Текст книги "Бедная Персефона (СИ)"
Автор книги: Mut-Em-Enet
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
4.
Иван
Она меня преследует? Или пришла прямо на кафедру отношения выяснить? На парковке мало было? А что думает, я извиняться перед ней стану. Ха-ха! Сама под колеса кинулась, малахольная совсем…
– Так-с, кто это у нас тут? – произнес наш завкафедрой Яков Михайлович Овербах.
– Добрый день, – девица попятилась к двери.
– Ну вот коллеги, собственно, и хочу вам представить нашего нового секретаря – Алену Михайловну Корину. Проходите, Аленушка, не бойтесь и садитесь вон в уголке, заодно послушаете, чем кафедра живет, будет полезно.
Чучело аккуратно присело в указанный угол. Смотри какое послушное оказалось, дрессированное. Село и лапки сложило. А протокол заседания кто вести будет? Наберут по объявлению черт-те кого.
Тху, отвлёкся! Ага! Яков Михалыч доносил информацию про ближайшие конференции и говорил о конкретных задачах на лето.
Смотрю, наши-то в большинстве своём в отпуск идут – кто там летом будет напрягаться. И снова, Иван Васильевич, помоги, да подсоби, не могу я от такой работы отказаться.
Ну да ладно! Все равно с утра вскрытия, а потом еще изучение операционного материала, в основном все, что касается злокачественных опухолей. Материал сначала фиксируется в формалине, затем заливается в парафин. После застывания на специальном аппарате делается срез толщиной в одну клетку. Получившиеся «стекла» я потом рассматриваю под микроскопом для изучения строения органов и постановки диагноза. А вы говорите – мертвые-мертвые!
По-разному бывает.
Не слишком ли подробно? Но таков мой каждый божий день и уложить все в 24 часа трудно, плюс я ж работу в прозектуре (отделение патологической анатомии) совмещаю с преподаванием на кафедре и научной работой, так что не расслабишься!
Хорошо хоть мне дали толкового помощника – Лёню Аполлонова, то точно будущий светоч науки. Если бы только светоч поменьше фигней маялся вне работы: девочки и гульки одни на уме. А у него ж талант. А просрать такое – грех несусветный!
– Итак, коллеги, спасибо за внимание! Все свободны.
Я только встаю.
– А Вас, Иван Васильевич, я попрошу остаться!
Не успел смыться – считай попал!
– Аленушка, подойдите, я познакомлю Вас с важным человеком.
Кудряшка Сью уставилась на меня – вот сейчас дыру прожжет.
– Это Аленушка, Иван Васильевич Страхов, ну, у него только фамилия такая страшная. А так он хороший.
– Яков Михайлович, не вводите человека в заблуждение, – поворачиваюсь к девчонке – я очень даже страшен и лучше, если Вы меня сразу будете бояться.
Смотрит, как живая:
– Бояться обязательно? Это такое требование к моей работе?
– Желательно, и для Вас же будет лучше.
Яков Михайлович дает ей какие-то указания. Это несчастье усаживается и что-то начинает печатать, лениво, так одним пальцем. Да, видно работница еще та.
– Ваня, ты девочку, не прессуй! Тебе ж ее гонять потом! И тебе ее адаптировать, расскажи, что у нас и к чему.
– Я, что на няньку похож, Яков Михалыч?
– Меньше всего, но секретарь у нас непростая, а самого проректора Корина дочь.
– Ну, так это грубо говоря, Ваши проблемы! Не хочу показаться противным...
– Вань, я знаю, что ты не хочешь с ней возиться...
– И может у нее и медобразования нет?
– Угадал! Из филологического, специализация "Литература зарубежных стран".
– Ну самое оно для нашей кафедры! Будет читать над покойниками песнь Нибелунгов – или вызовет дьявола, или воскресит кого.
– Так, Вань, ты ее погуляй по универу. И все покажи, это моя личная просьба! Уважь старика! Не переживай, долго она у нас не задержится!
– У меня выбор есть?
– Нет! Надо, Ванюша! Да, и заодно присмотрись к ней повнимательнее.
Вот блин собачий, столько ж можно! И почему я... Ну ничего, я ее быстро отпугну, это чучело кучерявое.
Звонит мобильный:
– Привет, сынуля! – моя мама Орея Степановна, решила справиться о моих делах, – что у тебя?
– Мам, смерть, мрак и ужас, так нормально?
– Видно, что дела супер! Ничего не поменялось. Но звоню не просто так, я на две недельки с туристическим клубом еду на Крит.
– С чем тебя и поздравляю! И чем может быть угоден великой богине скромный резчик трупов?
– Мне не с кем Цербера оставить.
Вы только не подумайте, что Цербер – это адский трехголовый пёс с, обвитой змеями, шеей. Нет, это мамин чихуахуа – пародия на собаку, и скорее грызун, чем потомок благородного волка. Вечно трясущееся и требующее внимания существо.
– Найди ему сиделку! Разве нет такой услуги "няня для мини-монстра"?
– Нет уж, Иван, будь добр забери его и присмотри за ним сам. Моему Це-Це нужна твердая рука и хорошее питание.
Как-то много ко мне просьб. Прям бюро добрых услуг, а не бог преисподней.
– Мам, я его возьму, тогда привези мелкого засранца ко мне, нет времени кататься. И все его приданное тоже. Да у этого мелкого кобеля больше вещей, чем у меня.
Да денёк отличный! Не унываю, у меня ещё бонус есть – в виде кудрявой секретарши.
Захожу на кафедру, сидит это нечто, делает вид, что работает.
– Чучело, – зову ее – пошли, экскурсию проведу по местам боевой славы. Тебе будет полезно!
– Чего ж Вы меня обзываете, аль имя мое не запомнили?
– Мне твое имя не к чему.
Ой ты гляди, губы надула, ну прям жаба ага.
– Если обзывать будете, никуда с Вами не пойду, Кощей Бессмертный!
– Ну с обзывалками и у тебя хорошо, вижу. Получше, чем с правилами дорожного движения!
– А Вы – любитель всех доставать?
– Нет, чучело, я – профессионал! Не трать мое драгоценное время и пошли.
– Ну Вы...
Я обернулся:
– Ну давай, используй весь свой словарный запас... Он у тебя видимо богатый, судя по твоей специализации, профессорская дочь!
– Да Вы уже и справки навели?
– Больно нужно! Мне сказали ровно то, что должны были.
– И Вы меня с первой секунды возненавидели?
– Ненависть, чуча, это слишком сильное чувство и его ещё заслужить нужно. А ты больше, чем на снисхождение и лёгкое пренебрежение можешь не рассчитывать!
– Вот Вы всегда такой козел?
– Ой, все таки укусила...Нет, лихо ты, не всегда, а бываю ещё козлее. Ещё вопросы есть? Нет! Шагом марш за мной! И не отставать!
Глаза злые, и голубые вроде, та какая разница, хоть пустые глазницы, волосы распустила, фу блин, как Медуза Горгона. И чешет за мной, а я на ходу открываю двери и быстро показываю. Вот не запомнит же нихрена.
И моя коронка – морг!
– Это, чуча, обитель тишины и вечного покоя, храм, в котором мертвые учат живых!
– Морг, что ли? – ещё и бровь подняла.
– Да ты – экстрасенс! Ты покойников боишься, надеюсь?
– Бояться живых нужно!
– Ты не так безнадежна, как я думал, вперёд и с песней!
Она зашла в белую, холодную комнату, и я запер за ней дверь на ключ.
Жестоко? А пусть посидит-подумает, авось сбежит потом! Скажу Аполлонову, чтоб через полчаса поверил, жива ли. Не умрет! Молодая и, судя по цвету лица, с сердцем у нее все в порядке.
5.
Алена
Говорить, что мне поплохело было бы лишним. Было конкретно не по себе. А на какой эффект этот хрен неприятный, чёрт с рогами и бородой, рассчитывал? Что я упаду замертво от вида трупов? Да он шутит… Такого не будет!
А пахнет тут так себе, как в скобяной лавке. И не темно вовсе, чай не в погребе. Для проформы решила постучать в двери и покричать, но уже изначально понимаю, что эффекта не будет. Взялся меня вытравить? Да, я же не таракан, не так просто.
Я прошла вглубь длинного зала: где б тут примоститься? И увидела нечто накрытое простыней. Видимо тело! Алён, не глупи, оно ж не живое уже и тебя не укусит. А почему не в холодильнике? Испортится. Лето и жара на улице. Хотя в самом помещении было прохладно. Я даже поежилась, толи от страха (было и такое), толи от холодка.
Вот интересно, сколько он будет меня тут держать, рабочий день не резиновый… Очень надеюсь, у него не хватит ума запереть меня тут до утра. А то без связи это будет несколько неприятно. Увидела стульчик в уголке и присела. Как же мало я спала! Прислонилась к холодной стенке и задремала.
Проснулась от странного шороха. И тут же уставилась в ту сторону, где лежал предположительно труп. От увиденного у меня волосы встали дыбом: нечто под белой простыней задвигалось. Я оцепенела от страха и даже звука издать не смогла. Зажмурилась и снова открыла глаза, чтобы убедиться, что это реальность, и я не сплю. То, что происходило дальше, уже смахивало на зомби-триллер. Из-под простыни высунулась нога в синих брюках и опустилась на пол, а простыня поднялась, и я увидела бородатого и косматого бледного мужика. Ноги начали подкашиваться. ОНИ СУЩЕСТВУЮТ? Нет! Ну что за бред, всему должно быть логическое объяснение. Между тем, зомби-мужик полностью встал, потянулся и почесал оголившийся живот. Вот это да! И направил взгляд в мою сторону:
– Драсти!
Я от удивления даже не смогла ответить и косматый направился к двери, подергал ручку. И из кармана брюк достал ключ.
– Тебя что тут заперли, красавица? – повернулся на меня.
Я безвольно кивнула.
– Пошли на волю!
И, о чудо, открыл дверь! Я со всех ног кинулась за дверь этой мрачной обители. И даже спасибо мужику-зомби не сказала. Ну вот так хотелось на воздух. Не каждый день при мне «воскресают» люди.
Выскочила на крыльцо и замерла. Этот бородатый мучитель садился в свою машину. Ну погоди! Быстро бросилась на парковку. И вуаля! Снова чуть не попала под колёса.
– Ну это уже что-то! – гаденыш смотрел на меня из-под темных стекол, – ты как выбралась?
– А ну стойте! Подкоп сделала, как граф Монте Кристо! Ложкой!
– И решила от отчаянья покончить с собой под моими колёсами? – продолжал улыбаться он.
– Да Вы, дрянь такая, что вообще себе позволяете? – я стукнула ладонью по капоту.
– Так! – он вышел из машины – руки от авто убрала, истеричка! И мне нужно ехать…
Подошел ко мне вплотную (здоровая скотина) и ухватил за локоть, оттягивая в сторону.
– Руки свои убери, идиот, – меня от злости просто молния ударила. Вырвалась и заняла исходное положение.
– Да тебе не в патологоанатомическое отделение надо было, а в психиатрическое… Таким, как ты, вот там самое место и подлечилась бы. Или папочка туда устроить не смог?
От злости меня просто перекосило:
– Ты – козлина! Садист долбанный, да это тебе надо лечиться, при том электрошок уже не поможет! А только трепанация!
– У, – он повернул голову набок, – пару медтерминов ты все-таки знаешь. И так стремительно ты, чуча, перешла на ты – вроде ж на брудершафт не пили и вместе не спали? Так, мне надо ехать, не устраивай сцен и исчезни! Чтоб не пришлось к тебе силу применять…
– А ты попробуй! И наконец я твою бороденку, как и обещала, «подравняю»
– Ой, как страшно, аж смешно, – он прожег меня взглядом, сняв очки – все-таки придется силой.
И потащил меня в сторону ступенек, оторвав от земли, вроде я ничего не вешу. Я уж и брыкалась, и отбивалась, как могла:
– Троглодит хренов, отпусти!
Прижал меня к стене, навалившись всем телом, здоровый бычара:
– Какую часть фразы про то, что мне надо ехать, ты не поняла?
Его лицо слишком уж близко, я даже чувствую запах формалина. Хорошо хоть не серы. Ну дьявол же воплоти. Такое странное ощущение.
– Успокоилась? – смотрит вопросительно.
– Отпусти! – я бью его по колену. Ну это ничего не дает, так и держит меня. Да так грубо и сильно, что и дыхнуть невольно. И вдруг резко отстраняется.
– Послушай сюда, гидра лирнейская, будешь так себя вести, я тебя не только в морге закрою…
– Ой, не пугай только. Поскольку я не боюсь тебя, Иван Страхов!
– Иди работай, дурёха, а то очень много сил тратишь на психи, направь энергию в мирное русло!
– А ты мне не указывай, что делать, тоже еще начальник выискался…
Немного отдышалась и показала вслед этому демону жестом, что я думаю о его замечании.
На кафедру поднялась в плохом настроении.
– Привет, – сказал молодой человек, который брал папки из шкафа.
– Привет, – ответила я автоматически.
Передо мной был умопомрачительно симпатичный парень: высокий, статный, с фигурой атлета, светлые вьющиеся непослушные волосы и полные света глаза. Ну не мужчина – сам Аполлон. Я даже подвисла.
– Ты жива? – он подошел поближе, – я Леня, а ты?
– Алена... Алена я, – запнулась.
– А новый секретарь, очень приятно, Аленушка!
Он так произнес моё имя, что ноги подкосились.
– У тебя все нормально?
– Да что ж нормально, – вот просто захотелось ему пожаловаться, – меня этот черт Страхов сегодня в морге запер.
Леня рассмеялся:
– Ох, и начальник у меня, выдумщик.
– Какая-то жестокая выдумка!
– Да он бы тебя потом выпустил…
– Ага, а мужик там, под простынёй, я чуть не сдохла, когда он встал.
– Ой, это Харон или Хрон, как мы его называем, наш санитар, бывает, напьется с вечера и так отдыхает. И трупы, и запах ему нипочём.
– Предупреждать же нужно… Твой Страхов решил меня со свету сжить.
– Да не переживай, это он поначалу так, а потом увидишь, он мужик конкретный и хороший.
– Ага, когда спит зубами к стенке…
– Ну это только ты можешь проверить, – подмигнул мне загадочно. Такой красивый, а пошляк.
– А не испить ли нам, Алёнушка, кофею за знакомство, да с коньячком.
– Я не пью, – памятуя последние события, отказалась.
– Не пить – вредно. Так можно обезвоживание заработать. Так кофе?
– Только без коньяка, пожалуйста.
Леня вышел за дверь. И вроде свет погасили. Одно слово – лучезарный.
Давно я так не очаровывалась. И как у ТАКОГО начальника может быть ТАКОЙ подчиненный? Загадка.
Леонид вернулся с двумя стаканчиками с кофе. Подсел ко мне и протянул один:
– Вот твой без коньяка, как и просила!
– Пасиб, – я улыбнулась ему самой своей очаровательной улыбкой. Какой же он… Алена, не плыви, а то уж слишком заметно.
– А ты – красивая девочка, – Леня положил свою руку на мою, – откуда у нас такое солнце в нашем «подземном царстве»?
– Спасибо, и ты тоже очень ничего. Прям из филологического, – скромно ответила я.
И даже очень-очень ничего!
– А давай дружить, Аленушка! – Леня посмотрел на меня своими искрящимися глазами.
– Вот так и сразу…
– Ну я ж тебя не замуж зову… так и сразу.
Жаль, что не замуж, если честно. И расплылась в глупой улыбке.
***
В заботах и постоянных спорах со Страховым прошла неделя. Ох, и бесит меня этот черт: то не так напечатала, то не туда отправила. Достал! Мой телефон был красным от его звонков с поручениями. И если бы не Леня, я вообще б с ума сошла. Между тем приближалась пятница – день моего выпускного.
– Ты помнишь, что мы вечером гуляем? – зашел Леня.
– Да, Лёнечка, но только мне все равно нужно на выпускной, а вечером тогда в «Прозерпине» и встретимся?
– Ок, моё солнце, – поцеловал меня в лоб, – я тебя буду там ждать ближе к полуночи, так подойдет?
Я улыбнулась в ответ.
Ждала этого свидания даже больше, чем выпускного. И была, если так честно, уже готова на все. А то эти поцелуйчики в щечку и лобик только разжигали моё любопытство.
В 19-00 мы веселые с дипломами завалились в заказанный ресторан и уже в 19-20 я была окончательно и бесповоротно пьяна и готова к приключениям. Но решила не сильно налегать на алкоголь и упорно танцевала до 23-00. Перед выездом в «Прозерпину» по настоятельному совету одногруппниц и небезызвестного Мошкина, я выпила, так сказать, «на коня» самбуки и меня понесло.
Фейс-контроль в «Прозерпину» я прошла без проблем, пришлось правда быстренько стереть пьяную ухмылку с лица и сделать мордочку кирпичиком. Да и мой выпускной брючный костюм произвел на охранника впечатление. Особенно расшитый бисером топ и особенно глубокое декольте.
Набрала Лёню, телефон не отвечал. Черт! Не нашла ничего лучше, чем присесть у бара. И сразу ко мне подкатил какой-то мужик:
– Тебя угостить, красотка?
– Спасибо, я и сама могу, – заказала Лонг Айлэнд Айс Ти. Ну вот додумалась заказать столь крепкий коктейль.
Мужик не отставал:
– Ну может за мой столик присядешь!
Я не выдержала, да и алкоголь помог:
– Слушай, я не в настроении, отвали, пожалуйста, дорогой!
Мужик только брови поднял и пошел восвояси. Я залпом выпила большой бокал и меня торкнуло. Перед глазами все поплыло и заиграло иными красками. Я дрожащими пальцами набрала телефон Лёни, но он все также не отвечал. В голове роились ненормальные мысли. Вообще не соображала, что и делать. Надеясь на жаркую ночь, я маму предупредила, что буду ночевать у Диты. Даже эпиляцию сделала везде! А! Полная хрень.
Заказала еще коктейль с горя! Превращаюсь в барную пьянчужку, а была ж нормальная девушка...
Еще раз набрала номер Лёни и на том конце провода услышала голос... тадам.. самого Страхова!
6.
Иван
– Корина?! Ты что это уже совсем в вампира превращаешься? Ты видела который час?
– А что ты, дурак, трубку-то берешь, – у меня от ее наглости аж челюсть свело. Голос по ту сторону был странным и дыхание неровным.
– Я-то дурак?! Это ж ты мне звонишь, охренела в край!!!
– Ага, – ответ был прям очень веселым, – Леню зови!
– Так-с, пожирательница белены, какой тебе тут в начале второго Леня?! – и меня вдруг осенило, – ты там набухалась что ли?
– Есть немного, – она икнула, – совсем чуточку.
А по голосу можно сказать – в хламину!
– Какого хрена тогда мне звонишь? Я ж не линия поддержки пьяных баб в отчаяньи…
Слышу на том конце провода какой шум и, по-моему, драку… А потом чучело начинает просто рыдать в трубку:
– Забери меня отсюда, меня тут обижают, – ну как маленькая ей-богу.
Вот, по-хорошему, ну нет мне дела до ее страданий и час настолько поздний, что неприлично как-то даже. Я ни разу не рыцарь без страха и упрека. Но терпеть не могу бабские слезы. Просто ненавижу. Вечно манипулируют с их помощью и вертят, как хотят.
– Чуча, давай членораздельно объясни, где ты и кто обижает? – прям не сдержался.
– В «Прозерпине», – ревет белугой, – эти мудаки мне наливать отказываются…
– Та тебе на них всем богам молиться надо, а не выть, тебе осталось только налить сейчас! Ладно сиди там, ценный, бляха, кадр…
Иван, ты и правда помчишься спасать эту микро-Медузу Горгону? А что? Ночь – пора необдуманных поступков.
Быстро одеваюсь и сажусь в машину и уже через 15 минут, вхожу в этот филиал Тартара на поверхности. Фе, ну дырища, а контингент: ханурики, которые тут спят, по-видимому, пару захудалых девиц, не только легкого или уже даже нелегкого поведения, и кучка студентов, которые вылавливают тут «свежее мясо» на ночь. Ну и, конечно, гвоздь программы – ее высочество Пугало Огородное, мирно дремлющее за барной стойкой. Спит себе и слюни во сне пускает. Милота!
Это ж как надо было так накачаться? Пытаюсь ее разбудить:
– Корина! – трясу за плечо, ноль реакции. Еще раз уже пытаюсь оторвать ее от стула. Ну блин! Давно ли ты, Иван Страхов, в няньки нанимался? Рывком поднимаю ее, укладываю на плечо и стремлюсь к выходу. Но меня останавливает охранник:
– Куда девушку тащишь?
– Брат, ну не время сейчас для объяснений, видишь, человеку плохо, а я – скорая помощь для заблудших душ!
По-моему, он не слишком меня понял, но отпустил с миром!
Гружу тело на заднее сидение. А что дальше? Везти и передать этот подарок судьбы самому проректору среди ночи? Тут, конечно, дело такое… Или везти к себе? Пусть проспится…
Дилемма. Тем более ж чуча эта… горе одно.
– Чучундра, – пытаюсь ее разбудить, – куда тебя везти, хоть адрес скажи, окаянная!
Оно открыло один глаз и непонимающе на меня посмотрело:
– Подойди поближе, – прохрипело голосом удава из «Маугли».
Я простодушно наклонился к ней, и она мастерским захватом вцепилась в мою шею, потянув на себя, и принялась бешено целовать.
– Ну чего ты, как не родной, – прошипело, немного ослабив хватку.
О! Ну такого даже я не ожидал. Ты вот посмотри, что происходит. Вот представьте ситуацию на секундочку. Я ни ухом, ни рылом, и тут эта пигалица со своими пьяными ласками. Сказать, что офигел, это очень слабо.
– Та отпусти меня, малахольная, выпила, так тебя на мужика потянуло? – смотрю на это чудо в перьях в упор.
– Тю, – пьяно лыбится, – а тебе не понравилось что ль?
Демонстративно вытираю губы:
– Всегда мечтал, чтобы меня облобызала пьяная девка на стоянке возле паршивого клуба.
Ее личико становится картинно грустным:
– Какой же ты все-таки козел, Страхов! Не Страхов, а Затрахов…
– За козла, спасибо! А насчет Затрахов, я ж даже не начинал. И не начну, нечего мне делать с пьяным телом. Куда тебя везти, ты, исчадье ада?
– А поехали к тебе!
– Ты совсем края попутала?! Только домой!
– А у меня никого дома нет: папа – на даче, мама – уехала, и ключа нет… – ты смотри какая продуманная, – и вообще нет желания туда ехать.
Ну что ж делать? Каким бы мерзавцем я не был, бросить ее сейчас одну на улице – это даже для меня слишком… Ну, и сотрудница ж моя! Хотя кого я обманываю, какая там сотрудница – одно недоразумение!
– Ладно, половая активистка, поехали, только чур без глупостей!
И только сажусь за руль, это чудо тошнит прямо в машине. Приехали!
– Ты как там жива?
– Жива, но маленько… – и снова рвет.
Химчистка салона… А лучше выжечь напалмом.
Подъезжаю к дому. Вот как тебя, Иван Василич, так угораздило. Жил себе не тужил… Эх.
Заглядываю на заднее сидение. Это нечто, облёванное, извините за подробности, мирно спит и лапки свои под голову положило. Вытягиваю ее. Ну и запах! Она что бензин пила и соляркой запивала. Завтра, вернее уже сегодня, разберусь с этим…
Затаскиваю ее в квартиру и прямиком в ванную. Блин, что это под ногами…. Мамина шавка таращится на меня из темноты и начинает истошно лаять…
– Фу, Цербер, свои! – ну не мерзкое создание, уже бежит и ластится, как кот, к моей ноге. Еще один озабоченный.
– Так, сирена для титана, пора водных процедур, – и начинаю ее умывать, смывать блевотину с ее волос. Надо ж было такое отрастить.
Она немного приходит в себя:
– Ой, где я?
– Там, куда ты так стремилась, зараза! Чё ж ты так, Алена Михаловна?
– У меня выпускной был, – икает.
– И что с того? А в дыре той, что одна делала?
– У меня было свидание… Ой, а чего это ты, черт рогатый, заделался воспитателем?
– Воспитывать избалованную великовозрастную девицу, нет уж уволь, пусть тебя мама с папой воспитывают, а я констатирую факт, ты нажралась, как собака из анекдота про «лай-лай-лай».
– Фу, какое грубое слово «нажралась» … Ну ты скотиняка…
Я еще и скотиняка?! Чуча вот доиграется и я все-таки придушу.
Смотрю, она уже сняла пиджак, и пытается стянуть топ. Упс!
– Ты что делаешь?
– Ты слепой? Раздеваюсь, не могу ж я в заблёванной одежде ходить!
– Дай хоть выйду!
– Та ладно тебе, ты ж врач, что ты тут не видел.
А точно! Но когда она оказывается в одном белье. И кто это так назвал вообще? Три полосочки. Еле прикрывавшие определенные места.
– А вот теперь выходи! – кинула мне мерзавка, и вслед швырнула свои "три полосочки".
Выйдя, я услышал шум воды. Прижался спиной к стене. Что происходит? Вот выбить меня из колеи, это надо еще как постараться.
Ну женщина – как женщина. Пропорциональное тело, хорошая форма, светлая здоровая кожа, мягкая на ощупь… Иван, ты врач в первую очередь. Ты же не заводишься каждый раз, когда видишь голое тело… Но то другое дело, там тела мертвые, а тут теплое и живое. Бросай из головы эту блажь. Пусть высыпается и валит нафиг.
Стелю ей на диване. Да как стелю – бросаю подушку и легкий плед. Лето на улице – не замерзнет, а сам укладываюсь обратно в свою постель. Ну и день, нет, не так, ну и ночь!
Открывается дверь ванной, и я вижу ее тонкий силуэт в моем банном полотенце.
– Эй, Затрахов, куда мне теперь? – голос все еще пьяный.
– На диване постелил тебе, пугало огородное.
И она с размаху плюхается на диван и затихает.
Слышу, как Це-Це, завалился мне в ноги. Вот приучила его маман к плохому. Сон не идет! Вот никак. И когда я уже почти засыпаю, слышу легкий шорох, а потом моё одеяло приподняли и меня коснулась женская нога.
Цербер с лаем сбежал, а я обернулся, чтобы лицезреть это чудо.
– Ты что тут делаешь, чуча? – уставился на нее в темноте.
– Не видишь, спать собираюсь!
– А ну брысь отсюда, с ума сошла? Все еще пьяная?
– Ага, в доску, а то б не пришла б к тебе!
– На диван, – указываю жестом.
– Там неудобно и страшно! А тут с тобой лучше…
– Корина, покиньте постель! Сейчас же.
Сам себе не верю, почти кричу.
– Ну чего ты, – и ее руки уже во всю спускаются от моей шеи на грудь, а потом на живот, и стремятся прямо в трусы.
– Ты ополоумела! Ты же бухая… – но от невольного прикосновения низ живота обдает кипятком.
– Ты не хочешь? А вот я думаю иначе, – и ее рука уж вовсю шарит в моих трусах. Так и норовит схватить за вставший член.
– Порно-звезда местного разлива, остановись же, а то пожалеешь, – пытаюсь сопротивляться своему телу.
– А как тебе такое, – она с головой ныряет под одеяло и уже через секунду касается горячим языком головки моего возбужденного члена.
– Что ты творишь?! – все еще пытаюсь ее остановить, но природа берет свое. Сгорел сарай, гори и хата!
Она что насмотрелась «Глубокой глотки», ну и техника, пылесос не меньше. Странное умение для такой молодой девочки. Ну быть может талант…
Не могу себя контролировать и уже моя рука в ее волосах, я направляю чучу в правильное русло. И когда чувствую лёгкое покусывание, решаю все-таки остановить оральную ласку.
– Не кусаться, мне он еще понадобиться?
– Зачем? – смотрит она удивленно и хлопает своим бесстыжими глазами.
– Сейчас покажу, – я переворачиваю ее на спину. Прикусываю белую шею, по-волчьи цапаю за ключицу, с силой сжимаю ее роскошную упругую грудь, вырывая стон из ее пухлых губ. Припадаю к груди, как источнику вечной молодости, и силой втягиваю в себя по очереди затвердевшие соски.
– Ты же обещал показать, – ее разбивает тягучая истома от моих манипуляций.
– Я ничего тебе не обещал, чуча, – отрываюсь от ее груди и опускаюсь на плоский живот, проводя языком в ложбинке пупка. Сладкий аромат амброзии ударяет мне в нос. Это получше некоторых парфюмов.
– Да ты прям – карамелька, – я нащупываю рукой ей чувствительное местечко и начинаю массировать. Но долго не могу… Наваливаюсь на нее всем телом и вхожу в трепетное лоно с такой силой, что меня самого подбрасывает. Она протяжно стонет подо мной.
Чай не девственница поди… А потом с ловкостью кошки она цепляется за мою спину и извивается. Силы небесные, что она делает! Плевать на осторожность, я вбиваюсь в нее, она встречает каждый новый толчок. Какая отзывчивая чуча! Наши ощущения накаляються до бела, мне кажется из моих ушей повалит дым. Я уже предчувствую скорый финал, и от этого движения становятся более быстрыми и резкими. Она вся пульсирует и разливается бурным оргазмом на моем члене.
– Подожди меня, – и я мощно кончаю.
Ох, и чучело, сирена заворожила меня своими стонами и утянула в самую пучину. Вот тебе и Затрахов, Аленка!
