Текст книги "Бедная Персефона (СИ)"
Автор книги: Mut-Em-Enet
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
25.
Алена
Я понимаю, почему так и не стала переводчиком. Не мое это! Да еще документы, блин горелый… Сплошная лажа. Однотипные и скучные. И описание внутренних деталей автомобиля и выписки из торговых реестров. Чувствую себя машиной! Еще и голова болит! Лучше бы была на работе. И виделись бы с Иваном чаще. Ну, ничего скоро съедемся и все наладится, еще спрятаться друг от друга захочется. А может и нет!
Угораздило ж меня так влюбиться в черта бородатого. И что только я в нем нашла? Характер – ну тут больше вопросов. Знаю! У него просто сногсшибательная задница! Алена, окстись, о чем это ты думаешь? Думаю, что люблю его такого, каким он есть, со всеми странностями, фобиями и недостатками. Даже когда он командует, ревнует и пытается меня контролировать. Люблю до покалывания в кончиках пальцев, до холодной тяжести в висках, до ноющей боли в сердце. Люблю, как могу и умею, а если и не умею – обязательно научусь. Это не заклятье, не любовная магия, это почти осознанный выбор! Такой вот "выбор без выбора".
Ален, бросай рассуждения – тут еще много! Вот отдашь Еремею перевод – и будешь радоваться жизни! Сама ж обещала.
День пронёсся, глаза пекли, пришлось их закапать, и я уже слышала голос мамы, которая только вернулась:
– Аленка, как дела?
– Привет, – я поцеловала ее, – все хорошо уже. Работу сделала, чувствую себя уже намного лучше. Все-таки назначенное Страховым лечение дало эффект!
– У тебя один Страхов в голове, Аленушка, – мама театрально взялась за голову, – лучше бы о будущем подумала, о работе там!
– Вот, мам, я тебя перестала понимать. Что ж ты так его невзлюбила?
– Будут свои дети – поймешь!
– Отличный ответ! И дети тоже будут. Да только так нельзя. То, что я с Иваном – уже решено. Ты можешь его любить или не любить. Просто мне горько, что ты относишься к моему выбору пренебрежительно.
Но мама выхватила из моей речи то, что ей хотелось слышать:
– Какие дети еще в твоем возрасте?
– Ты сама ж начала…
– Ты беременна? – вид у мамы был обеспокоенный, – я так и знала, что все этим и закончится!
– Боже, нет!
Мама выдохнула:
– Ну, хоть одна хорошая новость за день. Так, завязываем с этими разговорами и готовим ужин, а то скоро папа придет, и заставлять его ждать не хотелось бы.
– Я уже все приготовила! Возможно, нужно будет подогреть.
– Ты моя умничка, – мама обняла меня, – вот повезло твоему Страхову, хоть он тебе и не подходит вовсе.
– Мам! Ну хватит, я сама решу – подходит он мне или нет, к чему этот разговор, лучше расскажи, что там на работе.
– Да, как обычно, ой, общалась с Ирочкой, Ален, ты сидишь? Лучше сядь! Она замуж собралась!
Я аж водой поперхнулась:
– Орея Степановна?
– Ага.
– Ну что сказать, молодец она! Не каждая отважится в таком возрасте.
– Ален, возраст – всего лишь цифра, а я, например, за нее рада, она ж уже лет 20 как вдова. Пусть человек обретет счастье наконец.
Я улыбнулась:
– Великолепно! Ванина мама выйдет замуж раньше, чем мы с ним поженимся!
– А вы жениться собрались? Когда?
– Этого я и сама не знаю, но план такой был.
– Алена, подумай хорошо! Не хочу тебя отговаривать, ведь не простишь меня потом, если он твоей судьбой окажется. Думай головой да по сторонам смотри!
– Хорошо, мамочка, пошли уже на кухню.
Я посмотрела на часы. Пора бы Ивану уже появиться.
Головная боль нарастала, и я отправилась в свою комнату за таблетками. Видимо снова температура! Щеки стали пунцовыми. И тут услышала звонок в дверь! Это, наверное, Ваня! Мне в голову пришла сумасшедшая идея. Я быстро сбросила домашний халат, а с ним и белье, и на голое тело надела полосатое платье-сорочку. Оно достаточно широкое и никто ничего не заметит. Ощутила себя прямо бунтаркой, это вот очень заводило. Сама себе усмехнулась в зеркале и вышла к любимому.
Что было дальше? А было все – я полностью растворилась в своем мужчине и отдалась без остатка. И дело не в моем теле, которое и так принадлежало ему, дело – в моем сердце, которое теперь целиком и полностью забрал себе Иван. Любое его прикосновение, любое слово были для меня частью магического обряда обращения. Он из раза в раз околдовывал меня, опаивая зельем своей страсти, которую я выпивала до самого дна.
А сейчас он вез меня обратно домой. Мне хотелось бы растянуть наше незатейливое свидание на всю жизнь, но… Я совсем забыла, что договаривалась с Дитой.
– Вань, а можно вопрос?
– Спрашивай, – он улыбнулся.
– А это правда, что твоя мама замуж собралась?
– Откуда… А, впрочем, мне понятен источник информации. Не знаю точно, но «женишка» уже видел.
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Это же мама и ее жизнь, пусть решает сама. Я не могу ей диктовать, что делать, а чего нет. Она просто так долго была одна, что сейчас мне еще надо привыкнуть к мысли о ее замужестве.
– Ну да и нового папу принять…
– Ален, ну какой папа, у меня отец один и тот уже давно умер, а это будет муж моей мамы.
– Может они тебе еще братика или сестричку родят, – усмехнулась я.
– Корина, вот видно, что ты не бум-бум в таких делах, это физически невозможно, так что нечего меня подкалывать.
– В каких таких делах я не бум-бум?
– В вопросах репродуктивной функции человека, а в частности репродуктивного возраста у женщин.
– Ты еще лекцию мне сейчас прочти… – я вздохнула.
– Ну зачем же лекцию, у нас тобой только что был отличная практика.
– А говоришь, я – не бум-бум, по-моему, тебе такая практика очень даже понравилась.
– Да, с теорией у тебя слабовато, но вот практические навыки, вынужден признать, выше всяких похвал!
Мы остановились возле подъезда. И он прижал меня к себе:
– Солнце мое ясное, я буду очень скучать!
– Я тоже, Иванушка!
Мысленно я стала считать минуты до следующей встречи.
Он поцеловал меня и погладил мое голое колено:
– Не ходи без трусов, Корина, застудишь все там, а я детей еще от тебя хочу.
– Ничего не знаю, – подмигнула, – я в этих делах не бум-бум.
Быстро выскочила из машины, не давая себе шанса опомниться.
Дита уже сидела с моими родителями и что-то увлеченно рассказывала, а те слушали как завороженные.
– Я – дома!
– О, Алена, а говоришь больная и не выходишь! А сама вон по ночам шаришься, – удивилась подруга.
– Родители, я Афродиту забираю с вашего позволения, мы посекретничаем у меня, – я подхватила Диту под руку и поволокла в свою комнату.
– Ну ты и сильная, Аленка, так в меня вцепилась, в качалку что ли ходишь?
– Тренируюсь более доступными способами.
– Понятно! Так с кем ты гуляла? А то от твоей мамы больше чем «она с этим» я не узнала. Это тот же? С речки?
– Да, и тот же, с кем я целовалась после свидания с Лёней, и тот же, с кем провела ночь после выпускного.
– Ну ты жжешь, так у вас прям целый роман. Быстро все подробности! А я запишу для книги.
– Дитка, ты нездорова? Только попробуй что-то записать – по заднице получишь. Ты со своим писательством уже совсем поехала. Везде тебе сюжеты мерещатся.
– А что? У меня в голове тысячи историй и идей, а вот драйва не хватает.
– Пусть бы тебя твой Арес и вдохновлял…
– Та он старается как может, но что-то никак не выходит у котика… А кстати как твоего зовут?
– Иван.
– Немного обыденно, но сойдет, а фамилия у него есть, или он как Шер или Мадонна, просто Иван?
– Страхов.
– Слушай, а это не тот козел, который тебя на работе доставал и еще и морге закрыл в первый же день?
– Определенно тот.
– Ууу, Корина, не знала, что ты поклонница садо-мазо.
– Дит, ну не говори глупостей, ну вот так сложилось, что из козла вначале он превратился в козлика, потом в Ивана Васильевича, а уж потом в Ванечку и Иванушку.
– Интересная эволюция. И что дальше?
– Если бы сама знала, пока договорились жить вместе…
– Так это еще когда будет… Через полгодика не раньше.
– С понедельника, Афродита Саркисована!
– А? Чего это такая спешка?
– Это не спешка, а нормальное развитие здоровых отношений.
– О, как мы заговорили. Прямо завидую белой завистью, что у тебя такие страсти кипят.
– Алена, – я услышала голос папы в коридоре, – к тебе тут Еремей пришел!
Его еще не хватало!
– Добрый вечер, Аленушка, – парень посмотрел на меня с усмешкой, – я получил переводы, спасибо тебе за оперативность, – и поставил передо мной огромный пакет.
– Не стоило так утруждаться, – я заглянула в пакет, чего там только не было: разные деликатесы, фрукты, вино. Ну просто рог изобилия.
– И еще, – Еремей протянул мне красный конверт, – это за труды. Запиши меня в свои постоянные клиенты.
– Не надо, – я не хотела принимать конверт, но Еремей настойчиво вложил его в мою руку и взял за запястье.
– Бери, сказал. Столь красивой девушке не нужно быть такой скромной. Скромность – добродетель убогих. И еще вот тебе, – он вручил мне книгу, – пригодится!
На обложке красовалась провокационная надпись "Как выжить с идиотом".
– Спасибо большое, – я посмотрела на книгу с удивлением.
– Добрый вечер, – на голоса вышла Афродита.
И тут я почувствовала себя явно лишней.
Дитка прищурилась и первой протянула руку:
– Афродита!
Еремей сверкнул глазами и коснулся губами загорелой ручки:
– Еремей! Ну очень приятно!
– Взаимно, – Дитка расплылась в улыбке.
Говорить больше ничего не надо было, уже по взглядам я поняла, что ударил гром и появилась шаровая молния.
Еремей на секунду оторвал взгляд от Дитки, машинально чмокнул меня в щеку, вроде делал это всегда, и попрощался:
– Время поздние, я пойду! – а потом снова посмотрел на Дитку, порылся в кармане и вложил ей в руку потрёпанную визитку, – может пригодиться, Афродита!
Вышел вон.
Дита замерла с визиткой в руках:
– Кто он?
– Мой новый сосед, – я потянула ее за руку, – очнись!
26.
Иван
Пятница вечер
Пару последних дней напоминали карусель: картинка не менялась, а просто мелькала перед глазами. Сон-работа-Алена. Пожалуй, в этой тройке моя женщина занимала меня больше всего. Переезд. Уже завтра! А сегодня я ехал к ней, чтобы еще раз посмотреть в ее голубые глаза и в крайний раз пожелать ей спокойной ночи без меня.
А дальше, дальше я буду просто нашептывать ласковые слова ей на ушко в своей постели и не выпускать ее маленькое тело из объятий каждую ночь. Подумал, и меня, как кипятком ошпарило. Наши последние свидания были очень короткими и целомудренными – только легкие намеки на возможную близость. А я скучал по ее карамельному запаху, просто с ума сходил от ее теплой, сияющей, светлой кожи, мне хотелось пройтись руками по идеальным изгибам ее фигурки. Что ж ты со мной сделала, Алена! Утянула в водоворот немыслимых страстей, растворила мою гордость, прокралась в потаенные уголки моего черного сердца, ярким светом озарила мое подземное царство.
В этих мыслях я стоял возле ее двери, когда соседняя отварилась, и я увидел наглую рожу, не могу сказать вот по-другому, Алёнкиного соседа.
– Здравствуйте, товарищ Страхов, что-то Вы зачастили к Кориным. Настойчивостью решили взять?
– И Вам наше с кисточкой, господин Ковалев, а Вы, я смотрю, журнал наблюдений ведете, подглядывать любите? Фи, это уже извращение какое-то. Ну да, Вам же только и остается, что смотреть…
Наглец приблизился. Я понял, что на голову выше. И куда он лезет?!
– Ой, я смотрю Вы – любитель разводить склоку!
– Это Вы – любитель, а я – профессионал! Не рекомендую Вам вступать со мной в перепалку.
– Спасибо за рекомендацию, – он заглянул мне в глаза, – но я сам решу, что мне делать. А Вы бы сюда не бегали, все равно Корины не одобряют Ваш «союз» с их дочкой.
– Спешу Вас заверить, господин Ковалев, что у меня все под контролем. И уже завтра Алена Михайловна переезжает в мою скромную обитель. Получите и распишитесь! – я ехидно улыбнулся.
– Ваша настойчивость достойна уважения, – Еремей (по-моему, так его зовут) скривился, – видимо Аленушка Вас пожалела, Вы ж скорее всего из тех нудных мужчин, которым легче дать, чем объяснить почему ж нет.
– У, а Вы и в мужчинах разбираетесь? Похвально! А то я смотрю, женщины Вас не слишком балуют вниманием...
И это, по-видимому, для соседа был предел. Он подскочил ко мне и уже занес руку для удара, как в его кармане жалобно запищал мобильный.
Парень посмотрел на экран:
– Вам просто колоссально повезло, товарищ Страхов, что это важный звонок!
– Беседуйте-беседуйте, я подожду, – мне уже даже самому было интересно.
Он чуть отошел и елейным голосом сказал в трубку:
– Да, Диточка! Дома. Ой, буду только рад! А твой-то где? Ты не думаешь, что это немного опасно? И я тебя!
Я вот невольно подслушал. Видимо намечался небольшой адюльтер. Тоже герой-любовник выискался. А еще и на Алену мою заглядывается.
– Продолжим? – я посмотрел на Ковалева вопросительно.
– Да ну Вас, товарищ Страхов, слишком хорошее настроение, чтобы об Вашу рожу, пардон, лицо руки марать!
– То-то же! Напоследок будет к Вам просьба даже не смотреть в сторону Алены Кориной, а то я ж тоже могу Вашу ро…, пардон, лицо немного подрихтовать.
– И не даром у Вас фамилия такая, очень напугали, – парень ухмыльнулся, – да знаю я, что с Аленой у меня ни малейшего шанса. Одно не пойму, должна она Вам что ли или может это гипноз такой изощренный?
– Чего это?
– Ну кто в здравом рассудке и по своей воли в такого, как Вы, влюбится, Вы – прямо черт из табакерки…
– Вы, господин Ковалев, бросайте чужие отношения анализировать и к мужикам приглядываться… А любовь она, как известно, зла…
– Вот козлы этим и пользуются, – засмеялся он, – Не обижайтесь только, сам такой!
– Угу, уже и не такое про свою личность слышал, меня сложно удивить. Бегите уже к своей телефонной подруге, а то у Вас глаз дергается…
– Ну и ушастый же Вы, товарищ Страхов! – и парень, достав сигареты, направился к выходу.
Дверь мне открыла сама Аленка.
– Что-то ты поздно сегодня, – удивилась она, – а я тебе уже жду-пожду, заморилась ждать.
– Ален, пришел, как мог, ты не рада мне?
– Ну что ты, конечно рада, да еще и как, – повисла на моей шее, – тем более ты – мой будущий сожитель.
– Какое мерзкое слово, – я поморщился, – не называй меня так!
– А как тебя называть?
– По имени, хочешь по имени отчеству, «любимый» там, «мой господин».
– Ну подожди, это я так смогу тебя называть, когда мы одни. А вот для других ты кто?
– Твой возлюбленный, ну это конечно перебор немного, парень, тоже как-то странно, говори всем, что я – твой новый муж!
– Новый? У меня ж вроде старого не было….
– А слово «муж» тебя не смутило?
– Смутило немного, особенно в контексте, что мы не женаты.
– Я же на испытательном сроке…
– Спасибо, что напомнил. С первым испытанием Вы, Иван Васильевич, справились успешно, и мы приглашаем Вас принять участие во втором – под названием «переезд».
– А сколько всего будет этих испытаний?
– 3-4, примерно!
– Ох, нифига себе, во что я ввязался?!
– Бегите пока не поздно!
– Уже не могу, – обнял ее за плечи, – слишком поздно...
– Так, в коридоре болтать как-то странно, пошли в комнату.
– Родители твои дома, а то подозрительно тихо?
– Пятница. Вечер. Ушли к друзьям, но в любой момент могут вернуться.
Я притянул Алену к себе и поцеловал в губы:
– Это хорошо, – мои губы опустились на ее шею, – что в любой момент… – я уже расстёгивал ее халат.
– Вань, это же не шутка, – задыхалась Алена, – а если нас застанут за интересным занятием?
– Я думаю наша с тобой игра стоит свеч, – уже стягивал сорочку.
– Давай хоть в комнату зайдем, – она попыталась меня остановить.
– Конечно зайдем, любимая, – я поднял ее на десять сантиметров над полом, – освятим твою спаленку своими стонами.
Я внес ее на себе, и мы рухнули на кровать. Больше она сопротивления не оказывала. Ненужные шмотки полетели в сторону, и я уже был сверху, расчерчивая ее податливое тело своими поцелуями. Ключица, грудь, плоский животик – вся она сейчас была целиком в моей власти. Такая нежная, хрупкая и изящная! Моя! От одной мысли уже меня настигал оргазм. Но нет, я не спешил, мне хотелось доставить ей истинное удовольствие. Медленно, смакуя каждое движение, срывая всхлипы и стоны с ее уст. Она была уже готова для меня и я, целуя ее прикрытые глаза, принял приглашение. Все также медленно начал свой путь к ее освобождению. Толчок за толчком, шлепок за шлепком, вздох за вздохом. Когда она начала выгибаться и извиваться в экстазе, я понял, что пора! Жжение в районе поясницы усилилось, и я был готов взорваться в любую секунду. Последний рывок. И…
– Алена!!! – я буквально кричал.
Она же уже затихла подо мной, я чувствовал только ее частое сердцебиение и ее губы на моей ключице.
– В твоей комнате делать это во сто крат интереснее, – я еще раз поцеловал ее личико.
– Если хочешь, будем приходить сюда периодически – для плотских утех, – она хитро улыбнулась.
Но послышался звук открывающейся двери, и мы подорвались с кровати, быстро одеваясь. Вот черт, сорочка осталась в коридоре! Алена наспех застегнула халат и пыталась привести в порядок волосы. Я натягивал трусы и джинсы, искал свои носки.
В дверном проеме появился Михал Дмитрич с моей сорочкой в руках:
– Ну-ну, не ты ли это потерял, – он протянул вещь мне, – сделаем вид, что ничего не было.
– Ничего и не было, – волнуясь, произнесла Алена, – просто у Вани шея разболелась, и он попросил меня ее размассировать.
– И поэтому сорочку снял? – проректор посмотрел с недоверием, – приводите себя в порядок и приходите чай пить, хорошо, что мама зацепилась с соседкой по площадке…
Мы немного выдохнули и на нервах начали смеяться. Ну не дураки! Охота пуще неволи…
Через 5 минут мы сидели рядом на кухне под пристальным взглядом четы Кориных. Очная ставка, так сказать.
– Не передумали жить вместе? – начал Михал Дмитрич.
– Нет, все в силе, завтра вещи забираем, – вступил я.
– Аленушка, ты уверенна? – Антонина Тимофеевна вопросительно посмотрела на дочь.
– Полностью, – Алена кивнула, – я и коробки собрала уже, завтра только мелочевка.
А точно, в ее комнате была уйма коробок, которые я в порыве страсти даже не заметил. Неужели это все ее вещи? Капец!
– Вам не кажется, что вы очень спешите? – теперь госпожа Корина обратилась к нам двоим.
Мы переглянулись, и я ответил за обоих:
– Это взвешенное и зрелое решение, а не импульс, о спешке нет и речи. Мы любим друг друга и жить планируем тоже вместе. И этот план осуществляем.
– Ладно, Бог с вами, живите. Ален, – она обратилась к дочери, – вернуться ты всегда сможешь.
– Я не собираюсь! Если конечно Иван меня не выгонит…
– Да какой смысл мне тебя гнать, если я еле дождался твоего переезда ко мне, – приобнял любимую.
Что-то я совсем осмелел на радостях.
– Только сегодня, Страхов, ночуй дома! – Михал Дмитрич посмотрел строго.
– Все, уже ухожу! – я встал и направился к выходу.
– Я сейчас, – бросила Алена и вышла за мной.
Я прижал ее к себе:
– Нам ночь продержаться, Аленушка, а завтра заживем в свое удовольствие!
27.
Алена
Вы когда-нибудь думали, что жизнь делится на ДО и ПОСЛЕ? Понятно, что у каждого по-своему, но все же. Не буду говорить за других, но у меня жизнь изменилась, после того, как я осознала, что люблю своего Ивана. Стало все с ног на голову. Я совершала странные поступки, вовсе для меня нехарактерные, а что говорить про всплеск эмоций – да никогда такого не испытывала.
А сейчас я лежу в своей постели, в которой, кстати, несколько часов назад мы были вместе, и не могу уснуть. И вроде все по плану идет и мне немного страшно. Я ведь так этого хотела и ждала. Почему страшно? А вдруг то, что мы испытываем друг к другу не пройдет испытание совместной жизнью и бытом? Когда отношения, как праздник, и ты не видишь любимого человека в обыденных ситуациях – это одно дело. А вот, если знать все причуды, привычки и видеть человека, как есть, без романтического флера – это, думаю, непросто.
И чего мне не спится? Завтра же столько дел и силы нужны немалые. Но зато… Я улыбнулась сама себе. Завтрашнюю ночь я проведу уже с Иваном. Он будет щекотать меня своей бородой. Кстати, было бы неплохо ее сбрить немного, а то иногда ощущение, что целуюсь с кактусом. Но он неумолим, эта борода для него – символ свободы. Ну, а теперь свободы поубавится.
Да сколько ж прошло времени с нашей встречи – 2-3 часа? А уже испытываю неукротимую жажду, которую утолят только его губы. Мне не хватает его прикосновений, объятий. Я чувствую себя без него, вроде с меня живьем содрали кожу и оголили каждый нерв. Это и больно, и сладко, нет, только чертовки больно. Когда же я перестану томиться от своих простодушных чувств? Когда буду рядом с ним.
На улице уже светало, а рой мыслей в моей голове только множился. Я, как заезженную пластинку, прокручивала разные картинки наших, только начавшихся, отношений. Такой вот сон без сна. Но усталость взяла верх и мои глаза закрылись.
Проснулась от поцелуя на моем лице. Иван присел возле моей кровати на корточки и пытался меня разбудить.
– Вставай, соня, одиннадцатый час. Ты чего так заспала?
Я еле открыла глаза спросонья, не осознавая происходящее:
– Ой, как ты тут? – непонимающее моргнула.
– Твой папа меня впустил. Сквозь стены я еще проходить не научился. Ты скажи, это все коробки – твои вещи? Так много! Ты уверенна, что это все тебе нужно? Я боюсь, за три ходки все не перевезем.
Я села на кровати:
– Да! Это все, и еще вон чемодан, – я указала в угол, – там так – по мелочи.
Он посмотрел на внушительный зеленый чемодан и присвистнул:
– Ох, нифига у тебя мелочей накопилось!
– Так, я слышу недобрые нотки в твоем голосе, – я прям обиделась, – и вообще еще не поздно отказаться от этой затеи.
И улеглась обратно, отвернувшись от Ивана.
– Корина, ты сбрендила? Какое «отказаться»? – он погладил меня по спине, – да я хочу сейчас твоего переезда ко мне больше всего на свете. И ни твои капризы, ни многочисленные коробки меня не остановят. Даже если не захочешь, я потащу тебя силой, раз решили!
И он вытащил меня из-под одеяла и тут же одним рывком закинул на плечо, отчего я невольно взвизгнула.
– Ты чего делаешь, у меня полный мочевой пузырь, отпусти меня, а то будет "авария"?
– Вот спасибо за такие подробности, нет, не отпущу, куда тебя нести?
– В туалет, – у меня внутри все сжалось, – и надеюсь ты не будешь меня и там караулить?
– Сильно нужно, но после того, как ты там закончишь, потяну тебя дальше, а то ты слишком медленная с утра.
Он донес меня до заветной двери:
– У тебя ровно 5 минут, и понесу тебя в душ.
– Это беззаконие и тирания, – я захлопнула за собой дверь.
– Любое сопротивление будет страшно наказано, – из-за двери проговорил Страхов.
И только я, помыв руки, ступила за дверь, как меня снова подхватили сильные руки и понесли, да тут два шага ступить, в ванную.
– Сама управишься? – он посмотрел на меня, оценивая мое состояние.
– Хотелось бы конечно, чтобы ты потер мне спинку, но не думаю, что это хорошая идея, когда дома мои родители. Потерпим немного.
И он поставил меня на прохладную плитку.
– Ладно начну выносить коробки, а ты собирайся, и быстро. Не тупи!
– Ну ты и строгий, прям иллюстрация к статье «Злой муж».
– А ты что хотела, Аленушка? Пушистого зайчика с мягкими ушками? Сама знала, на что шла и теперь обратной дороги нет!
– Ой, про зайчика даже не мечтала… Ну что мне достанется сам повелитель преисподней – даже не думала!
– Меньше рассуждений – больше действий!
Я показала Страхову язык и скрылась за дверью. Ну и подъем! Вот любит он покомандовать.
После водных процедур я выглянула в коридор, вытирая еще влажные волосы. Большей части выставленных коробок не было. Как? И тут увидела Еремея, выходящего из моей комнаты с зеленым чемоданом.
– Приветик, ну и эксплуататор же твой Страхов, только вышел покурить, так он мне коробку в зубы. Как же тебя так, Аленушка, угораздило?!
Я была удивлена, признаюсь, а он ушёл.
Из кухни вышла мама:
– Ох, и переполох вы устроили, уже и папа подключился, а у него радикулит между прочим.
Ну Иван и организатор, не замечала за ним раньше таких способностей, всех припахал.
– Алена, ты не собрана до сих пор, – слышался голос папы, – мы уже все вынесли к подъезду и оставили Еремея сторожить. Поедем на двух машинах, чтобы за раз управится.
За ним вошел Страхов:
– Аленушка, ну что ты копаешься, ты еще не завтракала даже?
– Пока нет!
– Быстро есть! Не хочу, чтобы ты мне в голодный обморок грохнулась.
Мы прошли в кухню, и я принялась за оставленный мне завтрак:
– Вань, а ты не хочешь есть?
– Спасибо, я уже! Ты же видела который час?
– Понятно, постараюсь побыстрее. А то там же Еремей ждет!
– Не спеши, подождет этот бездельник, сам же сказал, что не занят, вот и пусть. А чего ты волосы распустила.
– Не успела хвостик завязать, – посмотрела на него удивленно, – а тебе какое дело?
– Так не пойдет!
– Это еще почему?
– Техника безопасности при переезде, а то зацепишься где-то этими самыми волосами – и пиши пропало. Доедай, пойду расческу найду.
– Ты мне будешь прическу делать?
– Ну,а что? Правда я только одну умею – косу заплести.
– Ты – косу? – я приподняла бровь, – Это где ж ты такому трюку научился?
– Хорошая тренировка моторики рук, чтоб ты знала. Только давай в комнату, на кухне – негигиенично. Домывай свою тарелку и пошли!
Мне прямо не терпелось увидеть, как он будет меня причесывать.
Мы стали перед зеркалом в моей комнате. Он провел несколько раз по моим волосам расческой. На удивление смело и уверенно, и еще мастерски что ли. Потом пальцами разделил мои волосы и стал быстро заплетать. Это было мегастранно.
– Резинку подай, – обратился он ко мне, – тут же зафиксировал косу и перекинул ее мне на плечо.
– Ого, – я не смогла сдержаться, – ты и такое можешь!
– Ну чего не сделаешь для любимой женщины. Теперь ты – настоящая Аленушка, как с картинки, – он полюбовался своей работой, – пошли уже.
И потянул меня к выходу, на ходу хватая мою сумку.
Обе машины были загружены под завязку.
Я уселась на пассажирское сидение Ваниной машины и пристегнулась, в этом Страхов был еще более строг. Безопасность превыше всего!
– С Богом! – он посмотрел в зеркало заднего вида: обзор почти полностью перекрывали коробки.
И мы двинулись в путь, до его дома доехали минут за сорок. Он быстро вложил мне в руку новенький ключ с брелоком в виде черепа:
– Иди вперед! А коробки мы сейчас позаносим.
– Я помогу, – хотела протестовать.
– Ален, ну куда тебе таскать, тебе детей еще рожать!
– Это ж еще не скоро! И только после свадьбы.
– И да, научно доказано, что дети появляются исключительно после свадьбы. Ну как же иначе, – он иронично посмотрел на меня.
– Какой ты…
– Противный? Угадал?
– Замечательный, – я улыбнулась, – и любимый до невозможности.
Быстро поцеловала его и поднялась наверх.
Открыла ключом квартиру и поняла, что теперь это мой дом. Первое, что сделала раздвинула темные плотные шторы и впустила в свое новое жилище солнечный свет. Интерьерчик стильный, но какой– то немного мрачный. Чисто и аскетично, без лишних прикрас. Как-то раньше за нашими страстями мне было некогда и по сторонам глянуть, и только сегодня я смогла сполна оценить обстановку. Небезнадежно. Замерла посреди комнаты.
Сзади послышались веселые разговоры: Еремей (который вызвался помочь и ехал в папиной машине) снова сцепился со Страховым:
– Ну, товарищ Страхов, и живешь ты в заднице мира! Что получше район выбрать не мог?
– Слушай, Ковалев, не все ж такие мажористые, некоторые своим трудом зарабатывают…
– Ой, не ищи оправдания, поселить Аленушку в этом скворечнике, только тебе такое могло прийти в голову.
– Ты – орнитолог-любитель, так ты и по птичкам спец? На себя смотри, любовник недоделанный.
– Эх, Страхов, если бы не коробка, закатил бы тебе в лоб хорошенько, чтоб твои мозги набекрень прямо стали.
– Так, – я прервала их перепалку, – хватит ссорится, уже не смешно как-то.
– Правильно, дочка, достали уже, пока машины разгружали, я уж наслушался, – папа поставил коробку и взялся за голову, – чего было, Еремей, помогать, раз ты Ивана недолюбливаешь?
– Зато Вас и Аленку уважаю, и как хороший сосед, хочу подсобить.
– Гадский сосед, – перебил его Страхов.
– Блин, вот я сейчас коробку опущу и твой нос длинный тебе поравняю.
– Спасибо, он и так у меня не кривой, Ковалев! А то и я могу уши твои лопоухие надрать.
– Хватит! Нечего тут петушиные бои устраивать, коробки заносите, не злите меня! – я повысила голос.
Оба удивленно уставились.
– А малышка с характером! – таращился Еремей.
– Моя малышка, уточню, – не отводил взгляд Страхов.
– И скоренько там! – я прикрикнула.
И правда, дело пошло быстрее и спокойнее. Эти двое перестали припираться и вскоре все мои коробки были в квартире.
– Ну все! – Еремей уперся руками в бока – готово! Вот мы тебя и перевезли, Михал Дмитрич, поехали домой?
– Ален, предлагою завтра всех (Леньку, твоих подруг, может, родителей) собрать по поводу твоего переезда, – Иван шепнул мне на ухо.
– Ты уверен, что это повод? – так же тихо ответила я.
– Просто сегодня точно не выйдет, пока разберем, а завтра тихо посидим.
– Хорошо, надеюсь успеем подготовиться.
– Спасибо вам! Ковалев и Михаил Дмитриевич, приходите к нам завтра часам к 4, посидим, отметим переезд, – торжественным тоном сказал Иван.
– Вань, – проректор посмотрел пристально, – С Тимофеевной завтра на дачу уезжаем на недельку, пока каникулы, так что будьте сами, молодежь.
– А ты? – Страхов посмотрел на Еремея.
– Я приду, уже интересно, как вы тут обустроитесь.
И они ушли. Мы переглянулись.
Ваня обнял меня, и мне захотелось сейчас плакать, вот просто накатило. Глаза заблестели.
– Ты чего? – он увидел мое состояние
– От радости! – и даже слеза скатилась.
– Хух, знаешь что? – он подхватил меня на руки, – буду тебя утешать, пока не утешу.
И понес меня в свою, то есть нашу, спальню.
А там мы неспешно разделись и остальные полдня провели в постели, забыв про коробки. Да про все на свете! Сегодня мы не могли насытиться друг другом, делая короткие передышки перед очередным раундом нашего страстного поединка. Испробовали множество поз и позиций, исследуя тела друг друга, снова и снова окунаясь в океан нашего желания.
– Я люблю тебя, Аленушка, – отдышавшись наконец прошептал Страхов, – но нужно разобрать эти чёртовы коробки наконец, а потом, если захочешь, продолжим.
