Текст книги "Неучтенный фактор (СИ)"
Автор книги: MoonCherry
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)
– Спасибо…
***
В предпоследний день каникул группа подростков на попечении миссис Уизли вновь навестила больницу Святого Мунго. Гарри, уже бывавший там несколько раз уверенно ориентировался во всех этих коридорах и этажах. И в тот же день, ведя их в буфет на шестой этаж, Поттер обнаружил своего бывшего профессора защиты Локхарта в отделении для заклятий. А еще они увидели Невилла и его бабушку, навещающих родителей. Миссис Лонгботтом, выглядевшая чрезвычайно недовольной жизнью и Мария постеснялась высказать это даже мысленно, ханжой, попеняла внука в том, что тот не рассказывает каждому встречному о своих героях родителях. Для подростка это было обиднее всего. Его бабка не знала, что сочувствующие и понимающие люди уже давно услышали эту историю. И Невилл был вправе гордиться своими родителями наедине с собой.
Мария не прощание слегка приобняла нерешительного парня и шепнула ему слова утешения. Это не заменит ему душевного успокоения, но, возможно, придаст силы двигаться дальше. И поменьше слушать свою авторитарную старуху.
И лишь на следующий день произошло то, что заставило Гарри ожидать школу с ужасом, а Марию вновь открыться перед человеком, вполне могущим прожить и без этой информации.
– Гарри, дорогой, – голос миссис Уизли был слышен даже из коридора. Мария читала книгу, лежа на кровати, а мальчишки у себя были заняты особой шахматной битвой. – Можешь спуститься в кухню? С тобой хочет поговорить профессор Снейп.
Имя отца в контексте «ждет» заставило Дюпен Чен подскочить. От него вновь не было ни единой весточки после рождественского вечера. Наспех натянув черные зауженные джинсы, она стянула волосы в небрежный пучок и выскочила за дверь. Естественно, Поттер уже ушел первым.
– Знаешь, Снейп, – громко сказал Сириус из кухни, – я предпочитаю, чтобы ты не отдавал здесь приказов. Это мой дом, понимаешь ли.
– Я здесь по распоряжению Дамблдора, – Северус же, наоборот, говорил тише и ядовитее, – но, ради всего святого, оставайся, Сириус. Я знаю, ты любишь чувствовать себя…
– Папа!
Она влетела в кухню и бросилась в объятия своего отца.
– …причастным, – заключил он над самой ее головой.
– Мария? – столь неподдельное удивление в голосе Блэка только тогда навело Дюпен Чен на то, что хозяин блэковского особняка просто-напросто не в курсе их семейных заморочек, а Гарри действительно никому не сказал об этом.
– Сириус, кхмм, – мгновенно оценив расстановку сил, Мари все же решилась, что пора и ему рассказать чью дочь он приютил, – познакомься. Северус Снейп – мой отец. И если бы в свое время сменила фамилию, то стала бы зваться Марией Снейп.
– Я уже понял, – хмуро кивнул тот. – Мне нужен коньяк. Кричер!
Хах, знакомство все же прошло лучше, чем могло бы быть. Сириус проявил недюжую силу воли и выдержку и не проклял своего заклятого школьного врага. Возможно, в этом помог ему алкоголь. И репрессии в сторону Мари не последовало. Сириус назвал ее новым поколением мародеров, назло Северусу, и между строк звучало: он рад, что Мария подружилась с Гарри.
Блэк на удивление правильно понял желание двоих скрывать природу своих отношений и пообещал никому не говорить об этом. Сириус доверял Дамблдору и считал, что если сам директор, узнав шокирующее известие еще несколько лет назад, не сообщил о нем никому, значит, так было нужно. А вот Поттер был чрезвычайно расстроен тем, что у него будут дополнительные занятия в окклюменции с нелюбимым профессором Снейпом. Не переубедил его и тот факт, что о защите разума от влияния извне его уже предупреждала Дюпен Чен и упражнения в ее книге начали помогать.
– Дамблдор хочет, чтобы ты перестал видеть сны о Волан-де-Морте, – мягко пожурила друга Гермиона. – Ты же не будешь по ним скучать?
– Дополнительные уроки у Снейпа, – ужаснулся Рон, не смущаясь внимательного взгляда Мари. – Мне, пожалуйста, кошмары!
– Ой, да бросьте. Северус – душка, – хихикнула она. Мари каждый раз веселилась от души, рассказывая незначительные факты о нем и о себе, что ну никак не могли, по мнению гриффиндорцев, соответствовать действительности.
– Кошмары! – выразительнее добавил Рон под громкий смех друзей.
***
– Я передумал, – почти зеленое лицо Рона склонилось над пакетом, – я больше никогда не хочу на нем кататься.
До Хогвартса вся святая компания добиралась на Ночном рыцаре. Водитель, получив вполне конкретный приказ от Тонкс, скрывающейся под видом старухи, гнал изо всех сил. И Рон, предвкушающий поездку на данном виде магического транспорта, теперь горячо жалел об этом. И не только он. Укачивало всех знатно. По полу летали сумки пассажиров с верхних этажей: смесь лягушачьей игры и бисквитных кексиков заставляла желудок сжаться. Но хватило всего лишь часа и заснеженные вершины Хогсмита показались из окна, вырывая ликующий стон подростков. Добрались!
Первое же после каникул собрание ОД все, кроме брюзги Смита встречали с радостью. И Мари, конечно же, первая узнала о том, что кто-то следовал ее прощальному совету. На каникулах тренировались практически все. А еще о том, что поцелуи после разлуки на продолжительное время невероятно сладки, и буквально за три недели человек может поменяться до неузнаваемости.
– Как прошло? – шепотом спросила Гермиона, поджидая Гарри после его занятия окклюменцией, и тут же с озабоченным видом: – Ты как себя чувствуешь?
– Хорошо… не знаю. – Гарри поморщился и плюхнулся на кресло рядом. – Слушайте, я кое-что сообразил…
Мария внимательно прислушивалась ко всему, что творилось в кабинете отца, и не могла не согласиться и с тем, и с другим.
– Так ты говоришь… – прошептал Рон, потому что мимо пробежала стайка девиц, – это оружие, за которым гоняется Сам-Знаешь-Кто, оно в Министерстве магии?
– В Отделе тайн, должно быть, там, – шепотом ответил Гарри. – Я видел эту дверь, когда твой отец вел меня вниз на слушание – ее он и охранял, когда на него напала змея.
Гарри принялся рассуждать, что же могло значить видение с неизвестной дверью и для чего заклятому врагу Поттера нужно сконцентрировать его внимание на этом. Они пришли к выводу, раз это происходит на нижнем уровне Министерства, эту дверь охраняют невыразимцы, то там разрабатывают что-то сверхсекретное, что так понадобилось Волдеморту (не произноси это имя).
– И все же, – почесал затылок Рон, – как подумаю, что Снейп может читать мысли, так тошно становится.
– Только не-маги рассуждают о «чтении мыслей», – презрительно фыркнула Мари, включаясь в их диалог, – подвинься, красавчик. Ум – не книга, которую можно раскрыть, когда заблагорассудится. Мысли не напечатаны внутри черепа, чтобы их мог изучить всякий любопытный. Мозг – сложный и многослойный орган. Верно, однако, что те, кто овладел легилименцией, способны при определенных условиях проникнуть в сознание своих жертв и правильно интерпретировать добытые сведения. В частности, они почти всегда знают, когда кто-то им лжет. Только натренированные в обратном искусстве способны обмануть их, скрыть, заставить поверить в свою правду.
– Он примерно также и говорил. А еще постоянно твердил: Очисти сознание! Ты уж прости, Мари, но… твой отец, – последнее было произнесено почти одними губами, – никчемный преподаватель, в отличие от тебя, – тут же исправился парень, под грозным взглядом сидящей напротив девушки.
– Нет, Гарри. Просто вы не можете найти правильную точку соприкосновения. Я не спорю, Северус сложный человек и чтобы понять его требуется много времени. Но, ты не прав. Он обучил меня окклюменции. И я знаю, что в этом деле он – мастер.
– Наверное, ты права, – пожал плечами Гарри, – слушай…
– Может, научишь нас всех? – выпалила вперед друга свою блестящую мысль Грейнджер.
– Хмм, – Мари поняла, что это будет просто непревзойдённой практикой по легилименции, а ради этого стоило согласиться на что угодно, – можно попробовать.
Она медленно поднялась, откинула черную гриву волос назад и ухмыльнулась так предвкушающее, что Поттер и Уизли вспомнили, что Мария-то тоже Снейп и готовы были взять свои слова назад, а Гермиона рассмеялась.
========== Глава 48. ==========
Каждый думал, что после побега преступников из Азкабана Амбридж чуточку присмиреет, смутится оттого, что это безобразие случилось под самым носом у ее возлюбленного Фаджа. Но нет, это как будто только утвердило ее в неистовом желании взять под свой контроль все стороны жизни Хогвартса. Она была полна решимости уволить в скором времени, как минимум, одного преподавателя; вопрос состоял только в том, кого первого – профессора Трелони или Хагрида.
А меж тем за следующий месяц учебы личная жизнь Марии и Луны перешла на новый уровень. Они действовали осторожно, но методично продвигались вперёд. Поцелуи участились, как и их глубина. Объятия стали крепче и менее целомудренными. Но даже при этом, они не спешили. Мари и Луне было комфортно так. Они наслаждались друг другом, не планирую чего-то большего. Подготовка Дюпен Чен к СОВ не мешала им проводить время вместе. Пожалуй, именно с Луной Мари находила нужную концентрацию. И даже нарглы и мозгошмыги Луны уже не были чем-то странным – они стали частью ее девушки, а значит частью ее самой. И, несмотря на подшучивания однокурсников о природе их отношений, Выручай-Комнату девушки чаще всего использовали для тишины.
Это и редкие тренировки спасли рассудок Марии от бессмысленного времяпровождения в Хогвартсе.
– Ваш мозг может все. Абсолютно все. Главное убедить себя в этом. Руки не знают, что они не умеют отжиматься, ноги не знают, что они слабые, живот не знает, что он сплошной жир. Это знает наш мозг. Убедив себя в том, что вы можете все, вы действительно можете все.
Еще несколько раз проведя занятия, связанные с непосредственной физической активностью, Мария присоединилась к группе учеников. Гарри Поттер, у которого своих дополнительных занятий было навалом, начал обучать чарам Патронуса. Но еще большие странные и даже пугающие перемены, связанные с известия о разгуливающих на свободе преступников, вызвали в Невилле. Дюпен Чен гордилась им и его успехами не только в магии, но и в покорении своих собственных способностей.
Долорес Амбридж оказалась действительно противной сукой. Ее приторно-сладкий, высокий голосок, в сочетании с едва замаскированным презрением ко всему, что она не одобряла – а этого было предостаточно, начал действовать на нервы. Скрывать это оказалось труднее и труднее с каждым днем. Однако, что еще раздражало больше этого, это как однокурсники начали реагировать на старую глупую корову. Слизеринцы в большинстве своем старались относиться к ней с безразличием или успешно подлизывались. А вот большая часть гриффиндорцев и более решительных хаффплаффцев оказались не настолько умны. Да, Мария и не могла бы их винить в этом. Но они… попадались слишком часто. Стоило быть умнее и какое-то время помолчать, вместо того, чтобы вскрывать эту загноившуюся рану. Иногда было похоже, что они стараются попасть в «черный список» этой женщины. Рассматривая Верховного Инквизитора Хогвартса как прямую попытку Министерства вмешаться в дела школы, которая всегда была вне его юрисдикции, они навлекали на себя ее гнев. Впрочем, решение было обоснованным. Студенты верили, что это их школа и защищать себя они должны сами, не надеясь на чью бы то ни было помощь со стороны.
Луна крепко сжимала руку Мари в своей хрупкой ладони, не желая отпускать. Анджелина Джонсон что-то рассказывала, заливаясь от восторга. Близнецы предлагали сливочное пиво всем желающим. Они отмечали ровно четыре месяца с основания подпольного клуба. Сама Мария наслаждалась им так же, как и присутствием Лавгуд рядом. Это был самый счастливый день в ее жизни. Она чувствовала взгляды Луны на себе, чувствовала ее пальцы в своей руке, ее дыхание на щеке, когда та склонялась ближе и шептала ей на ухо. Мари уже было не обязательно смотреть на нее, чтобы понять, что она делает. Но смотреть так хотелось. И она поворачивала голову, сталкиваясь с взором подруги. И они будто мы начинали тонуть в синеве и черноте друг друга. А потом так же стыдливо отводили взгляд. Это было головокружительно, потрясающе! Все происходящее перекрывало и страдания, и слезы, и страх открыться, что были до этого… Мари даже казалось, что это было в прошлой жизни, точно миновали годы с тех пор.
– У тебя снова настроение «профессор Снейп»? – Рон по-дружески стукнул ее по плечу, и кто же увернулся от встречного удара.
– Что ещё за настроение? – наконец спросила она. Мария была впечатлена усердием отца и его способностью учить студентов, не применяя пыточных заклинаний. Поттер хоть и старался быть примерным учеником, был кошмарен. Он страдал, бесился, злился и не понимал. Неизвестная дверь в его видении не была слишком значимой мотивацией для изучения окклюменции, а подёргивание шрама и общее утомление он относил на избыточное количество дополнительных занятий.
– Ну как же! – всплеснул Рон руками. – Ходить во всем черном, на всех гудеть, за плечами иметь какую-то драму, а ещё всех бесить и периодически делать что-то хорошее.
Мария не могла не улыбнуться такому описанию нелюбимого преподавателя Рональда Уизли. И для нее это было своеобразным комплиментом.
– Так ты признаешь, что Северус делает что-то хорошее?
– Ну, почти, – тут же брякнул он, но кончики его ушей слегка заалели. Ну, что ж, ради такого, может, и стоило продолжить обучать Гарри. Может, Северусу станет легче, когда Поттер будет приходить к нему еще более подготовленным, чем обычно?
За всеми этими тревогами и делами – домашними заданиями, которых наваливали столько, что пятикурсники засиживались за полночь, тайными собраниями ОД и регулярными тренировками – январь пролетел незаметно. Мария оглянуться не успела, как наступили первые дни февраля с сырыми оттепелями и перспективой второй за год вылазки в Хогсмид.
Хогвартс жил своей жизнью. Дамблдор почти самоустранился, позволяя Амбридж вводить бесконечные декреты об образовании и изгаляться над правилами и законами. Страдали от этого, естественно, все. Жаба уволила Трелони, но директор заступился, и горе прорицательница осталась жить в Хогвартсе. Взамен Альбус Дамблдор, Мария сочла его еще тем троллем, пригласил на должность профессора прорицания кентавра Флоренца. Лицо Амбридж при виде такой несправедливости увеличилось чуть ли не вдвое. Ученики стали ставить ставки через сколько выйдет новый декрет, запрещающий полуконям ходить по замку. Она не терпела противоречий и пререканий.
И логичнее всего в эту картину жажды власти Генерального Инспектора вписывалась инспекционная дружина. Тот факт, что туда принимались только чистокровные волшебники, уже никого не удивлял. Учитывая «официальный» статус крови, прикрепленной самими студентами школы ещё несколько лет назад, Мария никаким образом не могла помочь своим друзьям. Изначально был довольно глупый план с включением шпиона в сети Амбридж. Но все, кто мог это сделать – боялись, а на Дюпен Чен Амбридж даже не задерживала взгляд. Мария всё-таки обрадовалась тому, что этого не произошло. Староста Малфой изредка встречаемый ею в коридорах ныл, что каждому слизеринцу приходится изображать ярых сторонников Фаджа, иначе и на них будут наложены репрессии.
***
Она смотрела на ее тонкую бледную шею, на ключицу, видневшуюся сквозь распахнутый ворот ночной рубашки, на гладкую кожу, которая отражала блики от огня в камине. Почему в это свидание она чувствовала не только всепоглощающую нежность? Почему, зарывшаяся в очередной их совместный вечер в пушистую шкуру у камина, девушка тревожила Марию? Почему в её сердце так силен страх? Ведь иначе те чувства, которые Мари испытывает, глядя на то, как Луна мастерски справляется со своими спарринг партнёрами на очередных занятиях, не назвать никак. И Мария думает, что теперь у нее появился ещё один человек, которого так страшно потерять, и который становится уязвим.
Поттер и Грейнджер прижали Риту Скитер, и та написала статью в «Придиру», поскольку: «Пророк» этого не напечатает. Ты, возможно, не заметила, но его россказням никто не верит. Все считают, что он свихнулся. На такую историю не будет спроса. Фадж запретит ее печатать, – сухо сообщила Рита.
Тогда-то Луна и предложила Гарри свою помощь. Отец Луны не боялся правительства и верил Гарри Поттеру.
Декрет номер 26 запрещал учащимся читать «Придиру». Это ставило под угрозу Полумну, которая тайком доставляла журналы от отца.
Близнецы и Ли затеяли очередную шутку над Амбридж и на занятиях ОД собирали всех желающих присоединиться. Луна поддалась всеобщему настроению и подняла руку. Мария без сомнения отвергла ее кандидатуру. Отвергла решительно и довольно грубо, не произнося при этом основополагающих причин. И теперь девушка провожала глазами одинокую светловолосую фигурку, даже не смотревшую на нее. Эта была первая их ссора. Мари кусала губы до крови, убеждая себя, что вскоре Луна оттает. Она всегда легко отходила и, конечно же, никогда ни на кого не держала зла. Она забывала каждую мелочь, каждую нанесённую ей прежде обиду от однокурсников. Но теперь… теперь она по-настоящему обиделась на высказывание Марии о несостоятельности Полумны защитить себя.
На самом деле это было опасно. Новая и новая шутка близнецов становилась с каждым разом жестче и злее. Амбридж умела находить правонарушителей и карать их. Настойка растопыника, что чаще всего готовила и продавала Мари, пользовалась бешеной популярностью у гриффиндорцев. Разве Мария позволила своей солнечной девочке ощутить боль того, как ее нежную кожу режет кровавое перо? Если бы она увидела эти шрамы, даже Северус не спас бы жабу от изувечивания, и для этого не нужно было бы применять магию. Мария опасалась и этого тоже. И чаще и чаще девушка понимала, что финальный аккорд этих шуток близок.
Они не разговаривали уже неделю.
Мария небрежно заправила прядь волос и кинула скучающий взгляд на часы. Зелью кипеть ещё 2 минуты. Бесконечно долго. Острые, покрытые темным лаком, ногти барабанили по столу.
Последняя песчинка упала вниз, пришло время бросать следующий ингредиент. Мари встрепенулась и наспех кинула туда растертую кожицу саламандры вместо порошка визгоперки. Это был не тот ингредиент и тем более не в том количестве.
Зелье от такого непочтительного обращения опасно помутнело, и Северусу, краем глаза следившему за ней, пришлось действовать быстро. Он подбежал и взмахом палочки затушил горелку под котлом. Эванеско справилось со всем остальным. В любом случае, их эксперимент не удался.
– Мари, что я тебе говорил, когда входишь в класс зелий нужно…
– Нужно иметь светлую голову и подходящий настрой, – вяло ответила она, откинувшись на спинку стула.
– Что с тобой? – кажется, в нем проснулся родительский инстинкт. Но рассказывать эту проблему Мари не решилась бы никому.
– Ничего, – буркнула она, отвернувшись. “Думай о полетах, о полетах”. Но этого не потребовалось. Северус держал свое обещание и в голову дочери без ее на то разрешения не лез.
– Пожалуй, тебе нужен отдых, – заметил-таки он. – Иди. Но в следующий раз жду тебя в полной боевой готовности.
– Ага. Спасибо, – всё ещё задумчиво пробормотала она, слыша его лёгкий бубнеж позади себя.
Хлопнув дверью кабинета зельеварения, Мари устало побрела вперёд. Судя по времени, был ужин, и большинство студентов находились в Большом Зале. Ее желудок тоже издал свой протест и настойчиво указал, что и ей необходимо подкрепиться.
Мари смотрела в пол, не обращая внимания на редких слизеринцев, спешащих к себе. И, конечно же, она не ожидала, что за очередным поворотом…
– Ай, смотри куда… – раздался знакомый унижающе-снисходительный тон.
– Да пошел ты, Малфой, – Мари была не в настроении обмениваться словесными пиететами тем более с ним.
– Опа, какие люди и без охраны, – ухмыльнулся он, приглядевшись к своей спутнице. – Так и напрашивается на снятие балов? – поиграл он своим значком старосты и вышитой буквой «А».
– Малфой, не беси. Иначе в один прекрасный день твой значок окажется прямо у тебя в заднице.
– Да чего ты, – мгновенно успокоился он, – я же шучу. Могу я хоть раз показать свое особое положение?
Она отмахнулась, намереваясь пройти мимо.
– Что с тобой, Дюпен Чен? Обычно ты не пропускаешь наши словесные баталии. Что твой рыжик тебя отшил? Я смотрю, Эббот заняла твое теплое местечко.
Ах, да, на самом деле мало кто не из “своих”знал о том, что Мария теперь занятая девушка, и вовсе не Рональдом.
– Да что ты понимаешь, Малфой, – Мари остановилась и присела на низкую нишу в стене. – И Рон тут не причем.
– Что, дядя Се….кхм профессор Снейп сказал, что твое зелье никчемно?
– Ха-ха. Как смешно, – вяло отозвалась она. – Луна, – не стала тянуть она больше. Почему-то именно заносчивый Малфой казался лучшей компанией по изливанию души.
– Что, Луна? Луна сегодня яркая? Полнолуние? Фаза Луны недостаточная для приготовления нового состава? Лунный свет мешает тебе спать и поэтому ты такая? Ну, что там с луной?
– Придурок, – хихикнула она, улыбнувшись. Драко повеселил ее. – Нет, Луна Лавгуд.
– Ты из-за этой полоумной что ли страдаешь? Эй, я же шучу, – тут же вставил он, наткнувшись на злой взгляд и кончик палочки. – Подумаешь. Нашла причину. Какие вы девчонки странные. Она вон тоже сейчас у входа в подземелья мне попалась. Кажется, даже безумнее, чем обычно. Что у вас с ней? Поссорились из-за тряпки? Ты забыла про ее день рождения или годовщину смерти ее любимого кота?
– Нет. Я ее обидела, – призналась Мари. – Я сказала, что она… она плохо колдует и ей не следует…в общем обидела и все. Какая теперь разница? – огрызнулась она.
– Ну, так если ты не права, извинись и все. Делов-то, – сважничал Малфой.
– От кого я это слышу? Сам Малфой говорит об извинениях? Помнится, два года назад в свою сторону я слышала другие слова и советы.
– То было давно. Ты не переводи тему. На самом деле я…ммм…просто хотел тебя заинтересовать. Неважно. Ну, так что насчёт извинений?
– Ты серьезно предлагаешь подойти к ней и сказать: Хей, Луна, я повела себя как самая настоящая пиздопроебина и мне очень жаль, что мы поссорились. Давай забудем все. Мир, дружба, жвачка?
– Ну… – пожал плечами ее вынужденный психолог, – …подари ей какую-нибудь белую и пушистую дрянь. Девчонки тащатся от этого. Она и простит.
– Себя имеешь в виду? – подколола его Мари.
– Вообще-то, я серьезно, – «обиделся» Малфой. – Не хочешь слушать моих советов и не надо.
– Извини, Малфой. А знаешь… – догадка осенила Мари, – ты ведь прав. Спасибо за совет. Не скучай.
Дюпен Чен вскочила на ноги, кивнула Малфою и кинулась прочь из подземелий. У нее возник план. Заклятие Патронус, что они стоически осваивали на занятиях ОД начал у многих принимать конкретную форму. У Грейнджер и Чанг, например уже были телесные формы, а у Невилла и Дина – лишь оформленные фигуры. У большинства, на самом деле, не до конца выходили эти светлейшие чары. Мария относилась к их числу. Ровно как и Луна. Но у последней уже был вполне отчётливый образ. Ее зверёк-защитник был кроликом. Белым, пушистым кроликом. К тому же Мария не могла бы даже под пытками забыть о том, что совсем скоро, буквально через пару дней у Полумны день рождения. Прямо перед днем всех влюбленных. Мари решила гордо проигнорировать ужин – все равно в тумбочке под чарами стазиса лежит несколько сандвичей и направилась в совятню.
«Всевозможные домашние питомцы мистера Бери» были рады исполнить заказ точно к 13 числу. Мари не волновалась на этот счёт. А вот сливочно-кофейный торт, украшенный всецветной помадкой и кокосовой стружкой, заставил ее поднапрячься. К эльфам с таким заказом не пойдешь – только в кондитерскую, а у них и цены и сроки… Но делать было нечего.
Теперь, когда до торжества оставалась одна единственная ночь, Мари кусала губы и косо поглядывала на стол сине-бронзовых орлят. Луна сидела в одиночестве и читала очередную книгу. Выглядела она и в самом деле неважно. Дюпен Чен пообещала себе упросить Чанг сводить Луну к мадам Помфри. Чувство вины и тревога так сильно переполнили Мари, что она была готова пойти извиняться прямо сейчас, но возможный подарок, ожидавший юную ведьму в спальне девочек Гриффиндора, умолял потерпеть.
Сердце бешено издавало ритм, когда синие глаза поднимались над столом и искали такие же, но черные, и тут же опускались вниз, осознавая свою ошибку. А если ничего не выйдет?!
========== Глава 49. ==========
Было страшно. Было чертовски непривычно. В голове, как назвала бы их Полумна, роились тысячи мозгошмыгов. Но девушка пересилила себя и первой ступила в Выручай-Комнату. Следовало подготовить кое-что до начала осуществления плана. Но это не было самым страшным пунктом. Страшнее того было увидеть отрицание в глазах той, для кого это все делалось. Увидеть ее развернувшуюся спину и полный разочарования взгляд. «Не такого я от тебя ожидала». Страшнее того было признаться в своей уязвимости, в своих страхах и получить взамен… ничего. Отчужденность. Неверие. Отказ.
Гарри помог Мари в самом главном. Он пригласил Луну на восьмой этаж. Соврал насчет важного разговора, связанного с ОД. А Мария, накинув на себя, одолженную же Поттером мантию-невидимку, сидела в небольшой нише, наблюдая за ними. Гарри исчез так быстро, что Лавгуд, наверное, не сразу это поняла. Но когда они остались одни, Мария стянула полупрозрачную ткань с головы. Ждать долго не пришлось.
– Прости меня, прости, – едва слышно прошептали ее в раз пересохшие губы. Пальцы судорожно отбивали ритм по ноге, облаченной в темные джинсы.
Она молчала.
– Я была не права. Луна ты превосходная колдунья. Ты достойна восхищения. Ты умная, смелая, отважная. Я не имела все это в виду, когда говорила при всех те слова.
– Ты… ты извиняешься передо мной? – отмерла худенькая фигурка напротив, сделав едва заметный шаг вперед.
– Я… кхмм… я виновата, Луна. Ты можешь сказать мне все, что думаешь о моем поступке. Мерлин, я даже вытерплю, если ты захочешь ударить меня.
Мария приблизилась совсем близко, обхватывая своими ладонями слегка прохладные пальцы Луны и ловя ее напряженный взгляд.
– Мне было больно, – наконец прошептала та в ответ, не пытаясь вырваться, – мне было очень обидно. Ты не верила в меня. Ты сказала, что я недостаточно подготовлена. Я не справлюсь.
– Я боялась, – это вырвалось против ее воли так стремительно, что Мари даже перебила Луну. – Я боялась и боюсь за тебя. Ты для меня самый дорогой человек. Я не хочу, чтобы ты попалась, чтобы тебе причинили вред. Я не хочу, чтобы ты страдала.
Из горла Луны вырвался едва слышимый всхлип удивления.
– Пожалуйста, не поступай так больше, Мария. Я хочу, чтобы ты доверяла мне, чтобы верила в мои силы, чтобы гордилась мной.
– Ну, так помоги мне, Луна. Прошу тебя. Иначе я опять это сделаю. Я думаю так легко сломаться. Будь моим другом. Моей опорой. Держи меня. Дыши мной, – прошептала Мария прямо на ухо, склонившись так близко, что на коже Луны появились мурашки. Она придвинулась совсем близко. Их тела соприкоснулись, а руки уже как обычно обняли за талию друг друга. – С днем рождения, Луна!
Мария буквально на несколько секунд отстранилась, при этом все еще удерживая руку своей Луны. «Покажи мне подарок Луны. Покажи мне подарок Луны. Покажи мне подарок Луны». Появилась давно знакомая дверь из дерева. Они вошли вместе рука об руку. Их обычная комната в этот раз была обставлена немного по-другому. На столике посреди огромной залы с камином, креслами и кроватью стояла подарочная упаковка с тортом внутри, а рядом большая клетка, накрытая непрозрачной тканью.
Мария совсем не ожидала того, что Луна сделает первый шаг сама. Ее прохладные губы коснулись ее и вначале нежный, словно крылья бабочки, поцелуй превратился в настойчивый, глубокий, сметающий все границы. К черту подарок, к черту угощения и вино! Блондинка вдруг остановилась и потянула Мари в сторону двуспальной кровати.
– Позволь мне прикоснуться к твоему телу, Мари, – сглатывая слюну, прошептала она. —Позволь обнять тебя. Позволь спасти тебя от того монстра, что убивает тебя изнутри. Позволь попробовать мне твои губы на вкус. Ты любовь всей моей жизни.
И она сдалась. Как можно было не сдаться? Как можно было отвергнуть предлагаемый с такой щедростью дар?
– Ты красивая. Ты самая красивая девушка на свете. Ты моя мечта, – шептали они друг другу, тяжело дыша.
А потом просто наслаждались тем, что рядом, что рука находится в руке. Что обнаженное тело касается другого. Что конечности переплетаются. Что не хочется мыслить жизни друг без друга. Что сердце, кажется, бьется одно на двоих.
Никогда не знать Луны – вот что было бы катастрофой. Мария поняла это в этот самый момент. Смог бы любой другой парень любить Мари так преданно и самозабвенно? Терпеть порой слишком холодный, а порой истеричный характер. Или выносить неизменное присутствие Северуса Снейпа рядом? Весьма сомнительно. Мария не представляла себе, нет, ей было даже неприятно думать, что она лишилась бы невинности с кем-то другим, что чьи-бы то руки шарили по ее телу, что чье-то горячее и неприятное дыхание раздавалось над ухом, что кто-то видел бы ее настолько беспомощную и покорную, расслабившуюся… что не Луна была бы рядом. Разве она смогла бы довериться кому-то еще?
– Я люблю тебя, – теперь эти признания не были чем-то неестественным, чем-то странным и запретным. Теперь эти заветные слова хотелось повторять тысячи и тысячи раз, чтобы, наверное, все услышали об этом.
Луна с восторгом приняла свой подарок. Кролика назвала Билли. Они пили вино, расхаживали в чем есть по своей личной спальне, периодически целовались и жаждали, чтобы время в их личном маленьком убежище остановилось.
– В следующий раз надень то платье, – промурлыкала уставшая и через раз зевающая Луна. – Тебе так идет оно. Я хочу развязать все… аааа… завязки… Люблю тебя, – сонно пробормотала она.
Мария замерла, чувствуя, как сердце едва не выпрыгнуло из груди. Она сжала ее плечи крепче, слушая выравнивающееся дыхание, и зажмурилась.
– Спасибо, – едва слышно выдохнула она, но Луна уже сладко спала в ее объятиях. И Дюпен Чен пожалуй ощущала себя самой счастливой в мире.
***
– Вы снова вместе. Отлично, – бросила Гермиона, схватив Мари за руку. – Мне нужна твоя помощь.
– Грейнджер, мы и не были не вместе, – недовольно поморщилась Мари, так и сдвинувшись с места. – Ты в курсе, что сейчас 14 февраля и у нас свидание. Свидание!
Староста Гриффиндора подкараулила их на прогулке в Хогсмиде.
– Но мне и Гарри нужна твоя помощь, – продолжала настаивать она.
– Гермиона, твои мозгошмыги слишком активные. Тебе нужно поменьше нервничать и съесть ту шоколадку, что тебе подарил Морган, – беспечно добавила Луна.
