Текст книги "Когда всё взрывается (ЛП)"

Автор книги: Mindell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Маринетт энергично тряхнула головой, отказываясь рассматривать неприемлемое. Она чувствовала, как ее панцирь потихоньку трескается: будто плотина, до сих пор сдерживавшая потоки эмоций, с которыми она боролась, грозилась вот-вот рухнуть.

Маринетт поспешила к двери, яростно вытирая застилавшие глаза слезы и пытаясь обуздать сотрясавшие руки спазмы. Выйдя в коридор, она принялась всматриваться в лицо каждого попадавшегося навстречу ученика, ища Адриана.

Вдруг она услышала, как кто-то кричит ее имя.

Обернувшись, Маринетт увидела, как к ней, размахивая руками, бежит Алья.

– Маринетт! – воскликнула она, схватив ее в объятия. – Где ты была? Я искала тебя! Здесь полнейшая паника, ты видела…

Она прервалась, немного отстранившись от подруги, с беспокойством разглядывая ее.

– Маринетт? – мягко позвала Алья. – Всё… всё в порядке? Ты ужасно выглядишь.

Нет. Нет, всё не в порядке.

– Да, нормально, – ответила Маринетт с бледной улыбкой. – Просто нападение немного потрясло меня, не беспокойся.

Явно не убежденная до конца, Алья слегка сжала ее ладонь, стараясь поддержать.

– Надо сказать, оно было впечатляющим, – согласилась Алья и продолжила, искренне пытаясь подбодрить подругу: – Но не бойся, опасности больше нет. Черный Кот и Ледибаг чудесно справились.

Внутренности Маринетт заледенели от этих слов. Ей пришлось призвать всё свое хладнокровие, чтобы скрыть от подруги отчаяние, обуздать сотрясавшую ее тело сильную дрожь. Она не находила себе места от тревоги за Черного Кота.

За Адриана.

Словно в кошмарном сне она снова и снова переживала сцену, когда видела его в последний раз. Как его тело врезалось в стену, чудовищный звук удара… И чем больше она перебирала в уме воспоминания, тем больше ее охватывала тошнота. Удар был невероятно сильным – невозможно, чтобы Черный Кот остался невредим.

Маринетт чувствовала, что ей вот-вот станет дурно, едва заметила, как Алья мягко положила ладонь ей на спину, убежденно заявляя, что теперь всё хорошо, все в безопасности.

Маринетт хотела бы спросить Алью, не видела ли она Адриана, но не была уверена, что ей удастся не разрыдаться, если она начнет говорить о нем. И изо всех сил стиснув челюсти, чтобы не стучали зубы, она благодарно улыбнулась подруге, прежде чем продолжить путь.

Маринетт быстрым шагом двигалась по коридорам к школьному двору. Когда она до него добралась, пришлось констатировать, что снаружи всё еще царит хаос. Облака пыли лениво плавали в воздухе, создавая легкий золотистый туман, сквозь который просачивался солнечный свет. Ученики собирались группами тут и там, обсуждая недавнее сражение, подбадривая друг друга. Нынешняя атака явно произвела впечатление.

Чтобы получить лучший обзор, Маринетт переместилась на середину лестницы, с такой силой вцепившись в перила, что у нее побелели костяшки пальцев. Она лихорадочно осмотрела двор, но вынуждена была признать очевидное. Адриана там не было.

Вдруг на галерее появилась знакомая фигура.

У Маринетт закружилась голова, и она задалась вопросом, не обманывают ли ее глаза.

Но нет.

Это точно был он.

Адриан, Черный Кот, ее драгоценный напарник.

Он был взлохмачен и покрыт пылью, а лицо стало мертвенно-бледным и встревоженным: в тысяче миль от приличного приглаженного облика, который он поддерживал обычно, но он был жив и цел.

Адриан остановился на мгновение, окидывая взглядом окрестности. И тут он заметил Маринетт. Он слегка пошатнулся, испустил глубокий вздох, словно с его плеч свалился гигантский груз.

Ни на секунду не отрывая от нее взгляда, Адриан быстро зашагал к ней, а Маринетт помчалась по лестнице ему навстречу.

Не сговариваясь, без единого слова они бросились в объятия друг друга, стиснув друг друга изо всех сил. Они дрожали всем телом, цеплялись друг за друга, как утопающий держится за спасательный круг, с трудом осознавая, что оба вышли из бури целыми и невредимыми.

Борясь с наворачивающимися на глаза слезами облегчения, Маринетт свернулась в объятиях Адриана, прижавшись ухом к его груди, слушая стук его сердца. Оно билось немного слишком быстро, но сильно и размеренно, и для нее это была самая прекрасная музыка в мире. По сравнению с этим, собственное сердце казалось ей обезумевшей птицей, беспорядочно бьющейся о клетку ребер.

Адриан наклонился к Маринетт, уткнувшись лицом ей в шею, хмелея от нежного запаха ее кожи. Прижимая ее к себе, он чувствовал сквозь одежду исходящее от ее тела тепло. Она была здесь, с ним. Она была в порядке. Адриан знал, что иначе быть не могло. Придя в сознание, он увидел, что Вечериночника рядом нет. И, отчаянно разрывая обломки в поисках напарницы, он увидел проявление силы Ледибаг, которая всё восстановила, как будто сражения никогда и не было – явное доказательство победы напарницы.

Но этого было недостаточно, чтобы успокоить дикий ужас, скручивавший внутренности Черного Кота с тех пор, как он увидел, как Ледибаг завалило жуткой лавиной кирпича и бетона. Ему необходимо было собственными глазами убедиться, что с ней всё хорошо и этот кошмар остался позади.

И теперь он, наконец, ее нашел. Адриан чувствовал, как она дрожит, прижавшись к нему, и сам не мог сдержать сотрясавшую тело дрожь. Потрясение было слишком жестоким, тревога слишком сильной, им необходимо было время, чтобы оправиться от мощной встряски, задевшей обоих до самых глубин души.

Маринетт издала странный звук – полусмех, полурыдание, – а потом дрожащим голосом прошептала:

– Я так испугалась… Я думала… думала…

Ее голос прервался.

Взволнованный Адриан крепче сжал ее в объятиях, шепча бессмысленные слова, пытаясь успокоить, насколько мог, зная, что и сам на грани срыва. Он только что пережил чудовищную бурю эмоций, перейдя от крайнего ужаса к холодному неумолимому гневу, от страха потерять свою Леди навсегда к безумной надежде, а потом к неописуемому облегчению, когда он, наконец, увидел ее целой и невредимой.

Теперь буря улеглась, оставив его выдохшимся, с обнаженным сердцем, и он отчаянно цеплялся за Маринетт, пытаясь сохранить видимость рассудка.

Маринетт глубоко дышала, стараясь успокоиться, изо всех сил сдерживая эмоции. Она испытывала такое облегчение, что хотелось разрыдаться, позволить слезам смыть отчаяние, охватившее ее с того страшного момента, когда она подумала, что потеряла напарника.

Но Маринетт отказывалась поддаваться истерике, не желая тревожить Адриана еще больше. Когда он посмотрел на нее, она видела на его лице отражение собственного страха, который испытывала за него, и не хотела добавлять еще. Напротив, она хотела быть сильной, и ее пальцы машинально выписывали круги на спине напарника в попытке его успокоить.

Немного отстранившись – но не слишком сильно, отказываясь покидать тепло его рук, – Маринетт подняла на него глаза. Она положила ладони Адриану на спину, а он крепко держал ее за талию. Он тоже, похоже, не желал отпускать ее.

Маринетт рассматривала напарника, словно видела впервые. Она терялась в его невероятных зеленых глазах, в которых теперь, когда сквозь тучи пыли проникли солнечные лучи, появились завораживающие золотые отблески. Видя его сейчас так близко, она могла заметить, что его зрачки расширились от беспокойства, а на лице облегчение по-прежнему боролось с тревогой.

Светлые волосы совершенно растрепались – обычный вид для Черного Кота, но абсолютно немыслимый для Адриана, который всегда заботился о своей внешности. Маринетт машинально подняла руку, чтобы пригладить несколько взъерошенных прядей, не сознавая, что в ее взгляде появилась грусть из-за бледности напарника. Она упрекала себя в том, что так напугала его.

Зато Адриан уловил легкое изменение в выражении ее лица.

Подобное ее состояние заставляло его волноваться. Обычно Маринетт была улыбчивой, искрящейся – настоящий солнечный лучик. Сейчас, хотя она явно была счастлива видеть Адриана невредимым, она казалась лишь тенью себя. Страшная тревога, которую она испытала недавно, оставила на ее лице заметные следы.

Маринетт была бледна, так бледна, по сравнению с обычным видом – и Адриан почувствовал укол в сердце.

Он наклонился к ней, легонько поцеловав в щеку, инстинктивно пытаясь подбодрить ее, показать свою поддержку. А потом, слегка нахмурившись, поцеловал еще раз. Ему не показалось: щеки Маринетт оставляли солоноватый привкус на губах. Слезы, высохшие до его появления, оставили на ее коже невидимый соленый след.

Маринетт удивленно расширила глаза, когда Адриан снова стиснул ее в объятиях.

Оба были полностью поглощены друг другом, однако в конце концов медленно осознали, что все одноклассники повернулись к ним, недоверчиво наблюдая за встречей, спрашивая себя, что бы значила эта сцена.

Маринетт испустила тихий вопль ужаса и уткнулась лицом в плечо Адриану, не осмеливаясь смотреть дальше.

– О, нет, нет, нет, – выдохнула она, находясь на грани нового приступа паники. – Скажи, что все не смотрят сейчас на нас.

Адриан обвел взглядом двор, и на его губах, вопреки по-прежнему сильному напряжению, постепенно появилась позабавленная улыбка.

– Что ж, – начал он перечислять, – у Хлои такой вид, словно она вот-вот что-нибудь сломает. Макс подмигивает нам, Роза задыхается, даже Ким и Аликс смотрят на нас. Алья выглядит на грани истерики, и я уверен она вывихнет Нино плечо, если продолжит так его трясти. А, и у Нино восхищенный вид. Только Милен и Ивану наплевать, поскольку они тоже нежничают друг с другом.

Маринетт даже не обратила внимания на последнее замечание. Застонав, она подняла глаза к небу.

– Как мы им всё это объясним? – сокрушалась она.

– Сбежим? – предложил Адриан. – Ну да, это только отложит вопросы. Ну, я всегда могу пожаловаться на помрачение рассудка, скажем, мне на голову упал кирпич, – продолжил он лукавым тоном, достойным Черного Кота, пытаясь подбодрить напарницу.

– Тогда каждому по кирпичу? – ответила Маринетт, наконец, бледно улыбнувшись. – Мне кажется это не очень-то правдоподобно.

Размышляя, она нервно прикусила губу. Этот жест немедленно привлек внимание Адриана, и его сердце пропустило удар.

И он прекрасно знал почему.

Он знал это с того мгновения, когда схватил Маринетт в свои объятия.

Он понял, что просто прижимать ее к себе – недостаточно. Он был без ума влюблен в эту девушку, и вопреки страху, который еще леденил его внутренности, ощущение тепла ее тела неизбежно возрождало влечение, которое он всегда испытывал к своей Леди. И после того, как он сжимал ее в объятиях, он захочет жадно попробовать на вкус ее кожу, пьянея от ее аромата.

Их жизни были слишком короткими, слишком хрупкими, и он больше не хотел терять время. После того, как он едва не потерял ее, он всей душой хотел поцеловать ее.

Почувствовать ее живой под своими губами.

Адриан осторожно положил ладонь на щеку Маринетт, а другой рукой крепче сжал ее талию. Она была так близко, что он почти мог пересчитать ресницы, обрамлявшие громадные лазурные глаза.

Сердце Адриана неистово колотилось.

– Или мы можем сказать, что встречаемся, – хрипло выдохнул он, подняв на напарницу вопрошающий взгляд.

Конечно, не так он хотел признаться, но он был не в состоянии думать. Мысли толкались в голове в бесформенном хаосе страха, возбуждения, надежды, к которым по-прежнему примешивалась тень той глухой тревоги, которая не желала отпускать после последнего сражения.

Щеки Маринетт ярко покраснели, резко контрастируя с бледностью ее лица. Адриан почувствовал, как ее пульс участился под его пальцами, а дыхание стало быстрее.

– Звучит как предложение, – прошептала она, не осмеливаясь поверить.

Адриан глубоко вдохнул, пытаясь успокоить обезумевшее сердце. Он не хотел теперь отступать.

– Это оно и есть, моя Леди, – прошептал он в ответ.

Маринетт слегка пошатнулась, а когда подняла на него взгляд, ее глаза сверкали, словно звезды в летнем небе. Адриан чувствовал, что она по-прежнему напряжена, по-прежнему дрожит, но ее губы слегка приоткрылись и изогнулись в нежной улыбке.

Маринетт попыталась заговорить, но горло сдавило от эмоций. Тогда она подняла руку к лицу Адриана, нежно проведя костяшками пальцев по щеке. Наконец, ей удалось произвести хриплое: «Да», – которое заставило Адриана, взволнованного ответом его Леди, пошатнуться.

Маринетт глубоко вздохнула, сердце бешено колотилось. Ее пальцы нервно сжались на плечах Адриана. Она болезненно осознавала изучающие взгляды одноклассников, и ее охватило неконтролируемое желание сбежать.

Уйти отсюда быстро и далеко, укрыться в объятиях Адриана, чтобы забыть, наконец, этот ужасный день.

Похоже, Адриан разделял ее мысли. Он вдруг отодвинулся от Маринетт, схватил за руку и бегом потащил ее по коридорам. Он подсознательно искал зал изобразительных искусств, зная, что большую часть времени там пусто. И там им будет спокойно, вдали от посторонних взглядов.

Адриан небрежно открыл дверь, а потом резко захлопнул за Маринетт и снова изо всех сил стиснул ее в объятиях. Одной рукой он обнял ее за талию, а другую прижал к лопаткам, и так держал ее, словно хотел никогда не отпускать.

Маринетт подняла к нему лицо, и он наклонился навстречу, их губы вдруг потянуло друг к другу, как магниты. Их первый поцелуй был хаотичным, они дрожали всем телом, их рты врезались друг в друга, носы и зубы сталкивались в спешке.

Подавив разочарованное ворчание, Адриан переместил ладонь на скулу Маринетт, пытаясь улучшить контроль, а она скользнула пальцами на его затылок. Сплетенные таким образом, они целовались снова и снова, понемногу находя в этом хаосе ритм.

Но в их поцелуях по-прежнему не было ничего от спокойствия – наоборот. Они целовались с жаром, окрашенным отчаянием, охваченные ощущением срочности. Словно им необходимо было доказать себе, что напарник действительно жив, изо всех сил цепляясь за бурю ощущений, которая обрушивалась на них, убеждаясь, что это не сон. Тепло их тел, так сильно прижатых друг к другу, что между ними не оставалось ни малейшего пространства, электризующее прикосновение кожи к коже, запах, при каждом вдохе одуряющий еще немного больше… Все их чувства были обнажены, с невыразимым облегчением напоминая, что это страстное мгновение происходит на самом деле.

Их дыхание стало тяжелым, в своей торопливости они едва успевали отдышаться.

Маринетт зарылась пальцами в волосы Адриана, еще больше взъерошивая светлые локоны.

Когда она слегка наклонила голову, скользнув языком в рот напарника, Маринетт почувствовала легкий железный привкус – послевкусие крови. Должно быть, он прикусил себе щеку, когда упал. Она не смогла сдержать дрожь от этого болезненного напоминания о том, чего они избежали, и со стоном еще сильнее прижала Адриана к себе. Захлебываясь в пламенных поцелуях, Маринетт настойчиво целовала его, чтобы прогнать тревогу, грозившую снова заморозить ее, неосознанно ища убежища в тепле его рук.

Кошмар закончился, Адриан жив, без конца повторяла она себе, вцепившись в него изо всех сил, сражаясь с навернувшимися на глаза слезами.

Оглушенная этим ураганом поцелуев, Маринетт не слышала больше ничего, кроме бьющейся в висках крови от колотившегося с бешеной скоростью сердца и звука прерывистого дыхания Адриана.

Какое-то время спустя она слегка отстранилась, пытаясь отдышаться. Адриан отказался разрывать контакт. Он пробежал губами по ее лицу, пылко целуя нос, щеки, веки, подбородок, словно ему было необходимо попробовать на вкус каждую частичку ее кожи, чтобы убедиться, что он не сошел с ума и что Маринетт действительно в его объятиях.

Он прижался губами к ее горлу, чувствуя, как под ними бешено колотится ее пульс.

Живая.

Она была чудесно живая.

Он едва не плакал от облегчения.

Маринетт скользнула пальцами под его подбородок, и после этой молчаливой просьбы Адриан, не теряя ни секунды, снова начал жарко целовать ее.

Минуты текли, и атмосфера изменилась: Маринетт и Адриан, наконец, расслабились, а их беспокойство рассеялось. Терзавшая их ужасная тревога понемногу растворилась в страстном объятии. Их поцелуи по-прежнему оставались пылкими, но теперь ими руководило только безумное влечение, которое они испытывали друг к другу.

Их сердца бились в унисон, а дыхания и языки поочередно переплетались.

Отстранившись на мгновение, Маринетт провела линию жарких поцелуев вдоль горла Адриана, начиная от ключиц и до подбородка, вырвав у него тихий стон удовольствия, заставивший ее задрожать всем существом. Она продолжила свое нежное исследование до шеи за ухом. Глубоко вдохнув, она вдруг ощутила легкую нотку одеколона, благоухание которого тонко смешивалось с запахом кожи Адриана. Получавшийся в результате аромат был невероятно пьянящим, и у Маринетт вдруг возникло впечатление, будто ее кровь вскипела в венах от возбуждения, а пульс резко участился. Ее губы немедленно оторвались от кожи Адриана, чтобы жадно захватить его рот.

Напарник с жаром ответил на поцелуй, прижимаясь к ней всем телом, а его язык томно ласкал язык Маринетт. Он остановился, только чтобы слегка прикусить ее нижнюю губу, втягивая сладкий запах ее кожи, используя все чувства, чтобы глубже погрузиться в восхитительный водоворот ощущений, который вызывала у него его чарующая напарница.

– Адриан… – хрипло выдохнула Маринетт, когда он, наконец, отпустил ее.

Адриан вздрогнул от звука ее голоса, чувствуя, как последние обрывки рассудка грозят улетучиться в любую секунду. Слегка оглушенный, он обратил взгляд на Маринетт, и от этого зрелища его сердце бешено заколотилось о грудную клетку. Она была немного растрепанной, но более чем когда-либо завораживающей – с сияющими от удовольствия громадными голубыми глазами, нежно покрасневшими щеками и особенно губами, слегка влажными и благодаря его восторженным стараниям розовыми как никогда.

Адриан мягко поднял руку к ее лицу, в нежной ласке пробежавшись пальцами по щеке. В ответ Маринетт послала ему сияющую улыбку, а потом слегка повернула голову, чтобы нежно поцеловать его ладонь.

Вдруг раздался какой-то шум, заставив обоих подпрыгнуть. Где-то в коридорах их звал чей-то голос. Одноклассники явно отправились на их поиски, заинтересовавшись, куда они могли исчезнуть.

Маринетт с Адрианом обменялись коротким взглядом. Они совершенно не хотели, чтобы их нашли сейчас, как и не хотели подвергаться ожидающему их неизбежному допросу. Мягко прижав палец к губам Адриана, Маринетт подбородком указала на одно из окон. Адриан молча кивнул, и они тихонько ускользнули из коллежа, выбравшись через это окно.

Какое-то время друзья продолжали их искать, но Маринетт и Адриан остались неуловимы.

Они нашли убежище в комнате Маринетт. Удобно устроившись на ее кровати, они постепенно приходили в себя от эмоций, весело поедая печенье из коробки, которую Маринетт стащила с кухни.

Когда напряжение понемногу спало, на несколько мгновений возникло смущение. Всё произошло так быстро, так интенсивно, им всё еще было сложно привыкнуть. Но они наилучшим образом справлялись с ситуацией, перемежая обсуждения, слова поддержки и шутки, а также при каждой представившейся возможности крадя друг у друга нежные поцелуи.

Полностью поглощенные друг другом, они не обращали ни малейшего внимания на свои телефоны, которые оставили на столе Маринетт, и которые не переставали вибрировать с тех пор, как они сбежали.

Позже, проверив телефоны, они в полной мере осознают, что может их ожидать в следующее появление в коллеже. На двоих они получили не менее двадцати семи пропущенных вызовов от Альи, из которых двадцать три достались Маринетт. Каждый сопровождался сообщением на автоответчик, приказывающим немедленно ей позвонить, и это не считая смс. Что касается Нино, он ограничился почтенным числом в восемь звонков, поровну распределенных между Маринетт и Адрианом. В половине сообщений, которые он оставил на голосовой почте Адриана, на заднем плане слышался голос Альи, пытавшейся дозвониться до Маринетт.

Маринетт получила еще небольшое поздравление от Розы, которая сообщила, насколько романтичными она их считает, также как смс от Аликс и Джулеки, которые тоже не могли ее не поздравить.

Адриан со своей стороны получил четыре возмущенных сообщения от Хлои, которая заявила, что его абсолютно иррациональные реакции отлично показывают, что он страдает от посттравматического стресса. В то же время она уточняла, что Маринетт должно быть стыдно так воспользоваться его шоковым состоянием, и что она может порекомендовать ему отличных психиатров, с которыми ему следует как можно скорее проконсультироваться.

Их возвращение в школу точно станет великолепной катастрофой.

Но сейчас им было абсолютно на это наплевать, и они обменивались нежными поцелуями со сладким вкусом печенья.

Сейчас они были вместе.

И только это было важно.

========== Глава 4 ==========

На следующий день Маринетт проснулась с жутчайшей мигренью, какой у нее еще не было никогда в жизни.

Она почти не спала, поскольку вчерашние события прокручивались в голове снова и снова. Слишком многое произошло разом, слишком быстро. Мозг был перегружен слишком большим количеством информации, которую ему надо было зафиксировать, и бесконечный поток мыслей держал его бодрствующим большую часть ночи.

Маринетт с трудом выкорчевала себя из теплых одеял, зевая с риском вывихнуть челюсть. Пошатываясь, она направилась в ванную, по пути схватив чистую одежду. Хороший душ точно не будет лишним, чтобы попытаться проснуться.

Опершись одной рукой о край умывальника, другой она повернула кран и подставила ладони лодочкой под струю ледяной воды. Брызнув ею в лицо, Маринетт подняла глаза на зеркало. Вид у нее был ужасный – бледная кожа, распухшие после сна глаза, под которыми залегли громадные сероватые синяки. Среди блеклых красок выделялся только рот – гораздо более розовый, чем обычно, и слегка потрескавшийся.

Маринетт поднесла пальцы к губам, и на нее тут же накатило воспоминание о поцелуях с Адрианом, заставив сильно покраснеть.

Адриан. Черный Кот.

Парень, в которого она была влюблена, который оказался ее драгоценным напарником, к которому она испытывала глубокую привязанность.

От этого у нее чуть ли не кружилась голова.

Мозг всё еще с трудом переваривал информацию, накладывая образы двух парней друг на друга, чтобы составить единое целое. Он был дорог Маринетт больше, чем она могла бы выразить, но ей требовалось время, чтобы привыкнуть к открытию. Она знала одно: даже если мысли о нем заставляли сознание вскипать так, что казалось, будто череп вот-вот взорвется, она не хотела отдаляться от него. Ни за что на свете.

Головная боль возвращалась с бешеной скоростью. Существовала и другая проблема. Маринетт совершенно не представляла, как они объяснят одноклассникам свое поведение накануне. Она даже не осмеливалась перезвонить Алье и жутко боялась реакции подруги.

Прижав ладони к вискам, Маринетт потрясла головой в попытке прогнать мысли из головы. Она была истощена и явно не в состоянии размышлять. Хороший ледяной душ, возможно, поможет ей привести мысли в порядок.

Помывшись и одевшись, Маринетт со всё еще затуманенным сознанием направилась на кухню. Родители уже спустились в булочную, оставив ее завтракать в одиночестве. Она на автомате достала еды, приготовила себе чашку горячего шоколада и устроилась за столом.

Вдруг кто-то позвонил в дверь, заставив Маринетт подпрыгнуть и уронить бутерброд в чашку, половина содержимого которой разлилась по столу. Маринетт испустила тяжелый вздох и схватила полотенце, чтобы вытереть пятно.

Она знала только одного человека, способного появиться у нее в такую рань. Очевидно Алье не понравилось ее молчание, и теперь она пришла вытащить ее из кровати и добиться ответов. Волоча ноги, Маринетт пошла к двери, мысленно готовясь к противостоянию с подругой и к урагану вопросов, которые она принесла с собой. Алья обладала душой журналиста, и когда она хотела что-то знать, она без колебаний копала, копала и копала, и Маринетт знала, что легко не отделается.

Взявшись за ручку, она глубоко вздохнула, собирая всё свое мужество, и открыла дверь.

Слова, которые она приготовила для подруги, умерли у нее на губах, когда она увидела того, кто стоял за дверью. Это явно была не Алья.

Это был Адриан.

Лицо у него было уставшим – похоже, он тоже не слишком хорошо спал. Он робко улыбнулся Маринетт и нервно почесал затылок.

– Э, привет… – поприветствовал он ее.

Маринетт смотрела на него в ступоре, не в состоянии размышлять. Этот неожиданный визит будто молнией поразил ее мозг, и его буквально парализовало, лишив способности хоть как-то функционировать. Сердце же, напротив, вдруг будто решило одичать. Пропустив пару ударов, оно тут же заколотилось с бешеной скоростью, ударяясь так сильно, точно хотело выскочить из груди.

– Прошу прощения, что пришел так рано, – продолжил Адриан, – но я хотел поговорить с тобой до начала уроков.

Маринетт резко мотнула головой, пытаясь прийти в себя.

– Поговорить? Э… да, да, можно войти… Поговорить. Мы можем поговорить. Ты зайдешь? – пробормотала она.

Маринетт чувствовала, что краснеет, щеки становились горячими, будто от жара. Она пригласила Адриана на кухню. Прежде чем последовать за ней, он бросил на нее непонятный взгляд. Маринетт села за стол, а Адриан подтащил стул, чтобы устроиться напротив.

Между ними воцарилось тяжелое молчание. Адриан явно был крайне напряжен. Он постоянно проводил рукой по волосам, открывал и закрывал рот, подбирая слова и не в состоянии ничего произнести. Его нервозность заставила Маринетт забеспокоиться еще больше.

Она пребывала в полной растерянности. Накануне всё произошло так быстро, и она по-прежнему не знала, что думать о том, что произошло между ней и Адрианом, но ее внезапно охватила ледяная тревога. Не собирался ли он сказать, что всё было ошибкой? Или еще хуже: он разочарован, что под маской Ледибаг скрывалась она?

От этой мысли у Маринетт закружилась голова, а кровь так сильно колотилась в висках, что она не была уверена, что услышит Адриана, когда он заговорит. Она протянула руку к бутылке с апельсиновым соком, чтобы налить его в стакан, пытаясь таким образом придать себе видимость самообладания, но пальцы дрожали так сильно, что она отказалась от этой затеи.

Адриан вдруг кашлянул, прочищая горло, резко возвращая внимание Маринетт к себе.

– Я… На самом деле, я хотел сказать… – он запнулся, а потом выдохнул с раздраженным жестом: – Грррр. Сожалею, у меня в голове всё было гораздо проще.

Посмотрев Маринетт прямо в лицо своими невероятно зелеными глазами, Адриан перевел дыхание, лихорадочно постукивая пальцами по столу.

– Я хотел поговорить с тобой о вчерашнем. И о нас. Я… Я хотел, чтобы ты знала: когда я попросил тебя встречаться со мной, это не было порывом под влиянием момента, – выпалил он на одном дыхании. – Ты действительно мне дорога. Но я знаю, что много всего произошло, что мы оба были потрясены, и… и…

Он слегка покраснел, не отрывая взгляда от Маринетт. Маринетт пристально смотрела в ответ, не решаясь его перебить.

– Я не хочу, чтобы ты думала, что я воспользовался ситуацией, – выдохнул Адриан. – Я хочу быть с тобой, но я пойму… Ну, я знаю, что попросил тебя встречаться со мной, и ты согласилась, но учитывая обстоятельства… Если… Если ты передумала, или если хочешь немного подумать, я прекрасно пойму. Я не хочу тебя ни к чему принуждать.

Маринетт побледнела, потом покраснела, когда, наконец, поняла причину, заставившую Адриана прийти к ней. Он боялся, что всё происшедшее с ними накануне было лишь следствием потрясения, которое она испытала от страха потерять Черного Кота. Боялся, что злоупотребил ситуацией, навязал ей свою волю, когда она была не в том состоянии, чтобы принимать решение.

Но он не сказал, что разочаровался, узнав, кто она.

Он сказал, что по-прежнему хочет быть с ней.

В груди Маринетт разлилось тепло, пока она внимательно смотрела на Адриана. Она по-прежнему не очень понимала свое состояние, в сознании всё перепуталось, но одно было точно. Напротив нее сидел Адриан, Черный Кот. Два самых важных парня в ее жизни объединились в одного.

И она не могла его оттолкнуть.

Она не хотела его отталкивать.

Маринетт медленно протянула руку поверх стола, дрожащими пальцами схватив ладонь Адриана. Он подпрыгнул так, словно его ударило током.

– Я… – начала Маринетт.

Она закрыла на мгновение глаза, отчаянно пытаясь привести мысли в порядок. Открыв их, она тут же встретила пристальный взгляд Адриана. Он жадно слушал ее, с явной тревогой ожидая продолжения фразы.

Маринетт немного сильнее сжала его ладонь. Кожа Адриана была теплой и более мягкой, чем она помнила. Она чувствовала, как его пальцы легонько дрожат. Маринетт нежно улыбнулась ему и глубоко вдохнула.

– Это… и для меня тоже это не было порывом под влиянием момента, – дрожащим голосом прошептала она. – Мне не надо думать, я хочу… я тоже хочу, чтобы мы были вместе. Я рада, что это ты, – краснея, добавила она, робко переплетя свои пальцы с пальцами Адриана, чтобы подкрепить свои слова.

Он испустил глубокий вздох, сразу расслабившись. После чего впервые за утро искренняя улыбка осветила его лицо. Он поднес пальцы Маринетт к губам, чтобы оставить на них нежный поцелуй.

Жест, к которому она привыкла со стороны Черного Кота, но не Адриана.

– Однако мне… мне, несомненно, понадобится время, чтобы привыкнуть к этому, – пробормотала Маринетт, тем не менее улыбаясь в ответ.

И в противоположность тому, что она обычно делала, когда Черный Кот пытался флиртовать с ней, она оставила свою ладонь в руке Адриана.

– Мне тоже, моя Леди, – прошептал он. – Мне тоже.

Некоторое время они молча сидели за столом, переплетя пальцы.

Адриан испытывал облегчение – гораздо большее, чем мог бы выразить. Всё утро его грудь будто сжимали тиски, вызывая ужасающее ощущение удушья. Теперь он снова дышал, с наслаждением смакуя смешанные чувства легкости, свободы и радости, которые расцветали в нем с тех пор, как он услышал ответ Маринетт. Мир внезапно стал более сияющим, более захватывающим.

Когда накануне Адриан вернулся к себе, и потрясение этого безумного дня, наконец, спало, его охватило ужасное сомнение. Возможно, реакция Маринетт на его предложение была просто инстинктивной, возможно, она отреагировала бы совершенно иначе, если бы их эмоции не были так обострены только что пережитым жестоким испытанием.

И если это так, Адриан совершил страшную ошибку, невольно воспользовавшись слабостью своей Леди, чтобы поцеловать ее. А он не хотел этого ни за что на свете. Конечно, он горячо желал быть с Ледибаг, с Маринетт. Он был без ума влюблен в эту девушку – еще больше теперь, когда узнал ее личность. Но он ни в коем случае не хотел воспользоваться ситуацией, если его чувства не были взаимны.