Текст книги "По прозвищу Чумной (СИ)"

Автор книги: Миранда Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Инквизитору было не привыкать захлёбываться кровью, насколько к этому был привычен некромант – неясно, но тело отвращением на заливающую лицо артериальную не отозвалось, он только прикрыл глаза свободной рукой. Хуже от того, что он заляпался как последняя свинья, ему уже не будет, одежда и так была в состоянии “проще выбросить, чем отстирать”. Если что, снимет с трупов, он не брезгливый.

– Молодец, животинка, – он потрепал костяного пса по голове. – Может тебя с собой забрать? Чем ты питаешься?

Вместо ответа странное существо принялось потрошить одного из мародёров. Что ж, более чем красноречивый ответ. А Ликс, пожалуй, не будет мешать чужой трапезе и займётся своей. Мясо на огне как раз дошло.

– Есть в этой жизни счастье.

Неунывающий

Старший инквизитор Московской губернии, названный родителями совершенно непопулярным в ни тогда ещё в двадцатом веке, ни в нынешнем двадцать первом, именем Афанасий, мерял шагами приёмную, ни много, ни мало, самого Михаила Алексеевича. Когда-то младший, а теперь единственный, из великих князей и раньше интересовался делами инквизиции на ниве защиты интересов родины, а в последнее время и вовсе предпочитал держать руку на пульсе всех крупных дел.

– Проходите, Михаил Алексеевич освободился и может вас принять, – секретарь князя, высокая широкоплечая девица внушительных статей, выглянула из кабинета начальника.

Как только инквизитор зашёл в весьма скромно обставленный кабинет, девушка получила от начальника кивок, выходя в коридор: охранять покой высокого начальства и его визитёра. Пройти мимо этой валькирии без борьбы – хотя бы исключительно словесной – не всегда удавалось даже императору, что уж говорить обо всех остальных. Из какой дыры империи мужчина вытащил это сокровище, никто не знал, но второе такое чудо организованности и преданности в одном флаконе заиметь себе мечтали многие. Михаил Романов молчал как на допросе.

В кабинете князя слабо пахло снегом – зима в одну из столиц в этом году пришла с заметным опозданием, практически в середине декабря. Для своих неполных пятидесяти великий князь выглядел на зависть многим, впрочем, последние два поколения правящей семьи в целом долго сохраняли молодость. Удивительно долго, и многие грешили этим на лояльность некоторых из их предков к магам. С другой стороны, лезть в дела Романовых – нужно быть идиотом, не ценящим свою голову. Афанасий себя таковым точно не считал и другим не советовал.

– Здравия желаю, Ваш…

– Афанасий, не на построении, оставь это, – Михаил качнул рукой, указывая инквизитору на кресло. – Это на официальных мероприятиях я “Императорское Высочество” даже для тех, кто меня из-под заклинаний вытаскивал. Уж здесь-то… Я уже знаю, что случилось. Много полегло?

– Больше, чем хотелось бы, но меньше, чем могло бы. Уж не знаю, как Алексей умудрился провернуть с ведьмой “поцелуй” с теми травмами, что у него были, но там всё фонило его силой. Упокой его душу…

– Рязанскому хватило сил на такое? – Михаил придвинул к себе чашку с чаем. – А по нему и не сказал бы…

– Не Рязанскому. Чумному.

– Племянница расстроится. Да и не только она. Тут уже не чай нужен, – князь щелкнул дверцей. – Коньяк будешь?

Афанасий кивнул. Инквизиторская служба, опасная и трудная, с которой уходили на кладбище в разы чаще, чем на пенсию, всё равно считалась элитной. Особенно, кхм, одиозные в своих трудах – хотя многие предпочитали более ёмкое “ёбнутые” – инквизиторы и вовсе имели некое подобие фан-клубов и обожателей даже среди аристократских детей. Единственная дочь нынешнего императора, Мария Константиновна, например, относилась как раз к поклонницам Чумного и не слишком это скрывала. Алексей, помнится, в единственную встречу краснел и запинался так, что коллеги невольно заподозрили сглаз, порчу и проклятие на всём, на чём можно. Впрочем, после исчезновения великой княжны из поля зрения, тот вернул себе знаменитый злой язык и отыгрался на всех сразу.

– Ещё кто? Сколько захоронений?

– Пятнадцать. Пятнадцать захоронений и шестнадцать человек, – он “подкрепил” чай коньяком, сжимая чашку так, что тонкие стенки не лопнули только чудом.

– Поясни, – Михаил замер, не успев донести чашку до рта.

– Чумной и тут отличился. Ты же помнишь, что мы должны рассыпаться прахом после убийства? А много ли знаешь случаев, когда этого не происходило?

– Два? – после заминки отозвался великий князь, между бровей залегла тонкая морщинка. – Да, кажется два. Один совсем давно, один при прадеде в сороковых, но там такой смешанной крови инквизитор был, что собрал и магов, и шаманов, и ещё кого-то от Благовещенска до Москвы точно. Даже воскреснуть умудрился через несколько часов. Не скажу, что ему сильно помогло…

В кабинете повисла тишина. Инквизиторы, маги, шаманы… на самом деле, разница между ними не так уж и велика, расхождения больше идейного плана, чем какого-либо ещё. Ну, если зарываться в детали, то и в особенностях пользования силой еще имеются различия, но тонкости и должны быть, именно они позволяют выделить специализацию. И некоторые врождённые особенности, передаваемые по наследству склонности. Афанасий шевельнул пальцами, суставы хрустнули. Они похожи гораздо сильнее, чем принято считать. По крайней мере между собой, людьми-то они не являлись в принципе, полукровки с людьми были бесплодны.

– Ты опять начал себя грызть?

– Не начинай, я прекрасно знаю, что больше половины инквизиторов не доживает до тридцати. Но в случае с Лёшкой успел поверить, что тот и здесь станет исключением. Искатель приключений на свою жопу…

– Весь в отца, – хмыкнул князь. – Ладно, мертвецам всё равно, а мы должны думать о живых. Давай, к делам нашим скорбным.

– Итак, по последнему случаю…

*

К рассвету на планете, если к этому подвешенному в космосе кладбищу и минимальной смене освещения на нём могло быть применено такое слово, тела мародёров уже почти рассыпались в песок. Не без помощи обглодавшего их пса, сейчас покрытого тонким слоем мышц и плешивой шкурой. Только кое-что из одежды, отобранное некромантом для себя уцелело, к его радости, потому что тряпки, в которых это тело закопали, явно не годились ни для чего, кроме расшаркивания на приёме. Костяной пёс внимательно наблюдал за переодеванием Ликса и в горящих в глубине глазниц огнях почему-то мерещилось осуждение.

– Что не так? Уж извини, мне они нужнее. Ну, хвостатый? – он присел на корточки, не сразу находя баланс. – Полетишь со мной?

За несколько спокойных часов значительная часть памяти предшественника улеглась в голове, позволяя выбрать несколько вариантом маршрута, теперь всё зависело от выносливости корыта, на котором прилетели три покойника. Животное с сомнением подошло к кораблю, понюхало трап, но всё же выразительно тявкнуло. В голове у бывшего инквизитора крутился вопрос: а может ли он запахи различать или там какие-то свои способы? С другой стороны, мясо же на него наросло, значит при должном питании это чудовище примет вид нормальной собаки.

– И отлично. Будешь помогать мне избавляться от следов, – он потрепал подошедшего ближе питомца по голове, отмечая короткую, жёсткую шерсть на лбу, больше похожую на кусок наждачки. – Может и отъешься до чего-то приличного. Пойдём.

Пёс прихватил одну из оставленных костей, занося свои пожитки в небольшой космический корабль, типичных для Зиланделикса угловатых очертаний. Предшественник Ликса с конкретно этой моделью дела не имел, многие некроманты весьма настороженно относились к управлению искусственным интеллектом, но общий принцип знал. Датчики на проникновение на борт двух условно живых существ отреагировали мягким, приглушенным светом, не раздражающим чувствительные после кладбищенской темноты глаза.

– С возвращением на борт. Ваши товарищи продолжат путешествие, или я могу начать предполётную подготовку?

– Начинай.

Ликс поправил на запястье широкий браслет контрольной системы. Модель специально для некромантов, ни пульса, ни дыхания у них не было, даже внешность те могли изменить достаточно быстро, если не были смертельно истощены, так что присутствие определялось по дополнительному датчику. Корявая система, которую было бы легко обмануть, если бы не единственное “но”: датчик снять можно было лишь с некромантского трупа, что значительно усложняло задачу.

Для его родины освоение космоса было мечтой. Да, космическая программа имелась у любой мало-мальски крупной и уважающей себя страны, но дальше Луны никто так и не улетел. Даже колонизация Марса снова и снова откладывалась на потом. А тут, подумать только, целые планеты были отведены под могильники. Когда воспоминания красноволосого мальчишки уложились в сознании занявшего его тело инквизитора, тот позволил себе отдельно посмаковать знания о бескрайней вселенной. Что ж, такое посмертие стоило того, чтобы превратиться в отбивную из-за собственной силы. Хотя он бы предпочёл для начала дожить своё дома, там ещё не всех магов перебили, пусть это и звучало как несбыточная мечта.

– Месть эта, конечно, тот ещё подрыв государственных основ… ладно, разберёмся. Когда выберемся отсюда. А вот собаку, похоже, стоило объесть… Фу, брось это, это точно не твои замашки, – он потряс головой, избавляясь от мерзкой мысли.

Нет, среди магов встречались каннибалы, хотя те и в магических кругах были отбросами. Мораль у колдунов вообще была с вывертом: пить кровь и приносить в жертву нормально, а вот подъедать остатки ритуала уже нет. Алексей за свои тринадцать лет активной службы – официально его допустили к работе ещё до совершеннолетия, не слишком частая практика, но и случай не единичный – с людоедами лицом к лицу не сталкивался. Зато видел записи и остатки трапез. И уж на что считал себя крепким, а в первый раз едва выполз на воздух и уже там, в стороне от улик, блевал дальше, чем видел. Справедливости ради, не он один, Андрея скручивало точно также в три погибели, но утешало это слабо. Зато сейчас вспоминалось даже с улыбкой. Жаль, что обратно ему путь заказан, только если по сибирской глуши прятаться, некроманта не то что в Москву не пустят, его ещё при попытке перейти Уральские горы почувствуют и отправят отряд по его душу.

Да и сильно он сомневается, что остался в том же мире, не могло ему настолько повезти. Так что стоит принять невозможность вернуться домой и строить новую жизнь из этих вводных. Ликс лишь чуть согнул ноги, когда пол под ними завибрировал. Костяной – хотя уже просто костлявый – пёс недовольно заурчал, укладываясь рядом с панелью ручного управления. Некромант с облегчением выдохнул, если вдруг разум машины решит “отдохнуть”, он не останется просто так висеть в космосе, в ожидании случайного пролёта кого-нибудь неравнодушного, не важно, к чужому горю или к наживе. Сам он к халяве тоже равнодушным не был и добычу своих недобровольных помощников перебрал, выгребя самое интересное и дорогое.

– Запомни, шерстяной: если ты не можешь что-то сделать сам, извернись заплатить тому, кто сможет сделать это за тебя. Но сначала мы с тобой уберёмся из Зиланды.

Само присутствие в системе пока что было весьма рискованным предприятием. В её пределах определить жив он или мёртв можно было без особых проблем, дальше артефакты некромантов не дотягивались. На панели отразились возможные места назначения, с указание сложность маршрута. Ликс склонился ближе, но пока что особой разницы, куда лететь, не было. “А вот интересно”, мысль скользнула в сторону внезапно, “а в космосе корабли летают или тоже ходят?”

Он тряхнул головой, отгоняя странное ощущение, слишком похожее на случающийся у инквизиторов срыв, когда у тех перемыкало в голове и они стремились вырезать всё живое и хоть немного фонящее магией в зоне досягаемости. Унаследованная память подсказывала, что у некромантом имеется аналогичное состояние, в котором те стремятся умертвить всё живое в зоне поражения, чтобы напитаться чужой силой. Херово. Теперь нужно выбирать наименее обитаемый сектор: и чтобы не вычислили сразу, и чтобы меньше страдать от угрызений совести. Это предшественник мог себе позволить оставить после себя ряд трупов, а ему инквизиторское прошлое не даст этого сделать, только если это не трупы магов.

– Мы подходим к краю системы Зиланда. Начинаю подготовку к прыжку. Прыжок сразу после выхода из пространства вокруг системы.

Ликс смазано кивнул, ощущая, как его внутренности скручивает узлом от голода. Это было в разы хуже того срыва, который однажды случился у Чумного. В разы хуже, хотя бы потому, что он не знал, что с ним делать, прошлый владелец тела через такое сам не проходил.

– Принудительная стыковка! Принудительная стыковка!

Пёс заворчал, когда набравший скорость корабль резко затормозил. Его бедовый компаньон, едва выкопавшийся из могилы, рухнул на пол, сворачиваясь в клубок, как больной щенок. Животное ткнуло владельца носом, когда волна некротической энергии, которую тот не был способен удержать в себе, затопила небольшой кораблик. Неизвестные, ухватившие их в последний момент, тут же сами сорвались в подпространство, не оставляя своей добыче возможности сбежать. И только после этого стылая некротика коснулась и их. Ликс удивительно плавным движением встал, вот только разума в оголодавшем после почти удачного упокоения некроманте уже не было.

Когда стыковка завершилась, экипаж “Неунывающего”, осознавший масштабы найденного на свою голову пиздеца, уже приготовился встречать врага плотным потоком плазмы, да и штатный маг что-то бормотал себе под нос. От корабля с характерными для Зиланделикса контурами шёл ощутимый даже сквозь слои металла фон, пугающий любое живое существо. Во всяком случае, находящееся в здравом уме и трезвой памяти. Небольшое, но крайне наглое, нежелающее делиться так и провоцирующее на разграбление, судно, несло в своих недрах некроманта с проклятой и забытой всеми богами планеты. На таких обычно гуляла местная молодёжь, которую до того они прекрасно обчищали, да и в этот раз на могильник спускались мелкие, ещё ни разу не умиравшие зиланделиксийцы. Вот только поднялось с планеты что-то другое.

Но за открывшейся дверью было пусто. Отчётливый запах холодной земли и крови проникал в стыковочный модуль, но его носителя не было даже слышно. Капитан нервно молился богине путей – про себя, чтобы не подрывать дух команды – и, признаться честно, был готов на всё, на любую сделку с совестью, нечеловеческими расами, да хоть мифическими черными духами, лишь бы зиланделиксиец не был истощён. При таком раскладе “Неунывающий” превратился был в космический могильник ещё до выхода в обычное пространство, их бы просто высосали. Вот говорила ему мама, что нужно трижды подумать, прежде чем лезть к труповодам, говорила! Ну, теперь у него есть шанс сказать ей, что она была права, лично. На том свете, если отыщет её среди мертвецов.

Секунды текли, но даже эхо шагов не доносилось с той стороны. Что ж… решение тяжелое, но придётся его принимать. Они вытянут жребий, кому-то придётся пройти через стыковку и увести смердящий мертвечиной корабль в сторону. Пожертвовав собой, но что поделать? Космос – это бесконечное ожидание смерти, в котором каждое возвращение на родину – практически невозможное чудо. Кому-то придётся заплатить за их коллективную жажду лёгкого богатства. А имя неудачника зафиксирует бортовой компьютер в особой книге памяти.

– Если бы от вас так вкусно не пахло жизнью, я бы подумал, что вы уже сдохли, – Ликс, отстранённый от управления тела древними инстинктами, удивлённо слушал собственный голос, так похожий интонациями на Чумного Алексея.

Слова некроса раздались… с потолка? Рука вывернута под неестественным углом, словно локтевой сустав выбит, не так давно обритая голова едва успела покрыться коротким ёжиком красных волос. От этого цвета сводило зубы, почему-то он доставался обладателям самых омерзительных характеров среди зиланделиксийцев – таких даже свои недолюбливали. Исчадье космоса сидело над их головами, словно искусственная гравитация корабля была какой-то шуткой

– Ну что, стрелять будем или как?

Корабельный маг не выдержал давления чужеродной силы первым, без команды сбрасывая с пальцев готовое заклинание.

“Разгерметизация корабля!”

Неудачник?

Кто бы что ни говорил, а Чумной всегда был тем ещё везучим сукиным сыном, что при жизни, что после своей смерти и внезапного перерождения. Выносливости нового тела хватило, чтобы добраться до своего – да, уведённый у недонекромантов корабль он считал своим по праву – корабля и задраить люк стыковочного модуля. Но вот отсоединить “Неунывающий” уже не вышло. Как на зло, тот ещё и вынырнул в обычное пространство не слишком удачно, слишком близко к планете, когда-то бывшей пристанищем всех космических приключенцев, а теперь совершенно пустой. Но всё ещё пригодной для жизни, и теперь летящий в неконтролируемо падающем из-за работающих у “похитителей” двигателей металлическом гробу Ликс молился всем существующим в этом мире силам, чтобы его не зарыло слишком глубоко в землю, не утянуло на глубину, и чтобы на поверхности планеты был хоть кто-то пригодный для поеданий. Встряска здорово прочистила мозги, теперь одна мысль о людоедстве вызывала стойкое отвращение.

Костяной пёс жался к хозяину, вцепившись крепкими зубами в открытое предплечье некроманта как в поручень, благо, тот боли не чувствовал, да и кровь из-под клыков не текла. Некрос, упираясь ногами и спиной в стены неширокого прохода, придерживал животное за загривок, чтобы то не отлетело в сторону и не оторвало руку. Он, конечно, знает, как её прирастить обратно, но не факт, что получится с первого раза, что разум инквизитора не затормозит наработанные рефлексы некроманта. Память зиланделиксийца что-то тревожно сигнализирует, но разобрать её за воплями аварийных систем и пошедшего в разнос искусственного интеллекта – он доберётся до его создателя и сделает из него разум для корабля! – мешает понять. Транспорт мотыляет ещё на подходе к атмосфере, а что будет творится там, страшно представить.

– Капсула будет спущена при прохождении атмосферы, через…

Вот! Вот оно!

Ликс заставляет себя встать на ноги, кое-как поудобнее перехватывая тощую тушку костяного пса, как-никак он в ответе за того, кого приручил, и пытается не пролететь мимо нужного поворота, времени на этот забег в обрез. Виднеющаяся в тупике капсула уже подмигивала сигнальными огнями, готовясь к закрытию, когда некрос закинул туда сперва костяного пса, а после влез сам, матерясь и на ходу возвращая на место пострадавшую во время срыва руку, с хрустом вправляя суставы. Благо, что болевой порог жителей Зиланделикса позволял проворачивать такой трюк, а недавняя “смерть” приглушала чувствительность до минимума.

Капсула закрылась, практически пнув его под зад, некрос пристегнул себя специальными ремнями, смутно ощущая, как пёс снова вцепился в него пастью. Ликс протянул ладонь, нащупывая шерстяную голову и успокаивающе трепля животное между ушами, получая в ответ нервное поскуливание.

– Вот уж не думал, что тебя что-то может напугать…

Пёс сжал зубы чуть крепче, прижимаясь к ногам некроса всем телом – корабль тряхнуло на входе в атмосферу планеты. Единственные условно живые существа на корабле закаменели, пытаясь понять, что с ними вообще происходит – перед отсоединением небольшие окна на капсуле затенились, чтобы избежать возможного ослепления пассажиров. Откуда-то, вероятно со стороны “Неунывающего” полыхнуло смертью, заставляя некроманта с удовольствием втянуть воздух. Ему не обязательно было убивать самому, видимо, нужно лишь находиться достаточно близко. Это радовало, если можно так сказать. Как инквизитор он старался избегать жертв среди обычных людей, пусть это и не всегда получалось, и мысль о том, что для выживания нужно устраивать резню, давила.

Голова взрывалась от перегрузок, было ли это дефектом капсулы, непредусмотренным моментом, или же какой-то индивидуальной реакцией некромантского организма, Чумной сказать не мог. Он лишь кое-как сжал виски, насколько позволяли удерживающие его ремни, в надежде, что его не вывернет наизнанку.

“Сбой системы приземления!”

– Твою же мать…

В момент удара капсулы о землю тело Алексея, всё ещё лежащее в камере, дёрнулось, падая с узкой койки.

*

– Интересно, как с таким качеством кораблестроения они умудрились освоить космос? – Ликс лежал рядом с раскуроченной капсулой.

Он почти уцелел. Почти – многострадальную руку всё-таки отрезало куском металла, и теперь некрос прохлаждался на земле, стараясь не смотреть, как конечность прирастает обратно, даже к ощущениям не прислушиваться, хотя те и были весьма отчётливыми и весьма неприятными. Прибившийся к нему пёс лежал у хозяина под боком, облизывая воняющую кровью и пеплом пасть. Некрос ещё не знал наверняка, чего именно тот нажрался: местной живности или останков бедолаг с почти похитившего их корабля, и пока что не видел смысла выяснять. Вот когда он соберётся в полный комплект и все конечности окажется на положенном им месте, тогда Ликс и займётся исследованием местности. Тем более, что если его животина не нервничает, то и ему можно немного расслабиться.

Руку до плеча прострелило, волокна продолжали срастаться, нервы восстанавливались, и вот как раз их заживление и давало настолько потрясающий набор ощущений. Вот убить некроманта достаточно сложно, но избавиться от угрозы в его лице точно можно с помощью расчленения. Ликс весьма живо представил себе, как его куски развозят по разным планетам, а то и просто сжигают, оставляя говорящую голову.

Ерунда какая. Лезет в голову непонятно что.

Некромант шевельнул пришедшей в порядок рукой, неуверенно на неё опираясь. Вспомнилось внезапно-очевидное, как он когда-то восстанавливался после первой серьёзной травмы: встретившийся маг тогда от души приложил его всем телом о стену перехода в метро. Инквизиторы, конечно, всегда были в разы крепче обычных людей, некоторыми можно было металлические двери выбивать, но ему, тогда ещё даже не полноценному члену отряда, так, мелкому воспитаннику, хватило и этого, чтобы на несколько роковых мгновений потерять ориентацию. Его схватили за шкирку и ударили о камень ещё несколько раз, пока не затрещали ломаемые кости. С “бешенным”, магом, которому в голову ударила сила, он тогда столкнулся в первый раз. Они не просто верили в своё всесилие, этим-то как раз и среди инквизиторов многие грешили в определённом возрасте, нет. Многие из бешенных, одержимых мелкими голодными духами, считали смыслом жизни истребление всех, кто не обладал магией, с особенным наслаждением охотясь на мелких инквизиторов, если те теряли бдительность.

Алексея тогда спасла доставшаяся от матери магия: вспышка выжгла пространство узкого перехода. После этого ни инквизиторской, ни колдовской силой парень не мог пользоваться ещё месяца три. Кости срастались примерно столько же.

Сейчас уже полноценного носителя магической чумы радовала своим наличием ускоренная регенерация. Убедившись, что все куски на своём месте, он осторожно осмотрелся, прислушиваясь к происходящему вокруг, прежде, чем встать в полный рост. И медленно поднялся на ноги, рассматривая пустырь, на котором оказался.

Зелёная трава, наверняка сочная, распаханная двумя рукотворными метеоритами, лилово-голубое небо над полем. И шум воды – где-то впереди, практически на горизонте, ввысь ударил гейзер. Достаточно близко, чтобы обострённый слух это уловил, но достаточно далеко, чтобы переживать из-за возможной опасности. Некрос принялся медленно выбираться из ямы, в которую его загнала рухнувшая капсула, помогая костяному псу, подсаживая того выше: разбрасываться таким преданным и полезным животным Ликс не собирался.

Суставы то и дело щёлкали, но пока что подводить своего обладателя не собирались, так что крутой склон некрос преодолел весьма бодро, с наслаждением касаясь действительно сочной, наполненной жизнью травы. Забавно, что ему понадобилось умереть, чтобы снова начать наслаждаться жизнью даже в такие моменты и в подобных мелочах. Вернее, особенно в таких обстоятельствах. Пёс, реагируя на настроение некроса, прокатился по траве – и снова нырнул в яму. Дёрнувшийся было Чумной живо вспомнил, что питомец, вообще-то, умудрился за время его отключки найти себе перекус, а значит выбраться сам вполне способен. Подтверждая, четвероногое чудо – или всё-таки чудовище? – выбралось обратно, виляя тощим хвостом.

– Пойдём. Надо посмотреть, что там с нашими, кхм, собратьями по несчастью. И кораблями… Не хотелось бы здесь застрять.

Костяной согласно залаял, ударяя по ногам тонким хлыстом, каким-то чудом не отваливающимся от ходящего ходуном костлявого зада. Некромант даже не вздрогнул, только нога в первый момент почти что подогнулась.

– Показывай давай, чем ты тут питался.

Пёс хрипло гавкнул, уносясь в сторону – спасибо, что не к упавшему кораблю – и вспугивая какую-то мелкую живность, чутьё явно говорило о бьющихся сердцах где-то поблизости, слишком маленьких, чтобы быть человеческими, но активно гонящих кровь. Их обладатели совершенно точно ощущали, что рядом с ними находится двуногая угроза, чудовище в кажущейся безопасной оболочке.

Костяной притащил в зубах нечто мелкое, уже не трепыхающееся. Чумной сравнил бы неведомое животное с кроликом или сусликом, но у тваринки был нежный и будто серебристо-лиловый мех, маленькие округлые ушки и длинный пушистый хвост. Охотиться на такое было бы откровенно жалко. По крайней мере только ради мяса, а вот шкурка могла бы представлять больший интерес. Что-то человеческое, не вытравленное инквизиторским воспитанием и слиянием с некромантом, шевельнулось на миг.

– Докатился, зверей жалею больше, чем людей… Да не ругаюсь я на тебя, не ругаюсь, – отозвался он на жалобный скулёж костяного пса.

Тот продолжил нести свою добычу в пасти, явно планируя накормить ею неразумного хозяина, неспособного самостоятельно позаботиться о своём пропитании. По крайней мере, какое-то решительное выражение на морде наводило именно на такие мысли. Некромант хмыкнул: как бы самому лаять не начать, если вынужденное общение исключительно с псом затянется.

Люк “Неунывающего” поддался со скрипом, и то только потому, что некрос умудрился подцепить его какой-то деталью, отвалившейся от корабля. Если бы не разгерметизация, то и не вскрыл бы, а так эта консервная банка была уже с пробоиной, позволяющей доковыряться до содержимого. Зато теперь он мог быть уверен, что пёс нажрался не человечины, пусть сейчас и порывался это сделать.

– Фу, нельзя! Я всё понимаю, но людей – не в моём присутствии.

“Хозяин совсем дурной стал, никак в себя не придёт”, явственно читалось на тощей морде, но послушаться некроманта животному всё-таки пришлось. Мало ли, оставят ещё где-нибудь, а ему так нравилось изучать новые места и охотится на новую живность! Всё лучше, чем на кладбище, где ни еды, ни развлечений. Пёс фыркнул, виляя хвостом, и пристроился сбоку от владельца, подстраиваясь под его шаг. То, что некрос выглядел тощим мальчишкой, его не смущало, костяной прекрасно чувствовал нутрянку. А внешность… знал он за века своей жизни нескольких некромантов, постоянно меняющих себе лицо, когда прежнее надоедало. С этой братией ориентироваться вообще можно было только на магический отпечаток. Ну, пожалуй кроме пары вожаков, по мнению пса, те почему-то менять лицо не умели.

– Чувствуешь? Нас кто-то ждёт.

Странное ощущение, вроде бы похожее на зов жизни, но в то же время им не являющееся, захватило внимание Ликса. От недобитка пахло магией, уж этот смрад бывший инквизитор – если инквизиторы, конечно, бывают бывшими – узнал бы среди сотен и тысяч. В памяти предшественничка нашлось и подходящее заклинание, на удивление простое, даже изящное, так что отказывать себе в удовольствии подстрелить двух зайцев сразу он не собирался. И подпитается чужими силами, и ещё одного мага, не первого, и даже не пятьдесят первого на своём счету отправит на встречу с предками. Сплошные плюсы, сплошные удовольствия и радости жизни.

Перед каждым поворотом некромант замирал, прислушиваясь к ощущениям, но других недобитков в корабле не было, кроме того, фонящего силой и травмами, ждущего, пока по его душу придёт перехваченное в космосе чудовище. Что-то мешало ему выбраться из помещения, в котором его заблокировали.

– Как думаешь, – Ликс обратился к псу, – это просто калечный маг или оператор?

Сама идея операторов казалась Чумному чем-то странным, с одной стороны крайне милосердным, а с другой – жестоким до абсурда. В кораблях, оснащённых полумагическими системами управления, размещали тяжелобольного, покалеченного мага, окутывая того системами жизнеобеспечения. Тот становился чем-то вроде второго интеллекта корабля, уже живым, а не искусственным. Получал возможность продлить своё существование, даже мир посмотреть, в некоторых случаях и родственникам за такое денежные отчисления шли. Но ни крушения судна, ни отсоединения от его систем тот уже пережить не мог. Да и повреждения корабля ощущались такими операторами как свои собственные.

Пёс согласно заворчал на второй вариант. Вот и Ликс больше склонялся к этому. Каюта оператора открылась сама, но заходить в неё некромант не спешил, пока из полумрака чего-то, похожего на медицинский блок, не раздалось хриплое:

– Сделай уже то, за чем пришёл. Добей меня.

– Какая покорность, – протянул некрос, привалившись плечом к проходу. – Настолько устал жить? Сколько твоему семейству обещано после твоей смерти?

– Раз я последняя на корабле, – протянули полувопросительно, продолжая только после кивка Ликса. – Тогда всё состояние “Неунывающего братства”. Я на такую удачу и не рассчитывала.

Только по окончаниям слов оператора удалось понять, что перед ним девушка. Или женщина. Сходу определить не получалось, настолько измотанным было тело, сухим, едва дышащим. Даже голос напоминал скорее шелест песка или тихий шорох наждачной бумаги, что-то невнятное. Что ж, добить в этой ситуации будет даже милосердно, хотя мысль о милосердии к магу, даже в таком формате, вызывала отвращение.

Ликс опустился на край койки, стараясь не запутаться в ворохе проводов, кое-как работающих на остатках батарей. Выглядела магичка откровенно жалко, ещё не настолько, чтобы начать испытывать брезгливость, но уже весьма близко к этому. Некрос протянул ладонь к худой груди, опуская ту ровно над сердцем. Оператор улыбалась ему с потрясающим спокойствием и смирением, с таким лицом уходили из жизни старые инквизиторы – с полной уверенностью, что сделали для человечества всё, что могли, и даже больше. Видеть подобное у магички было странно, обычно колдуны отправлялись в мир мёртвых с гримасой ненависти на лице.