Текст книги "Книга 1: Рональд Уизли и новые близкие люди (СИ)"

Автор книги: Митриллина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– …Оно ни хорошее, ни плохое, – раздался позади них негромкий голос.

Мальчики подпрыгнули от неожиданности и обернулись. На ближайшей ко входу парте сидел не кто иной, как Альбус Дамблдор. Похоже было, друзья так спешили к зеркалу, что прошли мимо ректора и даже не заметили его.

– Я Вас не видел, сэр, – пролепетал Гарри, Рон вторил ему: – Я тоже… Извините, сэр.

Седовласый колдун соскользнул с парты и подошёл к мальчикам. Он не выглядел рассерженным, и они перевели дыхание. Лазиль тем временем приблизился к Дамблдору, обнюхал его туфли. Ректор посмотрел на него, улыбнулся и взял на руки.

– Значит, вы, как и многие тысячи людей до вас, поддались очарованию Зеркала Атчем…

– Мы не знали, что оно так называется, сэр, – вымолвил Гарри.

– Но я надеюсь, вы поняли, что оно делает?

– Ну, это… оно показывает мне мою семью…

– А твоему другу Рону оно показывает, что у него полные руки школьных наград.

– Сэр! – вскрикнул мальчик, отчаянно краснея. – Как Вы узнали?

– Ну, мне-то необязательно носить плащ, чтобы стать невидимым, – мягко сказал Дамблдор, – и потом, Рональд Уизли, ничего постыдного нет в том, что ты хочешь отличиться. Главное, зачем на самом деле тебе эти награды… – ярко-голубые глаза ректора многозначительно посмотрели на мальчика. Тот уставился в пол. Профессор, улыбаясь в усы, спокойно гладил котёнка.

– Кстати, это же твой питомец? Неплохая мысль проверить незнакомую вещь с его помощью… Ну, так вы поняли, что именно показывает Зеркало?

Гарри, так же, как Рон, помотал головой.

– Попробую намекнуть. Самый счастливый человек мог бы использовать Зеркало Атчем как обычное зеркало, то есть, он видел бы в нём себя, как есть. Понимаете?

Гарри подумал и сказал: «Оно показывает то, что человек хочет». «…То, что человек хочет иметь», – прибавил Рональд.

– И да, и нет, – задумчиво проговорил Дамблдор. – Зеркало показывает не больше и не меньше, чем самое жгучее, самое заветное желание. Ты, Гарри, не очень-то ладящий с семьёй своей тёти, видишь вокруг себя родственников-волшебников, которые тебе рады. Ты, Рональд, считая, что достоин большего, видишь, что твои усилия вознаграждаются даже больше, чем ты мог бы ожидать. Но Зеркало Атчем не даёт ни правды, ни знаний. Люди проводят время впустую перед ним, самообольщаясь тем, что они видят, или даже сходят с ума, не в силах понять, возможно ли вообще то, что они видят… Завтра Зеркало перенесут в другое место. И, пожалуйста, не ищите его больше. Если же вдруг снова когда-нибудь посмотрите в него, вы теперь знаете, чтό вы там можете увидеть. Не стоит утопать в мечтах, забывая о настоящей жизни, помните это. А теперь, почему бы вам не забрать этого милого зверька и не отправиться вместе с ним обратно в спальню?

Он подал котёнка Рону, тот положил Утера за пазуху, и друзья, одинаково вздохнув и искоса бросив взгляд на зеркало, выбрались в коридор.

…Слова Дамблдора убедили Гарри и Рона не искать больше Зеркало Атчем, поэтому мальчики опять вернулись мыслями к «настоящей жизни», то есть к учёбе. Гарри надеялся, что сможет не вспоминать часто о том, что видел в Зеркале, но он не смог. Более того, его стали мучить кошмары. Ночь за ночью ему снилось, что его родители исчезают во вспышке зелёного света, а высокий пронзительный голос заходится смехом.

– Ну, видишь, Дамблдор был прав, ты спятил из-за этого зеркала, – ответил Рон, когда Гарри рассказал ему об этих снах. Сам же Уизли решил во что бы то ни стало добиться хотя бы части тех наград, которые он видел в Зеркале, чтобы сбылось и то, что он увидел потом. Начать проще всего было с хороших оценок, и Рональд закопался в учебники. Гарри сначала подтрунивал над ним, но однажды, после целого вечера и половины ночи, проведённых вместе с другом над сочинением для профессора Снейпа, Поттер обнаружил наутро, что кошмары ему не снились. Ещё, правда, Утер улёгся рядом, уткнувшись мокрым носом в шрам, пока мальчик не заснул, но Гарри не стал выяснять, что именно ему помогло больше, а просто стал сильнее нагружать свои мозги учёбой.

…Зима потихоньку подходила к концу, в предпоследнюю субботу февраля в Хогвартсе состоялся третий квиддичный матч, Слизерин – Когтевран. Заучившийся Рон даже не пошёл смотреть его, и долго ворчал на Гарри, который непременно хотел сходить.

– Да что тебе так загорелось-то?! – недоумевал он. – Смотри, вот эти карты по Астрономии надо сдать в понедельник, а ещё Трансфигурация да Зелья… К тому же, и скучечервю понятно, что Слизерин выиграет…

– Да ты сам скоро скучечервём станешь с этими уроками, Рон! – фыркнул смехом Гарри. – Ну, сделаем мы эти несчастные карты после игры, честное слово! Пошли, посмотрим матч! Твои же слизеринцы играют!

– Мои они, как же… То ли похвалил, то ли оскорбил. Иди сам, а я буду уроки делать.

– Рон, я вот всё думаю, тебя всезнайка Грэнджер укусила, что ли? – расхохотался Гарри.

– Что-о?! – Уизли вскочил, разлив на стол пузырёк с чернилами. – Ещё раз скажешь мне про эту Грэнджер – ты мне больше не друг!

– Ну, ладно, ладно, чего ты… – опешил Поттер, – я ж пошутил…

– Вот только попроси у меня карты срисовать, шутник! – Рон сердито принялся очищать палочкой испачканные пергаменты, а его уши предательски полыхали сквозь аккуратно собранную причёску. Гарри ещё раз опасливо на него покосился и пошёл на матч один.

Рон оказался прав, Слизерин действительно выиграл, 160:90, хотя по игре счёт был 10:90. Деррек и Боул, вышибалы «зелёных», просто не дали хрупкой Чжан подлететь к снитчу, и Хиггз его словил.

– …Ну, ты представляешь, Рон, эти громилы вчетверо её больше, они висели перед ней как кирпичная стена, и чтó ей было делать?! – возмущался Гарри после матча.

– А ты чего хотел? Чтобы они ей снитч на ладошке подали? – съязвил Рональд, аккуратно посыпая песком последнюю нарисованную карту по Астрономии.

– Нет, но можно же было как-то менее грубо…

– Ха! «Менее грубо» – это явно не про команду Флинта. Вот в следующем году будешь играть против этой Чжан – я посмотрю, как ты будешь с ней миндальничать.

Рон взглянул на друга, и к своему удивлению увидел, что Гарри покраснел.

– Оп-па… Что это я вижу?! Когтевранская ловчиха вместо снитча поймала сердце «Поттера Великого»?!

– Рон!!!

– Что «Рон»? При чём тут Рон? – Уизли согнулся пополам, мотая «хвостом», и давился смехом. – Кто мне выскочку поминал к месту и не к месту, а? Кстати, когтевранскую тоже… Вот, получи-ка сам!

– Ну, Чжо хоть симпатичная… – проворчал Гарри, стянул с носа запотевшие очки и принялся отчаянно тереть их рукавом.

– Так! Вот что, друг мой Гарри Поттер, давай договоримся. Я молчу про тебя и Чжан, а ты – про Грэнджер и меня, – Рон перестал смеяться и стиснул зубы.

– Идёт, – Гарри надел очки и пожал плечами, – как скажешь. Кстати, ты не знаешь, можно очки магией починить? Надоел мне этот скотч, уже почти не держит…

Рональд рассеянно махнул ему в лицо палочкой: «Окулус репаро!» Скотч свалился, очки вновь были целыми.

– О! Вот спасибо… Надо запомнить. Ну, ладно, я буду карты рисовать. У тебя просить, как я помню, не стоит же?

– Да на, срисовывай… – Рон подтолкнул к нему готовые карты.

– А ты чем займёшься? – Гарри старался отвлечь всё ещё сердитого друга.

– Что-то мне вспомнилось… Пойду-ка Утера нарисую, давно хотел…

– Ух ты… А ты рисуешь? Покажешь потом?

– Угу, – Рон ушёл в спальню.

…Через некоторое время Уизли вылетел обратно в гостиную, расталкивая других ребят, подбежал к Гарри и взволнованно выдохнул:

– Пошли, покажу кое-что!

Поттер с готовностью бросил перо и помчался за другом. На роновой кровати спокойно спал свернувшийся клубком Утер, рядом с ним лежали альбом с карандашами. На одном листе был почти готовый рисунок лазиля.

– Отлично получилось! – покивал Поттер. – У тебя талант к рисованию.

– Да я не за тем тебя позвал… – Рон схватил альбом и карандаш. – Вот, смотри внимательно…

Он быстро штриховал спину кота на листе. Потом вдруг остановился и ткнул остриём в одно из пятен на рисунке. Лазиль на кровати недовольно вскинул голову.

– Видел?!

– Да ладно! Совпадение!

– Хорошо, давай ещё раз.

…Но каждый раз, когда он тыкал остриём карандаша в рисунок, настоящий лазиль дёргался и укоризненно смотрел на хозяина. Наконец, коту надоело издевательство, он мявкнул и ушёл в свою корзину. Мальчики изумлённо воззрились друг на друга.

– И… часто у тебя так бывает? – промолвил Гарри.

– Да не знаю, – Рон озадаченно почесал в затылке, – я как-то не обращал внимания…

– Ну-ка, давай, меня нарисуй!

Рональд набросал портрет Гарри.

– Готов?

– Э-ээ… ты только… поаккуратнее, ладно?

– Ладно, – Рон собрался с духом и слегка коснулся карандашом нарисованного носа.

Настоящий Гарри поморщился и сказал: «Щекотно». После получаса таких экспериментов мальчики выяснили, что Рон может причинять настоящую боль тому, кого нарисовал, воздействуя на портрет, точнее, на набросок. Завершённый портрет был обыкновенным волшебным рисунком, моргал, двигался… но, видимо, терял связь с оригиналом и, сколько потом в него не тыкай карандашом, никакого эффекта на живого человека это не оказывало. Законченным рисунок становился, когда Рон дорисовывал хотя бы один глаз, даже если всё остальное оставалось наброском. Воздействовать же на незаконченный глаз своего друга Рональд просто не рискнул. Мальчики крепко задумались, как можно было бы применить такую неожиданную способность…

…Увлёкшись всем происходящим, Рональд Уизли совсем забыл про собственный день рождения. Он совсем растерялся, когда первого марта во время завтрака семейная сова Малфоев принесла огромную коробку с пирожными, а следом появился Меркурис с большой коробкой лучшего шоколада из «Медового Дворца», магазина лакомств в деревне Хогсмид. Рон радостно посмотрел на слизеринский стол, Драко, улыбаясь во всё лицо (что, конечно, было очень необычно для него), встал и помахал ему рукой. Рон выскочил из-за стола и бросился его благодарить. По команде Малфоя Крэбб и Гойл пропели (точнее, прохрюкали) «Happy Birthday to You!» Песню подхватил весь пуффендуйский факультет, стуча в аккомпанемент ладонями по столешнице. Рональд Уизли, разрумянившийся и сияющий глазами, вернулся на место, заметив по дороге, что за столом учителей не только Хагрид и профессор Спраут, но даже ректор с улыбкой приподняли кубки с тыквенным соком в его честь. Пирожных хватило на весь факультет, лишь только коробка была открыта, они сами разлетелись по всему столу, а также достаточное количество караваном торжественно поплыло по воздуху на стол преподавателей. Рон счастливо улыбался, осыпаемый поздравлениями со всех сторон, но вдруг он заметил, что лицо его друга Гарри как-то странно перекашивается: он то улыбался и пел вместе со всеми, то почему-то вдруг хмурился.

После завтрака празднование плавно переместилось в гостиную Пуффендуя (с угощениями, конечно). День был воскресный, так что веселиться можно было от души. Рональда 12 раз подбросили чуть не под самый потолок рослые старшекурсники и традиционно, но аккуратно, уронили (на кресло). Веселье продолжалось, мальчика поздравила и декан Спраут, потом она наколдовала крепкие побеги-лианы, которые оплели кресло, где сидел Рон, и вознесли его под потолок. С поистине королевской высоты мальчик осматривал веселье, но тут понял, что не видит Гарри. Радость его сразу же потускнела.

====== Нечаянные открытия продолжаются ======

Так куда же делся Гарри Поттер, и почему он сбежал с праздника своего единственного друга? Неужели ему стало обидно, что в кои-то веки Рон затмил Мальчика-который-выжил? Ну, если честно, на минуту он действительно ощутил что-то вроде зависти, ведь ему-то никто таких праздников никогда не устраивал, а Рональду – не только дома, но и в Школе… Но потом радость друга всё-таки стала для него важнее. Гарри удрал потихоньку из факультетской гостиной лишь для того, чтобы послать сову за подарком для Рона, ведь сам для себя мальчик только недавно открыл широко известный «закон», что подарки любят отдарки.

Поттер уже взбирался по лестнице в совятню, как вдруг его кто-то окликнул:

– Гарри! Можно тебя спросить?

Мальчик остановился и посмотрел, кто его зовёт. Он ужасно удивился, увидев Гермиону Грэнджер, всезнайку из Когтеврана. Гарри спустился и подошёл к ней.

– Привет, – слегка недовольно от неожиданности сказал он. – Тебе чего?

– Ты бежишь в совятню? – девочка выглядела смущённой.

– Ну, а куда ещё ведёт эта лестница? – хмыкнул Гарри. – Я тороплюсь, вообще-то… Чего ты хотела спросить? – и он не смог удержаться: – Разве есть что-то, чего ТЫ не знаешь?

Грэнджер смутилась ещё больше и выдавила из себя:

– Ой, наверное, я зря с тобой заговорила… Ладно, не обращай внимания, иди, куда шёл…

Она отвернулась и собралась уходить, но Гарри стало интересно.

– Ладно, извини. Так что ты хотела, Грэнджер?

– У твоего друга, оказывается, сегодня день рождения… А ты, похоже, тоже не знал?

Тут уже Гарри слегка смутился. Действительно, неудобно вышло, что он не знал, когда день рождения его лучшего… да что уж там, единственного друга.

– Угу… А тебе-то что?

– Да ничего, в общем-то… Ты хочешь послать сову за подарком?

– Угу.

– А… может, вместе подарим что-нибудь?

– Почему вместе? Подари сама.

– Ну-у… Он, наверное, вряд ли он захочет принять подарок от меня. Мне кажется, он меня ненавидит.

Гарри пожал плечами:

– Я бы так не сказал… А что ты хотела ему подарить?

Гермиона подала ему пучок перьев для письма, полосатых, как ястребиные, но более ярких:

– Вот… Я сама их немного подкрасила… Он же рыжий… Я подумала, ему понравится…

Поттер видел, как она пытается скрыть смущение, но сказал лишь:

– Наверное, понравится. Спасибо.

– Ты положи их в свой подарок, ладно? – Гарри кивнул. – И, пожалуйста, не говори, что это от меня.

– Ладно.

– Спасибо! – девочка слегка улыбнулась и убежала.

«Во дела… – подумал Поттер. – Если я правильно понял, он ей тоже нравится… Чего ж тогда Рон выпендривается, дружил бы с ней… Она, конечно, не такая красивая, как Чжо, но вполне ничего, особенно когда зубы не скалит… А вообще-то, не моё это дело», – и он побежал в совятню.

…Минут через десять Хедвига вернулась из Хогсмида с коробкой шоколадных лягушек. Это было не совсем то, что Гарри хотел бы подарить, но он решил, что лучше уж такой подарок, чем никакого. Он дал себе слово на будущий год заранее позаботиться о подарках для Рона. Гарри положил на самое дно перья от Гермионы, засыпал их шоколадками, погладил свою сову и помчался, теперь уже с полным правом, поздравлять друга.

Поттер ничего особенного не пропустил, пуффендуйцы продолжали болтать, веселиться и угощаться, иногда вспоминая про виновника торжества, который всё так же сидел на кресле, возвышаясь над всеми, с полным подносом сластей и большим кубком сока. Кресло Рона уже стояло на столе в середине гостиной, а не висело под потолком, поэтому он довольно легко смог спуститься, едва завидев своего друга на пороге.

– Ты куда пропал, а?!

Гарри протянул ему подарок и, радостно улыбаясь, сказал:

– Вот! С днём рождения, Рональд!

– Спасибо, Гарри! – Рон почувствовал, что на глазах выступили слёзы. Чтобы скрыть это, он открыл коробку, достал лягушку и вынул карточку. – Ух ты, сразу Агриппа! Я его так давно искал!

Мальчики уселись вдвоём на диван, стали есть сласти и рассматривать карточки. Вскоре Рональд нашёл и последнюю недостающую карточку своей коллекции, Птолемея. Ужасно довольный, он пошёл в спальню, бросил по паре лягушек на кровати Эрни, Джастина и Роджера, штук пять отдал Гарри и хотел уже убрать оставшиеся в тумбочку, как вдруг заметил, что в коробке лежит кое-что ещё. Уизли вытащил аккуратный пучок ярких перьев и обернулся к Гарри:

– Э, да тут ещё сюрприз! Спасибо, они красивые. Сейчас очиню – и буду писать только ими.

Гарри сделал вид, что озаботился протиранием очков и вместо ответа подышал на стёкла. Его вдруг посетила очень интересная мысль…

…Квиддичный матч Пуффендуй – Гриффиндор должен был состояться совсем скоро, свободное от уроков время Гарри и Рональд посвящали обсуждению этой важной игры и пытались угадать результат.

– …Как ни обидно будет, но Львы выиграют, – заявил Гарри, – Диггори – лучший ловец в Хогвартсе.

– Но Хельга – тоже хороший ловец, – не уступал Рон, – и Флит – хороший кольцевой и капитан тоже, помнишь, как он настроил команду на первый матч?

– Да помню, помню. Это было что-то, но признай, Хельге просто повезло тогда. А Древ на кольцах стоит не хуже Флита.

– Ты за кого болеешь-то, я не понял?! – вспылил Уизли.

– За наших, конечно.

– Не похоже. За своего Диггори ты болеешь.

– Неправда. Я тренировался у Хоуп, и я видел их обоих в игре, поэтому я знаю…

– …Скажите пожалуйста, какой специалист! Первый раз увидел квиддич – и уже эксперт! Может, вместо ловца сразу в судьи попросишься, а? …Барсуки выиграют – и точка. Должны выиграть!

– Вот тут ты прав, – кивнул Гарри, – они ДОЛЖНЫ выиграть. Но, увы, ничего у них не получится.

– Спорим?! – Рон раскраснелся в азарте и хлопнул кулаком по спинке дивана.

– Спорим! – Гарри вскинул брови. – По игре будет ничья, а Диггори возьмёт снитч!

– Наши выиграют, и по игре, и снитч словит Хоуп! …Эрни, разбей!

– О чём спор? – заинтересовался Эрнест МакМиллан. Вместе с ним подошли Джастин и Роджер, им тоже стало интересно. Рон рассказал.

– А на что спорите?

– На желание! – выпалил Поттер. – Только чтобы точно выполнить!

– Само собой, – усмехнулся Уизли. – Разбивай, Эрни. Эх, Гарри, я тебе такое загадаю …

Мальчики сжали друг другу руки, и МакМиллан «разбил».

…Матч был очень напряжённым, игроки обеих команд выкладывались по полной. Даже комментатор Ли Джордан отметил, что Пуффендуй ещё никогда не играл так хорошо. Команды были равными во всём: и в нападении, и в защите колец, и в швырянии бладжеров, и в уворачивании от них. Равными казались даже ловцы. Несмотря на уверенность Гарри, что Диггори лучший ловец в Хогвартсе, Хоуп сегодня работала нисколько не хуже. На табло горели две заслуженные «двадцатки», капитаны Флит и Древ почти охрипли, управляя игроками от колец. Болельщики тоже разделились поровну: Когтевран традиционно поддерживал Гриффиндор, а Слизерин «болел» не столько за Пуффендуй, сколько против Гриффиндора.

По времени эта игра оказалась самой длинной в сезоне. Снитч появлялся уже четыре раза, и успешно скрывался от ловцов, потому что волнение мешало им обоим: Диггори явно злился, Хоуп нервничала и чуть не плакала. Похоже было, исход матча решит не умение игроков, а простое везенье. Трибуны теперь завороженно следили за игрой в почти полной тишине. Рон то краснел, то бледнел, не сводя взгляда с площадки, Гарри, казалось, даже дышать забывал в самые напряжённые моменты. Нападающие обеих команд носились в воздухе как тройные красные и жёлтые молнии, квоффл, казалось, мгновенно перемещался от одних к другим… И вот снитч появился в пятый раз, ровно над серединой площадки, над тем местом, где начиналась игра. Болельщики на трибунах взволнованно ахнули в один голос и замерли, даже игроки зависли в воздухе, когда оба ловца, Седрик слева сверху, Хельга справа снизу, устремились к крошечному мячику.

Мгновение – и жуткий звук удара разорвал тишину, оба ловца бесформенной красно-жёлтой кучей рухнули наземь. Ученики и учителя повскакали с мест, игроки и судья бросились к упавшим. Словно из ниоткуда, появилась на площадке мадам Помфри, заведующая школьной лечебницей. Гарри и Рон тоже вскочили, крепко вцепившись друг в друга, и неотрывно смотрели на неподвижные фигуры, лежащие на площадке. Пуффендуйцы Герберт Флит и Максин О’Флаэрти подняли Хельгу и осторожно уложили на носилки, которые затем медленно поплыли в замок. Рука девушки безжизненно свесилась, похоже, ловец Пуффендуя всё ещё была без сознания. Седрика тоже подняли с земли парни из команды, Фэй, Рассел и Древ. Он сначала повис, опираясь на них, но потом вдруг выпрямился, улыбнулся разбитым лицом – и вскинул вверх руку с зажатым снитчем. Гриффиндорские девочки-нападающие радостно взвизгнули, но Диггори вскрикнул и опять обмяк. Его тоже унесли в замок носилки. Матч закончился двумя серьёзно травмированными игроками и счётом 170:20 в пользу Гриффиндора.

…Болельщики медленно покидали трибуны, не было ни радостных воплей в честь победы, ни расстроенного воя из-за проигрыша. Многие вполголоса переговаривались, озабоченные случившимся с ловцами, ведь такие происшествия были крайне редкими для школьных матчей. Поттер и Уизли, как оглушённые, всё ещё сидели на трибуне, уставившись в одну точку.

– …Как думаешь, – прохрипел Гарри, – она ведь не?..

– Нет, – так же хрипло отозвался Рон, – не может быть. Она не могла погибнуть, мадам Помфри, как говорят, самая умелая целительница, она обязательно её вылечит. Конечно, удар был жуткий, они же влепились друг в друга на скорости… Но высота была не такая уж большая…

– Я вот прочитал в той книге, про квиддич… Больше всего самых тяжёлых травм получают именно ловцы. Знаешь, что-то я уже не так уверен, что хочу быть ловцом… Конечно, это классно, одним движением руки принести победу команде, но что-то мне не очень хочется, чтобы меня полумёртвого с площадки уносили… Бр-р-р, как вспомню её руку, свесившуюся с носилок…

– Да ладно, чего ты… Не каждый же раз такое случается.

– Ну, ещё бы это было каждый раз, – фыркнул, приходя в себя, Гарри. – Ладно, пошли что ли… Может, зайдём в лечебницу, спросим, как они там?

– Пошли, – и мальчики стали спускаться. Вдруг они увидели, как прямо к ним мчится… крыса, подаренная Роном Невиллу Лонгботтому. Животное отчаянно пищало и явно было в панике.

– Мерлин Великий… Она что, взбесилась? – вскрикнул Гарри.

– Да нет, похоже, что-то случилось… – покачал головой Рон, внимательно смотря, как прыгает и мечется крыса. – Он хочет, чтобы мы пошли за ним! Пойдём?

– Конечно!

Крыса, словно поняв их речь, бросилась к трибунам, где были места гриффиндорцев, мальчики побежали следом. Там под скамейкой они обнаружили хозяина зверька, Невилла, валяющегося полностью обездвиженным, мальчик даже позвать на помощь не мог, только слёзы ручьями лились из неподвижных глаз.

– Мерлинова борода, – прошептал Гарри, – Невилл, кто тебя так? Рон, надо позвать на помощь…

Рон чуть помедлил, присматриваясь к Лонгботтому, и ответил:

– Да зачем кого-то звать, я сам знаю, как ему помочь.

Поттер изумлённо воззрился на друга.

– Ну, чего уставился, – смущённо сказал ему Уизли, чьи уши, как всегда, заполыхали, – мы с Драко много чего выучили тайком от родителей… Фините Инкантатем! – махнул он палочкой на Невилла. Лонгботтом зашевелился и с помощью Гарри поднялся, всхлипывая, шмыгая носом и размазывая слёзы по лицу, потом сел.

– С-спа-сибо, Ро-нальд, – прохлюпал он, – если бы не ты, валяться бы мне тут до скончания века…

– Да это ты не мне говори спасибо, – залился краской Рон, – а своей крысе. Он нас позвал тебе на помощь.

– Принц! Спасибо! Ты меня спас, хороший мой мальчик! – Невилл схватил крысу и принялся целовать и гладить зверька, тот сначала замер, видимо, от неожиданности, потом стал возмущённо вырываться. Наконец Невилл положил питомца на колени и, продолжая гладить, забормотал ему что-то ласково. Гарри и Рон едва сдерживались, чтобы не захохотать в голос.

– Так кто тебя так, Невилл? – вымолвил Гарри, переведя дыхание.

Мальчик посмотрел на него, шмыгнул носом и прошептал:

– М-малфой…

– Кто?! – Рон вытаращил на него глаза, – Драко Малфой?! МОЙ БРАТ?!

– …А он твой брат?! – Невилл вытаращился в ответ.

– Ради Мерлина, за что он тебя? – допытывался Гарри.

– Ну-у… Я просто, наверное, слишком громко кричал, желая победы Гриффиндору, – промямлил Лонгботтом, – может, что-то выкрикнул про Пуффендуй… не очень вежливое… Извините, – прибавил он, заметив, как переглянулись пуффендуйцы. – Но все кричали, вот и я тоже… А он вон там сидел, довольно близко. Я только помню, как стал прыгать, когда наши второй гол забили, а Малфой на меня палочку направил. И вот…

Невилл виновато смолк.

– Ну, а что же, твои гриффиндорцы тебя не заметили, что ли?

– Похоже, нет. Я ж под скамейку укатился, – вздохнул он, – как меня не затоптали, не понимаю. Прыгать, правда, потом все перестали, и такая тишина была, словно я ещё и оглох. Так чем игра закончилась, а?

– Твой Гриффиндор выиграл, – хмуро сказал Рональд.

– Здóрово! – вскрикнул Невилл, но тут же осёкся и покраснел не хуже Уизли. – Ой, простите…

– Ловцы расшиблись, – сказал Гарри. – Оба.

– На… насмерть? – теперь гриффиндорец побледнел.

– Н-нет. Не знаем. Мы хотели сходить узнать. Их в лечебницу унесли.

– Можно я с вами? – Невилл суетливо вскочил, сунул крысу за пазуху. Тут его ещё раз тряхнуло так, что он едва не упал. Гарри вовремя схватил его под руку.

– На вот, подкрепись, – Поттер достал из кармана шоколадную лягушку и протянул ему, сделав вид, что не заметил, какой взгляд метнул на них Рон.

– Спасибо, – вздохнул Лонгботтом, и все трое пошли в Замок.

Мадам Помфри не пустила ребят в палату, но сжалилась от их умоляющих расспросов и сказала, что оба ловца живы и скоро вернутся к игре. При этом её тон ясно выражал, что, будь её воля, эти двое больше никогда бы не сели на мётлы. Кстати, это её невысказанное желание наполовину сбылось: метла Седрика разбилась в щепки и ремонту не подлежала.

Трое мальчиков, погрузившись в свои мысли, брели по коридору, Невилл распечатал шоколадную лягушку, половину съел сам, вторую сунул за пазуху и скормил своему спасителю, Принцу.

– Карточку надо? Возьмите, я не собираю…

Гарри механически взял карточку. На лестнице ребята расстались, Лонгботтом побрёл наверх, а пуффендуйцы – вниз. Поттер бездумно вертел карточку, потом посмотрел на неё… Там был Дамблдор. Мальчик прочитал уже знакомое описание – и встал как вкопанный.

– Ты чего? – обернулся Рональд.

– Я его нашёл… – пролепетал Гарри, расширив глаза. – Нашёл Фламеля! Я ж говорил, что читал где-то это имя! В поезде, когда ехал сюда! Вот, слушай: «Альбус Дамблдор особенно знаменит победой над тёмным колдуном Гриндевальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения драконьей крови, а также совместной работой… с алхимиком Николасом Фламелем»!

– Сто тысяч гремлинов… – выдохнул Уизли и хлопнул себя по лбу. – Как же это я не догадался сразу?! Философский Камень!

– Какой-какой камень? – не понял Поттер.

– Не слышал? Даже маглы знают про Философский Камень, легендарную субстанцию с могущественными свойствами. Правда, они думают, что это сказка. Камень превращает любой металл в золото, кроме того, из него можно получить Эликсир Жизни, который делает бессмертным того, кто его выпьет. Единственный известный владелец этого камня в наше время – это Николас Фламель, выдающийся алхимик. Мистер Фламель отметил в прошлом году свой шестисот шестидесяти пятилетний юбилей. Нам отец рассказывал, они с мамой ездили его поздравлять… И Дамблдор там тоже был, они ведь лучшие друзья… Всё сходится! Фламель, узнав, что Камень хотят украсть из Гринготтса, вполне мог попросить ректора подержать его в Хогвартсе…

– Значит, этот камень даёт сколько хочешь золота и бессмертие? – переспросил Гарри. – Хм, тогда неудивительно, что Снейп намеревается его украсть! Кто угодно захотел бы такой камешек…

– Получается, – промолвил Уизли, – хагридов Пушок стережёт Философский Камень Фламеля…

– …И наверняка не он один… – задумчиво прибавил Поттер. – Рон, тебе не кажется, что мы давно не были у Хагрида?

====== Маленькие проблемы, которые грозят быстро вырасти ======

Рональд испытующе посмотрел на друга. Идея казалась ясной: раз Хагрид проговорился о Фламеле, наверняка можно попробовать выпытать у него и ещё что-нибудь.

– Ладно, сходим. Только давай на каникулах.

– А если за это время Снейп снова попытается украсть Камень?

– Ха! Думаешь, ему того раза не хватило? – хохотнул Рон. – Кажется, он до сих пор прихрамывает.

– Ладно, но я всё-таки схожу к двери, послушаю, как там наш головастик поживает…

– Эй, только не заходи внутрь!

– Я похож на сумасшедшего? – ухмыльнулся Поттер.

…Пока Рональд после обеда раскладывал учебники и пергаменты и начинал делать задания, Гарри, завернувшись в плащ-невидимку, сбегал к Запрещённому коридору и на слух убедился, что Пушок всё ещё там и неплохо себя чувствует. Раз в два-три дня то он, то Уизли тайком бегали проверять, в порядке ли цербер. Гарри не понимал, было ли это случайным, или нет, но он постоянно натыкался взглядом на Снейпа, куда бы ни шёл. Всё время. Уизли казалось точно так же. «Может, он следит за нами, – иногда думал Поттер, – или он специально лезет нам на глаза?» Уроки Зельеварения стали и вовсе какой-то еженедельной пыткой, настолько Снейп третировал и Гарри, и Рональда. «Может, это потому, что он догадался, что мы узнали про Философский Камень?» – судачили мальчики. Гарри не знал, как бы это могло получиться, но он с ужасом начинал думать, что, возможно, Снейп читает мысли.

Трёхголовый Пушок исправно нёс свою вахту и прекрасно себя чувствовал в Запрещённом коридоре, чего нельзя было сказать о ловцах в больничном крыле. Диггори вышел оттуда только через неделю, он заметно хромал, держал руку на перевязи и вообще был мрачнее тучи. Как поняли Рон и Гарри из услышанных разговоров за гриффиндорским столом, он очень расстраивался из-за потери своей метлы и беспокоился, успеет ли отец прислать ему новую до следующего матча. Ещё более бледная, чем обычно, Хоуп вернулась к занятиям намного позже, у неё всё ещё была перевязана голова, и на каждую трапезу она приносила с собой целую батарею склянок с лекарствами. Хотя пуффендуйцы очень волновались, успеет ли девушка восстановиться к майскому, решающему, матчу со Слизерином, чувствовалось, что с каждым днём ей становится лучше.

Гарри великодушно не напоминал другу о проспоренном пари, пока не стало ясно, что с ловцами всё более-менее в порядке, но в один из дней перед пасхальными каникулами он всё-таки завёл этот разговор.

– …Ладно, Гарри. Я помню, я проспорил, – вздохнул Рон. – Ну, говори, что у тебя за желание.

Поттер хитро прищурился и, понизив голос, чтобы никто другой не услышал, сказал:

– Ты должен подойти к Грэнджер, посмотреть ей в глаза и сказать «спасибо».

– Что-о?! – Рон отшатнулся и покраснел. – Я должен сам подходить, да ещё и говорить грязнокровке «спасибо»?! Гарри, ты спятил?!

– Проспорил – так выполняй, Рональд, – пожал плечами его друг.

– Не буду, – насупился Уизли и сложил руки на груди.

– …Эрни! Роджер! Джастин! Идите-ка сюда! – крикнул Гарри. Рональд метнул на него встревоженный взгляд:

– Ты же не скажешь, ЧТО именно ты пожелал?

Поттер ухмыльнулся. Мальчики подошли к ним.

– Вот! – драматическим жестом указал он на друга, – Рон мне проспорил, а теперь не хочет желание выполнять! Эрни, скажи ему. Парни, подтвердите.