Текст книги "Вопреки любой логике (СИ)"
Автор книги: Melena Felwane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Глава 14 – Отдай деньги, мне держаться не за что
– Я умру и стану преследовать тебя до самой смерти. Так и знай. Каждый день во снах будет являться мой бесплотный образ, и завывать: а ты помни-и-ишь про бикини-и-и…
– Я тебе сейчас томиком Толстого по лицу втащу и поправлю нос, никакой умерший пластический хирург не поможет. И ты уже мертв, кстати говоря.
– Так что насчет бикини, зайка моя, я ж твой тазик, – Наташа закатила глаза, задумчиво грызя кончик вилки и мрачно уставившись на привычный кусок шарлотки, уже к слову пятый кусок, который совершенно не лез в горло. А все почему? Потому что Гордей и этот дурацкий конкурс совершенно не выходили из головы. Вот, скажите на милость, в каком месте горело у старших муз, что они подкинули эту идею руководству? Похоже, самыми счастливыми были от происходящего только кудахбанда Валерии, парочка надзирательниц, Ипполина Аркадьевна (она к слову тоже на него записалась, кто бы мог подумать!) и, собственно, весь купидоний корпус. Ну, конечно не только он. Говорят, даже сам архангел Михаил собирался, был куратором, ради такого дела спустившись из самого Рая. Мужики они везде одинаковы. Хорошо в Аду выборы, им не до таких мелочей.
– Наташа-а, – снова потянул сосед и кроссовок сорок четвертого размера несильно пихнул ее ногу под столом, а выражения лица стало совсем уж насмешливым, – ты что, все еще дуешься на меня?
– Умри, – вяло огрызнулась девушка, продолжая грызть вилку. Не будет она с ним разговаривать. После всего, что Гордей устроил в зале собраний канцелярии, она даже смотреть в его сторону не станет. И из комнаты выселить. Сегодня же!
– Я уже мертвый, ты сама так сказала, – лукаво улыбнулся купидон, наклоняясь над столом и пододвигая к ней кусок любимой шарлотки. Ради нее он даже дважды гонялся за официантом по ресторану, поскольку сегодня утром был необычайный наплыв. Кругом за столами гудели разговоры о предстоящем конкурсе и рейтингах, которые вчера обсуждали на собрании. Купидоны ждали конкурса купальников, каждый из них мечтал попасть в компанию лично. Вдруг удастся на правах жюри заскочить в раздевалку к девочкам. Музы наоборот перешептывались о своем предстоящем участии, кто-то жаждал записаться, но боялся, кто-то уже успел вписать свое имя в списки еще после того, как обсуждение закончилось. Не хватало только Майи, которая с утра унеслась к одному из своих подопечных, из-за чего пришел тащиться на завтрак с Гордеем, а заодно отсутствовала вышеупомянутая компания муз. Где носило Валерию и ее подружек, Наташа не знала, да и откровенно знать не хотела. Еще некоторые музы, которые принадлежали к радикальному сообществу Муз, собрались в одном из номеров, чтобы договорится о пикете на запрет проведения данного конкурса. Якобы он порочит женщин. Но красноречивые взоры и презрительные ухмылки компании «Лерочка и ко» говорили сами за себя. Походу Тараканову никто не считал серьезным соперником.
Будто сама Наташа собиралась учувствовать в этом бедламе, ага.
– Вот и умрешь еще раз ради моего спокойствия и расшатанных нервов, – мрачно ответила, отворачиваясь от улыбающегося блондина. Ему смешно, а ей ни капли. Только головной боли добавил. – И свали уже из моего номера. Выселяйся, скажешь Ипполине, что мы расстались по «одноюдному» согласию!
– Ты хотела сказать: обоюдному, – рассмеялся Гордей, и Наташа закатила глаза, втыкая безжалостно вилку в мякоть пирога, принимаясь в нем ковыряться и раскладывая на атомы. Будто бы это мозги Лаврова.
– Нет, одноюдному, – буркнула Наташа и сверкнула на него злым взглядом, – я так решила. Считай, приняла решение за двоих.
– В паре все решается сообща, – фыркнул Гордей, и девушка оскалилась, ткнув в него вилкой.
– Я женщина, значит я права. А тебя вообще никто не спрашивал, мы даже не пара. Так что не загружай мула моего ангельского терпения кирпичами своего эгоцентризма. Итак, бесишь, – пробурчала Наталья, вновь втыкая вилку в шарлотку и отправляя в рот еще один кусок, задумчиво пережевывая. Взгляд упал на пришедшее уведомление о падении рейтинга книги Виктории Жабиной. Брови сами собой поднялись вверх, когда девушка одним кликом по экрану открыла страничку автора и заглянула в блог.
– Вот же… Жаба! – прорычала Тараканова, пробегая глазами по строчкам и мысленно стуча по выросшим золотистым рогам короны этой девицы.
Вот что за человек?
«Внимание! Открыта подписка на мой роман-триллер с элемента экшн-эротики «Не гадь мне в душу, мой господин». Первые две недели цены устанавливается минимальная, всего 344 рубля…»
Наташа в очередной раз закатила глаза. Она смеется что ли? Кто устанавливает такую цену на незавершенное произведение. И ладно была бы хотя бы половина написана. Так ведь там только пролог написан. Естественно возмущенные читатели, принялись закидывать автора негативными комментариями, из-за чего рейтинг резко сократился вдвое. Вот что значит словить звезду. Прямо целую комету на подлете.
Глаза прошлись ниже, где было написано, что автор тоже человек и перерывы в месяц между продолжениями – это нормальный естественный процесс, а кто недоволен, тот редиска.
– Чертовы коммерческие авторы, – процедила девушка, закрывая блог и поднимаясь. Гордей озадаченно наклонил голову, глядя, как Наташа поспешно собирается, суя ангелфон в задний карман джинсов. Теперь она походу решила носить исключительно их.
– Проблемы? – как-то даже участливо спросил он, и девушка замерла, держа в руке стакан сока, который собиралась допить, с подозрением покосившись на купидона.
– А что уже руки чешутся кого-нибудь пристрелить? – поинтересовалась Наташа и Гордей улыбнулся.
– Нет, я…
– Ты что, вздумал мне Викусика грохнуть, стрелочник крылатый?! Имей в виду, она замужем и с детьми! – зарычала Тараканова. Сама не понимая, чего завелась. Удивленный купидон примолк и снова наклонил голову на бок.
– Наташ, что за…
– Вот и не вздумай даже целится своими наконечниками в творческий шар моих подопечных, Горгейчик, а то я тебе быстро твой лук сломаю так, что больше ничего на него не натянешь! – рявкнула Наташа так громко, что в ресторане мгновенно образовалась тишина. Любопытные лица со всех сторон обернулись на их столик, заставив девушку пожалеть о своем вспыльчивом нраве. И расстроится, что не проделала пару дырок в туше этого самодовольного идиота, который взял и расхохотался, откинув назад голову.
– Таракан, ты неподражаема, – хмыкнул Гордей, наконец, успокоившись, озорно сверкая серыми глазами, – я могу напомнить, как хорошо натягивал свой лук… – кокетливо потянул купидон, но не успел закончить, как Тараканова схватила с его тарелки кусочек недоеденной шарлотки, запихав в рот парня с садистским наслаждением, заставляя откашляться. Зорко оглядев ресторан, девушка уперла руки в бока и гаркнула:
– Кому тут еще интересно?!
Головы вновь склонились над столами, погружаясь в обсуждения, а Наташа с удовлетворенным видом двинулась на выход к лифту.
– Таранчик, если что, мои стрелы всегда готовы для тебя! – послышалось вслед, когда девушка уже настигла порог и с чувством выполненного долга она показала средний палец незримому шутнику, вновь слыша гогот. Надо было пирог поглубже в глотку ему затолкать, чтоб точно помер во второй раз.
А в огромном двухэтажном доме семейства Жабиных в Подмосковье царил хаос, сравнимый разве что со смерчем. Виктория бегала из угла в угол под настороженные взоры собственного семейства, периодически дергая себя за волосы, заставляя при каждом своем бормотании вздрагивать каждого члена семейства, сидящего на большом кожаном диване посреди гостиной и попугайчика Мотю в клетке, стоящей на одном из трех кофейных столиков. Видимо его кто-то притащил, потому что обычно огромный разноцветный попугай породы Ара обитал в специальной комнате, выделенной исключительно для него одного. Наташа вздохнула и подошла ближе, глядя на испуганно замерших мужа-бизнесмена госпожи Жабиной и тройняшек мальчиков, которые испуганно хлопали одинаковыми глазами на собственную мать, не понимая, что происходит. Неподалеку тихо кралась горничная, прижав к себе цветной пипидастр для пыли, видимо в надежде, что в случае чего отобьется от хозяйки.
– Да как они смеют, а?! – верещала Виктория, сотрясая воздух и воздевая к потолку тонкие холеные руки, – я им там, в прологе с третьего абзаца секс-сцену такую, что все потекут! Да он там ее в стойке журавля на крыше апперкотом в позу 22, а они мне: да как вы можете требовать подписку, написав только пролог! И эти претензии о продолжении и перерывах, вот я что не человек?! – рявкнула она и резко обернулась к семье, вновь вздрогнувшей от ее крика.
– Человек, – хором отозвались они, вжавшись в спинку дивана. Пытаясь мимикрировать под окружающую действительно.
– Писатель что, тоже не человек?!
– Человек, Виктория Педросовна, человек, – пискляво отозвалась горничная, спрятавшись за огромной вазой династии Минь.
– Вот! Я человек! – кивнула важно Вика, – а не… – и тут же отозвался попугай:
– Дур-р-ра! Дур-р-ра!
Муж женщины, Владислав, замахнулся на попугая, прошипев: – Замолкни бройлер!
– Мотя пр-р-рав! Владик учить! Дур-р-ра! Вика дурр-р-ра! – от слов попугая мужчина даже позеленел, а затем стал светлее даже белой шкуры полярного медведя, которая лежала у камина. Виктория сощурилась, взглянув на мужа.
– Владик, ты что, меня не уважаешь? – прорычала женщина. Вперив руки в бока. Влад незаметно пихнул ногой клетку, а затем миролюбиво улыбнулся. Но на всякий случай спрятался за детей.
– Что ты дорогая. Не слушай глупую птицу. Ты у меня самая лучшая. – попытался отшутиться он, сглотнув от пристального взгляда. – И денежки тебе эти не нужны. Хочешь я тебе еще одно Феррари куплю? Тридцать пятое?
Виктория топнула ногой в изящных лабутенах и гаркнула:
– Не хочу твою машину, я хочу деньги! Как я без денег буду держаться?! Я же самостоятельная женщина с двадцати одного года!
– Но, дорогая… – вновь попытался встрять муж, однако Вику уже понесло. Она топала ногами, утопая шпильками в мягком ворсе персидского ковра ручного пошива, и периодически дергала изящно накрученные локоны.
– Деньги, деньги, деньги! Дело не в деньгах, а этих жалких смердах! Как они смели поставить под сомнение мою кристально честную репутацию?! – брызгала она слюной, заставив детей еще больше сжаться в легком ужасе, – если так себя ведут, я вообще ничего писать не буду!
Наташа до этого лениво жевавшая утащенный с огромной новенькой кухни глазированный пончик, подавилась, отчего крошки шоколада, которым он был полит, полетели на ковер, и девушка незаметно закинула пончик в одну из ваз стоящих на изящных тумбочках и столиках повсюду. Отряхнув руки, она вынула из заднего кармана ангелфон, принимаясь проверять отзывы.
Так и есть. Ситуация конфликта достигла критической отметки, в блоге уже психовали даже самые преданные фанаты, а значит пора было подключать более мощные ресурсы по спасению ситуации в целом. И даже ее 142 аккаунта, как в прошлом случае не помогут. Придется использовать не только свои аккаунты, но и просить помощи.
Девушка закатила глаза и открыв чат муз, в котором на данный момент числилось всего несколько человек, с которыми Наташа могла общаться без шипения через зубы, и написала, слушая на заднем фоне истерики вперемешку с комментариями изрядно разговорившегося Моти, который уже вопил из клетки:
– Деньги-и! Деньги-и дурр-р-ра! Дер-р-ржись дур-р-ра!
Nata_Tarakan: «Девки, хелп, нужная срочная помощь. Код красный. Повторяю, код красный!!!! У меня Жаба бушует!»
Pchelka22: «Блин, Натах, сочувствую. Щас погоди, бабки переведу, открою только приложение»
Не_твоя_вот_ты_и_бесишься: «Вы че бабы, я уже все бабло спустила на кристаллики в игре «105 жена Султана». Наташа, вечно с тобой одни проблемы»
Nata_Tarakan: «Падка выручай, обещаю отвадить Костика от твоего окна. Майка, спасибо! *целую*»
Pchelka22: «Ноу проблем. Че Лад, опять этот убогий доставал? *ржущий смайл*»
Не_твоя_вот_ты_и_бесишься: «Ой, мля, молчите уже. *закатывает глаза* Натаха, учти, ловлю на слове. Ща бабло сброшу и куплю со своих 33 аккаунтов»
Julia_sexAndSiski4: «Че у вас опять? О, Таракан, красный это пздц. Сорян, но я и так лимит превысила в этом месяце, ‘рыдает* Могу только с двух акков купить книгу и оставить комменты с других»
Nata_Tarakan: «Пофиг, главное, чтобы было. Строчи побольше!»
Julia sexAndSiski4: «Ок»
DashaDasha: «О, Падка, опять твой рыжий крендель на крылышках у твоих балконов оттирался? Вот не пруха у нас с пацанами, один Гордей и тот Наташкин. Ща Наташ, погодь, я тут в симсах просто семью подселяю»
Nata_Tarakan: «Он не мой, но спасибо»
Гаремная_чикуля: «Пиздит, как дышит»
DashaDasha: «Машка права. Да между вами искры горят, будто рядом Тайга полыхает»
АнечкаНюта: «Наташа я лечу»
Nata_Tarakan: «Спасибо»
АнечкаНюта: «Но насчет Гордея ты гонишь»
Nata_Tarakan: «Я вас ща грохну *злой*»
Julia_sexAndSiski4: «Бабы, цыц, таракан угрожает *ржу*»
Pchelka22: «Я чую бабах»
Наташа закатила глаза, наблюдая, как растет рейтинг книги и пополняется кошелек Вики, которую уже отвлек Владислав, тыкая пальцем в экран смартфона, показывая, ей читательского любовь всей мировой галактики. Плевать, что там пишут другие музы. Нету них ничего с Гордеем.
«Разве что секс горячий» – подсказал мозг, и девушка тряхнула головой, заметив еще одно сообщение. На этот раз в другом чате. Открыв его, она скрипнула зубами, мрачно сжав в руке ангелфон.
Горгей: «Таракан, пошли на свидание в Яблоневый сад. Груши пожрем»
Nata_Tarakan: «Сам жри свои груши, заднекрылый *недовольный*»
Горгей: «Нет в тебе романтики и любви к прекрасному, *вздохнул* И за что я тебя только люблю?»
Nata_Tarakan: «Потому что я красивая? *подмигивает*»
Горгей: «…и ужасно глупая, блодинка, что с тебя взять *смеется*»
Nata_Tarakan: «Ты уже свалил с моей комнаты, стрелочник? Имей в виду, я все помню!»
Горгей: «Выгоняешь своего первого и единственного мужчину за дверь? Ты жестока *плачет*»
Nata_Tarakan: «Ненавижу тебя. Купи сухарики, сегодня Зенит играет»
Горгей: «Наташа, вот все бабы, как бабы. Свечи, торт, шампанское, цветы…» Nata_Tarakan: «*закатывает глаза*»
Горгей: «Я уже пиво купил и Лейс по акции»
Nata_Tarakan: «Умеешь, когда хочешь, ванильный пузан. Молодец, Гордейка»
Nata_Tarakan: «но с номера моего вали!»
Горгей: «Не съеду, пока не сменишь мое имя в чате»
Nata_Tarakan: «Ни за что, оно мне нравится. Вечно будешь Горгеем»
Горгей: «Потому и проживем мы вместе вечно, солнышко *хохочет*»
Наташа хмыкнула. Направляясь к выходу, слушая щебетание Виктории и невольно улыбаясь. С конкурсом она еще успеет разобраться, а вот Зенит точно ждать не будет.
Убедившись, что катастрофа миновала, девушка быстро бросилась к выходу, исчезая в потоке света, слыша вопли Виктории о том, что какая-то сволочь бросила пончик в вазу за несколько миллионов и невольно усмехаясь. Уже оказавшись в круглом зале для перемещения, Тараканова с удивлением уставилась на первого человека в Раю – Адама Божественного, который пыхтя, катил впереди себя переполненную тележку из супермаркета. Сверху донизу она была забита различными овощами и экзотическими фруктами, а рядом с тележкой вышагивала Ева, командующая парадом, периодически отвлекаясь от чтения длинного чека и покрикивая на своего мужа.
– Вот я так и знала, что тебя нельзя у кассы оставлять! Из-за тебя фейхоа забыли! – истерила она. Локтя Наташи кто-то коснулся и девушка, обернувшись, заметила Майю, приложившую палец к губам и озорно смотрящую на первую парочку святой обители, которые переругивались между собой.
– Какое еще фейхуя? – вздохнул тяжело Адам, морщась. Судя по лицу, он уже не раз пожалел о просьбе к Богу дать ему пару. Сидел бы сейчас себе в Эдемском саду, попивал бы нектар, ел амброзию и смотрел пошлые греческие статуи голых богинь, а не вот это вот все.
Его супруга вновь завелась, потрясая чеком и пихая мужа в плечо.
– Фейхоа! Оно невероятно полезно! Как и авокадо, а ты его не взял, а я говорила…
– Да зафига тебе это авокадо?!
– Чакры чистить, я учусь единению с природой, – гордо заявила Ева, задрав острый подбородок и Адам, тяжело вздохнул, проворчав:
– Знаю я твою чистку. После твоего свекольного салата два часа из кустов не вылезал, весь лопух ободрал. Не то, что чакры, карму вычистил до основания, – Ева затряслась от злости, топнув изящной ножкой.
– А нечего амброзию жрать и нектар бухать с архангелами! Посиделки у них. Знаю я ваши посиделки у пруда, мне Змей все рассказал, как вы там титьки в Плейбое смотрите, похабники!
– Да ничего мы не смотрим, че начала то…
– Вот! Ты меня не уважаешь, – ударилась в слезы Ева, всхлипнув, и Адам закатил глаза.
– Уважаю, – вздохнул он устало.
– Не ценишь!
– Ценю, моя яблонька, ценю.
– Не любишь, потому что я ребро, а ты на папку похож!
Адам загрустил по временам холостяцкой жизни и снова вздохнул. На этот раз протяжно.
– Конечно, люблю, ты же мое любимое ребро, – заверил он жену, и та сквозь слезы взглянула на мужа.
– Точно любишь? – еще один всхлип и мужчина отчаянно закивал.
– Естественно, – заверил Адам, – мое любимое ребро. Левое.
Женщина еще некоторое время помолчала, а потом промурлыкала, окончательно успокоившись.
– Ну, если левое, то так и быть, сегодня приходи в спальню. Я сделаю новый низкокалорийный салат и сварю вегетарианский борщ! А еще сделаю тебе запеканку из морковки и кабачковые котлеты.
От упоминания блюд мужчина снова скривился, но Ева этого не заметила, двинувшись вперед к лифтам. Адам мрачно засопел, толкая тележку и бормоча:
– Совсем на своем веганстве помешалась. Как съела яблоко, так с тех пор крыша и поехала. А все Змей со своим: «Адам тебя за глаза жирухой зовет, сожри яблоко, оно низкокалорийное!». Тьфу, сидел бы щас один, нектар пил, телок голых смотрел…
– Что ты там бормочешь, милый? – с подозрением поинтересовалась его жена, обернувшись у самых лифтов и Адам, растянув губы в улыбке, проговорил:
– Яблонька моя, это я говорю, надо фейхую тебе купить. И авокадо.
– Да, авокадо это очень хорошо…
Наташа хмыкнула, наблюдая за тем, как скрылась парочка в лифте и повернувшись к Майе, прошептала:
– А он еще на Лилит жаловался.
– Какой мужик, такие у него и бабы, – хохотнула Топтыгина, качая головой.
Глава 15 – Цвет настроения синий, как твое стремное бикини
– Каждая девушка должна порхать, аки бабочка. Помните, девочки, вы бабочки. Вы нежные скромные существа, летящие над землей…
– Хрр…
Майя незаметно толкнула Наташу в бок, пытаясь сделать вид, что по-прежнему внимательно слушает ходящую между стройными рядами стоящих девушек в большом бальном зале, специально отведенном для конкурса. Даже оформили сцену и подиум, убрав лишнюю аппаратуру, дабы девушки могли научиться правильно, вышагивать по ним, не опасаясь, наткнуться друг на друга или запутаться в юбках длинных платьев.
Сама Тараканова даже не удосужилась сегодня хотя бы платье надеть, как просил их наставник Жюль.
Французский модельер, не сыскавшийся славы своими экстравагантными наряда на родине переселился в Россию, затребовав паспорт и распространил свое виденье на неокрепшие умы российского бомонда. Под его началом русские девушки стали расхаживать в леопарде вновь, обвешиваться странными украшениями, больше напоминавшими детские поделки из коробок с материалами в магазине игрушек, цеплять на головы шляпы и носить вязаные котомки. А затем на Жюля упала люстра в собственной квартире, и трагическая смерть прервала его путь прямо на пороге очередного вдохновения. И, слава богу, потому что сейчас он тряс какой-то лайкровой синей тряпкой из двух частей, которая больше напоминала набедренную повязку индейцев с какими-то ниточками да кнопками, тыкая пальцем в этот шедевр.
Какой, интересно, идиот оставил его в канцелярии на должности модного эксперта-блоггера? И зачем вообще в небесной канцелярии модный эксперт-блоггер?
– Мои маффинки! Этот шедевр каждая из вас надеть на ваш дебют, в качестве модели! – вещал он, даже не слыша рядом раздающегося похрапывания со стороны одной из стен. Наташа же преспокойно дрыхла, абсолютно игнорируя попытки разбудить ее уже двумя девушками.
– Блин, Натаха, просыпайся! – зашипела Ладка, ткнув коллегу в бок, и Наташа резко распахнув глаза, выдохнула в полной тишине зала полусонно:
– Маша, трах в машине полный отстой, перепиши. Твой герой уже четыре раза должен крышу пробить макушкой, какое тут удовольствие и оргазм? Разве что клинический.
И замолчала, резко поняв, что на нее смотрят десятки любопытных глаз, а одутловатое круглое лицо Жюля покрылось красными пятнами. Он задергался от возмущения, что было весьма комично при его маленьком росте, тонких кривых ножках и ручках, но огромном животе, обтянутом фиолетовой рубашкой в малиновый цветочек. Даже цветной ирокез встал от злости, как хохолок попугая.
– Натали! – взвился мужчина, тряся синим нечто в руках, хватая ртом воздух, пока Наташа зевал, игнорируя его. Спать хотелось неимоверно, ее подопечная Маша Сафина не желала никак угомониться и жаждала дописать свой шедевр. Естественно Наташе пришлось нянчить ее половину ночи, потому поутру, девушка чувствовала себя совершенно разбитой и уснула бы, прям в душе, если бы уже Гордей не разбудил настойчивым стуком в дверь с вопросом: не померла ли она, а то он в туалет хочет.
– Я говорить, чтобы вы приходить в платьях! – возопил мужчина, теряя буквы, путая падежи и захлебываясь эмоциями, – О calvaire, ma chienne sale*…
Наташа с изумлением слушала французские ругательства из уст блоггера, невольно усмехаясь тому, с каким интересом остальные музы и некоторые девушки из офисов канцелярии слушают, а некоторые даже записывают. Даша, например, просто включила диктофон, посмеиваясь, а Топтыгина прикрыла горящее лицо ладонью, вздохнув тяжело. Рыжеволосая муза даже не собиралась идти записываться, но в солидарность подруге и другим музам пошла на уговоры. Тараканова скользнула взглядом по макушкам девушек, заметив Валерию, перехватывая ее насмешливый надменный взгляд, и показала ей средний палец, услышав рядом возмущенное:
– Вы меня слушать или как?!
– Или никак, – равнодушно отозвалась Наташа, мысленно прикидывая, сколько надо играть на нервах этого просвещенного модной наукой мужика, чтобы ее вышвырнули еще на предварительном этапе подготовки. – Я вас вообще не слушаю, месье Пардье.
Жюль схватился за сердце, сердобольная Галя, одна из муз российской рок-музыки, с которой было также плохо, как с кино, бросилась к нему, подхватывая подмышки и бормоча:
– Маэстро, вы в порядке? Не слушайте ее, вы великий человек! Я не пропускаю ни одного вашего видео на Днотубе…
Наташа закатила глаза, наблюдая, как к блоггеру бросилась парочка муз, несколько девчонок из отдела по работе с претензиями душ-переселенцев, даже Лада и та окатила недовольным взором Тараканову, шагнув к образовавшейся галдящей точно чайки толпе.
– А ты че не пойдешь? – поинтересовалась Наташа у стоящей рядом Майи, которая фыркнула:
– Не смотрю я его, зафиг? Вот был бы это Вова Вазилинчиков, с его обзорами на последние модные тенденции в визаже, – она мечтательно вздохнула, а Тараканова скептически выпятила губу, заметив, как Лера уже обмахивает той самой синей тряпицей лицо неудавшегося маэстро. Театр абсурда, не иначе. Если бы Наташа знала, что Канцелярия да Рай с Адом всего лишь отражение земной жизни и нигде тебя не ждет покой – попросила бы распылить ее еще на пороге.
Девушки ахали, Жюль стонал, Наташа злилась, и в этой чехарде никто не заметил, как открылись вновь двери в зал, а внутрь вплыла высокая фигура, загораживающая проход своими огромными белыми крыльями, которые цеплялись за любые близстоящие предметы. Следом семенил невысокий худой и рыжий парнишка с блокнотом, периодически делающий селфи останавливающего ангела. Между селфи и восторженными вздохами он утыкался носом в блокнот, записывая данные, вновь следуя за самым известным архангелом небес – Михаилом.
– Что здесь происходит? – прогрохотал его голос, отражаясь от расписных стен, изобилующих картинами великого потопа, доносясь до ушей каждого находящегося в зале. Девицы замерли, Жюль благоговейно задрожал, прекратив умирать, Майя напряглась, сжав руку Наташи, а та в свою очередь выпучила глаза, с изумлением разглядывая архангела.
– Великий, пресветлый, луноликий, Богом освещенный, господин архангел Михаил!
– проскандировал рыжий, пока мужчина, потирая большим пальцем идеальный квадратный подбородок. Каждый палец был увенчан перстнями на христианскую тематику, безупречно сидящий на его мускулистой фигуре белый классический костюм с небесно-синим галстуком, зачесанные назад светлые локоны, уложенные гелем так, что ни один волосок не выбивался из прически. Ни морщин, ни лишней растительности, идеально гладкая кожа, небесно синие глаза. Прямо оживший кен, а не архангел.
– Благодарю, – прокашлялся Михаил, прерывая Наташин осмотр, – меня огорчает, что я не вижу вашего энтузиазма. На кону ведь важное событие. Первый конкурс за несколько десятилетий! И чем вы заняты? Мелкими неурядицами! Почему девушки еще не вышагивают по подиуму?! – гневно поинтересовался у дрожащего Жюля, который бросив на Наташу испуганный взгляд, пробормотал сбивчиво:
– Ваше крылачество, мы… мы… ждали вас, я подготавливал девушек… ээ… ну… – он снова запнулся, когда Михаил небрежно поправил несуществующий волосок на идеальной прическе, глядя в экран ангелфона своего помощника, а затем поднял глаза и вздернул идеально очерченные густые брови.
– Так почему они еще не шагают? Я сюда и так торопился, пропустил массаж, а он у меня запланирован между медитацией и уколонами гиалурона в губы, знаете ли, поддерживать форму лука купидона на губах не так-то просто, – мужчина оттопырил нижнюю пухлую губу, и Наташа приложила ладонь к лицу.
– Они все тут больные, – буркнула она тихо.
– Никогда этого не говорила, но, по-моему, Люцифер выглядит лучше своего брата, хоть и козел, – пробормотала задумчиво стоящая рядом Даша и Наташа мысленно с ней согласилась.
– О, какая прекрасная форма, какие линии! – восхищался Жюль и Михаил важно кивнул.
– Это тоже все уколы, они преобразуют мое лицо и делают из меня совершенное совершенство. Никаких заломов и дурацких морщин!
– Михаил, вы прекрасный мужчина! – присоединилась к восхищению Фаина, глупо хлопая ресницами.
– Прямо не выглядите на свой возраст, – поддержала Лариса.
– Тысяч на десять лет стали моложе, не чета Люциферу! – выдохнула Валерия и тут же все нестройным хором принялись нахваливать архангела, который буквально купался в комплиментах, то и дело, поглядывая на себя в экран ангелфона, с радостью фотографируясь со своими фанатками. Даже Лада и Юля с Аней не удержались от парочки селфи, правда их тут же вытеснила троица Валерии и другие девушки, скандировавшие комплименты точно речевку.
– Хочу в свой номер, – буркнула Наташа, ежась. Когда-то ее мир тоже состоял из сплошного гламура и уколов в двадцать, криков о морщинах, самолюбования с фальшивыми кумирами. На земле это было весело, один день был похож на другой, от нее ничего не требовали. Только трать деньги, не задумывайся, плыви по течению. Были бы деньги да связи, остальное не проблема. А деньги у Наташи были.
Тараканова попыталась вспомнить, был ли у нее кумир, но не смогла. В своей старой жизни она сама себя считала кумиром. На саму Наташу равнялись – это сейчас она болтается на дне рейтинга, а ведь тогда была своеобразной звездой подобных тусовок.
«За два года постоянного наблюдения, ты даже ни разу не улыбнулась так, как умеешь. Не смеялась, как делаешь здесь. Считаешь, была счастлива?»
Гордей всегда задавал подобные философские вопросы, на которые у нее не было ответа. Но смотря на этот балаган, невольно впервые задумалась Наташа, а было ли в ее жизни хоть какое-то реальное счастье? Скорей всего нет, но толку об этом рассуждать, если ты уже мертва.
Их все же погнали на подиум. Когда все отлипли от Михаила, а он напомнил в очередной раз, что желает увидеть, как вышагивают девушки и устроился на заботливо принесенном белом бархатном кресле, который пыхтя от усердия, притащил помощник, имя которого никто так и не узнал. Жюль заставил их разделиться на две группы по обе стороны от подиума, включив какую-то попсовую песенку, принялся учить их модельной походке. Плечи назад, грудь вперед, ногу тянешь, смотришь вперед, руки на поясе. Посмотрела вниз – запнулась, наорали. Друг за дружкой, останавливаясь на пару секунд, чтобы покрутиться перед жюри и зрителями на потеху, а затем поворот назад, отправляя назад в свою команду, а тебя сменяет девушка из противоположной группы.
Наташа слишком не старалась, вышагивала без энтузиазма, не обращая внимания на насмешливые смешки. Все равно Михаил большую часть времени проводил в экране своего ангелфона, рассматривая смешные картинки, а бедолага Жюль из кожи вон лез, чтобы привлечь его внимание, периодически окрикивая девушек, а затем демонстрируя свое синее творение, именуемое бикини на кнопочках с завязками. Тараканова очень надеялась, что им все же не придется одевать это безобразие, состоящее из лифа в виде кучи ниточек и трусах на кнопках до пупа, потому что модный блоггер явно не знал значения слова «бикини».
В дверях показались любопытные лица купидонов, которые видимо были привлечены музыкой и окриками Жюля. Вскоре помещение наполнилось комментирующими происходящее парнями, которые то и дело посвистывали, весело отпуская замечания в сторону девушек, а безуспешно пытающихся их угомонить Пардье явно проигрывал в количестве. Михаил же наоборот обрадовался, дав парням возможность наслаждаться.
– Ууу, Майка, давай тряхни сиськами! – вопил Северов Владлен радостно подпрыгивая, будто не он полчаса назад ударился лбом о стеклянную дверь ведущую в зал, когда бежал сюда. Шишка на его лбу не принесла ему никакого вреда, впрочем, не удивительно – там же мозгов нет. Топтыгина, как раз шагающая по подиуму запнулась, грозно погрозив парню кулаком, но тут же вздрогнула от крика Жюля.
– Пончик мой, ты не бабочка, ты булка хлеба, летящая в голову, что за манеры?! Ты бабочка! Бабочка, а не бита! – Топтыгина покраснела, извинившись, и быстро скрылась в толпе девушек, слыша смех стоящей группы Валерии на очереди.
– Мудак. Радмуз на него нет, – буркнула стоящая рядом Аня, утешая Майю, и Наташа мысленно с ней согласилась. Где там эти активистки, когда так нужны? Глаза нашли Гордея, стоящего рядом с Максом и еще каким-то купидоном, имени которого Наташа не помнила. Небрежно сунув руки в карманы темных джинсов и заведя одну ногу за другую, он стоял боком, прислонившись плечом к стене, изредка бросая взгляды на подиум, но вот только смотрел вовсе не на прихорашивающуюся ради него Валерию, а почему-то на Наташу. Тараканова задрала нос, а Гордей усмехнулся, качнув головой, вновь поворачиваясь к своему собеседнику. Он что, над ней ржет? Ковальчук же наоборот прислонился спиной, что дало ему полный обзор на подиум. Остальные купидоны распределились вдоль помещения, даже Кокошников с Мамонтовым и те были, стояли у большого окна, недовольно морща носы, когда очередная девушка вызывала ажиотаж у стоящих рядом коллег.
