Текст книги "Hot for Teacher (ЛП)"
Автор книги: MotherofBulls
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
С начала сегодняшнего урока Гермиона уже четыре раза замечала взгляд Скорпиуса, и каждый раз он немедленно отворачивался. Но не краснел, как это случалось, когда он был увлечён ею – его лицо становилось напряжённым. И Гермиона готова была поставить что угодно на то, что это связано с ней и Драко.
Итак, он знает.
Она с трудом поборола улыбку на лице. Конечно, это всё усложняло, ведь она его учитель, и Скорпиус, без сомнения, чувствует себя немного неловко на уроке у девушки своего отца. Но, с другой стороны, это означало, что Драко рассказал ему.
Он относится ко мне серьёзно.
Гермиона припомнила один разговор, который случился между ней и Драко с месяц назад в постели.
***
– Я тут думала кое о чём… Мы всё ещё «соблюдаем приличия»? Или ты расскажешь сыну о нас?
– Конечно, я расскажу ему, – чуть сместившись, Драко притянул её ближе. – Но не прямо сейчас, если ты не против.
– Это твой сын, – Гермиона задумчиво пожевала губу. – Тебе решать, когда.
– Тебя беспокоит, что он не знает? – Драко с любопытством взглянул в её лицо.
– Я не совсем в том положении, чтобы беспокоиться, – пожала она плечами.
– Это не так, – он поцеловал её плечо. – Эти отношения такие же твои, как и мои. Конечно, ты не хочешь скрываться.
– Ты прав. Я не люблю прятаться.
Спрятав непослушную прядь за её ухо, он легонько коснулся её губ своими.
– Я бы предпочёл подождать, пока мы с тобой не решимся на что-то… понимаешь?
– Серьёзное, – отозвалась она, и он кивнул.
– Не то чтобы я не был серьёзен в своих намерениях. Я не отношусь к этому легкомысленно, Гермиона. Просто нам нужно немного времени, чтобы не просто увлечься друг другом, а стать парой.
– Я понимаю.
– Когда мы перешагнём этот порог, я сразу же расскажу ему. Обещаю.
***
Гермиона пыталась заставить замолчать ту часть себя, что хотела визжать от радости.
Не нужно терять рассудок. Лучше сфокусируйся на обучении практическим навыкам будущего магической Британии. Скорпиус и так не в своей тарелке. Не ухудшай положение, – уговаривала Гермиона-Ангел, но Гермиона-Демон вовсю хохотала:
К чёрту. Всё. Твой парень наконец рассказал своему сыну о тебе. Не думаешь, что это означает, что он лю…
Гермиона заставила себя заткнуться. Она не была «влюблённой девчонкой». Она была классной девушкой, которая не стала настаивать и дала Драко возможность рассказать своему сыну об их отношениях на его условиях. Она доверилась ему и не ошиблась. И она отказывалась даже наедине с собой размышлять, как скоро прозвучит то самое слово из пяти букв.
Расслабься. Всё прекрасно.
Она улыбнулась своим мыслям. Он рассказал Скорпиусу. Это что-то, да значило.
***
С тех пор, как Скорпиус ударил Джеймса Поттера по лицу, он приобрёл некоторую популярность среди многих слизеринок. За два часа, что он провёл в библиотеке, пытаясь разобраться с домашним заданием по нумерологии, не менее четырёх девчонок кокетливо на него взглянули или улыбнулись. Подобные дела были для него в новинку. Его не интересовала ни одна из этих девчонок, внезапно осознавших его существование, но внимание творило чудеса с его уверенностью в себе, и это действительно помогало при общении с девушкой, которая ему по-настоящему нравилась. Скорпиусу отчаянно хотелось отправить сову отцу и рассказать ему о новом положении дел, но он никак не мог перебороть обиду из-за того, что отец пренебрёг им и не рассказал о собственных новостях на девчоночьем фронте.
– Привет. Ты вообще меня слышишь?
– Извини, что ты сказала? – Скорпиус резко стряхнул с себя задумчивость.
– Ничего особенного, – нахмурилась Роза. Её совсем не радовал маленький фан-клуб Скорпиуса в углу библиотеки.
Скорпиус смутился от её резкого тона. Он что-то натворил?
– Эм… Роза?
– Что? – грубо отозвалась она.
– Тебя что-то беспокоит. Я сделал что-то не так?
Она вздохнула.
– Может быть, я хочу, чтобы мой партнёр по учёбе был немного более сосредоточен. Если ты предпочёл бы присоединиться к своим слизеринским поклонницам, вместо того, чтобы учиться со мной, то можешь это сделать.
– О чём ты вообще? – удивился Скорпиус.
– Я всё понимаю. Ты стал популярным. Зачем тратить своё свободное время на учёбу с гриффиндоркой? – вздохнула она.
Господи боже, она серьёзно?
– Роза, ты говоришь о слизеринских прилипалах, которые таскаются за мной последние несколько недель? Потому что я честно предпочту учиться с тобой, чем тусоваться с кем-то из них.
– Тогда ладно, – Роза пыталась бороться с улыбкой, опустив лицо и пряча порозовевшие щёки.
– Не знай я тебя лучше, я бы решил, что ты ревнуешь, – ухмыльнулся он. За последние пару месяцев они всё чаще флиртовали друг с другом, и теперь он чувствовал себя куда увереннее. Почти уверенным настолько, чтобы пригласить её в Хогсмид в следующий раз, но для этого он хотел убедиться, что не ошибается.
– Не будь смешным, – фыркнула Роза.
– Ну не знаю, Уизли. Ты вроде как немного позеленела. Хотя, если мне не изменяет память, этот цвет тебе идёт.
– Ты говоришь, что хочешь, чтобы я ревновала? – спросила Роза, прикусив губу и пытаясь скрыть улыбку.
Скорпиус покраснел. Скажи это. Скажи ради Альбуса, ради Саймона, ради каждого парня, который язык проглатывает рядом с девушкой, которая ему нравится.
– Может быть, – десяток очков Скорпиусу Малфою. Да ты бог среди мужчин!
– Это слизеринский способ признаться, что я тебе нравлюсь? – улыбнулась Роза.
Скорпиус сглотнул. Что может быть яснее? Я же сказал «может быть». Он приоткрыл рот, но не успел ответить, так как над его ухом просвистел бумажный самолётик и плавно приземлился прямо перед ним.
Открой меня, прочитал он.
– Серьёзно? – закатила глаза Роза. – Держу пари, это от твоих фанаток.
Посмеиваясь над тем, как мило она ревнует, Скорпиус развернул самолётик. И тут же растерял всё своё хорошее настроение, увидев, что внутри.
Это был рисунок, на котором профессор Грейнджер и его отец занимались крайне неприличными вещами.
Смяв рисунок в кулаке, Скорпиус резко оглянулся, пытаясь найти виновника. Его взгляд тут же наткнулся на усмехающегося Джеймса Поттера, раздающего пять самым безмозглым членам своей свиты.
– Грёбаная гриффиндорская мразь, – пробормотал Скорпиус.
– Что? – слабо вскрикнула Роза.
– Нет, Роза, не ты! Джеймс Поттер, – сузив глаза, он наблюдал как Джеймс выходит из библиотеки. – Скоро вернусь.
– Скорпиус, нет! У тебя будут неприятности.
Но он уже поднялся и направлялся к выходу. Не потребовалось много времени, чтобы догнать гриффиндорскую шайку. Это была самая безрассудная из всех вещей, что он когда-либо делал, но Скорпиус был слишком зол, чтобы беспокоиться об этом.
– Думаешь, это смешно? – он швырнул рисунок в Джеймса.
– Тебе не понравился мой рисунок, Малфой? Я обижен.
– Хочешь, мы научим его разбираться в искусстве? – вызвался один из закадычных друзей Джеймса.
– Возвращайтесь в гостиную, – усмехнулся тот, – я сам справлюсь с этим мелким беззубым ужом.
– Да в чём твоя проблема? – взбесился Скорпиус. – Почему ты всегда такой мудак?
– Возможно, потому что не доверяю тебе и таким как ты, Малфой. Мне плевать, что все говорят. Такие люди, как твой папаша, не заслуживают даже того, чтобы дышать одним воздухом с нами.
– Я сказал, чтобы ты не говорил о моей семье, – опасно прищурился Скорпиус.
– Я думал, ты сохнешь по профессору Грейнджер, – усмехнулся Джеймс. – Разве тебя не бесит, что твой отец подобрался тайком и засадил ей?
Джеймс многозначительно хмыкнул, и Скорпиус покраснел. Поттер отлично знал, как ужалить побольнее. Скорпиус понятия не имел, как тот прознал о его увлечении профессором Грейнджер, но был уверен в одном: то, о чём знает Джеймс Поттер, знает вся школа.
– Только взгляни на себя, Малфой. Ты жалкий. Может, твой папаша и пожирательский отброс, но он хотя бы знает, как получить то, что хочет. А ты? Даже не можешь пригласить на свидание мою кузину, хотя явно нравишься ей по какой-то идиотской причине.
Что-что? Этого Скорпиус не ожидал. Джеймс Поттер не просто издевался над ним – они оба знали, что он был прав. Чёрт. Он ненавидел это. Он всегда считал Поттера просто качком, едва способным завязать шнурки.
– В чём дело, Малфой? Занервничал? – он рассмеялся. – Хочешь ударить меня снова, солнышко? Так давай. На этот раз ты уже не сбежишь, – он толкнул Скорпиуса.
– Убери свои руки, блин, – отступил Скорпиус.
– Или что ты сделаешь? Ты такое ссыкло, что не можешь ударить меня, раз тебя не прикрывает мой братец?
Скорпиус знал, что Джеймс пытается спровоцировать его ударить первым, чтобы позже сказать, что дрался лишь в целях самообороны. Он не хотел играть по его правилам, и поэтому просто развернулся и пошёл обратно в библиотеку.
– Эй, Малфой, – вдруг раздалось сзади и единственным, что он успел увидеть, был кулак Джеймса, врезавшийся в его лицо.
Мерлин, это было больно, а ещё это пробудило что-то внутри него. Скорпиус бросился на старшего Поттера, и они оба повалились на пол.
Скорпиус без разбора молотил кулаками и наносил удары, некоторые из которых достигали цели. Адреналин струился по его венам, и он едва замечал, что ему тоже доставалось от Джеймса.
– Это ещё что? Немедленно поднялись с пола оба! – это была профессор Грейнджер.
Джеймс поднял невинный взгляд на крёстную и заговорил:
– Тётя Гермиона, слава Мерлину, что ты здесь. Этот слизеринец пытался…
– Джеймс Сириус Поттер, вы же не думаете, что я действительно поверю в то, что это начал мистер Малфой. Я не так наивна, как ваша мать, – она строго посмотрела на обоих подростков. – В данный момент я даже не могу мыслить достаточно чётко, чтобы подсчитать, скольких очков вы лишили Слизерин и Гриффиндор. Не говоря уже о чрезвычайно творческих взысканиях, которые только сможет выдумать Филч для вас обоих. А сейчас вы оба пойдёте со мной в мой кабинет, откуда я напишу вашим отцам, – она заметила листок рядом с тем местом, где ещё недавно боролись два мальчика. – Это ещё что?
Скорпиус застонал, когда профессор Грейнджер, развернув листок, увидела рисунок. Её глаза расширились, а лицо тут же покраснело.
– Вы это нарисовали? – прочистив горло, спросила она Скорпиуса.
– Нет, профессор, – покачал тот головой, – клянусь, это не я.
– Конечно, он врёт, – вмешался Джеймс, – он больной, тётя Гермиона. Он ударил меня, когда я сказал, что он не должен…
– Так это ты нарисовал? – конечно, это сделал он. Рисунок был грубым и бесхитростным, и, честно признать, она собиралась попробовать это позже с Драко, но надо же было парню набраться наглости! – Зачем? Что побудило тебя нарисовать эту грубую картинку со мной и отцом мистера Малфоя?
Джеймс молчал, разглядывая пятно на полу.
– Я просто дразнил его, тётя Гермиона, – ответил он приглушённым голосом. – Я ничего не имел в виду.
Она повернулась к Скорпиусу, который снова демонстративно избегал её взгляда.
– Вы оба пойдёте со мной.
Они оба плелись за ней, когда Джеймс, усмехнувшись, вдруг повернулся к Скорпиусу.
– Не волнуйся, Малфой, – прошептал он и изобразил поцелуй, – уверен, твой папочка найдёт способ вернуть твои очки.
Скорпиус бросил на него сердитый взгляд. Лучше, мать твою, некуда.
***
Дверь в кабинет Гермионы распахнулась, и на пороге в ярости застыл Драко Малфой.
– Где он?
Скорпиус обернулся. На лице его отца застыло выражение, которого он не видел прежде ни разу. Неужели отец никогда не сердился на него? Стоит добавить это к списку «никогда раньше».
– Ты теперь ввязываешься в драки? Да что с тобой не так? Это не ты!
– Ага. Я теперь ввязываюсь в драки, а ты секретничаешь, – Скорпиус даже не взглянул на него.
Драко приподнял бровь и быстро взглянул на Гермиону. Этого было достаточно.
– Так и знал, – пробормотал себе под нос Скорпиус.
Дверь снова распахнулась, пропуская Гарри Поттера, облачённого в полное аврорское обмундирование, и выглядел он слегка пугающе.
– Какого чёрта ты думал? – обогнув старшего сына, он дал ему подзатыльник. – Это ты начал, верно?
Джеймс с недоверием уставился на отца:
– Почему все считают, что это я? Он же чёртов слизеринец!
Гарри закатил глаза и снова шлёпнул его по затылку.
– Ай!
– Ты совсем не идиот, так что прекращай себя так вести. И если я ещё хоть раз услышу о том, что ты достаёшь Скорпиуса, клянусь всем святым, я лишу тебя наследства.
– Я не…
Ещё подзатыльник.
– Ай!
– Ты правда считаешь меня идиотом? Лучше не надо. Это сделает твою жизнь куда проще, – он повернулся к Гермионе. – Мой ребёнок это начал?
Она кивнула, и Гарри, усмехнувшись сыну, дал тому ещё один подзатыльник.
– Ай! Пап, перестань.
– Сначала ты. Ты прекратишь вести себя так, как будто тебя воспитали волки, а я перестану пытаться вбить хоть немного ума в твою непробиваемую голову.
– Поттер, – Драко покачал головой, – не делай вид, что мой сын участвовал в этом против своей воли. Он тоже в ответе за драку.
Скорпиус закатил глаза.
– Ты говоришь так только потому, что когда сам был в моём возрасте, ты издевался над людьми, у которых умерли родители, и завязывал драки.
– Скорп, – опешил Драко, – в твоём возрасте я был идиотом. А ты нет. Ты не такой.
– Может, теперь такой! Я не знаю. Может, ты только думал, что знаешь меня. Похоже, теперь всё так и будет, – он схватил рисунок со стола Гермионы и сунул его в руки отцу. – Все знают, пап. Знаю, ты считаешь себя самым умным, но ты поступил дерьмово, скрывая, что спишь с моим учителем!
Трое взрослых покраснели и отвели взгляды. Гарри, заметив ухмылку Джеймса, воспользовался возможностью снова влепить ему подзатыльник.
– Ой!
– Ты это нарисовал?
Джеймс кивнул, и Гарри покачал головой.
– Клянусь Богом, если бы существовала военная версия Хогвартса, Джеймс, ты бы в ту же секунду оказался там.
– Я никогда не лгал тебе, Скорп, – вздохнув, Драко смял рисунок в руке. – Профессор Грейнджер и я только начали встречаться, когда ты спросил, так что технически…
– Не делай так! Эта слизеринская фигня, которую ты используешь со всеми остальными, на меня не подействует! Ты соврал, пап. Ты должен был мне сказать, – и Скорпиус выскочил из кабинета.
Гарри всё ещё стоял там, удерживая Джеймса за шиворот рубашки.
– Пойду… – он замолк, скосив взгляд в сторону двери и подталкивая Джеймса к выходу, —… сделаю выговор своему сыну, – они исчезли в коридоре, оставив Драко и Гермиону наедине.
– Гермиона, – Драко вздохнул и потёр переносицу, – прости за всё это.
Гермиона, молчавшая всё это время, вдруг обрела голос.
– Почему ты не сказал ему? – прозвучало с дрожью.
– Мы же говорили об этом, – недоумевающе глянул он, – Скорпиус мог бы не справиться…
– Меня уже тошнит от того, что все недооценивают этого мальчика. Он самый зрелый из всех тринадцатилетних подростков, которых я когда-либо знала, за исключением меня самой. Ты должен был ему рассказать.
– Ты правда расстроена из-за этого? – изумился Драко.
– Да, я расстроена, потому что ты всё рассказываешь своему сыну, но как-то забыл упомянуть о том, что у тебя появилась девушка. А он, очевидно, знал об этом всё время.
– Джеймс Поттер и правда мелкий поганец, – усмехнулся Драко. – И ужасно рисует. Эта картина не отражает мою привлекательность в полной мере.
– Не пытайся быть милым. Я злюсь на тебя.
– Почему? – он не пытался скрыть возмущение.
– Честно, Драко? Я думала, что ты рассказал ему о нас какое-то время назад – по крайней мере, когда мы начали встречаться. Он странно относился ко мне в последнее время, и я решила, что это потому, что он знает. И знаешь что? Я была права! Просто мне казалось, что и для тебя эти отношения достаточно важны для того, чтобы рассказать о них своему сыну.
– Конечно же, важны.
– Очевидно, нет.
– Гермиона, зачем ты так говоришь? Я привёл тебя в свой дом. Я никогда не делал этого ни для одной ведьмы, кроме Астории. Конечно же, я серьёзно к тебе отношусь.
Усмехнувшись, Гермиона направилась к выходу.
– Что ты делаешь? Мы не договорили.
– Разве?
– Гермиона, не уходи от меня, – он вышел за ней в коридор.
– Оставь меня в покое, Драко.
– Гермиона, – он коснулся её плеча.
– Не надо. Мы были вместе почти два месяца. Это тот самый момент, когда люди делают выбор: либо они просто развлекаются, либо видят в этом нечто большее.
– Согласен, Гермиона. И всё по-настоящему. Я серьёзен по отношению к тебе.
– Посмотри на это с моей стороны, – смягчилась она. – Я знаю, что важнее Скорпиуса в твоей жизни ничего нет. Я не мегера и считаю, что это по-настоящему здорово. Но через два месяца ты ничего не сказал обо мне самому важному для тебя человеку. Как я должна к этому относиться?
Драко вздохнул. Она была права: он облажался по-крупному. Теперь на него злился не только сын, но и женщина, которую он…
– Драко, – она со страданием взглянула на него, – я не уверена, что ты действительно… обдумал это.
– Что ты делаешь? – его сердце замерло на мгновение.
– Я просто говорю, что, по-видимому, ты не настолько готов к настоящим отношениям, как думал.
– Ты действительно пытаешься порвать со мной из-за этого? Нет. Я тебе не позволю.
Она вздохнула.
– Если и так, не уверена, что у тебя было бы право голоса в этом вопросе.
– Конечно, было бы. И сейчас я тебе говорю, что между нами ничего не кончено. Я буду за тебя бороться, Гермиона.
– Если ты хочешь бороться за меня, то зачем скрывать меня? Я верила, что ты расскажешь ему о нас по-своему и в нужное время. Но ты просто не сделал этого.
– Почему тебя это так беспокоит?
Она вздохнула, вспоминая его обещание: Когда мы перешагнём этот порог, я сразу же расскажу ему. Обещаю.
В этом было дело. Он не относился к ней серьёзно. Она обещала самой себе, что не будет назойливой подружкой, но ей хотелось бы думать, что за два месяца у Драко появилось представление о том, что между ними двумя.
– Однажды ты пообещал мне, что расскажешь Скорпиусу о нас, когда между нами будет что-то серьёзное. Когда Скорпиус начал вести себя странно со мной, я предположила, что это из-за того, что ты поговорил с ним. И, наверное, я просто… разочарована.
Драко показалось, что он стал выше на несколько сантиметров. Как ему всё ей объяснить?
– Гермиона, мы встречаемся совсем недолго. Я не хотел ничего усложнять, пока мы не будем готовы.
– То есть ты решил оградить наши отношения от того же, от чего и своего сына. Ты пытался «защищать нас», пока мы не будем готовы? Новость дня, Драко: я взрослая женщина. Я не собираюсь капризничать и сбегать при первых же сложностях, потому что знаю, что ты для меня значишь. Ты мне небезразличен.
– Я облажался, ладно? Я это знаю. Но разве сам факт, что я старался не испортить наши отношения, не показывает, что мне не плевать? Конечно, я заблуждался…
– Драко… Я должна остановить тебя прямо здесь и сейчас. Просто… возьми пару дней. Подумай о том, что ты действительно хочешь.
– Мне не нужна пара дней. Я знаю прямо сейчас, что хочу тебя.
– Драко. Возьми эту чёртову пару дней. Это максимум, что я могу сейчас предложить тебе, – она развернулась, направляясь в свои комнаты. Её аврорское чутьё подсказало, что он идёт за ней, и Гермиона, развернувшись, рявкнула: – Несколько. Чёртовых. Дней, Драко.
Он всё ещё стоял в коридоре, когда темнота поглотила её. К счастью, рядом не было ни одного ребёнка – только мадам Помфри, направлявшаяся к подсобке с ингредиентами для зелий за корнем валерианы.
– Блядь! – Драко впервые за всю жизнь ударил кулаком стену.
– Блядь! – из глаз брызнули слёзы, когда он укачивал ноющую руку со сломанными костями.
Мадам Помфри закатила глаза:
– Всё. Ухожу на пенсию.
========== Многочисленные встречи ==========
По выражению её лица в день драки Скорпиус понял, что профессор Грейнджер была так же, как и он сам, расстроена тем, что отец ничего не рассказал ему об их отношениях. Он чувствовал себя ужасно. Это была не её вина.
Он надеялся, что они не расстались из-за случившегося. Как бы он ни был обижен, он желал отцу счастья. Он размышлял об этом на протяжении всего урока ЗОТИ, ища на лице профессора Грейнджер признаки разбитого сердца. Она выглядела немного уставшей и рассказывала тему без присущего ей обаяния. А ещё казалась немного грустной.
После урока Скорпиус подошёл к столу профессора Грейнджер. Её глаза блеснули, когда она нерешительно и тепло улыбнулась ему.
– Мистер Малфой. Вы что-то хотели?
– Гм, – он громко сглотнул. – Я просто хотел сказать вам, что злился на отца не из-за того, что он встречался с вами, а из-за того, что не рассказал мне.
– И я, – грустно улыбнулась она.
Скорпиус кивнул.
– Вы ведь не расстались с ним из-за этого?
– Нет, – она покачала головой, – нам просто обоим нужно… немного личного пространства.
– Ага, – Скорпиус прикусил губу, тщательно обдумывая свой следующий вопрос. Он не хотел показаться бестактным, сделав что-то неправильно. – Могу я спросить вас кое о чём личном, профессор Грейнджер?
– Учитывая обстоятельства, собственно, почему бы и нет? – тепло усмехнулась она.
– Вы любите моего отца?
Она безуспешно пыталась скрыть удивление.
– Ну… мы об этом не говорили.
– Но вы?.. – он заметил, что она прикусила губу в сомнении, и понял, какой серьёзный вопрос ей задал. – Извините, я знаю, что довольно грубо спрашивать такое, тем более что вы с ним даже не говорили об этом. Просто… просто я думаю, что вряд ли он захотел бы пережить столько неприятностей, скрывая всё от меня, если бы вы на самом деле не нравились ему – то есть он думал, что это будет беспокоить меня, но всё равно встречался с вами. И я… я действительно не помню свою маму… – он осёкся, —… так что я правда никогда не видел его таким. Наверное, именно поэтому я хочу спросить… Мне нужно за него беспокоиться? Потому что если вы его не любите, вы можете разбить ему сердце, и я… я просто не хочу, чтобы это произошло.
Глаза Гермионы блеснули непролитыми слезами. Это было самое настоящее одобрение.
– Мистер Малф… То есть, Скорпиус. Я могу тебя так называть?
– Учитывая обстоятельства, собственно, почему бы и нет? – кивнул он.
– Скорпиус, я всё ещё пытаюсь разобраться, что чувствую к твоему отцу. Так же, как он пытается разобраться в том, что чувствует ко мне. Но, обещаю, последнее, что мне хотелось бы сделать, это причинить ему боль. Он… – она сглотнула, – он много для меня значит. Примешь это как ответ на твой вопрос?
– Думаю, что да. Спасибо, – кивнул он и развернулся, чтобы выйти из класса, но остановился у самой двери. – Профессор Грейнджер?
– Да, Скорпиус?
– Не будьте слишком строги к нему. Я знаю, о чём говорю, потому что и сам сейчас не в восторге от него, но… просто… может быть, выслушаете его?
– Я обязательно подумаю об этом, – улыбнулась она.
После разговора со Скорпиусом Гермиона больше не могла сидеть в четырёх стенах и отправилась подышать свежим воздухом. Строго говоря, она занялась тем, чем занимаются многие эмоциональные взрослые люди, когда им нужно очистить голову – затуманивала разум алкоголем. Она вздохнула, отпивая сливочное пиво из бутылки.
Последние несколько дней Драко упорно отправлял ей цветы, шоколад и прочие подарки с извинениями. Это было мило, но это было не то, что она хотела. Все эти подарки доказывали, что он счастлив в отношениях с ней и хочет их продолжить. Но они не показывали единственной вещи, которая была ей необходима – что он готов взять на себя обязательства и вступить в более серьёзные отношения. Она надеялась, что Скорпиус не ошибся насчёт его чувств, но хотела бы услышать об этом от самого Драко.
– Тьфу, какой кошмар. Звучу как девчонка, – простонала она в свою бутылку.
– Ну, если мой дорогой Драко не начал играть за другую команду, уверен, ты и есть девчонка, Грейнджер, – плавная речь Блейза Забини известила о его прибытии в бар.
– Забини? Что ты здесь делаешь?
– Надеялся застать тебя в замке, но домовик сказал мне, что ты пошла выпить в паб.
– Хмм. Приятно знать, что охрана Хогвартса такая же бдительная, как и всегда, – язвительно отозвалась она, потягивая сливочное пиво.
– И ты не хочешь узнать, зачем я пришёл?
– Полагаю, это как-то связано с тем блондинистым мужчиной-ребёнком, с которым я встречаюсь.
– Твой интеллект внушает трепет, – он опустился на соседний барный стул.
– Я не говорила, что ты можешь присесть.
– Знаешь, в такие моменты я сомневаюсь во вкусе Драко. Это не твой стул.
– Что тебе надо, Забини? – она закатила глаза.
– Поговори с Драко.
– Зачем? – она сделала большой глоток напитка.
– Грейнджер, я не знаю, что за игру ты затеяла, но пора остановиться.
– Игру? – она прищурилась. – С чего ты решил, что это я играю с ним в игры? Это не я скрывала его последние пару месяцев, прячась по углам.
– Давай без этой драмы, – закатил глаза Блейз. – Ты говоришь так, как будто он прятал тебя на чердаке. Всё, что он сделал, – это не рассказал о тебе своему сыну, что едва ли является преступлением.
Она сузила глаза.
– Это принципиальный…
–… Прежде чем ты начнёшь свою умопомрачительную тираду о принципиальности и другой, несомненно, наивной гриффиндорской чепухе, позволь мне сказать, что я совершенно не защищаю его в этой ситуации. Я давным-давно сказал, что ему пора рассказать о тебе сыну. Тем не менее, я обеспокоен тем, что ты не хочешь даже выслушать его.
– Он послал тебя на переговоры? – предпочла не заметить язвительный укол Гермиона.
– Драко не знает, что я здесь, и я был бы крайне признателен, если бы так оставалось и впредь. Я здесь, потому что он мой лучший друг, и мне не нравится смотреть, как он хандрит.
– Ну, может быть, ему стоило подумать обо всём этом раньше…
– Грейнджер, при всём уважении… выключи чёртову драматическую актрису, заткнись и выслушай меня.
Гермиона опешила: она не привыкла, чтобы с ней так разговаривали. Актриса? Я не актриса. Как он посмел? Он вообще знает, кто я такая?
– Слушай, Грейнджер. Драко с ума сходит из-за тебя.
– Знаю. Я тоже. Проблема не в этом.
– Тебя беспокоит, что он пребывает в подвешенном состоянии и боится взять на себя обязательства, – вот в чём проблема.
Гермиона удивлённо приподняла брови. Кто бы мог заподозрить о наличии зачатков эмоционального интеллекта у Блейза Забини?
– По сути, да.
– Тебе напомнить, что он женился на Астории, когда ему было девятнадцать? Уж точно он не боится обязательств.
– Это другое.
– Согласен. Теперь он старше, мудрее и гораздо сложнее. Боже, Грейнджер, ты бы только слышала, как он говорит о тебе. Поверь, парень влюблён в тебя.
Гермиона, покраснев, подавила желание выспросить во всех подробностях, что конкретно говорил о ней Драко.
– Ну, я слышу об этом впервые.
– Очевидно, потому что он опасается твоей реакции. И тебя самой. Может показаться, что у него есть абсолютно всё, но он потерял всё, что хоть что-то значило в его жизни. Кроме Скорпиуса. Наверное, поэтому он слегка перестарался, защищая этого ребёнка. Но это никак не меняет того факта, что те, кого Драко любит, становятся для него целым миром. Никто не будет любить тебя так, как Драко Малфой.
На протяжение всей речи Блейза Гермиона хранила молчание. Она сглотнула.
– Он дал тебе власть заставить его страдать, и ты чертовски хорошо с этим справляешься, – продолжал Блейз. – Так что либо прекрати его страдания, либо поговори с ним. Но перестань строить из себя обиженную подружку, мы оба знаем, что это не про тебя.
– Спасибо, Забини, – Гермиона не могла скрыть улыбку.
– За что?
– За то, что беспокоишься о нём достаточно, чтобы обсуждать Драко за его спиной.
– Может, мне просто тошно смотреть, как он превращается в слабовольного депрессивного подкаблучника, – он закатил глаза. – Ты испортила хорошего парня, Грейнджер.
– Надеюсь, что ещё нет.
– Ну, постарайся не завершить начатое, ладно?
– Не могу поверить, – усмехнулась Гермиона. – Ты и правда хороший человек, Блейз Забини.
– Благодарю, – Блейз вежливо наклонил подбородок. – И, будь добра, не заблуждайся на мой счёт: я не преувеличиваю, говоря, что если ты обмолвишься об этом хоть кому-то, обученные убийцы окажутся на твоём пороге раньше, чем ты успеешь сказать «пора-попросить-об-услуге-моих-хитрых-дядюшек-мафиози».
***
– «Несколько чёртовых дней, Драко», сказала она. Чёртова невыносимая женщина, – возмущённо бормотал Драко. Он не хотел больше личного пространства. Оно переоценивается. Всю свою жизнь у него только и было что личное пространство. Да взять хоть этот проклятый дом, чёрт побери!
Он хотел её. А она не ответила ни на одно из его писем или подарков. Может, ему стоит отправить ещё одно?
Он слышал, как затрещал летучий порох в камине, и подскочил с кресла. К его удивлению, в камине обнаружился Гарри Поттер.
– Чё кого, сучара? Пойдём прошвырнёмся.
– Чего?
– Всегда хотел сказать это, – пожал плечами Гарри. – Кстати, пожалуйста, не говори Гермионе, что мне нравится этот сериал.
– Какой сериал?
– Не бери в голову. Я пришёл забрать тебя и пригласить выпить, потому что, слышал, ты тут стал опасен для себя.
– Едва ли, – усмехнулся Драко, – просто скучаю по ней.
– Отлично. Идём.
– С чего ты решил, что сейчас не занят или что я захочу пойти?
– Готов поспорить, что если я сейчас зайду в твой кабинет, то на столе найду наполовину законченное письмо для Гермионы, залитое слезами отчаяния.
Прищурив глаза, Драко пару раз открыл и молча закрыл рот.
– Ладно, идём.
Двое бывших противников сидели в «Дырявом котле», заказав по двойной порции огневиски.
– Так что мне сказать ей о…
– Неа. Ты всё не так понял. Мы здесь не для того, чтобы поговорить о Гермионе, – Гарри сделал большой глоток из своего бокала. Драко с любопытством взглянул на него.
– Ты же её лучший друг. Мог бы, по крайне мере, дать мне небольшой совет.
– Ммм. Но это будет значит влезть в ваши отношения, согласен? Ещё в ту ночь в «Трёх мётлах», когда вы не могли прекратить играть в гляделки, я пообещал себе, что не буду в это вмешиваться.
– Так что же ты делаешь, если не вмешиваешься? Зачем ты вытащил меня из моего уютного дома, притащил сюда, заказал дерьмовый огневиски, если не для того, чтобы поговорить о Гермионе?
Закрыв глаза, Гарри потёр пальцами виски.
– Малфой… слушай внимательно, потому что повторять я не буду, – он глубоко вздохнул. – Есть небольшая вероятность, что я не считаю тебя худшим человеком на земле.
Драко удивлённо приподнял брови.
– Ого… Поттер. Это… – он был тронут, – я даже не знаю, что сказать.
– Просто заткнись и пей. Я не жду, что ты слезу пустишь, – Гарри отхлебнул ещё огневиски. Драко кивнул.
– Так ты… что? Жалеешь меня?
– Может, я не смог переварить мысль о том, как ты медленно превращаешься в подобие человека и хнычешь в своём огромном вычурном доме, – пожал плечами Гарри.
– Я едва ли…
–… не-а. Это был не вопрос.
Драко открыл было рот, чтобы возразить, но понял, что это бесполезно. Последние несколько дней он был совершенно несчастен, и незачем врать об этом парню, обученному распознавать ложь.
