Текст книги "По прозвищу Чумной (СИ)"

Автор книги: Миранда Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Призрак растворился в пространстве, оставляя Ликса в одиночестве. Некромант покачал головой, но с травы поднялся, направляясь в сторону пищеблока – время как раз подходило к обеду. Он разберётся со всеми проблемами потом, на полный желудок, да и пёс вертится под ногами в предвкушении, его-то вечно подкармливают. Все, кому не лень. Вот он и рвётся в столовую. Некромант улыбается, глядя на ходящий туда-сюда хвост, то и дело попадающий под колени идущим рядом Горгульям. Кост радостно повизгивает, требуя внимания, которое ему уделяют: если бы костяной пёс был чуть понаглее, то путь до столовой проделал бы на руках у бойцов ордена, переходя от одного к другому. Кроме него животных на базе не было, вот он и пользовался.

Вновь Чумной – 1

– Как у тебя с самоиронией? – Кодэх подсел к колдуну, внимательно рассматривая неубиваемого.

– Мёртвые не только сраму не имут, – на краю сознания хмыкнул предок, – но и чувств стыда и совести. Так что?

– Тебе просто позывной в базу внесли...

– А тебя прислали, чтобы я случайно в порыве возмущения никого не прибил? Дай угадаю, – почему-то он был уверен, что уже знает, какое слово ему внесли в качестве позывного, – что-то вроде «Чумной»?

Кодэх посмотрел на него слишком внимательно, даже с каким-то подозрением. Вот только некромант лучился какой-то странной радостью, совершенно неожиданной для человека, к которому прилепили напоминание о едва пережитой им смертельной болезни. Ликс же скалился, будто ему сделали лучший подарок в жизни. Горгулья наклонил голову, с сомнением, медленно, почти нараспев произнося:

– Что-то из прошлого?

– Можно и так сказать. Тебя только зря дёргали. Меня устраивает. Кому благодарность высказать?

– Зейл... тьфу, не важно, Ликс!

Зам.капитана мысленно костерил себя: надо же так глупо попасться! Теперь лишь остаётся надеяться на то, что технопату удастся уболтать колдуна и уйти от него целым. Ну, или хотя бы живым, всё остальное Оййох поправит. Впрочем, некрос спокойно вернулся к еде, всем своим видом показывая, что мчаться на разборки с Зейлом не собирается и прозвище «Чумной» действительно обидным не считает. Кодэх уже собрался было что-то сказать, но был перебит на вздохе:

– Не собираюсь я его трогать, тебя только зря гоняли. Чувство юмора у него, конечно, ещё более сомнительное, чем у меня, – он улыбнулся какому-то воспоминанию, – но не настолько, чтобы я помчался это исправлять. Так что обедай спокойно. Заодно расскажешь мне, когда меня планируют в следующий раз с планеты выпустить.

– На зачистку – точно не скоро, сам понимаешь. Результативность у тебя, конечно, прекрасная, но то, что после этого ты постоянно одной ногой в могиле, несколько усложняет планирование. Так что пока ты летаешь только на планеты с перспективой серьёзных проблем. Ну, либо на исследовательские миссии, которые мы иногда берём.

– Терпимо.

– Глейд с ребятами кое-что привезли из мёртвого сектора, посмотришь. Может и подойдёт.

Некромант кивнул, заканчивая со своей порцией. Ему было не до еды, в компании предка он потрошил доставшуюся по наследству память в попытках вычислить, где нужно искать Астрелиса. Полагаться на удачу больше не следовало, хотя в бесконечных звёздных скоплениях, пожалуй, именно она и была основной определяющей силой. Но чтобы удача повернулась к тебе и даже принялась догонять, сперва нужно хорошенечко пнуть её под зад, чем колдун и собирался заняться.

Но сперва – привезённое из мёртвого сектора. За плечом вновь ощущалось присутствие Александра, призрак старался не показываться рядом с Кодэхом, не зная предела его возможностей, ещё развеет его случайно. Конечно, Басманов не был уверен в этом наверняка, но такой риск оставался, а заново закреплять связь с материальным миром неприятно даже для покойника. Неизвестно, насколько это растянется, а оставлять живучего и, вопреки своим приключениям, всё равно чертовски удачливого потомка без присмотра он был не готов. В конце концов, позаботиться о будущем своей семьи это его непосредственный долг. И Басманов будет выполнять его до конца, даже в посмертии.

Из-за закрытой двери фонило, слишком неразличимо из коридора. Но сам факт, что фон пробивался сквозь стены, был достаточно говорящим – магии в объекте много. Ликс приложил ладонь к замку, дожидаясь подтверждающего сигнала, и с любопытством огляделся. Магия притащенного из мёртвого сектора обволакивала словно тёплое одеяло, но с ходу определить источник не удавалось.

– Шестой стеллаж, Чумной, – на последнем слове Зейл всё-таки не сдержал усмешки. – Всё привезённое с прошлого вылета там.

– И без тебя знаю... оно фонит так, что лишённый магии почувствует.

– Глейд грозился, что если ты не удержишь эту пакость под контролем, он на последнем издыхании затолкает её тебе в глотку.

– Я учту, – колдун уже жадно вцепился в небольшой огранённый пирамидкой осколок кровавого камня.

Александр за его плечом наклонился к полке, с таким же алчным блеском вглядываясь в находку Горгулий, щедро изливающую силу в пространство. На первый взгляд, таким можно было пару... сотен мощных ритуалов запитать и ещё бы осталось. В их родном мире таких камней было немного, просто не накопилось на одной планете, едва начавший покорение космоса, столько смертей, сколько в целом развитом секторе, явно уничтоженном за сравнительно короткое время. Басманов с наслаждением втянула в себя немного сырой силы, укрепляя связь с реальностью. В целом, с помощью такого можно и божество воплотить с тонкого плана на материальный, на пару часов так точно.

Даже если бы кто-то попытался сейчас отобрать камень у Ликса, ему бы пришлось разделать некроманта на куски, причём руку – буквально покрошить. Пусть это не было алтарной плитой, пригодной для ритуалов, сама связь этого камня со смертью была достаточной, чтобы превратить в место служения любое помещение. Колдуны переглянулись.

– Если хочешь... я знаю один метод, на стыке некромантии и шаманизма, которым балуется твой дружок. С примесью ещё пары забытых школ... Можно будет не организовывать полноценный алтарь, не привязываться к месту, а получить компактную «точку связи», – призрак обвёл глазами Чумного, – правда, его придётся вживлять в себя.

– Помощь Оййоха понадобится?

– Нет, там свои методы. Правда, часов десять нужно, чтобы никто не беспокоил. Ну, и место, которое потом не жалко выжечь, чтобы фон живым не мешал...

– Интересно, – Ликс не удержался от смешка, – Глейд уже пожалел, что притащил меня сюда?

– Об этом он должен был переживать раньше.

– Ну да, почки уже отвалились...

Ликс глубоко вздохнул и двинулся было на поиски капитана, но вовремя остановился, поднимая глаза на камеру над входом. Зейл хмыкнул, но любезно просветил штатного колдуна, что Глейд сейчас в медблоке, так что он ещё успевает застать его там. Если немного поторопится. Чумной убрал находку в сумку, чтобы совсем уж не распугивать народ густым фоном магии, и нырнул в ставшие привычными коридоры. В вотчину Оййоха тоже влетел без стука, за что чуть не получил датчиком в глаз – некоторые из ассистентов были весьма нервными. На взгляд некроса – непозволительная роскошь для медика. Впрочем, если Оййоха всё в них устраивало – кто он такой, чтобы возмущаться? Ликс при всей своей магической одарённости не стал бы ругаться с ридальцем.

– Ты вовремя, я как раз планировал вызвать тебя на осмотр. Ну, и замеры провести.

– Замеры чего? – колдун так и замер на пороге. – Я вообще Глейда искал...

– Никуда он не денется. Дайте ему датчики, мне нужен только общий уровень фона, хочу сравнить с данными из изолятора...

– Чего хотел-то? – голос капитана раздавался откуда-то из-за ширмы, уж Глейд-то терпеливо сносил все манипуляции.

– Есть место, которое не жалко?

– Что-то задумал? Под алтарь-то вроде...

– У меня эксперимент с риском прорыва той стороны.

– Я всё ещё могу его прибить, всё ещё могу попросить Кодэха, всё ещё, – Ликс едва уловил тяжёлый выдох.

– Увы, теперь тебе остаётся только надеяться на то, что я убьюсь сам. А это, как ты мог заметит, весьма проблематично осуществить – жить мне нравится, да и биологически я та ещё живучая скотина.

– Тебе же кислород не нужен? – обреченно спросил Глейд. – Зейл, выдай ему походный комплект и выпроводи за пределы базы. Тут такой едкий фон, что все следы разъест и без нашей помощи. Умрёшь – обратно не приходи.

На последних словах все, находящиеся в медблоке, в том числе наблюдающий за происходящим Зейл, дружно фыркнули. Уж некроса-то собственная смерть от возвращения не остановит. Колдун, подгоняемый энтузиазмом предка, еле дождался окончания замера и сорвался с места. Уж больно ему не терпелось попробовать что-то новое. Стоит признать, что смирившись с собственной магической сутью он словно второе дыхание к жизни получил. Ему хотелось жить, дышать, узнавать новое. А вот инстинкт самосохранения – и это Чумной признавал с прискорбием – сделал ручкой и свалил куда-то в ебеня. Впрочем, он и до этого не часто его навещал, так что не сказать, что колдун потерял так уж много.

Под ногами вертелся Кост, рассматривающий то хозяина, то маячащего у него за плечом призрака, уж связанный со смертью зверь его видел прекрасно. Ликс ухватился обеими руками за густой мех, удерживая пса на месте. Заглянул в слишком разумные для простой собаки глаза:

– Тебе со мной нельзя, слышишь? Нужно будет подождать меня тут. Сходи к Кодэху, хорошо? – он потрепал его между ушами.

Может Константин и не был согласен с таким положением дел, но спрашивать его никто не собирался, так что костяному псу оставалось лишь смириться. Зверя мучило странное предчувствие, так что он стремился проводить с хозяином как можно больше времени, даже ночевал рядом с ним. Не просто на полу у койки, а прямо под боком у своего двуногого. Ликс сперва возмущался, а потом привык – Кост был гораздо теплее его самого, так что от живой грелки хладнокровный некромант отказываться не стал.

За территорию маг выходил со странным предвкушением, камень будто обжигал даже через сумку, а сердце колотилось – по меркам зиланделиксийцев, конечно, до обычного человеческого пульса это всё равно не дотягивало. Но кровь горячило и заставляло несколько нервничать. Даже по мнению Александра опыт был рискованным, пусть и стоящим своего риска. Плюс, в момент единения с покровительствующей силой можно было заглянуть в любой уголок подвластного ей мира, а уж от Смерти уйти невозможно. Чумной планировал отыскать Астрелиса

– Вроде бы достаточно далеко ушли, что скажешь?

– В других условиях можно было бы ещё пройтись, но тут действительно специфический фон, – призрак поёжился. – Будь я послабее, меня бы уже выкинуло за грань.

– Начинаем?

– Верх тогда снимай. Так точнее место приживления подберём. Учти, что вся эта шушера вокруг будет орать, на время установки связи ты застрянешь между мирами, так что снова начнёшь их слышать. Увы, нужные растения тут не водятся, так что без обезболивающего.

– Мне кажется, что после гниения заживо меня сложно впечатлить. Даже не знаю, чем меня нужно начать пытать.

– Тоже верно. Камень сразу напротив сердца устрой, пока в сознании находишься. Так ему не придётся по тебе ползать. Я возьму на себя расчерчивание символов, а ты пока запоминай формулировку...

Призрак принялся проговаривать слова, часть из которых Алексей узнавал – что-то слышал от коллег, но заклинание явно было какой-то жуткой смесью языков, слишком сложной, чтобы вычленить что-то конкретное. Слишком много наречий было намешано, но в память они впаявались намертво, даже если бы он захотел, то не смог бы забыть. По мере расчерчивания Басмановым-старшим смутно узнаваемых символов, значение некоторых Алексей знал из общего курса магической теории, облако магии вокруг будто сгущалось.

Колдун в очередной раз повторил продиктованную предком магическую формулу, как раз после завершения рисунка, и захрипел, повисая в странном пограничном состоянии. Он как будто бы ещё оставался в собственном теле, но разум расширился до невообразимых пределов, хор нескольких тысяч покойных, пожранных планетой-базой в незапамятные времена, голоса тех, чьи жизни запитали кровавый камень, довольный хохот Двуликой. А после наступила потрясающая ясность, перебить которую какофония звуков уже не смогла: некромант взял след, звёзды проносились перед глазами, будь он обычным человеком со слабым вестибулярным аппаратом, его бы затошнило, но некрос лишь прикрыл глаза. Внутри разгорался ледяной огонь – это камень начал встраиваться в его магическую систему, запитывая, связываясь с носителем намертво. Так, что даже перерождение не разлучит, если, конечно, некромант выдержит до конца.

– Давай, Лёшка, я в тебя верю! Осилишь – я подумаю над тем, чтобы всё-таки называть тебя Алексеем! – старший маг захохотал, перезвон амулетов, как и звучание нелюбимой формы имени, придал ясности сознанию, не давая соскользнуть в пучину голосов.

– Вот ты где...

Он знал эту планету. Зиланд. Прародина некромантов, пустая, безжизненная, которую даже сами колдуны, поклоняющиеся Смерти, обходят за много световых лет в суеверном ужасе. Что ж... символично. Осталось убедить Глейда отпустить его туда. Даже если в сопровождении, хотя Горгульи пусть и безбашенные, но не самоубийцы, он сомневался, что найдутся добровольцы для такого. Но он должен хотя бы попробовать. Камень запульсировал, словно крохотное сердце, разгоняя магию по организму. И выкидывая в реальность. От резкого перепада Ликс качнулся, зато часы сразу оказались перед носом.

– Нихера... пятнадцать часов? Я думал, ну минут сорок прошло...

– У тебя были все шансы раствориться в этой эйфории всезнания и не вернуться. Мозг от перегрузки начинает искажать время, Алексей, – призрак убрал с лица потомка растрепавшиеся волосы. – Не шевелись пока. Тебе кажется, что ты способен звёзды зажигать и гасить, а по факту – тебя сейчас и ребёнок пристрелит.

– Почему никто не пользовался таким? Я не помню случаев...

– Ну, хотя бы потому, что у нас на родине таких камней и нет толком. Настолько сильных, только пара крошек. На моей памяти никому не выдавали, но говорят, что один из предков от тогда ещё князя получил в подарок такой. Но хроники не сохранились. А сейчас – в правящей семья хранятся, но большего я не знаю. Сам понимаешь, что создавать настолько мощное разумное оружие – рискованно. Мало ли, во взглядах не сойдётесь. Только, я тебя умоляю, молчи об этом, когда вернёшься. Вживление не найдут, не должны, но проблем не оберёшься, если кто-то узнает.

– Он действительно срастается с душой? Мне в какой-то момент показалось, что это так... я не знаю, как описать ощущение.

– Да. По крайней мере, так считается. А уж насколько это правда – никто не знает. Всё по тем же причинам. Отдыхай, мелкий. А потом на базе начнём практику на трупах, вряд ли на Зиланд нас отпустят сразу. Да и я хочу, чтобы к встрече со стариком ты был готов. Я допускаю, что ты можешь уложить его голой силой, но...

– ...что такое голая сила, в сравнении с большим мастерством, я помню. Если меня измотают, то камень не поможет, я прекрасно это понимаю. И пусть мне хочется поскорее закончить всё это, лезть в пекло я не буду.

– Вот и молодец, чудовище, отдыхай, можешь вздремнуть.

– Мне не спится. Так что можешь продолжать мне что-нибудь рассказывать.

– Лучше ты расскажи, чего так рвёшься обратно.

– Уже не знаю, на самом деле... хотя, тут я не чувствую себя дома. Казалось бы, я обжился, врос буквально в этот мир, а всё равно не то. Да и ждут меня там. В конце концов, я обещал разбить лицо Киру! Представляешь, он затащил в постель мою мать, а ещё друг! Да и Андрей без меня там точно подставится. И...

– И поклонница там у кого-то, да? И тебе она, кажется, тоже нравится?

– Кто мне даст даже подышать в её сторону?

– Ну, когда—то мы уже с Романовыми роднились, достаточно давно, так почему бы не повторить? Они весьма сильные маги, да и клятва на верность родине их питает, пока они её соблюдают. В любом случае, ты теперь не инквизитор безродный, так что пошлют далеко не сразу. Так что не раскисай, не растекайся мне тут соплями. Не ты, так хоть дети твои в короне походят.

– Сколько амбиций... Ты слишком рано начал планы строить. Ещё не факт, что мы домой вернёмся, или что меня не казнят на подлёте, или что Мария ещё сохранила какой-то интерес ко мне... слишком много вопросов. Слишком много всего может пойти не так. Поэтому давай подождём. А я всё-таки попробую поспать...

– Отдыхай, чудовище. Я посторожу. Мне тоже сил перепало, так что прикрыть тебя смогу.

Младший из некромантов согласно кивнул, прикрывая глаза. Полноценно он сейчас выспаться не сможет, скорее, это что-то вроде не слишком глубокого транса, просто чтобы дать телу возможность отдохнуть, а магическим потокам – распределиться. Сейчас нагружаться не стоит, конечно, увеличившийся резерв, когда приживётся, подстегнёт восстановление организма, да и укрепит его ещё сильнее, но всё-таки нельзя нестись сломя голову, думая, что это случится в один момент.

Вновь Чумной – 2

Чумной снова видел бесконечную серую степь, в которой оказался после своей смерти. Только в этот раз она не задержалась перед глазами, стоило ему сфокусировать зрение, как видение исчезло, сменившись кромешной тьмой. Впрочем, он быстро понял, что просто-напросто не может открыть глаза, веки будто склеились. А фон вокруг насыщенней, чем на базе Горгулий, и очень, очень знакомый. Как и звучащий рядом голос, хотя Алексей готов поклясться, что никогда в своей сознательной жизни его не слышал.

– Возвращайся, мой хороший. У нас и без того слишком много времени упущено…

– Ты ведь понимаешь, что он тебя не слышит? – а вот это полное смирение с судьбой… он точно знает, кому принадлежит голос.

Воронов. А второй голос? Неужели мать? С какого вообще возраста человек может хоть что-то помнить? Вряд ли же с младенчества, правда? Но на этот зов ему действительно хочется откликнуться, только вот тело ощущается балластом, мёртвым грузом. Кажется, он даже вдохнуть глубже не может, чтобы это заметили. Просто не способен подать сигнал, что он здесь, заперт в собственном теле, всё ещё привязан к тому миру, пока не выполнит данное обещание.

– Понимаю, но…

– Марин, он ведь и сам говорил, что пока не разгребётся там – сюда его не отпустят. Пусть он и был всегда удачливым засранцем, уходящим даже от смерти, я сильно сомневаюсь, что даже он способен из таких размеров задницы вылезти без проблем.

“Как ты рядом с ней слова-то подбираешь”, подумалось некроманту, “меня бы уже матом крыл”. Очень хотелось начать подначивать друга чем-то в духе “влюблённый волк – уже не хищник”, но для этого нужно было хотя бы открыть рот. У Алексея такой возможности сейчас не было, на счастье товарища. Да и в целом восприятие мира начинало размываться, вот и ощущение пограничья вернулось. А через мгновение голоса стихли, и он всё же смог открыть глаза.

На планете-базе.

Чумной с трудом привстал на локтях. Магии в нём было много, прямо-таки на зависть, но от неё, как от сытного обеда, клонило в сон. Призрак так и сидел с ним рядом, скрестив ноги. Сам Ликс лежал головой на призраке, ставшем за эти несколько часов удивительно материальным. Басманов-старший трепал потомка по волосам словно пригревшегося кота, но едва тот вернулся в сознание, рука замерла.

– Давно я так?

– Я переложил тебя спустя четверть часа. А прошло… часов шесть, наверное. Не вскакивай, – он всё-таки вернулся к своему занятию. – Мы вроде как никуда не спешим.

– Как всё прошло?

– Ты молодец, ребёнок, я тобой горжусь.

Чумной закаменел, до хруста стискивая кулаки. Афанасий на похвалу был скуп, от него можно было иногда получить довольный кивок, но не пару слов, даже простого “молодец” некромант не помнил. Слова поддержки от друзей и приятелей – совершенно не то. Они тешат самолюбие, да, но до души не доходят. Как и женские восторги.

– Повтори, – голос неожиданно сел, звуки приходилось тащить сквозь сжатое спазмами горло, – пожлст…

– Ты большой молодец и я тобой горжусь. Не каждый сможет принять весь кровавый камень, не отторгнув его. Я очень рад, что ты мой потомок. И мне очень жаль, что ни один из моих сыновей не был похож на тебя.

Маг не выдержал. До этого дня даже не подозревая, что ему настолько нужно услышать эти слова, он пытался не дышать, не моргать, вообще не подавать признаков жизни, не зная, что именно станет последней каплей. Кажется, он в сознательном возрасте ревел только один раз, когда ему впервые заклинанием сращивали открытый перелом, лет в семь, наверное. И уж точно никогда – от простых слов. Горло сдавливало так, будто на нём сжимал пальцы Глейд, а глаза позорно намокли. Ликс попытался рывком сесть, так, чтобы призрак не заметил, но всё-таки вырвавшийся вздох выдал его с головой.

– Мальчишка… рано выкинутый во взрослый мир ребёнок.

Мог ли он подумать, что укладывающий целые отряды голыми руками колдун может так мягко, так успокаивающе гладить кого-то по голове? Некрос привык считать, что слёзы – не просто слабость, а нечто недопустимое, практически позорное. В инквизитории многие так считали и не стеснялись говорить об этом вслух. А теперь колдун, которым на ночь пугали, его утешает…

– Не сдерживайся. Если хочется покричать – кричи. Ничего нельзя держать в себе. Ни радость, ни злость, ни жажду чужой крови. Ни, тем более, обиду и боль. Иначе всё это превратится в кислоту, медленно тебя разъедающую.

И Ликс закричал.

Закричал так, что даже оставленное в прошлом мире тело дёрнулось, пугая сидящих рядом с ним людей. От наполненного магией и накопленной обидой вопля шевельнулись тени брошенного Зиланда, всё ещё ждущего своих хозяев. Даже на Зиланделиксе задумчиво сидящий у окна правитель нервно потёр висок, ощущая эхо от всколыхнувшейся где-то далеко магии.

Закричал, цепляясь за призрака, грозя то ли развеять его, то ли воплотить в этот мир. В какой-то момент связки дали сбой, кажется, он сорвал-таки голос. И теперь просто трясся в крепкой хватке колдуна, утирающего с его лица пошедшую от напряжения кровь.

*

– Видок у тебя, – протянул Кодэх, подбирая сравнение, но только махнул рукой, вновь переключаясь на проверку брони.

– В гроб краше кладут, знаю, – Ликс безбожно сипел, связки только начали восстанавливаться, а кровавые подтёки под глазами, вместе со следами от ушей переходящие в засохшую багровую корку под носом и такие же ржавые разводы на щеках и подбородке, красоты не добавляли. – Я пойду…

– А ну стоять! – Горгулья всё-таки присмотрелся к колдуну внимательнее. – Ты с чем там таким экспериментировал? От тебя, извини за прямоту, прямо воняет магией сейчас.

– Что привезли, над тем опыты и ставил, – некросу хотелось просто залезть в очиститель и после срочно рухнуть лицом в постель. – Я могу идти?

Держался прямо он не столько на чувстве гордости, сколько за счёт крепкой хватки призрака, сейчас прячущегося в его ауре от находящегося слишком близко инквизитора. С другой стороны, теперь Кодэх не ощущался таким обжигающе ярким, вполне возможно, что по голому резерву некрос теперь его превосходил. Но вот тонкости, контроля ему, конечно, ещё не доставало. Но это дело поправимое. Нарабатываемое. Ликс дождался кивка, спиной ощущая, как пристально ему смотрят вслед. Забьёт тревогу? Или нет? Всё-таки он ему жизнью обязан, если бы некромант тогда не отрегировал вовремя, Кодэх уже бы благополучно сгнил. Можно понадеяться на чужое благородство хоть раз в жизни.

– Я бы, конечно, не стал полагаться на высокие идеалы инквизиторов. Сейчас ты у них штатный колдун, а завтра – мишень для натаскивания молодняка. Ещё и качественная такая, неубиваемая.

– Ты в курсе, что ты параноик? – младший некрос на мгновение привалился к стене, давая себе передышку, но почти сразу же двинулся дальше.

– Зато прожил практически двести лет. Наверное, у меня есть какой-никакой жизненный опыт, которым я могу тыкать окружающих в лицо.

– С этим не поспоришь. Мой ты плюшевый!

Последняя фраза предназначалась радостно встречающему хозяина Косту. Пёс повизгивал, успев ощутить в какой-то момент, что его двуногий ушёл из этого мира. Тоскливый вой, наполнивший комнату, здорово напугал Элиз, сегодня находящуюся на дежурстве. Впрочем, залитое кровью лицо колдуна впечатляло не меньше. Но отвлекать некроса от приведения себя в порядок девушка не стала. Неподходящий для этого момент, чуть позже она его обо всём спросит.

Колдун уткнулся лбом в стенку кабинки, ощущая, как с него слезает застывшая кровавая корка. Шевелиться не хотелось совсем, он бы и заснул прямо тут, если бы не нежелание потом рухнуть на пол. Состояние было странным: вроде бы он полон энергии, разум удивительно ясен, но при этом тело будто ногами пинали, так что наличие хоть какой-то координации движений – уже удивительно само по себе. Возможно, он держится на чистом упрямстве.

– Это вообще нормально, что меня теперь валит с ног?

– Да. Меня в целом поражает твоя бодрость, обычно маги в твоём детском возрасте и от меньших нагрузок спят неделями, всё-таки усталость от использования сил в разы превосходит усталость от физических упражнений, и уходит она медленнее. А ты будто задался целью перешагнуть все мыслимые и немыслимые лимиты, ну, либо заморить себя. Вот то, что у тебя кости без вскрытия можно пересчитать – это ненормально. Даже для некроманта.

– Мне нельзя останавливаться. У меня есть цель – и я к ней иду. Я не хочу здесь надолго задерживаться, – Чумной вывалился из кабинки, по стене двигаясь в сторону кровати, стараясь не путаться в ногах и со стороны наверняка напоминая собаку, которой в первый раз нацепили ботинки.

– Это похвально. Но это точно не повод себя истощать. Так что отсыпайся. Я посторожу, – призрак присел на край кровати.

Конечно, для него в этом особого смысла не было, но вот его вполне себе материальному и практически живому потомку вряд ли было бы уютно спать, когда кто-то стоит над душой. Сам Александр живым был очень и очень давно, но всё-таки старался наблюдать за потомками не только в мёртвых садах, но и в их мире, чтобы не потерять это ощущение жизни, не забыть её вкус, не превратиться в умертвие по типу местных некромантов. От представленной перспективы колдуна буквально передёрнуло. Он бы сам себя уважать перестал, если бы опустился до такого, стал бы подобной мерзостью. Нет уж, местных собратьев по искусству нужно от души проредить, и не обязательно своими руками. В конце концов, у них целый орден инквизиторов под боком, пусть действительно неадекватных магов режут, чем к ним лезут.

Алексей почти сразу провалился в сон, призрак выждал ещё несколько минут и принялся мерить шагами комнату. Ему слишком не нравилось, как на его подопечного смотрел этот, как же его называли… Кодэх. Конечно, Ликс спас его жизнь, с этим спорить не приходится, но люди – существа неблагодарные, в этом он убедился достаточно давно. А от этого ещё и тянет горелым, как от костра. У Басманова-то на родине такой массовой охоты на магов не было, как у соседей, не будем показывать пальцами, но в своих путешествиях он успел застать парочку процессов. Запах палёной плоти совершенно точно не входит в число его любимых. Так что надо потомка из этого общества вытаскивать, и чем раньше, тем лучше, чтобы потом лишних проблем не было. Но сначала – Зиланд. Нечего какому-то недоколдуну мир коптить.

– Ничего… мы соберём здесь всё, что возможно, и домой вернёмся с трофеями. Всё будет хорошо…

– У? – подошедший ближе пёс с интересом наклонил голову, рассматривая мага.

– Да, Кост? Алексей, конечно, разошёлся, назвать пса в честь нынешнего императора. Хотя… могу понять. Тот ведь и сам маг, а такое давление на магов развернул. Ну, ничего, с теми, кто вредит моей семье всегда может случиться несчастный случай, правда? В конце концов, это Лёшка давал присягу, а не я, моя слетела после смерти. Да и к потенциальным мужьям Великих Княгинь не так много требований, как к супругам будущих императриц…

– Р-р-р!

– Ладно, ладно, обещаю планировать переворот только в самом крайнем случае. Какой ты… твёрдый во взглядах зверь!

– Ну, должна же у кого-то из нас троих всё-таки быть совесть? – Ликс перевернулся на спину.

– Чего не спишь? – призрак потрепал такого же восприимчивого к его прикосновениям костяного пса, возвращаясь на прежнее место.

– С вами заснёшь, – он потянулся. – Такое чувство, будто я влил в себя пару литров кофе и решил после этого лечь. Мерзотное состояние, конечно… А ещё меня раздражает, что я сижу тут и ничего не делаю. Мне тупого сидения на жопе ровно хватило ещё в изоляторе.

Колдун сел, пытаясь продышаться и привести себя в порядок. Избыток магии в организме не давал замереть на одном месте, даже сон не шёл, все попытки “лечь и заснуть” разбивались о бушующее внутри море. Ликс внезапно напомнил себе самого себя лет в тринадцать-пятнадцать, когда его раздражало буквально всё. Особенно – наставления других инквизиторов. Тогда тоже идущая в разнос магия влияла на характер самым отвратительным образом, он буквально дурел от смеси магии и гормонов, бьющих по мозгам. Кажется, сейчас у него был второй пубертатный период.

– У тебя пульс почти к нормальному человеческому сейчас пришёл.

– Я и чувствую себя удивительно живым. Почти норма? То есть мне кажется сейчас, что со мной что-то не то?

Призрак кивнул, давая младшему некросу время переварить и проанализировать собственные ощущения. Ликс подтянул колени к груди, сворачиваясь в клубок, о том, чтобы жестом приглушить свет в комнате он даже не подумал. Зато Элиз, снова заглянувшая к колдуну через камеры, воспользовалась своим контролем над системами и обеспечила ему приятный полумрак. Но некромант на это только приподнял голову:

– Кто сегодня дежурит? Чья сейчас смена-то?

– Моя. Я подумала, что слишком яркий свет сейчас может быть для тебя дополнительным раздражителем. У меня от высоких нагрузок со стороны техники такое случается, когда в голову поступает избыток информации.

– Спасибо. Слушай, а какие у тебя планы на вечер? Когда заканчивается дежурство?

– Через шесть часов. Скорее всего, отсыпаться я буду прямо здесь, в блоке, но потом у меня три свободных дня. А что? Есть какое-то предложение? – неловкость в голосе, скрываемая самоуверенностью, была слышна даже не слишком понимающему в тонкостях взаимоотношений Ликсу.

А уж Александр уловил её ещё раньше, чем Элиз дошла до середины фразы. Немёртвый некрос успел прогуляться по базе и местную зазнобу потомка оценил в полной мере. Даже с тоской вспомнил собственную жену, давно ушедшую на следующий круг, в новую жизнь. Вот уж кто всю семью держал железной рукой. Колдун и не заметил, как расплылся в улыбке, вспоминая как на него рухнуло небо, он не мог иначе описать давление ауры Натальи, когда та держала у горла совсем ещё зелёного мага нож. “Или ты женишься, или я этим ножом тебе голову отпилю”. М-да, сильные женщины, видимо, это семейная история.