Текст книги "Спортивная.Выход на правую сторону (СИ)"

Автор книги: Motoharu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Да, семья – это непередаваемое удовольствие! Рассказать тебе о моей семье? У нас тоже очень интересные личности есть.

– Расскажи.

Лаврив сидел на разложенном диване и пытался разобрать ту свалку, что принёс с собой. Около десяти маленьких маятников остались не сломанными. Их расставили на письменном столе, как спасшихся после Армагеддона. Лаврив сказал, что это самые ценные экземпляры теперь. Рассказал о каждом. Потом занялся своим огромным пакетом с запчастями. Попросил Костю пока не беспокоить, ему нужно было что-то обдумать, собраться с мыслями. Костя не стал настаивать: надо так надо. Он молча смотрел на Федю в своих школьных спортивных штанах и в выцветшей футболке с Человеком-Пауком на груди, которую носил классе в седьмом. Любимая футболка была… Сейчас Костя полюбил её ещё больше.

– Я схожу в магазин, пожрать вообще нечего.

Костя пялился на склонённую голову Лаврива, на эти его кудряшки и не понимал, как его могло не быть в этой комнате всегда. Не было отторжения, несоответствия. И от этого к щекам приливала кровь, и ритмично пульсировала, словно при повышенной температуре. Лаврив поднял голову и посмотрел на Костю. Щеки загорелись ещё больше, и шея, плечи, грудь, в паху тоже стало жарко и тяжело. Вот, блин, незадача. Идти со стояком в магазин ужасно не хотелось.

– Иди сюда, – улыбнулся Федя и похлопал по обивке дивана рядом со своей ногой. Он сидел по-турецки. Видны были белые пятки и тонкие щиколотки. Аккуратные, гладкие ноги, с ровными ноготками на пальцах.

– Девчачьи ноги, – выдохнул Костя, плюхаясь рядом и обхватывая пальцами ногу Лаврива, погладил большим пальцем косточку щиколотки. – Никогда не видел таких ног у мужиков… Дюймовочка…

– Золушка, – поправил Федя и отодвинул останки поломанных маятников в сторону. – Ты так мило краснеешь, как мальчик.

– Отвали.

Костя не смотрел на Федю, было действительно стыдно и как-то по-домашнему уютно. Непривычно, как будто он действительно был дома. Там, где всегда хотел бы оказаться. С тем самым, единственным человеком.

– Я подумал, – Лаврив провёл пальцами по щеке, потом обнял Костю за шею и чмокнул в щёку. Потёрся носом о висок. – Я останусь до конца сессии, а потом… если ты захочешь, сделаю тебе приглашение в Канаду. Только если ты захочешь.

– Хочу, – Костя сжал рёбра Лаврива, повалил на кровать. Магазин может и подождать. Вообще всё может подождать. – Меня здесь ничто не держит.

– Я серьёзно, Костя. У тебя год на раздумья.

– Я уже подумал, – Костя задрал футболку Лаврива и поцеловал в живот. Стал стягивать штаны, под которым он точно знал – трусов не было. Там было мягко и нежно, и гладко. Каждый раз от этой гладкости и доступности голова шла кругом. Теперь уже точно для Кости. Только для Кости…

– Как будто никогда не трахался… – выдохнул Тутти-Фрутти, кусаясь улыбкой. Противный-противный пидарасик.

– Не трахался. Никогда не трахался, первый раз собираюсь делать минет, быть может… и последний.

– Подумай, я буду ждать, – серьёзно проговорил Федя и развёл ноги шире, позволяя Косте удобнее устроиться, и губами, на ощупь оценить искусство депиляции. Определённо пять баллов.

В аэропорт Костя не поехал. Теперь жалел. В квартире стало пусто и мрачно. Никаких ярких тряпок, никаких пиханий в ванной, разборок на тему, кто пойдёт первым, никаких гламурных журналов для «отвлечься» на каждом шагу. Не осталось маятников, ко дню отъезда их было уже больше сотни. И у каждого было имя. Трём Костя сам выбрал имена: Матильда, Эдмунд и Костя. Костя особенно нравился Косте. Тонкий, длинный маятник, напоминающий по форме детские качели, не останавливающиеся качели. Никогда не заканчивающееся детство.

Не было сладких, конфетных духов, утренних сонных поцелуев, когда хочется ещё и ещё чуть-чуть… и можно даже потискать упругую задницу, пока Тутти-Фрутти не проснулся, и не сбежал в ванную. Утренние запахи: кофе, сливки, мятная зубная паста и тёплая кожа за ухом. Там очень сладко пахнет… И можно даже на подоконнике трахаться, если держать крепко. Костя всегда держал крепко. А потом курить в открытую форточку и слушать недовольное сопение за спиной. Федя не любит мыть посуду, у него ногти портятся от жидкости для мытья посуды. И тогда становится непонятно, кто он: мальчик или девочка. Но так хорошо, что он рядом.

И на работу Костя отвык ездить один. А потом в шесть ещё забирать Лаврива после аспирантуры. Больше не нужно. Мелочи, только глупости всякие и вспоминаются, словно не о чем больше подумать!

Он сказал, что через два месяца пришлёт приглашение на работу. Подожди, Костя, сказал Лаврив. Подумай ещё.

А вечером особенно хотелось разговоров о прочитанных книгах, подколок, кусачих улыбок и тихой возни под какую-нибудь дурацкую мелодраму. И спать одному на широком диване неуютно. И страшно, а вдруг больше не увидит. Жизнь, она ведь разная бывает.

KoST: давай напьёмся сегодня после работы?

Lex: так всё хреново?

KoST: подыхаю, телефон второй день недоступен

Lex: да, хреново. напьёмся

KoST: может, нашёл себе другого Костю

Lex: это нереально

KoST: хочешь сказать, что хуже меня не может быть никого? О_о

Lex: хочу сказать, что Лаврив так не поступит. Если найдет кого-нибудь, то предупредит, чтобы ты не волновался

KoST: здорово, ****ь Стопудово не буду волноваться!!!! Да ладно, шучу я… просто волнуюсь, *****, что там с этим его чёртовым телефоном?!!

Lex: пошли покурим пока ты полкабинета не разнёс

KoST: да, пошли Ой! погодь… телефон

– Значит, ты серьёзно надумал ехать в Канаду? – Лёшка дует на пивную пену, и она разлетается как мыльная, опускается на деревянный столик. Тает, тает…

– Да. Некуда деваться, – Костя курит уже третью сигарету подряд, а покоя нет и в помине. Всё-таки дозвонился. Поговорили десять минут. Всё там у Тутти-Фрутти нормально, какие-то цветы посадил под окном. Там дом, на берегу озера. За городом, конечно, но на машине можно доехать за полчаса до работы. Но у него нет машины, он боится водить, поэтому ездит на автобусе. Выходит чуть дольше, зато спокойнее. Познакомился с каким-то геем на работе, ходит с ним в бар по пятницам. Пытается общаться. Скучает.

– Он же, ****ь, никогда не скажет, что скучает.

Костя прихлёбывает пиво. Ячменная горечь растекается по нёбу, не пьяня, а наоборот отрезвляя. Чем больше времени проходит, тем больше кажется, что ничего не получится. И тот дом, на берегу озера с цветами под окном на самом деле не существует. И скоро Костя проснётся и поймёт, что цветные коварные сны лучше любой реальности.

– А тебе нужно, чтобы он говорил?

Костя отодвигает пиво. Достаёт очередную сигарету, закуривает. Он обещал себе, что если доберётся до канадской границы, то тут же и бросит. Лаврив ради любви наголо брился, а Костя бросит курить.

– Нужно. Он же ничего не говорит. Только ерунду всякую…

– Зато всегда в позитиве.

– Кто в позитиве? – Костя чуть не поперхнулся сигаретой. – Я, что ли? Или он, может быть, в позитиве? Нихуя, Лёшка. Никто не в позитиве… Он сказал, что звонить нужно пореже, а то никакой жизни нет. Иногда я его прибить хочу…

Костя замолчал. Отвернулся к окну, посмотрел на прохожих. На улице шёл осенний дождь. Ещё месяц из обещанных двух. В конце октября должно прийти приглашение. Без него нельзя. Без него нет смысла ехать. Или навсегда уезжать, или тут оставаться.

– Нужно подождать. Лаврив не передумает, ты тоже. Значит, просто успокойся и займи свои мозги чем-нибудь полезным.

– Уже занял. В Канаде разрешены однополые браки… – Костя затушил недокуренную сигарету и усмехнулся, посмотрел на Лёшку сквозь сизый дым. Подумал, что он поймёт. – Жениться хочу.

Лёшка присвистнул и улыбнулся с лёгким сожалением в глазах. Жалел Костю и его туманное будущее. Но Костю эта улыбка не задела. Ему, в принципе, уже было всё равно, что здесь о нём подумают. Главное, добраться до того дома на озере Онтарио. Главное, чтобы его там ждали.

– Знаешь, Костя, я всегда тобой восхищался. Даже несмотря на то, что иногда ты ведёшь себя как идиот, всё равно ты клёвый парень. Отчаянный.

– А ты уже пьяный парень, – засмеялся Костя и достал вибрирующий телефон из кармана куртки. Тутти-Фрутти прислал сообщение – приглашение будет готово через три недели. Можно бронировать билеты на самолёт. – На свадьбу-то прилетишь?

– Конечно. Как можно пропустить такое событие. Мы с Любашей обязательно будем присутствовать. Друг женится на друге, чего только в жизни не бывает…

– Жить захочешь – и не такое вытворишь! Я ещё и детей хочу…

Костя рассмеялся, глядя на прифигевшее Лёшкино лицо. Сказал только чтобы его удивить сильнее. А потом подумал, а почему бы нет? Чёрт возьми, почему бы нет?! На самом деле для принятия решения нужно ровно две секунды: или да, или нет. А остальное всё лишнее, кокетство и жеманство. Тьфу.

Вместо эпилога

– И зачем надо было столько пить в самолёте?

– Конфетка моя… Тутти-Фрутти…

– Русский менталитет, блин.

– Конфеточка… сладкая.

– Не трогай застёжки, сломаешь же, блин… Костя, ну возьми себя в руки, Костя!

– Сдохну же…

– Не сдохнешь. Тебя не убьёшь, Костя-чемпион!.. ****ь, на ноги поставь меня!..

– Куда?

– Второй этаж, направо, первая дверь. Уронишь – убью! Костя… ну два шага же осталось…

– Увы.

июнь-август 2011.