Текст книги "Книга 1: Рональд Уизли и новые близкие люди (СИ)"

Автор книги: Митриллина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– …Значит, говоришь, маглы не балуют его подарками? – внезапно сказал Люциус.

– Не то слово, – фыркнул мальчик.

– Тогда, может быть, он будет рад… получить подарок от нашей семьи?

Рон не поверил своим ушам и уставился на отца. Тот усмехнулся.

– Рождество – волшебное время для всех… Почему бы не сделать для твоего друга маленькое чудо. Думаешь, он обрадуется?

– Ещё как обрадуется!!! – Рон спрыгнул со стула и едва не бросился обнимать отца, но остановился и покраснел от макушки до самой шеи. Исподлобья он осторожно взглянул на Люциуса – и заметил мелькнувшее на его лице очень странное выражение и лёгкий румянец на скулах.

– Раз уж речь зашла о подарках… Я не спросил, что хочешь ты сам. И что ты хочешь подарить Гарри.

– Гарри будет рад любому подарку, отец. Я бы подарил ему… что-нибудь, связанное с квиддичем.

– А он уже играет в квиддич?

– Представляешь, он впервые сел на метлу – и летал наравне со мной! Мы будем в команде, отец, обязательно!

– Это хорошо… Так что же подарить тебе, Рональд?

– Я… я хочу лазиля, – прошептал мальчик.

– Хм… А кто будет за ним ухаживать? Я имею в виду, в Хогвартсе?

– Я сам буду! – с надеждой вскинул глаза на отца Рон.

– Сам? Ладно… Мы подумаем. Завтра мы все отправляемся на Диагон-аллею за подарками. У тебя и Драко тоже будут ваши собственные деньги. Теперь ступай, позови Драко, я хочу поговорить с ним тоже.

…После ужина Рон растянулся на кровати в своей комнате (теперь мальчики имели собственные комнаты по соседству) и уставился в окно на плавно падающий снег. Завтра они будут покупать подарки! Надо обязательно купить Гарри что-нибудь такое… А какое? Эх-х, конечно, было бы лучше всего подарить ему метлу… Но первокурсникам нельзя иметь собственные мётлы в Школе… Да и вряд ли отец согласится на такой дорогой подарок. Размышления прервал негромкий стук в дверь.

– Кто там? Входи.

В комнату проскользнул Драко.

– Чего не спишь? – спросил Рон.

– Хотел спросить, о чём с тобой говорил отец.

– Да-а, пустяки… – задумчиво протянул Уизли. – Он про Поттера спрашивал. Я так боялся, что он будет меня ругать за Пуффендуй, но он ни словом про это не обмолвился.

– А что ты сказал про Поттера?

– А что я мог сказать? Правду и сказал.

– Про Снейпа тоже?

– Мерлин Великий, – Рон аж поперхнулся, – а при чём тут Снейп, и почему это ТЕБЯ беспокоит?!

– Во-первых, он жутко не любит Поттера, во-вторых, он мой декан. Если кто-то что-то не так сделает на уроке, особенно Лонгботтом, он обзывает того «тупой как Поттер»… Если честно, у нас в Слизерине уже в моду вошло вместо «тупой» говорить «Поттер»…

– Да ладно?!

– Прохладно!

– Хм, ты где таких слов нахватался, Драко? – ухмыльнулся Рон. – Мы, чистокровные, теперь ТАК выражаемся? Не знал, не знал…

– А ты так не говоришь, что ли?

– В Школе? Эх, ещё и не так говорю! Но с меня-то что взять, я ж с Пуффендуя! – расхохотался Уизли. – А сейчас-то мы дома, смотри, при отце не сболтни чего-нибудь подобного.

Драко тоже ухмыльнулся.

– Я так и не понял, что за дело тебе, пожалуюсь ли я на Снейпа.

– Ну, пошевели мозгами, Рон! Снейп – мой декан. А отец – попечитель Хогвартса. Если отец узнает, что зельевар третирует «Поттера Великого», может, он захочет «повлиять» на Снейпа. Так-то он к нам, слизеринцам, нормально относится, защищает, если что… Но все знают, до чего наш декан мстительный. Как бы он потом на мне не отыгрался… Да и на тебе, вообще-то, тоже.

Рон задумался, почесав затылок.

– Да я вообще не говорил ничего про уроки… Ну, ладно, если что, не буду говорить про твоего декана… Кстати! Ты не знаешь, почему Снейп захромал после Хеллоуина? Ну, помнишь, когда тролль тебя чуть не прибил?

Драко передёрнулся:

– Ещё бы не помнить… Снейп тогда захромал? А, ну да… точно, после Хеллоуина неделю ходил злой, как мантикора… Это помню. А почему… Не-е, не знаю. А что?

Рон поманил брата наклониться и сказал таинственным шёпотом:

– Мы с Гарри ходили к Запрещённому коридору!

– Да ладно?! – вырвалось у Драко.

– Прохладно! – торжествующе ввернул Рональд.

– И ЧТО там?! – жадно спросил шёпотом его брат.

– Не представляешь, там… трёхголовая собака! Огромная как дом! Страшная как… ну, не знаю… как стая драконов!

– Мерлинова борода… И чтó она там делает?

– Что делает… Живёт она там! Мы думаем, она что-то охраняет. Что-то жутко опасное или жутко ценное.

– …Или и то, и другое… – задумчиво промолвил Драко.

– Ну, да. И вот провалиться мне на месте, если Снейп не попытался стащить то, что она стережёт! А она его и цапнула!

– Снейп? Но ведь эта собака там сидит не без ведома Дамблдора, может, он сам приказал её там посадить охранять… что-то. Как же преподаватель может пытаться украсть то, что охраняет сам ректор?

– Если то, что там хранится, по-настоящему ценное, думаю, даже препод может захотеть это стащить. Иначе, зачем там такой монстр? Все знают, что в Хогвартсе что-то хранить можно даже надёжнее, чем в Гринготтсе, потому что попасть туда чужому невозможно. Если бы Дамблдор просто хотел что-то спрятать – так держал бы эту вещь у себя в кабинете, а такая жуткая охрана, получается, от того… кто легко может попасть в Хогвартс, – шёпотом закончил Рон.

– …Интересно, что же это за вещь такая?

– Понятия не имею, мы с Гарри уже все головы сломали… Может, ты как-нибудь узнаешь у своего декана?

– Ага, вот подойду и спрошу: «Профессор Снейп, скажите, пожалуйста, что же такое Вы хотите стырить из-под носа профессора Дамблдора и трёх носов огромной собаки, сэр?» А он – мне: «Ну, конечно, мистер Малфой, я вам сейчас всё-всё расскажу…»

Драко до того похоже изобразил зельевара, что Рон рассмеялся, к нему присоединился и брат.

…И вот наступило рождественское утро. Рональд проснулся раньше всех, он всегда просыпался рано перед знаменательными днями. Мальчик выбрался из кровати и подбежал к окну: ещё было темно, только лишь летели огромные снежные хлопья. Он забрался с ногами на кресло и смотрел на падающий снег, представляя себе, как же его самые близкие люди (включая уже и Гарри) отнесутся к подаркам, которые он так тщательно выбирал и упаковывал. Он очень жалел, что не сможет увидеть, как обрадуется его друг, получив настоящие подарки первый раз в жизни… «Счастливого Рождества, Гарри!» – прошептал он.

Когда за окном стало светлеть, Рональд умылся, причесался, сменил пижаму на праздничную мантию и выглянул в коридор. Тут же приоткрылась соседняя дверь – и выглянул такой же сияющий Драко.

– С Рождеством! – одновременно вскричали мальчики. – Пошли смотреть ПОДАРКИ! – и вместе рассмеялись.

Дверь в гостиную была ещё закрыта и, хотя Драко и попытался открыть её «алохоморой», магия домовых эльфов не поддалась простому заклинанию. Но тут как раз по лестнице торжественно спустились его родители, как всегда, в безупречных нарядах, и дверь распахнулась сама. Елка искрилась и сверкала волшебными огоньками, большие шары со свечами внутри медленно плавали по всей комнате. Под нижними ветками виднелись яркие нарядные коробки, большие и маленькие. Люциус и Нарцисса, почти одинаково улыбаясь, наблюдали, как ринулись к подаркам мальчики. Рональд сразу углядел, что две коробки, большая серебристая и маленькая золотистая, подрагивают, словно…

Он протянул руку к маленькой и метнул взгляд на мать – та еле заметно кивнула. Драко с интересом приглядывался к большой коробке, которая тоже слегка шевелилась. Вытянув эти подарки из-под ёлки, мальчики уселись с ними на ковре возле камина. Супруги Малфой сели на диван, ожидая, как отреагируют сыновья. Драко с нетерпением сорвал шелестящую бумагу, и под ней обнаружилась блестящая клетка с молодой ястребиной совой. Оказавшись на свету, птица захлопала крыльями, а мальчик обхватил клетку руками, прижал к себе, радостно обвёл взглядом отца, мать и брата и прошептал взволнованно «спасибо!» Рональд всё ещё не решался открыть свой подарок, он с интересом смотрел на сову в клетке:

– Как ты её назовёшь? И вообще, это мальчик или девочка?

– Да потом, всё потом, – вскрикнул Драко, – открывай уже!

Рон сосредоточенно снял бумагу и, казалось, даже дышать перестал, пока открывал крышку.

«Миу!» – тоненько и испуганно пискнуло ушастое существо внутри. Рональд, засияв улыбкой во всё лицо, осторожно вынул его из коробки. Лазиль был уже довольно крупным, пузатеньким, его глянцевитая тёмно-жёлтая шёрстка была испещрена яркими чёткими пятнами и полосами, а широкие лапы обещали, что кот вырастет немаленьким. Большие уши, как у гремлина или домовика, и пушистая кисточка на хвосте выдавали его благородное происхождение. Сказать, что мальчик был счастлив – значило, ничего не сказать.

…Со своим питомцем Рон не желал расставаться, Ýтер, так он назвал котёнка, поселился в его комнате, но спал в собственной корзинке на золотистой бархатной подушке с чёрными шёлковыми кистями. Лазиль оказался очень смышлёным, послушным и сразу признал в Роне хозяина. В Хогвартс Малфой и Уизли возвратились вместе с новыми питомцами, совой и котом, которые, кстати, тоже сдружились и часто даже спали вместе, то в клетке Меркуриса, то в корзине Утера. Ну, а про то, что крылатый и четвероногий хищники делились «добычей», можно даже и не упоминать.

====== Лучшие каникулы Гарри ======

Рональд с закрытой корзиной на руке появился в гостиной Пуффендуя и прямо с порога принялся искать взглядом Гарри. По всей комнате шёл весёлый гомон: вернувшиеся с каникул ученики наперебой делились новостями. Не увидев друга, Рон отправился в спальню.

– Гарри? – позвал он, едва открыв дверь, и поставил на пол свою ношу. Путаясь в занавесях, со своей кровати спрыгнул Поттер и подбежал к нему:

– Рон! Привет! С Рождеством и с Новым годом тебя!

Друзья обнялись.

– И тебя тоже! А ты чего не со всеми в гостиной?

– Да ну, толкаться-то… – махнул рукой Гарри и, нетерпеливо блестя глазами, продолжил: – Давай, рассказывай, как твои каникулы?

Уизли нарочито неторопливо отнёс на свою постель корзину, аккуратно её там установил, сел и важно сказал:

– Вот!

– Ну?!

Гарри мгновенно оказался рядом, и Рон снял крышку.

– Лазиль! Мой! – небывалая гордость звучала в его голосе. Котёнок выбрался на одеяло и потянулся. Потом «боднул» хозяина в подбородок и обнюхал Гарри.

– Ух ты… Какой он красивый… – Поттер гладил шелковистую шёрстку, Утер замурлыкал.

– Свиток с его родословной во-от такой длины, – похвастался Уизли, раскинув в стороны длинные руки.

– Ха, – усмехнулся Гарри, – получается, этот хвостатый чистокровнее тебя, да?

У Рональда покраснели уши, но он сделал вид, что не расслышал:

– …А Драко подарили сову. Такую же, как у нас семейная. Ястребиные совы – самые быстрые. В общем, всё было отлично. Ничего не делал, объедался каждый день, летал с братом на метле, пока голова не закружится… Ну, а ты тут как? Чем занимался?

– Ох, лучше этих каникул у меня в жизни не было, честное слово! Во-первых, никаких Дурсли – и это уже само по себе счастье!

Рон понимающе усмехнулся.

– Во-вторых, ты представляешь, я получил подарки! Настоящие!

Гарри сказал это так удивлённо-счастливо, что его другу пришлось отвернуться, чтобы скрыть довольную улыбку:

– И что же тебе подарил Рождественский Дед?

– Вообще-то, я давно не верю в этих сказочных «дарителей», но ты же не серьёзно про «Рождественского Деда»? Все записки с поздравлениями были без подписи, но почерк разный. Так что, «дедов» было минимум четыре, – Поттер испытующе взглянул на друга. Тот явно покраснел. Гарри спрятал улыбку: он правильно понял, что один «дед» находился сейчас совсем рядом с ним. Вторым, как он догадался, был Хагрид. Но кто были ещё два… Гарри спрыгнул с кровати Рона и метнулся к своей тумбочке у постели. Рон с любопытством подошёл тоже.

– Вот это подарил мне «Рождественский Дед» Хагрид, – Гарри подал другу резной деревянный свисток в форме совы, – если подуть, ухает почти как живая.

Затем он достал квиддичные защитные щитки для головы, локтей и коленей. Набор был лёгкий и прочный, сделанный из блестящей чёрной драконьей чешуи и кожи.

– Спасибо, Рон, – сказал мальчик очень серьёзно, – надеюсь, мне это очень пригодится в следующем году, – и он улыбнулся: – Ты не представляешь, как я рад, что у меня такой хороший друг. И не подумай, вовсе не из-за подарков.

Рональд ещё больше смутился и покраснел:

– Да ладно, я просто хотел, чтобы ты тоже порадовался в Рождество…

– Спасибо.

Гарри убрал то, что уже показал, назад в тумбочку и благоговейно достал большую книгу в кожаном переплёте.

– Вот, смотри-ка, это специальное издание «Квиддич сквозь века», с приложением «Лучшие финты лучших игроков столетия» и ещё тут… смотри! Тут фотографии игроков с автографами!

– Вот это да! – восхитился Рон, разглядывая страницы фолианта, – Это не просто специальное издание, это уникальная вещь! Тут ещё самообновляющийся вестник чемпионата мира, с изображениями игроков команд финалистов! Просто класс! …А ты знаешь, от кого это?

– Нет, – помотал головой Гарри, – не представляю даже. Вот карточка с поздравлением… Я ей страницы закладываю, видишь, сколько прочитал за каникулы…

Он достал открытку. Рональд увидел витиеватый почерк отца, и его опять захлестнуло чувство благодарности.

– Это… от папы, – сказал он шёпотом, потому что дыханье перехватило. – От моего отца, – повторил он с гордостью.

Гарри неверяще воззрился на него:

– Твой отец? Мистер Люциус Малфой? Председатель совета попечителей Хогвартса? …Рон! ЧТО ты ему сказал, что он дарит мне подарки, да ещё такие?!

– Да ничего, в общем-то, – забормотал Уизли, опять полыхая ушами. – Я просто сказал, что твои маглы ничего тебе не дарят, и что ты полюбил квиддич…

Поттер долго смотрел на донельзя смущённого друга. Насколько же богатым и влиятельным должен быть приёмный отец Рона, чтобы такую уникальную и, конечно же, дорогущую книгу считать просто знаком внимания другу его сына?! По меркам мистера Дурсли примерно таким же считался бы, наверное, какой-нибудь нефтяной магнат или член королевской семьи… На мгновение перед мысленным взором мальчика предстал этот самый мистер Малфой (взрослая копия Драко), в горностаевой мантии выходящий из сказочной золотой кареты у крыльца дома № 4 на Тисовой улице. Дальше воображение Гарри нарисовало, как Дурсли вывалились встречать знатного гостя, как лебезит перед ним, то краснея, то бледнея, дядя Вернон, как падает в обморок тётя Петуния, как безостановочно кланяется, кряхтя и потея, жирный Дадли. И последний штрих: из кареты появляется долговязый Рон в самой обычной магловской (почему-то) одежде, а сам Гарри гордо идёт мимо обалдевших родственников и запросто здоровается за руку с отцом и сыном… Мальчик даже головой потряс, до того явственная получилась картина.

– Что ж… Передай ему огромное-преогромное спасибо… И тогда, может, ты знаешь, от кого и эта открытка?

На протянутой Рону карточке чётким, ровным, со множеством завитушек почерком было написано: «Твой отец оставил мне это на хранение перед смертью. Пришло время вернуть это тебе. Используй его правильно. Весёлого Рождества!»

– Нет, я не знаю, кто это написал. А что за подарок? И неужели правда, он от твоего отца?

Гарри аккуратно убрал книгу, достал из-под подушки свёрнутую переливчатую тёмную ткань и, встряхнув, развернул её. Рон увидел старинный плащ-накидку, который поблёскивал серебром и струился благородными складками, рельефными, словно на античных статуях. Мальчик несмело протянул руку и потрогал ткань, оказавшуюся очень лёгкой и гладкой.

– Ух ты… Мне кажется, я знаю, чтó это… Ты его мерил?

– Конечно! – воскликнул Гарри. – Вот, смотри!

Он завернулся в плащ – и Рональд почти не удивился: всё тело его друга исчезло, только сияющая улыбкой голова парила над полом.

– Это плащ-невидимка! – радостно возвестила голова Поттера.

– Классная вещь! А можно, я?

– Конечно!

Гарри с готовностью снял плащ и протянул другу. Рональд завернулся в него и накинул широкую пелерину на голову. Его друг даже в ладоши хлопнул, когда он полностью исчез. Уизли подошёл к своей кровати и погладил задремавшего лазиля. Котёнок вскинул голову, повёл ушами и принюхался, приоткрыв пасть. Он не видел хозяина, но запах чувствовал, поэтому потёрся о невидимые пальцы и опять свернулся клубком.

– Класс! – ещё раз восхитился Рон, снял одеяние и отдал Гарри. – Даже кошки тоже не видят сквозь плащ-невидимку, хотя наверняка чуют запах.

– Но это ещё не все чудеса! – Поттер тщательно свернул бесценную вещь и положил опять под подушку. – Хельга тренировала меня ловить мячи, она даже дала мне полетать на её метле! Ну, это вам не школьные мётлы, даже я это понял! А ещё я был у Хагрида…

– …Зубы не сломал о его очередной кулинарный шедевр? – ухмыльнулся Рон.

– Нет, но я узнал кое-что… – Гарри таинственно смолк.

– Ну, говори уже!

– Когда я похвалился, что на Хеллоуин мы с тобой видели целых двух чудовищ, он очень заинтересовался, ты же знаешь, он любит всяких жутких тварей. Я и рассказал ему, как мы победили тролля, и что трёхголовая собака в Запрещённом коридоре, как нам показалось, покусала Снейпа, потому что он пытался своровать то, что это чудовище стережёт. Тут он так разволновался и сказал, что это никакое не чудовище, а его питомец! Хагрида! Представляешь?!

– Да ладно?!

– Вот, и я так же сказал! Так что, это не собака, а настоящий греческий цербер, по кличке… Ты лучше сядь! Его зовут ПУШОК!

Рон прыснул смехом.

– Вот, и потом он… Ну, Хагрид стал говорить, что Пушок совсем безобидный, надо только знать, как с ним обращаться, а Снейп тоже безобидный…

Уизли опять рассмеялся:

– Что, правда, так и сказал, что Снейп – безобидный?!

– Ну, это я тебе пересказываю смысл, – усмехнулся Гарри. – Короче, он никак не мог поверить, что препод хочет украсть то, что охраняет цербер по просьбе Дамблдора. До того разволновался, что ляпнул буквально так: «Хватит лезть в дела, которые вас никак не касаются! Выкиньте из головы и собаку, и то, што она сторожит! Это касается только профессора Дамблдора и Николаса Фламеля!»

– Николас Фламель? – удивлённо переспросил Рон.

– Вот, и мне показалось знакомым это имя! Но укуси меня Пушок всеми тремя головами, если я помню, где оно мне встречалось!

– Может, в библиотеке поискать? – почесал в затылке Уизли.

– Ха! До этого я и сам додумался! И вот тут, Рон, стало ещё интереснее!

– Ох, я уже и так сто раз пожалел, что не остался в Хогвартсе с тобой, – фыркнул его друг. – Ладно, давай, сказочник, сказывай дальше!

– Я попытался поискать в библиотеке. А проблема оказалась в том, что я не знаю, где, собственно, искать, поскольку не знаю, что за волшебник этот самый Фламель, и чем он прославился. Его не было ни в «Великих чародеях двадцатого века», ни в «Знаменитых именах магов нашего времени», отсутствовал он также и в «Важнейших колдовских открытиях современности», и в «Исследованиях новейших направлений волшебства». В общем, я несколько дней торчал там часами, вместо того, чтобы отдыхать как все нормальные ученики, мадам Пинц стала смотреть на меня всё подозрительнее и подозрительнее, и вчера я решил прийти туда ночью, чтобы никто не мешал.

– Ночью?

– Ну, да! У меня же волшебный плащ! Конечно, я захотел его испытать!

– И … нашёл?! – спросил Рональд и затаил дыханье.

– Найти-то нашёл… – нахмурился Гарри, – только вовсе не Фламеля.

– Поттер, ты меня сейчас до Непростительного Заклятья доведёшь! – в сердцах сказал Рон.

– До какого-какого заклятья? – заинтересовался Гарри.

– Да потом расскажу, давай, ТЫ ГОВОРИ уже!

– Ну, вот. Я пошёл в библиотеку, как только хорошенько стемнело. Под плащом, конечно. Хожу я между полками с лампой в руке, смотрю на заголовки, тихо-мирно, никого не трогая… И тут слышу: Филч со своей кошкой разговаривает. Они были за стеной – а мне показалось, что прямо около меня! Мне бы замереть – так нет же, я вздрогнул – и лампа упала! Представляешь, какой был грохот в тишине?! Я оттуда как помчался, вот в жизни так не бегал, даже от Дадли. Короче, нёсся, сам не зная, куда… И всё мне казалось, что Филч меня вот-вот схватит! Ох, Рон, ты не представляешь, как я напугался! Тут я налетел на какие-то доспехи, которые загремели как гром. Я вообще голову потерял – и спрятался в каком-то классе, там дверь была прямо за доспехами, я туда еле протиснулся…

Гарри смолк, переводя дыхание. Рассказывая, что случилось прошлой ночью, он вспомнил всё до мелочей. Как он без сил сполз по стене, до звона в ушах вслушиваясь в тишину. Прошло несколько секунд, пока он начал различать предметы в комнате, где спасся. Это было похоже на обычный, неиспользуемый класс: в тенях повсюду угадывались нагромождённые как попало парты и стулья, перекошенная доска, перевёрнутая мусорная корзинка. А посередине этого беспорядка возвышалось что-то, казавшееся неуместным, засунутым сюда в спешке, лишь бы с глаз долой. Это было высокое, чуть не до потолка, зеркало, в массивной узорчатой золотой раме на когтистых ножках. По верху шла надпись, поблёскивая самоцветами: «Атчем я анте ваз я амас он йов ткилень сед зясти зарто».

Мальчик приблизился к зеркалу, чтобы посмотреть на себя, невидимого. Он встал прямо перед стеклом – и тут же зажал себе рот обеими руками, чтобы не заорать в голос. Он принялся озираться, сердце его колотилось ещё сильнее, чем тогда, когда тролль занёс дубину над Роном и Драко. В зеркале он увидел не только себя самого, хотя на нём и был плащ-невидимка, но и ещё целую толпу народа! Но ведь комната была пуста! Мальчик медленно-медленно повернулся и снова посмотрел в зеркало, затаив дыхание. Там был он, такой же бледный и перепуганный, но прямо позади стояли ещё человек десять. Гарри опять посмотрел назад через плечо – никого. Может, они все тоже невидимые? Может, комната и вправду полна невидимок, и зеркало зачаровано так, что может их показать? Он вновь посмотрел в зеркало. Стоявшая прямо позади его отражения женщина улыбнулась и слегка помахала рукой. Гарри протянул свою руку назад: если бы там кто-то был, он бы обязательно почувствовал касание, но нет, только воздух, ничего больше. Люди, которых он видел, были только внутри зеркала.

Женщина была симпатичной, с узким лицом, с каштановыми волнистыми волосами. Она неуловимо кого-то напоминала, а её зелёные глаза казались совсем такими же, как у него. Гарри сделал шажок поближе. Да, глаза такой же формы и цвета, но только в них стояли слёзы. Ещё ему показалось, что его собственное отражение было чуть выше ростом и шире в плечах. Мужчина, стоявший позади Гарри в зеркале, рядом с женщиной, был среднего роста, черноволосый, его волосы на макушке торчали вихрами. Он положил руку женщине на плечо. Гарри приблизился к зеркалу так, что чуть не уткнулся в него носом.

«Мама? Папа?» – прошептал он. Они смотрели на него и улыбались. С трудом отведя от них взгляд, Гарри посмотрел на других людей в зеркале. Многие черноволосые, некоторые в очках, у одного старичка были даже такие же острые локти и коленки, – Гарри впервые в жизни смотрел на свою семью. Поттеры, помоложе и постарше, мужчины и женщины, улыбались и махали ему руками, а мальчик жадно рассматривал каждого их них, прижавшись к стеклу, опираясь ладонями, будто хотел прорваться внутрь, туда, к ним…

Сколько он так простоял – он не знал. Отражения не исчезали, и Гарри, забыв обо всём, смотрел и смотрел на них. Потом какой-то шорох вернул его к действительности. Он оторвал взгляд от глаз своей мамы, прошептал: «Я обязательно приду ещё», и выбежал из комнаты.

…Рональд всё так же нетерпеливо смотрел на Гарри, а тот вдруг засомневался, стоит ли пересказывать другу, ЧТО он почувствовал, когда впервые увидел собственных родителей в волшебном зеркале… Ведь Рон тоже потерял своих маму и папу, и тоже их не помнит… Наверное, это зеркало зачаровано так, чтобы показывать умерших… И Гарри решился.

– Вот что, Рон, – сказал он серьёзно, – пошли сегодня со мной. Я хочу, чтобы ты увидел своими глазами. Если рассказать – не поверишь. Я бы не поверил. Считай, что это мой тебе подарок, я ведь тебе не подарил ничего…

– Ну, намекни, хотя бы! – сказал заинтригованный Рональд.

– Это сюрприз, – подмигнул Гарри, – и вообще, уже все, наверное, ушли на ужин! Идём!

– Издеваешься? – пробурчал Уизли и поплёлся следом за другом в Большой Зал.

====== Нечаянные открытия ======

Хотя ужин был, как всегда, великолепным, но Гарри, который чуть не силой заставил идти с собой друга, сам едва ли понимал, что именно он ест. Мысленно он был совсем в другом месте. Он вчера увидел своих родителей, и пойдёт сегодня на них смотреть снова! Но ещё лучше, что своих родителей наконец-то увидит его лучший друг! Загадочный Фламель почти совсем вылетел из головы Поттера, да и вообще, теперь его поиски не казались больше важными. Ну, подумаешь, какая-то трёхголовая собака что-то там стережёт… Даже если какой-то Снейп что-то стащит, и правда, что им с Роном за дело?.. Сам Рон тоже ел как-то вяло, то ли объелся за каникулы, то ли всё ещё гадал, что же такое хочет показать Гарри.

Чего больше всего боялся Поттер, так это того, что не сможет найти комнату с зеркалом. Отправившись на поиски сразу после ужина, друзья пытались восстановить вчерашний путь Гарри от библиотеки. Мальчики больше часа бродили там и сям, блуждая по коридорам, переходам и лестницам, но никак не могли найти то место.

– Гарри, поздно уже, ну его, этот твой сюрприз, пошли обратно, – застонал Рон.

– Нет, – прошипел Гарри, – мы уже близко, я знаю, это где-то здесь.

– Ты говорил то же самое ещё полчаса назад, – недовольно пробурчал Уизли.

Они никого не встречали во время своих блужданий, даже вездесущего старосту Скримджера, лишь один раз мимо них скользнул призрак высокой, худой колдуньи. И как только Рон пожаловался, что его ноги стёрлись до самых ушей, и он за всю жизнь столько не ходил, Гарри наконец-то заметил те самые доспехи: «Вот, смотри, это здесь!» Дверь, которую они загораживали, действительно открывалась не полностью, но оба мальчика были достаточно худыми, чтобы пролезть внутрь. Гарри сразу же подбежал к зеркалу. Они все были там. Позади него снова стояли его родители.

– Видишь? – прошептал он другу.

– Ничего не вижу, – пожал плечами Рон, разглядывая и ощупывая золотую раму.

– Смотри, ну, вот же они все, тут стоят!

– Да где? И кто «они»? Я только тебя вижу.

– Да разуй ты глаза, вот сюда встань, где я стою!

Гарри отошёл, но теперь он не мог видеть свою семью, он видел только отражение Рона, который встал на его место. А Уизли тем временем остолбенел, глядя прямо в зеркало.

– Вот это да… – изумлённо прошептал он.

– Ну, что, ты тоже видишь своих родителей?! – жадно вскрикнул Гарри.

– Да нет… Тут я… Но я другой! Я староста!

– Чего-о?

– Ну да, вот значок, как у всех старост… И у меня в руках Кубок факультетов! А ещё Кубок квиддича! Ох ты, мерлинова борода, я же капитан команды! И, наконец-то… – внезапно Рон смолк, словно захлебнулся. Он с трудом оторвал взгляд от зеркала и взволнованно посмотрел на Гарри: – Как ты думаешь, может, оно будущее показывает?

– Нет, не может быть. Я вижу моих родителей, а они ведь умерли… Дай-ка я ещё разок посмотрю…

– Ты уже вчера всю ночь смотрел, дай теперь мне!

– Ты ж всего-навсего какие-то кубки держишь, чтό может быть в этом интересного, а я хочу видеть маму с папой!

– Да не толкайся ты!.. Ты не понимаешь! Дело не в кубках!..

Внезапный шорох прервал их спор. Только сейчас они сообразили, что говорят слишком громко. «Прячемся!» – выдохнули они одновременно. Мальчики метнулись подальше от двери и залезли под парту, а в комнату просунулось тощее тельце Миссис Норрис. Гарри и Рон почти перестали дышать, молясь, чтобы кошка не заходила внутрь. Казалось, прошла целая вечность, пока кошка с порога осмотрела комнату жёлтыми фонарями глаз, а потом развернулась и вышла.

– Здесь нельзя больше оставаться! Она явно пошла за Филчем! Спорю на что угодно, она нас услышала! Да пошли же!

Более сильному Рону еле-еле удалось вытолкать упирающегося Гарри из комнаты.

…Хорошо, что на следующий день началась учёба: мальчикам пришлось волей-неволей отвлечься от чудесного зеркала. Сначала на уроках Уизли и Поттер дулись друг на друга после вчерашнего, но после обеда им пришлось вместе работать на Заклинаниях, и как-то само собой получилось, что они стали общаться как раньше. Весь день, встречаясь взглядами, оба знали, что каждый ловит себя на мысли, как бы опять заглянуть в то зеркало. Гарри жаждал вновь посмотреть на маму и папу, это было понятно, но Рональд хотел пойти к зеркалу вовсе не ради кубков. Видеть их в собственных руках было, разумеется, приятно, но для мальчика гораздо важнее было то, что он видел потом. К его отражению подходил Люциус Малфой и, тепло улыбаясь, уважительно принимал награды, а затем, отставив их, обнимал его, как настоящий отец… Вспоминая это, Рон каждый раз чувствовал комок в горле.

Конечно же, Уизли совсем не удивился, когда после ужина Поттер, вместо того, чтобы делать с ним домашние задания, деловито прошёл в спальню, а потом выжидательно остановился возле него.

– И куда же это ты собрался? – промолвил Рон едко, подняв взгляд от учебника заклинаний и прерывая движение палочки, которое заставлял себя тренировать.

– Угадай с трёх раз! – буркнул его друг.

– Гарри… Я знаю, ты хочешь снова смотреть в то зеркало, – понизил голос Рон, но друг тут же прервал его:

– Ах, какие мы проницательные! Да! Вот представь себе, хочу! И ты знаешь, почему.

– Знаю. Но послушай…

– Не хочу ничего слушать! – замотал головой Поттер. – Ты идёшь со мной или нет? Два раза не предлагаю. Толкаться не будем. Сначала я посмотрю, ты посторожишь, потом поменяемся.

Рональд вздохнул и посмотрел на палочку в руке, но предложение было слишком заманчивым, и он закрыл учебник.

– Ладно. Только у меня условие. Я возьму Утера.

– Мерлинова борода… ЗАЧЕМ?

– Я же говорил тебе, лазили чуют плохое. Если Зеркало опасно – он покажет это, и мы сразу… Слышишь, Гарри? Сразу уходим оттуда!

– Что такого в нём может быть опасного… – пожал плечами Поттер. – Ну, ладно, если ты так уж хочешь, чтобы твой лазиль тоже посмотрел в него… Мне не жалко. Давай, тащи его быстрее. И, кстати, интересно, чтó он там увидит?

В этот вечер они нашли комнату гораздо быстрее. Гарри не утерпел и первым делом заглянул в зеркало. Снова мама и папа улыбаются ему, и даже один дедушка приветливо помахал рукой… Мальчик нетерпеливо кивнул Рону, и тот вытащил из-за пазухи Утера, поставил его на пол. Котёнок подошёл к зеркалу, обнюхал массивные ножки, раму, ткнулся носом в стекло. Потом он посмотрел на хозяина, тихо мяукнул и потряс лапками, словно наступил на что-то мокрое.

– Ну? И что это означает? – спросил Гарри у Рона. – Оно хорошее или плохое?