Текст книги "Find Your Way Back (Найти свой путь обратно) (ЛП)"
Автор книги: Musyc
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Гермиона вытащила заколки из волос и пробежалась пальцами по локонам. Это было неразумно. В общей плане, Драко сделал очень мало для Пожирателей Смерти. Его задание убить Дамблдора было наказанием для Люциуса, а не надеждой на славу для Драко. Самоубийственная миссия, целью которой было убить юношу и заставить страдать его семью. Во всем, что касалось его связи с Волдемортом и Пожирателями Смерти, Драко был не более, чем сторонним наблюдателем. Он не сделал ничего такого, что она могла бы назвать причиной для заговора против него.
Она сказала себе, что он просто параноик. Обнаружив свой дом в руинах и пепле, он на время ослабил свою связь с реальностью. Это было идеальное разумное объяснение, и в нем было гораздо больше смысла, чем в предположениях Драко. Гермиона зачесала волосы назад и налила себе свежего чая. Именно так. Драко все еще не оправился от шока. Он искал того, кого можно обвинить. Как только он успокоится и примет то, что произошло, идеи о преднамеренных планах исчезнут.
Мисс Гибсон подошла к столу с тарелкой шоколадных и малиновый макарун [2]:
– Не против, если я к тебе присоединюсь? Иначе я съем все сама, – сказала она, взмахнув рукой над тарелкой с выпечкой.
Гермиона кивнула на освободившееся место Драко:
– Вы приготовили их здесь, мисс Гибсон?
– Зови меня Гвен. Мисс Гибсон для веб-сайта, брошюр и туристов в коротком отпуске, – она села, поставив тарелку на середину стола, и тихо простонала. – О, как хорошо. Никогда не позволяй никому говорить, что легче выполнять работу, которую ты любишь. Для тела это так же тяжело. Разница в том, улыбаешься ли ты, когда хромаешь домой. Даже не могу сказать, через сколько какао-масла я прошла. Но старые локти – вот что худшее.
– Я думала, что вы и ваш партнер живете наверху.
– Так и есть. Нам не нужно далеко хромать, вот и все, – Гвен взяла один макарун и укусила его, закрывая глаза от удовольствия. Она радостно хмыкнула. – Очень вкусно. Отвечая на твой вопрос, нет. Мы не печем их здесь. Я совершенно не умею печь что-то сложное, а Эдди всегда пытается добавить в выпечку странные ингредиенты. Кусочки мюсли или базилик, вроде того. Я знала, что отпускать ее на конференцию о здоровом образе жизни несколько лет назад было ужасной идеей. Мы получаем самые странные журналы теперь, – усмехнувшись, она пожала плечами. – Но что поделаешь с женщиной, с которой живешь уже тридцать лет? Мне потребовалось много времени, чтобы научить ее не оставлять вещи на полу. Поэтому, чтобы сделать ее счастливой, я съедаю несколько листочков и веточек время от времени. Небольшая цена за гармонию в семье.
– Кажется, что вы счастливы вместе. Тридцать лет? Не могу себе представить. Мои родители были вместе двадцать, – упоминание ее родителей заставило горло напрячься, даже спустя столько лет. Она взяла макарун и разделила его пополам, сначала съедая начинку.
Когда она подняла глаза, Гвен посмотрела на нее грустным взглядом:
– Они разошлись? Судя по твоему лицу, с ними что-то случилось.
Гермиона облизнула кончик своего пальца и стряхнула пару крошек на тарелку:
– Они переехали в Австралию, – тихо произнесла она. – Пятнадцать лет назад. Вскоре после этого они развелись.
Она проверяла их несколько раз после окончания войны. То, как это обернулось для них, все еще заставляло ее задаваться вопросом, правильный ли она сделала выбор, изменив их воспоминания. Решение сохранило им жизнь, но не сделало счастливыми. Из того, что ей удалось узнать, они чувствовали, что в их жизни чего-то не хватает, чего-то, чего они не понимают. Гермиона сожалела о том, что сделала, но старалась не думать об этом слишком много. Размышления о прошлом ничего не изменят. Даже маховик времени не смог бы изменить.
Она поняла, что молчала слишком долго и натянуто улыбнулась Гвен:
– Забавно. Прошло пятнадцать лет, а я все еще думаю, что это моя вина.
– Каждый ребенок думает так о своих родителях. Моим маме и папе уже было за восемьдесят, когда они ушли, но иногда по ночам я задумываюсь, могла ли сделать что-то еще для них, – Гвен откинулась на спинку стула и покрутила бусины своего длинного ожерелья. Через мгновение она покачала головой и откашлялась. – Но довольно мрачных разговоров, я думаю. Есть темы получше. Расскажи мне про твоего молодого человека. Половина женщин деревни уже влюблены в него. Просто чародей.
Гермиона фыркнула в свой чай:
– Драко? Ох. О, нет. Он не… Он не мой мужчина. Мы не вместе. Мы только работаем вместе.
Брови Гвен взлетели почти до линии волос:
– В это трудно поверить. Судя по тому, как вы двое ведете себя друг с другом? Эдди и я немного поспорили насчет этого. Я сказала, что вы любовники. Она сказала, что вы заклятые враги. Не говори мне, что я не права. Не хочу заводить кота.
Гермиона вытерла рот и уставилась в свою чашку:
– Зависит от того, кого вы спросите и когда. Когда мы были детьми, то, определенно, врагами. Несколько лет назад – напарниками. Несколько лет спустя стали друзьями. Еще пару лет спустя, да. Любовниками. Последние несколько месяцев… Я не уверена. Где-то между напарниками и друзьями.
– Хорошо, что вы не проделали полный путь обратно к врагам, – сказала Гвен. – Звучит так, будто вам пришлось поработать над этим некоторое время.
– Заняло не так много времени, как я ожидала, – Гермиона держала свою чашку обеими руками, наблюдая, как пузырь плывет по поверхности, чтобы лопнуть у края. – Драко был… Ну. Он был абсолютной маленькой задницей, когда мы были детьми. Высокомерный, злой, избалованный, предвзятый. Возьмите классического богатенького ребенка и сделайте пару заметок.
– Он действительно показался мне из элиты. Я плохо разбираюсь в дизайнерах, но даже я могу сказать, что все, что он носит, сделано на заказ. Не говоря уже о машине, на которой хотел бы жениться Фриз.
Гермиона хмыкнула и кивнула:
– Когда придумали фразу «деньги не имеют значения», то имели в виду семью Драко. И когда он был ребенком, то хотел, чтобы об этом знали все. Он был совершенно убежден, что намного лучше меня. Никогда не упускал шанса сказать об этом мне в лицо. Затем когда мы подросли… – Гермиона осторожно подбирала слова.
Она не могла говорить о Волдеморте, Пожирателях Смерти или войне. Она не совсем понимала, зачем вообще объясняет все это, кроме того, что было приятно поговорить с кем-то, кто не был вовлечен, даже косвенно.
– Дела у него пошли плохо, когда мы были подростками. Его отец в прошлом имел дело с некоторыми неприятными людьми, и та же ситуация повторилась снова. На этот раз его отца поймали. Он попал в тюрьму. Драко пришлось, так сказать, взять в руки меч. Это чуть не убило его. Чудо, что он выжил, и после этого стал другим. Я бы не сказала, что он стал скромным, – добавила она с коротким смешком. – Но изменился. Точно. Как будто большинство плохих черт выжгли из него. Он оказался порядочным человеком. И да, очень обаятельным, когда захочет.
– И в хорошей форме, – сказала Гвен. – Я заметила, когда смотрела на его задницу. Не собиралась говорить тебе, но если бы я была на двадцать лет моложе и меня привлекали мужчины? – она присвистнула.
Гермиона хихикнула:
– Никогда не думала, что он мой типаж. Слишком изысканно для меня, в каком-то смысле. Мне нравились свидания с меньшим лоском.
– Немного грубоватые? – Гвен поиграла своими бровями, глаза сверкали, когда она снова наполнила их чашки. – Могла бы рассказать о своих студенческих годах и одной девушке из Манчестера. Занималась йогой. Очень гибкая.
Гермиона размешала молоко и сахар в своем чае, покачав головой:
– Не совсем, но вроде того. Я находила его привлекательным, но никогда не воспринимала это всерьез. После того, как мы проработали вместе несколько лет, после того, как мы провели какое-то время, заново узнавая друг друга, мы… – она прикусила губу и пожала плечами, бледный румянец окрасил ее щеки. – Ужасно говорить, но было как в одном из дешевых романов. Мы были на задании в полях однажды ночью, и я замерзала. Он дал мне свое пальто, мы стояли близко друг к другу, и так это случилось. Я не уверена, но, возможно, на заднем плане была какая-то оркестровая музыка.
Гвен рассмеялась, почти хихикая:
– А потом поцелуй и драматичный переход в черный фон? Обожаю эти фильмы. Ты знаешь, что тебя ждет хэппи энд, несмотря на то, какие трудности предстоит преодолеть. Что произошло между вами? Почему не получилась сказка и волшебный замок?
Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но слова не приходили. Она опустила взгляд.
– Я не знаю, – пробормотала она. У них были причины. Слишком много, чтобы объяснить их кому-то, кто не имел представления о магии. Больше, чем она могла объяснить себе. – Это не его вина. Сразу навалилось несколько вещей. Но я никогда не была несчастна с ним, – даже когда она произнесла это, она поняла, насколько правдивы слова. Проблемы, которые привели их к разрыву, не были связаны только с ними. Проблемы окружали их снаружи.
– Я так не думала, – тихо сказала Гвен. Она оглянулась через плечо, когда звякнул колокольчик над дверью и вошла группа женщин с сумками для покупок. Гвен поднялась на ноги и похлопала Гермиону по плечу. – Я вижу, как он смотрит на тебя и как ты смотришь на него. Когда каждый из вас думает, что другой не смотрит? Именно тогда вам и стоит смотреть внимательнее, – она добродушно улыбнулась и пошла к стойке за покупателями. Гермиона смотрела ей вслед, закусив губу, потом уставилась на последний макарун и засунула его в рот.
1 – Лей-линии – это предполагаемые геометрические энергетические линии, расположенные под поверхностью всей планеты. По этим линиям по различным «верованиям» протекает сила земли, магия, особая энергия и т.д.
2 – Макарун – бисквитное печенье из миндальной муки, обычно с вареньем, джемом или глазурью.
Комментарий к Глава 12. 3 апреля 2013
Моя любимая фраза из этой главы: “Люди с самыми отвратительными мнениями обычно самые громкие”
========== Глава 13. 3 апреля 2013 ==========
Драко подвел черту под последней записью и взглянул на миссис Бримбл:
– Шесть месяцев, верно? Первые свидетельства существования призрака появились шесть месяцев назад? Случалось ли что-то необычное в деревне в это время?
– Необычное, дорогой? – миссис Бримбл посмотрела на него поверх своих квадратных очков, прежде чем переключить внимание на вышивку. – Тебе нужно быть конкретнее. У нас, например, есть несколько чудаков.
– Страннее, чем пара чудаков. Кто-то, кто… – Драко попытался представить, как самые консервативные и замкнутые волшебники повели бы себя среди магглов, – кто воспринимал бы простые вещи как что-то дикое и ужасающее. Шарахался бы от машин или электричества. Одевался бы как судья после взрыва на лакокрасочной фабрике. Говорил бы о совах. Что-то вроде этого?
Миссис Бримбл закончила пришивать перо к темной ткани на своем пяльце.
– Нет, ничего из этого. Кроме людей, которые приехали, чтобы увидеть призрака, в деревне уже несколько лет не появлялись новенькие.
Драко подавил вздох и закрыл небольшой кожаный портфель, в котором хранились его блокнот и собранные заметки. Это интервью было пустой тратой времени и личным разочарованием. Он надеялся найти зацепку в том, что волшебники бывали в Фейт-Ин-Харт, какой-то намек на то, что его подозрения о пожаре в Мэноре были верными. Пока у него ничего не было. Все указывало на то, что они с Гермионой были единственными волшебниками, ступившими на эту землю за многие годы. Он встал и кивнул миссис Бримбл.
– Спасибо, что уделили мне время.
– Не проблема, дорогой. Извини, что больше не могу ничем помочь. Ты поговорил с Джилли, Гвен и Эдди, так? Что насчет Стэна?
Драко покачал головой.
– Крауденом? Его не было в городе несколько дней.
– Я слышала, что он вернулся сегодня утром. Тебе нужно поговорить с ним. Он довольно груб снаружи, но в душе милый. Ездит к маме каждый месяц, как по часам. Он взял на себя управление «Белым оленем» пять лет назад и, кажется, уже знает все обо всех. Неудивительно, ведь это единственный паб в деревне. Все там бывают.
Драко попрощался с миссис Бримбл и пересек центральный парк. Он заметил Пэтса, неразговорчивого друга мистера Миллберна, шаркающего в своем тяжелом пальто. Пэтс огляделся и нырнул в узкий проулок между двумя зданиями. Драко покачал головой, надеясь, что он никогда не выглядел таким увертливым, когда пытался прокрасться по Хогвартсу в выручай-комнату. По крайней мере, никто никогда не ловил его на этом, так что он, должно быть, был менее заметен. Дизиллюминационные чары очень помогали.
Он выбросил Пэтса из головы, направляясь в паб. Входная дверь была заперта, но он услышал звон и треск стекла, очень слабый, из-за большого здания. Он прошел по узкой служебной дорожке сбоку от паба к небольшой мощеной площадке для доставки в задней части здания.
– Мистер Крауден? – позвал он.
Вспышка, которую он заметил краем глаза, заставила его обернуться. Он вгляделся в тени за мусорными баками, затем решил, что звук, скорее всего, издавала крыса. Не заметив других движений, он пожал плечами, поворачиваясь к окнам, выходящим на кухню. Стекло было покрыто жиром, дымом и другими неприятными веществами, и Драко старался ничего не трогать, даже когда сложил ладони вокруг глаз, пытаясь заглянуть внутрь.
– Мистер Крауден? Я бы хотел поговорить с вами, – снова позвал он.
Драко проверил дверь рядом с окнами. Она распахнулась, открыв темный коридор с двумя дверями, ведущими из него. Дверь слева вела на кухню, справа – в главный зал паба, видимый в конце коридора. Помещение было освещено только одной лампой в главном зале. Драко шагнул внутрь, придерживая ногой дверь, ведущую наружу.
– Мистер Крауден?
Ответа он не услышал и решил вернуться в коттедж, чтобы попробовать в следующий раз. Прежде чем он развернулся, Драко услышал слабый звук за дверью справа по коридору. Он задержал дыхание и прислушался, напряженно ожидая повторения звука. Он появился вновь, такой же слабый, как и раньше. Похож на чей-то болезненный стон.
Нервы Драко напряглись за секунду до того, как порыв ветра захлопнул за ним дверь, толкнув его в темноту коридора. Он резко обернулся, но никакой удар не открыл бы эту дверь снова. Слабый стон раздался еще раз, затем перешел в резкий смех. Волосы на затылке и руках Драко встали дыбом, когда он почувствовал, как по его коже потекла волна магии.
В тени появилась тонкая фигура, как только чары, скрывающие ее, спали.
– Молодой Малфой – произнес голос. Драко с колотящимся сердцем ударился плечами о дверь. Это было невозможно. Он знал эту фигуру, этот голос. Это должно быть невозможно. Резкий смех раздался снова, и Драко застыл на месте, его рука сомкнулась на дверной защелке.
– Племянник, – шаги приближались, тонкая рука потянулась к нему, угловатые пальцы скрючились, словно когти. Драко боролся с собой, чтобы не закричать, когда перед ним появился Рабастан Лестрейндж, улыбаясь. – Или племянник моей невестки? Но зачем такие формальности? Драко. Какое счастливое воссоединение.
– Оставайся на месте, – Драко слышал дрожь в голосе, хрип в словах, когда в горле пересохло.
– Или что? – Рабастан положил одну руку на дверь, загоняя Драко в ловушку в углу. – Позовешь своего папочку? Ох, он мертв, не так ли? И твоя мамочка. Ты последний. Последний слабый, бесполезный предатель. Ты выжил. Неудивительно, правда. Ты всегда был хорош в том, чтобы прятаться под столом или исчезать, когда что-то идет не по плану. Ни преданности, ни верности. Только выживание.
Рабастан положил свободную руку на плечо Драко, прижав большой палец к его ключице. Острый ноготь пронзил рубашку Драко и царапнул его кожу. Невольно из горла Драко вырвался тихий всхлип. Рабастан улыбнулся, показав острые зубы.
– Это напоминает мне первый раз, когда мы с моим братом встретили тебя после нашего побега. Собираешься обмочиться в этот раз, как испуганный мальчишка? – он сжал плечо Драко, впиваясь в плоть. – Мило, что ты пришел ко меня. Избавил от этого небольшого дельца. Отлично, учитывая всю работу, которую мне пришлось выполнить, чтобы доставить тебя сюда. Слышал, что были какие-то неприятности, но в конце концов все обошлось, не так ли? Очень мило. Тебе понравился подарок, который я тебе оставил? Ты должен был это видеть. Адское пламя просто прекрасно.
Он вытащил палочку и прижал ее к горлу Драко, сильно вдавливая во впадинку под челюстью. Все, с чем Драко смог справиться, – это дрожь. Он был уверен, что находится всего в минуте от смерти. Рабастан наклонился ближе, их щеки почти соприкоснулись, и Драко закрыл глаза, ожидая, что Рабастан разорвет ему горло. Рабастан сделал глубокий вдох, долгий, гнусавый вдох, затем замер.
– Что это? – спросил он, выпрямившись и схватив Драко за волосы, потянул его голову назад. – Парфюм. Либо ты нашел новое хобби с нашей последней встречи, либо снова затащил ту кудрявую суку в свою постель. Все становится еще лучше.
Он толкнул Драко к двери и ухмыльнулся:
– Я планировал убить тебя медленно, племянник. Заставить тебя страдать за твою слабость, трусость и предательство, но теперь я передумал. Приведи ко мне женщину, и я убью тебя быстро. Заставь меня прийти за тобой, и я убью тебя очень медленно. После того, как закончу с ней. Ты уже видел раньше, как она страдает, не так ли? Белла рассказывала, как было весело. Хочешь попробовать еще разок? – он почти нежно погладил Драко по щеке, затем взмахнул палочкой и оставил порез вдоль челюсти Драко, тонкий и острый, как лезвие бритвы.
– Тридцать шесть часов, – сказал он, отступая в тень коридора. – Даю тебе время, чтобы привести ее ко мне. Завтра до полуночи, а затем я выслежу тебя и убью, предатель.
Он исчез. Замок щелкнул, дверь распахнулась, и Драко вывалился на тротуар снаружи. Он вскочил на ноги и побежал, прижимая руку к кровоточащему порезу на челюсти.
*
Солнце уже почти село, когда Гермиона увидела Драко за воротами коттеджа. На мгновение ее сердце заколотилось быстрее, многочасовое переплетение страха и гнева сменилось облегчением, смешанным с разочарованием. Она не смогла найти его, связаться с ним любым способом, который не привлек бы нежелательного внимания магглов. Она волновалась с тех пор, как ушла из чайной комнаты. Кроме миссис Бримбл и нескольких других продавцов на рынке, его никто не видел весь день. Гермиона уперла кулаки в бедра и уставилась на него, пока он возился с замком и закрывал за собой ворота:
– Где ты был? Ты пропал на несколько часов! Я так волновалась! Хочешь, чтобы я провела остаток вечера, крича на тебя?
Когда он приблизился, она увидела рану на его челюсти, кровь, засохшую и шелушащуюся на его бледной коже. Она ахнула и потянулась к его подбородку. Он оттолкнул ее руку и плечом протиснулся мимо нее в коттедж, его лицо застыло в жестких линиях:
– Мы уезжаем.
Гермиона уставилась на него. Он сразу направился вверх по лестнице, не сказав больше ни слова и не оглянувшись. У нее отвисла челюсть. Ей потребовалась почти минута, чтобы привести себя в движение и взбежать по лестнице. Дверь ее спальни была открыта. Драко был в комнате, бросая ее одежду в чемодан:
– Малфой! – Гермиона прыгнула вперед и выхватило платье из рук Малфоя. – Что с тобой не так? Что происходит?
– Мы уезжаем, – повторил он. – Мы не останемся ни на минуту. Я перебрал все варианты, и больше ничего не могу сделать. Выхода нет. Мы уберемся отсюда. Сегодня. Сейчас, – он взял джемпер из шкафа и кинул в чемодан.
Гермиона вытащила всю одежду из чемодана, бросила ее на кровать и развернулась, чтобы схватить Драко за руки, прежде чем он успеет вытащить что-нибудь еще из шкафа:
– Стой! Стой! – она потянула его за руки, притягивая лицом к себе. – Объясни. Объясни сейчас же, Драко Малфой.
– Не могу.
– Не можешь или не хочешь? Потому что если ты не можешь, значит, ты и не хочешь. Не сегодня. Поговори со мной.
Драко замер, уставившись на ее руки, сцепленные с его:
– Я не могу объяснить. Нам нужно уехать. Дело окончено. Кто-нибудь другой справится с этим. Кто-нибудь другой выполнит задание, – его голос стал грубым и хриплым. Он отвернулся от нее, быстро моргая. – Я могу подождать, – пробормотал он себе под нос, будто забыв, что она стоит там, сжимая его руки. – Не стоит рисковать. Я могу подождать.
Мускулы на его лице были напряжены, ресницы дрожали. Вокруг сжатого рта появились узкие, глубокие морщины. Он выглядел так, словно постарел на двадцать лет за те несколько часов, что отсутствовал. Гермиона положила руку ему на запястье и пощупала пульс. Он был быстр, как у пойманной птицы. Гермиона положила руку ему на грудь, на сердце:
– Драко, – тихо сказала она. Сейчас, когда она внимательно посмотрела на него, весь ее гнев испарился. Что бы ни произошло, это напугало его даже больше, чем призрачный звук голоса Чарити в ветре или вид сожженного дотла Мэнора. Что-то напугало его до полусмерти. Она не могла представить что-то в деревне, что могло бы сотворить такое. – Мы никуда не поедем, пока ты мне не объяснишь. Поговори со мной. Я не смогу тебе помочь, если не знаю, что…
– Рабастан, – голос Драко был на грани рыдания. Он опустился в изножье ее кровати и закрыл лицо руками. – Это был Рабастан.
– Раб… Подожди. Рабастан Лестрейндж? – Гермиона уставилась на него, на его дрожащие пальцы, закрывающие глаза, и попыталась сопоставить кусочки головоломки в его словах и действиях. У нее было недостаточно информации. Ей нужно больше, чем просто имя.
После последней битвы войны, финальной битвы за Хогвартс оставалась горстка сил Волдеморта, которая спаслась. В основном, это были бойцы и сторонники более низкого ранга, не имеющие большого значения и не стоящие усилий по выслеживанию, но пару высокопоставленных Пожирателей Смерти так и не нашли. Одним из них был Рабастан Лестрейндж, которому удалось ускользнуть незамеченным. Беллатриса и Родольфус погибли в битве. Рабастан бесследно исчез.
Гермиона опустилась на кровать рядом с Драко, слепо уставившись на чемодан, находящийся в беспорядке посреди пола:
– Рабастан Лестрейндж. Драко, о чем ты говоришь? Ты нашел какую-то зацепку к нему? Подсказку? – она опустила руку на его бедро и сжала. – Но это же замечательно! Министерство будет в восторге. Мы должны продолжить расследование, а не уезжать.
– Не подсказку, – Драко упал на груду одежды и уставился в потолок. Его руки безвольно повисли по бокам. Он едва дышал, – Не подсказку, не зацепку, не свидетельство. Его. Я нашел его. Он здесь, Грейнджер. Нам нужно выбираться отсюда.
– Он здесь? В деревне? – Гермиона вскочила с кровати, сунув руку в карман за
палочкой. – Вставай! Мы идем за ним!
– Гриффиндорцы, – голос Драко прозвучал смиренно, и он не сдвинулся.
– Не говори мне этого. Ты мог бы схватить его! Мы могли бы привести его сюда! Авроры ищут его уже пятнадцать лет! Черт возьми, Малфой, ты что, позволил ему сбежать, не сказав ни слова? Решил сделать то же самое сам? Убежать и позволить ему сделать бог знает что с магглами здесь? О чем ты только думал?
– Я думал несколько часов. Нет ни одной гребанной вещи, которую я мог бы сделать, кроме как доставить тебя… нас в безопасное место. Убраться отсюда к черту и позволить кому-то справиться с этим, кому-то подготовленному.
– А до того, как они приедут? Он уже мог уйти! Или убить половину магглов в деревне! – она в отчаянии вскинула обе руки, искра сорвалась с ее палочки и обожгла потолок. – Почему ты ничего не сделал?
– Потому что не мог. Я говорил тебе, что ничего не могу сделать. У меня было два пункта плана: надеяться, что он не убьет меня, и убраться отсюда к черту. Первый прошел успешно. Ты задерживаешь второй.
– Все настолько неправильно, что я даже не знаю, с чего начать… – Гермиона слегка взвизгнула. – Ты мог бы…
– Когда ты последний раз видела, как я использую магию, Грейнджер?
Гермиона замерла на этом вопросе. Он никак не вязался с темой, и она нахмурила брови, глядя на Драко:
– Я не понимаю, почему…
– Ответь мне. Когда ты последний раз видела, чтобы я пользовался палочкой? Заклинанием? Даже простыми детскими чарами? – Драко медленно сел и взглянул на нее, подняв бровь. – Ну?
Гермиона погрузилась в свои воспоминания:
– Тот раз в Париже…
– Стаканы с водой? Это была ты.
– Было…
– Тоже ты.
– Уверена, что видела, как ты что-то делал в Министерстве.
– Ни разу, – Драко покачал головой. Он прислонился к столбику в углу кровати и скрестил руки на груди. – Ты вообще не видела меня, использующего магию. Мы выберемся отсюда и пошлем кого-нибудь, кто сможет взять дело на себя. Скажем, что задание провалено, я потеряю свой шанс на слушании, и да, по всей вероятности, кто-то пострадает. Но у меня нет выбора. Вот почему я ни черта не сделал с Рабастаном Лестрейнджем. Я ничего не могу сделать.
Она смотрела на него, открыв рот, палочка дрожала сбоку:
– О чем, черт возьми, ты говоришь?
Драко взглянул на нее, затем в сторону:
– Если я расскажу тебе, ты обещаешь, что уедешь со мной?
– Нет, – последовал мгновенный ответ.
Гермионе не нужно было думать об этом ни секунды. Она не собиралась убегать, пока на свободе был Пожиратель Смерти. После первого порыва ее сердца немедленно принять меры, она смогла достаточно успокоиться, чтобы понять, что у них должен быть план. У Драко явно была информация, которая будет иметь решающее значение, и она была готова выслушать его. Но она не собиралась убегать. Не тогда, когда в опасности были другие. У магглов Фейт-Ин-Харт не было бы ни единого шанса защититься от такого темного, злобного волшебника, как Рабастан Лестрейндж.
– Расскажи мне правду, – сказала она, – и я не буду против твоего отъезда. Но я никуда не собираюсь.
Драко вздохнул. Он потер глаза, а когда убрал руки, на его лице появилось пустое, стоическое выражение.
– Закрой дверь и наложи чары на коттедж, – сказал он. – Я поставлю чайник. Рассказ займет некоторое время.
Комментарий к Глава 13. 3 апреля 2013
Мы перешли экватор работы)) Чуть больше тайн приоткрыто…
========== Глава 14. 3 апреля 2013 ==========
Драко отказался рассказывать, пока Гермиона не сделала то, что он попросил, и не установила защитные чары на коттедж на случай атаки. Он не верил в то, что Рабастан нарушит данный им срок – Рабастан хотел бы, чтобы он паниковал и волновался. Растягивать страх на оставшиеся тридцать часов гораздо веселее для беглого Пожирателя Смерти. Но Драко по-прежнему настаивал на том, чтобы коттедж был как можно лучше защищен.
Гермиона сотворила несколько заклинаний, которые казались ей подходящими и знакомыми. Ее движения были изящными и плавными, хорошо отработанными в каждом взмахе палочки. Когда она закончила и села рядом с ним на диван перед камином, ему не нужно было спрашивать о наложенных чарах. Гермиона взмахнула палочкой в сторону очага и разожгла огонь.
– Забавно, как легко некоторые вещи возвращаются к тебе. В последний год войны мы с Гарри и Роном охотились за крестражами Волдеморта. Я провела так много времени, накладывая защиту на нашу палатку. Никогда не думала, что мне потребуются эти заклинания вновь, но сейчас кажется, будто я колдовала их вчера.
– Мы гадали, куда вы подевались, – пробормотал Драко. – Темный Лорд иногда говорил об этом. Я думаю, что те дни, когда он был в ярости, были днями, когда вы находили крестраж.
Гермиона кивнула и поджала под себя ноги, разглаживая длинное платье на голенях. Драко протянул ей чашку и, потягивая чай, смотрел, как пляшут языки пламени в камине. Он не был полностью уверен, с чего начать все, что он должен ей сказать. Она ответила на его вопрос, прочистив горло:
– Тебе не разрешено использовать камин, портключ, аппарацию и метлу. И я размышляла над всем, и ты прав. Я не видела, как ты пользуешься палочкой годами. Не думаю, что вообще видела твою волшебную палочку все эти годы. Где она?
Драко издал короткий, невеселый смешок:
– В надежном хранилище в самом глубоком туннеле банка Гринготтс. Единственный человек, которому разрешен доступ туда – главный аврор, в настоящее время Гарри Джеймс Поттер. В ящике его стола заперт ключ. Предоставление мне палочки или доступа к ней является уголовным преступлением.
– Но это… это варварство, – в голосе Гермионы звучал ужас.
Драко взглянул на нее. Все ее лицо сморщилось от отвращения, ноздри раздулись, а губы плотно сжались. Он покачал головой.
– Я осужденный Пожиратель Смерти, Гермиона. Единственная причина, по которой меня не отправили в Азкабан, заключалась в том, что я был несовершеннолетним, когда совершал большинство своих преступлений. Из-за этого пункта мне предоставили снисхождение, но вынесли довольно суровый приговор вместо тюремного заключения. Ограничения на то, как я могу путешествовать, на самом деле являются наименьшими из них.
Гермиона глубоко вдохнула, поставив свою чашку на маленький столик возле дивана, и сложила свои руки на коленях:
– Расскажи мне. Расскажи всё.
Драко уставился на огонь и взял себя в руки. Его слова были медленными и тихими, когда он заставил себя вспомнить пятнадцать лет разочарований. Он рассказал ей о слушаниях после войны, включая закрытые заседания, на которых присутствовали только высшие члены Визенгамота. О его признаниях и их обвинениях, о его страхе, что ничего из того, что он сделал или сказал, не будет достаточно, чтобы избежать пожизненного тюремного заключения. О своем почти оргазмическом облегчении, когда он узнал, что не отправится в Азкабан. Он взял с пола рядом с диваном футляр для свитков и открыл его, показывая ей толстую пачку пергаментов внутри.
– Все условия и правила моей так называемой свободы. Прямо здесь. И если я нарушу хотя бы одно из них, то для меня все кончено.
Гермиона смотрела на него, пока он говорил, ее зубы впились в нижнее губу. Когда он показал ей свитки, она отпрянула и отвела взгляд:
– Должно быть какое-то объяснение.
– Оно есть. Я последний, и меня используют как пример. Единственный, Гермиона. Единственный пойманный Пожиратель, которого не отправили в Азкабан. Как часто напоминает мне Поттер, я счастливчик.
– Гарри не стал бы, – произнесла она, руки сильнее сжали колени.
– Я не думаю, что он говорит так из-за жестокости, – Драко прислонился спиной к дивану, не отрывая глаз от огня. – Я правда так не думаю. Он действительно думает, что я счастливчик, и он не ошибается. Даже без дементоров Азкабан стал бы смертельным приговором для меня. В крови Блэков течет безумие. Мне кажется, хватило бы двадцати-тридцати лет, чтобы я прокусил собственные запястья.
Гермиона вздрогнула:
– Не надо, – сказала она, протягивая руку, но убрала ее, прежде чем смогла до него дотронуться. – Пожалуйста, не надо.
