Текст книги "Вопреки любой логике (СИ)"
Автор книги: Melena Felwane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Вопреки любой логике – Melena Felwane
Пролог – Между Раем и Адом всегда будет Земля
Наташка Тараканова умерла быстро, внезапно и не особо красиво. Во всяком случае, не так, как она мечтала. Никаких тебе лилий вокруг, никакого весеннего сада. Только толпа зевак, снимающих на телефон ее бездыханное тело и огромную лужу крови под ним. А еще ржущие друзья, пьяно смеющиеся и кричащие, чтобы она вставала. Куда вставать, она же умерла? Даже пресловутый свет в конце тоннеля и тот рассмотреть не успела.
Все случилось так быстро, что пятый дайкири с колой и вискарем не успели выветриться из безбашенной светлой головы. А ведь только вчера сделала маникюр, побрила ноги и покрасила волосы в модный нынче золотистый блонд! Она бы еще и грудь увеличила, но своя двоечка к телу была роднее, да и мужикам нравилось. Во всяком случае, пока черт ее не дернул подняться на крышу этого дурацкого клуба, где они зависали с дружной компанией и праздновали ее пятидесятое расставание с очередным парнем. Юбилей.
– Номер 666, пройдите в окно номер 13! – проскандировал электронный голос где-то над головой, и Наташа вскинула глаза на электронное табло прямо перед собой, на котором святились яркие цифры прямо напротив номера окошка, в которое ей предстояло попасть.
– Внученька, я только спросить, можно? – морщинистая рука щуплой старушки легла поверх Наташиного плечо, сжав его с неожиданной силой, отчего девушка невольно скривилась. Она окинула взглядом сидящих вдоль длинного светлого коридора людей, ожидающих нервно своей очереди, и резко произнесла:
– Вот еще!
В ответ чахлый божий одуванчик от возмущения открыла рот, тут же заорав на все помещение:
– Люди добрые, че делается та! Прошмандовка белобрысая инвалида третьей группы без очереди не пропускает!
Сидящие люди, уже умершие или находящиеся еще коме, на уютном белом кожаном диванчике сонно встрепенулись, принявшись осуждающе переговариваться. Табло в очередной раз засветилось, а электронный голос вновь повторил:
– Номер 666, пройдите в окно номер 13!
Наташка, было, хотела сбросить бабушкину руку, настроившись на натуральную драку с бабкой и ее клюкой, невесть откуда взявшейся, как к ним подскочил надзиратель в белом костюме, сия белоснежной улыбкой на идеальном лице.
– Зоя Валентиновна, здравствуйте, приятно вас видеть в нашей канцелярии Божьего суда! К сожалению, ваша очередь помирать еще не подошла, прошу, не задерживайте очередь, – он глазами показал Наташе двигаться вперед к окнам, подле каждого из которых сидели будущие жители Ада или Рая. Судя по рыданиям где-то сбоку, кого-то уже отправили в дьявольскую обитель отрабатывать грехи на сковородках с новеньким тефлоновым покрытием.
Тараканова кивнула, дернув плечом, и двинулась прямо к нужному окну, слыша, как позади нерадивая бабка интересует, когда уже ей пора, а то внуки устали ждать квартиру, а она устала ждать, когда с того света увидит вытянувшиеся лица родни, когда они поймут, что никакой квартиры им не светит.
Высокие отношения!
Устроившись на мягкой тахте, девушка протянула папку «Жизнь и смерть Наташи Витальевны Таракановой», выданную при первом появлении в канцелярии. Сидящая по ту сторону дамочка поджала тонкие, густо накрашенные сиреневой помадой губы, с брезгливостью схватив ее личное дело и поправив круглые очки, принялась изучать, периодически что-то высматривая в компьютере. Судя по звукам, она там играла в покер с чертями.
– А где акт по акту вашей скоропостижной смерти и справка о вашем душевном состоянии на момент падения с крыши? – поинтересовалась дамочка, на бейджике, прикрепленному к белой блузке значилось: Ипполина Матвиенко. Ведущий специалист по распределению душ.
Вот этого Наташа никак не ожидала. Она озадаченно оглянулась и намотав на палец длинную светлую прядь, потянула:
– Но я ж пьяная была.
Губы Ипполины стали еще тоньше, а выражение еще брезгливее. Она захлопнула папку, с возмущением засопев. У нее даже гулька из волос на голове казалось, задергалась от возмущения, того и гляди пар и из ушей пойдет.
– Девушка, – пропищала она тоненьким голоском, нервно глянув на экран, где явно проигрывала партию, – вы хоть понимаете, где находитесь? Это канцелярия Суда Божьего! Сюда вам, милочка, не просто так приходят. Мы здесь делом занимаемся, души распределяем, а вы… – дамочка возмущенно грозила пальцем, а Наташа ощущала, как закипает. Она тут целую вечность проторчала. Ее уже успели обмыть, похоронить, отпеть, оплакать и справить сорок дней, а она тут по-прежнему никак не может никуда попасть. То копия свидетельства о смерти нужна, то сведения о половых связях, то декларация о любовных отношениях! Бюрократия в чистом виде, развели тут чиновничий аппарат, нормальным людям в Рай и Ад теперь без бумажки не попадешь!
– Вы что издеваетесь?! – зарычала девушка, подскочив и уперевшись лбом в прозрачное стекло, разделяющее ее и эту Ипполину, которая что-то подсчитывала на калькуляторе и притворно ахала.
– Ничем не могу помочь, милочка, – скривившись, ответила специалист, откладывая калькулятор и сцепляя пальцы, – без справки у вас недобор в десять баллов в Ад. Рай вам не светит, там совсем печальные перспективы.
Тут-то Наташа и приуныла. Где ей эту справку доставать? Акт она, конечно, найдет, а вот справка. Снова бегать по кабинетам, выпрашивать у равнодушных надзирателей сведения – это ж целая морока и сплошная головная боль. В прошлый раз один ехидный надзиратель мурыжил ее часа три у кабинета, как он заявлял, запутался в ее бесконечных любовных прериях. Козел.
– Но вы не расстраивайтесь, у нас есть для вас альтернатива! – как-то больно радостно заявила дамочка и Наташа почуяла подвох. Перед ней легли три толстенные папки в белом кожаном переплете. А сверху лег новенький 616 ангелфон в еще запечатанной коробочке и два договора с пером.
– Че это? – с подозрением поинтересовалась Наташа, косясь на предметы. Хотя рука невольно потянулась к ангелфону. Уж больно красивые у него крылышки в виде эмблемы и шикарный дизайн. Мелодии, правда, говорят, скучные. Звон церковных куполов да ангельского хора. Но все равно не чета этому дешевому аналогу из Ада под названием Демовей.
– Договор на отработку за бонусы и баллы, по итогам которых вас распределять в соответствующее место, которое должна занять ваша душа после смерти, – чуть опустив очки, Ипполина произнесла замогильным тоном, – навечно.
Наташа сглотнула, потянувшись к договору, с удивлением разглядывая самый обычный трудовой договор. Только вместо зарплаты – ее билет в будущее либо в райском саду, либо на адских сковородках. И все это за баллы, которые она получит, если будет работать в качестве музы в течение года, помогая молодым и талантливым (и даже не очень) писателям писать их шедевры. Соц. пакет, обеспечение в течение времени проживания на земле, уютный оплачиваемый номер в главном отеле канцелярии Божьего суда, корпоративные скидки, связь и даже перспектива роста, если Наташа вдруг передумает отдать душу в какую-нибудь обитель!
Голубые глаза прошлись по оставшимся пунктам договора о правах и обязанностях сторон, особо не вникая в подробности, а затем с подозрением покосились на папки.
– Мои подопечные? – поинтересовалась Наташа, и специалист закивала, вздохнув:
– Прошлый муз оставил полный раздрай и бардак в делах. Сразу говорю, дело там по горло! Но за сверхурочку идут дополнительные бонусы. Так как? – она внимательно посмотрела на девушку чуть выпуклыми, как у рыбы глазами через линзы своих очков, ожидая ее ответ.
С минуту Наташа раздумывала. Выбора особо не было. Опять поход по инстанциям или принудительная годовая отработка всего на год. Что может быть сложного? Неужели она не сможет раздать своим дорогим подопечным по партии вдохновения, чтобы строчили свои шедевры? Тьфу, ерунда.
Схватила перо и озадаченно огляделась.
– Кровью, – подсказала Ипполина и Наташа скривилась, – знаю, но такие у нас правила.
Легкий угол и красная капля появилась на кончике указательного пальца левой руки. Окунув в нее кончик пера, Наташа поставила размашистую подпись в обеих копиях договора, протянув их специалисту и дождавшись, пока та проставит печати, потянулась к папкам и коробке с ангелфоном, проговорив:
– Ну-с, кто там у меня первый на очереди?
Глава 1 – Страстные страсти на начальственных столах
– Он страстно прижал Адель к столу, задирая серую юбку мешковатого платья, обхватывая большими сильными пальцами ее полную грудь, скрытую под слоем одежды…
Пальцы неистово стучали по клавиатуре, а глаза то и дело возвращались к светящемуся монитору среди темной-темной комнаты спальни Ивоны Пуговкиной, одной из молодых писателей Рунета, набирающей популярность в сети своими ванильными рассказами о жизни своей героини – Адель Сотниковой. По сюжету книги госпожа Адель была унылой, чуть-чуть глуповатой, точнее наивной, скучной девочкой с синдромом отличницы, конечно же, как по канону девственницей. Ее уже пятнадцатую главу не очень успешно раскладывал на столе успешный бизнесмен Тарасов, весь такой мужественный и красивый, чей железобетонный торс уже красовался на обложке.
Наташа заглянула за плечо Ивоны и скривилась, обхватив пальцами стакан виски, нагло стыренного из шкафчика ее добродушной подопечной, которая сейчас в пижаме с мишками расписывала ахи и охи своей героини от ласк ее вечной любви. Гадость.
– Хм, а может не так? – задумчиво потянула Ивона, поправляя на носу очки и накинув на узкие плечи теплый плед, потянувшись рукой к кофе. – Ерунда какая-то. Может надо расшевелить ее, а то мышь прям совсем… – пока Пуговкина кусала губы. Наташа незаметно плеснула ей в кофе, подаренный кем-то щедро на юбилей, виски который все равно пылился в шкафу на самой дальней верхней полочке, и незаметно для женщины чуть-чуть пнула стул.
– Он разорвал платье на ее груди, обнажая молочно-белую плоть, обхватывая ее соски пальцы, чуть сдавливая их между собой, – проскандировала Наташа, чертыхаясь мысленно. Глаза Ивоны взглянули на часы, и она невольно зевнула, чувствуя приближение усталости.
– Поспать что ли, – с тоской потянула женщина, и девушка мрачно воззрилась на нее. Ну, вот что за человек? Комментаторы уже всю ветку оборвали на сайте с требованием проды, а она затягивает уже второй день, выбиваясь из графика. То у нее гости, то голова болит. Мужику пусть врет о болях в голове своей творческой, а книгу дописывает! Хотя какой мужик, у нее же его нет.
На ангелфон пришло оповещение о сгорании завтра начисленных баллов. Да что ж такое. Не успели начислить сверхурочные, как уже готовы содрать только потому, что Ивона вздумала капризничать и лениться.
– А ну живо пиши! – зашипела на подопечную Наташа, подпинывая стул и, не давая женщине выключить компьютер. С минуту ее королева пошлых унылых девственниц хлопала на яркий экран, где был открыт роман в вордовском формате, а затем вновь потянулась к клавиатуре, еще раз зевнув и отхлебнув горячительного кофе. Еще бы, оно же было сдобрено доброй порцией вискаря!
– Пожалуй, еще чуть-чуть поработаю, – выдохнула Ивона, а Тараканова вздохнув, потянулась к открытой бутылке, невольно прикидывая, как потом объяснить пропажу. На пьющего мужа и не списать, у Пуговкиной мужика ведь нет.
Ладно, подкинет ей, потом под утро пустую тару под бочок, пусть решит, что вчера ночью напилась ради творчества. Хорошая литературная работа требует жертв.
– Эх, муза, совсем ты меня не щадишь, – пробормотала в пространство писательница, с тяжелым вздохом прописывая, как вбивается в бренные мощи стонущей Адель ее чудо-мужчина, успевший ей принести на своем инструменте уже три оргазма. И это при том, что у дамочки самый, что ни на есть, первый раз.
– Никакой жалости, – отрезала Наташа, прекрасно зная, что Ивона примет ее слова за собственное сознание внутри черепной коробки, – у тебя там писатели умирают без проды. Gula_sexy22 уже всю клаву забрызгала слюной, пока ждет продолжения. Еще пара сотен читателей и откроешь подписку, а я смогу со спокойной душой оставить тебя на время. Бесишь, прям уже не могу.
На это Ивона уже ничего не ответила, продолжая стучать по клавишам, описывая тактичные и эмоциональные ощущения своей героини, так, словно переживала их сама. Щеки раскраснелись, волосы растрепались, пижама съехала с одного плеча.
Новое оповещение, на этот раз из рабочего чата, пришло на ангелфон звоном церковных колоколов. Тараканова скривилась и открыла текст, тут же зашипев от недовольства при виде контакта, приславшего ей сообщение.
«Ивона Пуговкина, Таракан – твоя новая творческая звезда? Мне пришел запрос на нее из канцелярии. Собираю лук и стрелы, жди, я приеду со своим тапочком!»
Глаза налились кровью, а пальцы свободной руки сжались точно когти коршуна невидимой шее ее собеседника, который имел нахальство добавить к концу текста несколько смайликов в виде гогочущего розовенького пупса с крылышками. Наташа бросила взгляд на Ивону, убедившись, что пока ту ничего не отвлекает от работы, и открыла контакты, меняя очередное прозвище ее извечного врага на новенькое прозвище.
«Ванильная попка» мигом превратилась в «Подстреленный пердак». С чувством выполненного долга, девушка нажала «сохранить», любуясь результатом. На экране появилось перо, над которым светила надпись: «Подстреленный пердак пишет сообщение…».
«Снова сменила мое прозвище? Ты банальна»
Наташа закатила глаза. Он что, читает ее мысли или она такая предсказуемая?
«Пока не допишет книгу, никаких любовей! Только в романе. Стреляй где-нибудь в другом месте, пухлый розовощекий скорострел»
Она скрипнула зубами, в очередной раз, покосившись на Ивону, которая застыла у монитора, крутя в руках кружку и недовольно нахмурившись, пихнула ногой спинку кресла, рыкнув:
– Пиши!
Женщина вздрогнула, подпрыгнула от испуга и вновь принялась за работу, невольно вздыхая каждый раз, когда ее Адель совершала очередной пируэт, познавая все позы Камасутры на рабочем столе своего начальника. Наташа же вновь опустила глаза на экран ангелфона, где уже светилось несколько сообщений от надоевшего ей до печенок собеседника.
«Таракан, ты несправедлива. Только потому, что я с тобой при жизни твоей убогой и короткой промахнулся пятьдесят раз не повод на меня обижаться. Сама виновата»
«Ты же понимаешь, что любовь это всегда сложно. Недостаточно только любовной магии на кончике стрелы. Нужно еще и работать над своими чувствами…»
Брехня и пустомельство. Опять пытается взять ее на понт философскими речами в стиле сеанса у психотерапевта. Сам уже, поди, лук свой зарядил, жаждя угробить ей очередной талант. Вот прямо, как тогда с Мариночкой!
«Все еще дуешься за Мариночку что ли?»
Он что, мысли на расстоянии читает? Наташа цыкнула, покосившись на Ивону, которая бодро выписывала строки за строками, превращая пару абзацев в огромную главу на 30 тысяч знаков. Отлично. Ее фанаты будут счастливы, даже те, у кого очень странные никнеймы.
Глаза вновь опустились на экран.
«Любовь – это всегда яркий порыв души»
Наташа вновь закатила глаза и пробежалась пальцами по экрану, набирая ответ.
«И смерть для творчества. Исчезни Гордей, попытаешься подкатить своими стрелами к моей Ивоне, я тебе твой лук два раза пополам согну и вокруг шеи обмотаю. И крылья выдерну!»
Эти бойни муз с купидонами длились уже много-много веков с тех самых пор, как человечество научилось писать свои первые литературные шедевры и не только их. Музы направляли творческих людей и их таланты на создание прекрасного, а поганые крылатые купидоны, к слову тоже из тех, кто не добрал по всем фронтам, все портили, стоило какому-нибудь одуревшему от любви таланту пойти стреляться на дуэли ради женщины всей жизни. Дамы вешались, прыгали со скал, мужчины спивались и развязывали войны. И все из-за любви, чтоб ее унесло вместе с этим братством любителей лука и стрел.
Обо всем этом Наташа узнала в первые две недели своей работы, когда еще, будучи вдохновленной новой должностью, она взялась за разбор кавардака, оставленного ее прошлым коллегой. И первой в ее списке была Марина Лагунова. Прекрасный автор-романист, ее книги продавались пачками за бешеные деньги, ее стихи цитировали, а литературные кружки не обходились без упоминания или цитаты одного из произведений этой во всех смыслах талантливой женщины.
Ровно до тех пор, пока подлый купидон по имени Гордей Лавров не вздумал подстрелить Марину аккурат на одной из литературных тусовок, проходящей в одном из дорогих столичных отелей, прям из-за угла. Тогда Наташа отвернулась всего на секунду, потянувшись к устрицам, любовно уложенным на подносе, и пропустила момент, когда стрела Амура поразила сердце ее подопечной. И ладно бы мужик, какой приличный. Богатый там или хотя бы красивый. Ничего подобного, обычный сантехник Василий, который так не вовремя явился в этот день прочищать забитые унитазы. Наташа бы не удивилась, если бы узнала, что их специально засорил этот гад.
И все. С того дня Мариночка забыла о творчестве, целиком погрузившись в охватившие ее чувства. Но уже не на бумаге или в электронном документе, а в самые, что ни на есть, настоящие. Она забросила свою писательскую карьеру, посвятив себя любимому мужчине и будущим детям, которых они планировали завести. И это умная женщина с тремя степенями. Вот что она в нем нашла? Именно – стрелу треклятого Амура!
И именно за это ее рейтинг мигом обвалился в балловой системе оценки работы. Одним выстрелом Гордей загнал Наташу в такой минус, что вот уже спустя почти шесть месяцев девушка скрупулезно восстанавливала потерянные очки, проклиная каждый раз этого крылатого.
А ведь это, кстати, он ей тогда декларацию о любовных отношениях в первый зажал, не давая информацию сразу, когда Наташа сделала запрос на сведения. Козел крылатый.
«Таракан, нельзя быть такой обидчивой»
– И она кончила с тихим вскриком, погружаясь в блаженную темноту, – торжественным голосом выдохнула Ивона, прерывая Наташины мысли о расправе над мерзким фанатиком любовных трагедий и драм.
– Ура, – радостно подпрыгнула девушка, когда загруженная на сайт глава совпала одновременно с оповещением об увеличении баллов, которые не сгорят теперь за недосмотр над подопечной. Можно спокойно отправлять Пуговкину на боковую, предварительно подсунув ей бутылочку под бок, когда та уснет в обнимку с котом. Вот, правда, зачем ей любовь? У нее же есть кот. Захочет еще больше любви, пусть заведет второго кота или, на крайний случай, собаку.
«Никакой тебе премии, стрелочник»
Наташа хихикнула, с удовольствием отправляя Гордею стикер с хохочущим Сатаной в виде рогатого получеловека-полукозла. Недавно кто-то загрузил, так их мигом скачала половина канцелярии и даже, говорят, парочка архангелов. Она открыла расписание и пройдясь пальцем по графику, покачала головой, помечая к кому завтра надо явится в срочном порядке для написания будущего шедевра, чтобы не отставали по графику.
– Вот теперь, можно и домой, – зевнула она, хватая пустую бутылку, и осторожно укладывая ее рядом с Ивоной, которая уже сопела в обе дырочки, отключившись практически сразу, стоило ее голове едва коснуться подушки. Рядом дремал большой рыжий котяра, а Пуговкина, обхватив бутылку пальцами, нежно прижала ее к груди, пробормотав:
– Ах, Алексей…
Наташа выругалась, бросив грозный взгляд на ангелфон, чуть скрипнув зубами.
– Тьфу, пакостник любовный, ну попадись ты мне!
Глава 2 – Бабочки в твоей голове
Просыпаться под звуки колоколов дело может и привычное, но не для человека, у которого страшный диагноз – сова. Вот и Наташа с неохотой разлепила веки, потянувшись к своему истерично бьющему колоколами ангелфону, который надрывался так, будто бы на этом самом колоколе повесился поп.
Выключив истерящий будильник, Наташа лениво потерла глаза. С удовольствием нежась на мягкой перине, разглядывая белоснежный потолок своего номера в пятизвездочном «Яблоневые сады». Надо сказать, местечко было поистине шикарным. Дорогой декор, мраморные колонны, современный стильный дизайн, винтовые лестницы, электронные кабины больших лифтов, правда, повсюду раздражающий белый цвет, но ничего. Сама Наташа проживала на одном из этажей, где селили всех муз, отвечающих за творческих личностей вроде писателей или художников. Со стандартными двухкомнатными люксами, с большой уютной гостиной, где располагался огромный белый кожаный диван, журнальный столик, парочка шкафов-купе под вещи, сервант, плазма и даже однокамерный холодильник с баром. Стильно, минималистично и кристально чисто. Как впрочем, и в спальне с огромной кроватью, на которой она сейчас валялась, мысленно прикидывая, что бы ей сегодня одеть. Благо хоть в этом было необязательным носить белый, иначе бы Наташа точно предпочла бы еще пару столетий проторчать в центре распределения душ, бегая по инстанциям. Там хотя бы ты приходил в том, в чем умер до того, как попасть на Божий суд. В ее случае, коротком коктейльном платье и даже при прическе.
Выплывая из душа в полотенце, Тараканова проверила уведомления о зачислении баллов и с удовольствием двинулась к небольшой встроенной гардеробной, в которую канцелярия по договору согласилась перетащить все ее наряды, а заодно периодически пополнять новыми Наташиными покупками через интернет. В конце концов, даже на небесах и под землей были большие любители пошопиться.
Не успела натянуть джинсы, как в дверь громко постучали. Кого там принесло?
– Сова, открывай, медведь пришел, – раздался чрезмерно радостный слащавый голос и Наташа чуть не вернулась, в попытке влезть в узкую брючину. Пора бы ей уже прекратить наседать на яблочную шарлотку в ресторане канцелярии.
Утрамбовавшись, наконец, в узкие штаны, девушка натянула ярко-красную майку с золотым принтом и двинулась открывать двери.
– Ты долго, – радостно прощебетала улыбчивое создание по имени Валентина, скалясь во все тридцать два, предварительно не забыв осмотреть ее наряд и немного всколоченные волосы, – выглядишь как-то… странно. Упала с кровати?
На этот вопрос Наташа только поморщилась и, передернув плечами от чрезмерно сахарного тона, молча, захлопнула дверь перед носом стоящей напротив рыжеволосой девицы.
– Тараканова! Ты не можешь меня игнорировать! Профсоюз радикально настроенных муз нуждается в твоем голосе! Женщина ты, в конце концов, или не муза?!
Ну, да, конечно. Знала она, в чем они там нуждаются. Опять свора склочных баб, вдохновляющих идиотов разной степени глупости на различные подвиги и движения, занимающих самые лучшие апартаменты отеля с видом на облачка, жаждет покачать права в свою пользу. И ладно бы делом занимались, так нет же, они хотели еще больше прав и желательно без обязанностей. По мнению этой компании по борьбе с неравенством их всюду зажимали, везде к ним приставали, а должности некоторые им были недоступны в виду гендерного неравенства и примитивного распределения ролей. А во всем виноват кто? Правильно, купидоны. Видите ли, каждая вторая муза жаждала скакать по всему свету с луком и стрелами (из которого надо было еще научиться стрелять, потому что натянуть тетиву такого лука не представлялось возможным всем нетренированным дамам, коих тут было большинство), подстреливая нерадивых неудачников. Дабы они строили свое ячейку общества и становились теми самыми «счастливыми женами и мужьями», делясь этим своим счастьем со всеми, кто готов слушать и не готов.
Не то, чтобы Наташа сильно уважала этих крылатых или защищала их, но на них же безбожно экономили, а недавно и без того в очередной раз им сократили бюджетирование. Видимо поэтому на Земле с любовью все было так плохо. Впрочем, любовь это хорошо, но не тогда, когда влюбляются ее подопечные.
Кстати о них.
Потянувшись к ангелфону, девушка сняла блокировку и открыла читательское приложение, отслеживая своих графоманисток. Минут десять ушло на поиски тех, кто в данный момент должен был уже выложить проду.
– Так, Полина есть 13 тысяч знаков… Маловато, конечно, но вполне хорошо, – потянула под нос Наташа, проверяя обновления библиотеки, – о, Нелли начала новый роман. От старого не сильно отличается, но какая разница если читают?
Палец осторожно скользил по списку, открывая отдельно каждую из тех, кто не спал ночами, глотая литрами кофе или чай, воспаленными глазами, смотря в монитор, и зомбировано печатая каждую новую строчку своего шедевра, отправляя своих героев блуждать в недрах собственной фантазии создавая невероятные перипетия, своих сюжетных линий. Она уже почти закончила, как ее палец внезапно замер на кнопке выхода из приложения и Наташа с шумом втянула воздух в легкие, глядя на экран.
Ну, конечно, Люся Бабочкина и снова ее молодежный роман о горячем студенте. Судя по комментариям, сейчас в доме Люси, как минимум, уже Байкал наплакан, как максимум истерика сравнимая с масштабами цунами. А все почему? Потому что какой-то недоумок додумался написать комментарий, где в пух и прах разбомбил многонедельный шедевр, посоветовав автору пойти учить русский язык обратно в школу.
И чего тебе не спалось vova_babblgum415?
С Люсей было все сложно. Пока Наташа летела на всех порах в лифт, ведущий на нижний ярус, где располагались нужные двери с выходом на Землю, мысленно чертыхалась, вспоминая, как ей подсунули эту горе писательницу под видом уникального самородка. Вот только забыли уточнить, что словарный запас у Люси ровно в тридцать слов, как у, всеми известной, Людоедки Эллочки и с русским у нее действительно беда. Сделать в слове «секс» три ошибки? Никаких проблем!
Но, тем не менее, даже у Бабочкиной была своя аудитория, которая с удовольствием ее читала, повышая ее работоспособность и увеличивая баллы в системе Наташи. Все шло хорошо ровно до тех пор, пока кому-нибудь не вздумывалось жестко указать на типичные несостыковки сюжета, отсутствие логики по контексту и нехватку словарного запаса. Вот именно тогда Люся впадала в уныние и отказывалась писать продолжение, несмотря ни на какие уговоры. А значит новоприобретенные вчера баллы от Ивоны вновь под угрозой, потому что месяц подходил к концу, и как обычно всякая фигня случалась именно в последние дни. Вот прямо, как сейчас.
Наташка залетела в лифт, с силой нажимая кнопку и наблюдая, как закрываются створки лифта, нервно постукивая ногой, как внезапно чья-то рука пробралась между ними, не дав лифту окончательно закрыть двери. Больно знакомая рука.
– Гордей! – зашипела Наташа, поднимая глаза на ярко улыбающегося сероглазого блондина, бодрым шагом влетевшего ласточкой в кабину. Миниатюрные белые крылышки, прилепленные для антуража, и создания образа за его спиной как-то радостно колыхнулись. Пальцы сами с собой сжались непроизвольно, представляя, что это его шея.
– Таракан, – потянул купидон, поправляя на плече висящий лук и колчан с розовыми стрелами, наконечники которых напоминал всем известную жопу, в смысле красное сердце. Взлохмаченные волосы, находящиеся в вечном беспорядке, казалось, торчали еще больше, а сам парень выглядел изрядно довольным и счастливым.
– Чего тебе, жертва клинического романтизма? – раздраженно поинтересовалась Наташа, не желая тратить время на разговор со своим врагом, глядя, как медленно табло отсчитывает этажи, – я спешу. У меня там потоп и катастрофа.
– Опять у Люськи творческий коллапс на почве плохих отзывов? – понимающе вскинул темно-русую бровь парень, проведя рукой по платиновым волосам и с улыбкой глядя на Наташу. Девушка с подозрением покосилась на него.
– Ты за мной следишь?
– Нет, – совершенно спокойным тоном отозвался парень и тут же хитро добавил. – Просто обычно ты так носишься, когда у твоей Бабочкиной – бабочки в голове бунтуют.
Вот насчет бабочек – это он прав. Но она ему об этом не скажет.
– Ну, вот раз знаешь, захлопни клюв и держи свои стрелы подальше от моего творческого потенциала, – огрызнулась по привычке Наташа, дождавшись, наконец оповещающего звоночка, когда лифт остановился на нужном этаже и едва дверцы распахнулись, бросилась вперед к одной из миллионов нужных дверей с табличкой «Самара». Если правильно настроить путевое приложение, она подкинет прямо в квартиру Люси и не придется добираться на маршрутках. Наташа не глядя, открыла 2гис, задавая нужную точку, слыша окрик себе в спину, от которого захотелось разбить ангелфон о голову нерадивого купидона.
– Я могу помочь ей влюбиться, и не будет никаких романов. Только бабочки в животе и только розовые очки!
Наташка не оборачиваясь, показала парню средний палец, услышав за спиной его хохот в тот момент, когда распахивала дверь, шагая в поток яркого сияющего света.
– Любовь способна дарить настоящее вдохновение, Наташ!
– Вот и возлюби себя сам, стрелочник! – рявкнула в ответ Тараканова, с грохотом захлопывая за собой дверь, исчезая в потоке света, несущего ее прямо в уютную двухкомнатную квартиру Бабочкиной, которая уже наверняка от стресса сожрала тазик котлет и заревела все подушки.
