Текст книги "Рыжий Кицуне (СИ)"

Автор книги: Melara-sama

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Рыжий Кицуне

Автор: Melara-sama

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Фэнтези

Описание:

Он – вечно скрывающийся за маской. И Он – вечно прячущийся в человеческом теле. Он – человек, желающий быть любимым. И Он хвостатый дух – желающий любить. Они встретятся, но что принесет им эта встреча в вечных лесах?

Зависть, ненависть, любовь?..

Пролог.

– Пора вставь – пора вставать – пора вставать!

Я протянул руку, нашарил его и аккуратно нажал на большую красную кнопку в виде хохолка на голове курицы-будильника. Вздохнул и откинул одеяло, сел на кровати. Все мои движения были еще на полном автомате, потому что в пять утра в субботу я вставать не привык.

– Пора вставать! – пропел будильник снова. Я повернулся и пронзил бедную наседку взглядом.

– Замолчи сама, прошу, иначе тебе не жить.

– Стас, снова разговариваешь с ненавистной курицей? Выкинул бы, если не нравится. – Проговорил от двери бодрый голос Сёмки. Ненавижу его по утрам, почему я вот не могу нормально двигаться, а он улыбается?

– Это подарок твоей девушки и по совместительству человека, который бывает здесь каждый день, и каждый день она сюсюкает с этим бестолковым будильником. Но самое парадоксальное в том, что эта курица права: пора вставать.

– Ого, какая длинная речь. У вас сегодня мероприятие?

– Ага. – Коротко ответил я, вставая и подтягивая спортивные штаны, в которых спал. Вчера допоздна собирал вещи и даже не удосужился раздеться. – Поедем с Федором Петровичем на неделю в глухие-глухие леса, изучать природу и живность.

– Для биолога и зоолога ты слишком пренебрежительно относишься к своей специальности. – Отпивая из чашки, проговорил Семен.

– Сём, мы прекрасно знаем, что я не по своей воле пошел на биофак, так что сокрушаться о моей пренебрежительности не стоит.

Застелил постель и повернулся к брату. Он смотрел на меня изучающим взглядом.

– Ты как страус, Стас, а страус у нас – недоптица…

– Замолчи, я еще недостаточно проснулся, чтобы соревноваться с тобой в сарказме и аллегориях. Кстати, ты чего вскочил, неужели моя курица и тебя подняла?

– Нет, мать звонила, просила проследить за тобой и твоими сборами, чтобы не забыл ничего, а то она в тайгу поедет с посылкой.

– Я все положил и все взял. – Немного раздраженно ответил я.

– Главное – это голова, Стас. В твоем случае еще презервативы, конечно, а то неприкрытые контакты плохо заканчиваются. Хотя, и тут ты отличился…

– Замолкни, Сём. Если мы с тобой не обсуждаем мою ориентацию – это не значит, что ты можешь каждый раз стебаться надо мной. И я старше тебя на два года, так что прекрати делать вид, что ты стоишь на правильном пути, а я сбился с дороги. Потому что я, как никто другой, знаю, что ты тоже пробовал с мальчиками.

Меня окатила волна кофе. Семен закашлялся, и вся напускная серьезность и деловитость слетела, как ненужная маска. Он поднял на меня смеющиеся синие глаза и сипло ответил:

– Всегда обходишь меня. Ладно, я там завтрак сделал и с собой кое-что тебе собрал, Зинке передашь пакетик поменьше, это от меня и моего шеф-повара – сладости. И еще, Стас, будь осторожен, ладно, все же тайга это не местный лесок.

Я утер остатки кофе с лица и тоже заулыбался.

– Всё понял, шеф. И еще кое-что… – я подошел к нему вплотную и, пристально смотря в глаза, проговорил:

– Будешь тут Зине изменять, я ей все про тебя расскажу…

– Эй! – возмутился брат. – Я буду хорошо себя вести.

– Надеюсь, и компашки не собирать, в доме не сорить, стирать и пыль вытирать – понял?

– Да. – Уныло ответил он. – Ты, видимо, проснулся.

– Да, и тут же включил режим «старшего брата». Сём, я серьезно, меня не будет неделю, может, чуть больше, но это не значит, что дом в полном твоем распоряжении – понял?

– Да. – Опять уныло, а потом протянул руку и убрал каплю с моей щеки. – Тебе в душ бы.

– Все-то ты знаешь… – я улыбнулся и прошел мимо него в ванную комнату. Было слишком рано, и мой организм сопротивлялся, как мог, совершенно не желая просыпаться. Я встал в ванную и включил душ. Стало сразу тепло, и мир как будто отошел на задний план, я оказался в мокром вакууме. Думалось вяло, и сами мысли были какие-то странные, до боли болело сердце и хотелось выть.

Не, это не депрессия, я просто немного устал. Скрываться, прятаться, говорить неправду, прикрываться Зинкой, девушкой моего брата, делая вид, что она моя девушка.

Это все началось давно, я просто понял, что девушки меня, как раз-таки, привлекают мало. Очень мало, я бы даже осмелился сказать – совсем не привлекают. Понял. И ужаснулся.

Но в то время мне было всего пятнадцать, и я еще мог заглушить эту дурную мысль окружающими вещами – играми, друзьями, учебой, постоянной занятостью. А вот в колледже стало туго. У всех моих друзей были подружки, яркие, размалеванные куклы, а я смотрел на накачанный торс и сильные руки, на точеную линию скул и немного пухлые губы. Моего соседа по парте.

Конечно, я отдавал себе отчет, что между нами пропасть, но было неприятно для одного органа моего организма осознавать это. Сердце.

Но я излечился от тоски по нему тем, что забился в угол из учебников и знаний. И так получилось, что все книги были о животном мире и биологических открытиях, и я заразился. И выбрал свой путь.

Но на первом же курсе университета понял – не моё. Но остановиться уже не смог и продолжаю до сих пор прятаться за учебниками и научными разработками, статьями и сборами.

И даже не позволяю себе мечтать о том, что в моей жизни появится человек, которому буду интересен.

Все это осложняется еще и тем, что у нас с Сёмой очень заботливая и строгая мама. Как все матери мечтающая о внуках и свадьбе старшего сына. Опять же, мечты мечтами…

Я вдруг встряхнулся и потер лицо, надо взбодриться и снова играть роль «успешного и все знающего Станислава Кицурова».

Я вышел из душа и оделся в костюм любителя природы. Штаны защитного цвета и водолазку, пусть сейчас лето, но комары и всякого рода другая живность – это вам не просто так. В прошлом году Ирку из первой группы укусил клещ, госпитализировали на месте со страшенной аллергией и еще кучей всякой заразы. Я даже ужаснулся, когда мы ее кровь брали на анализы и исследование. Так что теперь первое требование к моей группе – это одежда, ну и сам пример подаю.

Вышел на кухню и улыбнулся шире, Сёмка спал, примостившись рядом с пакетами с едой, пристроив голову на руках, и похрапывал. Я подошел к нему и закусил губу. Во сне он выглядел как сущий ребенок, и эта слюна, стекающая с уголка губ, просто умиляла. Я достал мобильник и щелкнул его для Зины, пусть порадуется. Он тут же открыл заспанные глаза.

– Ты уже?

– Ага, позавтракать не успеваю, душ затянулся.

– Опять летал в облаках?

– Конечно, именно там я и был. – Я взял пакеты, один большой из «Икея», а второй маленький, со сладостями для любимой девушки. Как же Зинке завидуют девчонки, только им невдомек, что она встречается с моим братом, и это он ее балует, а не я. Мы вышли в коридор, и я поставил пакеты на пол, надел массивные ботинки – да славься же великий «Kamelot» – друг всех путешественников. Накинул ветровку и повернулся к брату.

Сёмка заразительно зевнул и протянул мне мои очки.

– Опять потеряешься по дороге к сбору и будешь звонить мне, просить прибежать и проводить тебя. Лучше сразу надень.

– Язва ты маленькая. Все, Сём, веди себя хорошо, зови мать, если что, и не старайся сделать все сам, все равно не выйдет. – Пропел я, чуть изменив слова известной песни. Он лишь улыбнулся и помог надеть рюкзак.

– Все хорошо будет, и присмотри за Зинкой там, ладно?

– Без проблем, она у тебя хорошая девочка, иногда, в основном, когда молчит и не треплет мне оставшиеся нервные клетки. – Я обернулся к зеркалу и отсалютовал своему отражению, оно сделало то же самое. Но отразило мою внутреннюю суть, как всегда. Я слишком закрыт, и эти шоры видно только тому, кто знает, а уж я себя знаю.

В зеркале был парень в болотной ветровке и бейсболке в тон ветровке, горло черной водолазки оттеняло бледность кожи, и за стеклами очков в тонкой оправе уже почти не сверкали былой веселостью темно-зеленые глаза. Я был похож, скорее, на тень себя былого, но в то же время был другой.

Взрослый – говорило отражение, но я не хотел с ним соглашаться, я еще ничего не видел, чтобы так быстро повзрослеть. Я улыбнулся самому себе, и отражение недоуменного лица Сёмки порадовало меня еще больше.

Ладно, в путь, возможно, именно эта поездка изменит меня, и я стану целым… Я поправил козырек бейсболки и лямку рюкзака, подхватил пакеты и вышел за дверь своего дома. Туда, куда, в общем-то, не очень хотел идти, но долг – это еще одна глупая условность, как и негатив по отношению к людям с нетрадиционной ориентацией.

Глава 1. Маршрутами судьбы.

Я подошел к месту сбора как раз вовремя, чтобы разнять очередную ссору. Эти два оболтуса снова сцепились на ровном месте, я просто в этом уверен.

– Ты придурок!

– Это что, единственное слово, которое ты знаешь, …*?!

Я успел скинуть рюкзак и бросить пакеты на асфальт, перехватил занесенную руку в паре сантиметров от лица Генки.

– Прекратите! Еще не отъехали, а вы уже в драку, как малолетки. – Отчитал я Женьку. Тот насупился.

– Доброе утро, Стас, ты опоздал! – воскликнул Генка и прыгнул мне на шею, я иногда сомневаюсь, что он натурал, честно, потому что этот парень ведет себя абсолютно не по-мужски. Всегда. И Женьку это бесит, хотя они лучшие друзья. Бывает, что я не успеваю их разнять, Генке достается, но тот же Женька потом его и лечит от своих тумаков.

В общем, эта парочка меня забавляет и настораживает одновременно.

– Автобус пропустил, так что пришлось ждать другой. – Обнял я тонкую талию мальчишки, висящего у меня на шее. Он отцепился тут же и, сияя карими глазами, проговорил:

– А все уже в сборе, только Федора Петровича всё еще нет.

– Позвонил кто-нибудь Петровичу? – громко спросил я у сонной группы. Послышалось вялое отрицание. Я осмотрелся. Кроме Генки и Жени были еще кучки и одиночки. Всего в группе было восемнадцать человек, не считая Петровича.

Ко мне подлетела Зина и наигранно радостно, почти как Гена недавно, повисла на моей шее.

– Привет, командир! Как прошла бессонная ночь без меня?

Я опять обнял тонкую талию и снова убедился, что мужская фигура меня привлекает больше. Но приходилось играть, правда, в последнее время я все чаще задавал себе вопрос – для чего и кого я играю? Но мои вопросы обычно оставались без ответов. Особенно эти.

Зина отлепилась от меня, и я передал ей пакетик, под завистливые взгляды остальных девчонок.

– Тебе, моя прелесть. – Почти безэмоционально проговорил я, она просияла.

Я всегда удивляюсь, зачем Зина согласилась на этот фарс? Ей нравится мой брат, я знаю, возможно, это даже любовь, так зачем она делает вид, что мы пара? Мы тогда попросили ее на какой-то вечеринке, и она согласилась, а потом я попросил ее выступить моей девушкой перед мамой, и понеслось… Постоянно заменяю пустоту на вот эту, по сути, умную и хорошую девочку, постоянно лгу окружающим, за ее счет выезжать в нормальный мир… глупо. Она приподнялась на носочках и чмокнула меня в щеку, упорхнула к подружкам.

У нас фиктивные отношения? Да нет у нас отношений…

– Привет, Стас. – Протянул мне руку Валера, мой сосед по парте. Я вздохнул про себя и принял рукопожатие. Смело, как мужчина, который безнадежно влюблен. Оно продлилось недолго, Валера отпустил мои пальцы и непринужденно продолжал:

– Что-то Петрович задерживается сильно, даже странно…

Я смотрел на него и удивлялся, как же так получилось, что мы попали в один университет и в одну группу? Судьба. Да, возможно, ведь ее пути никому неизвестны.

Я отвернулся от замолчавшего Валерки и достал мобильный телефон, набрал Петровича.

– Да-да, Стас, я уже на подходе, проспал, расслабило живот, помог беременной женщине добраться до больницы, перевел старушку через дорогу целых пять раз и, конечно же, снимал котят с каждого дерева на пути… – протараторил Петрович в трубку запыхавшимся голосом.

– Надеюсь, ты не забыл спальник? – скучающе спросил я.

– О! А я вот всю дорогу думал, чего это рюкзак такой легкий… – засмеялся он. У меня иногда складывалось впечатление, что это я руководитель кафедры, а не он.

– Не волнуйся, Стас, на этот раз тебе не придется делить спальник с Петей или Валерой, я его взял! – отсмеявшись, обрадовал меня Петрович.

– Сколько еще?

– Минут пять, я бегу, я же старый немощный человек…

Я нажал на сброс. Валера, улыбаясь, пинал свою поклажу.

– Ну что?

– Будет здесь через десять минут и пятнадцать секунд.

– Он же сказал через пять?

– Как будто ты не знаешь Петровича…

– Ну, да.

Разговор не клеился, да я и не хотел с ним разговаривать, если честно. Мне было больно даже просто смотреть на него.

– Слушай, все хотел спросить…

– Прости, Валер, мне нужно проверить, все ли готово к отъезду.

– Ладно. – Удивленно ответил он, а я отошел от него подальше.

Скрывая свои чувства, эмоции, потребности, я просто существую. И пока нет силы, которая меня бы разбудила…

Я обошел всех, и в тот момент, когда вернулся к автобусу, который должен был отвезти нас на вокзал, подлетел Петрович.

– Мамочка, я больше так не буду! – воскликнул он, увидев мое перекошенное лицо.

– Федь, мы же договаривались на семь часов. – Спокойно ответил я на его повинный взгляд. Он заулыбался.

– Я вправду проспал, сам же понимаешь, как мне тяжело вставать так рано, я же старый, дряхлый… и вообще, ты все проверил, можно грузиться.

– Старый и дряхлый, проверка, между прочим, твоя обязанность, как нашего руководителя. – Улыбаясь, отозвался я, подбирая с асфальта вещи.

– Я часто забываю – у меня склероз.

– Все, Петрович, угомонись, а то у нашего ботана сейчас пар из ушей пойдет. – Остановил нашу перепалку Женька. К нам подбежал Генка, в пробковом шлеме и, лучезарно улыбаясь, повис на шее Петровича, Женька гаркнул:

– Пиявка ты аборигенская, отцепись от человека!

– Гена, мой ты хороший мальчик, мы не в тропики едем. – Пожурил его Петрович, мягко отстраняя от себя. А Генка скинул шлем, и все окружающие увидели, что у него под ним бандана.

Я улыбнулся. Из всего спектакль сделают, два непроходимых романтика. У Женьки на плече висела гитара, и я точно знаю, что Генка взял свою губную гармошку.

Мы мирно погрузились в автобус, рядом со мной, как полагается примерной девушке, села Зина.

– Стас, ты сегодня больше обычного хмурый, что-то случилось? – отвечая на очередную смс-ку моего брата, спросила она.

– Не выспался я, Зин.

– Валерка все время на нас смотрит. – Через некоторое время сказала она. Зина продолжала улыбаться и пристроилась ко мне поближе.

– Пусть.

Она не знала, что он и есть моя давняя болезнь, но, видимо, это хваленая женская интуиция.

– Зин, всё хотел спросить тебя: почему ты согласилась на этот фарс?

– Ты иногда такой глупый, Стасик, из-за любви, конечно. – Шепотом ответила она. – Люблю я твоего брата, а он так просил меня поиграть роль твоей девушки, глазки такие были, ммм... просто умиляться всю жизнь.

– Но разве тебе не хочется рассказать подружкам… – я замолчал, потому что вдруг понял, как это все жалко выглядит.

– А я рассказываю, какой у меня славный парень, правда, имя заменяю. Но какая из них мне не врет, а, Стас? Да даже Дашка с Веркой и те при отношениях, но постоянно завирают о других парнях. Это в нас где-то подсознательно, придумывать себе лучшее и всем доказывать, что так и есть. А вообще, в ответ на твой вопрос: я провожу эксперимент, Стасик.

Я удивленно повернул голову и наткнулся на лукавый серый взгляд.

– Я все жду, когда ты сам созреешь и расскажешь своим друзьям, что тебе неинтересен футбол и что ты смотришь больше на обтянутые шортами ягодицы игроков, чем следишь за мячом.

Я улыбнулся.

Она потрясающая девчонка, именно такая, какой я всегда представлял девушку своего брата. Умная, общительная, немного дерзкая, в меру строгая, веселая и понимающая.

– Возможно, Зиночка, я решусь… когда-нибудь обломаю Женьку и уведу у него Геннадия.

Мы рассмеялись вместе.

И она снова устроила свою голову у меня на плече.

– А еще я делаю это, чтобы Сёмка точно знал, что я ему верна, ведь мало того, что ты его брат, ты еще и не смотришь на меня как на девушку.

– Расчетливая ты, Зинаида.

– Ага.

Мы прибыли, на удивление, вовремя. Я даже успел в палатку и купил Зине и себе бутылку «Pepsi». Оказавшись в вагоне, и даже без потерь – что странно, в прошлом году мы потеряли Петровича еще не зайдя на платформу. Сейчас же он восседал на полке и деловито раздавал команды:

– Так, Ромка и Вера налево. Оксана и Евгений сюда. – Указывал он пальцем местоположение своих учеников. Я улыбнулся.

Он неплохой мужик, правда, забывчивый и инфантильный, но зато с ним можно договориться и он никогда не осудит. Правда, при всем при этом у него есть одно не очень хорошее качество – он сплетник. Обожает обсуждать всё, что его не касается, перетирает поступки и жизненные проблемы окружающих, иногда совершенно не заботясь о душевном состоянии этих окружающих. Но с этим можно жить.

И я нашел отличный способ обезопасить себя от бескостного языка препода – как только он начинает открывать рот не по теме, я даю ему чупа-чупс.

Петрович застрял где-то между детством и прыжком во взрослую жизнь, и я иногда завидую ему. По-белому. Потому что таких людей очень мало, которые возьмут на себя ответственность за восемнадцать безалаберных, постоянно что-то орущих и требующих, и просто не знающих что делать «студентов».

Я сел напротив него и даже не заметил, что Валера сел рядом, только потом, когда уже все расселись в плацкарте и даже достали карты, я обернулся, отрываясь от серого еще пейзажа за грязным стеклом, и увидел его рядом.

Валера сидел, прислонившись к стене, в немного развязной позе. Если бы не знал о его ориентации, то обязательно бы подумал, что это соблазнение. Потому что парень рядом все время облизывал губы и косился на меня.

Я посмотрел на Петровича, но он был занят тем, что разговаривал с проводницей, лучезарно улыбался и жестикулировал руками от переполняющих его эмоций. Тетка улыбалась, но я видел, что предел наступит скоро, без подготовки Петровича не каждый выдержит.

– Федор Петрович, там у Даши не получается окно закрыть, помогите. – Подошла очень вовремя Люся, сестра Даши, по совместительству бывшая девушка Валеры. Они расстались с ней только пару дней назад, именно по этой причине она даже не смотрела в нашу сторону. И я знал от Зины, что пыталась увильнуть от сбора, но Петрович настоял.

Он недоуменно перевел взгляд на Люсю и кивнул, попросил прощения у проводницы – та лишь облегченно вздохнула – и пошел за девушкой в конец вагона.

Мы остались вдвоем.

Я не очень хотел начинать с ним разговор, как будто подсознательно знал, о чем он будет вестись. Но Валера заговорил первым, не оставляя мне и шанса избежать этого не нужного ни мне, ни ему разговора.

– Стас, ты в последнее время странный.

Я отвернулся обратно к грязному окну и серому пейзажу за ним, лучше это, чем его непроницаемый взгляд, полный ненависти.

– Я давно искал повод поговорить с тобой. – Снова попытка. – Стас…?

– Что, Валер?

– Знаешь, у меня, вообще-то, к тебе личный разговор…

От этих слов все у меня внутри стало таять, помимо моей воли – расцветать.

– … Давай в тамбур выйдем?

Я кивнул.

Мы встали и прошли полностью вагон, я смотрел на ребят, они устраивались, шутили, дурачились, играли в карты и просто ели курочку, которую заботливая мама завернула в блестящую и шуршащую фольгу. Я не видел их лиц, они для меня были как общая цветная каша из пороков, страха, зависти, боли.

И самая больная ложка в этой каше была впереди, Валерка шел с гордо выпрямленной спиной и руками в карманах армейских штанов. Я старался дышать ровно и не слишком опускать взгляд чуть пониже спины. Он был выше, мускулистый, широкоплечий. Почти идеальный. Я укусил себя за щеку и постарался не уплыть от того, чего так хотел…

Мы прошли в тамбур около туалета, и он достал пачку сигарет, нервно закурил.

Если посмотреть на него сейчас, то можно подумать, что он нервничает перед признанием…

– Стас, я не хотел говорить там, а ты от меня, почему-то, шарахаешься все время, хотя за одной партой столько сидели… но дело сейчас неотложное.

Он сделал нервную затяжку, а я затаил дыхание.

– В общем… Я давно заметил кое-что и никак не мог понять… – снова затяжка, а я уже не дышу. – У вас ведь с Зиной нет отношений? – тихо спросил он.

Я хотел кричать от радости и поймал себя на глупой улыбке, постарался убрать ее с лица. Он заметил? Он наблюдал за мной? Он заметил, что у нас с Зиной фиктивные отношения? Но я не успел обрадоваться, следующий вопрос убил меня окончательно.

– Давай, ты уже закончишь этот фарс, и я спокойно предложу ей встречаться, она мне нравится, и я смогу сделать ее счастливой. Не знаю, что вас связывает, но вашу фальшь замечают все, не ставь ее в глупое положение. Я слышал, как девчонки за ее спиной шепчутся о том, что она врет и придумывает о ваших отношениях. Я с тобой как мужик разговариваю, она мне действительно нравится, понимаешь? – и он впервые за весь свой монолог посмотрел на меня.

Я не знаю, что у меня было за лицо, но Валерка выронил сигарету. Я хлопнул его по плечу и совершенно спокойным голосом сказал:

– Зина не для тебя, Валер, у нее есть парень, которого она любит, и, чтобы не говорили сплетницы с крыльца университета, она счастлива.

И я открыл дверь туалета и вошел, закрылся и поблагодарил свою выдержку за то, что не упал на колени и не стал целовать его руки. Как глупо было подумать, что я нравлюсь ему, что он за столько лет обратил на меня внимание…

Я обнял себя руками. Видимо, это единственный вид утешения на всю мою жизнь. Конечно, возможно, я встречу однажды какого-нибудь парня, который захочет меня. Но это будет не Валерий Уранов. И пора бы уже выкинуть из головы бредовые идеи на его счет.

Теперь у меня появилась другая проблема: как сохранить отношения Зины и моего брата? И не допустить Валерку слишком близко к ней, чтобы, не дай Бог, что-то пошло не так. Ведь я и сам понимаю, что мешаю развитию отношений Сёмки и Зины, но пока не нашел альтернативного решения проблемы.

Страх быть непонятым так силен, что въелся мне под кожу и, похоже, начинает нарывать там.

Что-то нужно делать, нужно думать не о себе, о счастье брата.

С такими мыслями я вышел из туалета и вернулся на место. Валерки не было, так же как и Петровича.

Я сел на полку и снова уставился в грязное окно. Пейзаж сменился, стал не совсем серым, и иногда его размывали зеленые пятна деревьев, но это роли не играло, все равно было больше серого. Он гипнотизировал меня. Я не люблю серость, мой любимый цвет – красный.

Я улыбнулся и даже не заметил, как задремал.

Меня разбудил Петрович, аккуратно потрепав за плечо.

– Стасик, подъем. Мы уже прибываем. Я, конечно же, могу и понести тебя, но кто понесет мои вещи? – улыбаясь, проговорил он. Я помассировал затекшую шею, от неудобной позы все тело одервенело и хотелось еще больше спать, но труба в виде Петровича звала.

И я встал и надел рюкзак, взял пакет и рюкзак Зины, пошел на выход. В тот момент, когда мы все оказались на платформе, я понял, что совершенно устал.

Не было желания не то что двигаться, даже дышать. Давили мысли, сумасбродные и суицидальные какие-то. Хотелось представить себя молекулой и забиться в самый дальний уголок вселенной, чтобы никто не нашел.

Мы шли с платформы неровной массой из сонных тел, за время пути все утомились, и кто успел уснуть – еще не проснулись. Поэтому, когда мы подошли к месту нашей первой остановки, туда, где нам был обещан провожатый, народ был злой и голодный.

Дом лесничего я как-то по-другому себе представлял, но нас встретил аккуратный, почти белый домик с крышей, покрытой черепицей. Только потом я понял, что это не домик лесничего, рядом с которым мы должны были устроить лагерь, а местная администрация. Нас встретил седовласый старичок и очень быстро объяснил, что мы ждем сына лесничего, так как сам бедный-несчастный лесной житель сильно заболел и госпитализирован.

Петрович посочувствовал и еще на полчаса занял старичка проверкой всех бумаг и точности карт. Мне бы тоже нужно было быть там, но я, почему-то, понадеялся на Федора, хоть один раз в жизни он может сделать что-то сам.

Через час безделья я понял, что если через пять минут этого сына лесника не будет тут, я сам лично срублю все деревья в округе и сделаю ему погребальный костер.

Достало все. От комаро, до плаксивого прошения Дашки наперебой с Генкой о том, что пора завтракать.

Я не выдержал и встал с земли под сосной, куда очень удачно приземлился час назад, и пошел к нашим взрослым. Они мирно беседовали о миграции бурых медведей на север.

– Петрович, ребята есть хотят уже, нам бы хоть чаю согреть.

Они на меня даже не обернулись: медведи, собирающие валежник, были куда интересней.

– Да, мать вашу, где этот сын лесничего?!

– Здесь. – Раздалось за моей спиной. Я только в кино о таком видел, голос бархатно накрыл меня, и я, оглушенный, повернулся и столкнулся с глазами цвета меда. Эти глаза озорно поблескивали, и их обладатель криво усмехался.

Парень был на год или два меня старше, определить точно я не смогу, он был какой-то неземной… Неземной красоты.

Длинные волосы заплетены в косу и перекинуты через плечо, цвет было не передать словами. Но единственное, что я понял – мой любимый цвет. Да, красный. От корней просто алый, а кончик косы был черный, перевязан пучком травы. Я отошел на шаг от дверного проема и впустил это лесное чудо в дом. Парень был одет в обычные джинсы и, почти как у меня, массивные ботинки, футболку.

– О! Елисей, ты, наконец, добрался! – воскликнул старик, а я завороженно смотрел, как выражение лица парня меняется, и он с нежной улыбкой смотрит на этого старика.

– Прости, Василий, ты же знаешь, я у папы был, а больница далеко.

– Да не извиняйся ты, малец, вообще удивительно, ты же только ночью ушел, а уже вернулся, да ни суть… Вот это Федор Петрович, руководитель группы студентов, которые в твоих местах будут что-то там копать…

Я не стал перебивать старого человека, но Елисей, видимо, тактом не обладал.

– Копать? – как-то зло осведомился парень.

– Мы не будем ничего копать. – Ответил я за шокированных таким тоном взрослых. Елисей так резко повернулся ко мне, что кончик косы слетел с плеча и плавно приземлился на спину, волосы у него были действительно длинные, достигали ягодиц, и как он с такими в лесу живет-то?

– А ты кто? – дерзко скалясь, спросил он меня.

– Это Стас, мой помощник. – Примирительно отозвался Петрович. Но его не слушали, Елисей смотрел на меня, не отводя взгляда. Медовая радужка была такой обманчиво манящей, как пропасть из патоки. Пропасть, на дне которой меня ждала неминуемая смерть.

Я смело встретил его взгляд, а Елисей обманчиво мягко произнес:

– Стас… – перекатывая мое имя на языке, как лакомство, и тут же клацнул зубами. – Неприятно познакомиться.

Глава 2. Лесными тропами.

– Не скажу, что взаимно, потому что я сюда не за знакомствами приехал, а делать исследования.

Елисей скривил губы.

– Не позволю безнаказанно делать лесу больно. – Прошипел он.

– Тайм-аут, мальчики! – улыбаясь, остановил нас Петрович. – Простите, молодой человек, Вы теперь за лесничего, так?

– Именно так. – Поворачиваясь к Петровичу, ответил парень. А я смотрел, как в свете из окна его коса переливается всеми оттенками красного. Это было завораживающее зрелище.

Я обожаю красный цвет, он не напоминает мне о крови, я ассоциирую его, скорее, с закатом и яблоками. И мне вдруг показалось, что в маленькой комнатке запахло именно осенью и яблоками.

– Тогда мы с ребятами полностью доверяем Вам наши жизни! – пафосно проскандировал Петрович.

Я улыбнулся, но улыбка тут же сползла с моих губ. Я получил почти яростный взгляд медовых глаз.

Бывает так, что люди сталкиваются и с первой же минуты ненавидят друг друга. Неважно за что, иногда эта причина так глупа – лидерство или же соперничество.

Ненависть.

Почему же я так не понравился тебе?

– Потому что не люблю таких, как ты. – Тихо ответил он мне, проходя мимо. За своими мечтаниями я даже прослушал разговор.

– Я буду ждать вас у опушки через полчаса, мне в магазин нужно.

И что он имел в виду?

– Хорошо, Елисей. – Отозвался Федор Петрович. Как только лесничий вышел, он обернулся ко мне и как-то странно посмотрел. – Стас, ты чего? Мы ж с тобой прекрасно знаем, как к нам относятся местные жители, ну, да, его реакция немного отличается, Елисей походу лично к тебе не прикипел, но за недельку наладишь отношения, я уверен.

– А зачем мне с ним налаживать отношения, Петрович? – спросил я недоуменно, мы уже вышли из домика и направлялись к ребятам, которые разлеглись на своих вещах неподалеку.

– Видел бы ты свое лицо… – как-то мечтательно прошептал он мне. – Эх, молодежь, всему-то вас учить надо, подталкивать… – а потом, без перехода, как гаркнет. – Подъем, товарищи студенты, мы идем затариваться в магазин, а потом лесными тропами на место стоянки!

Я вздохнул и прочистил ухо.

В магазин пошли не все, только я, Генка и Зина. Самые ответственные, как сказал Петрович. Насчет нас с Зиной я не сомневался, но вот Генка был по шкале ответственности в далеком минусе.

Магазин меня удивил. Он был маленький, но имел систему самообслуживания, на полочках вдоль стены стояли продукты первой необходимости, а на стеллаже по центру магазина – бутылки все той же первой необходимости с одной стороны и банки с другой.

Генка вбежал в магазин и с восторгом выкрикнул:

– Бухло!

Зина прыснула.

– Гена, потише.

Генка ничуть не стушевался, а начал разглядывать этикетки бутылок.

– Стас, возьмем? – с щенячьими глазами обернулся он ко мне.

– Так вот зачем ты пошел с нами.

– Ну да, Женька сказал, что с моей мордахой нельзя заподозрить во мне алкоголика.

– Гена! – укоризненно покачала головой Зина.

Я вздохнул.

– Ладно, берите, только я вас умоляю, не при Петровиче пейте эту отраву.

Я оставил Генку и Зину разбираться с бутылками и обошел стеллаж. Конечно, мы все основное взяли с собой, но нас слишком много, и все наверняка быстро кончится, да и в магазин не набегаешься.

Я снова пребывал в каком-то анабиозе, водил взглядом по ровным рядам банок и совершенно не мог понять, на что смотрю.

Тонкий палец ткнул в одну из консервов прямо передо мной.

– Возьми вот эти, мне нравятся. – Промурлыкали мне в ухо. Я резко обернулся, Елисей стоял рядом и смотрел на меня, немного прищурив свои необычные глаза. Я сглотнул и кивнул, его губы снова скривились в подобии улыбки, но мне она напомнила оскал. Животный оскал.