Текст книги "Кукла 5 (СИ)"

Автор книги: Мир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Глава 26

По идее, после разговора с Павлом, нам надо было свалить из ассоциации и направится на поиски пути возвращения домой. Мама, несмотря на все наши записки и уверения, там уже просто бесится! Бедная женщина, вдова и мать, запертая одна в квартире, и, так или иначе, видящая следы боя на стенах и дверях коридора, которые невозможно скрыть.

Однако, путь домой, большая проблема! Документов у нас нет, свиться свой силой, возможностями и копьями вообще, нельзя по факту – Павел настоял, чтобы мы залегли на дно хотя бы до конца недели! И по возможности, ни где более не отсвечивали. И совету его надо прислушиваться. Да и договор, как известно, дороже денег.

Так что если не рассматривать вариант прыжка, что, как бы ни хотелось, вариант плохой, что может закончится новым массированным разломом и чей-то гибелью, то у нас получаются только варианты нелегального перемещения, от простых – под невидимостью в поезд! До сложных – пробраться в поезд, и закрепится где-то под днищем, проторчав там всю дорогу.

Последний вариант плох всем – если сорвемся, то мы намотаем колеса поезда на себя, и будет много невинных жертв, нам это ненужно. А первый вариант… рисковый, ведь плащи-невидимки не умеют скрывать сидячих людей – они сделают невидимым и кресла под нами! И кто-то может заметить пропажу пары мест, или наткнутся на нас случайно, если мы просто будем стоять столбами в проходе все четыре часа пути.

А думать лучше на сытый желудок! Тем более после лечения и всего произошедшего есть хочется просто неимоверно! И можно было бы просто покушать чего-то припасенного в тайнике, но… зачем тратить, когда в ассоциации чуть ли не на каждом углу торчат автоматы с едой!

И не какие-то там «батончики де кофе», а с нормальной едой! Продают блинчики – горячие, вкусные! С различной начинкой. Ароматные каши с различными гарнирами, от простого соуса, до чего-то вроде жаркое, где мяса больше жидкости раз в пять. И лапшу! Как суп, так и… просто лапшу с бульоном. А на десерт тут есть автомат с мягким мороженным – суешь деньги в приемник, получаешь из ниши вафельный стаканчик с свежо выдавленной порцией вкуснейшего мороженного.

Стоит правда это все, с расчётом на охотника – дорого! Но в тоже время не настолько, чтобы мы не могли позволить себе «полный круг» – поесть каши, супа, блинов, попить компота и на десерт – нализаться мороженного.

Думаю, конечно это было странно – автоматы работают, гудят, выдают бумажные тарелки с супами и кашей, а потом… потом тарелки исчезают, чтобы через некоторое время появится в урне уже мятыми и пустыми. Но нам было немножко плевать – народу вокруг не было, все же ночь глубокая, а камеры… а что камеры? Это территория Павла! Пусть он со своими наблюдателями разбирается! Почему у них средь ночи аппараты гудели.

Правда, когда мы уже уминали третью порцию сладкого мороженного с клубничным вкусом, к нам подошел уже известный нам человек, и так же обращаясь словно в пустоту, попросил навестить их человека, что ждет. И у него есть конфеты.

Намек мы поняли, дошли до нужного места даже без провожатого, едва разминувшись с человеком, что явно эти конфеты и принес, и уносил с собой упаковку от коробок – хитрецы!

Однако в этот раз разговор с Павлом Иф был не очень интересным. Мужчина интересовался, как и откуда мы узнали о портале, мы – строили невинные глазки, пусть и не могли сдержать той прилипчивой загадочной улыбки – во привязалась! Но мне нравится, как на неё все реагируют! И не говорить же Павлу, что это я сам, тот портал в подземелье проковырял, чтобы стравить напряжение, чтобы оно не вылилось по итогу в непонятно во что. Оно кончено могло и не во что не вылиться, но… нам нужен отвлекающий фактор, ведь так, да? Или нет?

К тому же, на вопросы «Ну кто там хотя бы, скажите?» я Павлу сказал сразу и не таясь:

– Мы вычистим его сами без проблем, если у вас появится хотя бы тень сомнения даже не на прорыв, а на то, что будут потери средь охотников. Можете все сомнительные группы смело слать лесом и ни кем не рисковать.

А потом, подумав мальца, еще и добавил важное:

– Можем хоть сейчас сходить закрыть пролом.

Это его явно озадачило сильнее всего прочего, даже самого открытия портала, но разговор с темы всё равно не сошел, а скорее… стал еще более каверзным. Он интересовался, на что мы потратим ресурсы с этой восьмерки, откуда у нас копья, ну и так далее, все то, что как видно давно хотел спросить, но стеснялся озвучить. Ну а мы в ответ – всё также загадочно улыбались и тягали конфеты из вазочки.

– Ладно, спрошу прямо, – стал отчего-то совсем хмурым мужчина, словно бы собрался умирать, оставленный один в окопе своих прикрывать.

И мы от такого аж жевать перестали – это он чего? Это он что удумал⁈ Это…это…

– Вы монстры⁈ – выдал он на полном серьёзе.

У меня – отвисла челюсть, Сестра – чуть не подавилась конфетой, но сумела с собой совладать и проглотила остатки шоколадной конфеты, пихнув её в нужное горло. Я – продолжил пучить глаза, прикрыв рот, что бы не болтался. А вот Павла наша реакция как кажется вообще не тронула, и он, посмотрев на нас внимательно, задал другой, не менее странный вопрос:

– Спрошу иначе – вы враги людям?

– Нельзя убивать людей! – выдала сестра заезженную пластинку под моё офигивание, кажется сказав это на рефлексах от удивления и совсем не думая.

И, что самое удивительное – Павел выдохнул. Кажется, его этот ответ от моей сестры полностью удовлетворил, и он как-то сразу расслабился, словно бы сняв некий груз со своих плеч. А после, разговор уже пошел в конструктивное русло.

Мы стали обсуждать наши действия при тех или иных вариантах развития событии, зачистку портала при плохих исхода, и прочие рабочие моменты. Тему монстрячества и убийства человеков более не поднимал ни он, ни тем более мы, словно бы все удовлетворились ответами. Хотя в случае нас, мы просто не хотели трогать эту глупую и нелепую тему, начиная оправдываться за то, за тех, кем мы не являемся – это глупо! И даже не смешно.

Беседа эта по итогу вышла довольно долгой и немного утомительной, но в целом мы смогли наметить план нашего героического возвращения. Ну как героического… просто придем, и повторим трюк из Сиэля – выйдем «ля-ля-ля» пред порталом, зайдем, вычистим, и… нет, не уйдем на этот раз – надо будет покрасоваться пред камерами подольше! Да и интервью дать, и все такое.

Собственно, о тексте этого интервью по большую часть времени беседа и шла – обсуждали то, что нам стоит говорить, а что нет. Про что рассказывать, а где загадочно улыбаться, как мы умеем – наша улыбочка по словам Павла будет раздражать всех вокруг до ежиков, но это будет заставлять их спамить новость везде и всюду, не давая замять событие за прочими.

Ну и нам категорически не следует говорить, что мы в лёгкую вынесли восьмерку, даже если это будет действительно так. Нужен… эпик! Превозмогание! И чтобы нам лучше превозмогалось, с нами в компании пойдет какая-нибудь четверка четверок, или даже всунут к ней в нагрузку тройку троек – по обстоятельством. Так, сказать, для того, чтобы жизнь медом не была! Ну и для свидетельства нашего триумфа.

Обстоятельства же того, будут с нами тройки или нет, заключается в наличии опасности для них внутри данного конкретного подземелья. Все же в бойню, где они тупо сдохнут, их никто не пошлет, но если там будут относительно безлопастные враги – тролли к примеру, тупо из-за их медлительности, то у Павла есть на примете три жадных до скандалов и сенсаций репортера, что при это еще и являются охотниками с тремя звездами – адское сочетание!

Засунь таких в компанию к нам в подземелье, и их потом уже не заткнёт никакая сила! Только убивать! А… они как бы тройки, и это не просто. Да и связи у них… хорошие – один глава ассоциации Вана чего стоит! Так что… мы позволили Павлу надеяться на троллей, загадочно улыбаясь при этом, подбешивая мужика своими улыбочками.

Ведь я то уже знаю, что там не они, не тролли. А мерзкие жуки, для которых охотники-тройки, все равно семьки. Нечего им там делать! Не подумал я, что стоило подойти к вопросу с такой стороны. Наоборот, подбирал место из доступного скудного выбора, где будет тяжко выживать кому-то кроме нас.

Еще мы с Павлом немного, чисто поверхностно, обсудили стратегию нашего, так сказать, бюджета. Ведь пятерки – это всегда культ! Маленький, но культ! Всегда сообщество людей, объединённых вокруг этого сильного охотника. У кого-то культ сильны – привет Ледяная Королева! У кого-то слаб – Леди Сфера, тебе тоже привет! Хотя у неё культ вообще-то сильный, просто… неофициальный. Официального нет вообще.

В общем, пятеркам, тем более паре, нужны сторонники, база, ну и так далее. И пусть мы сейчас даже не обсуждали где что и как, но просто Павел дал нам пищу, на подумать, где что и как мы будем делать в будущем. Где базироваться, непрозрачно намекая на свою резиденцию, открытым текстом говоря «Мой дом – ваш дом», и, так сказать, на чем специализироваться.

Пятерки, в некотором роде конкурируют меж собой. Да, они в общем и целом делают все одно и тоже – чистят подземелья! Однако всех них, помимо этого, есть и иные увлечения, занятия и работа, да и способности разнятся, и сферы деятельности поделены. Да и чистка подземелий, сам подход к процессу, у пятерок не одинаков от слова вообще, как и подземелья они стараются брать под свой профиль, а не абы какие.

Так, Торнадо Смерти, со слов Павла Иф, специализируется на быстром выкашивании орд мелких противников. Он не склонен к затяжным боям, быстро выдыхается, и не умеет подпитывать себя чужой силой.

В противовес ему, Тигр со Львом, могут биться сутками напролет без отдыха! Однако их относительно легко могут завалить мясом при достаточном уровне сил врага, ведь в толпе, против орды, эти двое чувствуют себя откровенно плохо, да и против особо живучих целей, которых не убить просто порвав на части, тоже не вывозят и ничего не могут. Тролли для них – худшие противники из возможных.

Ледяная Королева напротив, плевать хотела на таких врагов – заморозила и все, делов-то! Леди Сфера, Зачарователь, Рыцарь и Призрак, как и целительница Богиня Жизни, не специализируются на бое вообще, работая больше в роли поддержки.

Хотя в случае с Рыцарем это не совсем так – навык провокации этой пятерки настолько мощен, а защита, как природная, так и дополнительная от брони и артефактов, настолько велика, что данный персонаж чхать хотел на урон и врагов, и его работа – собрать вокруг себя кучу и… нихрена не делать! Наблюдая как ослепленных яростью бедолаг, спокойно затыкивают в спины его коллеги.

Это же можно и отнести к Леди Сфере, что может дать сферу защиты в нужный момент, прикрыв от удара, и к Богине Жизни, что может собирать обратно в целое состояние кусочки из месива, если они еще живы. Правда последний трюк очень иссушает бедняжку, так что за такое она потом будет пытать, да.

Ну и в мирных профессиях у них все разнообразно – Королева поёт, пусть и под «фанеру», о чем конечно же не распространяются, чтобы это все не значило. И вообще дамочка со льдом, та еще медийная персона со своим фан клубом в миллионы-миллионы людей. И не только в Залихе.

Торнадо, постоянно якшается с военными и что-то там тестирует и разрабатывает. Рыцарь тусуется с оружейниками, и там что-то делает. Леди Сфера частый гость на испытательных полигонах, в первую очередь – оружейных. Её навык щита очень помогает не быть убитыми, если что-то пошло не так. Зачарователь… это вообще кадр легенда! Что подмял под себя почти весь бизнес высшего зачарования, заведует институтом и кафедрой, и вообще – главная фигура науки наложения чар континента. В общем – известность.

И нам Павел предлагал, подумать о том, чем мы планируем заниматься помимо чистки подземелий. Петь, плясать, чаровать, еле еще как народ развлекать. Намекал на возможные сотрудничество с вояками, которых ооочень заинтересовали наши копья, отговаривал конфликтовать с зачарователем – он мужик мстительный, и не потерпит никого сильнее себя в своей монополии! Однако в дела массового производства даже сильных чар вмешиваться точно не будет – ему это не интересно, он – Творец!

И как-то Павел совсем даже не обращал внимание на то, что мы – дети-охотники! Детишечки, что долго не живут! Забыл что ли? И постеснялся признаться, ответив на прямой вопрос какую-то странность и чушь:

– Детишки-монстрики могут жить столько, сколько захотят, или я не прав?

Головой он что ли ударился… или от недосыпа это все? Вон какие синяки под глазами уже…

– Вам бы, наверное, поспать сегодня… хотя бы днем.

– Да если бы… – отвел он взор, говоря по сути прямо, что на сон он увидит еще очень нескоро.

В любом случае закончив беседы под утро, мы поспешили покинуть здание ассоциации, спустившись в метро в своих плащах невидимках, просочились мимо зевающего охранника в обход турникетов, где надо платить и неизвестно, не чуют ли они магию. И спустились в туннель, заняв место на почти пустой платформе, в ожидании поезда, что ходит в этот по-настоящему сонный полу утреней, полу полуночной час, ну очень редко.

– Блин, надо поскорее домой. – проговорил я, обращаясь к сестре.

– Мама волнуется? – поинтересовалась она в ответ.

– Еще как! – вздохнул я, наблюдая за тем, как мать мечется, не находя себе места и потихоньку течет крышей.

– Детки! Детки! Где вы⁈ Майк… Майкл… на кого же ты нас оставил? Майкл, вернись домой…

– Может… поговоришь с ней?

– Боюсь, мой голос, идущий сейчас от стен, только сильнее её напугает.

– Ну так, не стенами поговори, а… скажем «через дверь». – подала сестренка идею, поглядывая в туннель, откуда показался свет далеких фар поезда.

– Из-за двери? – усмехнулся я, – Из-за какой? Мы хоть раз разговаривали с родителями через дверь?

Сестрёнка напрягла память, сдвигая бровки к переносице и приложив пальчик ко рту, продолжая поглядывать на огни приближающегося состава.

– Нуу… было дело! Из ванной!

– Точно! – стукнул я кулачком по ладошке.

И тут сзади, на меня налетела какая-то баба, чуть не столкнув прямо под колеса уже вошедшего на станцию поезда – расслабился я! Расслабился! И… мог бы полетать, но все же успел среагировать и выставить ногу, удержав равновесия. А то бы… поезд жалко, однако. И пассажиров. И всех тех, кто опоздал бы из-за аварии.

– Моя жизнь кончена, кончена! – бормотала вслух и даже покрикивала эта ненормальная, с растрепанными волосами на голове, – Нет смысла. Нет жизни… без денег! – воскликнула она, поднимая глаза от пола и смотря на раскрытые двери.

– Чокнутая. – проговорил какой-то мужик, выражая наши мысли, огибая её и нас заодно, и заходя в вагон.

Мы, переглянулись, и тоже вошли вагон, а дама осталась на перроне, никуда не собираясь ехать. Одета она красиво, богато! Но… неопрятно, точно так же, как и неопрятен макияж на её лице, хоть и сделан явно дорогой косметикой. И вообще – волосы на голове, словно бы и о расчистке позабыли! И вообще, осунувшееся она вся какая-то все какое-то, да и некрасивая.

И походу… она сама планировала сигануть под поезд! Да наткнулась на столбик-меня, скрытого невидимостью, и… ничего не поняла, погруженная в свои мысли о деньгах, фабриках, и каких-то модных шмотках. Точно чокнутая!

А потом, когда поезд уже отъехал, я вспомнил, что уже видел эту бабу однажды! Её лицо… оно сильно… пострадало от отсутствия дорого ухода, к которому уже явно было привычно, но все же было узнаваемо, как и тело – та дама, из поезда! Что пинала нашу спинку сиденья, кидалась, была усыплена снотворным, и чей мужик бросился на нас с кулаками! Та, с киндером в общем! Правда, не киндера ни бабки что-то поблизости не ведать, рожу явно целитель полечил, но сама дамочка, так, вообще, выглядела… как-то не очень, словно прессом давленная – а была ведь такая боевая! Угрожала и вообще! Ну её в общем.

– По-моему, она кинется под следующий состав. – тихо прошептала мне на ушко сестренка.

Да плевать! Но… все ведь началось из-за… дочки! Или сына… Из-за той… неопределённой! Что прилезла ко мне-ка колени «агу-агу» в пять лет, и взбесила сестренку. С так называемой заботы о ней! Но какая забота, если эта дура баба тут тупо умрет, бросившись под поезд? Кто позаботится о её девочке кроме неё самой⁈ Приемная семья? А может тогда сразу отдать девку туда и жизнь будет проще, а⁈ Они в драку кинулись из-за этой девки! А теперь… теперь эта дамочка хочет оставить ребенка круглой сиротой.

Но в любом случае:

– Да ну её! – проговорил я вслух шепотом для сестры, и постарался отойти в сторонку от входа, чтобы пропустить мимо себя заходящих в вагон пассажиров следующей станции.

Вагоны метро по случаю ранено утреннего часа были практически пустыми, но тем не менее народ все же имелся. Ходил туда-сюда, и невидимке, что не может даже присесть, чтобы не потерять в маскировке, приходится старательно маневрировать, уклоняясь от людей, даже не догадывающихся о существовании у них под ногами двух маленьких детей под плащами.

Впрочем, для нас такое отношение вполне нормально – мы привыкли, что маленьких нас, не замечают большие дяди и тети! Так что довольно ловко маневрируем, не позволяя их телам нарушить наши поля невидимости, генерируемые уже начавшими потихоньку разрушатся плащами – кто сказал, что мы не будем гонять их сутками⁈ Плюньте ему в рожу! Я сам в себя плюнуть не могу!

– Я не буду в тебя плевать, – шепнула мне на это сестренка, прижимаясь к моей тушке поближе, уклоняясь от какой-то необъятной тетки, телесами занимающей весь проход.

И… которой было мало просто сесть рядом, чуть нас не зацепив, так она еще и подвинутся решила, наткнувшись на твердый столбик. Оторвала взгляд от книги, осмотрела то место, где её ноги встретили препятствие, не нашла столба, ощупала и попинала воздух, к возмущению соседа напротив, что решил пересесть подальше от неё на другой конец вагона, и не найдя препятствия, все же подвинулась, сев как ей хотелось. Мы же к этому моменту уже давно слиняли в другой конец вагона, куда к нам пересел тот мужик, убегая от тетки – везет, ага!

Прибыв на вокзал «Ван экспресс» мы убедились в том, что расписание поездов на Сиэль не изменилось, и ближайший будет только ближе к двенадцати часа – нам куковать тут еще семь часов! Пошли из вокзала на улицу, чтобы не торчать в вокзале, где можно случайно столкнутся с народом.

Ну и заодно, решили провернуть тот трюк с дверью, прикинувшись, будто мы уже дома, и просто моемся в ванной. Так себе конечно мысль, но… может хоть это поможет успокоить мать, чтобы она, хоть немножко поспала в эту ночь?

– Только ты мне поможешь. – кивнул я сестре, готовясь разыгрывать сценку.

– Это я с удовольствием – улыбнулась сестрёнка, и я достал кусок железа, что будет играть для нас, что-то вроде микрофона и динамика одновременно, передавая сестренке голос матери, чтобы она его тоже слышала, а матери голос сестры.

Ну и место для постановки аудио театра мы выбрали тоже подходящее, подальше от лишних глаз, в сквере, под деревом, за кучкой облетевших листьев, сгребенных сюда садовниками.

Глава 27

Для начала я похлопал дверьми, изобразил звук топанья маленьких ножек по полу, после чего добавил возмущения:

– Опять мы все грязные!

Сестра добавила и своего мнения:

– А уж я то какая грязная! Братик, помоешь меня?

– Не вопрос!

Звук ноже к ванную и закрытие двери туда, до того, как слегка опешившая мать успеет выскочить в коридор из спальни где сидела на полу, и рыдала, обнявшись с подушкой, той, на которой раньше чаще всего почивал её муж.

Звук льющейся из крана воды, звуки того, как мы раздеваемся, шелестя одеждой и чем-то… чавкающим, словно бы на одежде были тонны грязи – я специально развел водичкой кучку оставшейся в тайнике материи, создавая грязь и пачкая ею все на свети для убедительности. Мурлыканье сестренки под душем, что она устроила почти на весь парк, завлекая окружающих голубей, желающих подыграть своим «курлык».

– Дети… вы вернулись… – простонала мать, прижимаясь к двери, и можно даже сказать – стекая по ней, от облегчения, садясь на пол рядышком.

– Мам? Да мам! Мы тут! Все хорошо. – говорит сестренка, словно бы из-за двери.

Хотя почему словно? Она и правда говорит стенкой в ванной! Там и правда льется вода из душа. И даже и правда наша грязная одежда там валяется и там же падала она! Просто дверь стала пропускать звуки, словно её и нет! А остальное – почти что правда!

– Все хорошо, мам. Сейчас помоемся и выйдем. – говорю я, стенкой комнаты, продолжая словно бы что-то там мочить и мыть, двигая мочалкой по крашенному металлу корыта.

– Дети… -сказала мать смесью строгого голоса и голоса, которым что-то говорят при большом облегчении.

Встала с пола, подергала ручку – закрыто!

– Дети, пустите мать! – требовательно она заявила.

– Мам! Ну дай нам хоть помыться то самим! – возмутилась сестренка на это, а я словно бы прекратил её мыть, от чего она недовольно засопела.

– Дети! – почти приказала она.

– Мам! Мы грязные! В отвратном виде! Нет! – запротестовала сестра, но мать не отстала, и дергая ручку, продолжила требовать её впустить.

Сестра, тоже не хотела пускать родительницу в пустую ванную, с пустой одеждой и льющейся просто так водой. А потому – отнекивалась и даже злилась! Не желая пускать мамашу в нашу компанию в помывочную.

И поскольку у сестренки альтернативы «Все же пустить и сжалится» не было совсем и в помине, то в конечном итоге в споре победила именно она. И мать сдалась, вновь стекая по двери уже спиной, садясь подле неё, начиная тихо плакать, но уже не так, как это было до нашей постановки.

Не так горько, как плачут по потере, а так, как плачут «Ааа! Детки меня совсем не уважают! ААА! Какая я несчастная! Совсем, совсем несчастная! Меня никто не любит…».

– Потом меня реально помоешь, ладно брат? – шепнула мне в этот момент сестренка. – Я ведь и правда грязная и наверняка… пахну. – принюхалась она к самой себе, сморщила носик и скривила лицо, – как гоблин с помойки.

– Откуда ты знаешь, как они там пахнут?

– Догадываюсь!

– И считаешь что ты пахнешь именно так?

Кивок головы, и согласие:

– Именно так! Я ужасно… – пошевелила она носиком из стороны в сторону и вновь скривила лицо, – провоняла не пойми, чем, в том числе и собственным потом.

– Ты не можешь пропотеть в своем костюме. – шепнул я ей в ответ, тоже. Кривя лицо, но уже по иной причине.

– А волосы? А голова? А пыль и грязь? Я же почти уверена, что туда, в волосы, даже сквозь копья просочился свинец! Это все надо вымыть и выпутать! – проговорила она капризно требовательным тоном, и я понял, что придется помыть её «во второй раз».

Да, странно, но… голова у неё поди и правда грязная. Да и я, хоть и только после целителя, тоже, наверняка нуждаюсь в мойке. И тоже, наверняка пыльный, потный и грязный, просто… не замечаю столь малые мелочи на фоне всего.

Вот только мы рано обрадовались тому, что мать успокоилась! Это была просто передышка! И поревев всего с минуту, мать начала второй акт, начав читать нам какие-то странные морали, прямо сидя на полу. О взаимоотношениях мальчиков и девочек, и… вообще, чем-то там странном. Даже про каких-то аистов и капусту заикнулась, правда сказав, что это все не правда.

– Мам! – воскликнула сестрица, теряя терпение это все слушать, – Дай нам уже нормально помыться, а⁈ Или мы от сюда до утра… завтрашнего утра не выйдем! Вот!

– Ладно, ладно, плескайтесь. – пробормотала мать, поднимаясь с пола, и покачиваясь идя к спальне.

Где, зайдя в комнату и только коснувшись кровати, упала на неё, лицом вниз, поревела еще с пол минуты, и мирно засопела, засыпая, погружаясь в спасительный сон. Кризис миновал, а к её пробуждению, думаю, мы уже вернемся. Все же, мамка не спала уже больше суток! И должна хоть как-то отоспаться! Хотя бы часть того времени, что мы проведем в пути, должна же проспать!

Но… мать проснулась уже через пять минут, соскочила, добежала до ванной, поинтересовалась у нас:

– Дети?

И ладно мы не успели убрать «микрофон»! Так что быстро ответили, да со вздохом:

– Да мам, мы тут.

Начав тереть друг друга, а на самом деле саму ванную натертой мылом вихоткой, так как вода уже была выключена и включать её сейчас было бы глупо.

– Вы там в порядке?

– Ты спрашивала это три минуты назад. – ответила ей моя сестра, закатывая глаза, и указывая мне пальчиком на какого-то дедка с пакетом хлебных крошек, идущего кормить голубей в нашу сторону.

– Да, но… прости… – погладила мать дверь, и пошла на кухню.

Заварила себе чай – все кофе я спрятал от греха! Посмотрела на часы, метнулась собираться, как видно на работу. Остановилась, посмотрела на приставленный к тому месту где был вход в зал шкаф, подошла к двери ванной, теряя весь свой запал на сборы, поинтересовалась.

– Вы меня не выпустите, да?

– На столе в детской лежат двести тысяч. Возьми их, и забудь о работе. – сказала сестренка, жестами показывая на все приближающегося мужика, и что пора сворачиваться или кончать, третьего просто не дано.

– Двести тысяч… – опустилась у матери рука, которой она трогала дверь, как и глаза, что она опустила в пол.

Видимо, ей было сейчас непросто, осознание того, что вон там вон, лежат деньги, равносильные ценности их с мужем квартиры, на которую они копили вдвоём десять лет, и потом еще пять лет выплачивали кредит… это непросто. Осознания того, что дети могут не просто зарабатывать, а зарабатывать вот так, это… приятно! Очень! Но в тоже время, заставляет себе почувствовать ненужной – а зачем вообще нужна мать, если… все вот так?

– Мам, ты не переживай, – проговорила сестренка, прижимаясь поближе к микрофону, и словно бы выйдя из ванной-корыта и шепча у самой двери, – ты нам нужна, и мы любим тебя! Просто… не ходи на работу. Мы за тебя переживаем. Когда… когда ты охотник, тем более такой сильный, любой обычный человек в родстве… это слабость! – мать вздрогнула, так как сестра завела разговор немного не туда, сказав лишнее, – но не для нас! – попыталась она оправдаться, – Для людей, что захотят нам навредить! Они попытаются… использовать тебя. Мы переживаем, мам! – и сестра замолчала, так как дед был уже совсем близко, но что-то как-то все не начинал кормить этих несчастных голубей!

Да что ему нужно то⁈ Начал бы, их крылья и воркования нас бы напрочь заглушили! Хотя… оно мне надо⁈ Еще и звук голубиной стаи отфильтровывать от голоса сестры! А я не умею!

– Мам! Ты нужна ребенку внутри тебя! – подал голос я, так как мне ненужно говорить в слух, чтобы стены дома воспроизвели мой голос.

И мать схватилась за живот и как-то странно покраснела.

– Отец не хотел бы, чтобы ты тут убивалась!

– Да, он всегда был заботливым. – пробормотала она в ответ, продолжая не пойми чему смущаться.

– Так что мам, не волнуйся за нас! Отдохни! Не заставляй нас волноваться о тебе! Нам ведь итак тяжело!

Но похоже последнее я тоже сказал за зря!

– Так я ведь хочу помочь! – вскинулась родительница на мои слова и тихонько стукнула дверь кулачком.

– Вот и помоги нам! Иди отдохни!

– Дда! – сказала сестрица, сказав это прямо в «микрофон», а я тут же изобразил звук топота ножек от двери до ванной, и плеск воды, будто она прыгнула в чашу с разбега.

Мать вздохнула.

– Дети… – вздохнула родительница, явно не желая прекращать разговор вот так вот, на такой ноте и с такими условиями.

Но все же послушалась и пошла прочь. Заглянула в детскую, увидела деньги на столе, но не стала их брать. Увидела грязные следы ног на полу, хотела замыть, но спохватилась – ведро с тряпкой в ванной! А там мы закрылись. И пошла в спальню, разделась, легла спать, долго молча обнимая подушку, роняя скупые слезы, и думая о чем-то своем, мне недоступном.

– Майк… – пробормотала она, засыпая, и на этот раз, уже крепко и не просыпаясь через пару минут дремы.

Мужик с крошками начал кормить голубей, собрав вокруг себя целую стаю, что его и невидно стало, а мы, поняв, что более нам не требуется играть эту сценку, поспешили покинуть парк, что бы погулять по городу. Время у нас есть, а особенности архитектуры и планировки улиц нашей будущей «резиденции» стоило бы изучить заранее. Хотя бы для того, чтобы понять – а оно нам вообще надо⁈ Или и в Сиэле, несмотря на его удаленность от основных городов, тоже неплохо?

Ну и чтобы не высаживать и без того потрепанные плащи невидимки в ноль – нам еще в поезде в них ехать! Гулять мы решили естественно без них, и почти сразу нарвались на проблемы – стая каких-то детей нашего возраста и в школьной форме, захотела нас побить и отметилить, за то, что мы пришли «не в тот район».

И какие же они наивные и милые! Были, пока сестра их всех в бараний рог не позагибала, даже не используя и капли магии и вообще сдерживаясь по полной, пока я стоял и зевал, наблюдая за этой свалкой.

Формы помяты, портфельчики тут и там валяются, кучка постанывающих тел без единого синяка! Достижение! Настоящее достижение! Ну и толпа убегающих, что оглядываясь кричит нам, какие у нас будут проблемы, когда они позовут взрослых.

– И не стыдно им? – пробормотал я, глядя им в след, – Сколько их там было? – взглянул я на сестренку.

– Двадцать. – заявила она, а на мой вопросительный взгляд пояснила, – Я считала! Девять мальчиков и одиннадцать девочек! – а на мою вскинутую бровь пояснила. – Их легко отличить друг от друга фасону школьной форме. Не смотри так на меня! Не щупала я их! Вот, – подняла она подол пиджачка одного тела, не успевшего убежать, и что тут же начало протестовать, но получив легкую пощёчину протест прекратила, – И вот, – подцепила сестра подол пиджачка иного костюма, чей владелец только протяжно вздохнул. – видишь насколько первый длине второго? Это девочка!

– Да девочка я! Девочка! Что дальше то⁈ – возмутилась деваха, которой дали по щам и сейчас у неё горит щека, как от огня.

– Нда. – протянул я, осмотрев свалку тел новым взглядом.

Действительно! У девок пиджаки подлинее мальчишечьих будут! Да и вырезы у них поглубже! И штаны немного не так сшиты. Но в целом… все же проще, когда на бабах юбки, а на мужиках штаны. А не вот это вот все!

– О! Старшие идут! – произнес какой-то пацан со вздохом, отдирая свой зад от земли, и пытаясь оценить степень загрязнения штанов – в хлам! Там все в земле и прелой листве!

Я поглядел туда, куда смотрел мальчик, говоря о старящих – компания убежавших вела за руки каких-то двух взрослых теток солидно одетых и выглядящих. Идущих… словно камердинеры по бальному залу.

Училки! Как пить дать училки! Вот гады! Как двадцать на одного, так бей их! А как самих побила одна, так сразу за учителем! Не, надо было им все же поломать чего-нибудь! Чтобы уроком было! Хотя… тогда бы мы уже были злодеями! А так… просто злодейчики-хулиганчики, бедных деток обижайчики.