Текст книги "Find Your Way Back (Найти свой путь обратно) (ЛП)"
Автор книги: Musyc
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
– Я все еще пытаюсь разглядеть башни, – произнесла она. – Их две, верно?
Он кивнул:
– Когда-то их было три. Когда Люциус – первый Люциус – был отвергнут в последний раз королевой Елизаветой I, он пришел в ярость. Полностью уничтожил северное крыло, стер с лица земли башню. Сделал это место более симметричным, поэтому никто не потрудился отремонтировать крыло, – он указал вперед, туда, где тропинка изгибалась и ныряла в лощину. – Как раз там находится пересохший ручей и каменный мост. Как только мы пересечем его, окажемся на моих землях. Как только переберемся через живую изгородь, сможем увидеть дом, а затем прогуляемся по задней части сада и войдем внутрь. Извини, что веду тебя через черных вход, но такой путь короче, чем по дороге.
– Понимаю. Чем быстрее – тем лучше, – она слегка улыбнулась ему. – Думаю, что предпочла бы этот путь в любом случае. Мне не особенно понравилось, как я заходила в парадные двери.
Драко ответил не более, чем кивком. Он мало что мог сказать. Они оба помнили тот день. Он видел ее пытки, слышал ее крики. Он помнил каждую секунду. Так же, как он мог все еще слышать мольбы Чарити и тошнотворный хруст ее костей, он мог все еще слышать крики Гермионы. Он никогда не упоминал об этом при ней, даже когда она успокаивала его после ночных кошмаров. Никогда не мог.
Они пересекли каменный мост и прошли сквозь защитные чары. Медальон в его кармане потеплел, послав сигнал, означающий отсчет отведенных ему шести часов. Перед ними появились высокие живые изгороди, которые окружали поместье и волшебным образом закрывали его от маггловского взгляда.
Сердце Драко бешено забилось. Он закрыл глаза и коснулся изгороди, его пальцы заметно дрожали. Листья с шелестом раздвинулись перед ним, и он шагнул внутрь. Он тут же повернулся лицом к дому, глубоко вздохнул и открыл глаза, готовый увидеть башни своего дома.
Их не было.
Ничего не было.
Драко чувствовал, что его сердце остановилось. Он уставился на открытое, пустое пространство в воздухе, где должно было стоять здание. Он не мог говорить. Не мог дышать. Мэнор пропал.
Гермиона остановилась возле него. Она протянула руку вперед, будто могла почувствовать что-то в воздухе:
– Драко, ты сказал, что мы сможем увидеть дом. Здесь еще какие-то чары?
Он глубоко вдохнул и побежал. Он побежал через заросший сад, по потрескавшимся и разбитым плитам, которые когда-то были ухоженной дорожкой. В нос ему ударил запах, какой-то резкий и густой. Он не мог полностью определить, что за запах, пока не поднялся на невысокий холм, где стоял дом, и не увидел землю.
Каждый дюйм земли, который когда-то поддерживал его дом, был мертв. Почернел. Пепел обозначал границы отсутствующих стен, а за ними зеленела трава, но все места, которые раньше поддерживали камень и дерево, были сожжены дотла.
Запах дыма все еще висел в воздухе. Ветер оставил следы на пепле, показывая, что прошло не меньше двух недель с тех пор, как дом сгорел, но Драко все еще чувствовал запах дыма. Он застревал в его горле, дыхание перехватило.
Драко рухнул. Его колени подогнулись, и он упал. Руки приземлились в кучу пепла, который взлетел вверх, впутываясь в волосы и одежду Драко, заполняя его ноздри, щипал глаза. Он вцепился в мертвую землю, раскачиваясь вперед и назад на четвереньках.
Гермиона опустилась на колени возле него и положила руку ему на плечи:
– Драко, – прошептала она. – Мне жаль. Мне очень, очень жаль, – она прижималась к нему, качаясь вместе с ним, дотрагивалась губами до его волос и плакала вместе с ним. Драко наклонился к ней и собрал пепел в ладони. Исчезло. Все исчезло.
*
Он не знал, что произошло после ужасающего открытия. Единственной вещью, которую он знал, единственной вещью, которую он помнил, было ощущение пепла между пальцами и тяжесть пустого места в его сердце.
Где-то глубоко внутри него, спрятанная под сотней ментальных щитов, была крошечная искорка надежды, что однажды, когда все это закончится, он сможет вернуться домой. Глубоко внутри он цеплялся за эту слабую искру. Теперь она исчезла. Исчезла навсегда, вместе с каждым камнем, балкой и окном дома, который стоял веками. Ничего не осталось.
Он не знал, как долго оставался в этом потерянном и больном состоянии, но когда он пришел в себя, то был в коттедже, лунный свет заполнял его спальню и проливался на темные кудри Гермионы на подушке рядом с ним.
Ее рука лежала всего в дюйме от его, пальцы сжались так, будто она цеплялась за него всю ночь. На кровати, на их одежде и коже не было ни следа пепла или грязи, и Драко понял, что она не только вернула их, но и очистила. Она заботилась о нем, присматривала за ним, пока он отключился от мира. Драко коснулся ее щеки в молчаливой благодарности.
Она пошевелилась, ее ресницы затрепетали:
– Драко? – Она поднялась на локоть и встретилась с ним взглядом, – Ты проснулся. Ох, слава богу, – она бережно дотронулась до его руки, и ее лицо смягчилось от облегчения. – Я на самом деле волновалась, очнешься ли ты вообще. Ты был… Никогда не видела кого-нибудь в таком состоянии. Надеюсь, что никогда не увижу снова. Драко, мне очень жаль.
– Не нужно, – пробормотал он.
Когда он говорил, у него болело горло из-за пепла, который он успел вдохнуть. В любом случае, он не мог найти много слов. Он ничего не мог сказать.
Гермиона посмотрела на него, ее глаза наполнились сочувствием. Она села и убрала волосы за плечо.
– Хорошо. Нам не нужно об этом говорить. Только… Хочу, чтобы ты понял. Я здесь для тебя. Все, что тебе нужно, Драко. Все, что могу дать тебе, я сделаю.
Она не могла дать ему то, что он потерял, и Драко смотрел мимо нее. Он смотрел из окна на луну. Без семьи, без дома. Он был совершенно одинок. Он думал, что знал, каково это, когда ему было шестнадцать и он отчаянно пытался выжить. Теперь он желал бы вернуться туда. Тогда он и понятия не имел, как легко у него получится.
Гермиона подвинулась, чтобы сесть рядом с ним. Она склонила голову к его плечу и взяла за руку. Казалось, что она могла проследить ход его мыслей, потому что он вздрогнул, когда она заговорила:
– Ты не один, Драко.
Он покачал головой:
– Один, – он сжал ее руку, чтобы она не перебивала его. Говорить и так было достаточно трудно. Если он остановится, если позволит себе лучше об этом подумать, он никогда не сможет произнести эти слова, а они умоляли быть сказанными. – Я один. Ничего не осталось. Никого не осталось. Ненавижу это чувство. Ненавижу, что я вообще просыпаюсь. Как только я увидел, что осталось от Мэнора, я перестал что-либо чувствовать. И хотел бы вернуться к этому. Я бы хотел совсем ничего не чувствовать, чем чувствовать себя так. Не думаю, что поцелуй дементора заставил бы меня чувствовать себя более опустошенным, – он склонил голову, глядя на ее пальцы, лежащие на его ладони.
Ее кожа была теплой, единственное тепло, которое он мог найти. Он медленно обхватил ее пальцы двумя руками. Если он будет держаться за нее достаточно долго, думал он, то сможет впитать в себя часть этого тепла. Если он втянет в себя немного ее тепла, то сможет на некоторое время забыть о холоде внутри себя.
Гермиона обняла его свободной рукой за спину и села рядом. Они молча смотрели на луну, не издавая ни звука, кроме медленного шелеста их дыхания. Она прижалась щекой к его плечу и взяла его за руку. Для него это было большим утешением, чем он мог себе представить. Когда Гермиона пошевелилась, Драко крепче сжал ее руку:
– Не уходи, – сказал он. Драко провел пальцами по костяшкам на ее руках, прослеживая форму пальцев. Он вспомнил линии ее рук, шелк ее кожи. Он вспомнил изгибы ее тела. Все в ней, здесь, рядом с ним, теплое, и успокаивающее, и знакомое – все это, он вспомнил. Он поднял ее руку и поднес ко рту, подушечки пальцев прижались к его губам. – Не уходи, Гермиона. Не оставляй меня одного.
Он почувствовал ее дрожь. Ее пальцы скользнули по контуру его рта:
– Драко, – прошептала она. – Ты не один.
Он позволил ей возразить ему. Он нуждался в утешении. Ему нужно было услышать, как она скажет ему, что она здесь, что она заботится о нем. Даже если это продлится всего несколько часов, даже если они снова начнут ругаться на следующий день, ему нужно на какое-то время поверить, что он ошибается.
– Не оставляй меня, – прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее голову, губы двигались в ее волосах. – Останься со мной.
– Драко, – Гермиона подняла голову.
Его губы встретились с уголком ее глаза и изгибом носа. Она изогнулась, поворачиваясь, чтобы прикоснуться губами к его губам. Он поцеловал ее, медленно и нежно, с большей осторожностью, чем в первый раз, когда они целовались. Это тоже случилось при лунном свете, холодной осенней ночью, когда они ждали, пока мимо пронесется стадо кентавров. Теперь он снова слышал гром в своем сердце, когда его кровь бешено неслась по венам.
Гермиона издала тихий звук, едва ли больше, чем просто отзвук, и прервала поцелуй. Она встретилась с ним глазами и провела зубами по нижней губе:
– Это может стать огромной ошибкой, – сказала она, но не отодвинулась. Она обхватила его щеку и провела большим пальцем по его губам.
– Я совершил множество ошибок в своей жизни, – сказал он. Драко провел двумя пальцами вдоль ее подбородка и вниз по изгибу горла. – Но ты никогда не была ошибкой.
Она закрыла глаза, медленно выдыхая. Лунный свет мерцал в ее волосах и заставлял их сиять в тени. Драко коснулся одного из ее локонов, накрутил его на пальцы и наклонился ближе, чтобы прошептать ей на ухо:
– Ты нужна мне сегодня. Пожалуйста. Пожалуйста, даже если это ошибка. Пожалуйста, Гермиона. Будь со мной.
Гермиона открыла глаза и посмотрела на него. Она молча наблюдала за ним, потом медленно опустилась на колени. Не говоря ни слова, она оседлала его бедра. Она запустила пальцы в его волосы и провела руками от его ушей к щекам и линии подбородка. Она исследовала форму его лица, как будто изучала его заново. Драко не двигался, его руки лежали на кровати рядом с ним. Он смотрел ей в глаза и ждал ее. Она знала, что ему нужно услышать от нее, прежде чем он прикоснется к ней.
Гермиона прижала ладони к его щекам и наклонилась, чтобы снова поцеловать:
– Да, – прошептала она. Он задрожал под ней. Его руки сомкнулись на ее бедрах. Она поцеловала уголки его губ и прижалась лбом к его лбу. – Да, Драко.
Он издал тихий стон, и Гермиона двинулась, чтобы раздеть их обоих. Драко почувствовал, что им потребовалось меньше одного удара сердца, чтобы вытянуться на кровати рядом друг с другом. Они медленно целовались, руки двигались по обнаженной коже. Гермиона погладила его по груди и двинулась вниз. Ее пальцы танцевали по его животу, все ниже и ниже. Драко ласкал ее талию и бедра, позволяя одной своей руке скользнуть вверх к ее груди. Она ахнула и толкнулась к его руке, когда он нашел ее соски. Они напряглись под его прикосновением, превращаясь в твердые бутоны.
Прошли месяцы с тех пор, как они были вместе, но он не забыл, что она любила. Он погладил ее грудь, провел большим пальцем по твердому пику и проглотил стон, когда она вздохнула от удовольствия. Она закинула одну ногу ему на бедро и обхватила пальцами его член, чтобы медленно погладить. Драко приглушил стон о ее плечо. Она тоже не забыла о его предпочтениях.
Он покрывал поцелуями ее тело, когда она перевернулась на спину. Он оставил дорожку поцелуев вдоль ее ребер, прижался поцелуями к впадинкам ее ключиц, покусывал поцелуями ее груди. Он лизнул ее соски и по очереди втянул каждый в рот, перекатывая их языком и нежно дразня остриями зубов. Гермиона хныкала и мурлыкала ему, издавая те тихие звуки, которые он всегда находил такими возбуждающими от нее.
Она не боялась направлять его, не стыдилась говорить ему, что ей нужно. Не было необходимости угадывать, что ей хотелось бы, когда они занимались любовью. Оставались только потребность, удовольствие и истощенное насыщение в конце.
Она провела большим пальцем по головке его члена, смахивая крошечные капельки, которые образовались. Она посмотрела ему в глаза, слизывая капельки со своей кожи, и улыбнулась. Он почувствовал, как ее бедра раздвинулись, почувствовал, как она взяла его руку, чтобы прижать ее к своим гладким складочкам:
– Да, – снова прошептала она, когда он толкнулся одним пальцем в нее, чтобы проверить готовность. Он добавил второй, и ее голова откинулась назад, обнажая горло. Она прошипела и качнула бедрами. – Да.
Ее приглашение, ее требование заставили его содрогнуться. Он придвинулся к ней, балансируя на левом предплечье, и потянулся между ними, чтобы поднести головку своего члена к ее входу. Гермиона положила руки ему на плечи и кивнула, лунный свет блеснул в ее глазах. Драко скользнул в нее, открыв рот и опустив голову к ее горлу. Влажный жар внутри ее тела всегда на мгновение шокировал его, и он задрожал, приспосабливаясь к ощущениям. Гермиона обняла его, положив одну руку ему на затылок, а другой сжимая поясницу. Она пробормотала его имя и тихое, хриплое ободрение.
Он тихо выругался, слова заглушились ее кожей, и поднял руки, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. Принятие и понимание в ее глазах согрели его не меньше, чем возбуждение. Наклонившись, чтобы поцеловать ее, прошептать о своей потребности и благодарности, он начал двигаться.
Им потребовалась минута, чтобы найти привычный ритм, но когда они нашли его, казалось, что они никогда не останавливались.
Драко знал каждый угол, каждое движение, которое доставит ей удовольствие и приведет ее к вершине. Гермиона вцепилась в его бедра, впиваясь ногтями в его задницу, и с каждым толчком притягивала его все глубже.
Момент, когда она кончила, был таким же возбуждающим и для него. Она напряглась и задрожала, темный румянец разлился по ее груди и лицу. Она беззвучно открыла рот, и ее ресницы затрепетали, когда глаза потеряли фокус. Ее тело пульсировало вокруг него, сильно сжимая, сдавливая его член. Ее горло сжалось, руки задрожали. Ее ноги с глухим стуком ударились о кровать. Она рухнула, задыхаясь, со вспотевшей кожей.
Драко опустился на локти и взял ее за руки. Крепко сжав их, сцепив пальцы, он опустил голову и вошел в нее. Гермиона легко принимала каждый толчок, ее тело было открыто для него. Она поощряла его шепотом о нужде, желании и страсти. Мир Драко сузился до резких вздохов его дыхания и горячего, скользкого соединения их тел. Его сердце бешено колотилось, температура подскочила. Гермиона знала знаки так же хорошо, как и он. Она подняла голову, чтобы поцеловать его.
– Для меня, – прошептала она.
Драко вздрогнул. Все его тело, каждая мышца напряглись. Он застонал, тихо и болезненно, когда жар прокатился по нему и сосредоточился в паху. Он глубоко вошел и отпустил себя, кончая со стоном, задушенным, сдавленным звуком освобождения. Он рухнул на нее и изо всех сил пытался дышать. Сквозь пульсирующую кровь и помутненный рассудок он почувствовал, как она гладит его по спине. Он медленно расслабился. Его глаза закрылись, когда Гермиона прижала его голову к своему плечу.
Комментарий к Глава 11. 2 апреля 2013
Немного НЦы с привкусом стекла?
========== Глава 12. 3 апреля 2013 ==========
Гермиона проснулась в пустой кровати Драко. Простыни были холодными, а в комнате прибрано. Солнечный свет, проникающий сквозь окно, говорил ей, что сейчас середина утра. Она схватила халат из своей комнаты и поспешила вниз, завязывая пояс в бант, пока проверяла коттедж на присутствие Драко.
Машина стояла снаружи, Джоффри ковырялся в двигателе. В мимолетном порыве облегчения от того, что Драко не покинул деревню, она почти пропустила попытки Джоффри привлечь ее внимание. Он махнул гаечным ключом в ее сторону, и она, наконец, посмотрела на него.
– Он пошел на главную улицу, – сказал Джоффри. – Попросил меня передать тебе, что ушел в чайную за завтраком.
Гермиона придерживала халат так, чтобы он закрывал горло, но необходимости защищать ее скромность не было. Внимание Джоффри было приковано к машине, а не к степени ее оголенности.
– Спасибо, – сказала она, зная, что он не слушает ее.
Посмеиваясь про себя, она поднялась наверх, чтобы принять душ и выбрать одежду на день. Она предпочла длинное платье с имитацией воротника водолазки, чтобы скрыть пару маленьких покрасневших отметин на шее. Маскирующие чары помогли бы, но она призналась себе, что не хотела полностью скрывать следы. Ей нравилось, что на ее коже остались отметины Драко. Она лишь хотела избежать вопросов, а не напоминаний.
Она кивнула Джоффри, когда уходила. Было прекрасное утро, с ярким солнцем, согревающим воздух, и россыпью пушистых белых облаков, усеивающих небо.
Проходя мимо открытой двери магазина благовоний, она глубоко вдохнула смесь ароматов, наполнявших маленькое здание. Большая палочка благовоний, по крайней мере, в два фута длиной и толще ее пальца, покоилась в железном держателе прямо за дверью. Запах был ей незнаком, темный и тяжелый, с нотками мускуса. Она подошла ближе и сложила ладони, поймав струю белого дыма и поднося к носу. Сандаловое дерево и какой-то вид гвоздики, с примесью чего-то, что могло быть смородиной.
Она сделала мысленную пометку вернуться в магазин и спросить владельцев. Ей бы хотелось таких благовоний для себя, и в них было достаточно специй, чтобы Драко не возражал против такого аромата в коттедже.
Гермиона пошла дальше, прогуливаясь мимо магазинов и домов в сторону деревенского парка. День был ясный и свежий, достаточно спокойный и прекрасный, чтобы почти стереть воспоминания о вчерашнем открытии.
Она знала, что Драко не станет обсуждать разрушение Малфой Мэнора. Он никогда не говорил о потерях после того, как проходила первая боль. Он был окклюментом, обученным Беллатрисой Лестрейндж, и ему удавалось скрывать большую часть себя за толстыми ментальными стенами. Когда они были вместе, она испытывала глубокое удовлетворение от того, что он был открыт ей. Он не разделял свое сознание на части рядом с ней. Не часто, до самого конца.
Она также не ожидала, что он заговорит о прошлой ночи. Он нуждался в ней, и она помогла ему. Речь шла о том, чтобы утешить его, показать ему связь с жизнью. Для осознания того, что тогда он был не одинок и что ему не нужно было таким оставаться. Все, что угодно, кроме этого….
Она покачала головой. Она не знала. На этот вопрос ей было нелегко ответить. Возможно, на этот вопрос она вообще не сможет ответить. Конец ее отношений с Драко не был концом ее чувств к нему. Шесть месяцев разлуки тоже мало что изменили. Она бы не поддалась на его мольбы прошлой ночью, если бы все еще не заботилась о нем.
Она заставила себя не анализировать эти эмоции во время своего невольного творческого отпуска, но была вынуждена анализировать их сейчас. Проведенное время с Драко после их расставания пробуждало у нее мысли, с которыми она не знала, как справиться.
Все, что касалось их задания, пока они не увидели руины Мэнора, было таким… идеальным, призналась она себе. Работа, уютное жилье, непринужденное общение, которое они снова обрели – все это было тем, о чем она могла бы мечтать, если бы позволила себе мечтать. Она не хотела снова потерять всё.
Она заметила светлые волосы Драко через окно чайной комнаты и остановилась. Скрывшись из поля зрения, она собралась с духом. На задворках ее сознания возникла мысль. Она не хотела терять все это, но, что более важно, она не хотела терять Драко.
Гермиона закрыла глаза. Она сконцентрировалась, стараясь отодвинуть эту мысль в сторону, где она и должна оставаться. Она не хотела позволить этой мысли отвлечь ее, зная, как легко это могло случиться. Нужно было сделать слишком много, справиться с заданием, и ей требовалось сосредоточиться на нем. Не следовало позволять эмоциям взять над ней контроль, даже если один вид Драко заставлял ее сердце биться быстрее.
Она медленно выдохнула, очистила разум и шагнула в чайную комнату. Колокольчик над дверью весело звякнул, когда она вошла. Драко не отрывал взгляда от бумаг, которые изучал, когда она села напротив него. Вверх ногами, с его неряшливым почерком, было трудно сказать, но она подумала, что у него были записи допросов, которые они уже провели, и доказательства, которые они нашли.
– Я, как никогда, убежден, что это Чарити, – сказал он, подвинув к ней тарелку с печеньем. – Эм… Пожар. Мог бы объяснить, почему она появилась здесь недавно. Когда здание, в котором находится дух, исчезает, то дух может перемещаться, если он не привязан к физическому местоположению из-за вмешательства волшебника или ведьмы или применения связывающих чар.
Гермиона уставилась на него. Она не была уверена, что удивило ее больше – то, что он заговорил о пожаре в Мэноре, или то, что он процитировал одну из ее собственных статей с Международной Конференции Существ несколько лет назад.
На ее презентации присутствовало меньше дюжины человек, но она оставила копии своей работы, чтобы любой мог ознакомиться. Она никогда бы не заподозрила, что он забрал одну, не говоря уже о том, чтобы прочитать ее. То, что он четко запомнил отрывок, ошеломило ее и заставило покраснеть. То, что ее работу ценили, всегда вызывало у нее глубокое чувство гордости, а то, что Драко ценил ее работу, принесло удовольствие.
Она прочистила горло и заставила себя сосредоточиться:
– Пожар?
Услышав ее вопрос, Драко поднял глаза. Он моргнул.
– Что с ним?
– Мы собираемся его обсудить?
– Нет, – твердо сказал он. – Но мы собираемся признать произошедшее. Немного нелепо этого не делать, потому что пожар является еще одним ключевым аспектом нашего дела, – он развернул бумагу лицом к ней и указал на набросанную карту. – Здесь есть лей-линия [1]. Она проходит между участком Мэнора и маленьким кольцом стоящих камней в нескольких милях западнее. Чарити могла бы легко следовать по ней. Это первое поселение на этой линии. Она могла бы быть дезориентирована, и я знаю, что она не привязана к Мэнору, никакими чарами, поэтому она могла бы войти в контакт с первым же человека, с которым столкнулась после пожара. Нам нужно больше поговорить с местными жителями, определить, кем был этот первый человек. Тебе придется связаться с Поттером и спросить его, когда был разрушен Мэнор.
Он прервался, когда мисс Гибсон принесла свежий чайник с чаем и дополнительную чашку для Гермионы, ее темная кожа была почти такого же цвета, как и чай, который она разливала для них.
– Булочки появятся, даже моргнуть не успеете, – сказала она. – И вы будете счастливы услышать, мистер Малфой, что нам удалось раздобыть немного абрикосового джема для вас.
– Это для нее, – сказал он, кивая через стол на Гермиону.
Мисс Гибсон провела рукой по прядям закрученных в тугую прическу седеющих волос:
– Разве это не мило с вашей стороны? – произнесла она, похлопав его по плечу. – Делать приятное для своего партнера, – она с улыбкой повернулась к Гермионе. – Он хороший человек, дорогая. Не упусти его.
Гермиона занялась добавлением молока и сахара в свою чашку, чтобы не отвечать. Мисс Гибсон рассмеялась и вернулась к стойке. Гермиона подождала, пока мисс Гибсон повернется, чтобы разобраться с покупателем за стойкой, затем вытащила палочку из-под стола и быстро произнесла заклинание, чтобы заглушить их разговор и помешать потенциальным подслушивающим. Драко закрыл глаза, когда магия окружила их, его руки легли на стол. Гермиона заметила, что он слегка вздрогнул, и нахмурила брови, удивляясь, почему такое маленькое заклинание так подействовало на него.
Драко собрался и открыл глаза. Пожав плечами, он коротко улыбнулся и самоуничижительно рассмеялся.
– Не думаю, что она бы все еще думала обо мне как о хорошем человеке, если бы знала, что я совершил в прошлом.
Гермиона смотрела на него, помешивая чай.
– Я не знаю. Это было давно, и я думаю, что с тех пор ты сделал все возможное, чтобы загладить свою вину. Во всяком случае, тогда ты не был таким уж злым. Ты больше боялся за свою семью, чем интересовался риторикой Волдеморта. Ты лучше, чем думаешь. И хотя я знаю, что ты в это не веришь, есть множество людей, которые считают тебя хорошим человеком, – Драко фыркнул. Гермиона потянулась через стол, чтобы коснуться его запястья. – Я не единственный человек, который простил тебя за то, что ты сделал на войне, Драко. Существуют и другие люди, которые понимают твои причины и которые простили твои действия. Их больше, чем ты думаешь. В конце ты поступил правильно.
Драко покачал головой.
– Может быть, в твоей интерпретации. Но преобладает мнение, что мои родители и я предали Темного Лорда только потому, что предвидели его проигрыш. Мы не приняли правильное решение, мы надеялись запрыгнуть на метлу к победителю. У Малфоев длинная история о том, как прятаться за плащами победителей, кем бы они ни были.
Он вернулся к своим записям, давая понять, что тема закрыта. Гермиона макнула печенье в свой чай и какое-то время смотрела на него молча, затем решила отпустить тему. Такое мнение существовало и те, кто его придерживался, не молчали, но оно не было настолько распространенным, насколько Драко думал.
К сожалению, как и во многих других вещах, люди с самыми отвратительными мнениями обычно самые громкие. Откашлявшись, она поправила заколку, стягивающую волосы в пучок на затылке, и вернулась к разговору, прерванному мисс Гибсон:
– Почему мне нужно спросить Гарри о пожаре? Что он может об этом знать?
Лицо Драко напряглось. Когда поднял глаза, выражение его лица было тщательно контролируемым:
– Моя семья владела этими землями тысячу лет, – тихо произнес он. – Мы получили ее во владение от Вильгельма Завоевателя. Дом не стоял там так долго, не весь. Но некоторые части стояли. Некоторые внутренние комнаты и несколько подвалов находились там в течение многих веков. Они выстояли больше разрушений, чем ты можешь представить. Тот маленький инцидент, когда ты там была? Вряд ли это был первый раз, когда битва велась в стенах дома. Дом защищает сам себя. В нем древняя магия. В нем заклинания, о которых мы забыли, чары, о которых мы даже не знаем. Чтобы пожар уничтожил все здание? Действительно сжег дом, даже камни превратил в пепел? Потребовались бы согласованные усилия нескольких волшебников или парочки темных. Сильных, могущественных волшебников с единственной целью на уме. Уничтожить его намеренно.
Гермиона провела пальцем по ободку своей чашки. Драко был прав, и она даже не собиралась опровергать его. От поместья Малфоев не осталось и камешка. Она смотрела больше часа, пока Драко сидел на траве, уставившись в никуда, погруженный в свои мысли. Даже подвалы были засыпаны и покрыты землей. Единственным доказательством того, что на этом месте когда-либо стояло какое-либо сооружение, было то, что Драко знал о нем. Ей вспомнилась древняя форма наказания – уничтожение любого следа имени или существования человека. Статуи разбиты, памятники разрушены, надписи стерты. Как будто кто-то пытался сделать то же самое с Драко.
Она скользнула зубами по нижней губе и покачала головой:
– Это не объясняет, почему ты думаешь, что Гарри мог бы что-то знать. И не смей намекать, что он как-то замешан. Гарри никогда бы —
– Я бы не стал оскорблять твоего драгоценного чудо-мальчика, – сказал Драко, закатив глаза. – У нас в прошлом были проблемы, но нет. Он слишком чертовски правильный, чтобы быть в это вовлеченным. Однако. После того, как Мэнор был конфискован, Визенгамот установил защитные чары. Ты чувствовала их вчера. Мне потребовалось получить медальон, чтобы пересечь их. Если бы я ступил ногой за границу чар без медальона, десяток авроров были бы там через мгновение. Я сомневаюсь, что они потратили все свои усилия, чтобы настроить чары специально, чтобы они реагировали только на меня, хотя и это возможно. Защитные чары разработаны так, чтобы держать на расстоянии всех: и магглов, и волшебников. Вместо того, чтобы прорваться через них, гораздо более вероятно, что кто-то или группа людей сняли их, чтобы нанести ущерб. Если бы чары были взломаны без ведома отдела правопорядка, они бы провели расследование, Поттер бы знал, и он бы сказал мне раньше. Мы не любим друг друга, но я знаю, что он не настолько жесток, чтобы держать это при себе. Однако, если бы чары были сняты намеренно, по какой бы то ни было причине, ему бы сказали, чтобы избавить отдел от необходимости арестовывать меня. Я легко мог бы представить, что он держал бы такую информацию при себе, думая, что тот, кто туда прошел, имел вполне законную причину. Темные артефакты или прочее дерьмо. Послеобеденная прогулка, чтобы плюнуть на портреты моих предков и устроить пикник.
– Возможно, что это просто несчастный случай, – медленно произнесла Гермиона.
Драко молча смотрел на нее несколько секунд, затем обернул руку вокруг своей чашки и покачал головой:
– Я знаю, что ты предпочитаешь думать о людях лучшее. Но я знаю Министерство. Поверь мне. Это еще не все. Совсем не все.
*
Драко вернулся в коттедж, чтобы проверить Джоффри и поработать над своими записями. Гермиона осталась в чайной комнате, размышляя над тем, что сказал Драко. На первый взгляд, это казалось абсурдным. То что люди – несколько человек – намеренно работали над уничтожением Малфой Мэнора, казалось настолько смехотворной идеей, что должно было быть откинуто немедленно. Но чем дольше она об этом думала, тем больше смысла видела с точки зрения Драко. Она старалась рассмотреть ситуацию со всех сторон. Она могла позволить себе такую роскошь, в большинстве случаев, взгляд со светлой и честной стороны. Драко не мог.
В течение многих лет, практически на протяжении всей его жизни, Министерство Магии, правительство волшебного мира, было источником как минимум разногласий для его семьи. Они регулярно совершали набеги на его дом, посадили в тюрьму его отца и подвергли его военному суду, клеймя преступником, несмотря на угрозы и принуждение, которые были причиной его действий. Теперь кто-то сжег его дом дотла. С его точки зрения, было логично предположить, что в этом замешано Министерство.
Она уставилась на крошки печенья на своей тарелке. С его точки зрения, да, но с любой другой точки зрения, с любой другой, это было просто смешно. Звучало так, будто он верил, что против него существует заговор. Заговор чиновников Министерства, возможно, работающих с высокопоставленными старейшинами Визенгамота, которые были…. Что? Жаждущими мести? Она не понимала, зачем кому-то тратить столько усилий на Драко. Правда, он был Пожирателем Смерти, но он был самым молодым и слабым из них, его меньше всех стоило опасаться. Не было причин нападать на него.
