Текст книги "Книга 1: Рональд Уизли и новые близкие люди (СИ)"

Автор книги: Митриллина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Рональд, ты должен сделать то, что он хочет. Мы свидетели, – веско сказал МакМиллан. – Чтó бы Гарри ни пожелал. Это долг чести.

Остальные кивали, Рон ещё сильнее нахмурился и помотал рыжим «хвостом».

– Ну, что ж, – негромко промолвил Гарри, – я знаю, что даже маглы признают долг чести. А для чистокровного мага, стало быть, это ничто?

Уизли вздрогнул, гневно полыхнул глазами на него, раздул ноздри и стиснул зубы. Потом процедил:

– Хо-ро-шо. Я сделаю то, что ты пожелал.

– Вот и отлично, – усмехнулся Поттер. – Спасибо, парни.

– Гарри, а что же у тебя за желание такое? – поинтересовался Джастин Финч-Флетчли.

– Да так, ничего особенного, – махнул тот рукой, заметив, как встревоженно вздрогнул его друг, – просто то, что Рональду очень неприятно делать.

– «Неприятно» – не то слово, – буркнул Уизли, отворачиваясь.

…На ближайшем же уроке Зельеварения выдался довольно удобный случай: Грэнджер пришла в класс одной из первых, следом появились и Гарри с Роном. Девочка деловито раскладывала на столе инструменты, сверяясь с учебником, и не смотрела по сторонам. Гарри ухмыльнулся и указал на неё подбородком. Рональд нахмурился, сжал кулаки и пошёл к Гермионе. Она вскинула голову – и глаза её удивлённо расширились. Щёки у мальчика ярко краснели (уши тоже, но под стянутыми в «хвост» волосами это мог замечать только востроглазый Гарри), но тёмно-рыжие брови были сдвинуты, а голубые глаза казались холоднее льда. Девочка почему-то вспомнила о редких русских голубых топазах. Она никогда их не видела, но ей подумалось, что у этих камней, должно быть, такой же цвет… Гермиона чувствовала, что её сердце колотится где-то в горле.

– Тебе чего? – вымолвила она, ведь нельзя же было так просто стоять и молчать…

– Спасибо, – сказал Рон. Девочка расширила и без того круглые глаза, еле выдавив из себя:

– А-а-а. Не за что…

Гарри, наблюдая за ними, широко ухмылялся. Тут в кабинет хлынули остальные ученики, и не успел Рональд отойти от стола Грэнджер, как позади него словно из-под земли возник учитель.

– Вот как… – по обыкновению тихо и ядовито промолвил Снейп над самым его ухом. – Мистер Уизли решил переменить напарника. Что ж, посмотрим, насколько ваш выбор будет удачным на этот раз. СЯДЬТЕ! – скомандовал он всему классу. Ученики мгновенно повиновались. Рональд с вытянутой физиономией плюхнулся рядом с Гермионой, а около столь же ошарашенного Гарри оказалась смугленькая Падма Патил из Когтеврана.

…После урока Гарри выскочил из кабинета едва ли не первым, оставив свою нечаянную напарницу мыть инструменты. Его моментально нагнал разгневанный Рон.

– Поттер, я тебя точно убью, – прошипел длинноногий Уизли, широким шагом бросаясь вон из подземелья. Гарри вынужден был едва ли не бежать, чтобы не отставать от него. – Ещё одна такая твоя шуточка – и тебе точно крышка. Посмотрим, удастся ли тебе выжить ещё раз!

– Да ладно, Рон, чего ты раскипятился, – хихикнул Гарри. – Все живы, ничего не взорвалось, за зелье ты получил заслуженную «удовлетворительно». Чего ты ещё хотел?

– Я НЕ ХОТЕЛ с ней общаться вообще! А пришлось весь урок…

– Ну, и что в этом такого уж страшного?

– Не понимаешь? – покосился на него Рон.

– Нет.

Уизли резко остановился, Поттер посмотрел на него и понял, что его друг на самом деле рассержен. Мимо них бежали другие ученики, прошла и Гермиона. Бросив какой-то затравленный взгляд на Рона, она быстро протолкалась вперёд.

– Объясняю для тех, кто воспитан маглами. Грэнджер – грязнокровка, – Гарри передёрнулся, но Рональд не обратил на это внимание. – Я – чистокровный. Маглорожденные волшебники крадут у нас магию, и, какими бы они умелыми ни были, их умения ворованные. Поэтому такие, как она, не достойны даже стоять рядом с такими, как я. Ректор Дамблдор слишком терпим к таким, как она. Детям-волшебникам, чьи родители маглы, вообще должно быть запрещено учиться в Хогвартсе или в других волшебных школах. Пусть для них сделали бы отдельную школу. Где-нибудь в Антарктиде, а потом…

…Гарри слушал эту гневную тираду и не узнавал своего друга. Весёлый и справедливый Рон, который иногда проявлял прямо-таки блестящую интуицию и обладал открытым и пытливым умом, сейчас говорил явно вызубренные фразы с чужого голоса. И при этом он, казалось, искренне верил в то, что говорил… Поттер глубоко вздохнул. Единственное, что он понял из произошедшего – это то, что ничего не понял и вряд ли сейчас способен переубедить своего друга. Лучше пока вообще не касаться таких сложных тем. Ну, а Грэнджер с её чувствами… Да ему-то, Гарри, какое дело до этой девчонки?

– Извини, старик, это была не лучшая моя идея. Я просто подумал… Ладно, неважно. …Что у нас после обеда? Травология? …А что за заклинание применил твой брат к Невиллу?

– Оп-па, – Рон даже вздрогнул, словно очнулся, – ничего себе переход мысли! Не вижу связи…

Гарри усмехнулся:

– Нормальный переход. Травология – значит будем с Гриффиндором. На Гриффиндоре учится Невилл, которого ты недавно спас. От чего спас? От заклинания Драко. Всё логично.

Рон тоже фыркнул смехом. Весь обед и потом всю дорогу до теплиц Уизли рассказывал о заклинаниях, которые они тайком выучили с Драко. Некоторые из этих заклинаний были в школьной программе, но на более старших курсах. Гарри взял с друга обещание научить его тоже. Пасхальные каникулы должны были пройти интересно.

…К их сожалению, похоже было, что все преподаватели, будто сговорившись, сочли, что пасхальные каникулы вовсе не для отдыха. Они нагрузили учеников таким количеством домашних заданий, что эти каникулы, по сравнению с рождественскими, и вполовину не были такими весёлыми. Попробуй-ка найти время повеселиться, когда требуется не только вызубрить двенадцать способов применения драконьей крови, но и определить годовые траектории больших планет, натренировать до автоматизма взмахи палочкой, написать сочинение по восьми видам магических трав леса Дин, и это ещё не учитывая трёх сочинений длиной в метр для «всеми любимого» профессора Снейпа! Гарри и Рон, зевая и испуская стоны, вынуждены были каждое утро приползать в библиотеку ещё до завтрака, пытаясь одолеть эту массу заданий.

– Нет, я в жизни не выучу всё это! – взорвался однажды утром Рон, швыряя ярко-зелёное полосатое перо, и уставился с тоской в окно библиотеки. Это был, пожалуй, первый ясный день с начала года. Небо было чистым, незабудково-голубым, а в воздухе уже чувствовалось приближение лета. Гарри, который разыскивал Ясенец в «Тысяче волшебных трав и грибов», даже головы не поднимал, пока Рон не воскликнул: «Хагрид! А ты чего делаешь в библиотеке?»

Гигант появился из-за стеллажей, старательно пряча что-то за спиной. Он выглядел весьма чужеродным тут в своём кротовом плаще.

– Да так, смотрел кой-што, – нарочито безразличный его тон только подогрел интерес друзей. – А вы што тут делаете? – Хагрид внезапно стал подозрительным. – Вы же не ищете всё ещё Фламеля?

– Конечно, нет, – сказал Рон внушительно. – Мы нашли его давным-давно. И знаем, что твоя собака стережёт Фило…

– Шшш! – громоподобно зашипел Хагрид, оглядываясь, не слушает ли кто. – Не ори так! Што за дела!

– А дела такие, что нам нужно ещё кое-что узнать, – сказал Гарри. – Например, какая ещё защита есть у Камня, кроме Пушка?

– ШШШ! – зашипел Хагрид ещё громче. – Слышь-те, вы, двое, ладно, приходите ко мне после ужина, не обещаю, што расскажу всё, но тут ваще не следует об этом болтать, точно, ученикам не положено об этом знать, а то все будут думать, што это я вам разболтал…

– Хорошо, тогда пока-пока.

Хагрид поспешно ушёл.

– Интересно, а что за книгу он так старательно прятал? – вдруг встревожился Гарри.

– Думаешь, это тоже как-то связано с Камнем? Пойду-ка я взгляну, у каких полок он был, – встал с места Рон, который только и искал повод отвлечься. Он пошёл туда, вскоре принёс стопку книг и вывалил их поверх учебников.

– Драконы! – громко прошептал он. – Хагрид искал что-то про драконов. Вот, гляди: «Определитель драконов Великобритании и Ирландии», «От яйца до адова пламени, руководство по выращиванию драконов»…

– Когда мы только встретились, Хагрид упомянул, что всегда мечтал о драконе… – вспомнил Гарри.

– Но это же незаконно! – воскликнул Рон. – Содержание драконов частными лицами запрещено Конвенцией Колдунов 1709 года, всякий это знает! Маглам весьма трудно будет не замечать живущего рядом волшебника, если у него на заднем дворе будет разгуливать дракон, да и в любом случае, приручать дракона ужасно сложно и смертельно опасно.

– Но сейчас в Англии нет же диких драконов? – опасливо спросил Гарри. – …Или всё-таки есть?

– Конечно, есть. Валлийский зелёный обыкновенный и Гебридский чёрный. Министерство Магии прилагает массу усилий, чтобы никто из маглов о них не знал.

– Да что ж такое затеял Хагрид?! – повис в воздухе вопрос Гарри.

…Когда стучались в хижину привратника после ужина, мальчики удивились, что все занавески были плотно задёрнуты. Хозяин впустил их внутрь, открыв дверь так, что в щель едва ли смог бы просунуть руку, и сразу же запер засов, как только они протиснулись. В хижине было невыносимо жарко. Несмотря на довольно тёплую погоду, в очаге пылал огонь. Хагрид приготовил чай и предложил бутерброды, но друзья вежливо отказались, поскольку мясо выглядело странновато.

– Так што вы хотели спросить-то у меня?

Не было смысла ходить вокруг да около, поэтому Гарри решил говорить напрямую: «Не мог бы ты сказать нам, какая защита есть у Камня, кроме Пушка?»

Хагрид насупился:

– Ясн’ дело, не мог бы. Во-первых, сам не знаю. Во-вторых, вы и так уже знаете намного больше, чем положено, так што, не сказал бы, даже ежели б знал. Камень тут, потому што так надо. Его чуть не выкрали из Гринготтса, это ещё можно было догадаться. Но ума не приложу, как вы про Пушка выведали.

– Да ты только намекни, кто из преподавателей участвовал в этом, – подмигнул Гарри, – кому Дамблдор может доверять так же, как тебе.

Рон одобрительно кивал. Хагрид выпятил грудь и важно вымолвил:

– Ну, большой беды, похоже, не будет, ежели я скажу… Кто ж там был?.. У меня он одолжил Пушка… Потом учителей попросил… профессора Спраут, – начал он загибать пальцы, – профессора Флитвика… Профессора МакГонаголл, профессора Квиррелла… Конешно, сам профессор Дамблдор тож кой-што сделал… А, да, забыл! Ещё профессор Снейп!

– Снейп?! – эхом отозвались ребята.

– Ага, а вы, похоже, не ожидали этого… Так што, вот, раз профессор Снейп тоже участвует в охране Камня, зачем ему его красть?

Но Рон и Гарри, переглянувшись, решили совсем наоборот: если Снейп был среди тех, кто организовывал защиту Камня, ему было легче лёгкого узнать, какие именно чары наложили другие преподаватели. Так что, он наверняка уже знал всё, что было нужно. Или почти всё. Уизли торопливо спросил:

– Но, Хагрид, ты же только один знаешь, как пройти мимо Пушка, да? Ты никому-никому не говорил? Даже учителя не знают?

– Ни единая душа не знает, – приосанился Хагрид. – Ну, кроме Дамблдора, конешно.

– Ну, хоть это хорошо, – выдохнул Гарри. – …А можно хоть окошко приоткрыть, а? У меня сейчас мозги вскипят!

– Не-е, ‘звини, но нельзя, – при этих словах гигант бросил быстрый взгляд на очаг. Мальчики тоже туда посмотрели…

– Хагрид! ЧТО это у тебя там?! – вскрикнул Рональд.

Но он уже знал ответ. В самой середине пламени очага, прямо под чайником, лежало большое чёрное яйцо.

– А-а… Это?.. – привратник в смущении комкал бороду. – Ну, это…

– Где ты его взял?! – Рон бросился к очагу, чтобы посмотреть на яйцо поближе. Гарри присел рядом с ним. Хагрид переминался позади мальчиков.

– Я его выиграл, – в явном смущении промолвил гигант. – С неделю назад был в деревне, зашёл в паб пропустить пару глотков, да и перекинулся в картишки с каким-то бродягой. Сказать по правде, он и сам, похоже, был рад избавиться от этой штуки.

– Но что ты собираешься делать, когда из него кто-нибудь вылупится?

– А я всё по науке буду… Вот, взял в библиотеке руководство «Разведение драконов – удовольствие и польза». Малость устарелое, конешно, но зато тут всё есть, точно. Я слышал, што яйцо надо держать в огне, потому што мамаша так всегда дышит на кладку, вот я сразу и положил его в очаг. А севодня и книжку взял. Написано, што до вылупления проходит дней семь – десять. Так што, вот-вот у меня родится собственный дракон! …А ещё там написано, как определить вид по яйцу, и у меня будет Норвежский гребнеспин! Они ваще ужасно редкие, точно!

Гигант выглядел чрезвычайно гордым и довольным, он смотрел в огонь и что-то весело мурлыкал себе под нос.

– А… А можно я его потрогаю? – Рональд завороженно наблюдал, как на глянцевитой скорлупе играют отсветы пламени.

Хагрид ухватил яйцо и вынул его из огня. Мальчики наклонились над ним, но едва их пальцы коснулись тёплой поверхности, как раздался треск – и алая трещина прошла по всей скорлупе.

– Ах ты! – восхитился Хагрид. – Он вылупляется! Ребятки, вы везучие, как не знаю кто!

Он смёл всё со стола в мойку и благоговейно возложил яйцо на середину. Трещина стала шире. Внутри что-то двигалось и забавно пощёлкивало. Все быстро придвинули стулья к столу и уставились на яйцо, затаив дыхание. Наконец, раздался громкий треск, и скорлупа раскололась. Маленький дракончик вывалился на стол. Он совсем не выглядел хорошеньким: шипастые кожистые крылья выглядели слишком большими для тощенького глянцево-чёрного тельца. У него была длинная мордочка с широкими ноздрями, зачаточные рожки и выпученные оранжевые глаза. Дракончик чихнул, и из его ноздрей вылетело несколько искорок.

– Ну, што за милашка! – проворковал Хагрид, протягивая ладонь, чтобы погладить новорожденного. Тот моментально цапнул его за палец, показав крошечные, но острые, как иголки, клыки.

– Какой молодец, он уже знает свою мамочку! – продолжал сюсюкать гигант.

– Хагрид, а скажи-ка, как быстро он вырастет в настоящего дракона? – поинтересовался Гарри.

Привратник только собирался ответить, как вдруг краска сбежала с его лица, и он метнулся к окну.

– Что случилось? – вскинулись ребята.

– Кто-то только што заглядывал в щель между занавесками! Ох, што будет, если …

Гарри метнулся к двери и распахнул её.

====== На что способны девочки ======

Все бросились вон из хижины. Хагрид замер на крыльце, а Рон с Гарри мгновенно исчезли во тьме. Некоторое время в той стороне, куда они убежали, слышались только пыхтение, какая-то возня и невнятные вскрики. Потом вдруг несколько вспышек из палочек – и из темноты вынырнули цепочкой целых четыре юных волшебника. Гигант сурово кашлянул и утопал обратно в дом. Одинаково красные, всклокоченные и сердитые Поттер и Уизли вошли следом и уселись за стол. Все четверо (включая Хагрида и крошку-дракошку) уставились на тех, кто замер на пороге, и, наконец, привратник сказал: «Н-ну?!» Сверкая торжеством в стально-серых глазах, Драко Малфой ткнул палочкой в спину Гермионы Грэнджер и гордо заявил: «Вот!»

– Что «вот», Драко?! – не выдержал Рон. – Пятнадцать тысяч гремлинов, объясни, что произошло!

– Она подсматривала в окно! Я поймал её!

Девочка дёрнулась и мотнула спутанными волосами:

– Он врёт! Это ОН подглядывал, а Я его застала!

– Как ты смеешь, Грэнджер?! – топнул ногой Драко. – Я чистокровный маг, я не опущусь до вранья, как какой-нибудь магл!

Он отскочил к столу и наставил на неё палочку. Хагриду даже шагать не пришлось, он просто наклонился и выхватил палочку из его руки.

– Ишь, чево удумал, колдовать в моём доме… Ну-ка, сядь и остынь. Ты тоже садись, девочка. Для начала представьтесь.

– Малфой, – буркнул Драко, усаживаясь рядом с Рональдом на тот же стул, – Драко Малфой.

– Мой брат, – ввернул рыжий.

Хагрид остро глянул на обоих, опять с каким-то странным выражением.

– Гермиона Грэнджер, – назвалась девочка и села на оставшийся стул. Она заворожённо смотрела на ковыляющую по столу маленькую рептилию, которая то и дело искрила, словно в ноздрях были небольшие бенгальские огни.

– Хагрид, – вымолвил Гарри, – а ты КОГО из них видел в окне?

И Драко, и Гермиона с одинаковой растерянностью посмотрели сначала на него, а потом на Хагрида.

Гигант замялся и почесал бороду:

– Э-э-э… Да я и не успел разглядеть-то… Просто было какое-то светлое пятно с тёмными глазами…

– С тёмными?! – вскинулся Рон. – У Драко глаза СВЕТЛЫЕ!

Брат благодарно глянул на него, девочка потупилась, а остальные уставились на неё.

– И зачем ты следила за нами, Грэнджер? – спросил Гарри.

– Я не… я… – она всхлипнула и, казалось, готова была вот-вот в чём-то признаться, но вдруг решительно вытерла глаза и сказала негромко, но довольно твёрдо: – Я ничего вам не буду говорить. Я не обязана отчитываться перед вами.

– И верно, не обязана, – вымолвил Хагрид, – не наше это дело. А вот это, – он сгрёб широкой ладонью со стола дракончика, тот захлопал крыльями и зашипел у него в кулаке, – дело НЕ ТВОЁ. Ты же не скажешь никому в Замке, верно, малышка?

Девочка втянула голову в плечи: тон гиганта был не то, чтобы угрожающим, но от него почему-то очень хотелось спрятаться под стол. Гермионе ничего другого не оставалось, под испытующими взглядами четырёх пар глаз она кивнула.

– Ну, вот и ладненько, – опять заулыбался Хагрид и унёс дракона к кровати, где стояла большущая проволочная корзина с крышкой, а потом вернулся к столу: – Кто-нить хочет чаю?

…Хотя Гермиона и согласилась никому не говорить про хагридова дракона-нелегала, мальчики стали очень часто замечать на её лице загадочную ухмылку, как только она попадалась им на глаза. Это заставляло их нервничать, всех троих, включая и Драко. Ведь если она расскажет про нового питомца Хагрида, мальчики тоже будут наказаны. Всё свободное время Гарри и Рональд проводили в тесноте хагридовой хижины, убеждая её хозяина избавиться от опасного зверя.

–  Просто отпусти его, – посоветовал Гарри, – дай ему свободу.

– Не могу, – громоподобно шмыгнул носом Хагрид. – Он же ещё совсем кроха, он погибнет без присмотра.

Они посмотрели на «кроху». Всего лишь за неделю он вырос втрое, из ноздрей его постоянно вырывался дым. Хагрид не мог ни на минуту оставить его без присмотра, поэтому не выполнял даже свои обязанности привратника. И аппетит у «крохи» был поистине драконий: пустые бутылки из-под бренди и куриные перья валялись по всему полу хижины.

– Я решил назвать его Норбертом, – затуманенным взором гигант смотрел на своего питомца. – И он меня знает, точно! Вот, смотрите: Норберт! Норберт! Где мамочка?

«Совсем с ума спрыгнул», – прошептал Рон на ухо Поттеру.

– Хагрид, – сказал Гарри громко, – не пройдёт и месяца, как Норберт станет величиной с твой дом. И я не поручусь, что Грэнджер не наябедничает Дамблдору.

– Да знаю я, – Хагрид закусил губу, – знаю, што не могу оставить его у себя насовсем… Но и бросить его не могу… Не могу – и всё.

– Лучше всего будет, – вздохнул Рональд, – если ты, Хагрид, сам расскажешь ректору. Ну, сам подумай, что такого он тебе сделает? Не выгонит же… А дракон… Ну, он же и вправду скоро вымахает с твой дом. Всё равно все всё узнают. А так – вдруг Дамблдор не заберёт его у тебя? Разрешит поселить Норберта где-нибудь в Запретном лесу… А если Грэнджер наябедничает... Вот чем угодно поклянусь, она так на нас смотрит, что я думаю, она вот-вот это сделает… Хагрид, если Дамблдор рассердится, никому мало не покажется. Ни тебе, ни Норберту, ни даже мне с Гарри и Драко.

– Конешно, ты прав, Рон, – сказал гигант с громоподобным вздохом. – Но што-то я… э-э-э… побаиваюсь.

– Позови его в гости. Хочешь, мы сову отправим с запиской?

– А давайте завтра, а? – на Хагрида было жалко смотреть.

– …А давай не будем откладывать на завтра то, что надо сделать сегодня, а? – назидательно встрял Гарри. – Рон дело говорит. Хагрид, садись и пиши записку. Прямо сейчас. Рон побудь с ним, а я схожу за Хедвигой.

Пока Гарри бегал за совой, Уизли использовал всё своё красноречие, чтобы убедить Хагрида преодолеть себя и всё-таки написать послание ректору. Наконец, Хедвига улетела с запиской, а мальчики в два голоса принялись утешать гиганта, обливающегося горючими слезами над корзиной с задремавшим Норбертом.

– Хагрид, ну, хочешь, мы побудем с тобой, пока ты будешь всё рассказывать Дамблдору? – Гарри уже и сам с трудом сдерживался, чтобы не разреветься от жалости к своему огромному другу. Рон чувствовал то же самое.

– Ну, нет уж, – привратник душераздирающе вздохнул, шмыгнул носом и трубно высморкался. – Давайте-ка, дуйте отсюдова. Вы сделали што могли, теперь я уж сам… Ежели Дамблдор всё-таки рассердится, я не хочу, штобы вам досталось. Пусть он не знает, што вы всё знали…

Поттер и Уизли неохотно вернулись в Замок, и вовремя: едва они скрылись в коридоре, ведущем в расположение факультета Пуффендуй, по Главной лестнице в холл спустился профессор Дамблдор, направляясь к выходу.

Ночь пролетела очень быстро. Мальчики ужасно хотели узнать, что же решил сделать ректор с хагридовым дракошкой, но им пришлось терпеть до вечера. И Гарри, и Рональд до обеда вряд ли услышали хоть одно объяснение учителей на уроках. А после обеда… к Рону вдруг подошла Гермиона.

– Можно с тобой поговорить? – спросила она, быстро оглядываясь по сторонам, но кроме Гарри, на них никто не обращал внимания, ученики торопились по своим делам. Рон тоже огляделся и сказал другу:

– Гарри, ты иди, я сейчас.

Поттер кивнул, отвернулся, чтобы скрыть усмешку, и побежал вслед за остальными вверх по лестнице. Грэнджер и Уизли вышли из холла наружу, на ступени.

– Ну, чего тебе, Грэнджер? – сквозь зубы процедил мальчик.

Гермиона молчала, потупившись. Рон внезапно обратил внимание, как её густые тёмные волосы с причёской «воронье гнездо» золотом блестят на весеннем солнце. Ему очень захотелось дотронуться до них, но он ещё сильнее стиснул зубы, мотнул головой и чуть отступил назад, чтобы даже нечаянно не коснуться грязнокровки.

– Ну? Ты будешь говорить? Или я пошёл, – сказал он грубее, чем хотел.

– Т-ты… Ты ведь хорошо умеешь… на метле летать, да?

Рон опешил:

– Ну, вроде того… А что такое?

– Можешь меня потренировать?

– Мерлинова борода… Зачем тебе это?

– Ну, как «зачем»… Я же ведьма. Я должна хорошо летать на метле, а у меня ничего не получается. В квиддичную команду Когтеврана я, конечно, не рассчитываю попасть, но мне надо хотя бы научиться. Поможешь?

– Да что там учиться-то, – пожал плечами Рон, – летай почаще – вот и вся наука…

– Тебе трудно, что ли? – она первый раз за разговор посмотрела на него, но очень быстро отвела взгляд. – Мне вот тоже трудно… молчать, что вы сговорились с Хагридом и нарушаете правила.

Уизли нахмурился:

– Я подумаю. И, кстати, можешь больше не молчать. Хагрид рассказал Дамблдору про дракона.

Гермиона широко распахнула в удивлении глаза и воззрилась на него, а Рон, чувствуя, что краснеет, отступил к дверям, протиснулся внутрь и опрометью помчался наверх.

– ...Ну? – прошептал Гарри, когда запыхавшийся краснощёкий Рональд плюхнулся рядом с ним за парту. – Чего она от тебя хотела, а?

– Вот ни за что не угадаешь! – в сердцах воскликнул его друг, но тут в класс вошла профессор МакГонаголл, и все ученики мгновенно прекратили болтовню.

Уроки Трансфигурации требовали полнейшей сосредоточенности, но даже при этом не всегда получался нужный результат. Рональд сумел настроиться на процесс превращения улитки в карандаш, или, по крайней мере, успешно делал вид. А Гарри, как ни старался, не мог даже притвориться, что работает. Он весь извёлся от любопытства, пока дождался конца урока. Да ещё Хагрид со своим Норбертом… Учительнице пришлось трижды сердито взглянуть на мальчика, но даже это не помогло. В конце урока она сняла с Пуффендуя десять баллов за то, что у Поттера сбежала улитка. Класс грохнул смехом, Гарри насупился и сердито глянул на друга. Рон расстроенно пытался сковырнуть раковину с получившегося карандаша. Как назло, последним сегодня было Зельеварение, так что и на перемене Поттер от Уизли ничего не добился.

Снейп, презрительно кривя тонкие губы, кружил, как обычно, по классу и отпускал едкие комментарии ученикам, совершенно не делая различий между когтевранцами и пуффендуйцами. Рон яростно орудовал ножом, нарезая печень ехидны, и явно представлял на месте несчастного куска что-то иное. Гарри, посмеиваясь над другом, старался как можно меньше попадаться учителю на глаза и поэтому низко склонялся над столом, размалывая в ступке сушёных пауков. При этом мальчик успевал следить боковым зрением ещё и за Грэнджер неподалёку, и видел, что у неё всё буквально из рук валится. Падма Патил то и дело в недоумении поправляла её, а Гермиона то бледнела, то краснела и мотала взлохмаченной головой. Наконец, девочка сдалась и рухнула на стул. Тут же над ней навис преподаватель:

– В чём дело, мисс Грэнджер? У вас с пауками связано что-то личное?

– Я… Мне нездоровится, профессор… Можно я уйду?

Она действительно выглядела неважно. Снейп испытующе буравил её взглядом, но потом всё-таки кивнул. Гермиона схватила свою сумку и направилась к выходу из класса. Проходя позади Уизли, девочка остановилась на секунду и тихо спросила:

– Подумал?

Рон вздрогнул и сказал, не поворачиваясь:

– Нет ещё.

Она ушла, Гарри вопросительно уставился на друга, а тот, нахмурившись и покраснев, сердито мотнул «хвостом». Вернувшись к прерванному занятию, Уизли не справился с собой и полоснул ножом по пальцу. Он мгновенно сунул пострадавший палец в рот, вполголоса поминая Мордреда, гремлинов и ещё какую-то нечисть. Профессор Снейп, который почти никогда не упускал из виду происходящее в классе, снял с Пуффендуя пять баллов за нарушение Рональдом Правил работы с режущим инструментом. Наконец прозвенел звонок.

…Во время ужина страдальчески искажённую физиономию Рона заметил и Драко, и подошёл потом к пуффендуйскому столу:

– Рон! Что с тобой?

Брат показал пострадавший палец, из которого всё ещё сочилась кровь, видимо, печень ехидны «нанесла ответный удар». Драко покачал головой:

– А лечебное забыл? – он достал волшебную палочку и направил её на рану: – Эпискей!

Кровь остановилась. Гарри постарался запомнить ещё одно полезное заклинание. В знак благодарности друзья рассказали Малфою, что попытались помочь Хагриду решить проблему с драконом и сейчас собираются пойти узнать, как там дела.

Все трое двинулись к выходу из Большого зала, но тут их остановил окрик Дамблдора.

– Мистер Поттер, мистер Уизли и мистер Малфой! Погодите-ка.

Седобородый колдун величественно подошёл к мальчикам, уставившимся на него с одинаковым испугом.

– Как удачно, что вы все тут собрались. Вы собираетесь навестить мистера Хагрида? – по тону ректора было не понятно, сердится он или нет. Трое ребят переглянулись: «мистерами» величали учеников чаще всего тогда, когда грозило наказание. Рон неуверенно кивнул.

– Сначала попрошу ко мне в кабинет, – так же бесстрастно сказал Дамблдор и, не оглядываясь, пошёл вперёд. Драко, Рон и Гарри обречённо поплелись за ним. Мало кто из учеников Хогвартса попадал в кабинет ректора, для этого всегда была нужна очень веская причина. И чаще всего – неприятная, поэтому ничего хорошего мальчики не ждали.

Оказавшись в небольшой круглой уютной комнате, где мягкие кресла перемежались высокими тонконогими столиками со множеством странных жужжащих приборчиков, попыхивающих клубочками цветного дыма, ребята принялись удивлённо осматриваться и почти позабыли о страхе. Дамблдор уселся за большой письменный стол и, пряча в усах усмешку, наблюдал за мальчиками. Бывшие ректора на портретах на стенах не двигались, но настороженно поблёскивали глазами, также внимательно рассматривая троих юных волшебников.

– Усаживайтесь, – негромко сказал Дамблдор. – Мистер Малфой, а вы подойдите ко мне.

Пуффендуйцы вздрогнули, слизеринец быстро посмотрел на них, потом сглотнул, сжал губы и прошёл к столу.

– Итак, мистер Малфой. Начнём с вас. Расскажите мне, что вам известно о драконе, который появился у Хагрида.

Драко обернулся, и в его глазах Рональд увидел страх и беспомощность. Уизли понял, что брат не знает, что можно говорить, а что нельзя, что он боится навредить своими словами, и вовсе не Хагриду, а ему, Рону. Рыжий резко вскочил.

– Профессор Дамблдор! – горячо заговорил он. – Драко ничего не знает! Он просто подошёл к нам, потому что я порезал палец на уроке, и залечил мне его! И всё! Он ничего не знает ни про какого дракона!

Щёки и уши Рона лихорадочно полыхали от волнения, он судорожно сжимал и разжимал кулаки. Гарри вжался в кресло, закусив губу, и впился взглядом в седовласого колдуна, пытаясь понять, насколько тот рассержен. Драко мертвенно побелел лицом и опустил глаза.

Дамблдор внимательно, но бесстрастно смотрел на Уизли поверх очков-полумесяцев. Так он смотрел бы на один из своих забавных приборчиков, решая, выбросить ли его, или он ещё послужит. Потом ректор перевёл взгляд на Гарри и промолвил:

– Ну, а вы, мистер Поттер, что скажете?

– Я?

– Да-да, вы. Знает ли мистер Малфой про дракона у Хагрида, или не знает?

Рональд и Драко затаили дыхание и не смели посмотреть на Поттера. Вопрос, который сейчас он решал для себя, был словно написан в воздухе огненными буквами, и все присутствующие в комнате его ясно читали, в том числе и Дамблдор: подчиниться ли авторитету ректора и сказать правду, или солгать, спасая от возможного наказания брата своего единственного друга?

– Нет, сэр, – тихо вымолвил Гарри. Рон прикрыл глаза, Драко еле заметно выдохнул. – Малфой ничего не знает. Мы не успели ему рассказать.

Дамблдор помолчал, поочерёдно разглядывая всех троих.

– Ну, что ж. Раз вы, мистер Малфой, ничего не знаете по данному вопросу – я не смею вас более задерживать. Ступайте в расположение своего факультета. Спокойной ночи.

Драко медленно пошёл к входу. У самой двери он вдруг обернулся и отчаянно посмотрел на Рональда, который провожал его взглядом. Тот еле заметно покачал головой. Малфой вышел.

– Садитесь, мистер Уизли, – сказал ректор. – И, наконец, я поговорю с теми, кто не отрицает очевидное.

– Профессор Дамблдор, – Гарри поёрзал в кресле и решился: – Что будет с Хагридом? Вы его накажете? И что Вы сделаете с Норбертом?

Оба мальчика нетерпеливо уставились на профессора. Тот сплёл перед собой длинные пальцы и… улыбнулся:

– Значит, он и вам успел похвастаться, как назвал малыша? Кстати, при осмотре я выяснил, что это самочка. Так что, Норберта, а не Норберт.

Облегчение, отразившееся на просиявших улыбкой лицах обоих мальчиков, невозможно было выразить словами.

– Мне хорошо известно, что Хагрид всю жизнь мечтал о собственном драконе. Конечно же, он не смог устоять перед искушением… А что касается его наказания… Что-то мне подсказывает, что выращивать Норвежского гребнеспина, да ещё и самку, а драконихи, если вы не знаете, гораздо сильнее, свирепее и неукротимее самцов, УЖЕ сродни наказанию. Некоторое время наш привратник будет очень занят, обустраивая подходящий безопасный вольер для Норберты подальше в Лесу. Я разрешил ему немного подрастить дракониху, может быть, она даже поработает учебным пособием. Ну, а потом придётся её передать в заповедник.