Текст книги "Hot for Teacher (ЛП)"
Автор книги: MotherofBulls
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Да, да и да, мы это уже слышали. Как там было, Джинни? – Гарри вдруг перешёл на фальцет, старательно изображая интонации Гермионы. – Поверить не могу, что у вас двоих родился этот маленький сорванец Альбус, а у Малфоя – такой славный, милый сын.
– Точно, – Джинни рассмеялась, – Скорпиус Малфой – просто воплощение невинности. Маленький прелестный ангелок, спустившийся с небес. Драгоценный дар человечеству. Он просто хотел, чтобы ты… возлюбила ближнего своего, Гермиона.
Гарри и Джинни рассмеялись на весь паб как две сумасшедшие гиены.
– Напомните, почему я всё ещё общаюсь с вами? – проворчала Гермиона, прикрыв глаза. – И ни слова больше о Скорпиусе Малфое. Он хороший мальчик, просто у него… слишком развитое воображение.
– К слову, я слышал, что он увлекается рисованием, – невозмутимо начал Гарри, и Джинни фыркнула.
– Ты, наверное, также слышал, что в этом был замешан твой невоспитанный сын? – ядовито-сладким голосом пропела Гермиона.
– О, конечно. Слизень прислал сову с подробным письмом. Кажется, МакГонагалл пришлось вызвать Малфоя? – Гарри с большими усилиями удавалось сохранять скучающее выражение лица.
– Это было унизительно, – Гермиона покраснела. – Для всех присутствовавших. Я отказываюсь об этом говорить, – она бросила предупреждающий взгляд на парочку.
– Пусть, – согласилась Джинни. – Итак, тебе нужно с кем-нибудь переспать…
– Да идите вы в жопу оба!
– Что за выражения, Грейнджер, – Гермиона застыла, бокал со сливочным пивом замер на полпути к её губам. Она узнала голос. Этот опасный, ровный голос, чьё «профессор Грейнджер» приводило к таким греховным мыслям… Возможно, даже вчера вечером в ванне.
– Малфой! Что привело тебя в Хогсмид? – Гермиона покраснела, прикрывшись бокалом.
– Встреча с моим адвокатом. Решил заглянуть в Мётлы и выпить пинту-другую перед возвращением в мэнор, – он открыто разглядывал Грейнджер. Ему нравилось, как алкоголь тронул её щёки лёгким румянцем.
– Поттер, – он повернулся к Гарри и кивнул.
– Малфой, – кивок.
– Джинни, – кивок жене Гарри.
– Хорёк, – кивок.
Между этими тремя завязалось странное подобие приятельских отношений благодаря тому, что их сыновья неразлучны.
Джинни была наблюдательна. От неё не укрылось, как Гермиона покраснела якобы из-за сливочного пива и с каким интересом разглядывал её Малфой.
– Не хочешь присоединиться к нам? Мы как раз обсуждали твоего дорогого сына.
Джинни достался от Гермионы пинок под столом.
– С удовольствием. Если… если не помешаю, – он взглянул на Гермиону.
– Вовсе нет, – она пожала плечами, – присаживайся.
Она подвинулась, чтобы освободить место для него. Когда он сел рядом, Гермионе вдруг стало жарко. У мадам Розмерты тут что, филиал Дантова ада?
Драко прервал напряжённое молчание.
– Я так понимаю, вы двое издеваетесь над Грейнджер из-за неуклюжих попыток моего сына подкатить к ней.
– Всё верно, – подтвердила Джинни.
– Мне нет прощения, – Драко повернулся к Гермионе, – Скорпиусу ещё предстоит научиться быть деликатным при общении с приглянувшейся девушкой.
– Деликатным? – подначила Джинни. – Точно, не слишком-то изящно звучит по отношению к учителю «не могу дождаться, когда увижу вашу прекрасную грудь».
Пинок, пинок, тысяча пинков от Гермионы.
Драко рассмеялся.
– Сейчас это кажется неловким, но однажды мы все сможем посмеяться над этим.
– Уверена, что так, – кивнула Гермиона.
– Да ла-адно, мне смешно уже сейчас, – перебила Джинни.
Драко закатил глаза.
– Я начинаю думать, что Скорпиус должен был учиться на Гриффиндоре, уж слишком прямолинейные у него методы. Представить не могу, у кого он этого понабрался.
– Он вообще хоть в чём-то похож на тебя? – ухмыльнулась Гермиона.
Драко пристально посмотрел на неё и вернул ухмылку.
– Да, Грейнджер… или мне называть тебя профессор Грейнджер?
Чёрт. Мне придётся носить в сумочке запасные трусики на случай неожиданных встреч с этим мужчиной.
– Мы не в школе, «Грейнджер» вполне подойдёт, – откликнулась она. Драко кивнул, не отводя взгляда.
– Грейнджер, кажется, в нашу последнюю встречу мы договорились, что ты не будешь пытаться оскорбить меня – по крайней мере, в моём присутствии. Твои извинения были бесподобны, но ты рискуешь снова обидеть меня, если не будешь осторожна со словами, – он снова ухмыльнулся.
– Почему-то я уверена, что твоё самомнение сложно пошатнуть, – улыбка. – Да и ни для кого не секрет, что Скорпиус мало на тебя похож.
– Очевидно. Например, я гораздо деликатнее отношусь к женщинам, – он спрятал улыбку за глотком сливочного пива.
– Я правда хотела бы просто об этом забыть, – простонала Гермиона, краснея.
– Как и я, – он взглянул на часы и поднялся. – Мне действительно пора возвращаться. Поттер. Джинни, – кивок Поттерам, – Грейнджер, – он улыбнулся уголками губ. – Возможно, ещё встретимся.
– Ага. Увидимся. Может быть, – она кивнула.
Драко развернулся и, гордо выпрямив спину, покинул паб.
Гарри, хранивший молчание на протяжении всей беседы, прислушиваясь вместо этого к своей тонкой аврорской интуиции, вдруг припечатал:
– Что. Чёрт. Возьми. Это. Было?
– Что? – слегка рассеянно пробормотала всё ещё румяная Гермиона.
– Вот это «хи-хи, Малфой, ты такой плохой», которое ты исполняла? – Гарри передразнил высокий девчачий голос, хлопая ресницами и кокетливо улыбаясь.
– Я такого не говорила! – возмутилась Гермиона.
– Говорила-говорила. И раз уж мы говорили о том, что тебе нужен секс, этот парень явно с удовольствием позаботился бы об этом, – Джинни указала на дверь, в которую недавно вышел Малфой.
– Вы оба отвратительны! Он отец моего ученика. И меня нисколько не интересует.
Гарри продекламировал официальным голосом:
– В материалы дела так и запишем: Гермиона очаровательно врёт о том, что не собирается спать с Малфоем, ибо он отец одного из её учеников.
– Да, потому что так и есть. Это неприемлемо.
– К этому мы ещё вернёмся, – глаза Гарри сузились. – Я всего лишь намекаю на то, что ты, кажется, забыла об основной причине не спать с Малфоем: потому что он Малфой. Верно?
Гермиона покраснела.
– Я хотела сказать… ну да, понятно, что он Малфой. И что он подлый мерзавец.
– Не совсем. Он, конечно, гадёныш, но уже давно не настолько плох, – возразила Джинни. – Но ты и так не считаешь его мерзавцем, Гермиона, потому что хочешь… – Джинни взмахнула рукой, изображая пощёчину, прикусила губу и несколько раз качнула бёдрами, вульгарно имитируя, что конкретно хотела бы сделать Гермиона, оседлав Драко.
Гарри рассмеялся, наблюдая за женой.
– Всё. Мне нужны новые друзья. Эти сломались.
– Да ладно, Гермиона, – взгляд Гарри смягчился. – Прекращай строить из себя дурочку. Нет ничего криминального в том, что вас с Малфоем тянет друг к другу.
Гермиона вздохнула.
– Я учитель его сына. Учитель, к которой его сын не так давно приставал. Которую Малфой и знать не знал последние пятнадцать лет.
Гарри закатил глаза.
– Между вами искрило ещё в Хогвартсе. Все эти препирательства, оскорбления, рукоприкладство по хорьковой морде… А теперь вы повзрослели, и это может принести куда больше… удовольствия, – он поиграл бровями.
– Да-а, я не на шутку возбудилась от зрелища, что вы тут устроили. После такого мне придётся утащить Гарри домой и сделать с ним кое-что неописуемое, – они хлопнули друг друга в ладоши, не отводя взглядов от Гермионы.
– Это всё ещё неприемлемо, забыли? – закатила она глаза, а Гарри покачал головой.
– Если его сын подкатывает к тебе, это неприемлемо. Если он сам – совершенно нормально. Пока вы двое не высовываетесь и не обращаете на себя слишком много внимания.
– Гарри Джеймс Поттер, – строго начала Гермиона, – ты на самом деле пытаешься затащить меня в постель к Хорьку?
– Ты права, – Гарри задумчиво потёр подбородок, – это вообще не моё дело, – он поднялся. – Поэтому я просто отправлюсь домой вместе со своей женой и напомню ей об обещанном мне «кое-чём неописуемом», – он протянул Джинни руку.
– Спокойной ночи, Гермиона. Приятных снов, – поигрывая бровями, она послала той воздушный поцелуй.
Возвращаясь в замок, Гермиона размышляла о своём странном разговоре с Малфоем.
Да. Он определённо ей нравится.
И да. Есть определённая вероятность, что она нравится ему.
Но она совершенно точно не может… Или может?
Это не имеет значения. Я же не собираюсь снова видеться с ним!
***
Драко лежал в постели, мучаясь бессонницей, и размышлял о своём разговоре с Грейнджер. Навеселе она была совершенно очаровательна. И её реакция на него… быть может, он выдавал желаемое за действительное, поскольку не мог перестать думать об этой ведьме с того самого дня в её кабинете… но у него было ощущение, что, возможно… он тоже нравится ей.
Он лежал уставившись в потолок, и сон не шёл.
Я просто чёртов идиот. Мой сын запал на неё! Мерлинова мать… Она – его учитель! Он – просто мальчик. А я – взрослый. А не перевозбуждённый подросток с разбушевавшимися при виде симпатичной девчонки гормонами.
Но… она так краснела с того самого момента, как он сел за столик. Он просто глаз отвести не мог. Их перепалка куда сильнее выпивки вскружила ему голову.
Неужели у него и у Скорпиуса и правда одинаковый вкус на женщин?
Откинув голову на подушку, он вздохнул и закрыл глаза, мечтая, чтобы сон забрал его из реальности.
Комментарий к Румянец и сливочное пиво
¹Et tu, Brute? (латынь), И ты, Брут? – предположительно, последние слова Юлия Цезаря, обращённые к предателю и убийце Бруту.
========== Драко озабочен креслами ==========
Гермиона неслась по коридору с наполненной чаем кружкой-термосом в руках и размышляла о том, как проведёт остаток дня. У неё больше не было занятий, а все эссе были заблаговременно проверены. Пожалуй, ей стоит расслабиться с хорошей книгой и бокалом вина и… АЙ!
Завернув за угол, она столкнулась с чем-то твёрдым и опрокинула на себя горячий чай. Блузка медленно, но верно пропитывалась жидкостью – сверху донизу.
– Матерь божья, как горячо! Иисус, грёбаный, Христос! – Гермиона этим не гордилась, но в подобных ситуациях не могла сдержать грязные словечки, слетающие с языка.
– Прости, пожалуйста! Боже, поверить не могу, что сделал это. Давай я помогу! – пара рук потянулась к блузке и начала стряхивать с неё жидкость.
Гермиона перевела взгляд на лицо обладателя этих рук и моментально забыла о своей горящей коже.
– Малфой?
– Грейнджер, мне очень, очень жаль, что мы столкнулись, – он продолжал стряхивать чай с её блузки.
– Мистер Малфой. Вы не могли бы… будьте добры… убрать свои руки от моей груди.
В этот момент произошли две вещи. Во-первых, Драко осознал, что просто лапает её грудь, вместо того чтобы, как полагается любому взрослому здравомыслящему волшебнику, убрать горячую жидкость с помощью палочки. Он покраснел как четырнадцатилетний девственник. И, во-вторых, на месте преступления появился кое-кто третий.
– Пап? Что ты делаешь с профессором Грейнджер?
Скорпиус застыл посреди коридора и неверяще смотрел на отцовские руки, уверенно лежащие на груди его любимой преподавательницы. Драко быстро отдёрнул ладони.
– Скорп! Я как раз шёл со встречи с директором по поводу своего ежегодного пожертвования. В гостиную Слизерина давно пора купить новые кресла… – он на секунду опустил взгляд на провинившиеся ладони, затем нервно обвёл рукой пространство между собой и Гермионой. – Это не то, чем кажется! Я в неё врезался, как видишь, и… разлил чай, неуклюжий болван… Я пытался это исправить… потому что я идиот… и тут… появился ты. Кажется, это всё.
Гермиона могла лишь согласно кивать под бормотание Драко.
Скорпиус подозрительно сузил глаза.
– Разве ты не мог просто написать МакГонагалл по поводу этих кресел? Зачем ты приехал?
Драко потёр шею, его щёки неистово пылали.
– Эм… да. Посмотри, какой прекрасный день. И я подумал… ну… знаешь… Хогвартс прекрасен в это время года.
Заткнись. К чёртовой. Матери. Драко! Глупее ничего и придумать нельзя… Кретин!
– И директор предпочитает обсуждать подобные вещи при личной встрече, – пришла на помощь Гермиона, пытаясь сгладить воцарившееся напряжение.
Драко бросил на неё благодарный взгляд. Она покраснела. Он покраснел. Оба опустили глаза в пол.
Скорпиус наблюдал за происходящим с лёгким ужасом в глазах. Он ещё никогда не видел отца настолько растерянным.
И никогда раньше он не видел профессора Грейнджер в мокрой блузке. Абсолютно естественным образом всё его внимание привлекли её соски, весьма отчётливо просматривающиеся под намокшей тканью.
Драко и Гермиона одновременно заметили странно замерший, немигающий взгляд Скорпиуса. Гермиона взглянула вниз, и её глаза расширились в ужасе: её блуза не оставляла ни малейшего простора воображению. Гермиона подняла глаза на Драко. Он стоял с точно таким же выражением лица, его взгляд был прикован к её груди.
– Мистер Малфой! – воскликнула она, отвлекая внимание от своей груди.
Оба мистера Малфоя мгновенно посмотрели на её лицо. И Гермиона тут же ухватилась за возможность убраться подальше от Скорпиуса.
– Твой отец проводит меня в Больничное крыло.
– Да. Точно. Мне ужасно стыдно за то, что я испортил её блузку.
– И за то, что облил меня горячим чаем.
– И за это тоже.
И они вместе направились к лестнице.
Скорпиус потряс головой и мрачно взглянул им вслед. Его отец всегда был очень сдержан. Конечно, у него были причины чувствовать себя некомфортно в присутствии профессора Грейнджер. Наверняка он всё ещё чувствовал себя униженным этим «Мой сын влюблён в вас, пожалуйста, не исключайте его» инцидентом. Но он надеялся, что когда-нибудь они смогут просто забыть об этом.
С другой стороны, всё это выглядело как… не-е-ет. Его отцу не может нравиться профессор Грейнджер! То есть… она ведь ему даже в обычном смысле этого слова не нравится.
Но зачем он вообще заявился в Хогвартс? Скорпиус отучился целых два года, за которые нога его отца ни разу не ступила на порог школы, а теперь меньше чем за месяц с начала учебного года он тут появляется уже… да постоянно.
Хм-м…
***
У мадам Помфри была отличная память на лица.
– Мистер Малфой. Не думала, что когда-нибудь снова увижу вас в Больничном крыле.
– Здравствуйте, мадам Помфри. Профессор Грейнджер нуждается в…
– Ваш сын практически не попадает на моё попечение, вы знали, мистер Малфой?
– Рад слышать это, мадам Помфри. Я хотел сказать, что…
– Полагаю, ему повезло не унаследовать вашу феноменальную способность попадать в неприятности, мистер Малфой.
– К счастью, так и есть. Профессор Грейнджер здесь, чтобы…
– Хотя вы же занимались этим ужасным видом спорта.
– Мадам Помфри. Я бесконечно рад, что мой сын лучше меня, но профессор Грейнджер срочно нуждается в медицинской помощи. Спасибо вам.
Мадам Помфри, сердито пыхтя, повернулась к Гермионе.
– А вы как раз из тех, кому вечно нужна моя помощь, не так ли?
– Да, мадам Помфри, – Гермиона нервно сглотнула.
– И каждый раз при смерти, – продолжила ворчать целитель.
– Да, мадам Помфри. – Медик довольно кивнула.
– И с чем вы пришли на этот раз?
Блуза впитала бóльшую часть жидкости, но раздражённая горячим чаем кожа покраснела. Лёгкий ожог – справиться с таким мадам Помфри могла бы и закрытыми глазами.
– Нужно нанести эту мазь на десять минут, после снять очищающим. Справитесь, мисс Грейнджер?
– Мадам Помфри. Я уже взрослая и к тому же ваша коллега, вы не могли бы называть меня професс…
– Справитесь с мазью самостоятельно или нет, мисс Грейнджер?
– Да, мадам Помфри, – сдалась Гермиона.
И мадам Помфри, бормоча себе под нос: «Некоторые вещи никогда не меняются», скрылась в кабинете, оставив Гермиону и Драко наедине.
– Я чертовски виноват, извини за то, что толкнул тебя, – Драко вздохнул, – и пролил на тебя чай… и… схватил тебя за… Мерлин, что я за чудо.
– Да, ты выглядел не лучше, чем твой сын в тот раз, – усмехнулась Гермиона, и Драко простонал:
– Почему после каждой нашей встречи мне приходится извиняться?
– Не спрашивай меня. Это не я косячу раз за разом.
Они рассмеялись. Наступила неловкая тишина.
– На самом деле… Я мог написать Минерве. О креслах, – он прикусил губу.
– М-м, – нерешительно протянула Гермиона.
– Да. Но я хотел прийти сюда сам.
– Потому что ты… очень озабочен этими креслами?
Драко громко расхохотался, и румянец расцвёл на его щеках.
– Вообще-то, я надеялся столкнуться с тобой.
– Ты определённо справился, – улыбнулась Гермиона, и Драко виновато зажмурился и усмехнулся в ответ.
– Я всё сделал не так, – Драко вдохнул и медленно выдохнул. – Поужинаешь со мной?
– Ты имеешь в виду… сейчас? – Гермиона улыбнулась уголком губ.
– Да, – кивнул Драко. – После того, как ты закончишь с мазью, конечно. Не хотелось бы снова подставлять тебя под гневные отповеди мадам Помфри.
– Ну, мы этого не допустим.
– И я клянусь не травмировать тебя, не ставить в неловкое положение, не… делать что-либо, за что мне потом пришлось бы извиняться.
Гермиона покраснела и, заправив за ухо выбившуюся прядь волос, кивнула:
– Буду рада.
========== Два ужина ==========
Совершенно подавленный, Скорпиус размазывал по тарелке ломтики картофеля. Больше всего его беспокоило то, что профессор Грейнджер не пришла на ужин в Большом зале. Скорпиус всегда чувствовал себя странным образом умиротворённым, наблюдая за тем, как она аккуратно касается своих губ салфеткой. Её манеры были безупречны. И сама она была просто идеальна.
Энергично разрезая на мелкие кусочки ростбиф, он молился всем известным богам, чтобы внезапное появление отца в замке никак не было связано с её отсутствием на ужине.
– Всё в порядке, дружище? – поинтересовался Альбус.
– Хм?
– Ты хмуришься. Выглядишь как твой отец, когда он вынужден общаться с моим отцом.
– Давай не будем о моём отце, – поморщился Скорпиус.
– А что там с твоим отцом, Скорп? – встрепенулась слизеринка Моника Флинт, однокурсница Скорпиуса и Альбуса.
– Ничего.
– Какой же он… – Моника мечтательно вздохнула.
– Ты уже говорила, Мон, – простонал Скорпиус. – Множество раз. Как и большинство других девчонок с нашего курса.
– Он классно выглядит, – пожала плечами Моника.
Альбус и Скорпиус синхронно закатили глаза.
– Я не в настроении слушать, насколько мой отец классный.
– А ты вообще бываешь в настроении? – подняв брови, спросил другой слизеринец, Саймон Дженкинс.
– Я, блин, никогда не бываю в настроении слушать, насколько, блин, мой отец классный. Это отвратительно. Он – мой отец!
Саймон и Моника удивлённо переглянулись и вернулись к еде.
Альбус никогда не отличался умением тонко чувствовать настроение людей и потому совершенно искренне продолжил:
– Знаешь, Скорп, может, я полный идиот, но у меня есть ощущение, что ты немного расстроен… Я не знаю… Из-за своего отца. Что случилось? Вы поссорились или что?
Скорпиус вздохнул.
– Нет, мы не ссорились. Мы никогда не ссоримся. Просто… ты когда-нибудь замечал, чтобы мой отец… ну… чувствовал себя неловко рядом с женщиной?
– Нет, только ты. Ты у нас – просто воплощение неловкости, – ответил Альбус, и Скорпиус закатил глаза. – А по твоему отцу сохнут все девчонки – они с рук его готовы есть. А он на это вообще внимания не обращает, – Альбус с благоговением поднял взгляд. – Чертовски воодушевляет.
– Именно. Отец нравится женщинам, но ему не нравится никто.
– И это тебя беспокоит… почему? Он подыскивает новую мамочку? Нет, подожди… Неужели нового папочку?
Сидящий напротив Саймон захихикал.
– Не будь кретином, Ал. Я просто видел… Не знаю. Сегодня он заявился сюда поговорить с МакГонагалл о какой-то фигне типа кресел для нашей гостиной и… не знаю. Я видел его с профессором Грейнджер, и…
– Она ОЧЕНЬ КЛАССНАЯ, – вставил Саймон.
– Ага. Знаю. Она выглядит чертовски классно, как и мой отец, – выговорил Скорпиус и резко отодвинул от себя тарелку с едой. – Он был с ней и… По-моему, он тоже считает её классной.
– Да ну, – возразил Альбус, – в школе они друг друга ненавидели.
– Тогда почему они стояли возле её кабинета и его руки были на её сиськах?
Саймон и Альбус выронили вилки и с открытыми ртами уставились на Скорпиуса.
– Думаешь, твой отец спит с профессором Грейнджер?
– Фу! – Скорпиус был шокирован, его словно ударили. – Саймон, как ты можешь! Мой отец не может спать с профессором Грейнджер! Никогда больше такого не говори, – его передёрнуло. – Он сказал, что пролил на неё чай и просто пытался почистить её блузку.
– Чушь, – возразил Альбус.
– Спасибо за поддержку, Ал, – раздражённо бросил Скорпиус.
– Сам подумай, если ты видел, как он лапал её сиськи, вероятно, он… лапал её сиськи.
– Не ты ли говорил, что они друг друга ненавидят?
– Роза тебя ненавидит. Как думаешь, она даст тебе потрогать свои сиськи?
– Нет.
– Что и требовалось доказать.
– Мой отец говорил мне, что профессор Грейнджер совершенно недоступна, – Скорпиус тяжело вздохнул.
– Наверное, потому что он спит с ней, – хихикнул Саймон.
– Ты про всех такое говоришь, – Моника закатила глаза. – Профессор Грейнджер недоступна, потому что она – учитель. Вообще не понимаю, почему вы все так засматриваетесь на её задницу.
Саймон долго смотрел в никуда с мечтательным выражением и глуповатой улыбкой на лице, после чего сказал:
– У неё шикарная задница.
– И потрясающие сиськи, – добавил Альбус, и все мальчики закивали.
– Она же твоя крёстная, Ал, – личико Моники исказила гримаса отвращения.
– Да, но она не то чтобы особенно хорошо ко мне относится, – пожал плечами Альбус.
– Может быть, потому что ты пялишься на неё, – протянула Моника.
Альбус сделал притворно-обиженный вид.
– Позвольте, это только Скорпиус пишет ей грязные записки, – мальчишки и Моника захихикали, а Скорпиус закатил глаза.
– Она всегда была мила со мной. Я не виноват, что неправильно её понял.
– Дружище, она же профессор, – Саймон ухмыльнулся. – Она мила со всеми. Ты всё надумал, потому что ты задрот и втюрился в женщину, с которой спит твой отец, – все трое снова захихикали.
– Вы все меня просто бесите, – Скорпиус скривился и выскочил из-за стола.
Он шёл в подземелья, размышляя над тем, могут ли быть правы его друзья. Что, если его отец действительно спит с женщиной, которую он, Скорпиус, любит?
Ну конечно нет. Он бы знал, если бы отец с кем-то встречался. Они никогда ничего не скрывали друг от друга. Нет. Отец был так смущён в её присутствии, потому что она нравится его сыну.
Но где тогда была профессор Грейнджер этим вечером?..
***
– Ты лжёшь, – Грейнджер недоверчиво прикрыла глаза и сделала глоток вина.
– Как я могу? – рассмеялся Драко. – Я обещал быть джентльменом сегодня, не так ли?
– Ты сидишь прямо передо мной и рассказываешь, как Северус Снейп, натянув на руки плюшевых зверюшек, разыгрывал кукольный спектакль на твой пятый день рождения.
– Меняя голоса и всякое такое, – Драко клятвенно приложил руку к груди, и Гермиона удивлённо приподняла брови.
– Хотела бы я знать такое в школе. Его имидж сразу перестал бы быть таким… убийственным.
Драко весело рассмеялся.
– Он не был «убийственным». Он был самым лучшим крёстным.
– Лучше, чем я, полагаю. Стыдно признаваться, но у меня есть любимчики.
– Держу пари, – Драко широко ухмыльнулся, – что Альбус Поттер не из их числа.
Гермиона прикусила губу, и Драко заёрзал на стуле.
Мерлин, я недолго продержусь в роли джентльмена, если она будет так делать.
– У Альбуса есть свои достоинства. Но чаще всего он немного…
– Странный? Угрюмый? Сноб?
– Забыла, что ты с ним близко знаком, – усмехнулась Гермиона.
– Он и Скорпиус просто неразлучны, – кивнул Драко с улыбкой. – И Альбус действительно неплохой парень, если с ним немного пообщаться. Он довольно остроумный… пусть у него и странноватое чувство юмора. И он в некотором смысле неуклюжий в отношениях с другими людьми.
– Должно быть, он прекрасно чувствует себя на Слизерине, – подколола Гермиона.
– Буду считать это комплиментом, – насмешливо проговорил Драко.
– Просто факт, – Гермиона вернула ему улыбку. – Его социальные навыки идеально подходят для того змеиного клубка, что вы зовёте факультетом.
– Безусловно. Хотя, если вспомнить поведение мужской половины семьи Малфоев, начинают закрадываться сомнения в отношении социального воспитания слизеринцев.
Гермиона рассмеялась.
– После того инцидента Скорпиус вёл себя безукоризненно. Но вот его отец… – она отпила ещё немного вина.
– Да, – Драко смущённо поджал губы, – знаю, обычно люди не распускают руки хотя бы до первого свидания.
– И что же это сейчас? Свидание? – она прикусила нижнюю губу.
Драко почти не расслышал вопрос. Всё его внимание было приковано к её губам.
Прекрати на неё пялиться как один из сопливых приятелей твоего сына.
– Разве не похоже? – Драко с трудом взял себя в руки. – Боюсь, у меня давно не было подобной практики.
Гермиона коротко улыбнулась и промокнула губы салфеткой. Драко не мог оторвать от неё взгляд. Она так мило ест.
– Решила уточнить. Часть меня всё ещё сомневается в том, что это хорошая идея.
– Потому что мой сын учится у тебя в классе? Или потому что это… ты и я? – Драко внимательно изучал её лицо, вскинув бровь.
– Первое. Особенно с учётом недавнего… инцидента, – ответила она, и Драко мягко усмехнулся.
– Уверен, мой сын простит меня за попытку «увести его женщину», так сказать. И что касается нас, – он обвёл рукой их обоих, – не существует никаких правил на этот счёт.
– Откуда ты… – удивилась Гермиона.
– Я проверял. Да, я настолько ненормальный.
Гермиона застенчиво улыбнулась, и Драко не сдержал ответную улыбку.
– В этом нет ничего предосудительного. И если ты поддашься приступу необъяснимого безумия и согласишься снова встретиться со мной после случившегося сегодня… мы можем соблюдать приличия.
– Я думаю, мы справимся с этим, – улыбнулась она.
========== Приличия ==========
Остаток вечера прошёл гладко. Двое увлечённо беседовали и смеялись, будто бы никогда и не было детской школьной вражды. Мог ли Драко когда-нибудь представить, что её раздражавшая когда-то эрудированность будет казаться ему очаровательной? Её теплый смех был заразителен, а глаза переливались немыслимыми оттенками… как огневиски в бокале. Он и не думал, что у них может быть столько общего. А возникавшие разногласия не вызывали напряжения и враждебности, как было в юности, а тянули за собой увлекательные дискуссии. В разговоре не возникло неловкости, даже когда они затронули тему прошлых отношений.
– Ты гениальная женщина, Грейнджер! У тебя возникало немало гениальных идей, но лучшая из них – расстаться с Уизелом.
– Рон не так плох, – она покачала головой. – Мы до сих пор близкие друзья. Я крёстная Розы, его дочери, чтобы ты понимал, – Драко закатил глаза.
– Это имя звучит в моём доме чаще, чем можно себе представить. Скорпиус странным образом… одержим ею. Полагаю, это расплата за всё то дерьмо, что я когда-либо говорил и делал, – то, что мой единственный сын настолько связался с Золотым Трио.
– Не рассматривала это под таким углом, – рассмеялась Гермиона.
– Сама посуди. Скорпиус и сын Поттера стали неразлучны с самой первой встречи в Хогвартс-экспрессе. Позже он странным образом… увлекся дочерью Уизела. А потом появляешься ты… Остальное сама знаешь, – он сверкнул улыбкой над бокалом вина.
– Намёк понят, – Гермиона закатила глаза. – Благодаря своему сыну ты никогда не сможешь отделаться от Золотого Трио.
– Не то чтобы я был против, – его глаза блестели. – Особенно сейчас, когда ты сидишь прямо передо мной, – его прямой взгляд и милая улыбка заставили её порозоветь.
– Скорпиус просто обожает тебя.
– Мы очень близки. Это приятный побочный эффект, когда ты отец-одиночка.
А ещё один – мои мокрые трусики… Сексуальный отец-одиночка. Чёрт. Меня. Побери.
– Ты отлично воспитал его, – выдавила Гермиона.
– Никогда не надоест это слушать, – Драко довольно улыбнулся. – Он – самое важное, что есть в моей жизни.
Гермиона едва сдержала стон.
Как он это делает? Можно ли быть ещё более сексуальным?
– Уверена, со всем этим «я – идеальный отец-одиночка» имиджем у тебя не было недостатка в женском внимании, – вырвалось у неё.
– Веришь или нет, но я не ходил на свидания уже несколько лет.
– Как и я, – Гермиона зарделась от его откровенно удивлённого взгляда.
– Как такое вообще возможно? Наверно, ты забыла, но ты – Гермиона Грейнджер, – она смущённо улыбнулась и пожала плечами. – Героиня войны. Умнейшая ведьма. Красивая женщина. Всё к одному, – он легко подмигнул ей.
Гермиона застенчиво прикусила губу.
О, чёрт, не делай так. Перестань кусать свои губы.
– Не хочу тебя шокировать, но я, кажется, всегда была трудоголиком.
– Правда? А в школе казалась такой тусовщицей, – он притворно приподнял брови и усмехнулся, а Гермиона негромко рассмеялась в ответ.
– Я уволилась с должности аврора, чтобы… не знаю, наверное, мне в жизни не хватало сбалансированности. Мне просто нужно было чуть больше времени для самой себя.
– Тебе больше нравится преподавать, чем драться с плохими парнями?
– Думаю, да.
Их разговор прервал официант, бесшумно появившийся у столика.
– Прошу прощения, я не хотел помешать, но мы, к сожалению, закрылись полчаса назад.
Драко окинул взглядом зал ресторана. Все столики были пусты, а он даже не заметил, когда они остались наедине.
– Приношу свои извинения. Мы потеряли счёт времени.
Оказавшись снаружи, они переглянулись и захихикали как попавшиеся на чём-то запрещённом школьники.
– Бедный официант. Должно быть, он ненавидит нас, – Гермиона покачала головой.
– Значит, в следующий раз нам придётся выбрать другой ресторан, в котором мы просидим до закрытия. Тогда у этого официанта не останется шансов плюнуть в нашу еду, – ухмыльнулся Драко. – Если… мы захотим встретиться снова. В противном случае мне придётся выкинуть ещё одну ужасающую выходку, чтобы увидеть тебя, и снова опозориться перед своим единственным сыном. – Гермиона рассмеялась
– Ну, ты знаешь, где я живу. Где работаю. Было бы непросто скрываться от тебя.
– Видишь, именно поэтому тебя называют умнейшей ведьмой.
Так, смеясь, они дошли до конца улицы, и Драко повернулся к ней лицом.
– Я хотел бы проводить тебя до замка, но…
– …приличия, – закончила она.
Драко взял её руку в свою ладонь. Он остро почувствовал, что касается её впервые. Ну не считать же предыдущие два раза, когда на третьем курсе она врезала ему по лицу и когда он сам несколькими часами ранее, поддавшись странному приступу помутнения рассудка, облапал её грудь на глазах у своего тринадцатилетнего сына.
Её кожа была очень мягкой – куда мягче, чем можно было ожидать у бывшего аврора. Её маленькая изящная рука удобно уместилась в его ладони. Драко погладил костяшки большим пальцем и мягко притянул её руку к своим губам.
Прикосновение его губ электрическим разрядом отдалось под её кожей. Когда он, не отрывая взгляда от её глаз, отпустил руку, она могла бы поклясться, что слышит удары своего сердца под рёбрами.
