Текст книги "Когда всё взрывается (ЛП)"

Автор книги: Mindell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

В общем, Маринетт была, конечно, разочарована невозможностью побыть с напарником подольше, но знала, что не может обижаться на него за это. Она знала, что Адриан дорожил одобрением своего отца и никогда не сделал бы ничего, что могло бы вызвать его неудовольствие, поэтому ей следовало поддержать его и терпеливо переносить неприятный период.

В один солнечный день по окончании уроков Роза заметила, как Маринетт вздыхает, когда Адриан в очередной раз на всей скорости исчез из класса, лишь мимолетно поцеловав ее в губы. Роза обменялась быстрым взглядом с Джулекой, а потом пригласила Маринетт с Альей пойти попробовать пирожные в соседнем кафе. Маринетт с энтузиазмом согласилась, а Алья заодно пригласила и Милен.

Воспользовавшись теплой погодой, девочки собрались на террасе, где в воздухе витал сладкий запах. Оживленно разговаривая, они радостно приступили к пирожным. Маринетт была счастлива отвлечься, тем более что, разрываясь между геройской деятельностью и Адрианом, она уже давно не имела случая провести время с подругами.

– Как подумаю, что принц Али возвращается в Париж в следующем месяце, – мечтательно вздохнула Роза, и Джулека ласково похлопала ее по голове.

– О, это чудесно, Роза, – с улыбкой ответила Милен, искренне радуясь за нее. – Думаешь, у тебя будет возможность снова с ним поговорить?

– Не знаю, но я… я… надеюсь, – ответила Роза, густо покраснев. – Он такой необыкновенный! Красивый, великодушный, идеальный…

Алья бросила на Маринетт веселый взгляд, тихонько ткнув ее локтем в бок.

– Забавно, Роза напоминает мне кое-кого – с неким Адрианом вместо принца Али… – насмешливо прошептала она.

Маринетт в свою очередь покраснела, безуспешно попыталась возразить, пробормотав нечто бессвязное под снисходительным взглядом подруг, и в итоге решила наброситься на шоколадное пирожное, чтобы вернуть видимость самообладания. Впрочем, попытка жалко провалилась, когда она в спешке чуть не подавилась вышеозначенным пирожным. Маринетт кашляла, отплевывалась, а на лице сменилась тысяча выражений, одно комичнее другого, пока ей, наконец, не удалось проглотить кусок, который злодейски застрял в горле.

Она схватила графин, щедро налив себе воды, и пила большими глотками, пока освежающая жидкость не успокоила горящее горло.

Алья расхохоталась и, как только Маринетт поставила стакан, тепло обняла ее за плечи.

– О, Маринетт, – воскликнула она, по-прежнему смеясь, – подобная неловкость должна быть запрещена законом!

Маринетт бросила на лучшую подругу сокрушенный взгляд, но быстро заразилась ее хохотом.

Конец дня пролетел в веселых разговорах и поедании гор сладостей, и вскоре настало время расстаться и потихоньку возвращаться домой.

Маринетт пребывала в полном в восхищении от посиделок с подругами, и живо надеялась, что скоро у нее снова появится возможность погулять с Адрианом.

На следующий день ее желание исполнилось: сияющий Адриан объявил, что сумел сделать в своем перегруженном расписании дыру в несколько часов. С возбужденно сверкающими глазами он предложил встретиться в субботу утром до очередной фотосессии. Маринетт с энтузиазмом согласилась и весь остаток недели не могла сосредоточиться ни на чем другом.

Она проводила время в мечтах о свидании, воображая малейшие детали и нетерпеливо считая минуты, которые отделяли ее от момента, когда она сможет, наконец, встретиться с Адрианом наедине.

Если будет хорошая погода, они могли бы погулять в парке неподалеку от ее дома. Тогда она наденет красивое белое платье, которое только что закончила, и распустит волосы. Маринетт заметила восхищенный взгляд Адриана на их прошлом свидании и то, как он играл с ее темными прядями. Да, распущенные волосы – отличная идея. Может, с маленькой косичкой где-нибудь, чтобы добавить прическе причудливости. Алья наверняка сможет ей помочь – у нее столько опыта в причесывании младших сестер.

А если погода не будет располагать к прогулкам на открытом воздухе, они всегда могут устроить поход в аквариум, например. Маринетт не была там десять лет, и ей казалось ужасно романтичным прогуляться в обществе Адриана по туннелям сквозь громадные водоемы, полюбоваться завораживающими передвижениями разноцветных рыб, когда блики от воды будут отбрасывать на их кожу мягкие колышущиеся и мерцающие отсветы.

Вечером в пятницу Маринетт всё еще с любовью планировала тысячный вариант свидания, как вдруг ее вырвал из мыслей звонок телефона. Она поспешно ответила, узнав номер Адриана, но улыбка быстро таяла по мере того, как она осознавала причину звонка.

– Мне страшно жаль, – извинился он, и в его голосе звучало горькое разочарование. – Мой отец… – он прервался, переведя дыхание. – Мой отец в последнюю минуту решил пригласить завтра утром другого фотографа, и нет никакой возможности перенести сессию…

С тяжелым как камень сердцем Маринетт глубоко вздохнула. Казалось, будто грудь сдавил невидимый груз, так тяжело стало дышать. С трудом сглотнув, она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки.

– Я… Ничего, я понимаю… Мы всегда можем встретиться на следующей неделе, – медленно ответила Маринетт, стараясь не дать разочарованию прорваться в голосе.

– Моя Леди…

Сердце Маринетт сжалось сильнее. До сих пор она не осознавала, насколько ей не хватало этого нежного прозвища. Он никогда не звал ее так на людях, когда они были просто Адрианом и Маринетт, а когда он был Черным Котом, в последнее время он так недолго оставался рядом с ней, что это имя произносилось только в лихорадке битвы – прерывающимся и задыхающимся голосом.

Но сейчас тон Адриана был нежным, влюбленным и эти два слова были произнесены с теплотой, осязаемой даже через телефон.

– Я понимаю, мой Котенок, – мягко повторила Маринетт. – Скоро увидимся.

Следующий день показался Адриану бесконечным. К разочарованию из-за необходимости отменить долгожданное свидание с Маринетт добавилась усталость от увеличенного числа фотосессий, при том что он уже был завален множеством всевозможных обязанностей.

Суббота оказалась буквально изнуряющей, неумолимо вытягивающей каждую каплю энергии, и у него не было ни секунды передышки на восстановление сил. Адриан должен был без конца улыбаться, вежливо отвечать на любые просьбы, выполнять указания окружающих, вести себя как идеальный наследник знаменитого отца.

Он чувствовал себя актером, застрявшим в ненавистной роли, почти желая, чтобы нападение какого-нибудь злодея хоть на секунду освободило его от обязанностей. К несчастью, в течение этого длинного-длинного дня ему не представилось никакой отговорки, и Адриан вынужден был с замечательным терпением выполнять кучу требований.

Когда с наступлением ночи он, полностью истощенный, наконец, оказался в своей комнате, он просто рухнул на кровать. Адриан был не только вымотан, чувствуя, как переутомленное тело требует пощады, но и сильно подавлен. Весь день он не переставал думать о Маринетт, горько сожалея, что так подвел ее. Конечно, отец не оставил ему выбора, но Адриан не мог не упрекать себя в этом. Он скучал по Маринетт, и что хуже – он знал, что огорчил ее.

Адриан сердито провел рукой по волосам, намеренно взъерошивая идеальную прическу, которую ему сделали для рекламной кампании. Кожа еще пахла средством для снятия грима, настойчиво напоминая о том, чему он посвятил этот тяжелый день.

Он перевернулся на спину, уставившись в потолок своей громадной комнаты, не видя его на самом деле, продолжая пережевывать мрачные мысли.

Адриан в который раз тяжело вздыхал, когда его внимание привлек легкий шум. Он выпрямился, обратив взгляд на большое окно, и от увиденного у него приоткрылся рот.

В оконной раме грациозно сидела Ледибаг.

========== Глава 12 ==========

Комментарий к Глава 12

Почти рейтинг :)

Пораженный Адриан мгновение спрашивал себя, не спит ли он – возможно, после тяжелого дня он просто заснул от усталости, даже не заметив. Но нет, зрение не обманывало его, и Ледибаг действительно сидела перед ним в нескольких метрах над полом. От окна, которое она приоткрыла, чтобы войти, прилетал легкий ветерок, лениво шевеливший несколько прядей, выбившихся из ее прически, а садящееся над городом солнце окружало ее ослепительным золотым ореолом.

Не зная точно, поток ли свежего воздуха или чудесное видение вызывало у него дрожь, Адриан завороженно смотрел, как она плавно спускается со своего насеста и беззвучно приземляется на пол.

– Ну что, Котенок, – насмешливо бросила она, – ловишь мух?

В этот момент Адриан понял, что с того момента, как она появилась, смотрит на нее, приоткрыв рот, и поспешно захлопнул его, невольно покраснев. Ледибаг не спеша подошла к нему, ища его взгляд вроде как с опасением.

– Надеюсь, я тебе не мешаю, – начала она, – но я… – она прервалась на мгновение, подбирая слова, после чего, наконец, подарила ему искреннюю улыбку. – Я хотела увидеть тебя.

Оправившись от удивления, Адриан засиял счастьем и протянул к ней руки, приглашая подойти ближе.

– Я правда сожалею о сегодняшнем, моя Леди. Я тоже хотел тебя увидеть, – прошептал он, когда она была в нескольких сантиметрах от него.

Улыбка Ледибаг стала шире, и она подняла руки, аккуратно положив ему на скулы, заключив его лицо в свои ладони.

У Адриана перехватило дыхание.

К счастью для него, легкие автоматически заставили его возобновить тяжелые вдохи, иначе он наверняка забыл бы дышать, так был пленен Ледибаг. Задумавшись об этом, если, конечно, его мозг вообще способен был сейчас функционировать, Адриан понял, что прежде у него никогда не было возможности находиться так близко к напарнице в геройском обличии. Или, во всяком случае, не настолько долго, чтобы внимательно рассмотреть ее.

Он был абсолютно заворожен сверкающей синевой ее глаз, невероятный лазурный цвет которых казался еще ярче, подчеркнутый пурпуром маски. Впрочем, маска не полностью скрывала очаровательные веснушки, усеивавшие ее нос, как и не прятала легкий румянец, которым украсились ее щеки. Адриан не помнил, чтобы видел, как его Леди краснеет, и находил это зрелище абсолютно очаровательным.

Ледибаг осторожно переместила пальцы, скользнув одной ладонью ему на затылок, а другой мягко спустившись по шее, остановившись на уровне ключицы, и от этой ласки его с ног до головы охватила восхитительная дрожь.

Ледибаг слегка приподнялась на носках и поцеловала его. В этот момент последние функционировавшие нейроны Адриана резко сдались, и он уже не способен был выстроить две связные мысли. В мире не существовало больше ничего, кроме нее и ее сочных губ.

Адриан положил ладони на бедра Ледибаг, притягивая ее к себе, и в ответ услышал удовлетворенный стон, который едва не лишил его рассудка окончательно. И когда он крепче сжал ее талию, отчаянно пытаясь вцепиться в последние обрывки разума, которые у него еще оставались, он почувствовал, как она улыбается, чуть-чуть сильнее надавив пальцами на его затылок.

Она приоткрыла рот, мягко прикусывая нижнюю губу Адриана, побуждая его сделать то же самое. Когда он с энтузиазмом подчинился, Ледибаг тут же скользнула языком между его зубов, обернув его вокруг его языка с нарочитой медлительностью. Эта ласка произвела на Адриана эффект спички, брошенной в лужу бензина – пылающий огонь мгновенно разлился по всему телу, воспламеняя чувства. Адриан попытался ускорить ритм этого лихорадочного танца губ, но Ледибаг не позволила ему, принуждая сохранять размеренный темп.

За те недели, что они встречались, у Адриана было множество возможностей целовать ее, но этим вечером он открывал новую и очень приятную черту напарницы.

Маринетт была импульсивной. Ее страстные поцелуи были восторженными и взрывными. Поцелуи Ледибаг были не менее жаркими, но она твердо сохраняла над ними контроль. Даже почти не двигаясь, она подвергала его медленному сгоранию, старательно играя с каждым нервом. Она не торопилась, ее можно было почти посчитать небрежной, если бы сладострастная ласка ее языка не была такой настойчивой.

Ледибаг слегка переместила руку, лежавшую на груди Адриана, ее тонкие пальцы теперь лениво играли с вырезом его футболки у основания шеи, и прерывистое прикосновение материала костюма к коже посылало электрические разряды вдоль его спинного мозга.

Адриан глубоко вздохнул, пьянея от околдовывающего запаха ее кожи, а от нежных жестов напарницы ноги будто становились ватными.

Он полностью был в ее власти, и она знала это.

Ледибаг наслаждалась каждым мгновением, восхищенно отмечая эффект, производимый на напарника. Это было пьянящее ощущение – чувствовать, как он дрожит под ее пальцами, когда она нежно проходилась ладонями по его коже; слышать, как он испускает легкие вздохи, когда она наслаждалась его губами; отмечать, как удары его пульса с каждым мгновением становятся сильнее и быстрее.

Ледибаг оторвалась от его губ, только чтобы провести линию горячих поцелуев по челюсти – медленно и методично, с трудом сдерживая удовлетворенную улыбку, чувствуя, как Адриан вздрагивает каждый раз, когда она прикасается к нему. Его кожа была необычно нежной, почти как шелк. От нее исходил запах средства для снятия грима, смешивавшийся со знакомым ароматом его одеколона, подтверждая, что это ощущение шелковистости было следствием ухода, который он перенес для последней фотосессии.

Продолжая свои нежные исследования, Ледибаг оставила лицо Адриана, чтобы осторожно прикусить мочку уха, вырвав у него глухое ворчание. И с удовольствием почувствовала, как он конвульсивно стиснул руки на ее талии, почти пошатнувшись от этой неожиданной ласки.

Забыв, что стоял прямо возле кровати, Адриан машинально отступил на шаг, пытаясь найти устойчивое положение. Реальность резко напомнила о себе, когда он наткнулся на матрас и, потеряв равновесие, упал на спину, потянув за собой Ледибаг.

За удивлением от неожиданного падения последовало короткое мгновение паники, когда Адриан внезапно осознал, что, ни больше ни меньше, как увлек за собой девушку в кровать. Более того, над Парижем постепенно спускалась ночь, погрузившая спальню в полумрак, который рассеивался лишь приглушенным светом лампы на ночном столике и серебристым светом луны. А означенная девушка одета лишь в облегающий костюм, который не особенно скрывал ее изгибы.

Адриан в ужасе поспешно вскинул руки, боясь, что они нечаянно окажутся там, где им нечего делать.

Легкий смех, сорвавшийся с губ Ледибаг, успокоил его – она теперь лежала на нем, уткнувшись лицом в плечо. Ее теплое дыхание ласкало его шею, когда она повернула к нему голову, а потом приподнялась, опираясь на его грудь.

Адриан тут же воспользовался возможностью, чтобы положить ладонь ей на затылок, зарывшись пальцами в темные волосы, и притянуть к себе, чтобы жарко поцеловать. Он едва расслышал тихое удивленное восклицание, немедленно заглушенное, когда он завладел ее ртом.

Самоконтроль Ледибаг сразу же покинул ее, последние остатки великолепного самообладания, которое она демонстрировала до сих пор, растворились в пылких поцелуях Адриана. Мгновение она смотрела в его зеленые глаза, после чего опустила веки, чтобы отдаться иным чувствам. Вдыхая запах его кожи, наслаждаясь вкусом его теплых влажных губ, отчетливо слыша каждый приглушенный вздох, который срывался с его губ.

Они едва успевали вдохнуть воздух в лихорадочном стремлении целоваться, задыхаясь, пока легкие не требовали пощады, заставляя их дышать, а потом снова обменивались жаркими поцелуями. Их сердца теперь бились в унисон с такой силой, чтобы они уже не в состоянии были отличить собственный пульс от пульса напарника.

Наконец, Ледибаг немного отстранилась, машинально проведя языком по измученным губам. Ее охватило приятное ощущение головокружения, она задыхалась, а щеки покраснели от возбуждения. Казалось, будто поверхность ее кожи воспламенилась, до такой степени прикосновение губ Адриана заставляло гореть всё тело.

– Мне надо идти, – хрипло произнесла Ледибаг, отчаянно пытаясь вернуть себе присутствие духа посреди шторма ощущений. – Мои родители… Могут заметить мое отсутствие…

Растрепанный Адриан тоже казался слегка оглушенным, его глаза скользили по лицу Ледибаг, задерживаясь по очереди на ее скулах, носе, губах… Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, пока он с трудом наполнял легкие воздухом, и он был не способен произнести ни слова.

– Завтра… – наконец, сумел он выговорить, проведя пальцами по темным прядям Ледибаг.

Она слегка поднялась на локтях, чтобы освободить Адриана от своего веса, который придавливал его, мешая восстановить дыхание.

– Завтра после обеда, – снова начал он, его голос прерывался, поскольку ему не удавалось замедлить дыхание. – У меня… еще одна фотосессия. Но фотограф – мой друг. Если… если хочешь, можешь прийти поприсутствовать.

Ледибаг буквально засияла, ее губы изогнулись в солнечной улыбке, а глаза сверкали от радости.

– Буду счастлива, мой Котенок, – прошептала она. – Я приду.

Она оставила на губах Адриана воздушный поцелуй и, отстранившись, запрыгнула на подоконник. Обернувшись, она послала ему последний привет, забросила в воздух йо-йо и исчезла в ночи, оставив Адриана задыхающимся, оглушенным, но счастливее, чем когда-либо за последние дни.

Когда на следующий день Маринетт прибыла на место, фотосессия уже началась. Благодаря слегка сумасшедшей привязанности, которую она прежде испытывала к Адриану, у нее уже была возможность наблюдать, как он работает моделью. Но сейчас она впервые была официально приглашена посмотреть на него, вместо того чтобы будто бы случайно оказаться поблизости.

Адриан уже работал, послушно выполняя инструкции фотографа. Заметив Маринетт, он заговорщицки подмигнул ей и продолжил позировать с непринужденностью и профессионализмом, выдающими годы опыта.

Как каждый раз, когда она видела его в роли модели, Маринетт была покорена. Его жесты были невероятно точными, движения – полны кошачьей грации, не ускользнувшей от нее. Адриан теперь менял позы с впечатляющей скоростью, стараясь каждый раз принимать разные выражения и положения, чтобы предоставить наибольший выбор для фотографий, которые будут затем отобраны для рекламной кампании его отца.

В одно мгновение его взгляд становился невероятно пронзительным, фокусируясь на объективе так, словно он хотел пронзить его взглядом. В следующее мгновение его глаза становились мечтательными, направляясь в точку за фотоаппаратом, но по-прежнему сохраняя крайнюю интенсивность. Целая гамма выражений сменяла друг друга, и наблюдать за ней было для Маринетт настоящим наслаждением.

Зрелище тем более завораживало, что теперь она знала, что Адриан – тот, кто прячется под маской Черного Кота. В некоторых его позах она замечала мимику его альтер эго. Вызывающая манера приподнимать бровь. Ухмылка удовлетворения. Лукавый блеск в зеленых глазах…

Маринетт задумалась, понимает ли он, что таким образом приоткрывает Черного Кота. И зная его, предположила, что это вполне вероятно. Он любил играть с границами, а кроме того должен был оценить иронию ситуации: призвать свое альтер эго, влюбленное в свободу, ради той работы, которая являлась синонимом тяжелых отцовских требований.

Маринетт была так поглощена лицом и позами Адриана, что ей понадобилось некоторое время, чтобы понять: она не только получила удовольствие наблюдать за ним в действии, но и увидеть на закрытом показе часть новой коллекции Габриэля Агреста.

Ее сердце будущего дизайнера заколотилось от волнения. Конечно, Адриан будто вдыхал жизнь в одежду – с такой грацией и элегантностью он ее носил, – но эта новая линия и сама по себе была великолепна. Покрой разнообразных костюмов был точным и смелым, в идеальном созвучии с выбранными тканями. Каждый кусок кишел деталями, которые добавляли утонченный штрих целому.

Маринетт мысленно отметила несколько моментов, привлекших ее внимание, пообещав себе использовать их для вдохновения в будущих работах.

Когда фотосессия подошла к концу, Маринетт испустила ностальгический вздох, глядя, как разнообразные ассистенты начинают уносить элементы коллекции, убирая их из ее поля зрения. Возможно, однажды она тоже получит возможность работать над созданием столь идеальной одежды, но ей предстояло еще многому научиться, прежде чем достичь такого уровня. Затем ее взгляд остановился на Адриане, который беседовал с фотографом – худым мужчиной с безупречно зализанными гелем темными волосами. Адриан еще не переоделся и по-прежнему был в джинсах и элегантном темном пиджаке, в которых позировал в конце. Перехватив взгляд Маринетт, он широко улыбнулся ей, сделав знак подойти.

– Так, значит, вот она – знаменитая подружка Адриана! – воскликнул фотограф, когда она поравнялась с ними. – Признаюсь, я был удивлен: он впервые спросил меня, может ли он пригласить кого-то на фотосъемку.

Маринетт и Адриан одновременно покраснели – у Маринетт щеки немедленно сделались пунцовыми, а у Адриана то же самое произошло с ушами. Она глубоко вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие. Не время паниковать. Даже если она гораздо больше интересовалась дизайнерской частью индустрии моды, чем фотографией, от этого она была не менее впечатлена, как и слегка смущена словами мужчины.

– Э… Здравствуйте, – произнесла она несколько более высоким голосом, чем хотелось бы. – Меня зовут Маринетт.

– Счастлив познакомиться, Маринетт, – приветливо ответил фотограф, дружески пожимая ей руку.

Его смеющиеся глаза перешли с Маринетт на Адриана, и он продолжил с широкой улыбкой, явно не в силах противиться искушению подразнить свою модель:

– В любом случае, юная барышня, должен вам сказать, обычно работать с Адрианом одно удовольствие, но сегодня он превзошел сам себя. Подозреваю, вы имеете отношение к этому всплеску вдохновения, так что не стесняйтесь приходить, когда захотите, – заключил он, подмигнув подросткам, которые покраснели еще больше.

Адриан смущенно хихикнул, нервно потерев затылок.

– Ты как? – спросил он Маринетт, пытаясь отвлечь разговор от темы его желания произвести на нее впечатление. – Не слишком скучала, пока ждала меня?

Маринетт повернулась к нему, с трудом сдерживая возбуждение, ее глаза засверкали как звезды.

– Шутишь? Это просто гениально! – восторженно воскликнула она. – До сих пор не могу прийти в себя от того, что так близко видела новую коллекцию твоего отца. Вся эта одежда – супер! И потом я смогла…

Она замолчала, резко покраснев.

«И потом я смогла увидеть тебя», – подумала Маринетт, не осмелившись произнести этого вслух, когда фотограф стоял рядом с ними. Тот окинул их позабавленным взглядом, а потом, наконец, изящно махнув на прощание, ушел собирать вещи, предоставив им достаточно уединения, чтобы продолжить разговор в безопасности от нескромных ушей.

Однако Адриан не собирался позволять Маринетт так просто выпутаться. Он наклонился к ней со сверкающими озорством глазами, и на его губах появилась лукавая усмешка.

– А что ты думаешь о модели? – выдохнул он тоном соблазнителя.

Маринетт покраснела еще больше, с трудом сдерживаясь, чтобы не закатить глаза, настолько выражение лица Адриана в это мгновение было выражением хвастливого Черного Кота. Хихикнув, она легонько щелкнула его по носу.

– Модель не слишком плоха, отдаю тебе должное, – поддразнила его Маринетт великолепно равнодушным тоном.

– Не слишком плоха? – с притворным возмущением воскликнул Адриан. – Такое телосложение на улице не валяется! А эта улыбка, этот профиль… Не слишком плоха? Какой недостаток вкуса, – вздохнул он и подмигнул ей, разрушив всю драматичность, которую пытался придать своим словам.

Маринетт искренне расхохоталась на его тираду. Черный Кот в своем репертуаре, никаких сомнений. Она приблизилась к нему, осторожно переплетя их пальцы.

– Ладно, признаю, модель скорее хороша, – ответила она с легкой улыбкой в уголке губ и, когда Адриан скептично приподнял бровь на эту вялую похвалу, поправилась: – Даже прекрасна. Лучшая, что я когда-либо видела.

– Другое дело, моя Леди, – со смехом одобрительно произнес Адриан и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.

Фыркнув на его удовлетворенное выражение, Маринетт свернулась в его руках, пытаясь обнять так, чтобы не слишком помять одежду, которая была ему выдана на время фотосессии. Она была абсолютна довольна своим днем – и тем, что наблюдала Адриана за работой для рекламной кампании отца, и тем, что открыла для себя новую коллекцию, которой была посвящена эта кампания, но особенно она была довольна тем, что получила возможность приятно провести время со своим парнем.

Ее радость достигла новых вершин, когда фотограф, вернувшись, предложил сфотографировать их, чтобы увековечить это мгновение, пока Адриан не вернулся к себе. После чего абсолютно сияющая Маринетт пошла домой. Несколько часов спустя, открыв электронную почту, она обнаружила письмо от Адриана с теми самыми фотографиями.

Адриан на фото нежно обнимал Маринетт посреди парка, масса цветов которого составляла великолепный фон. Подростки сияли в объектив улыбками, а их глаза сверкали радостью. Фотография была потрясающей, и Маринетт поспешила распечатать ее и с любовью вставить в рамку, которую поместила на прикроватную тумбочку, а потом еще установила фоновым рисунком на телефон.

Этот день был идеален.

Вечер накануне был идеален.

А скоро рекламная кампания закончится, и Адриан вернется к нормальному расписанию. Всё налаживалось, и Маринетт казалось, что даже нападение акуманизированного злодея не сможет испортить ей настроение, настолько оно стало великолепным.

К несчастью для нее, следующий день стал жестким возвращением к реальности.

========== Глава 13 ==========

День начался совершенно нормально.

По приходе в коллеж учеников ожидал приятный сюрприз: отсутствовал учитель математики, и они заканчивали учебу на два часа раньше изначального расписания.

Маринетт едва не запрыгала от радости при этой новости. Она точно знала, как потратить время непредвиденной свободы. В последние дни она переживала неприятный период, когда ей страшно не хватало вдохновения для своих дизайнов, но наблюдение за Адрианом, позирующим для новой коллекции отца, подарило ей необходимый импульс. Накануне она уже провела немалую часть вечера, работая над придуманными костюмами, заполняя скетчбук множеством всевозможных набросков.

Ее воображение сотворило чудеса, и теперь она горела нетерпением перейти к кройке. Однако, к несчастью для нее и к счастью для ее сна, она не могла немедленно приступить к созданию придуманной одежды, поскольку у нее не было всех необходимых материалов. Таким образом, отсутствие учителя пришлось весьма кстати, и Маринетт рассчитывала воспользоваться дополнительным свободным временем, чтобы поискать недостающие принадлежности в своих любимых магазинах в центре города.

Во время обеденного перерыва Адриан и Алья со снисходительным весельем слушали, как она подробно описывает новые идеи, которые пришли ей в голову со вчерашнего дня, потрясая скетчбуком, чтобы показать им свои последние эскизы. Они знали, как Маринетт увлечена модой, и когда ее переполняла творческая энергия, ничто не могло ее остановить, пока она не удовлетворит потребность создать одежду, родившуюся в ее воображении.

Когда по коридорам разнесся звонок, возвещающий окончание уроков, Маринетт поспешно достала кошелек, проверяя, достаточно ли у нее денег для нужных принадлежностей. Удовлетворенная результатом короткой инспекции, она быстро собрала вещи, попрощалась с Альей, поцеловала Адриана и умчалась, чтобы не пропустить автобус.

Сев в него, Маринетт прислонилась к окну, глядя, как перед глазами пробегают улицы Парижа, и мысленно составляя список необходимых вещей. Давно она уже не была так взбудоражена новым проектом, и притоптывала от нетерпения взяться за дело.

Маринетт понадобилась всего дюжина минут, чтобы добраться до места – очаровательной галантерейной лавочки, витрина которой изобиловала принадлежностями для шитья и вышивки, и один только вид которой внушал Маринетт желание творить.

Когда она переступила порог, о ее появлении оповестило нежное позвякивание. Маринетт была здесь завсегдатаем, и продавщица, узнав ее, тепло поприветствовала и позволила бродить среди полок, зная, что юная клиентка позовет ее, когда ей понадобится помощь.

Маринетт медленно передвигалась по узким проходам, и ее глаза сверкали вожделением при виде стеллажей, изобилующих материалами для шитья. Невероятное количество катушек с нитками располагалось рядом с подставками, на которые наматывалась масса лент, разнообразие мотивов которых было наслаждением для вдохновения Маринетт. Немного дальше прилавки-витрины с застекленной поверхностью демонстрировали пуговицы всевозможных размеров, форм и цветов, тогда как ножницы, иголки и другие инструменты для шитья были аккуратно разложены в соседних ящиках.

Продвигаясь вглубь магазина, Маринетт добралась до громадной части стены, вдоль которой были разложены мириады рулонов тканей богатых цветов. Она удовлетворенно вздохнула, мечтательно проводя пальцами по тканям, чтобы проверить текстуру. Некоторые были немного шершавыми, другие, напротив – почти такие же нежные, как шелк. Она позволила себе размотать на несколько десятков сантиметров те ткани, которые больше всего ее заинтересовали, и, слегка нахмурившись, внимательно наблюдала за тем, как они падают, пытаясь представить, как будут выглядеть складки и фалды на одежде, которую она собиралась изготовить.

А на входе в магазин Маринетт заметила недавно поступившие кружева. У нее в голове сложился очаровательный проект платья, для которого ей как раз не хватало придумать несколько деталей, и, возможно, она сможет найти…

Пронзительный крик резко вырвал ее из размышлений.

Маринетт поспешно повернула голову к витрине магазина и увидела, как в нескольких метрах от фасада со всех ног пронесся перепуганный прохожий.

Маринетт тяжело вздохнула, закатив глаза, а потом неохотно положила на место переливающуюся ткань, которую держала в руках. Бражник явно решил помешать ее творческим планам.

По иронии первое, что она заметила, выбежав из галантерейной лавки, был клубок шерсти. Громадный клубок фиолетовой шерсти, который прокатился перед ней по улице с бешеной скоростью, поднимая по пути мощный поток воздуха.

Мгновение Маринетт растерянно стояла, но быстро взяла себя в руки и поспешила в соседний переулок, чтобы, укрывшись от взглядов, трансформироваться. Несколько мгновений спустя Ледибаг уже прыгала с крыши на крышу. Противник сильно облегчил ей поиски, поскольку клубок шерсти оставлял за собой громадную нить, разматываясь в бешеном беге.