Текст книги "Когда всё взрывается (ЛП)"

Автор книги: Mindell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Плавным движением он раздвинул жезл, использовав его для попытки уронить жертву Бражника, коварно ударив ее по ногам. Женщина тут же обернулась, прыгнув в воздух, чтобы избежать удара, и снова встала на ноги, пронзив Черного Кота яростным взглядом. Он ответил ей вызывающе-насмешливой улыбкой. Кровь Ледибаг вскипела.

Сейчас.

Воспользовавшись обеспеченным напарником отвлечением, она поднесла арбалет к плечу, тщательно прицелившись в желтую строительную каску. Глубоко вздохнув, Ледибаг задержала дыхание, чтобы успокоить бешеное биение сердца и легкую дрожь в пальцах.

Спокойствие, спокойствие, спокойствие.

У нее есть право только на один шанс.

Устремив на противницу решительный взгляд, она позволила себе последний вздох.

И выстрелила.

Всё последующее будто проматывалось в замедленной съемке. Как только палец Ледибаг нажал на спуск, тетива с сухим щелчком распрямилась, освобождая стрелу, которая устремилась вперед, яростно вертясь вокруг оси. Стремительный полет завершился, когда снаряд с глухим звуком влепился в каску жертвы Бражника и сила удара заставила головной убор слететь с ее головы. С ее губ сорвался вопль ярости, каска взлетела в воздух, описав по улицам изящную параболу. Ледибаг с тошнотворным ощущением следила за каской взглядом, пока она продолжала кружиться в безумном танце, который, казалось, никогда не закончится. Каска поднималась всё выше, вращаясь, вращаясь и вращаясь, с крепко прилипшей к ней присоской. А потом из ниоткуда возник Черный Кот, прыгнув на невероятную высоту, чтобы схватить ценный предмет. Он вытянул руку в черной перчатке, вокруг которой плясали темные частицы, предвещающие грядущее разрушение. Едва его пальцы коснулись каски, как та распалась, освобождая находившуюся внутри гибельную акуму.

Время тут же возобновило свой бег. Йо-йо Ледибаг взлетело в воздух, поймав акуму с четкостью, выработанной опытом, после чего она очистила ее и освободила.

Затем Ледибаг ловким движением бросила арбалет в воздух. Он засверкал ослепительным светом и рассыпался облаком красных искр, закружившихся по Парижу, возвращая изначальный вид вязкой жидкости, которая текла по улицам, будто кровь по артериям. Дороги снова затвердели, машины чудесным образом вернулись туда, откуда их унесло, и последние следы сражения исчезли.

Растерянная женщина заняла место ужасающей злодейки, с которой они только что сражались, и Черный Кот поспешил передать несчастную заботам полицейского, который вышел из соседнего здания, чтобы оценить обстановку. После чего он повернулся к Ледибаг, подарив ей сияющую улыбку, и торжествующее протянул кулак. Со смешком облегчения она в свою очередь подняла руку, и их кулаки встретились с победным:

– Отличная работа!

Черный Кот отступил на шаг, грациозно поклонившись напарнице, и устремился к крышам Парижа. Мгновение Ледибаг провожала его взглядом, наблюдая, как темный силуэт ловко передвигается от дымохода к дымоходу.

А потом, не задумываясь, бросилась следом.

Ей понадобилось всего несколько мгновений, чтобы догнать напарника, который остановился на вершине здания, расположенного всего в нескольких улицах. Черный Кот теперь стоял в проеме двери на лестничную клетку, скрытый от взглядов. Он обернулся, услышав, как Ледибаг мягко приземлилась в нескольких метрах от него, и вопросительно приподнял бровь.

Но Ледибаг не смогла бы объяснить, почему последовала за ним.

Ее реакция была чисто инстинктивной. Теперь, когда адреналин схлынул, тревога, которая скручивала ее внутренности в течение бесконечного сражения, грозила поглотить ее целиком, неумолимо разрастаясь из живота, заставляя дрожать всё тело и отравляя мозг зловещими мыслями.

Ледибаг испугалась за Черного Кота.

Слишком сильно испугалась.

И как только сражение закончилось, она неосознанно не спускала с него глаз ни на секунду.

Конечно, ее поведение было совершенно нерациональным, Ледибаг прекрасно это осознавала. Она отлично знала, что сейчас Черному Коту ничто не угрожает, но ее испуганное сознание восставало против малейшей попытки воззвать к здравому смыслу. Только близость напарника могла успокоить завладевшую ею страшную тревогу.

Ледибаг необходимо было видеть его.

Касаться его, чувствовать его, слышать его.

Всё это гораздо больше общего имело с инстинктом выживания, чем с разумом.

Словно в трансе Ледибаг подошла к Черному Коту. Мозг отказывался производить связные мысли, ее почти качало. Она не знала, что делает, она не знала, смогла бы сказать хоть что-то. Она знала только, что ей надо приблизиться к напарнику.

Ближе, еще ближе.

Заметив со смесью любопытства и беспокойства почти лихорадочный блеск в глубине глаз Ледибаг, Черный Кот шагнул к ней, явно собираясь заговорить.

Но прежде чем он успел произнести хоть слово, Ледибаг быстрым движением положила ладонь ему на затылок, притягивая к себе, чтобы яростно завладеть его губами.

Горячий, жадный поцелуй. Собственнический.

Удивленное восклицание, пытавшееся вырваться из горла Черного Кота, немедленно было заглушено внезапным штурмом, смято обжигающими губами Ледибаг.

Она целовала его с почти отчаянным пылом, изо всех сил прижимаясь к нему, заставляя Черного Кота отступать, пока он не уперся в ближайшую стену.

И только от столкновения с бетонной перегородкой Черный Кот вышел из состояния оцепенения, в которое его повергли внезапные поцелуи обворожительной напарницы. Его руки инстинктивно скользнули по ее спине и бедрам, чтобы лучше удерживать ее, а дыхание стало глубже, когда он пьянел от нежного сладкого запаха ее кожи. Его язык устремился навстречу с ее в пьянящем танце в ритме их прерывистых вздохов.

Пылкая реакция Черного Кота исторгла у Ледибаг нежный стон, побудив его углубить жадные поцелуи, еще и еще, рискуя задохнуться. Он лихорадочно атаковал ее рот губами, зубами и языком, стремясь снова сорвать с губ напарницы завораживающую музыку. Словно живя собственной жизнью, одна рука Черного Кота сама по себе поднялась, чтобы лечь на затылок Ледибаг, твердо не давая ей отодвинуться ни на сантиметр, пока он пылко продолжал свое дело.

Не то чтобы она хотела отстраняться.

Напротив, Ледибаг с наслаждением тонула в океане горячих поцелуев, последние тревоги, наконец, исчезли, когда она потерялась в страстном объятии.

Сердце колотилось с такой силой, что стук крови, пульсировавший в висках, делал ее неспособной слышать что-либо, кроме собственных горячих вздохов, с которыми смешивались вздохи Черного Кота. Всё тело словно превратилось в гигантский барабан, вибрирующий и трепещущий, чтобы лучше разливать мощные волны тепла по всему ее существу.

Оглушенная неистовством ощущений, Ледибаг отчаянно цеплялась за Черного Кота дрожащими пальцами, сильнее прижимаясь к нему из страха, что ноги подведут ее. Словно каждая ее косточка, каждый орган или крошечная частичка плоти превратились в кипящую жидкость, грозя в любую секунду расплавить ее в руках Черного Кота. Наверняка, только кожа позволяла ей сохранять человеческую форму, хотя и чудом – насколько она казалась сейчас горячей.

И пьянящая близость напарника нисколько не успокаивала нежную пытку.

Везде, где пальцы или губы Черного Кота касались ее кожи, температура, казалось, поднималась до таких высот, что она того и гляди воспламенится. Даже ласки его влажного дыхания на ее губах было достаточно, чтобы подпитывать неконтролируемый пожар.

Но неважно – Ледибаг отказывалась отстраняться от Черного Кота.

– Моя Леди, – сумел он выдохнуть между двумя поцелуями таким хриплым голосом, словно по его горлу провели наждачной бумагой. – У тебя явно есть легкая склонность набрасываться на меня, когда ты паникуешь… Не то чтобы я жаловался – наоборот, – добавил он с задыхающимся смехом.

Ледибаг издала неразборчивое ворчание, уткнувшись покрасневшим лицом в шею Черного Кота, чувствуя, как его тело дрожит от смеха.

Хотя у нее всё еще кружилась голова, Ледибаг понемногу начала приходить в себя. Тем не менее она не решалась отстраниться от Черного Кота. Пока нет. Она подняла лицо, с тщательной медлительностью проведя горячую цепочку поцелуев вдоль горла напарника, наслаждаясь соленым вкусом его кожи. Руки Черного Кота конвульсивно сжались на ее бедрах, и он издал тихое восклицание перед тем, как Ледибаг снова завладела его губами.

Она целовала его с прежним пылом, но беспорядочная лихорадочность теперь уступила место явному самообладанию. Ледибаг методично занялась губами Черного Кота, посасывая, кусая и облизывая, пытаясь в свою очередь вырвать у него восхитительные звуки.

Одна рука Ледибаг оторвалась от груди Черного Кота, чтобы найти пристанище в его взъерошенной шевелюре. Он вздрогнул всем телом, почувствовав, как ногти напарницы пробежались по коже его головы, когда ее пальцы заскользили среди его светлых прядей. Будто мощный электрический разряд прошел по позвоночнику, посылая серию искр от позвонка к позвонку, заставляя его дрожать.

Черный Кот уже не мог думать, зажатый между стеной и девушкой его мечты, когда она прилагала все силы к тому, чтобы лишить его рассудка.

Лихорадочные поцелуи Ледибаг буквально заставляли его задыхаться, их губы разделялись, только когда легкие готовы были взорваться. Они едва заметили, как с Маринетт спала трансформация, слишком поглощенные поцелуями, чтобы обращать внимание на настоятельный писк камней чудес.

Черный Кот положил ладонь в перчатке на ее щеку.

– Плагг, – прошептал он, с трудом оторвавшись от губ Маринетт, а потом поспешил снова поцеловать ее, когда его собственная трансформация в свою очередь исчезла, а его квами быстро скрылся, чтобы присоединиться к Тикки.

Теперь Адриан мог чувствовать кожу напарницы под своими пальцами, одновременно нежную и горячую. Ее скулы так покраснели, что, казалось, пылают огнем. Он слегка отстранился, его теплое влажное дыхание касалось лица Маринетт, когда он с трудом восстанавливал дыхание.

– Одну минутку, – попросил он.

Маринетт молча кивнула, ее грудь вздымалась и опускалась слишком быстро, она тоже с трудом приходила в себя от вынужденной остановки дыхания.

– Мне надо… немного подышать, – произнес Адриан. – Иначе я задохнусь…

Он прервался на секунду, и его лицо осветилось озорным выражением, слишком хорошо знакомым Маринетт. В качестве предупреждения она подозрительно приподняла бровь, но недостаточно быстро, чтобы помешать ему закончить фразу.

– …и это было бы мяучально.

Маринетт тихонько вздохнула, стукнувшись лбом в грудь Адриану.

– Это было ужасно, – проворчала она, чувствуя, как его грудь слегка вибрирует от довольного смеха. – Глупый Кот.

– Возможно. Но я твой глупый Кот, – ответил он с широчайшей улыбкой, нежно проведя пальцами по ее волосам, небрежно распуская хвостики, которые уже сильно пострадали в их пылком объятии.

– Да, – тихо согласилась Маринетт, когда ее темные пряди свободно рассыпались по плечам.

Она подняла голову, ее взгляд вдруг стал крайне напряженным, когда она пробежала дрожащими пальцами по скуле Адриана. Глаза Маринетт приобрели глубокий переливающийся цвет, сверкая словно два завораживающих сапфира, подчеркиваемые румянцем щек. Сердце бешено колотилось в груди, она глубоко вдохнула и на выдохе произнесла:

– Ты мой глупый Кот, и я люблю тебя.

Адриан на мгновение пораженно застыл, едва осознавая, что только что услышал. Маринетт почти начала беспокоиться, видя его таким парализованным от изумления, когда он счастливо рассмеялся. Конечно, он знал, что она сильно привязана к нему, и догадывался, что она наверняка влюблена. Но если она не однажды говорила ему ласковые и нежные слова, так открыто она призналась в любви впервые.

Солнечная улыбка осветила лицо Адриана, и нежная теплая волна счастья охватила всё его существо, понемногу окутывая теплым коконом. Сердце разгонялось по мере того, как он осознавал значение слов Маринетт, но совсем не так, как колотилось от ужаса или жаркой страсти. Сейчас оно звучало музыкой праздника, словно пело всю радость мира.

Ладони Адриана сами по себе легли на виски Маринетт, и он принялся покрывать ее лицо тысячью поцелуев, выдыхая радостно-недоверчивые: «Ты любишь меня?» – которые перемежал с пылкими: «Я люблю тебя».

Время от времени с губ Маринетт срывался хрустальный смех, когда ей удавалось перевести дыхание или когда она не отвечала пылко: «Ну да, я люблю тебя».

Страстное напряжение немного спало, их поцелуи постепенно становились не такими горячими, перейдя в нежное объятие. Запыхавшаяся Маринетт свернулась в руках Адриана, а тот шептал ей на ухо ласковые слова, имеющие смысл только для них.

Биение его сердца было всё еще таким мощным, что отдавалось по всей лестничной клетке, наверху которой они укрылись. Если только это не было биение сердца Маринетт. Или обоих вместе, он уже не знал.

Он знал только, что счастлив так, как не был никогда за всю жизнь.

И что своим счастьем он был полностью обязан чарующей девушке, которую держал в объятиях.

Он немного сильнее стиснул Маринетт в руках, с наслаждением вдыхая аромат ее волос и влюбленно целуя в макушку.

Несколько мгновений они стояли, обнявшись, пока в конце концов неохотно не отстранились друг от друга, прекрасно понимая, что не могут вечно тут прятаться. Они не сказали ни слова, но нежные улыбки, которыми они обменялись, стоили тысячи слов. Рука в руке они медленно спустились по лестнице и по общему согласию направились к дому Альи.

Маринетт не только стремилась успокоить подругу после безумной гонки, свидетельницей которой та стала, но главное – она не хотела снова упускать возможность объясниться с ней.

От мысли о встрече с Альей глухая тревога опять вспыхнула в глубине души, но Маринетт хотела узнать, наконец, что думает лучшая подруга. К тому же, всё, возможно, не так мрачно, попыталась она себя успокоить. Конечно, реакция Альи накануне была крайне резкой, но с тех пор она уже сделала шаг к Маринетт. Пришла к ней утром, пока им не помешало несвоевременное появление злодейки.

Алья хотела ее видеть.

Поговорить с ней.

Возможно, чтобы помириться?

Маринетт тяжело вздохнула. Ей необходимо было знать.

Дойдя до улицы, на которой жила Алья, они обнаружили ее возле своего дома, оживленно разговаривающей с Нино. Оба были поразительно бледны, а лихорадочность жестов показывала, насколько они нервничают. Заметив идущую к ним пару, они резко подпрыгнули, и Алья машинально вцепилась в руку Нино, будто пытаясь убедиться, что не спит.

Вздохнув с заметным облегчением, Нино широко им улыбнулся и отступил на несколько шагов с явным желанием предоставить Маринетт и Алье достаточно уединения, чтобы они могли спокойно поговорить. Адриан обменялся с ним заговорщицким взглядом, молча кивнув в ответ. Маринетт, напротив, старательно избегала взглядов друзей, такая напряженная, что Адриан чувствовал, как она дрожит.

Дойдя до Альи, Адриан поднес руку Маринетт к губам, нежно поцеловав пальцы в знак молчаливой поддержки, а потом выпустил ее ладонь, чтобы присоединиться к Нино в нескольких метрах в стороне.

Маринетт оказалась меньше чем в метре от лучшей подруги. Она опустила взгляд в землю, кровь отхлынула от лица, а сердце бешено колотилось, так она боялась неизбежного разговора. Редко Маринетт настолько нервничала. Однако, решила она в приступе гордости, сейчас не время сбегать.

Черпая силы в своей храбрости и в вере в их дружбу, Маринетт яростно вскинула голову, чтобы, наконец, посмотреть Алье в лицо.

========== Глава 22 ==========

Маринетт с трудом сглотнула, слова застревали в горле, и она не знала, с чего начать. Она нервно выкручивала руки, не в состоянии найти хоть одно слово, чтобы завязать разговор. В итоге первой заговорила Алья, внезапно вырвав подругу из хаотичных мыслей.

– Всё… всё хорошо? – сдавленно спросила она. – С тобой и Адрианом? Вы не ранены?

Алья была страшно бледна, ее лицо осунулось, и она встревоженно всматривалась в лицо лучшей подруги в ожидании ответа. Маринетт удивленно поморгала и вдруг осознала, насколько это должно было стать пугающим для Альи – знать, что они с Адрианом сражаются где-то в Париже, понятия не имея, как у них дела. И если она видела, как сила Ледибаг восстанавливает улицы, до сих пор она никак не могла узнать узнать, вышли ли они из тяжелой битвы целыми и невредимыми.

Маринетт глубоко вздохнула. Легкие горели так, что она вдруг осознала, что задерживала дыхание с тех пор, как оказалась с Альей лицом к лицу.

– Да, всё хорошо, – заверила Маринетт, умышленно опуская ужасные мгновения, которые они с Адрианом пережили в сражении с агрессивной злодейкой. – Мы прекрасно выкрутились.

Алья слегка покачнулась, а потом, испустив тяжелый вздох облегчения, вдруг села на корточки – похоже, ноги отказывались ее держать. Ошеломленная Маринетт проследила за ней взглядом – подруга начала слегка дрожать, уткнувшись лицом в ладони. Никогда еще Маринетт не видела ее в подобном состоянии. Алья всегда казалась такой сильной, такой нерушимой, что она была глубоко поражена, видя ее в таком отчаянии. Маринетт шагнула, нерешительно протянув руку к подруге. Но прежде чем она успела совершить еще какое-то движение, Алья стремительно встала, чтобы яростно стиснуть ее в объятиях. Она с такой силой прижимала к себе Маринетт, словно боялась, что, если оторвется от нее, та исчезнет в небытии.

– Я испугалась, – выдохнула Алья, прерывающимся от рыданий голосом. – Я так испугалась за тебя и Адриана.

Маринетт неловко похлопала ее по спине в попытке подбодрить, и Алья продолжила:

– Я так сожалею о вчерашнем. Я не должна была так реагировать. Я прошу у тебя прощения, Маринетт, от всей души прошу прощения. Я пойму, если ты обижаешься на меня, но я…

– Это и моя вина, – дрожащим голосом ответила Маринетт, борясь с щипавшими глаза взволнованными слезами. – Я обвинила тебя в том, что ты готова сообщить в Ледиблоге, что я Ледибаг, тогда как я знаю, что ты не…

Алья в потрясении живо отстранилась от нее. Она схватила Маринетт за плечи, будто чтобы придать больше веса словам, которые собиралась произнести.

– Это вовсе не твоя вина, – возразила она не терпящим возражений тоном. – Ты не сделала ничего плохого, напротив. Согласна, ты скрывала от меня свою двойную жизнь, но такова жизнь супер-героя, ведь так? – она слабо улыбнулась. – Не мое дело решать, кому ты должна открывать свою тайну.

Маринетт молча кивнула, в свою очередь слабо улыбнувшись.

– Никто не должен был знать, – тихо выдохнула она, глядя подруге прямо в глаза. – Я не хотела подвергать тебя опасности.

Лицо Альи немного просветлело, и она еще раз обняла подругу, после чего отстранилась. Ее лицо снова стало серьезным, и, кажется, она не решалась продолжить. Слегка сжав пальцами плечи Маринетт, Алья глубоко вздохнула.

– И я также прошу прощения, что не отвечала на твои звонки, – смущенно произнесла она. – Я не злилась на тебя, и мне жаль, что я позволила тебе так думать. На самом деле, я… – она на мгновение прервалась, едва заметно покраснев. – Мне было стыдно, вот. Стыдно за то, что я приперла тебя к стенке, раскрыв твою личность. Стыдно за то, что я так набросилась на тебя. Клянусь, это было скорее от потрясения, чем от гнева, но меня это не извиняет. И еще стыдно, что мне понадобилось узнать, что под маской Ледибаг прячется моя лучшая подруга, чтобы понять, насколько всё это серьезно.

Алья тяжело вздохнула, яростно заморгала, отведя взгляд от Маринетт, чтобы устремить его вдаль. Она задумчиво прикусила губу, а потом снова обратила сверкающие слезами глаза к не менее влажным глазам лучшей подруги.

– До сих пор мне было скорее весело. Следовать за Ледибаг, любой ценой пытаться раскрыть ее личность… Я воспринимала это как игру и ни разу не задумалась о девушке под маской. Будь это ты или кто другой, я никогда не должна была так поступать, – голос Альи прервался от нового рыдания.

На этот раз Маринетт схватила Алью в объятия, с благодарностью прижав ее к себе. Она почти дрожала от облегчения, поняв, что жуткие страхи не сбылись и лучшая подруга совсем не злилась на нее. Более того, она прямо укоряла себя, высказав всё то, что Маринетт хотела ей сказать после их ужасной ссоры.

Сердце Маринетт радостно стучало, усиливая впечатление, будто с груди сняли огромный груз. Она испытывала такое облегчение от того, как всё повернулась, что готова была запеть от радости.

Она не потеряла дружбу Альи.

И улыбка, которая понемногу расцветала на лице лучшей подруги, говорила, что та определенно разделяла ее настроение.

Нино и Адриан немного в стороне внимательно наблюдали за девушками. Вначале встревоженные, они быстро успокоились. Даже если они стояли слишком далеко, чтобы услышать слова, они были все-таки достаточно близко, чтобы заметить, что жесты девушек не указывали ни на малейшую враждебность. На угрызения совести и страх – точно. На грусть – возможно. Но не на гнев. И, в конце концов, искренние улыбки осветили лица подруг, разрывая окружающую мрачность, словно солнечные лучи – темные облака.

Не желая им мешать, парни оставили их еще на какое-то время тет-а-тет и присоединились к подругам, только когда те, улыбаясь, повернулись, чтобы сделать знак подойти.

К большому удивлению Адриана, Алья коротко обняла его, горячо прижав к себе.

– Я так рада, что ты в порядке. И сожалею, что доставила беспокойств и тебе тоже, – искренне извинилась она, отпустив его. – Простите, что вела себя, как бесчувственная идиотка.

Адриан пораженно замер, не зная, что ответить. Он нервно почесал затылок, после чего искренняя улыбка осветила его лицо.

– О, не переживай из-за этого, – ответил он, покачав головой, подтверждая, что считает инцидент исчерпанным. – Теперь всё хорошо, и это главное.

Губы Альи в свою очередь изогнулись в благодарной улыбке, после чего она дружески хлопнула его по спине.

– Честное слово, я не заслуживаю таких друзей, как вы двое, – весело произнесла она.

– А как же я? – лукаво вмешался Нино, изобразив оскорбленный вид.

– Ты бесспорно вне категории, – со смехом ответила Алья под позабавленными взглядами Маринетт и Адриана.

Друзья весело перешучивались еще несколько минут, наслаждаясь вновь обретенным взаимопониманием, пока Алья снова не повернулась к героям. Ее природные инстинкты снова пустились вскачь, и решительное выражение лица позволяло догадаться, что теперь, когда между ними больше не осталось секретов, она рассчитывала на удовлетворение любопытства по поводу их геройской деятельности.

– Что ж, я рассчитываю, что вы всё мне расскажете! – заявила она с горящими едва сдерживаемым возбуждением глазами. – То есть, всё, что можете мне рассказать, – уточнила она, когда Маринетт и Адриан обменялись позабавленными взглядами.

Алья притоптывала от нетерпения и эйфории, окончательно осознав, что Парижские герои являлись ее лучшими друзьями и она вплотную приблизилась к мечте узнать побольше об их жизни.

– Аааххх, я так хочу всё узнать! – простонала она, забавно переступая с ноги на ногу и потрясая руками в их направлении. – Как вы узнали личности друг друга? Как проходило ваше первое сражение? Каково это быть супер-героем? И как вы вообще стали супер-героями? Маринетт! – она резко повернулась к лучшей подруге, и ее глаза сверкали как звезды, когда она наклонилась к ней. – Скажешь, как ты стала Ледибаг? Тебя укусила радиоактивная божья коровка, или что?

Ошеломленные потоком вопросов, Маринетт и Адриан смотрели на нее, онемев. Оба с трудом сдерживали веселье при виде лихорадочности подруги, но последняя фраза стала каплей, переполнившей чашу. Они разразились безудержным хохотом и смеялись, пока не начали задыхаться. Нино с Альей мгновение недоуменно смотрели на них, но быстро заразились их смехом.

Еще несколько минут они не могли успокоиться, слезы счастья блестели в уголках глаз, а смех радостно улетал в небо.

Всё будет хорошо.

Им понадобилось еще несколько дней, чтобы адаптироваться к новой необычной ситуации, но в итоге они привыкли к ней.

По общему согласию с квами, Маринетт и Адриан решили быть с друзьями полностью откровенными, раскрыв им источник своих сил и представив Тикки и Плагга. Герои были уверены, что и годы спустя будут смеяться над этим моментом.

Четверо друзей собрались в комнате Маринетт. Сначала она убедилась, что им никто не помешает, а потом пригласила квами выходить. Когда они появились, Нино и Алья на мгновение пораженно застыли, открыв рты и вытаращив глаза, недоверчиво уставившись на два существа, которые парили рядом с их друзьями.

Нино слегка покачнулся, словно ему ударили дубиной по голове, комично протер глаза, будто чтобы убедиться, что это не сон.

– Ваааау, что… Что это за штуки? Они живые? – с трудом выговорил он, не в состоянии оторвать взгляда от квами.

– Сам ты штука, – тут же проворчал Плагг. – Конечно, мы живые.

– Он говорит! – взвизгнул Нино, подпрыгнув от удивления, и неистово вцепился в руку Альи, пока Адриан хохотал над его ошеломленным лицом. – Ты осознаешь, что он говорит?

– Конечно, мы говорим, мне кажется это очевидным, – ответил Плагг, испустив тяжелый вздох, а потом повернулся к Адриану. – Слушай, этот парень не кажется мне слишком смышленым.

– Плагг! – протестующе воскликнули Адриан, Тикки и Маринетт.

Алья приблизилась с очарованным видом.

С горящими от волнения глазами она внимательно разглядывала квами, переступая с ноги на ногу от нетерпения узнать больше о таинственных спутниках своих друзей.

– Счастлива знакомству! Меня зовут Алья, а это Нино, – с невероятным самообладанием представилась она, с замечательной скоростью придя в себя.

Потом, словно, открыв рот, уже не в состоянии была перестать говорить, она принялась забрасывать Плагга и Тикки бесконечными вопросами, тогда как Нино, наконец, преодолел удивление и в свою очередь приблизился. Пока Алья изливала поток вопросов, он встал в десятке сантиметров от двух квами, разглядывая их с недоверчивой улыбкой, и его лицо осветилось энтузиазмом.

Они выглядели абсолютно счастливыми знакомством с маленькими спутниками Маринетт и Адриана, но Плагг явно не намеревался оставаться в центре внимания. Он быстро улетел под потолок, ворча, что его призвание – противостоять супер-злодеям, а не толпе истеричных подростков. Тикки со смехом ответила, что Алья и Нино, конечно, взбудоражены ситуацией, но расценить их как истеричных все-таки немного слишком, как и назвать «толпой» всего лишь двух человек.

Она осталась дружески общаться с Альей, однако уклоняясь от ее многочисленных вопросов с мастерством, которое заставляло завистливо вздыхать троих одноклассников Альи. В тот день они не узнали о квами ничего сверх того, что уже знали Адриан и Маринетт, но эта встреча была настоящим успехом.

С течением дней Адриан и Маринетт открыли преимущества того, что двое ближайших друзей в курсе их двойных личностей.

Когда четверо друзей были вместе, и очередной супер-злодей не вовремя появлялся на улицах столицы, героям больше не приходилось придумывать нелепые предлоги, чтобы скрыться. Им хватало простого взгляда, поскольку Алья и Нино теперь прекрасно знали, что они отправляются исполнять свой геройский долг.

Друзья даже с удовольствием предоставляли им алиби при необходимости, оправдывая их отсутствие перед близкими. Нино простер преданность до того, что притворился больным во время контрольной по математике, предоставив таким образом друзьям идеальную возможность исчезнуть из класса под предлогом проводить его в медпункт. Адриан сильно подозревал, что Нино в данной ситуации действовал не совсем бескорыстно, учитывая отчаянные вздохи, которые тот испускал при виде сложных заданий. Однако его вмешательство было очень кстати, и они с Маринетт с благодарностью вывели его из класса, после чего отправились сражаться в облике Ледибаг и Черного Кота.

Со своей стороны Алья блистательно вела Ледиблог, который украсился парой эксклюзивных интервью героев Парижа. К большому облегчению Адриана и Маринетт, Алья не пыталась злоупотреблять своей привилегией близкой подруги, чтобы обогатить данные блога сомнительными способами, и они от чистого сердца захотели поблагодарить ее за поддержку, предоставив возможность снять видео, в котором она смогла задать им множество вопросов. Это неожиданное интервью осчастливило Алью и ее подписчиков, и популярность Ледиблога увеличилась еще больше.

В то же время, теперь, когда она знала, кто прячется под масками героев, Алья считала делом чести не позволять просочиться малейшей информации, которая могла бы выдать их личности, уделяя особое внимание каждому своему слову или видео, когда она рассказывала об их подвигах. Официально она продолжала попытки раскрыть личность Ледибаг, решив, что будет слишком подозрительно, если она вдруг объявит, что после стольких месяцев упорных поисков передумала. Тем не менее Алья становилась всё более уклончивой в этой теме, регулярно намекая, что для всех будет несомненно лучше, если личность Ледибаг останется в тайне. Но не имея возможности помешать подписчикам предаваться размышлениям, она продолжала время от времени подпитывать слухи, ловко направляя их на данные, которые не могли соотноситься с Маринетт. Некоторое время публично пообсуждав гипотезу, что Ледибаг может быть студенткой лет двадцати, Алья в итоге вытащила на свет теорию, согласно которой героиня являлась тысячелетней богиней, появление которой уже отмечалось в древнем Египте.

Их четверка стала более сплоченной, чем когда-либо, и Маринетт с Адрианом были глубоко благодарны друзьям за безупречную поддержку.

В сложившейся ситуации Маринетт усматривала только одну отрицательную сторону.

В качестве самопровозглашенного фаната номер два пары Черный Кот-Ледибаг, Алья желала заполучить фотографию героев. И Маринетт почла бы за радость предоставить ее, если бы вышеупомянутая фотография не включала в себя одно особое требование, которое наводило на мысль, что ее глупый Котенок, самопровозглашенный фанат номер один, наверняка был причастен к этой истории.

Маринетт любезно, но твердо отказала, и на этом всё и закончилось бы, если бы не вмешался Адриан. Следовало признать, Адриан и Алья по отдельности уже были замечательно упертыми. Когда же они объединялись, ничто не могло их остановить. Оба демонстрировали великолепную настойчивость, по очереди ведя настоящую компанию по убеждению Маринетт, чтобы добиться ее участия в пресловутой фотографии. Однако им удалось не скатиться в жесткое преследование, поскольку Маринетт прекрасно знала, что они немедленно прекратили бы, если бы она сказала «нет» всерьез. На что у нее не хватало духу. Когда Маринетт нашла прибежище у Нино, чтобы спросить у него совета, тот весело ответил, что лучший способ получить покой – уступить их требованиям.