Текст книги "Неучтенный фактор (СИ)"
Автор книги: MoonCherry
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)
– Вот именно, Гермиона. Попрошу не нарушать нашу прогулку. Если у тебя нет своей личной жизни…
– У меня есть личная жизнь, – мгновенно отреагировала Грейнджер.
– То есть ты и Диггори всё ещё вместе? – хмыкнула Мари, припоминая, когда в последний раз Грейнджер что-то рассказывала о своем Седрике. – Или это кто-то другой? Дэвис?
– Я и Седрик, если вам так интересно, всё ещё вместе, – задрала она подбородок. – Просто он работает очень много и…
– И тебе нужно повернуться, – пропела Луна, указывая ей за спину. Что та и сделала. А после ахнула, бросившись вперед.
Там с букетом роскошных цветов уже стоял Диггори и улыбался. “Ах, до чего чертяка красив!” – это даже не стоило обсуждать. Грейнджер мгновенно забыла о всякой помощи Гарри, особенно, когда сам Гарри стоял неподалеку и давал пять Рону. Ее друзья устроили сюрприз своей подруге. В тот день ни Мария, ни Луна Гермиону больше не видели. Посетив кафе мадам Паддифут, девушки вернулись в замок.
А на следующий день, в понедельник вышел новый неизвестно какой по счету декрет.
– «Мальчики и девочки не должны находиться друг к другу ближе, чем на пятнадцать дюймов», – с отвращением процитировал Рон, пока они бежали на злоебучую защиту. – Жаба хоть понимает, какой бред эти ее декреты?
– Как повезло, что ты не мальчик, Луна, – Мари схватила руку Луны и преподнесла ее к губам.
– Это чудесно! – промурлыкала она, поднимая свои лазурные глаза прямо на нее.
Все прочие проигнорировали всплеск раздражения Уизли. Оценка умственного развития Амбридж была дана ещё в начале года.
Радость, которую как и Гарри многие испытали после опубликования в «Придире» его интервью, давным-давно испарилась. Скучный март сменился ветреным апрелем, и жизнь студентов опять превратилась в нескончаемую череду забот и проблем. Но это ни в коей мере не уменьшило восторг Марии от того, что они с Луной снова вместе.
Девчонки, посещающие прорицания все как одна были в восторге от нового преподавателя. А вернее от его чертовски обалденной фигуры, ну, или ее верхней половины. Амбридж продолжала портить всем настроение, то и дело объявляясь на занятиях. А Драко продолжал в тайне поставлять Дюпен Чен новости изнанки. Так они назвали их планы по свержению министерской подстилки.
Сам Малфой впрочем был в восторге от своей новой должности. Хоть он кое-что и сообщал Марии, не прекращал надеяться, что Поттер попадется. Блондин встречался с Мари только для того, чтобы подпортить настроение Амбридж. И как он сам выразился: «только для тебя, иначе крестный…» Что сделал бы крестный, сказано не было, но Дюпен Чен поняла это.
Не всегда их встречи проходили без происшествий. Последнюю такую засекла сама мадам Инспектор. Поскольку декрет уже действовал, вместе их видеть было нельзя, особенно в подземельях Слизерина, особенно недалеко от гостиной факультета, особенно вечером. А если жаба догадается, что они следят за ней, даже Малфою со всем его влиянием не поздоровится. И Мари не оставалось ничего другого как мгновенно схватить Драко за руку и нырнуть в нишу.
– Подыграй мне! – с этими словами она впилась в его губы. Хмм. Поцелуй оказался не так уж и плох.
– Не стой как деревянный, – оторвалась Мария на мгновение. – Мы типа парочка. Обними что ли.
Руки Драко все же обняли ее в ответ, а на поцелуй тот стал отвечать активнее. Они продолжили это нехитрое занятие, прежде чем “поцелуй во благо репутации” не нарушил визгливый выкрик Амбридж. Они лишились по пятнадцать баллов, и Мария заработала первую отработку, на которую просто не смогла не прийти.
Когда Амбридж ушла с таким самодовольным видом, Малфой вновь появился в коридоре, выйдя из своей гостиной, куда его направила жаба.
– О, моей репутации пришел конец. Я целовался с Дюпен Чен, – он театрально приложил руку ко лбу. – Что теперь будет?
– Не волнуйся, милый, если от этого мезальянса родятся маленькие Малфои, я подброшу их на порог, – рассмеялась Мария, глядя в растерянное лицо слизеринца.
– Не смей так шутить! – Малфой тоже рассмеялся. – И, кхмм, удачи на отработке.
Луне пришлось рассказать об этом недопоцелуе и при этом клятвенно заверить, что это было лишь для создания какого-никакого алиби. Но ее понимающая девушка лишь улыбнулась и сообщила, что все в порядке. Она не ревнует к Драко, который помог им помириться. Его вклад в перемирие стал известен Луне уже на следующий день после дня ее рождения.
А вот как на отработке следующим вечером, Мария не смеялась уже давно.
– Профессор Амбридж, можно?
Она толкнула тяжелую деревянную дверь и вошла в кабинет. На всей поверхности были наброшены ткани – кружевные или обычные. Стояло несколько ваз с засушенными цветами, каждая на своей салфеточке, а на одной из стен висела коллекция декоративных тарелочек с яркими цветными котятами, которые различались, помимо прочего, повязанными на шею бантиками. Теперь она поняла ужас Гарри в его мыслях: «Котята, везде котята». Котята были такие мерзкие, что Мария ошеломленно продолжала на них пялиться, пока профессор Амбридж снова не заговорила.
– Кхмм, проходите Дюпен Чен. Я надеялась, что вы самая адекватная студентка дома Гриффиндор. Но даже мне свойственно ошибаться. Согласно декрету, мальчику и девочке нельзя находиться рядом ближе чем на 15 дюймов. Как вы сможете объяснить то, что я застала вас с мистером Малфоем в таком дискредитирующем положении? А?
– А как же репродуктивная функция магической Британии? Нет войне, да любви? Нет? Нужно рожать маленьких волшебников! По ребенку в каждый дом!
– Хватит бахвальства, Дюпен Чен. Отвечайте мне правду.
– But mama I’m in love with a criminal. And this type of love. Isn’t rational, it’s physical*, – гнусаво пропела девушка.
– Прекращайте издеваться, Дюпен Чен. Садитесь за стол и возьмите перо. Будете писать строчки, – с садистским удовольствием произнесла Амбридж, протягивая перо – длинное и тонкое с необычайно острым кончиком. На столе уже лежал чистый пергамент.
– А где чернила?
– О, они вам не понадобятся, милочка, – заверила её профессор Амбридж с крохотнейшей смешинкой в голосе. Пишите: я не должна быть распутной.
– Распутной? Вы серьезно? – скептически подняла бровь Мари.
– Пишите! – настояла Амбридж, не сводя с нее глаз растянув в улыбке большой жабий рот.
Мария судорожно размышляла о том, как ей избежать прекрасных татуировок на коже, но все же поднесла острие к пергаменту. Она испустила короткий вздох боли. Слова, появившиеся на пергаменте, были написаны чем-то ярко-красным. Те же слова возникли и на тыльной стороне её правой руки, будто проведенные скальпелем; но не успела Мари отвести взгляда от свежих надрезов, как их затянуло гладкой кожей – осталась лишь небольшая краснота. Впечатлений оказалось достаточно. Она поднялась и отбросила перо куда-то в сторону.
– Не буду.
– Что-то случилось, Дюпен Чен? – ухмыльнулась Амбридж.
– Я не стану писать темномагическим артефактом на своей руке кровью, – спокойно ответила она. – А если вы будете настаивать, то я сообщу своему отцу. Он занимает немаленькую должность в Министерстве Магии Франции. Вы хотите международного скандала? – это был блеф, но Амбридж этого не знала.
– И кто же он? Я проверяла и никого с фамилией Дюпен Чен в Министерстве не служит, – Амбридж явно была горда своим знанием, не обращая внимания на то, что ее перо – официально запрещённый артефакт.
– А кто сказал, что фамилию мне не изменили? Или я взяла ее у матери. Или у бабушки? Вы чокнутая садистка и я не намерена терпеть ваши пытки. И тем более быть распутной.
Мария с шумом встала, откинула перо куда-то в угол комнаты и подошла к двери.
– А ну стоять! – заорала Амбридж. – Вы не имеете права перечить мне.
– Все претензии к моему адвокату. Алохомора. Дверь открылась, оставляя за спиной полную праведного гнева старуху.
Мария понимала, что отныне ее жизнь изменится и отнюдь не в лучшую сторону. Но какое же сладостное это чувство, оставить Амбридж с носом. Нужно немедленно сказать Рону возобновить его дело с адвокатом. Кажется, доказательств уже более чем достаточно.
Комментарий к Глава 49.
* Но мама я влюбилась в преступника. И эта любовь необъяснимая. Плотская. (Britney Spears – Criminal)
Прошу прошения, что прода подзадержалась. Я лежу с гриппом, и пишется в таком состоянии не особо хорошо(
========== Глава 50. ==========
– По-моему, у меня получилось, Гарри! – завопил Симус, которого Дин сегодня привел на занятия по ОД в первый раз. – Смотри-ка… Ах ты, ушел! Но это точно было что-то волосатое, Гарри!
Патронус Гермионы, отливающая серебром выдра, весело скакал вокруг нее.
– Они и правда симпатичные, – сказала Мари, с удовольствием наблюдая за выдрой, а затем переключая взор на пушистого кролика.
– Ну, же, попробуй еще раз, – ее мягко подтолкнула Луна. Мария каждый раз почти сотворяла настоящего защитника, но четко оформленной фигуры у нее не было. Она могла бы сказать, что это «точно что-то волосатое»
Мари напряглась, вспоминая все самое приятное. Встречи с Луной, их поцелуи, их признания, посиделки с отцом, звонки от мамы и старые прогулки с друзьями, непередаваемое ощущение счастья, когда она летала без метлы.
– Экспекто Патронус!
Серебристая с голубоватым отливом дымка стала плотнеть и набирать форму.
– Хомяк! У тебя хомяк! – засмеялась Луна захлопав в ладоши, привлекая к ним внимание.
Поттер оторвался от своей Чанг и подошел к ним, добродушно улыбаясь.
– Я же говорил, что это будет не тигр. Ты слишком милая, чтобы быть хищником.
– Да иди ты, – отмахнулась от него Мари, во все глаза смотря на своего защитника. Прекрасен. И уже подружился с бегающим по комнате кроликом. Как и их хозяйки.
Дверь Выручай-комнаты открылась и снова закрылась. Гарри сразу же оглянулся на вошедшего, но никого не увидел. Лишь через несколько секунд Мария заметила домовика, дергающего край его мантии. Это был Добби, который, как обычно, таращился на него из-под восьми шерстяных шапок. Глаза эльфа еще больше выкатились от испуга, и он весь дрожал. Практически каждый замолчал. Патронусы, освещавшие помещение, растаяли. Стало гораздо темнее.
– Гарри Поттер… она… она… – взвыл Добби. – Она сейчас будет здесь!
Кто «она» повторять дважды было не нужно. Амбридж. Гарри распрямился и оглядел неподвижных, пораженных ужасом ребят, не сводивших взгляда с бьющегося у него в руках эльфа.
– ЧЕГО ВЫ ЖДЕТЕ? – заорал он. – БЕГИТЕ!
Каждый рванул к двери, образовывая пробку. Наконец она рассосалась, выпуская всех учеников наружу. Мария, подхватив свою сумку, кинулась вниз по лестнице. Решение разделиться было самым верным, потому что группой их бы непременно поймали. На шестом этаже можно было свернуть правее и уже спокойно добраться обходными путями до башен, не привлекая никакого внимания. Но Поттер тоже понадеялся на этот путь. Единственный из всех. А именно его и ловили первым.
Малфой выскочил из ниоткуда и поставил Гарри подножку. Мария недолго решала бежать ей дальше или вернуться. Навстречу уже шла жаба. Она еще никогда не была такой счастливой.
– Так, так. Нарушаем правила, Поттер, – она схватила Гарри за руку, сжав его локоть точно тисками, и широко улыбнулась стоящему рядом Малфою. Отдав приказ найти остальных, она отпустила слизеринца. Мария успела увидеть виноватый взгляд, но лишь пожала плечами.
– С чего вы так решили? До отбоя еще час. Студенты могут делать все, что захотят, – громко сообщила Мари, обращая на себя внимание.
– Дюпен Чен? Интересно, – Амбридж хищно оскалилась. С той отработки прошло не так много времени, и она больше не предпринимала попыток ее оштрафовать, но заточила зуб, это было ясно самому Мерлину. – Какова же ваша причина присутствия в этом месте? Рядом с нарушителем спокойствия.
– Хмм. Я занималась спортом. Видите? – Мария приоткрыла сумку, доставая оттуда кроссовки.
– Спортом?
– Вы знаете, что такое спорт? Очевидно, нет, – едко добавила она глядя на обрюзгшее лицо жабы. Та, как и ее животный прототип, начала раздуваться от злости.
– Доброй ночи, профессор Амбридж! – помахала рукой Мария, зная, что та ничего не смеет сейчас ей предъявить. К тому же мысли той были заняты одним Поттером.
Никто не знал, что произошло в самом кабинете директора, куда отвели Поттера и Эджком – подружка Чжоу выдала их всех, и все ее лицо стало обезображено россыпью пурпурных прыщей, образовавших на щеках и носу надпись «ЯБЕДА». Гермиона славно постаралась с местью. Но с самого утра в коридоре висело новое объявление:
ПРИКАЗ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ
Долорес Джейн Амбридж (генеральный инспектор) назначается директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» вместо Альбуса Дамблдора.
Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №28.
Подписано: Корнелиус Освальд Фадж,
министр магии.
Вскоре эти объявления оказались развешаны по всей школе, и Поттер был единственным, кто знал, почему Дамблдору удалось сбежать, несмотря на усилия двух мракоборцев, генерального инспектора, министра магии и его младшего помощника. Все знали, что Гарри с Мариэттой присутствовали в кабинете Дамблдора, когда там разворачивались главные события вчерашнего дня, а поскольку Мариэтта после этого очутилась в больничном крыле, Гарри как единственный доступный очевидец происшедшего из числа учеников был вынужден отвечать на бесконечные вопросы желающих узнать все из первых уст.
Амбридж хоть и стала директором, но попасть в его кабинет не смогла. Горгулья ее не пустила. Отряд Дамблдора, сплотившийся из-за угрозы злорадствовал по углам.
– Небось, чуть от злости не лопнула! – ухмыльнулся Эрни, торопясь на травологию.
– Она, наверное, спала и видела, как сидит за директорским столом, – мстительно добавила Гермиона, когда они поднимались по каменным ступеням к парадной двери замка. – Мечтала, как будет командовать другими учителями, эта тупая, надутая, завистливая старая…
– Жалкая куча драконьего дерьма! – невпопад вставил Рон, но оказался как никогда точен.
Несмотря на то, что многих из Отряда не поймали, в списке были все их имена. Гарри поведал, что Дамблдор провернул все так, будто та их встреча с директором планировалась в первый раз, чтобы понять, достойны ли ученики следовать за Альбусом, и некоторые из них не пришли на нее. Имелась в виду Мариэтта, но Дюпен Чен воспользовавшись тем, что имен было не названо, решила поиграть в игру: «Все вопросы моему адвокату. Меня там не было и отвечать я ни на что не собираюсь». Впрочем, помогло это мало. Амбридж собрала всех в Большом Зале и выдала пергаменты и перья. Попивая горячий чай и наблюдая, как мучаются студенты, пишущие каждый свою фразу кровью, она ловила какой-то неземной экстаз.
Мария сидела за столом, откинувшись на спинку стула, и жевала жвачку. Она вызывающе посматривала на нового директора, словно говоря ей: «И что ты сделаешь?» В тот вечер Мария отчаянно благодарила Северуса за его дружбу с Малфоем-старшим, который помог скрыть сведения об иностранной студентке в Министерстве. И оказалась единственной в этом помещение, чье запястье не было украшено кровавыми шрамами. Обиднее всего было за Луну, которой досталось не меньше.
Однако после этого события, ученики решили действовать.
– В любом случае мы решили больше не волноваться насчет того, влетит нам или нет, – закончил за братом Джордж.
– Раньше мы всегда знали, где остановиться, – сказал Фред.
– Ну, разве что иногда чуть-чуть увлекались, – добавил Джордж.
– Но до настоящего членовредительства дело никогда не доходило, – сказал Фред.
– А теперь? – осторожно спросил Рон.
– Ну, теперь… – сказал Джордж
– Когда Дамблдора больше нет… – сказал Фред.
– Мы считаем, что немножко членовредительства…
– Это как раз то, чего заслуживает наш драгоценный новый директор.
На следующее утро по всему Хогвартсу взорвались тысячи салютов всевозможных расцветок, форм и эффектов. Пиротехнические изобретения близнецов продолжали гореть и носиться по школе до самого вечера. Хотя они причиняли немалый ущерб – особенно разрушительны были хлопушки, – других преподавателей это, похоже, не слишком огорчало.
– Ай-яй-яй, – саркастически промолвила профессор МакГонагалл, когда один из драконов, с ревом изрыгающих клубы пламени, залетел в класс, где она проводила урок. – Мисс Браун, будьте так любезны, сбегайте к директору и поставьте ее в известность о том, что у нас в классе находится сбежавший элемент волшебного фейерверка.
В результате всего этого новоиспеченному директору пришлось весь день бегать по школе в ответ на вызовы преподавателей, ни один из которых почему-то не мог избавиться от шутих и хлопушек без ее помощи. А профессор чар ехидно ответил, что не имел права без разрешения избавиться от угрозы: вдруг это бы нарушило одно из правил.
В итоге остальные студенты организовали что-то вроде «Отряда самообороны». Нет, никаких групп не было, но каждый, будь то хаффлпаффец или даже слизеринец – хотя таких все же было меньшинство, старались во что бы то ни стало испортить жизнь Жабе. Они покупали всяческую продукцию у Уизли и портили школьное имущество, заставляя Филча бегать по замку. Спустя какое-то время многие, особенно старшекурсники, просто положили хуй, перестали реагировать на замечания, а то и вовсе слать членов дружины повертеться на соплохвостовом половом отростке.
Мария наткнулась на Гарри, когда возвращалась в гостиную от башни Рейвенкло. Тот сидел на ступеньках, опустив голову на руки.
– Почему он нам помогает? Почему он делает это?
– Кто он, Гарри?
– Снейп. Я… я сегодня смог применить к нему легилименцию. Я увидел его воспоминание. Давнее. Мой отец, он действительно был высокомерным хвастуном и позером. А еще издевался над ним в школе. Ты знала? Почти пять лет отец был для меня источником утешения и вдохновения. Если кто-нибудь говорил, что я похож на Джеймса, я преисполнялся гордости. А теперь… теперь при одной мысли об отце у меня внутри все точно съеживалось от холода. И я видел маму. Знаешь, она смотрела на него с отвращением. У меня даже мелькнула мысль, уж не заставил ли ее Джеймс выйти за себя силой…
– Нет, – пожала плечами Мария, присаживаясь рядом. – Но догадывалась о многом. Впрочем, это не моя тайна и я не имею права рассказать тебе о ней. Но Лили любила Джеймса. Спустя несколько лет она сказала “да” совершенно точно по своей воле. Поверь мне.
– Он ненавидит меня, но занимается. Он смотрит на меня и видит моего отца. Почему это происходит так? Если бы это было у меня и Малфоя, я бы не смог даже смотреть на его сына.
– Ты еще такой глупый, Гарри. Не побывав во тьме, не знаешь реальной цены света. Запомни это. И это не ненависть. Просто… просто он очень сложный человек. Сложный, но неплохой. Значит, ваши занятия прекращены? – наконец продолжила она, догадавшись о причине поттеровской меланхолии.
– Ну, хмм, основы изучены, я могу продвигаться дальше самостоятельно.
– Я надеюсь ты так и поступишь, Гарри, – улыбнулась она, поднимаясь. – Пошли.
***
Мария тратила все учебное время на то, чтобы начать активную подготовку к СОВам, тренировкам, тайным вылазкам с Луной: раз Выручай-комната теперь стала охраняться одним или несколькими дружинниками, они вновь прибегли к помощи Визжащей хижины. За какой-то месяц Гарри поссорился с Чжоу. Та приревновала его к Джинни, а он обиделся на нее за Мариэтту. Мало кто знал, как Джинни этому рада. Расставшись с Майклом она стала таскаться с Ли Джорданом. Не самая охуенная перспектива, как считал ее старший брат-староста, но все же лучше того патлатого рейвенкловца. И как Гарри серьезно переживал по поводу своей первой ссоры с так нравившейся ему девочкой.
В конце марта на досках в каждой гостиной вывесили объявление о консультации по выбору профессии. В течение первой недели летнего семестра всем пятикурсникам надлежало пройти краткое собеседование с деканом своего факультета на предмет выбора будущей профессии. Дата и время собеседования для каждого ученика указаны ниже. Марии достался вторник урок Истории. Если бы остальные предметы (читай ЗОТИ) можно было бы прогуливать также легко, то она благодарила бы всех богов. Однако жаба была директором, и теперь в ее силах стало исключить Марию из школы за прогулы. Стоило быть осторожней.
Грейнджер выбирала между карьерой в Министерстве, но надеялась, что Министерство будет не такое как сейчас и Ликвидатором заклятий в Гринготтсе. Но позже склонилась к тому, что банковское дело все же не для нее. А потому систематически убеждала друзей пойти работать куда-то вместе. Рональд, нашедший свое признание в адвокатской деятельности, а следовательно в ДМП был с ней согласен. Гарри же не знал чего он хочет, а потому каждый раз переводил разговор на другую тему.
Для Марии выбор будущего предстоял еще более зыбким. Она была хороша в рунах и хотела бы работать в Отделе Тайн. Она неплохо знала зелья, травологию, Зоти и чары и вполне себе стала бы целителем в Мунго. Но она любила спорт всей душой, любила рисковать, любила дуэли и любила быть лидером. Ничего из того не подходило для нее. Однако МакГонагал требовала ответ. Хоть какой-нибудь. Она не могла разобраться в себе, зато могла помочь совсем растерявшемуся Поттеру.
– Гарри, не будь глупцом! Ты так стараешься не потерять друзей, что теряешь себя в них. Послушай меня, не губи свой талант. Тебе нравится летать? – Летай! Нравится преподавать? – Окончи университет и возвращайся в Хогвартс! Нравится быть наседкой для драконов? – Так езжай в Румынию. Почему ты привязался к Гермионе и Рону? Да, они твои близкие друзья, лучшие, первые, но не единственные. А ещё ты не теряешь их, если выбираешь свой путь. Если тебе противно Министерство, если тебе не хочется становиться аврором, так зачем идти за ними?
МакГонагал он ответил – преподавание. Что до глубины души возмутило Амбридж (ее бесило все, что связано с Поттером) и заставило задуматься Мари.
В день консультации Мари была напряжена и серьезна. Этот ответ не давал совершенно ничего. Перейдя на новый курс можно было отказаться и поменять предметы запросто, однако здесь и сейчас каждый подросток был вдохновлен первым большим выбором в своей жизни. И не решало эту проблему то, что Амбридж присутствовала на каждом собеседовании со студентами. На ее коленях лежал блокнот, а шею украшал нелепый кружевной воротничок, на губах играла отвратительная самодовольная усмешка.
– Итак, Дюпен Чен, мы встретились, чтобы обсудить ваши профессиональные перспективы и помочь вам решить, какие предметы лучше выбрать для изучения на шестом и седьмом курсах, – сказала МакГонагалл. – Есть ли у вас какие-либо идеи относительно того, чем вы займетесь по окончании Хогвартса?
– Э-э-м… – промычала Мария. Назойливый скрип за спиной мешала ей собраться с мыслями. – Я решила стать преподавателем.
Профессор Амбридж еле слышно кашлянула, точно проверяя, насколько тихо ей удастся это сделать. Профессор МакГонагалл не обратила на нее внимания.
– Наверное, вы хотите знать, какие предметы вам следует выбрать? – сказала она, чуть повысив голос. – Кстати, в какой сфере вы планируете преподавать?
– Да. Мне дается многое. Собственно, мой табель это доказывает. Возможно, я бы выбрала зелья. Или же руны. Ну, и, очевидно, защиту от Темных искусств?
– Разумеется, – твердо ответила МакГонагалл. – Я бы также посоветовала…
Амбридж снова кашлянула, на этот раз немного отчетливее. МакГонагалл на секунду прикрыла глаза, потом опять открыла их и продолжала говорить, как ни в чем не бывало.
– Я бы также посоветовала рассмотреть трансфигурацию. Мне нравится ваше усердие в этой области. Но, я хочу предупредить вас, что я беру в свою группу только тех старшекурсников, которые получили на СОВ оценку «выше ожидаемого» или еще более высокую…
Профессор Амбридж кашлянула громче, чем в предыдущие два раза.
– Позвольте предложить вам микстуру от кашля, Долорес, – сухо сказала МакГонагалл, не глядя на Амбридж.
– Нет-нет, не надо, благодарю вас, – ответила Амбридж со своим обычным жеманным смешком, от которого Гарри всегда коробило. – Я только хотела спросить, нельзя ли мне вставить в ваш разговор одно крошечное замечание, Минерва.
– По-видимому, я не вправе вам отказать, – процедила МакГонагалл сквозь крепко сжатые зубы.
– Меня всего лишь интересует, достаточно ли у мисс Дюпен Чен данных, чтобы стать к-х-м-м преподавателем, – сладким голоском пропела Амбридж.
– Ах, вот как? – высокомерно сказала МакГонагалл. – Ну что ж, Мария, – продолжала она, точно ее никто не прерывал, – если ваши намерения серьезны, я бы посоветовала вам пополнить свои знания в области травологии и истории. Что же касается защиты от Темных искусств, то в среднем ваши оценки были довольно высоки. Профессор Люпин даже считал вас… Может, вам все-таки стоит принять микстуру от кашля, Долорес?
– Нет-нет, благодарю вас, Минерва, – откликнулась Амбридж, которая только что кашлянула уже совсем громко. – Но меня тревожит одна вещь: получили ли вы самые последние оценки Мария по защите от Темных искусств? Уверена, что я их вам передавала.
– Вы имеете в виду это? – с отвращением сказала МакГонагалл, выуживая из личного дела Мари кусочек розового пергамента. Она проглядела его, слегка приподняв брови, а затем убрала обратно в папку, воздержавшись от всяких комментариев.
– Итак, Дюпен Чен, как я уже говорила, профессор Люпин считал вас весьма одаренной ученицей в этой области…
– Вы не разобрали мой почерк, Минерва? – спросила Амбридж елейным тоном, позабыв кашлянуть.
– Конечно, разобрала, – сказала МакГонагалл, так крепко стиснув зубы, что ее слова прозвучали слегка невнятно.
– Тогда я в недоумении… Боюсь, я не совсем понимаю, зачем внушать мисс Дюпен Чен ложные надежды. Стезя преподавания крайне сложная наука. И те, кто в этом не смыслит, не имеет должных психологических и…
– Ложные надежды? – повторила МакГонагалл, все еще избегая отвечать Амбридж взглядом на взгляд. – Она получила высокие оценки за все контрольные работы по защите от Темных искусств…
– Мне крайне неловко возражать вам, Минерва, однако, как вы можете видеть по моей записке, у меня на уроках Мария демонстрировала очень низкий уровень знаний…
– Что ж, тогда мне следует высказаться более определенно, – заявила МакГонагалл, наконец, повернувшись и глядя Амбридж прямо в глаза. – Она получала высокие оценки по защите от Темных искусств у всех преподавателей, компетентность которых не вызывала сомнений.
Улыбка исчезла с лица Амбридж мгновенно, будто выключили лампочку. Она откинулась на спинку стула, перевернула страницу в своем блокноте и застрочила в нем с невероятной скоростью – ее зрачки так и шныряли туда-сюда. Профессор МакГонагалл снова обернулась к Мари – ее тонкие ноздри раздувались, глаза горели.
– Есть вопросы, Дюпен Чен?
– Нет, профессор, – отсалютовала декану Мария, скрывая злую усмешку. – Я беру основные предметы на ЖАБА и, конечно же, уделю большее внимание трансфигурации, рунам, зельям и ЗОТИ. Спасибо за консультацию.
Мария забросила сумку за плечо, и поспешила убраться из кабинета, стараясь не глядеть в сторону профессора Амбридж. Идя по коридору, она слышала, как они кричат друг на друга за закрытой дверью.
Комментарий к Глава 50.
Ссылка на Амбридж: https://www.pinterest.de/pin/694539573762830812#
Нашла в каком-то паблике в вк. Идеальная старуха. Начинаешь ненавидеть ее уже с первого взгляда.
========== Глава 51. ==========
Мария помнила, что обещала Луне не вмешиваться в то, что та считала важным, не защищать её сверх меры, и пока с гордостью могла сказать, что выполняла свое обещание. Она даже не лезла опекать Поттера, решив, что тот все-таки большой мальчик и может себя защитить. Она сама попала в немилость Амбридж, поэтому была вынуждена иметь благопристойный вид и достойное юной леди поведение. Слова МакГонагал, помнящей её на третьем курсе в совсем другом амплуа, вызывали смех. Но Мария все-таки решила не нарваться на откровенную ненависть, потому что после ухода близнецов Уизли из школы, скажем так с помпой, остальным студентам пришлось несладко.
– Итак! Вы полагаете, что превратить школьный коридор в болото – это смешно?
– Мы полагаем, что да, – сказал Фред, глядя на госпожу директора без малейшего страха.
Филч протолкался поближе к Амбридж, чуть не плача от счастья.
– У меня есть документ, директор, – хрипло сказал он и помахал куском пергамента. – У меня есть документ, и розги готовы… Прошу вас, позвольте мне сделать это сразу…
– Очень хорошо, Аргус, – сказала Амбридж. – А вам двоим, – продолжала она, глядя вниз на Фреда и Джорджа, – предстоит узнать, что бывает с нарушителями в моей школе…
– Знаете что? – перебил её Фред. – Боюсь, у вас ничего не выйдет.
Он повернулся к брату.
– Джордж, – сказал он, – по-моему, в нашем с тобой случае идея школьного образования себя исчерпала.
– Да, у меня тоже такое чувство, – весело откликнулся Джордж.
– Пора испытать себя в настоящем мире, как ты считаешь? – спросил Фред.
– Согласен, – сказал Джордж.
– Надеюсь, мы больше не увидимся, – сказал Фред профессору Амбридж, перекидывая ногу через свою метлу, которую каждый из братьев по звал секунды назад.
– И не стоит нам писать, – подхватил Джордж, оседлав свою.
Они дерзко прорекламировали свой товар, назвали адрес “Всевозможных вредилок”, а также пообещали скидку учеников Хогвартса, кто хочет использовать их товар для избавления от этой старой крысы. Мария была в числе первых заказчиков.
Пока ученики обсуждали и с восторгом пересказывали “прощание Уизли”, Мария исполнила желание Луны и вновь надела темное готическое платье. Выглядело стильно и опасно. Дюпен Чен в гордом одиночестве в своем тайном доме принялась оттачивать боевые навыки и возобновила уроки полетами. Луна в большинстве своем была единственной восторженной зрительницей, но сама пробовать опасалась. Рейвенкловка боялась летать на метле, а уж без нее и подавно. Но она с удовольствием смотрела на навыки Мари и хлопала в ладоши, когда у девушки получалось взмыть до самой крыши.
Студенты решили больше не ждать с моря погоды. Они последовали совету Фреда и Джорджа и активно продвигали их в школе. Филч вышел на них на охоту. Но тщетно: насколько Мария знала, с введением телесных наказаний (спасибо ебнутой на голову Долорес), еще ни один ученик не попался на чем бы то ни было. Учителя и старосты всех прикрывали, даже Рон частенько выгораживал кого-то, сваливая вину на злоебучего Пивза.
Когда Хагрид мягко сказал, что в лес лучше не ходить без причины, Мари напряглась. Впрочем, Луна заговорщицки пояснила, что узнала от Гарри, что в Запретном Лесу Хагрид держит своего брата-великана Грохха. Который действительно великан. И который действительно не понимает, что он опасен. Но лесник, во время своего отсутствия в начале года посещавший великанов, не мог бросить своего неразумного братишку. И… что-то Луна стала слишком много проводить времени с Гарри. Не пора было начать ревновать? Но Поттеру было не до того, чтобы кадрить чужих девчонок. Он переживал серьёзный кризис с Чанг и так страдал из-за их ссоры, что не стал бы отбивать чужих девчонок. Чжоу вела себя не лучше. Мария делала ставки на то, кто из них первым прибежит просить прощение. Выходило либо оба, либо никто. Но пока рейвенкловка была слишком подвластна влиянию Амбридж – всё-таки её родители работали в Министерстве. А Гарри опасался навлечь на неё гнев старой жабы.
