Текст книги "Ученица Леди-Ситх (СИ)"

Автор книги: maybe_Ancha

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Но, конечно, у Ацесэтиша был и запасной вариант. Он уже несколько лет подкладывал Од’доку в еду маленькие дозы яда. Маленькие – потому что любой форсюзер мог распознать большие, а затем нейтрализовать их в своём организме. Человеку было нужно, чтоб Мастер не распознал. До того, как в его теле накопится достаточно отравы. Тогда станет слишком поздно. Увы, этот чудесный момент пока ещё не наступил.

То, что Ацесэтиш притворялся безропотным учеником, вовсе не значило, что он отказывал себе в радости пооскорблять клатуинца. Он делал это. Только очень завуалированно. Так, чтоб Од’док не понимал. И он не понимал. Он был тупым. Если бы он был умным, не заставлял бы своих подданных работать по тринадцать часов под беспощадным солнцем. Чтобы уменьшить смертность, нужно было всего-то разделить рабочий день на два, с перерывом на то время, когда красное светило заходит в зенит. Это ведь было так просто…

Нет, когда он станет Лордом, он уж точно переделает всё так, чтобы было правильно. А начнёт он со сноса двух больших уродских статуй Мастера, которые стояли перед цитаделью точно у входа. Скульпторы передали черты Од’дока слишком хорошо – морды у изваяний были такими же мерзкими, как и у оригинала.

Створки автоматических дверей разъехались перед ним, и Ацесэтиш вошёл в комнату. Его Мастер, сидя в кресле, разговаривал с тви’леком с фиолетовой кожей и угловатой татуировкой на лбу. Человек молча встал за наставником. Он уже видел здесь этого ситха. Это был Лорд Лла’атас из системы Амаргура. Он изредка общался с Од’доком. Несколько раз его можно было заметить на приёмах у других правителей. Только вот везде он был тенью. Ацесэтишу казалось, тви’леку не нравился собравшийся здесь ситхский контингент, но негласный этикет вынуждал его присутствовать.

– …Напрасно ты отрицаешь волю Силы, – качнул головой Лла’атас, и его лекку от этого движения шевельнулись. – Если для тебя предрешены определённые события, они случаться, хочешь ты этого или нет.

– Хватит бредить, – Од’док говорил раздражённо, похоже, их спор продолжался уже некоторое время. – Оставь эти россказни кому-нибудь другому.

– Твой контраргумент не имеет веса, – ровно отозвался правитель Амаргуры. – Если ты хочешь получить от меня более весомые доказательства, что ж… Я могу предсказать тебе твою смерть, – здесь Ацесэтиш впился в тви’лека взглядом, однако быстро отвёл его. Он очень хотел это услышать, но боялся выдать себя.

– Ты? Мою смерть? – клатуинец гоготнул. – Ну давай, удиви меня, пророк.

Лла’атас прикрыл глаза.

– Она будет быстрой. Но болезненной. Ты сгоришь заживо, – с каждым словом выражение на морде Од’дока становилось всё менее весёлым и всё более озлобленным. – Ты станешь пеплом, – тви’лек открыл глаза, и его спокойный взгляд на миг встретился со взглядом ученика. – Пятый этаж. Постамент двенадцать.

– Довольно! – прорычал клатуинец, вскакивая. – Я не знаю, что ты мелешь, но я сыт этим по горло! Выметайся!

– Хорошо, – Лла’атас медленно и с достоинством поднялся. – Но учти, я больше не вижу вариантов для тебя. Это значит, неизбежное наступит скоро.

– Пошёл вон! – Од’док был взбешен, но, по какой-то неизвестной Ацесэтишу причине, нападать не спешил.

– Прощай, Од’док, – произнеся это, тви’лек развернулся и направился к выходу. Человек хотел бы догнать его. Он хотел узнать больше, он хотел… услышать, что станет причиной гибели ненавистного клатуинца. Но он не мог. И он невероятно, просто чудовищно жалел об этом.

***

– …Вот так он там и оказался без рук и ног! – закончил одну из своих остроумнейших шуток Од’док, и комната наполнилась громким хохотом. Ацесэтиш скользнул взглядом по присутствующим. Все они были Лордами ситхов. И все были ему отвратительны. Тощая чагрианка Шайлин из системы Дэспрео, чьё лицо большую часть времени кривилось в какую-то злобно-недовольную гримасу, и чей макияж вокруг глаз был просто ужасен. Её муж – Джекте, на вид – добродушный пухляк, на деле – такой же гнилой, как жёнушка. Рунанский коротышка Кьёл из Сордеры, который подлизывал Од’доку больше других. И, наконец, чуть более редкая гостья из другого сектора – бимма Халитин, которая почти никогда не смеялась, но правителя Мьедо всецело поддерживала. По большому счёту, именно она в данный момент не нравилась Ацесэтишу сильнее всех. От её ауры веяло чем-то слишком опасным, слишком древним и могущественным.

Прошёл год после предсказания Лла’атаса, а Од’док уже растрезвонил всем в секторе, что планирует воевать с тви’леком, который нанёс ему страшное оскорбление. Пока что он наращивал боевую мощь, но уверял всех, что ещё чуть-чуть, и он нападёт на Амаргуру. Заводы Мьедо действительно работали на полную мощность. Но Ацесэтиш отчего-то сомневался, что Мастер приведёт свои угрозы в исполнение. Легче и логичнее было бы напасть на Лла’атаса сразу же. Вызвать на поединок. Но он не стал. Не потому ли, что побоялся?

– Превосходная шутка! – воскликнул Кьёл. – Вы, Лорд Од’док, сегодня на высоте.

– Знаю, – ухмыльнулся клатуинец. Ацесэтиш закатил глаза. Жаль, в этот раз тут не было старшей дочери Джекте и Шайлин – Маче́ты. Она была бы единственным адекватным гуманоидом здесь, не считая его самого. Обычно они общались по ментальной связи. Мачета часто отпускала язвительные комментарии про родителей, и хоть немного скрашивала вот такие приёмы. К сожалению, сегодня ему приходилось наблюдать весь этот паноптикум в одиночестве.

– Ацесэтиш, иди сюда! – крикнул Од’док. Ацесэтиша раздражала эта манера Мастера подзывать его к себе, как какую-то анубу. Но делать было нечего. Клатуинец стоял в центре комнаты, Лорды сидели в креслах вокруг него, и человек, приблизившись, встал рядом с учителем. Он не уследил, куда свернул их разговор, потому что был слишком погружён в свои мысли. Да и была ли разница?

– Джекте, ну и чё ты заладил «Верных учеников не бывает, верных учеников не бывает»? – Од’док передразнил интонацию чагрианина. Похоже, он уже был достаточно пьян, чтобы начать выдавать вот такое. Но недостаточно пьян, чтобы его язык начал заплетаться. – На моего посмотри и заткнись, во.

– На что же тут смотреть? – Джекте окинул человека взглядом и как-то гаденько усмехнулся. Ацесэтиш поборол сильное желание сказать ему что-нибудь едкое. Ему не нравилось стоять вот так, пока его рассматривали несколько Лордов, но он ничего не мог с этим сделать.

– Ты слепой? Вот он стоит, – клатуинец не понял издевки. Он и в обычном состоянии не был слишком сообразителен. А после определенного количества выпитого алкоголя его интеллект значительно понижался. – Чтоб ты знал, он ради меня убил на прошлой неделе.

Это было не совсем так. Да, Ацесэтиш был вынужден убить одного слугу. Но лишь потому, что Мастер распознал в своей еде сильнодействующий яд. Не тот, медленный. Просто Ацесэтиш устал ждать и решил рискнуть. А в случае неудачи – найти и наказать «виновного». Он же не мог подставляться сам.

– Это не показатель, – хмыкнул Джекте.

– О да, – подтвердила Шайлин. – Наша дочь тоже убивает, но она на редкость строптива! Хотя мы уже давно пытаемся воспитать из неё достойную правительницу.

– Вот хатт… И чё же делать? – кажется, Од’док засомневался. Спиртное делало его не только тупым, но и восприимчивым к чужим советам. Особенно, если эти советы давали его так называемые «друзья». Ацесэтиш напрягся.

– Проверь его, – Шайлин некрасиво скривила губы в улыбке.

Клатуинец повернулся к ученику. Человек старался сохранять внешнее спокойствие, хотя внутри всё сжалось. Он не знал, что могло прийти в голову Мастера в таком состоянии. Од’док снял с пояса лайтсабер и активировал его. Все присутствующие смотрели на них в предвкушении, за исключением только Халитин. Она словно бы оставалась равнодушной к происходящему.

Клаутинец медленно обошёл Ацесэтиша и встал сзади. Затем приставил к его горлу меч. Человек попытался не выдать своего смятения. Логически он понимал, что Мастеру невыгодно убивать его. Но у него было очень нехорошее предчувствие.

Од’док наклонился к его уху.

– Говори, – рыкнул он. – Но честно. Ты мне верен?

– Да, Мастер, – без колебаний солгал Ацесэтиш. Он давно научился скрывать от учителя свои мысли под мощными ментальными щитами. Так что тот не мог ничего проверить.

– Хм, – лезвие исчезло от его шеи. Клатуинец отстранился от ученика и, судя по всему, отошёл назад на несколько шагов. Человек выдохнул. Конечно, он зря нервничал. Од’док сейчас был просто не способен придумать нечто более ум…

И тут что-то обжигающее резко полоснуло его по спине. Он коротко вскрикнул от неожиданной боли и застыл. На несколько секунд потеряв связь с реальностью, он не сразу осознал, что это был конец плазменного лезвия Мастера.

– Тогда ты поблагодаришь меня за это, – заявил довольный собой Од’док, деактивируя клинок. Ацесэтиш слышал его голос словно через плотную пелену. В ушах стучало. Это сердце слишком громко перекачивало кровь.

«Этого не могло случиться, » – его пустой отстранённый взгляд упал на присутствующих, но человек их не видел. Он смотрел куда-то сквозь них. – «Это происходит не со мной».

Из оцепенения его выдернул высокий насмешливый голос Шайлин.

– Что стоишь? Скажи своему Мастеру «спасибо» за урок.

Взгляд Ацесэтиша вдруг сфокусировался. Он видел их. Он видел глумливые лица ситхских Лордов. Его учитель… только что публично унизил его, опозорив перед всеми правителями сектора, чьи мерзкие рожи сейчас кривились от ухмылок. Человек ощутил поднимающуюся внутри волну обжигающего гнева. Он ненавидел всех их. Он хотел, чтоб они подохли. Здесь. Сейчас.

Но его рациональная часть останавливала его от того, чтобы броситься на них с мечом или даже использовать против них ментальные техники. Потому что они были Лордами. И конец этого боя был предрешен ещё до его начала. А закончилось бы всё очень быстро и плохо для него.

– Спасибо, Мастер, – прошипел Ацесэтиш, совершив над собой немалое усилие.

– Ну чё, выкусил, Джекте? – тут Од’док мерзко расхохотался. – Всё, Ацесэтиш, вали, свободен, – бросил он, отсмеявшись. Человек развернулся и быстро зашагал прочь. Так быстро, чтобы Лорды не успели хорошо рассмотреть прожжённый плазмой длинный диагональный шрам на его спине. Двери уже почти сошлись за ним, когда он расслышал слова Халитин, остававшейся почти всё это время безмолвной:

– Удивительно, что твой ученик позволил тебе это. Впрочем, позволяет – значит, заслуживает.

***

Ацесэтиш решительно вытащил из одной из ячеек в длинном стеллаже обтрепанный фолиант. Человек уже давно заприметил его среди других артефактов хранилища, однако изучать не спешил. Потому что описанный там ритуал был смертельно опасен не только для того, на кого был направлен, но и для того, кто его применял. Но ситху было уже всё равно. Од’док должен умереть. Плевать, какой ценой.

А вся эта компашка Лордов скоро разъедется по своим системам. И ему представится шанс.

Ацесэтиш перелистывал страницы мелко трясущимися пальцами. Ритуал был сильным и требовал длительной подготовки. Единственная ошибка могла перечеркнуть всё. Но человек уже принял решение. В случае неудачи… если они оба выживут… Ацесэтиш запомнил технику из одного древнего трактата. Технику, которая позволяла форсюзеру убить себя быстро и безболезненно.

***

– Я тебя не звал. Чё пришёл?

Глубоко посаженные маленькие глазки Од’дока смотрели на Ацесэтиша с удивлением. Конечно. Мастер не ожидал увидеть ученика в своём личном покое.

Человек молчал.

– Чё ты тут забыл, я спрашиваю? – клатуинца всё это, похоже, начинало злить. Сжав кулаки, он направился в сторону ученика. Ацесэтиш вскинул обе руки и указательными пальцами прочертил в воздухе перед собой сложную руну.

– А ну, отве… – Лорд ситхов не успел договорить. Его плоть объяло чёрным пламенем, языки которого сорвались с рук человека. Морду Од’дока перекосило, и, когда он дико заорал от боли, Ацесэтиш осознал: во всей галактике не нашлось бы для него звука приятнее, чем этот. Мясо на костях Мастера быстро истлело, и Ацесэтиш понимал, что нужно бы прекратить ритуал, пока не стало слишком поздно. Он чувствовал, его силы уже почти иссякли, но он не мог, не хотел останавливаться. Он должен был увидеть, как это уродливое омерзительное чудовище – чудовище, что измывалось над ним на протяжении многих лет, что убило его мать и оставило ему столько ненавистных ему шрамов – превратится в пепел.

В конце концов в глазах потемнело, человек почувствовал, как начал терять равновесие. Но момента соприкосновения с полом он ощутить не успел – всё вокруг поглотил вязкий мрак.

***

Ацесэтиш очнулся и резко распахнул глаза. Подняться с пола у него вышло не сразу: руки при попытке опереться на них начинали трястись, тело слушалось плохо. Словно он пролежал здесь без сознания с десяток часов, а то и больше. За окном из-за горизонта выплывало красное солнце. А пришёл он в покой клатуинца уже после рассвета. Да, прошло явно больше десяти часов.

Его взгляд упал на горсть пепла на светлом ковре. И этот простой факт отозвался невероятным удовлетворением внутри. Од’док перестал существовать. Окончательно и бесповоротно. И Ацесэтиш, наконец-то, впервые за долгие годы почувствовал себя свободным. А раз этой мрази больше нет, то титул Лорда, как и система Мьедо теперь принадлежат ему и только ему.

Сбоку что-то мелькнуло, и человек повернулся в ту сторону. Но это был всего лишь солнечный луч, сбликовавший о поверхность небольшого висевшего на стене зеркала. Зеркала, в отражении которого Ацесэтиш не сразу узнал себя. Его лицо было намного бледнее обычного, под глазами кроме тёмных кругов сквозь кожу просвечивала сетка тонких чёрных трещин, на губах и подбородке засохла кровь, которая, судя по всему, некоторое время назад струйкой вытекала изо рта. Человек сам себе напоминал свежий труп. Но хуже всего было другое. Его чёрные волосы, вьющиеся крупными кудрями и обрамлявшие его лицо, выцвели до грязной седины. Радости от смерти клатуинца больше не было. На смену ей пришло неудовольствие от того, что он видел. Вдобавок ко всему, именно сейчас Ацесэтиш почувствовал невероятную пустоту внутри. Ритуал высосал его. Но ситх хотел проверить, насколько всё плохо в действительности. Поэтому, заметив на ближайшем столе полупустую бутылку дешевого пойла, которое так любил Од’док, человек попытался призвать её в руку Силой. Он направил на неё ладонь с мелко подрагивающими пальцами. Бутылка поднялась в воздух, но, не пролетев и метра, упала и разлетелась вдребезги об пол.

Ацесэтиша начала охватывать паника, но он старался не поддаваться ей. Ритуал был тяжёлым, этого следовало ожидать. Да, он потерял контроль, совсем того не желая, но… Это ведь временно?

«Конечно, временно. Как может быть иначе?» – судорожно успокаивал себя человек. В конце концов, положительного в его ситуации намного больше, чем отрицательного. Он убил Од’дока. И при этом выжил сам. Его способность использования Силы наверняка скоро восстановится полностью. А волосы можно вновь покрасить. Остальное – незначительные мелочи. Правда же?

***

Инфида стремительно вернулась в реальность. Всё это пронеслось перед её внутренним взором за несколько минут, но этого хватило, чтобы ощутить, словно она прожила чужую жизнь. И она была потрясена. Столько боли было в этих воспоминаниях, столько… ненависти. Халитин ошибалась, называя предыдущего правителя Мьедо «достойным Лордом ситхов». И ошибалась, называя действующего «слабым» и «никчёмным». Чтобы пережить такое, требовалось очень много внутренней силы. Леди-Ситх было странно осознавать это, но теперь соперник больше не вызывал у неё неприязни. Только… сострадание? И даже немного… уважения?

– Нет, ну это просто какой-то больной ублюдок, – начала она с негодованием в голосе. – Подарить ему такую быструю смерть было даже как-то милосердно с твоей стороны. Это…

– Я не хочу говорить с тобой об этом, Инфида, – прервал её Ацесэтиш. Правительница Амаргуры попыталась поймать взгляд тёмных глаз, но у неё не вышло. Человек намеренно смотрел куда-то в сторону. Только вот это не мешало ей чувствовать его боль в Силе. Это ощущалось, словно вскрытая чем-то острым старая рана. – Ты добилась своего, теперь мы квиты.

– Но я уже увидела всё это. Теперь… – Инфида хотела сказать, что теперь она не сможет воспринимать соперника, как раньше. Да и являлся ли вообще Ацесэтиш её соперником с самого начала? Она уже не была в этом так уверена. Но закончить фразу ей вновь не дали.

– Я знаю, о чём ты подумала, – его тон вдруг стал жёстким. – Мне не нужна твоя жалость.

Похоже, спорить с ним сейчас было бессмысленно. Что ж. Возможно, когда-нибудь они к этому разговору вернутся. А пока…

– Тогда попробуем сделать анбонд ещё раз? Вместе, – предложила Леди-Ситх.

Правитель Мьедо поднял на неё усталый взгляд. Инфида чувствовала, энтузиазма у него вся эта затея не вызывала от слова совсем. Но он всё же ответил негромкое:

– Да, пожалуй.

========== 15. Глава, в которой у всех неприятности ==========

– Может, ещё раз? – спросила Инфида, немного поерзав по полу. Они сидели друг напротив друга на светлом ковре долгое время, и её конечности уже успели подзатечь. Бывшие соперники провели не один ритуал анбонда вместе. Только это не работало. Их ментальная связь сохранялась. Как бы они не старались её разорвать.

– Нет, – проронил Ацесэтиш, а затем сделал слабый жест рукой, после чего лежавшая перед ним красная пирамидка потухла, выключаясь.

– Тогда предлагаю лететь на Кордурру, – идея пришла сама собой, и Леди-Ситх почувствовала прилив энтузиазма. – Леди Халитин… – она хотела сказать, что уж бимма-то точно хорошо разбирается в этих штучках и сможет помочь им, однако человек, перехватив её мысль, прервал её.

– Нет. Я не лечу к ней. Ты – как хочешь.

– Но для обоюдного анбонда нужны мы оба!

– Да, – равнодушно подтвердил Ацесэтиш.

– Что «да»? Ты уже всё? Расхотел избавляться от связи? Или что? – сквозь Силу Инфида чувствовала, как сильно тот был вымотан, но остановиться не могла. Потому что какого хатта он отвергает сейчас единственный разумный вариант?

– Открой первый раздел записей голокрона, – пустой взгляд его тёмных глаз был устремлён в пространство, а выражение лица было безучастным. Правитель Мьедо выглядел и говорил так, словно многократные попытки анбонда высосали из него последние силы, и сейчас он с трудом держался, чтобы не потерять сознание. – Там найдёшь.

– Найду что? – человек не отзывался. – Ацесэтиш? – Инфида ощутила, как и у неё перед глазами всё начинало плыть. Она помотала головой, но чужое предобморочное состояние не отпускало. Тогда она громко и недовольно воскликнула:

– Да прекращай ты умирать тут уже! Надоел!

Муть отступила, а в голове прояснилось.

– Ты мне тоже, – процедил Ацесэтиш, похоже, немного придя в себя после её резких слов.

– Так что я там найду? – допытывалась Леди-Ситх.

– Данные. Координаты планет, которыми когда-то правил Траал. И где он, с высокой вероятностью, похоронен.

– Ты что, предлагаешь нам с его призраком связаться? – Инфида изумлённо вздёрнула бровь.

– Именно, – судя по тону, человек не видел в своей идее абсолютно ничего нелогичного.

– Как ты себе это представляешь? Вот прилетаем мы такие, да, – со смешком начала Леди-Ситх. – Нас с орбитальной станции спрашивают, что мы тут забыли. А мы говорим: «Пустите нас, пожалуйста, мы хотим пообщаться с одним ситхом, который умер…» Сколько там десятков лет назад он умер? – и, не дожидаясь ответа, заключила. – Наследники Траала все от смеха со своих тронов попадают, когда услышат.

– Если нам повезёт, его планеты заброшены и никому сейчас не принадлежат. Если нет… Я умею правильно разговаривать с другими ситхскими Лордами, – отозвался Ацесэтиш. – В любом случае, выбирай. Или этот вариант, или лети на Кордурру одна.

Инфида насупилась. Затея казалась ей невероятно бредовой. Если даже они смогут добраться до гробницы, где гарантии, что у них получится поговорить с давно мёртвым создателем голокрона? Вряд ли призрак ситха обрадуется чужакам. Вряд ли он вообще захочет являть себя непонятно кому.

– Лла’атас учил тебя кое-чему по ментальной части, – констатировал человек, прочитав мысли Леди-Ситх. – Я видел в твоих воспоминаниях. Так что не прибедняйся. Нас двое, и мы сможем призвать его – это я могу сказать точно.

Правительница Амаргуры помолчала ещё немного, прежде чем хмуро произнести:

– Ладно. Летим.

– Славно. Я прикажу, чтобы нам подготовили шаттл, – Ацесэтиш уже призвал в руку комлинк, лежавший до этого на столике поодаль, но Инфида остановила его:

– Летим в моём.

– Как скажешь, – согласился правитель Мьедо.

Оба ситха были слишком заняты друг другом, чтобы заметить, что всё время их разговора по ту сторону заблокированных автоматических дверей стоял, грея уши, юный бирюзовокожий тви’лек.

***

Ката стояла у стационарного голопередатчика в виде круглого стола на одной толстой ножке. Она не сразу решилась им воспользоваться: всё-таки он принадлежал Инфиде. Но дозвониться до Мастера через комлинк забрачка не смогла. Поэтому сейчас она отправила запрос на сеанс связи прямо на Мьедо – наставница предупредила её, что будет находиться именно там.

Её вызов приняли, и Ката уже морально подготовилась увидеть Лорда Ацесэтиша, но вместо него над передатчиком небольшой ярко-голубой голограммой завис его ученик.

– Ого, кто тут, – выдал Вивани и сразу же скорчил ей рожу.

– Ага. А теперь будь добр, позови сюда кого-нибудь из старших, – попросила забрачка, проигнорировав его явную провокацию. Вредный мальчишка, видимо, уже успел забыть, как она отделала его в поединке, и опять принялся чудить.

– Не-а, – просто отозвался тви’лек.

– Это ещё почему?

– Они улетели где-то час назад, вот почему, – заявил Вивани. – И вряд ли вернутся в ближайшие пару дней.

Об этом Мастер ей не говорила. С другой стороны, ученик Ацесэтиша вполне мог сейчас привирать.

– А ты-то откуда об этом знаешь? – недоверчиво поинтересовалась Ката. – Что-то сомневаюсь, что они тебя в свои планы посвятили.

Лекку Вивани возмущённо задергались.

– Я всё своими ушами слышал! Сначала прилетела твоя наставница, потом они что-то очень долго вместе делали…

– Ругались? – предположила забрачка.

– Нет. Ругаются они громче. Потом они ещё говорили. Решили лететь к какому-то Лорду. Как его там зовут?.. – тви’лек наморщил лоб в попытках вспомнить. – Трэл? Трэйл?

– Ой, да ладно, можешь не продолжать, я поняла.

Но Вивани не останавливался, а гадал дальше.

– Тал? Трал? О, точно! –он вдруг просиял. – Траал! Лорд Траал. Теперь ты мне веришь?

Ката недоумённо подняла бровь. Тви’лек смотрел на неё выжидающе. Отчего-то он хотел, чтобы она сейчас ответила на его вопрос положительно. Это его её недоверие так оскорбило, что ли?

– Ну, допустим, – произнесла, наконец, забрачка. – Только тебе всё равно лучше бы голопередатчик своего Мастера не трогать. Вряд ли он будет рад, когда узнает.

– П-ф-ф-ф! Шутишь? – Вивани фыркнул и горделиво вздёрнул свой курносый нос. – Когда его нет в цитадели, я за главного!

– Да ну? Может ещё скажешь, что он тебе и в шаттле одному летать разрешает?

– А вот и разрешает! – тут выражение лица Каты стало скептическим. – Что, опять не веришь? – и, не дожидаясь ответа, выдал. – Хочешь, докажу?

– Ну докажи, – хмыкнула забрачка. – А как?

– Встретимся на Хвэге в Гозо, вот как, – она заметила, как лекку ученика Ацесэтиша начали подрагивать от предвкушения. – Я прилечу туда сам. А за тобой дядя Ротонн пришлёт челнок на Амаргуру. Я попрошу его, – Вивани хитро сощурился. – Ну как? Идёт?

Ката задумалась. Технически, Инфида не запрещала ей покидать особняк. Как и систему. Она не выдавала никаких указаний на этот счёт. А перспектива просидеть несколько дней в одиночестве ей не особо нравилась. Это было бы скучно. А у неё только что появился шанс получше посмотреть живописную Хвэгу. Было грех отказываться. Тем более, корабль за ней пришлют. А Дэспрео не так уж далеко от Амаргуры. Так что эта поездка просто физически не могла быть опасной.

– Идёт, – согласилась забрачка.

– Тогда увидимся там. Всё, конец связи, – важно заявил тви’лек и отключился.

***

Две прекрасные тви’лечки, одна – с нежно-розовой кожей, вторая – с сочно-зелёной, извивались в чувственном танце. Их многочисленные золотые украшения позвякивали, ударяясь друг о друга, а стройные тела рабынь двигались гипнотически плавно и приковывали к себе взгляд.

Ротонн смотрел на всё это абсолютно безрадостно. Как бы не старались сегодня его танцовщицы, они не могли отогнать это охватившее его чувство бесконечной всепоглощающей тоски. По факту… они делали только хуже.

– Хватит, – чагрианин сделал жест рукой, и тви’лечки остановились. – Вон.

Танцовщицы удивлённо переглянулись, не понимая, чем не угодили своему господину, но поспешили покинуть покой. Когда двери за ними сошлись, правитель Дэспрео тяжело вздохнул и откинулся на мягкие подушки дивана. А ведь когда-то он думал, что быть Лордом – весело.

– Ты ничего не хочешь нам рассказать, Мачета? – губы Шайлин сжались в жёсткую линию после того, как она обратилась к только вошедшей в гостиную дочери. Ротонн наблюдал за этим с недоумением. Он в принципе не очень понимал, зачем он сейчас здесь. Зачем все они здесь. Потому что Джекте тоже присутствовал. Он сидел в стоявшем поодаль кресле и мирно попивал чай.

– А что вы хотите услышать, маман? – молодая статная чагрианка смотрела на правительницу Дэспрео с какой-то снисходительной усмешкой. Впрочем, это было её обычное выражение лица, так что смотрела она так на всех. Ну, почти на всех. На всех, кроме Ротонна.

Шайлин обернулась на мужа и бросила в его сторону красноречивый взгляд. Тот что-то набрал на небольшом устройстве, лежавшем на столе, и проектор выпустил ярко-голубой луч, который тут же преобразовался в голограмму. Ею был высокий худощавый человек, частично облачённый в легкий металлический доспех поверх одежды.

– Благодарю за планы, Мачета, – произнёс он, чуть склонив голову. – Свяжись со мной, если что-то изменится.

Изображение мигнуло и исчезло. Трансляция прекратилась. Шайлин посмотрела на дочь выжидающе. Но та молчала с равнодушным видом. Тогда правительница Дэспрео заговорила:

– Ты передавала засекреченную военную информацию нашему врагу. Тому, с кем мы сейчас воюем. Выродку Од’дока, этому ничтожеству. Как ты могла предать свою собственную семью?

– Вы ждёте от меня оправданий или извинений? – вызывающе осведомилась Мачета. – Вы не получите ни того, ни другого.

– И как ты разговариваешь со своей матерью?! – негодующе воскликнула Шайлин. – Прояви уважение, в конце-то концов!

– А за что мне вас уважать? – после этих слов Ротонн внимательно взглянул на сестру, поражаясь её бесстрашию. – За то, что вы подло и исподтишка развязали войну с Мьедо?

– Тебе уже было сказано, Од’док оскорбил нас! – зло вскричала правительница Дэспрео. – Мы всё равно планировали ударить, как только этот урод со шрамами во всю морду разобрался бы с Лла’атасом.

– Но он мёртв уже год как, – спокойно возразила Мачета. – Почему за его ошибку должен платить его ученик? К тому же, кто там донёс вам про оскорбление? Недомерок Кьёл? А вы оба не думали, что он мог солгать? – Шайлин презрительно скривила губы. Но ответить ей, похоже, на это было нечего, поэтому Мачета продолжила. – Конечно, вы думали. Только вас это не волнует. Признай уже, что вы оба просто хотите систему Мьедо себе во владение.

– Молчать! – взвизгнула Шайлин. Ротонн вздрогнул от этого резкого звука. – Ты уверена, что тебе всё сойдёт с рук и на это раз, не так ли? Всё это время ты была для нас одним сплошным разочарованием!

– Вы с отцом для меня – тоже, – отозвалась Мачета, скрестив руки на груди.

– Ты нам больше не дочь! – правительница Дэспрео вскинула руку и указала в сторону выхода. – Убирайся!

Мачета перевела слегка вопросительный взгляд на Джекте, словно интересуясь, насколько серьёзно стоило воспринимать этот очередной мамин скандал.

– Шайлин имеет ввиду, что у тебя есть два стандартных часа, чтобы покинуть эту систему, – невозмутимо пояснил полный чагрианин. – И что с этого момента ты изгнана с Дэспрео. А это значит, трон вместо тебя унаследует твой младший брат.

– Что? – впервые за весь этот разговор в голосе Мачеты звучало что-то помимо бесстрастия и пренебрежения. Её глаза поражённо округлились. Кажется, такого она не ожидала. Ротонн разделял её шок. Если то, что сказал отец, правда, то… Выходит, он теперь будет Лордом? А родители будут с ним… общаться? В смысле, по-настоящему? А не только давать денег «на развлечения», после чего отправлять с глаз долой? Ротонн не был готов к такому. Он уже привык, что всё внимание четы правителей Дэспрео доставалось его старшей сестре. Он никогда не обижался на неё за это. Он всё понимал. Она была наследницей, будущей Леди-Ситх. Только несколько мгновений назад этот расклад круто поменялся.

– Ты слышала своего отца, Мачета. Теперь – вон, – проговорила слегка успокоившаяся Шайлин. – Твоё время пошло, – Мачета ещё какое-то время цеплялась растерянным взглядом за родителей, но последняя фраза матери вмиг вернула ей прежнее хладнокровие. Она гордо распрямилась и, ничего больше не сказав, с достоинством направилась к выходу. Но у самых дверей она обернулась, и Ротонну показалась, словно его обожгло её полным ненависти взглядом. Затем она вышла.

Его сестра покинула их систему. И, хотя Ротонну всё же было её жаль, он был уверен: теперь его жизнь станет значительно лучше. Но как же жестоко он ошибался! Родители взялись за его обучение, и их стандарты оказались настолько высокими, а требования – невыполнимыми, что вскоре он уже совершенно не хотел становиться правителем. Более того, он хотел бы, чтоб они снова начали игнорировать его существование, как делали это последние двадцать лет, считая с момента его рождения. Но вместе с тем Ротонн понимал, что как раньше уже никогда не будет. Это угнетало. Как и то, что он раз за разом не оправдывал ожиданий Джекте и Шайлин. И однажды случилось страшное.

– Ты даже не стараешься! – резко сорвалась Шайлин на сына, потеряв терпение.

– Я… стараюсь, матушка, – и Ротонн отчаянно попытался создать хотя бы жалкую и маленькую, но Молнию Силы. Увы, с его пальцев не срывалось ничего. Ни одного даже самого ничтожного электрического разряда.

– Если так пойдёт и дальше, ты отправишься за сестрой, – отрезала мать. – Нам не нужен слабый и беспомощный наследник.

Ротонн помнил, как сильно испугался тогда. Он не хотел в изгнание. Он не хотел оказаться где-то далеко от дома без слуг и денег, а затем умереть в одиночестве в какой-нибудь грязной подворотне от того, что какой-нибудь бандит всадит ему в спину нож, решив обчистить карманы. Наследник трона Дэспрео понимал, что должен был действовать, чтобы предотвратить это. И именно тогда к нему пришла идея обратиться к тому, кто был врагом его родителям и уж точно знал толк в устранении Лордов, поскольку убил своего Мастера на дуэли. К правителю Мьедо – Ацесэтишу.