Текст книги "По прозвищу Чумной (СИ)"

Автор книги: Миранда Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Почему мне кажется, что теперь при каждой высадке следует ожидать бойню в его исполнении? – поёжился Зейл, когда некромант прошёл мимо с совершенно стеклянным и при этом потрясающе осознанным взглядом, преисполненным в познании мира.

– Потому что тебе, скорее всего, не кажется. Пойду прослежу, чтобы он без последствия до каюты дошёл. Не хватало ещё кому из ребят подставиться. Передай пока на базу, чтобы приготовили экранированное помещение. Нас ждут большие перемены в образе жизни.

Глейд не стал дожидаться кивка, уверенный в выполнении своего указания. Ликс, до того шедший ровно, в тёплом коридоре поплыл, будто резко опьянел. В принципе, нормальное состояние после контакта с божеством, жрецы часто не могли ходить по-прямой после службы, путаясь в ногах и теряя способность ясно выражать свои мысли. Так что за колдуна он был спокоен, ему ничего не угрожает. Да и если бы тем были недовольны, он бы уже знал об этом, тревожные звоночки точно проявились бы сразу. Так что можно было немного расслабиться. Но на базе он точно позволит себе нажраться, у него из-за некроманта и так впечатлений за последние недели больше, чем за предыдущие несколько лет.

Но вот убедиться, насколько оправдались или нет предчувствия технопата им предстоит нескоро, если, конечно, Ликс не устроит на базе чего-то этакого. Главное не начать седеть. С другой стороны, не Глейд ли жаловался пару месяцев назад на то, что ему до жути скучно стало жить. У богов всегда было весьма специфическое чувство юмора и странное понимание просьб молящихся. Так что и средство избавления от скуки вышло соответствующее. Не ему теперь жаловаться. Получите и распишитесь, товарищ капитан, у вас теперь ещё один ребёнок на попечении, пусть он и старше вас вдвое. Кстати о детях... Беседу с Элиз стоит продолжить сегодня же. И предупредить о некроманте, не хватало ему ещё интрижки единственной дочери с зиланделиксийцем, а то говорят, что те в пылу страсти вырезают всё живое вокруг, разогревая кровь. Иначе у них, видите ли, не стоит, без бойни-то...

*

– А вот за это можно и головы лишится, Андрей! – вернувшийся всего пару часов назад Кир, прикрыл глаза рукой.

Младший инквизитор, присевший товарищу на уши, в вечернем сумраке засомневался, что тот его слушает, и решил проверить. Включил свет ровно посреди предложения и теперь сомневался, за что из этих двух вещей он может расстаться с жизнью. Взгляд Кира не предвещал ничего хорошего, так что Андрей предпочёл считать угрозой именно его, а уж с раздражением неофициального шамана он справляться умел. Главное просто не нагнетать, переждать, не подавая признаков жизни. И висеть чучелком, если тебя начнут трясти за шкирку – тогда Мефодич усовестится и максимум затрещину отвесит.

Вот и сейчас Воронов просто метнул в него подушку, с недовольным ворчанием садясь на кровати. Вымотанный дорогой и растрёпанный он прекрасно олицетворял собственную фамилию. Растирая помятое лицо, Кир попытался не упасть обратно на покрывало, сил прибить эту занозу в заднице всё равно не было.

– Да кто там за ним смотрит? Полторы калеки из отставных?

– Андрей, а ты не думал, что если бы полторы калеки следили за библиотекой, то маги бы давно её обнесли? Нет там ничего значимого. А вот к стенке нас поставят, если туда полезем.

– Если нас поймают, ты хотел сказать, – не оставлял надежды Андрей, заставляя Кира пожалеть о том, что тот поделился видением.

Напарник Чумного и сам был той ещё заразой, и Воронов назвал бы Андрея энцефалитом. По его мнению, тому прекрасно подошло бы, парень сперва вцеплялся словно клещ, а после этого у тебя отчётливо начинал сдавать мозг. Кир всё-таки проиграл борьбу с собственным организмом, со стоном откидываясь на кровать. Будь он чуть более юным и чуть менее осторожным – может и согласился бы залезть в запечатанный магический университет, чтобы поискать там что-то полезное да и просто интересное. После того, как Кир уловил ту сцену травли – наверняка именно её, чем ещё этот загон одинокой жертвы мог быть? – он полез в архивы, уверенный, что сможет определить действующие лица. Увы, пока далеко не все его видения были “озвучены”, чаще всего приходилось радоваться отдельным картинкам.

С другой стороны… внезапная, но такая простая и логичная мысль, заставила недошамана распахнуть глаза. Что мешает ему пойти с этими видениями к начальнику? Афанасий был личностью весьма понимающей, тем более, что это напрямую касается дела, в котором они все трое уже замешаны. А главный инквизитор ещё с армии водил дружбу с Великим Князем, может и сможет добыть разрешение на вход. В конце концов, зачем планировать сомнительную авантюру, если есть реальная возможность сделать всё легально?

– У меня есть вариант получше. Но это утром.

– Какое утро, Кир, весь вечер и вся ночь впереди!

– Которые ты не переживёшь, если не дашь мне выспаться! Иди отсюда, а то придушу, – он всё-таки поднялся с кровати, чтобы забрать у Андрея подушку и уже в обнимку с ней рухнуть обратно. – Если я не просплю ближайшие восемь часов – я буду убивать. Меня можно будить только если на нас нападут. Всё.

Младший инквизитор хотел было что-то сказать, но просвистевший мимо головы шаманский нож вынудил пробормотать что-то согласное и поскорее скрыться за дверью. Проведший сутки в дороге Воронов прислушался к происходящему в коридоре, недовольного сопения там не услышал и с чистой совестью позволил себе отключиться, лишь в последний момент сдёрнув резинку с хвоста.

Остро

– Режь смелее, как будто в первый раз! – некрос в раздражении закатывал глаза, наблюдая за Чумным, примеряющимся к его руке. – Будто до этого магов не резал, а!

– Целенаправленным потрошением я не занимался. Это вообще обязательно?

– Интересно, тебя от крови не тошнит, не? Я и так выбрал самый щадящий для вас, смертных, вариант! Дорабатывал тут ритуал сидел! Если твой дружок ещё раз тут объявится, можешь у него спросить про классический, вряд ли бы теперь понравилось наживую жрать сердце.

Алексей представил себе эту картину, скривился и принялся по размеченному вырезать линии на некроманте. Наверное, мальчишку было даже жалко: дожить едва ли до совершеннолетия по меркам своего народа и устать от жизни настолько, что видеть выходом только смерть – разве что врагу и пожелаешь. И усталость от своей полужизни некромант выражал весьма ярко, заставляя наполняющую тело магию выходить из-под контроля, так что Глейд принял решение накачать некроса препаратами и закрыть в капсулу до прибытия на базу. Тело-то отключилось, а вот сознание то выныривало в темноту, кружа в путанных мыслях, то погружалось вглубь, разделясь на две личности. Что дёрнуло Чумного в ответ на очередную порцию нытья сказать “Так придумай что-нибудь”, он не знал. А вот зиланделиксиец придумал.

И даже сам занялся подготовкой, умудрившись создать в общем подсознании пространство ритуального зала. Пока корабль шёл через пространство Алексей молча сидел в углу, наблюдая за необычно воодушевлённым соседом. Тот, впрочем, его игнорировал, но то и дело смотрел куда-то “сквозь”, видя несколько больше, чем слишком живой инквизитор. Ненадолго, правда, скоро тому предстоит полностью получить силу и отпечаток личности, а некромант счастливо умчится прочь.

– Что тебе мешало сделать это сразу?

– Я надеялся, что ты окажешься менее живучим и мне удастся уговорить Двуликую оказать мне небольшую милость.

– Вернуть покойницу в мир живых – это по-твоему “небольшая”? Я вообще удивлён, как меня вместе с тобой под шумок не угрохали.

– Мой тебе совет, наследничек, – последнее слово некрос прошипел, Алексей всё ещё продолжал вырезать необходимые символы, перейдя с рук на плечи, – разберись со своим происхождением в том мире. Как минимум, Двуликая посчитала тебя достойным не только жизни, но и своих даров. Не проебись.

– Кто бы говорил… Сколько крови мне будет нужно?

– За головой чашу видишь? Вот то что от заполнения алтаря останется – всё твоё, инквизитор. И не кривись так, один раз потерпишь. Главное, не промахнись мне по шее и не блевани в процессе, а там все будет хорошо, я пойду дальше, а ты будешь разгребать все эти проблемы. Режь.

Чумной замер, оглядывая сочащегося кровью некроманта, не веря, что позволил себя на это уговорить, что вообще собирается это делать. Обвел взглядом висящий в темноте каменный алтарь, покрытый тонкими канавками, продолжающими рисунок на теле некроса. Посмотрел на нож, которым – коллеги его не видят! – вырезал на зиланделиксийце рассчитанную им формулу. И вот сейчас ему предстоит окончательно сравняться с теми, кого он клялся уничтожать. Пальцы дрогнули, едва не отпуская рукоять. С другой стороны…

С другой стороны, он ведь уже похоронил себя прошлого, так с чего бы теперь начинать сомневаться? Если уж падать в эту бездну, то со свистом ветра в ушах и восторженным криком адреналинового наркомана. Зиланделиксиец, лежащий на камне, расслабляется, запрокидывая голову, открывая тощую, практически мальчишескую шею. Алексей не даёт себе времени на раздумья, вспарывая глотку одним движением. Кровь, которая должна была ударить фонтаном, заливая ему лицо и руки, застывает в воздухе, подчиняясь колышащейся вокруг силе, заполняя собой алтарь. Этот же пресс магии не даёт телу некроманта шевельнуться. Инквизитор со странной смесью сожаления и понимания наблюдал, как некрос с облегчением на лице обмякает, как закатываются глаза, пока кровь покидает тело.

Странно обострившимся чутьём он улавливает, когда ленивое сердце зиланделиксийца бьётся в последний раз. Его собственное в этот момент сбивается с ритма, подстраиваясь, замедляясь. Кровь в чаше колышется, намекая, что лучше выпить её сразу. Чумной спешно, лишь бы не передумать, опрокидывает её в себя – ему досталось не так много, как кажется, всего несколько глотков. Бывший – уже окончательно бывший – инквизитор утирает ладонью окровавленные губы, глядя в застывшие, но всё ещё лукаво мерцающие глаза. Проводит по ним, закрывая. Из внешнего мира пробивается тревожный сигнал капсулы.

*

– Если вы мне опишите увиденные помещения, – Михаил Алексеевич повернулся к инквизиторам, – то я смогу быстрее сориентироваться и нам не придётся обыскивать все щели в огромном здании.

Кир обвёл глазами огромный холл, воскрешая в памяти обрывочное видение. Когда он шёл к главному инквизитору, то даже не надеялся, что к его словам отнесутся так серьёзно, но вопрос с возвращением – или упокоением Чумного требовал решения, так что за зацепку ухватились сразу же. И вот теперь Воронову предстояло напрячь мозги, чутьё и глаза, чтобы найти тот самый, напитанный силой предмет, способный вернуть Алексея обратно в тело. Руку жгла печать о неразглашении, под которую ему рассказали о происхождении товарища.

Он мог только присвистнуть: семейство и на Нулевом уровне засветилось, но давно прервалось, а вот среди магов просуществовало достаточно долго. Но тут же возник следующий вопрос, озвучить который вслух он пока не решался. Что могло потомка целой плеяды чернушников, не скрывающего своей магической одарённости – пусть и поставившего её на службу Империи – Петра Басманова отречься от сына? В конце концов, официальной жены у него не было, но сейчас на нагулянных холостяками детей и смотрели мягче.

– Лестница, но явно не парадная, слишком узкая для этого, но и не служебная. Скорее вроде той, что в жилом корпусе инквизитория, – Кир, наконец, поймал нужный образ. – Ковёр, сильно затоптанный, даже бытовая магия уже не справляется. Окна на площадь или сквер, там было плохо видно, что-то такое.

– Скорее всего общежитие, или малый учебный корпус. Но если забег был ночью, то общежитие вероятнее. Пойдёмте посмотрим, – Великий Князь сверился со схемой помещений. – Всегда поражался, сколько талантов скрывается за стенами инквизитория.

– Среди отступников не меньше, – Воронов пристроился за плечом Михаила Алексеевича, на полшага позади. – Хотя могло бы.

– Вам-то что с того? У шаманов официальные объединения имеются, – он даже не обернулся, но подначивать молодёжь всегда интересно.

– У магов – нет.

– Проявляете милосердие к врагам?

– Не гребу всех под одну гребёнку, Ваше Императорское Высочество, – спохватился Кир, подозревая, что начинает наглеть и на всякий случай заставляя себя сбавить обороты.

– Можно просто по имени-отчеству, по крайней мере в такой, кхм, неформальной обстановке.

– Я учту, Михаил Алексеевич.

Он пробормотал что-то похожее на “Учтите-учтите, молодой человек” и замер, рассматривая расходящиеся коридоры. Помещение явно не сходилось с планом, не говоря уже о том, что кто-то от души в нём похозяйничал. Инквизитор тут же, по въевшейся под кожу привычке, делает несколько шагов, обгоняя своего “подопечного”. Вряд ли здесь сейчас кто-то есть, но во внештатной ситуации он подставляется под удар первым. Кир прислушивается, прищуривая помутневшие после прошлой командировки глаза, сейчас совсем тёмные, будто у ворона. Мир подёргивается пеленой, наполненной почти затёртыми отпечатками царившей тут раньше магии, среди которых слишком ярко светится свежий след.

За спиной тоже ощущается слабое мерцание магии, но хватает короткого взгляда через плечо, чтобы хмыкнуть про себя: ну да, не колдуны они, совсем нет. Впрочем, не его это дело – иногда выборочная слепота здорово продлевает жизнь. Но вот свежий, пылающий расплавленным золотом след пропустить нельзя. Тем более, что до острого слуха доносится всхлип.

Кир беззвучно вытягивает небольшой нож, точно также сияющий между мирами. Верить слезам магов глупо, по крайней мере, верить безоговорочно в такой ситуации: на закрытой от колдунов территории, имея за спиной представителя императорской фамилии. Его, кажется, тоже почуяли, потому что плач прекратился, а за углом – кто-то высадил стену, сокращая путь в жилой корпус – раздались шаги. Воронов был быстрее, да и рефлексы за годы в инквизиции выработались в полном комплекте, так что невысокую женскую фигуру, ту самую ведьму, чья магия оставляла такой явный след, он вздёрнул в воздух без особых проблем. Его собственная сила окутала их коконом, приглушая способности колдуньи, пытающейся отцепить пальцы от своего горла.

– Будешь дёргаться – действительно начну душить, или порежешься случайно, – энергетика одновременно намоленного и заговорённого металла, пошедшего на инквизиторское оружие, жгла бок.

– Марина? – голос Великого Князя не заставил инквизитора разжать пальцы, но всё-таки стал причиной чуть ослабить хватку, в нём было только удивление, но злости Кир не услышал, так что и опустил женщину на пыльный паркет, готовый сразу же поймать, если та подозрительно дёрнется, да и нож обратно не возвращал. – Признаться, я тебя похоронил, лет тридцать назад.

– Где он? – ведьма кинулась к Романову сразу после того, как ноги коснулись пола, но была перехвачена инквизитором, на которого тут же переключилась. – Да отпусти ты меня, мальчишка!

– Пусти, она нас не тронет. Даже поможет, – он уже рассмотрел блестящий ободок на безымянном пальце. – Да, Басманова? И ведь умудрился ото всех скрывать… Я надеюсь, что ты ответишь на все вопросы сразу и честно. Где здесь можно присесть?

*

– Я даже не хочу знать, чем ты в капсуле занимался, – произнёс Глейд, когда Ликса всё-таки выпустили. – Сам себя сожрать что ли пытался?

– И тебе не болеть, – пробормотал некрос.

Тот лежал на полу в экранированной комнате, впервые за долгое время ощущая себя просто человеком – практически забытое чувство из детства, из тех времён, когда в инквизитории не раскачивали его способности. Никакого контакта с силой, никакого шума в голове из-за этого, тишь, гладь да благодать. Для полного счастья не хватало только спального мешка, но это был вполне выполнимый пункт.

Капитан Горгулий возвышался над ним в полной броне – предшествующие несколько часов Глейд посвятил решению возникших за время экспедиции вопросов, переодеться не успел. Но был даже этому рад, если бы Ликс не пришёл в себя, у капитана были бы шансы выжить. Здесь мужчина самообманом не занимался, некрос и без магии вполне мог его покалечить, а то и убить, физическая крепость-то никуда не девалась. Но тот просто валялся рядом с капсулой, щурясь на неяркий свет, и всё-таки получая вполне видимое удовольствие от своего положения.

– Расскажешь, что произошло?

– Занимался самоедством. Искал гармонию с собой.

– Нашёл?

– Наверное. Пока не понятно. Есть дело?

– Да вот думаю, знакомить тебя с замом или пока подождать. Впрочем, пока посидишь тут, чтобы наверняка.

– Я только “за”. Собаку кормить не забывайте.

– Про него забудешь…

Дверь скрипнула, свет снова погас, и Ликс плавно сел, ему темнота не мешала – под потолком горел инфракрасный прожектор, оставить его без наблюдения точно не могли. Теоретически, он мог развить у своего организма и тепловое зрение, но для этого нужно было покинуть изолятор. Пришлось довольствоваться тем, что досталось в наследство. Он отошёл от капсулы к середине помещения, прислушиваясь к телу: если раньше то ощущалось несколько… чужеродно, назовём это так, то сейчас все оно отзывалось с лёгкостью, даже преследовавшие после переселения фантомные боли пропали, словно их и не было. Разве что плечо остаточно ныло, но он мог и в капсуле приложиться, всё-таки его так выкручивало в процессе слияния, даже слоновьи дозы препаратов разложились сразу же.

Ликс потянулся размять, но пальцы наткнулись на влажную ткань одежды. Кровь? Странно, что Глейд не заметил. Хотя, лежал-то он к капитану другой стороной. А вот то, что сам не почувствовал – неприятный звоночек, так и отрубание конечностей проморгает. Ещё и отросшие от прилива магии волосы слиплись в колтун. Некромант попытался разодрать его пальцами, но почти сразу наткнулся на впутанное в окровавленные пряди нечто. С шипением вытащил предмет, чтобы рассмотреть его в неверном красном освещении.

– Где-то я это уже видел…

На ладони колдуна лежала подвеска по типу той, что была в его видении. Заточенный кусочек металла фонил холодной потусторонней силой даже здесь, в отрезанном от тонкого мира изоляторе.

*

– Я рада, что мне не вынесли смертный приговор на месте, но меня больше интересует, где мой сын, – ведьма вскинула голову, без страха рассматривая собеседников.

Кир, рассматривающий её в куда более спокойной обстановке, сейчас прекрасно мог сравнить её с Чумным и заметить очевидное сходство. Ну да, говорят, хорошая примета, когда сын похож на мать. Воронов нервно растирал горящую на руке печать, рассматривая князя и колдунью, вполне комфортно чувствующих себя в одном помещении, и не мог избавиться от чувства, что где-то что-то пошло не так. Впрочем, подумает он об этом позже, сейчас от него ждут ответа и инквизитор должен подобрать максимально аккуратные и точные слова, чтобы донести до Басмановой ситуацию. Вид у ведьмы весьма потрёпанный, впрочем, оговорка про “сидение тут безвылазно” наводила на мысль, что последние десятилетия она жила именно в запечатанном университете. В принципе, местные теплицы ещё функционировали, Кир это рассмотрел, так что хоть какое-то питание у неё было.

– Вы ведь знаете, что наш мир не единственный? И я сейчас не о слоях говорю.

– Параллельные миры с другими формами жизни, я знаю. От тебя лесом тянет, путешественник, – она наклонила коротко стриженную голову к худому плечу. – И как Алексей с этим связан? У нас в роду таких не было.

– Мы не знаем наверняка, потому что после такого выплеска силы он должен был умереть. Но тело осталось нетронутым, мы начали разбираться… Он застрял на другой параллели и вытащить его сюда пока не получается, – он опустил сознательно момент о соседе Чумного. – А в последние дни я даже на связь выйти не могу, будто пелена закрывает.

– Ты что-то недоговариваешь, – она не спрашивала, утверждала, голос приобрёл обманчиво мягкие нотки, – не лги мне, мальчик.

Кир переглянулся с довольно улыбающимся Михаилом Алексеевичем, но тот только кивнул, мол, рассказывай уж ей всё, раз мы завели эту тему. Понимая в хитросплетениях отношений ещё меньше, Воронов мысленно сплюнул – не полезет он в это, не его дело, а за слишком длинный нос можно и с головой расстаться. С тяжёлым вздохом инквизитор вытащил из кармана рисунок – тот самый предмет, который они надеялись отыскать в огромном здании. Марина Басманова кончиками пальцев ухватилась за край, всматриваясь, но блеск глаз выдавал узнавание. Она наверняка знала, что это.

– Великая Тёмная Мать… вот уж действительно, такое никаким инквизиторием не вытравишь, как бы ни старались. Моё маленькое чудовище…

А Кир внезапно вспомнил, что уже видел её раньше. И далеко не один раз, ведьма явно весьма внимательно следила за жизнью своего ребёнка, пусть и вмешиваться напрямую не могла. Или… уж больно много в биографии Чумного было какого-то потрясающего везения, слишком невероятного, будто неприятности не просто сами по себе проходили стороной, а их отводили. То же проклятие, заставляющее кровь вскипать, в норме оно не проходит само, его снимают, делят с кем-то, в идеале – с кровным родственником из числа магов. И много других моментов, которые внезапно обретали вполне логичное обоснование, переходя из разряда “везучий сукин сын” в разряд “не удивительно, с такой-то матерью”. А от Басмановой, сейчас, когда она перестала маскироваться, тянуло силой, холодной, оседающей в горле.

Та широко улыбнулась, безошибочно считывая перемены в лице парня. Воронов тут же принялся закрываться, ощущая прикосновение чужой силы, и Марина довольно захохотала:

– Какой хороший мальчик. Не бойся, я тебя не съем, так, понадкусываю.

– Марина! – с укором покачал головой Романов, наблюдавший за этой сценой. – Лучше расскажи, что ты об этой вещице знаешь. Помимо общеизвестных фактов, пожалуйста.

– А что мне за это будет? – женщина обвела взглядом своих собеседников.

– Она ещё и торгуется? – изумлённый инквизитор повернулся к Великому князю.

– А ты чего хотел? – мужчина вздохнул, потирая занывший висок, оборачиваясь к ведьме. – И что ты хочешь?

– Мне тут так тоскливо, так одиноко, – начала она издалека, а вот у Кира внутри шевельнулось предчувствие, – никто ко мне не ходит, не греет… Ладно, не буду, а то у кого-то уши сейчас вспыхнут. Восстановление в правах хочу.

Кир прикрыл глаза – наглость ведьмы, конечно, границ не знала. Но вопрос прав – уже не его полномочия, его дело – вытащить Чумного обратно, желательно, при этом, в здравом уме. А мог бы сейчас магов ловить… Воронов прищурился, обводя взглядом коридор, двери в этой комнате не было, так что обзор у инквизитора был прекрасный. Через пару десятков шагов начиналось такое плотное облако магии, что рассмотреть хоть что-то не выходило. Обычное зрение тоже мало что различало в той темноте. Зато слух улавливал негромкий женский смех, от которого по позвоночнику шёл холод. Инквизитор вгляделся старательнее, но различил только мелькнувший за углом край одежды. Зато прекрасно опознал характер сгустившейся магии.

– А некромантией Вы баловались, или…

– Или. Это остаточный фон, там крыло, в котором их обучали. До сих пор фонит. Мне-то почти ничего, я жена и мать некроманта, но зато никто не лезет, даже близко не подходит.

– И всё-таки там кто-то есть.

– Скорее всего ты просто тени путаешь с живыми, не обращай внимания, если не хочешь, чтобы они тебя запутали и увели. Ты мне ещё нужен среди живых.

Кир понятливо кивнул. Он и сам не горел желанием выходить на зов тихого голоса, видимо, как и все живые существа подчиняясь инстинкту самосохранения. Инквизитор шагнул обратно в освещённую часть помещения, тут же отрезая себя от восприятия тонкого мира. Хотя здесь это и было достаточно сложно – слишком уж много раз местные некроманты открывали завесу между мирами. В обсуждение юридических тонкостей Воронов уже не вслушивался.