Текст книги "Неучтенный фактор (СИ)"
Автор книги: MoonCherry
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)
Они проснулись рано утром. Возможно, в крови ещё гулял адреналин, а возможно, просто каждому не терпелось поделиться своими эмоциями и переживаниями.
– Так, кхмм, – начал Невилл, – у кого что есть сказать?
– С днём рождения, Мари! – тут же выкрикнула Луна, перебравшаяся на её кровать и теперь обнимающая ее за талию. Тёплое дыхание щекотало шею.
Тут же посыпались поздравления с разных сторон, которые вскоре вновь перешли на насущные вопросы.
– Я и Невилл, похоже, единственные, кто не в курсе одной маленькой детали, – ухмыльнулась Джинни, устроившись у изножья кровати Гермионы. – Похоже, мой братец всё знал, иначе, я уверена, возмущался сильнее всех. Кто твои родители, Мария? Ты расскажешь нам после трёх лет совместной учёбы и дружбы?
– Ну, что же, возможно, хуже уже не будет, – Мари откинулась на подушку, приобнимая Луну за плечи. – Моя мать не-маг. Маггла, по-вашему. А отец… отец – Северус Снейп. Это проблема? – ведьма приподняла бровь, окидывая их внимательным взглядом.
Но Джинни ровно как и Невилл даже не возмутились. Похоже те двое и сами догадались обо всём. А сейчас хотели просто подтверждения своих догадок.
– Я рада, что ты нам призналась. Теперь понятно почему ты не боялась флиртовать с ним и напрашивалась на отработки. Круто! – воскликнула мисс Уизли, нарушая установившуюся тишину. – И если ты не хочешь, то мы никому не скажем.
– Мари, извини, ты мне нравишься, но профессор Снейп… он наводит на меня ужас. Зелья на шестой год я не возьму, – поёжился Невилл, чем рассмешил всех остальных. Но заявил, что её тайна это отныне и его тайна.
А потом в Больничное Крыло вошёл целый и невредимый Гарри Поттер и стало не до разговоров.
– Дамблдор сказал, что Сириус жив, но его не могут лечить в Британии. Пока он в доме Ордена – его состояние поддерживает Эммелина Вэнс, она целительница, но так долго это продолжаться не может. Никто не знает, что с ним. Он спит, и никакие чары на него не действуют. Они вообще думают, что он останется таким навсегда. Но, Мария, спасибо. Если бы не твоё заклинание…
– Всегда пожалуйста, Поттер. Я очень ценю семью и знаю, как дорог был тебе Сириус. Меньше всего я хотела, чтобы он погиб.
– Гарри, дружище, что сказал Дамблдор? – тут же вскочил Рон и со стоном опустился на кровать. Гарри сам сел от него сбоку.
– Всё было зря. Это всё было зря, – мгновенно помрачнел юный волшебник. – Он боялся, что Волдеморт меня прочитает и подчинит, а в итоге, наверное, сделал лишь хуже.
– Гарри, что ты несёшь? – нахмурилась Грейнджер.
– Пророчество. Оно могло бы быть известно мне уже очень давно. Ты никогда не задавал себе вопроса, почему Тёмный Лорд пытался убить тебя, когда ты был ещё ребёнком? – это спросил у меня Малфой-старший ночью. Ну, а я действительно не думал об этом. Директор знал всё. А теперь знаю я.
Гарри поведал друзьям всё, что случилось в кабинете, особо акцентируя внимание на событиях шестнадцатилетней давности.
– Так, что же было в том хрустальном шаре? Что сломало твою жизнь, Гарри? – Гермиона не стала тянуть книзла за хвост.
– Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…
– Что? Но, где твоё имя, Гарри? Почему все решили, что это ты? Почему это решил ОН?
– Невилл, я полукровка. Так принято считать. И он полукровка. Дамблдор сказал, что это мог быть и ты, но он уже выбрал себе противника. Не зная пророчество до конца, он уже пошёл этим путём.
– А если пророчество ложное? – тихо молвила Луна, выглядевшая на удивление задумчивой. И это действительно была здравая мысль. Для тех, кто изучал историю своей страны – а Луна знала, наверное, её лучше, чем сам Бинс, такое не могло не прийти в голову.
– Тогда бы об этом узнали… наверное. Директор же… Зачем его исполнять?
Можно было построить тысячи предположений, исходя всего из одного: «а если бы». Хотели свергнуть Лорда, хотели, чтобы он отвлёкся от своей первоначальной цели, боролись за власть, хотели… мало ли кто и что хотел?!
– Гарри, ты действительно думаешь, что докладчика, подслушавшего столь важное пророчество, просто пожурили и отпустили? – Мария старалась размышлять логически, потому, как эта тема ей категорически не нравилась своей зыбкостью и туманностью и потому что в этом была замешана её семья. – Поймите вы все, что с такой информацией никто бы никого просто так не отпустил. Если бы не было другой цели…
– Это какой ещё?
– Не знаю, например, вложить эту информацию в нужные уши.
Ведь логичнее всего было поступить именно так. Мария пока никого не обвиняла. Это было верным решением человека, ответственного за множество жизней и кто говорит, что она поступила бы не так же?
– Но зачем?
– Гарри, не будь как маленький. Это политика. Эта взрослая лживая жизнь, полная подлости и лицемерия. Возможно, не было бы этой войны, если бы не амбиции. Возможно, не вылилась бы она в геноцид, если бы не замшелые законы и плесневелые старпёры в Министерстве. Как считаешь, что ещё может разрушить образ адекватного, да жестокого, но здравомыслящего политика, как недостоверная информация о том, что он преследует младенца? Там никто не ведёт себя как монашки в борделе. Я читала газетные вырезки в комнате Регулуса. Признаюсь, даже если написанная информация была существенно подкорректирована, зерно истины было видно в политической программе Тома Риддла. Я ведь не ошибаюсь, и так звали сегодняшнего монстра? Его изменения были видны с годами. Его медленно травили и сводили с ума. Интриги волшебников против волшебников, которые вылились в геноцид.
– Ты… ты оправдываешь его? – ужаснулся Поттер.
– Нет, ни в коем случае. Но можешь ли ты гарантировать, что старушка Трелони, которая изрекла своё первое пророчество в грязном пабе и тут же попала в Хогвартс преподавателем, действительно произнесла пророчество? Можешь ли ты гарантировать, что это нужно было ей только, чтобы получить работу?
– Мария, ты хочешь сказать, что это Дамблдор…
– Нет. Не он. Или не он один. Ох, я не знаю, Гарри. Я запуталась. Это ж, блять, война. Разве кто-нибудь скажет правду? Послушай, мы вынуждены учиться на ошибках предков. Я хочу сказать, Гарри, вдруг и тебя теперь сводят с ума этим пророчеством? Знаешь, если в них не верить, они не сбываются. Почему бы тебе не пойти по этому пути?
Никто не проронил ни слова. Мария не ожидала, что её экспрессивная речь затронет хоть что-то в их душе, но, похоже, так оно и случилось.
– Маховики времени официально запрещены Министерством, – вдруг прощебетала Луна. – Папа считает это для того, чтобы работники Министерства могли сами ими пользоваться и исправлять свои ошибки в отчётах. Но, на самом деле, они запрещены, потому что невозможно изменить прошлое как бы ты ни старался. Оно уже повлекло за собой тысячи смертей, и тысяча судеб изменилось, потому что Пророчество было произнесено. Назад дороги нет.
Она была права. Полумна Лавгуд в своей особенной манере подтвердила то, что давило на семерых подростков в Больничном крыле. Назад не повернёшь, потому что слишком поздно. Остаётся только сражаться со всем миром, если хочешь выжить.
***
Они расстались как обычно после завтрака перед выходом из замка. Теперь Мари была не такой одинокой, как в прежние годы. Рядом с ней стояла Луна и держала в руках клетку с кроликом Банни, грызущим свою морковь. Прощание с Луной затянулось чуть дольше, чем следовало. По дороге из башни Рейвенкло девушки нырнули в тёмную нишу башни, чтобы прошептать друг другу в губы обещание обязательно увидеться летом.
А мимо проходили студенты, желающие ей приятного лета и отдыха. Почти весь ОД и небольшая группа, с которой она вломилась в Министерство. Это было приятно на самом деле. Осознавать, что ты больше не одинока.
Но она отправлялась домой через камин. И теперь вряд ли увидит остальных раньше сентября.
Первые несколько недель взаперти в доме были ужасными. Северус попросил её обмениваться совами с Луной реже, дабы за ними не начали следить. Сейчас у него очень зыбкое положение. Выходить по-прежнему было нельзя. Да Мария уже и не стремилась. Детские развлечения остались в детстве. Все мысли теперь были сосредоточены на безопасности, тренировках, обучении. Отца часто не было дома, но Мари, кажется, даже привыкла к этому. Страшно было по прежнему, но изменить они не могли ничего.
Сидя часами перед пыльным зеркалом в одной из заброшенных комнат, Мари обхватывала себя руками за колени. Она постоянно ощущала зарождающееся чувство вины. Этот шёпот, что она не приближается к своей мечте. «Ты молода, умна, весь мир у твоих ног, а ты стоишь как лань в свете фар и не двигаешься», – упаднические мысли бились в голове у девушки, которая ничего не могла с ними поделать.
Лишь бабушка Эйлин, редко просыпающаяся на своей картине, смогла помочь Дюпен Чен. Мария и сама не поняла, как задушевные разговоры с этой величественной женщиной, оказавшейся в такой сложной жизненной ситуации – побег, проклятье отца, замужество, рождение сына-мага и смерть от того же проклятия, помогут восстановить душевное равновесие. «Мы внучки тех ведьм, которых им не удалось сжечь на костре! Так почему же теперь ты так стремишься забыть о будущем? Стремишься пожертвовать своими мечтами? Остаться один на один с глубоким отчаянием, ускользнуть от прошлого? Нужно бороться с реальностью. И никогда не забывать о достоинстве».
А в начале августа случилось то, что предопределило её судьбу до конца лета. В тот день Мари работала в подвале над завершающей стадией антиликантропного зелья – решила сделать подарок своему бывшему профессору. После битвы в Министерстве Ремус Люпин обмолвился своему другу, что не укрылось от Марии, о том, что с нового учебного года станет шпионом в стае оборотней. Невероятно опасная миссия и девушка не желала, чтобы Гарри потерял ещё одного близкого человека. Сириуса Блэка переправили во Францию, где ему оказывается лечение, которое пока не дало результатов. Дом на Гриммо 12 пустовал без хозяев, а потому Дюпен Чен этим летом не могла жить там.
Эльфийка появилась перед ней и заголосила, что нужно быть аккуратной и тихой. У Хозяина Снейпа плохие гости. Мария похолодела. Применив дезиллюминационное заклинание, девушка выбралась наружу, поразившись произошедшими изменениями. Дом стал другим. Вместо привычного глазу особняка это был не самый лучший маггловский дом с явными следами запустения и одиночества. Так вот оказывается как работали эти чары. Северус приказал «скрыться» родовому особняку, оставив лишь необходимую иллюзию.
Гостями были миссис Малфой, чей супруг сидел в Азкабане, её сестра – Беллатрикс и крыса Хвост.
– Ему всего шестнадцать, он просто не понимает, что его ждёт! Почему, Северус? Почему мой сын? Это слишком опасно! Это все месть за ошибку Люциуса, я знаю!
– Если Драко добьётся успеха, – сказал Северус, не глядя на Нарциссу, – его ждёт почёт, какой и не снился другим.
Суть разговора была ясна. Сиятельная леди Малфой пришла к единственному человеку, который смог бы защитить её сына. Драко дал задание сам Тёмный Лорд и ожидал его исполнения. Неожиданно колдунья отшвырнула бокал с вином, зажатый до этого в её дрожащей руке, который покатился по столу, соскользнула с дивана, бросилась на колени перед Северусом, схватила его руку и прижала к губам.
– Если ты будешь рядом, если ты защитишь его… Северус, ты поклянёшься мне в этом? Ты дашь Непреложный Обет?
«Непреложный Обет?» – глаза Мари удивлённо расширились, но она поспешила зажать рот рукой, дабы ничем не выдать себя. Беллатрикс злорадно расхохоталась.
– …если станет ясно, что Драко не сумеет… – прошептала Нарцисса, – обещаешь ли ты выполнить за него приказ Тёмного Лорда?
На мгновение наступила тишина. Беллатрикс, наверное, ровно как и Мари из своего угла, широко раскрытыми глазами смотрела на них, касаясь волшебной палочкой их сплетённых рук.
– Обещаю, – сказал Северус.
Потрясённое лицо Беллатрикс осветила красная вспышка – третий язык пламени, вырвавшись из волшебной палочки, сплёлся с первыми двумя, опутал крепко стиснутые руки Северуса и Нарциссы, словно верёвка, словно огненная змея.
Назад пути больше не было. Ведьмы и сопровождающий их слуга покинули маленький дом в грязном рабочем городке и лишь после того, как стало ясно, что навещать их снова не будут, Мария смогла показаться.
– Почему? Почему ты сделал это?
– Я не мог по-другому. Дамблдор… Дамблдор дал мне такое же задание. И пусть лучше на моих руках будет кровь, чем на его. У Драко впереди долгая жизнь.
Оставаться в доме стало небезопасно. Особенно после того, как Хвост стал появляться здесь всё чаще и чаще. Мари не могла смотреть на него без отвращения и желания отомстить за Сириуса, как не могла и прятаться. На семейном совете было решено, что до конца лета девушка поживёт с матерью. Едва ли это была лучшая идея, но пока гражданская война велась лишь в Англии, дом во Франции был безопаснее. Однако увидеть Анну и её сводного брата – почти трёхлетнего Илберта Моро также не удалось. Всё, что им оставалось это перезваниваться. Но даже голос, кажется, вечно молодой матери уже приносил облегчение.
– Мария, возможно, тебе стоит подумать над стиранием памяти… – закончив поздний ужин и отложив столовые приборы, начал мужчина с полной серьёзностью.
– Что? Нет, ни в коем случае, – Мари испуганно вытаращилась на Северуса. Как он может даже предлагать подобное?!
– Но ты даже не выслушала меня. Идёт война. Я каждый день рискую, чтобы защитить тебя в первую очередь. Но ваши выходки…ваши с Поттером приключения однажды могут закончиться не так гладко, как вы рассчитывали, – Северус обречённо выдохнул. – Пойти сражаться с взрослыми хорошо обученными Пожирателями Смерти. Это же какими мозговыми клетками надо обладать?
– Но мы…
– Если ты попадёшь в беду, как школьница, то, возможно, у тебя будет шанс спастись. Никто пока не желает смерти детей. Но если твой пленитель узнает обо мне, а скорее всего так и будет, то… Ты заставляешь принимать меня решение, которое я не должен принимать.
Мария помотала головой, отгоняя страшные картинки, наводнившие все её мысли. Теперь она чувствовала тоже что и Луна в тот момент, когда они ссорились. Это больно осознавать, что близкие люди не верят в тебя.
– Я не согласна. Нет и нет, – наконец, топнула она ногой раздражённо. – Ты считаешь это правильным?
– Безопасным, – отрывисто вставил он.
– Северус, пойми, это словно кусок моей души. Обливиэйтом ты уничтожишь её. Даже если я всё забуду, даже если буду делать вид, что все хорошо… в душе без этих воспоминаний останется дыра, которая рано или поздно сведёт с ума. Я каждый день буду чувствовать, что не хватает чего-то важного и дорогого. Северус, это будет больно. Не причиняй мне её.
Мужчина подошёл ближе и положил свои руки на плечи темноволосой девушке.
– Скажешь тоже “важного”, – хмыкнул он, приподнимая её подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Но собирающиеся в уголках глаз слезы, не позволили ему продолжить мысль.
– Да, важного. Ты важен мне, папа. Я не хочу потерять тебя. Не хочу однажды услышать, о твоей гибели и просто пожать плечами, утверждая, что война никого не щадит. Ты моя семья. Так останься ею до конца.
Северус Снейп прочувствовал все то, что ощущала его почти взрослая дочь. Он действительно ведёт себя как эгоист, хотя и понимает, что так будет лучше.
– Значит, закроем этот вопрос. Я, ай…
– Что случилось? – тут же спросила Мария, заметив, как вздрогнуло и скривилось на мгновение лицо отца.
– Метка. Вызов. Мне надо идти
– Береги себя, – тихо прошептала девушка, стирая солёные дорожки слез со щёк.
– Всегда…
Хлопок аппарации после стал знаком для Марии. Она не собирается покидать Англию и бросать отца. Она будет с ним так долго, как это необходимо. Но если ему действительно нужно её отсутствие дома, то лучше она погостит у друзей, нежели за 600 миль от него.
========== Глава 54. ==========
В ней было что-то особенное. Наверное, именно это и привлекло Мари в тот день знакомства. Босая, светловолосая и хрупкая школьница улыбалась ей и сравнила с дементором, умеющим менять обличье. Это увлекло. Она не могла не увлечь. В ней была какая-то неподдающаяся определению магия, очарование, свет. Луна никогда не стремилась походить на всех. Столько граней. Слегка безумна и благодаря этому так обаятельна. Луна Лавгуд была подобна экзотическому и хрупкому цветку, неизвестно как оказавшемуся на Туманном Альбионе. Для Марии гораздо больше чем просто красавица. Многие бы сказали иначе, видя её слегка выпуклые удивлённые светлые глаза, такие же бледные волосы и странный вкус в одежде. Дюпен Чен признавалась, что в ней сошлось всё, что она любит, как будто она создана… для неё.
Портал перенёс её в почти знакомую местность. Мари вспомнила, что недалеко от Луны должны жить Уизли и Диггори. Возможно, соседей волшебников было больше.
Дом её девушки стоял на вершине холма и напоминал чёрный цилиндр или скорее шахматную ладью. Даже при свете дня над ним висела луна.
Волшебница сделать несколько шагов по направлению к дому. Возле покосившейся калитки были прибиты три явно самодельные таблички с надписями: «Кс. Лавгуд, главный редактор журнала “Придира”», «Омела на ваш выбор» и «Не наступайте на сливы-цеппелины!». Очень в духе Луны и, кажется, теперь и её отца.
На дорожке, ведущей к дому, росли причудливые растения, среди которых Дюпен Чен заметила опасного цапеня, а также оранжевые редиски, так полюбившиеся Луне.
У самих дверей стояли две яблони без листвы, но почему-то усеянные яблоками и… омелой?! Входная дверь была утыкана гвоздями, а на ней висел молоток в форме орла. Рейвенкло – всегда Рейвенкло. Девушка хмыкнула и постучала в дверь.
Ждать долго не пришлось.
– Мария! – восторженно вскрикнула блондинка, выбегая навстречу. Облачена Луна была в джинсовый сарафан с объёмной футболкой под ним, а сверху накинут фартук.
– Ты приехала. Я так скуча…ммм, – губы её оказались заняты, – …чала, – наконец продолжила девушка. На щеках алел румянец.
– Папочка давно хотел с тобой познакомиться. Пошли. Он в своём кабинете. Работает.
Девушка пропустила её внутрь. Только потом Мари отметила, что Луна рисовала. Её волосы были забраны наверх и подоткнуты волшебной палочкой. В руке она держала кисть, а на щеке виднелся след красной и зелёной краски. Свой видавший виды, но от этого не менее надёжный чемодан, Мария оставила у входной двери.
Кухня в доме Лавгудов оказалась совершенно круглой. Было так непривычно видеть, что в ней было изогнуто всё: плита, рукомойник, шкафы с посудой. И всё до единого было расписано яркими цветами, птицами и насекомыми. Настоящий волшебный дом. Даже дом Северуса (нет, их дом) был более маггловским, видимо, подстраивался под пожелания хозяев. Оказывается, так здорово наблюдать за вкусами разных людей. Нора Уизли была наполнена суетой и домашним уютом, а Малфой-мэнор старинными гравюрами и аристократическим стилем.
Чугунная винтовая лестница вела куда-то наверх. Луна взяла её за руку, прежде чем они вошли в ещё одну комнату. Она оказалась тем самым кабинетом, при этом совмещая в себе функции гостиной и типографии. Огромный печатающий станок печатал “Придиру”.
На столе стоял бюст Ровены Рейвенкло – самая значащая скульптура в самодельной диадеме из сифонов для мозгошмыгов, напоминающих слуховые рожки, сливы-цеппелина и пропеллера австралийской веретенницы.
Мужчина в кресле увлечённо работал и не сразу обратил внимание на свою дочь.
– Папочка, это Мария Дюпен Чен. Я о ней рассказывала. Она моя подруга. Она погостит у меня летом, хорошо?
– Здравствуйте, Мария. Рад вас видеть. Не часто мою Луну навещают друзья. Я очень рад. Я Ксенофилиус Лавгуд. Приятно познакомиться.
Он поднялся и протянул ей руку.
Мистер Лавгуд оказался таким же светловолосым, как и его дочь. Платиновые пряди рассыпались по плечам. На губах сияла улыбка, а глаза излучали тепло. Он не выглядел на свой возраст. Может потому что жизнь, кроме смерти жены, не доставила ему ударов.
– Тыковка, покажи нашей гостье дом и сад. Она видела твой холм? Где ты её положишь спать? У нас есть чем её покормить?
Луна рассмеялась.
– Всё в порядке, папочка. Не переживай. Я всё устрою. Работай, не отвлекайся.
Мари ещё раз улыбнулась и вышла. Жилые комнаты находились на третьем этаже. В частности и комната Луны. На полу лежал светло-голубой ковёр. Сама обстановка почти напоминала обстановку Хогвартса. Кровать с балдахином – правда, шире школьной, шкаф, письменный стол. С одним лишь исключением – роспись.
Весь потолок был украшен изящными портретами Гарри, Гермионы, Рона, Невилла, Джинни и её самой, соединёнными многократно словами «Друзья», выведенными золотой краской.
– Значит, друзья? – ухмыльнулась Мари, обнимая Луну сзади и заглядывая ей через плечо. На прикроватной тумбочке стояли несколько фотографий: маленькая Луна и… по всей видимости, мама, и Мария в своём хеллоуинском наряде прошлого года. – Папочка не знает, что у его дочурки есть такая вся замечательная девушка?!
Она прикоснулась губами к жилке на её шее, отчего Луна вздрогнула и откинулась назад.
– Мне стоит ревновать?
– Перестань, Мари. Нет, в смысле не это перестань. Папочка слишком рассеянный. Он рад любому моему другу. А о тебе, наверное, знает больше всего.
– Ммм, раз так, то я спокойна. Акцио чемодан, – Мари притянула к себе свой багаж. – Так, где же меня поселит моя подруга?
Мистер Лавгуд был подозрительно наивен и невинен. Он, казалось, так радовался счастью дочери, что предпочитал не замечать то, как девушки спят вместе, держатся за руки и вечерами ходят на прогулки. Впрочем, это ничуть не напрягало. А возможно, этот немного странный, летающий в своих облаках, но при этом гениальный мужчина видел всё и не считал правильным делать какие-либо замечания. Для него Полумна Лавгуд была светом, жизнью, тем, ради кого он был готов умереть или перестать печатать свой журнал. Мария была с ним солидарна.
Надо сказать, остаток лета они провели более чем увлекательно. Мари смогла отвлечься от грустных мыслей и тревог. Раз в несколько дней девушка посылала с совой Луны записку. Они использовали шифр. Дюпен Чен писала рецепт зелий и неизменно спрашивала: будет ли он готов в срок? Положительный ответ означал, что всё в порядке. Отрицательных пока не было. Ведьма надеялась, что не будет и вовсе.
Дом Лавгудов стоял на холме. Луна показала Мари свой холм. Так она называла подарок папочки. В год, когда умерла мать Луны, Ксенофилиус Лавгуд, желая отвлечь дочь от трагедии, засадил целый холм всевозможными цветами. Море и море ярких цветов. Он каждый год устраивал своей дочери такой подарок. Окна комнаты Луны выходили на этот холм, и летом в жару пахло просто одурманивающе.
А потом, ради развлечения, девочки достали метлу и скейт и отправились к ближайшим соседям. Они назывались так, поскольку действительно жили ближе всех. Но с холма дома Уизли – а соседями были именно они, невооружённым взглядом было не увидеть. В полузаброшенном саду в одной майке и шортах загорала Джинни. Её огненно-рыжие волосы ярко выделялись среди зелёной травы. Девушка выглядела необыкновенно эффектно. Гарри, который по всей видимости всё же расстался с Чжоу, будет просто болваном если не заметит её.
– Привет, горячая рыжеволосая красавица, – спрыгнув с доски, протянула Мари насмешливо.
Джинни оказалась рядом в одно мгновение, и, расцепив объятия, тут же затараторила:
– Привет, Мария. Луна! Как я рада вас видеть. Дома просто невозможно находиться. А всё она. Вечно говорит со мной как с трёхлетней.
– О ком ты, Джинни? Гермиона тоже с вами?
– Нет, она у Диггори. Написала, что приедет через 3 дня.
– Оу, – ухмыльнулась Мари. Диггори. Седрик Диггори всё ещё обхаживает чопорную зазнайку Грейнджер. Когда-нибудь у этой парочки родятся красивые и добрые зубрилки. – А кто тогда?
– Флегма, – фыркнула Джин. – Эх, пойдёмте и узнаете.
Мисс Уизли накинула мантию, на которой лежала и обула босоножки, направляясь в сторону дома. Марию заинтриговала эта «Флегма». Новая девочка Рона? Скорее всего похожа на пассию Перси, но он давно не живёт с семьёй.
А потом, после горячих объятий миссис Уизли, приветствий с Роном и Гарри, они увидели Флегму.
В дверях стояла девушка такой невероятной красоты, что дух захватывало. Высокая, стройная, гибкая, с длинными белокурыми волосами, она словно светилась чуть заметным серебристым сиянием. И вдобавок это чудное видение держало в руках тяжело нагруженный поднос с завтраком.
– Цветочек? Какими судьбами! – воскликнула Мари, подбегая ближе. Они поцеловались несколько раз в щёки. Девушка отставила свою ношу. – Флёр, действительно, почему ты тут? Тебе негде жить? Давай я поговорю с…
– Ах, колючка, милая, всё хорошо. Ты так выросла и изменилась. Стала такой красивой. Как тебе Англия? Ох, как хорошо, что я могу поговорить на своём языке хоть с кем-нибудь. Я живу с Биллом. Мы решили пожениться! Представляешь?
– О, Мерлин Великий, поздравляю! – Мари обняла свою старую подругу. – А где сам Билл?
Они продолжали разговаривать, садясь за стол. Миссис Уизли всегда готовила вкусно. Нужно будет как-нибудь отблагодарить ведьму за её хлопоты, например, сварить какое-нибудь зелье.
– Он много работает. А я вот должна сидеть здесь. Тут совсем нечего делать, только кухня и куры! – девушка эмоционально всплеснула руками, отчего Мари рассмеялась и заметила, как настороженно смотрят на неё хозяйки дома.
– Простите, миссис Уизли, но я так давно не видела Флёр. Вы знаете, мы были подругами там, в Шармбатоне и неплохо общались год назад. Я скучала без неё. Я, кажется, начала забывать свой родной язык. Я уверена, что и Флёр немного одиноко.
– Всё хорошо, Мария. Я не имею ничего против того, что вы разговариваете, – поспешила заверить женщина. – Может быть, развлечёшь Флёр, пока Билл не вернётся домой?
Девушка кивнула. Весь день она, Луна и Флёр провели в саду. Мари было приятно, что своеобразную Луну Флёр не поспешила оскорбить в своём излюбленном стиле. Даже наоборот, немного взревновала, когда Луна вызвалась научить француженку некоторым английским словам.
В тот же день Дюпен Чен узнала, что Джинни терпеть не может Флёр, Рон, несмотря на то, что гулял с соседской колдуньей – на самом деле догадаться об этом было просто, всё ещё иногда впадал в ступор от выходок девушки, а Гарри… Гарри мучился. Но, не потому что в мире творится чёрт знает что, а потому что не мог забыть свою китаянку и видел каждый день красавицу Джинни. Миссис Уизли же, поймав её в одиночестве, попыталась упросить поговорить Мари с Флёр. По мнению ведьмы и Билл и Флёр поторопились с объявлением помолвки. Но разве в силах Мари решать за людей кого можно любить, а кого нет.
К вечеру вернулся сам Вильям Уизли – волчий клык в ухе. Выглядел он ещё представительнее и мужественнее чем год назад. На последок Мари двумя большими пальцами оценила выбор подруги, что не осталось незамеченным под всеобщий смех пары, и вернулась с Луной к мистеру Лавгуду.
Остаток лета девочки наслаждались тем, что дарили себя друг другу. Было так замечательно не думать о том, что творится в мире и жить сегодняшним днём. Они много раз летали над холмом, Мари продолжала свои тренировки и втянула в них Луну. За ними неизбежно шли сладкие и волнующие душу поцелуи. Девушки тренировали и тело и магический резерв, читали учебники в ожидании сов с новой информацией, готовили, гуляли по саду и иногда сбегали в маггловскую деревню.
Оттери-Сент-Кэчпоул – небольшое поселение не-магов не знало о существовании своих более выдающихся соседей. И тем приятнее оказывалось выбираться в такое место. Мария одевалась по-маггловски в джинсы, излюбленные ботинки и грубые кожаные куртки, а Луна наоборот, когда не хотела надеть вызывающе вырвиглазного оттенка платье, рядилась во что-то милое и воздушное. Они были такими разными, но так гармонично смотрелись рядом. Мари устраивала соревнования на скейтах с обычными мальчишками, демонстрировала чудеса паркура (что было крайне сложно – деревня пусть и большая была не оснащена специальными постройками, а колдовать было нельзя) и выпросила одного из них перезаписать её плейлист. Девушка так давно не была в цивилизации, что, кажется, даже начала забывать все прелести современных технологий.
В один прекрасный день Мари и Луна увидели в центре деревни одну примечательную парочку. Знакомый Марко сказал, что видит их здесь часто. Они уже напридумывали историю о том, как богатенький мажор бегает в отдалённый уголок графства Девон, чтобы окрутить свою гордячку, скорее всего неблагородного происхождения. И были правы. Седрик Диггори возмужавший, но не утративший своей почти андрогинной красоты даже в обычной одежде смотрелся аристократом, каким и являлся, а мисс Грейнджер – девушкой, которую трудно привлечь парням его типа. Но они спокойно прогуливались, изредка целовались и мило беседовали о чём-то. Мари не решилась их тревожить.
А вот другая не менее интересная пара требовала большее внимание. Таинственной соседкой-подружкой красавчика оказалась чистокровная Виктория Фосетт. Наглая малышка – она вероятно только поступала на четвёртый или пятый курс определённо наметила планы на Рональда Уизли. Когда их поймали с поличным, она ничуть не смутилась, как поступила бы любая другая добропорядочная ведьмочка.
– Ааа, вы такая милая парочка, – просюсюкала Мари под смех Луны и задорную улыбку Фосетт.
– Парочка? Мы вовсе и не парочка!! – вспыхнул рыжий и отпрянул от своей подружки.
– Пока что, – добавила та самодовольно.
– Что?
Картина достойная восхваления. Обычно это Рон ставил всех в тупик своими высказываниями, но сейчас нашлась та, что его переиграла. Мария была так счастлива, что мимолётная влюблённость год назад закончилась дружбой. Нет, они бы не подошли друг другу так же хорошо, как Луна ей.
***
– Эй, ну что там? Ну, Мари, прошу, покажи.
– Подожди минутку, Луна. Должна же я сама ужаснуться, – рассмеялась Мари, поднимая пергамент с оценками за СОВ выше над головой. – Да. Да, я так и знала.
Она передала кусок бумаги Луне.
– Ничего себе! Все десять СОВ! И лишь два Выше Ожидаемого. Я так горжусь тобой.
Мари была чрезвычайно довольна похвалой Луны. Она и самой собой была довольна. Жаль, что на истории плохо пользовалась шпаргалками – совершенно не волшебными и запуталась в нумерологических расчётах. Однако, какие это были мелочи по сравнению с тем, что у неё один из лучших результатов на потоке. Ну, наверное, после Грейнджер и парочки умников из Рейвенкло. Осталось только написать отцу.
