Текст книги "По прозвищу Чумной (СИ)"

Автор книги: Миранда Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– С удовольствием. Мой рабочий день как раз подошёл к концу, так что я могу составить вам компанию.

Наблюдающий за ними из окна Михаил Алексеевич только головой покачал: кто же знал, что так всё обернётся. И за кого ему теперь переживать больше? Выходило, что за инквизитора, у того от этой связи сплошные риски. Впрочем, связанная клятвами Басманова не рискнёт делать что-то сомнительное.

Исцели себя сам – 1

– Как ты себя чувствуешь? – Глейд появился за обзорным окном изолятора, привлекая к себе внимание некроманта.

– Бывало и лучше. Хотя хуже тоже бывало. Жаль, проконсультироваться не с кем, бывают ли у нас остаточные явления. Но вроде бы никаких странных вирусов в крови не гуляет, да, Оййох? – некромант вытер покрытый испариной лоб.

– С моей точки зрения он совершенно здоров. Если что и происходит с организмом Ликса, то это отражения магических процессов, не физиологических. Так что тут вопрос к нему самому. Ликс? Ликс! Ты меня слышишь?! – медик посмотрел на неподвижно застывшего колдуна, раскачивающегося из стороны в сторону.

– Слышу, слышу. Просто такое чувство, будто вокруг меня толпой стоят четыре хора, каждый из которых поёт что-то своё. Но это абсолютно нормально...

– Нормально? – сарказм в голосе Глейда можно было по бочкам разливать.

– Ну, почти. Должно быть не так громко, насколько я знаю от старших. Видимо, сказывается истощение после чумы, вот новый скачок в силе и даёт о себе знать именно таким образом.

– Ты знаешь, что делать?

– Угу, только мне придётся ставить капельницы и искать нужный голос в этом хоре. Может затянуться.

– Объяснить-то нам, далёким от вашей магии, не хочешь? – Оййох покосился на данные на экране, но по всем показателям тело некроманта было совершенно здорово, здоровее даже Глейда или Кодэха, а уж те были едва ли не эталонами в этом вопросе.

– Тебе нужны тонкости религиозного характера? Вот прямо сейчас? Или ты просто дашь мне сделать, что нужно? – он сжал виски, стараясь отрешиться от шума, но выходило ужасно, практически никак, ему нужно было погрузиться во всё это и разобраться, а лишние вопросы только раздражали.

Живые в целом раздражают своей суетой, совершенно не по делу, абсолютно напрасной и лишней в таком тонком вопросе как некромантия. Краем сознания Ликс понимал, что начинает звучать как старый некромант, у которых при контактах с чужаками всегда была позиция «Фу, живые», но пока ничего не мог с этим поделать. А вопрос «общения» с хором на деле не был необходимостью, просто школа, к которой принадлежал Астрелис, а следом за ним и Ликс, придерживалась того, что нужно найти в этой толпе посредника, который будет преградой между тобой и ними. Будет выслушивать и передавать самое важное. Такой вот призрачный секретарь.

Оййох, в плюс ему, не стал продолжать расспросы, просто спуская колдуну шланг капельницы, позволяя почти сразу погрузиться в транс. Сначала Ликсу показалось, что он очутился в толпе, где каждый пытается до него дотянуться, ухватить, обжечь холодом той стороны, пробирающим даже некросов. Но после заблудшие души расступились, образуя неширокий проход, в конце которого маячила незнакомая фигура. Вернее, всё-таки смутно узнаваемая, хотя бы по тяжёлой звенящей косе и общим с ним чертам лица. Не с зиланделиксийским некромантом, а именно с Алексеем. Мужчина осмотрел его с головы до ног, явно видя сквозь местную личину.

– Ну, здравствуй, потомок. Не думал уже, что кто-нибудь ко мне придёт. Как зовут-то?

– Алексеем, – кромешная темнота и отсутствие ориентиров давили.

– Александр, – он кивнул, амулеты зазвенели. – Что ж, пойдём прогуляемся что ли, раз уж сам сюда явился...

Покойник двинулся вперёд, и чернота дрогнула, будто краску принялись разбавлять, словно где-то всходило невидимое солнце. Вокруг наступили синие сумерки, в которых вполне различались очертания растений. Некроманты шли молча, Чумной осматривался, вдыхая приторно-сладкие ароматы полной грудью. Внутри покалывало, для простых людей эта пыльца была бы смертельно ядовитой.

– Хочешь о чём-нибудь спросить?

– Даже не знаю, на самом деле. Я нырял, чтобы они от меня отстали...

– Тебя хоть чему-нибудь учили, ребёнок? – Александр кивнул на поваленное дерево, первым приземляясь на толстый ствол.

– Инквизиторскому делу.

– Даже так, – протянул маг, разглядывая что-то в густых тенях, но Чумной увидеть объект интереса не мог. – А в поглощённой памяти было что-то толковое?

– Если бы я знал, что искать...

– Можно я посмотрю?

Дождавшись кивка, Басманов-старший погрузился в память потомка, очень осторожно, куда там штатным менталистам. Алексей даже не заметил, как его сознание аккуратно прошерстили и также незаметно покинули. Старший колдун задумался, переваривая увиденное. Да уж, традиции Зиланделикса заметно отличались от привычного ему обращения с силой. Здесь к смерти отношение было несколько утилитарное, циничное, чего только стоят города из костей. Не такой судьбы он своим потомкам хотел, далеко не такой. Александр повернулся к Чумному, но тот всё ещё был где-то в своих мыслях. Только на звук собственного имени среагировал.

– ...да? – и заморгал, пытаясь прийти в себя.

– Если хочешь, я могу взять на себя роль посредника, – хотя бы так у него получится оградить от дурного влияния.

– Тебе настолько скучно в моих садах?

За спинами скрипнула ветка, повинуясь движению качелей, которых до этого момента там не было. Басмановы развернулись через плечо, чтобы тут же вскочить, опуская головы. Сегодня Смерть выбрала совсем юное, почти детское обличие, но смотреть этому «ребёнку» в глаза не каждый взрослый бы смог. Чернота, лишённая белков, зато полная вспыхивающих звёздами искр, давила, затягивая в воронку. Она перестала раскачиваться, замирая, в ожидании ответа.

– Ну?

– Как Вам сказать... я бы предпочёл быть полезным. Тем более, что впервые с моей смерти кто-то из моей семьи дошёл сюда.

– Неупокоенный старик с молодым лицом и настроенный против самого себя мальчишка, застрявший между мирами, прекрасный дуэт... Хотя, это может быть интересно. Я даже знаю, что может повлиять на моё решение. Пройдёте на ту сторону сада – выйдете в мир. Может я и ходить туда-сюда разрешу. Ненадолго.

– Почему мне чуется подвох? – выдохнул Чумной, но его услышали.

– Потому что он есть. Расскажешь своему прапра сам. Только перед уходом качели подтолкните.

Стоило Алексею взяться за верёвку, как та обожгла его руки могильным холодом, зато его предок никаких неудобств не замечал. Басманов-старший утянул пришельца вглубь сада, уводя подальше от что-то недоговорившей покровительницы. Он и сам видел, что Чумной ещё слишком жив, слишком цепляется за эту иллюзию, но это свойственно всем молодым некромантам. Да и немолодым тоже, сохранение способности чувствовать вкус жизни – залог того, что они протянут долго, не захотят прервать своё существование. Но у него была версия, почему часть Алексея словно сопротивляется собственной силе.

Он не проходил через свою смерть осознанно. В родном мире – потерял сознание. Здесь – вселился в уже зарытое тело. Так что Александр прекрасно знает, что нужно, для наступления баланса, но как объяснить это? Как сказать, что для того, чтобы пройти через сад и вернуться, нужно перестать бороться?

– Так в чём подвох?

– Чтобы выйти отсюда, нужно быть готовым умереть.

– Так просто? – Чумной замер, ища что-то в лице собеседника.

– Тебе кажется, что это просто. Нужно не просто быть готовым к тому, что однажды тебя не станет. Нужно прожить каждое мгновение, осознавая, не теряя сознания, не лишаясь разума. Прочувствовать, как остатки жизнь покидают твоё тело. Может ты и умирал дважды, в каком-то смысле, но ты не прошёл через это полноценно.

– А неделя агонии от чумы не считается?

– Ты боролся за жизнь, – хмыкнул мужчина. – Не считается. Так что... у нас несколько дорог. Хочешь – в воду, хочешь – ядовитые растения и змеи. Чуть дальше – община палачей. Что предпочтёшь? Предупреждаю сразу, что ни одна из них лёгкой и быстрой не будет, так что выбирай. С учётом твоего опыта для полного комплекта нужно озеро.

– Я плавать умею.

– Тут тебя это не спасёт. Пойдём, покажу. Не бойся, выдержит, – он кивнул на тонкую плёнку заклинания, обозначающую дорогу к середине озера.

Ликс двинулся по тускло мерцающей поверхности, настороженно глядя под ноги. Что-то явно плескалось в воде, матово блестящей, как будто даже густой словно нефть. И это что-то никак не могло быть рыбой. На небольшой площадке некрос всё-таки осмотрелся, чтобы понять – путь обратно исчез.

– Прекрасно... Надеюсь, подталкивать меня в воду вы не будете?

– Можешь мне тыкать. Не буду. Просто потому, что нырнёшь ты сам. У тебя других вариантов нет. Обратно нас не пустят они, в любом случае, – Александр кивнул на шевелящееся в темноте нечто.

Белое, даже на вид склизкое, похожее на рыбье брюхо, никогда не видевшее солнечного света. Только слишком длинное для рыбы.

– Что это?

– Я до сих пор не знаю названия. Но у них и щупальца, и руки, и в целом я не уверен, что они относятся к одному виду. Слишком уж разных форм. Но хватка у них цепкая, по себе знаю. С тобой нырнуть? Или может подтолкнуть надо? – он крепко сжал плечо Ликса.

– Нет. Я сам.

– Тогда увидимся на той стороне.

Старший некромант дождался, когда его потомок рухнет в тёмную воду. Сам он успел побывать в каждом углу сада, проходя через все спрятанные тут испытания. Просто в какой-то момент надеялся, что это поможет ему развеяться, уйти на перерождение, но неизменно оказывался на поляне у входа, пока не научился смирению перед Смертью. Всё-таки некроманты склонны считать себя особенными, даже больше иных магов. Такая воспитательная порка им даже полезна.

Александр зашагал к берегу, стараясь не прощупывать магией происходящее внизу. А вот Алексей боролся с собой, чтобы не попытаться потоком магии уложить всех белёсых существ, тянущих его за ноги на дно. Именно здесь остро ощущалась разница между «Мне не нужно дышать» на поверхности и под водой. Лёгкие действительно не горели, но остатки человеческих инстинктов требовали открыть род и сделать вдох, наполнить лёгкие водой.

«Иди сюда, я помогу тебе. Дам тебе покой. Возможность уйти навсегда, словно тебя и не было».

Попытка не сопротивляться провалилась. Некромант затрепыхался в хватке. Ну уж нет! Он был готов умереть в очередной раз, тем более, что погружение на самое дно ни в какое сравнение не шло с недавно пережитой нагрузкой. Что такое обволакивающая прохлада против разложения изнутри? Смешно! Но вот к забвению он был не готов.

Он может расстаться с жизнью, но не с памятью. Пальцы сжимаются на чём-то твёрдом, Алексей тянет предмет – тяжёлый нож, по виду – что-то ритуальное. Видимо кто-то из проваливших проверку оставил здесь. Некоторые магические артефакты настолько сливаются с владельцем, что их отпечатки намертво прикипают к душе носителя. Выждать момент, подобраться достаточно близко, чтобы нанести удар, а там – будь, что будет. Щупальце, такое же холодное, как и остальные, но холодное иначе, тянется к нему, осторожно тащит тело колдуна к себе, туда, где должна быть пасть, а значит и голова. Что-то нашёптывает сразу в сознание, но Ликсу стоит огромных усилий не поддаваться этим убаюкивающим речам. Ещё немного. Ещё чуть ближе.

Удар он наносит почти рефлекторно, выбрасывая одновременно с этим накопленную магию – и к собственному удивлению ощущает не только ставшую привычной некротику, доставшуюся от предков в обоих мирах, но и привычное облако инквизиторской силы, освоенной за годы обучения и практики. Скалится, хотя от ментального вопля начинает истекать кровью. Это его не пугает. Он даже не сопротивляется вернувшейся хватке мелких существ, волочащих его по дну, но пальцы на рукояти не разжимаются, в случайно найденное оружие он цепляется так, что не отнимешь. Его! Его добыча! Вода над головой светлеет, дальше его выталкивают неожиданно сильные, явно не природные волны, совершенно чужеродные для озера.

– Ты посмотри, – женский голос сливается со звуками природы, – и тут успел побарахтаться. А говорят, у инквизиторов жажду славы вытравливают...

– Никому не хочется быть забытым, ничего не поделаешь. Но озеро его отпустило, а значит он прошёл.

– Отпущу я вас, так и быть. Но не в родной мир. Моё условие о голове Астрелиса ещё в силе, уж больно этот мальчишка, – ну да, для Смерти все они мальчишки, неразумные дети, возомнившие о себе невесть что, – обнаглел. Ладно бы личные силы развивал, жертвы приносил, нет же, тянет из других... Алексей, как ты себя чувствуешь?

– Восхитительно. Вспомнил, почему не люблю плавать в открытых водоёмах. Особенно в незнакомых. Можно будет забрать? – он покачал рукой с зажатой в ней рукоятью ритуального ножа.

– Забирай, – девичий голос будто стал старше. – И не забудь о нашем уговоре.

Его вздёрнули на ноги, в глазах всё ещё была пелена, но тихое позвякивание амулетов в косе колдуна он прекрасно услышал. И охотно волочился, куда вели, лишь бы дойти до выхода, благо, что зрение начало проясняться уже через сотню метров.

– Почему ты не сказал, что на тебе была такая куча магических болячек?

– А я разве не сказал про чуму? – после кивка застыл. – Странно, мне казалось, что я... а, уже не важно. А что такое?

– Да ничего... Но, думаю, вернёшься ты уже в более здоровом состоянии. Озеро вымывает всё лишнее, хотя про твои инквизиторские замашки пока ничего сказать не могу.

– На самом деле я уже смирился, что не смогу этой силой пользоваться без риска для себя. Такая вспышка и для меня удивительна. Но я не расстроюсь, если она больше не повториться. Наверное. Пока не решил. Сколько нам ещё идти?

– Видишь, светлое пятно вдали?

– Прилично...

Некроманты двинулись дальше, молча. С каждым шагом Чумному становилось всё легче, так что вскоре он мог двигаться без поддержки, тем более, что возвращение в реальность манило. А ещё жутко хотелось кого-нибудь оживить. Ну, или упокоить, как придётся. Силы внутри вдруг стало удивительно много и магия требовала выхода. Александр на это только посмеивался, да уж, подпитался, теперь шило колется. Всё-таки возраст для некроса у него совсем юный, в некоторых тёмных семьях в эти годы только обучать начинали, постепенно увеличивая контакты с энергией. Если у других магов ранее начало обучения было предпочтительно, чем раньше, тем больше шансов успешно овладеть магией, то у чернушников зрелость, как физическая, так и душевная, была основой. Самоконтроль, ясный разум, иначе неизвестно, чем для окружающих могла закончится вспышка у такого колдуна.

– Пришли. Готов?

– Всегда. Уже хочется вернуться.

– А уж мне-то...

– Давно не был в реальном мире?

– Пару веков. А в таком, как твой новый, вообще ни разу. Так что мне очень интересно посмотреть.

Они шагнули в арку, и Ликс поспешил прикрыть глаза ладонью, хотя света в изоляторе так и осталось немного. Глейда за обзорным окном уже не было, только Оййох, неотрывно глядящий на показатели датчиков.

– Я вернулся.

– Ликс, твою мать! Зачем так пугать-то! – медик подскочил на кресле. – Как самочувствие?

– Прекрасно. А что там так увлечённо рассматриваешь?

– Я никогда не видел, чтобы за пару часов в организме вырабатывался иммунитет вообще ко всему. Из тебя препараты от всех болезней можно готовить, ты знаешь?

– Разделывать себя не дам! – он вытащил иглу капельницы, а после кивка и зафиксированные на теле датчики. – Когда мне можно будет вернуться в большой мир?

– Давай ещё пару дней понаблюдаем – и если всё будет в порядке, то я тебя выпущу. Лови, – в руки колдуну упало что-то мелкое, – кажется, от избытка силы ты совсем оброс. Не знал, что бывают кудрявые некросы. Ты похож на шерстеносных с моей планеты.

Некромант закатил глаза, сравнения с бараном давно не задевали, а вот от прилива магии волосы действительно отросли до плеч и теперь вились и лезли в глаза. На краю сознания хмыкнул Александр. Потомок-то ещё не знает, что проще голову отрубить, чем подстричь это великолепие.

Исцели себя сам – 2

– Ли-и-икс, – раздалось из динамика, пока колдун плавно перекатывался из стойки в стойку под комментарии видимого только ему родственничка. – Не хочешь послужить на благо науки?

– Сколько ещё моей крови тебе нужно, упырь в халате? – некромант досадливо сморщился, когда щелкнуло, подворачиваясь, колено и принялся вправлять сустав на место.

Наблюдающий за этим Басманов только фыркнул. Потомок, в лучших традициях, злился на комментарии предка, но, не имея возможности полноценно ему ответить, изливал яд на окружающих в материальном мире. Повезло ещё, что Оййох на слова не реагировал и вообще отличался изрядной толстокожестью, практически нездоровым похуизмом. Может профессия сказывалась, а может – жизненный опыт. В любом случае, за эти два дня Ликсу так и не удалось вывести медика из себя.

– Ты понимаешь, что рука должна быть выше? – вклинился в мозг голос Александра.

– Понимаю, – так же мысленно отозвался Чумной. – Я не виноват, что этому телу мои навыки не передались, а развитием бедолаги никто нормально не занимался. А сам я боролся за жизнеспособность этой тушки, было не до того.

– Ну, теперь ты в надёжных руках, – призрак носком сапога ткнул младшего некроса в голень, и к удивлению последнего вышло по-настоящему ощутимо, – и ногах.

Следующие полчаса Алексей не знал, радоваться за такую повышенную материальность предка или плакать из-за неё же. В инквизиции физической подготовкой занимались с самого детства, а потом он был лишён всех радостей растяжки и наработки мышц. Сейчас же недостаточность для приличной формы просто хороших природных данных была очевидна. Бывший инквизитор пыхтел, сжимая зубы, выжимая из себя всё, что мог в этом состоянии, пока Басманов-старший не махнул рукой: хватит с тебя. Подопечный – хотя тот себя скорее подопытным бы назвал – тут же рухнул на пол, разгоняя силу по ноющему телу. Некротика холодная, боль снимает превосходно. Призрак обошёл растянутую на полу тушку, позвякивая косой при каждом шаге. Опустился рядом с еле шевелящимся потомком на колени, широко улыбаясь, так, что у Чумного поджался бы хвост, если бы имелся.

– Регенерация у этого вместилища, конечно, потрясающая. И ты даже умеешь её подстёгивать. Вот только лечить, как и калечить, нужно уметь. И желательно делать это осознанно. Что у тебя со знаниями анатомии?

– На базовом уровне. Что-то досталось в наследство от предшественника, но...

– ...но целенаправленно изучать ты не планировал, не так ли? Знаешь, какой вариант обучения традиционно считается наиболее эффективным, особенно в такой прикладной науке как магия? – очень мягко, почти ласково и очень, очень страшно.

– Практика? – даже мысленный голос превратился в сдавленный писк.

До Александра Басманова далеко было всем: и старику Афанасию, и всем виденным Романовым, и Глейду с Кодэхом! Сейчас Чумной не мог вообразить никого страшнее неупокоенного некроманта, даже при том, что пугать потомка тот и не планировал. Наоборот, казалось бы, радуйся, мало кто готов делиться знаниями и опытом даже с собственными детьми, а тебе всё это предлагают практически за здорово живёшь.

– Правильно, Лёшка, практика, – заметив, как скривился младший некрос от формы имени, лишь приподнял бровь. – Что такое?

– «Алексей – это имя, Алёшенька – это диагноз», – процитировал кого-то колдун. – Предпочитаю исключительно полную форму.

– До Алексея у тебя пока нос не дорос. Мне поставили задачу сделать из личинки некроманта приличную бабочку – я это сделаю. Возмущения ученика меня мало волнуют. А поскольку разумные склонны жалеть в первую очередь себя, и основы медицины ты будешь отрабатывать на себе...

– Вскрывать-то мне себя не придётся? – он попытался отодвинуться от прапра.

– Будешь хорошо учиться – нет. А пока попроси у своего «упыря в халате» анатомический атлас. Начнём с некоторого объёма теории.

Если Оййоха просьба и удивила, то вида он не подал, а Ликс зарылся в описания и голограммы, с облегчением обнаруживая в памяти от предшественника какие-никакие знания, в целом, после понимания анализов удивлять не должно было, но расстраивало, что всплывают те только по необходимости. Если он видит перед собой картинку, то в совместную память «перезаписывается» информация, а если он просто сидит и думает «а как устроена рука», то получает пустоту в ответ. Медик же с интересом рассматривал на первый взгляд неподвижное лицо зиланделиксийца. По нему, на самом деле, весьма ясно можно было понять: некрос с кем-то общается, пусть и не произносит слова вслух. Слишком внимательный взгляд, едва заметные движения головы, по которым получалось примерно понять, где находится невидимый собеседник. Но влезать в происходящее ридалец не рискнул, хотя пообещал себе, что в случае тревожных звоночков обязательно расскажет капитану. Впрочем, пока больше походило на то, что неизвестный мучает некроманта лекциями. Оййох ещё помнил годы своей учёбы и борьбу с основой основ.

– Да всё равно придётся, – обречённо выдохнул некрос, переводя разговор в нормальную речь, а после поднял глаза на обзорное окно. – Спрашивай, не сверли во мне дырку.

– С кем ты разговариваешь?

– С родственником. Мне приставили, кхм, наставника.

– Мне начинать переживать? – подобрался в кресле мужчина.

– Разве что за меня. Всё, не отвлекай, пожалуйста. Мне грозились ломать неправильно заученные кости.

– Какой крутой нрав... Ладно, не буду мешать. Если что-то понадобится – зови. Только, Ликс, если после выписки надумаете изучать иммунную систему и всякие вирусы – скажи заранее, чтобы я тебе изолятор разблокировал сразу.

– Мы учтём, – странно позеленел некрос, глядя в сторону.

Ридальцу оставалось только думать, что же там за личность прячется, что не слишком-то страшащийся старших Горгулий колдун настолько притих и не рвётся резать на ленточки. Ведь о своём первом наставнике тот отзывался исключительно матом, там что такая смена настроения удивляла. И что-то говорило Оййоху, что знакомиться с этим выдающимся со всех сторон некромантом он не слишком-то и хочет. Своя голова ему слишком дорога. А колдуны и более мирных специализаций не любили, когда неодарённые чужаки лезли в их дела, что уж говорить про магов смерти. От них и на тот свет не уйдёшь, если совсем сильно обидишь.

*

Собирать мелкие кости ступни было, мягко говоря, неприятно, но Ликс терпел, сопел и всё-таки продолжал сращивать каждую, предварительно давая правильное название и описывая её местоположение и окружение. Всего одной повторной ошибки хватило, чтобы все осевшие на дне мозга знания принялись всплывать – два перелома удобно лечить на большой кости, но никак не на фаланге пальца. Мнения колдуна о методах обучения никто не спрашивал, да и возмущаться смысла не было: Басманов-старший вышел из тех времён, когда и в обычных учебных заведениях ещё пороли, а у магов и инквизиторов обучение всегда было куда жёстче. Зато гораздо эффективнее, с этим не поспоришь. За трое суток уложить в голове такой объём информации его раньше заставила бы только вероятность мучительной смерти. Да и сейчас тоже главную роль сыграла именно она.

– Можешь же, если хочешь. Что, возмущений о садизме и непедагогичности не будет?

– Чтобы нарваться на рассказ «а вот в моё время мы сорок вёрст через лес ходили, отбиваясь от волков осиновой щепкой»? – он пошевелил восстановленной ногой, проверяя, всё ли в порядке. – Спасибо, обойдусь. Тем более, что мне не пятнадцать лет.

– И хвала богам!

– Что, не любишь детей? – Ликс устроил голову на подползшем ближе псе.

– Не люблю. Людей в целом.

– Я даже не удивлён... Что? – вопрос предназначался Оййоху, покашливание которого отвлекло некромантов.

– Контрольный анализ, последние пробы, и если всё хорошо – на выход.

– Как хорошо, что я боли от всего этого не чувствую, а... Давай уже, я тут скоро дуреть начну в четырёх стенах.

– Как будто в сорока четырёх ты не начнёшь этого делать...

Некрос терпеливо выдержал все процедуры, принимаясь расхаживать по изолятору в ожидании результатов. Места проколов заживали, а неспокойный любопытный предок прошёл через окно, чтобы заглянуть через плечо Оййоха в данные о здоровье. Может по меркам своего времени он и был большим знатоком, но прогресс на месте не стоял и в их мире, да и касались его познания преимущественно человеческой природы, с поправками на изменения магией, не настолько значительные, как могло показаться постороннему. Местные некроманты же ушли в своей эволюции ещё дальше. Александр знал, что осознанная смерть является обязательной для всех представителей их магической области, но привык, что имеется в виду нечто... фигуральное. Контролируемые клинические смерти, рискованные ситуации, смерть духа в Садах, если на то пошло! Да даже обрядовые похороны бы подошли, вроде тех, что проводили для некромантских невест, смешивая со свадебными обрядами. Но никак не натуральное умерщвление с последующим зарыванием в землю, иногда даже без нормальной могилы, как случилось с предшественником Алексея.

Они ведь даже живыми существами после этого полноценно не были! Качественными разумными умертвиями, нежитью – да. Но не живыми существами. Не удивительно, что у них такая проблем с рождаемостью и грызня за силу и наследство. Сам Басманов может детей не слишком любил – детей в принципе – но своих отпрысков ценил и в их становление как магов вкладывался по-полной. И, ладно, наверное как-то по-своему всё таки умудрялся их любить. Не даром у него их было восемь. И внуков только при жизни – пятнадцать штук. А после смерти досталось вот это... сокровище. Хотя, не ему жаловаться на посмертие, когда почти тридцать лет назад в садах показался последний известный миру Басманов, некромант был уверен, что станет первым призраком с инфарктом. Не стал. И получил подарок от судьбы – живого потомка, по прямой линии, а не через дочерей и внучек, ушедших в другие семьи. Да и милость от покровительницы тоже, та ведь вполне могла поставить присматривать за ним кого-то другого.

– Можешь собираться.

– Я уже готов! – Ликс вскочил на ноги, оглядываясь в поисках выхода.

– Шмотки оставь здесь, сожгу. Снаружи лежит стерильный комплект. И запомни: любое сомнительное ощущение – сразу ко мне на проверку. Ты понял? Ликс?

– Да-да, по любому чиху бежать к тебе! Где дверь-то? – засуетился колдун, не обращая внимания на треск ткани.

Из изолятора некрос вылетел быстрее пса, подрезав последнего уже в дверном проёме и чудом увернувшись от клацнувших рядом зубов. Наконец-то, свобода! Даже воздух за пределами стерильной комнаты пах иначе. По подсвеченному коридору в основную часть базы Ликс бежал, сопровождаемый хохотом наблюдателей, проскочил несколько переходов – и выскочил в сад, падая на траву. Яркое солнце за куполом слепило глаза, но всё равно было куда приятнее, чем мягкий искусственный свет в помещении. Догнавший хозяина Кост тоже довольно катался по газону, визгливо подгавкивая, как разыгравшийся щенок. Но, нарезвившись, оба довольно прикрыли глаза, наслаждаясь относительно свежим воздухом.

На лицо упала тень – человек явно стоял на дорожке, ближе подойти можно было бы лишь в броне, а за такое легко получил бы по ушам кто угодно. Кроме колдуна, но тот и большого урона растительности нанести не мог, наоборот, ядовитая пакость на его энергетике разрасталась и цвела, благо, что пыльца у неё опасности не представляла.

– Тебя можно поздравить? – голос Элиз он узнал сразу.

– Нет, я проломил стену, убил Оййоха и сбежал, а вся база вымрет в течение суток.

– Дурак ты, – закатила глаза.

– Не без этого. А что, соскучилась что ли? – некрос повернул к ней голову, рассматривая из-под отросшей чёлки, которую попытался сдуть, но после первой неудачной попытки сдался.

– Не надейся. За собаку переживала, – фыркнула девушка, заметно меняясь в лице.

Присоединившийся к компании в саду призрак только улыбку спрятал, исчезнув из поля зрения. Но, как только технопатка прошла дальше в сад, всё-таки расхохотался, привлекая к себе внимание потомка. Отдышавшийся, если можно так сказать, Басманов сперва попробовал отмахнуться, но при виде лица Ликса снова зашёлся в смехе. Чумному пришлось ждать, пока у вернувшегося – пусть и весьма условно – в мир живых колдуна закончатся поводы для смеха. Александр рухнул на траву, гремя покрывающим его железом и утирая несуществующие слёзы:

– Ты б присмотрелся к ней, а? Характер у девицы – как раз выводком колдунов командовать.

– Вас просто послать или аргументированно, уважаемый предок? – маг даже глаз не открыл.

– Давай аргументировано, я прям послушать хочу.

Ликс потрепал пса по холке. Что ж, с аргументами, так с аргументами. Поднимает ладонь, готовясь считать и загибать пальцы:

– Во-первых, в местных некромантских семьях даже два ребёнка – это огромная редкость. А о «выводке» даже говорить не приходится. Уже пожелание было мимо. Во-вторых, Глейд не оценит. Очень не оценит, а мне повторно умирать и расставаться с телом не хочется. Ну и в-третьих... в-третьих я не планировал задерживаться в этом мире навсегда. Я не могу не вернуться домой.

– Заметь, – задумчиво начал Александр, – ты не сказал, что она тебе не нравится. Как девушка.

– Я её и не рассматривал с этой стороны. Не до того было. Да и смысла в этом нет. Как я уже сказал, задерживаться здесь я не планирую.

– Ну, может оно и правильно, лучше так, чем если бы ты наобещал ей с три короба и свалил в туман. Я вот о другом спросить хотел, что ты планируешь делать после возвращения? – колдун убрал за спину увешанную амулетами косу.

Чумной задумчиво проследил за сизым облаком, тень от которого на миг скользнула по лицу. Вообще, он планировал продолжить службу, может, немного в ином формате. Но сидеть ровно и ничего не делать он точно не сможет. Ему нужна погоня, нужен азарт и горячая кровь, так что беготня за магами продолжится.

– Продолжу в том же духе.

– Уверен? После твоей смерти в Садах клятвы и присяги слетели, ты свободен словно ветер.

– Я начинаю понимать, на ком у нас стала портится репутация... Уверен, – он рывком сел. – Если мои клятвы слетели и это подтвердится после возвращения, то я принесу их снова.

– Как знаешь. Отговаривать я тебя, конечно, не буду, но маг, борющийся с магами – такая себе картина. С гнильцой.

– А то, что я сейчас должен резать магов, не смущает? Я всегда защищал стабильность и неодарённых от тех, кто на фоне силы поехал умом, и я продолжу это делать. Кто бы что ни говорил.

– Что ж, я переживал, что тебе сила и возможности ударят в голову. Я рад, что я ошибся, – Басманов-старший поднялся на ноги, всё ещё звеня, как мешок с мелочью, обвёл взглядом Чумного и сделал шаг в сторону.