Текст книги "Ученица Леди-Ситх (СИ)"
Автор книги: maybe_Ancha
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Что-то вдруг навернулось на глаза, а затем полилось по лицу, оставляя за собой влажные дорожки. Человек коснулся рукой щеки. И ужаснулся, поняв, что происходит.
«Нет. Так не должно быть».
Его затрясло. Он потянулся мыслями к разуму Инфиды. Леди-Ситх стояла, согнувшись и опершись рукой о постамент памятника, под которым был похоронен её наставник, мелко подрагивала и рыдала практически в голос. И, что хуже, Ацесэтиш знал, что сейчас сам разрыдается вместе с ней. И ему от этого сделалось невероятно мерзко. Отвратительная слабость, недостойная Лорда ситхов.
Он хотел приказать ей успокоиться и взять себя в руки. Но вовремя опомнился. Так он только выдаст себя. Значит, он должен прервать связь. Немедленно.
Правитель Мьедо вновь открыл глаза, с отвращением смахивая не прекращающие литься слёзы, и вновь принялся быстро листать голозаписи.
Он остановит это. И скоро.
***
Инфида сидела на коленях, прижавшись к холодному камню постамента. Внутри всё раскалывалось от боли, и ей хотелось кричать, срывая голос, но вместо этого она лишь смогла прошептать сквозь плач одними губами:
– Почему, Мастер… Почему вы ушли так рано…
Всё время своего ученичества она свято верила, что, когда однажды получит титул Леди-Ситх, они вместе с наставником станут непобедимы. Они будут править вместе, они даже смогут поставить весь сектор на колени, если захотят… Не будет преград, способных удержать их…
Но она ошибалась. О, как жестоко она ошибалась…
Инфида стояла перед зеркалом в её рост и рассматривала своё лицо. То, что она видела, не могло её не радовать. Татуировка на её лбу, что нанёс ей вчера на официальной церемонии Лла’атас, не только закрепляла её статус, как новой правительницы Амаргуры, но и каким-то образом делала её ещё красивее. В её честь был устроен праздник на всю систему. Она сама гуляла всю ночь, и Мастер был рядом с ней, хотя она прекрасно знала, что он сделал это только для неё – он не был любителем присутствовать и уж тем более устраивать на своих планетах шумные мероприятия.
У Инфиды был вопрос к наставнику.
«Что дальше?»
Что теперь, когда её обучение окончено? Есть ли у него новая цель для них обоих?
Но Лла’атас посоветовал преемнице ни о чём не волноваться. Хотя бы сегодня. Он сказал, это её день.
Комлинк пиликнул. Леди-Ситх моментально извлекла его и включила. Только на вызовы наставника у неё стоял звук, а не вибрация.
Но это был не вызов. Сообщение. Голосообщение. Это было странно. Мастер ещё никогда не присылал ей голосообщений, находясь в одном с ней особняке. Может, хотел чем-то приятно удивить её?
И она, даже не подозревая, что что-то может быть не так, воспроизвела. Над комлинком возникла маленькая голограмма тви’лека.
– Моя дорогая больше-не-ученица, – начал Лла’атас своим привычным размеренным тоном. – Я искренне рад, что ты с достоинством прошла этот путь от нижних ярусов и Храма джедаев до трона Амаргуры, – Инфида почувствовала, как на её лице появилась абсолютно дурацкая, но счастливая улыбка. – Сила никогда не ошибается в своём выборе. Не ошиблась и тогда, когда мы встретились, выбрав меня своим инструментом. Тебе с самого начала было уготовано великое будущее.
– Спасибо, Мастер, – произнесла она, хотя и знала, что он её не слышит через эту запись. Но эмоции переполняли её, и она не смогла сдержаться. На глаза наворачивались слёзы радости. А наставник продолжал.
– Я передал тебе все свои знания, какие мог. Я верю, ты станешь достойной правительницей. Но теперь, – возникла пауза, которая показалась Инфиде непреднамеренной. Словно тви’лек собирался с мыслями. И это обстоятельство насторожило Леди-Ситх. У Мастера никогда не возникало трудностей с тем, чтобы подбирать нужные слова. Но отчего-то возникло сейчас. – Я должен кое в чём признаться. Инфида, – он чуть склонил голову. Концы его лекку дрогнули. – Я никогда не говорил тебе, но я с рождения смертельно болен. Ты знаешь, что форсюзер может вытравить из своего тела любую болезнь на клеточном уровне. Но я выбрал не делать этого. Я… Сила распорядилась так. Я не могу идти против её воли.
Леди-Ситх потеряла дар речи. Она не могла поверить в то, что слышала.
– И… я сдерживал болезнь столько, сколько это было необходимо. Теперь мой долг выполнен. Решение было принято уже давно. Ты… – Лла’атас вновь остановился, но продолжил. – Ты больше во мне не нуждаешься. Поэтому пришло время нам попрощаться. Но не горюй обо мне, – тви’лек поднял взгляд, казалось, прямо на ученицу и улыбнулся, обнажив свои острые зубы. И эта искренняя улыбка могла показаться отталкивающей кому-угодно. Но не ей. – Я счастлив умереть с мыслью, что воспитал достойную Леди-Ситх.
Это был конец сообщения. Инфида вышла из оцепенения. А затем ринулась прочь из комнаты.
Она помнила, как застала наставника в гостиной, сидящим в его любимом кресле. Он был уже несколько часов, как мертв. Она помнила, как отказывалась верить во всё это, как рыдала и кричала, прижав к себе его остывшее тело, как билась в истерике. Это было несправедливо. Он мог прожить ещё так долго. Но выбрал позволить болезни убить себя. И более того, держал всё это в секрете от неё. От ученицы, которая была предана ему до последнего! Как он мог поступить так с ней?
– Вы нужны мне, – сбивчиво шептала она, промакивая глаза вуалью, что не очень-то помогало – слёз было слишком много. – Если бы вы только знали, как нужны мне…
***
Паника. Это было первое, что почувствовал Ацесэтиш, проведя ритуал разрыва ментальной связи несколько раз и окончательно убедившись, что он не работает. Ситх судорожно рылся в записях Траала, надеясь найти хоть что-нибудь, что объяснило бы это. Истерика Инфиды всё не прекращалась. А ощущение тоски и боли, чужих тоски и боли, всё нарастало в груди. И он ничего не мог с этим сделать. Человек был уверен, что со стороны выглядит сейчас невероятно жалко с этими покрасневшими опухшими глазами и всё ещё дрожавшими губами. Но продолжал искать.
После последних текстовых заметок была прикреплена одна голосовая запись, созданная, судя по дате, значительно позже, чем остальное содержимое голокрона. Она находилась в самом конце, за послесловием, как будто её вставили сюда в спешке. Из-за этого правитель Мьедо не заметил её ранее. И теперь воспроизвёл, не колеблясь.
– Важное дополнение, – раздался голос создателя артефакта. – Не могу сейчас, к сожалению, дописать это к исходному тексту. Есть вероятность, что вообще уже никогда не смогу, поэтому извиняюсь за такой вот формат. По поводу так называемого анбонда, то есть, разрыва связи. Этот ритуал сработает, только если его проведёт тот, кому навязали связь, а не тот, кто навязал. Так что, если вам на всю оставшуюся жизнь всё это не сильно надо, выбирайте лучше того, кого точно сможете заставить от вашей связи отказаться.
Ошеломлённый Ацесэтиш деактивировал голокрон. Это что, он… теперь будет эмоционально привязан к Инфиде навсегда, если не убедит её сделать анбонд? Он не хотел оставаться в таком жалком состоянии. Но звонить сопернице и объяснять ситуацию тоже было как-то унизительно. Может… Может повременить с этим? Ему вроде бы даже сейчас не было так уж плохо, кажется, правительница Амаргуры уже успела успокоиться.
И тут он почувствовал новый ком рыданий, подступающий к горлу. Похоже, его суждение было ошибочным.
И эта хаттова пытка продолжалась.
***
Инфида всё ещё сидела, прислонившись к постаменту статуи Мастера. Она ощущала себя опустошённой и выжатой. Впервые за очень долгое время она пребывала в таком отчаянии. Тогда, три года назад, она надеялась, что со временем ей станет легче, но нет. Эти воспоминания ранили. И ей по-прежнему было больно.
Леди-Ситх устало прикрыла глаза. Хорошо, что она прибыла сюда одна, и никто не видел её в таком разбитом состоянии. И никогда не увидит. Темнота перед её внутренним взором вдруг начала рассеиваться. Правительница Амаргуры не обратила на это внимание. Так бывало, когда она медитировала. Сейчас её подсознание тоже вполне могло начать посылать ей видения. Это как больные психоделические сны. Очередная шутка Силы. Ничего нового.
Но галлюцинация вдруг начала приобретать форму. Она менялась и уплотнялась до тех пор, пока…
«Нет. Не может быть».
Инфида распахнула глаза и вскочила. Ей показалось, или она только что увидела своего мёртвого наставника?
Вокруг всё было по-прежнему. Площадка, памятник, лес и розовый туман Иракундии.
Но что, если…. Если Лла’атас услышал её? Если он решил явиться к ней в её видении?
Но если она ошиблась? И это просто игры разума? Её фантазия, в которую она так хотела верить?
Даже если так, Инфиде было плевать. Она хотела увидеть своего Мастера ещё раз.
Леди-Ситх закрыла глаза и сосредоточилась. Образ тви’лека вновь возник перед ней, словно он никуда и не уходил.
«Мастер? Это правда вы?» – с какой-то безумной надеждой ментально спросила она. Вместо ответа Лла’атас указал куда-то в сторону. Но там была лишь пустота.
«Я не понимаю, Мастер».
Наставник сделал жест второй рукой, приглашая ученицу подойти. Она встала и приблизилась к месту, на которое он указывал. И тут её резко обдало знакомой аурой. А в том месте начала вырисовываться тонкая и высокая зыбкая тень. Которую она узнала бы из тысячи.
«Ацесэтиш».
Видение пропало. Инфида очнулась. Но ощущение чужого присутствия не покинуло её. Лишь стало явственнее. Её соперника здесь не было. Но вместе с тем, он тут был. Она не понимала, что происходит. Но собиралась выяснить. А потому извлекла комлинк и решительно выбрала в списке контактов нужный.
Правитель Мьедо принял сразу же.
– Ах, Инфида, здравствуй. Чем обязан? – он говорил таким тоном, словно это была их обычная встреча на какой-нибудь очередной дурацкой вечеринке Ротонна, и их стандартный обмен колкостями. Только вот Леди-Ситх не могла отделаться от впечатления, что что-то по ту сторону было не так.
– Ты где? – бесцеремонно вопросила она.
– В своей цитадели в Цикатризе, конечно. А в чём дело?
– А как ты тогда объяснишь, что я ощущаю твою ауру? Прямо здесь, на Иракундии. Как это возможно, если ты на Мьедо?
На другом конце замолчали.
– Я слышу тишину, а хочу слышать ответ на свой вопрос, – правительница Амаргуры только утвердилась в мысли, что человек прекрасно знал, что происходит, но тянул время в надежде то ли соскочить с темы, то ли придумать ложь поскладнее.
– Инфида, я могу всё объяснить, – наконец произнёс Ацесэтиш. – Но ты должна прилететь на Мьедо.
– Да? А не пойти ли тебе в таком случае к роггварту на рога? – Леди-Ситх поразилась такой наглости. Он ещё вздумал диктовать ей какие-то условия? – Всего нехорошего тебе и до свиданья, – она сделала вид, что собирается сбросить вызов. Манипуляция совершенно неожиданно подействовала. Потому что из динамиков устройства послышалось спешное:
– Постой! Ты сейчас всё узнаешь. Но дай слово не отключаться, пока не дослушаешь до конца.
Правительница Амаргуры была уже очень сильно заинтригована. Что же там было такого, о чём соперник так не хотел ей рассказывать, но, похоже, решился?
– Идёт, дослушаю. Так что? – проговорила она и добавила. – Я вся во внимании.
Комментарий к 13. Глава, в которой Ацесэтиш использует на Инфиде опасную ментальную технику, но что-то идёт не так
Иллюстрация https://vk.com/snedjnyjkot?z=photo-137061708_457240707%2Falbum-137061708_00%2Frev
========== 14. Глава, где два соперника выясняют отношения ==========
Когда шаттл Инфиды миновал орбиту Иракундии, она ввела в навикомпьютер координаты Мьедо, после чего корабль ушёл в гиперпространство, а Леди-Ситх, доверив управление автопилоту, отправилась в свою личную каюту отдохнуть и доосмыслить произошедшее.
– У меня несколько вопросов, – проговорила она, когда соперник закончил свой рассказ. – Самый главный: чем таким забористым угостил тебя Скенак, что ты додумался до такого?
– Инфида, сейчас не время для шуток, – раздраженно одернул её Ацесэтиш. – Я же сказал тебе раньше, всё это затеивалось исключительно для Ладжедис. На тебе я хотел только обкатать технику. Убедившись, что она работает, я совершил бы анбонд.
– Ну да, ну да.
– Ты думаешь, что мне настолько интересно копаться в твоей голове? Ты себя переоцениваешь.
– Сказал тот, кто допустил промах, и теперь сам не может разгрести последствия, – отозвалась Инфида. – Тебе повезло, что избавиться от тебя в моей голове я хочу намного больше, чем наказать тебя.
– О да, конечно, чувствовать, как ты страдаешь по своему мёртвому наставнику – это, действительно, какой-то отдельный вид изощрённой пытки, – согласился человек не без сарказма в голосе.
– Ага, спасибо, что напомнил. Да, кстати, ты теперь должен компенсировать мне моральный ущерб, – протянула Леди-Ситх. – Можно безналичными, хотя я предпочитаю слитки ауродия. Впрочем, на твой выбор.
– Я? Тебе? – её соперник на том конце, похоже, просто поперхнулся. – Я начал это, признаю́, но… компенсация? Твои истерики нанесли мне вреда не меньше, чем…
– А, ну тогда я вернусь к памятнику своего Мастера и поскорблю ещё, если ты не против, – оборвала его правительница Амаргуры. – Скажешь, когда хватит.
На этом их спор был окончен. Ацесэтиш согласился выплатить ей нужную сумму, но только после того, как она прибудет на Мьедо. Видимо, ему требовались дополнительные гарантии, что Инфида пойдёт на разрыв их связи, кроме её честного слова.
Что же касается участия Аланы во всей этой истории… Леди-Ситх не ожидала, что бывшая ученица окажется настолько глупа. И ладно бы, если бы её глупость аукнулась только ей… Но нет. Даже перед смертью эта дура умудрилась устроить подлянку своей бывшей госпоже, причём, нехилую. Вся эта свистопляска сейчас происходила отчасти по её вине.
Впрочем, всё должно разрешиться благополучно. А этот надменный ментальщик получит хороший урок и впредь трижды подумает, прежде чем играться с ворованными голокронами. Как он вообще до этого додумался? Ставил бы опыты на Ротонне. Или на Скенаке. Первый бы даже ничего не заметил, а второй бы это ему простил и забил: человек и иктотчи вроде бы хорошо между собой общаются…
А кроме этого, Инфиду радовало другое – кругленькая сумма в качестве компенсации и платы за анбонд. Вот это она понимала – выгодная сделка. Надо же было Ацесэтишу так проколоться. И уж она-то найдёт этим деньгам достойное применение.
***
Когда Леди-Ситх вошла в гостиную, до которой её проводил слуга, первым, что она заметила, было приглушённое освещение, почти полумрак. Окна были зашторены. На диване у противоположной от входа стены расположился её соперник. Она подошла ближе. Человек сидел неподвижно, и никак не реагировал на её присутствие. Его глаза были закрыты, а на худом лице отражалось какое-то болезненное выражение, словно он недомогал.
– Да ладно тебе, – Инфида плюхнулась на диван рядом. – Можешь больше не изображать из себя страдальца, я сделаю анбонд, мы же договорились. Давай сюда голокрон, – и только сейчас её взгляд наткнулся на красную пирамидку на небольшом столике, стоявшем поодаль.
– Возьми сама, – Ацесэтиш, не открывая глаз, слабо махнул рукой куда-то в сторону. – И понизь громкость, прошу.
– В смысле – говорить потише? – уточнила Леди-Ситх.
– В смысле – думать потише. Но лучше и то, и другое, – его голос был бесцветным, в нём не было ни сарказма, ни привычной издевки. Инфиду это отчего-то смутило. Она погрузилась в Силу и прислушалась к фону человека. Кажется, это был не спектакль. Судя по его ауре, в данный момент ему и правда было не сильно хорошо.
«Почему?» – задалась вопросом правительница Амаргуры. – «Наша эмоциональная связь? Но почему тогда ему плохо, когда мне нормально?»
Ацесэтиш поморщился, словно от боли.
– Хватит, прекрати это, – вновь заговорил он. – Слишком громко. Возьми голокрон и иди делать анбонд. Разделы третий и четвертый. И я был бы тебе очень благодарен, если бы ты ушла проводить ритуал хотя бы в другую комнату. Это невыносимо.
– Хорошо-хорошо, – Инфида не вполне понимала, что нашло на соперника, но всё же встала и, подойдя к столику, взяла с него артефакт. Потом огляделась. В боковой стене был проём без дверей, ведущий, видимо, в смежную комнату. Или это было продолжение всё той же гостиной. В любом случае, Леди-Ситх направилась туда. Но у проема остановилась, вспомнив ещё кое о чём.
– А компенсация? – спросила она, постаравшись, впрочем, чтобы это прозвучало не слишком громко.
– Переведена. Проверяй свой счёт, – был равнодушный ответ.
Когда Инфида, наконец, удалилась, Ацесэтиш почувствовал, что мигрень поутихла. Но совсем немного. Это было просто ужасно. Как только соперница прибыла на Мьедо, он начал слышать её мысли отчётливее. Они звучали в его голове всё громче, перекрывая его собственные, а когда Леди-Ситх зашла в комнату, стали просто оглушительными. Время от времени перед его глазами возникало то, что видела она. Когда она начинала говорить, её голос двоился: правитель Мьедо воспринимал его и как чужой, и как свой собственный. Ещё хуже становилось, когда она говорила и думала одновременно. Это кошмарное хаотичное нагромождение звуков и образов давило на него и отдавалось режущей болью в голове.
Человек всё ещё слышал мысли соперницы из другой комнаты, но теперь, хотя бы, не так громко. Однако он всё ещё хотел забыться от всего этого. И выход он видел только один. Погрузить себя в промежуточное состояние между сном и медитацией.
Если у него сейчас, конечно, хватит на это сил…
***
Ритуал оказался не из простых, но Инфида, как ей казалось, сумела разобраться. Она нечасто практиковала ментальные техники, и они не то, чтобы давались ей легко, но в данном случае она была уверена, что сделала всё правильно. Теперь осталось только убедиться в этом.
Леди-Ситх спокойно вернулась в гостиную. Её соперник так и не сменил позу за время отсутствия. Фон его успел немного выровняться.
– Всё, – произнесла Инфида, приблизившись к замершему без движения человеку. Он не ответил, и она добавила. – Я закончила.
Ацесэтиш открыл глаза. Ментальный шум перестал быть таким громким, а образы – отчётливыми. Боль притупилась, только вот… Он всё ещё слышал чужие мысли, пусть сейчас это и не было так мучительно.
– Я не чувствую сильных изменений. Ты точно сделала всё правильно? – Лорд ситхов перевёл взгляд на соперницу.
– Вроде бы, – с легким сомнением отозвалась правительница Амаргуры.
«Возможно, всё-таки стоило её проконтролировать, » – внезапно пронеслось в голове человека. Не слишком уверенный тон Инфиды начал вызывать у него смутные опасения.
– Постой, я… Я слышу что-то, – в её льдистых глазах на несколько мгновений отразилось непонимание. – Ты… можешь подумать о чём-нибудь?
«О чём она? Что происходит?» – нехорошее предчувствие усилилось.
– О чём она. Что происходит, – растерянно повторила Леди-Ситх то, что не должна была слышать. Это был не ментальный импульс, предназначенный ей. Это были его мысли.
– Что. Ты. Сделала? – вопрос прозвучал холодно, но, взглянув в тёмные глаза соперника, Инфида явно уловила мелькнувший в них ужас.
– Слушай, похоже, твой ритуал не работает, как надо. Как будто я…
«Получила. Доступ. В мой разум».
– Да.
Инфида была ошарашена. Сила вокруг Ацесэтиша начала панически пульсировать, руки его мелко задрожали, а загнанный взгляд начал блуждать в пространстве.
– Да успокойся ты, ничего же страшного не произошло, – с деланным спокойствием начала Инфида. – Тебе, вижу, уже получше? Так вот, сейчас сам проведёшь анбонд, потом я ещё раз попробую. И этой связи между нами больше не будет.
«Ничего? Страшного?» – колебания его ауры стали намного сильнее. Это был уже не испуг. Это был гнев.
– Слушай, ты читаешь мои мысли сегодня с самого утра, но я не устраиваю из этого драмы, – в голосе Леди-Ситх послышалось раздражение. – Так что, будь любезен взять себя в руки.
Ацесэтиш резко вскочил. Инфиду обдало волной такой обжигающей ярости, на какую, ей казалось, соперник был просто неспособен. Во всяком случае, она в это верила вплоть до этого момента.
– Ты? Не устраиваешь? – в воздухе вокруг него опасно собралось электричество. – Да ты только и делаешь, что истеришь! – его голос внезапно стал выше и пронзительнее. – Это ты, – человек вскинул руку в её сторону, и Инфида уже собиралась отражать молнии, но их не последовало, хотя по его кисти пробегали видимые искрящиеся разряды. – Ты во всём виновата! – соперник только остановил на ней свой указательный палец с длинным ногтем.
– Ну да, конечно! – со злостью воскликнула правительница Амаргуры. Внезапное обвинение вывело её из себя мгновенно. – Конечно, это же я решила обкатать на тебе опасную технику контроля разума!
– Замолчи! – Лорд ситхов почти перешёл на визг. – Это ты допустила ошибку в анбонде! Из-за тебя, всё из-за тебя! Если бы ты не начала убиваться по своему мёртвому тви’леку, ничего этого не было бы!
– Не смей, – она угрожающе сделала шаг вперёд, чувствуя, как от желания метнуть молнию кончики пальцев начинает покалывать даже через плотную кожу перчаток. – Не смей приплетать сюда моего Мастера.
Эти слова как-то странно подействовали на него. Ацесэтиш внезапно ощутил опустошённость и бесконечную усталость. На его худом лице заходили желваки, а губы сжались в тонкую линию. Инфида чувствовала, как исходившие от его ауры гневные всполохи возникали всё реже, слабее и быстро гасли. Его рука безвольно опустилась. И она ощутила, как бурлившая внутри неё ярость начинает отступать. Инфида почувствовала спокойствие, но оно принадлежало не ей – это к Ацесэтишу вернулось самообладание. Прошло несколько минут, прежде чем человек заговорил.
– Мой Мастер, Инфида, – произнёс он едва заметно дрогнувшим голосом. – Мешал меня с грязью. Твой ценил тебя. Он сделал для тебя так много за те восемь лет. Твои слезы здесь абсолютно неуместны. Твои страдания преувеличены.
– Это не так, – глухо возразила Леди-Ситх.
«Он сам не знает, о чём говорит».
– Я знаю, – отозвался соперник. А, да, точно. Он же слышал все её мысли, хотела она того или нет. – Я прожил с тобой всё это. Разделил все твои чувства. Твою боль и радость. Так отчётливо, – в Силе от человека повеяло чем-то странным, чем-то напоминающим… горечь? – Словно Лла’атас был моим наставником.
При упоминании имени Мастера Инфида ощутила, как события этого утра начали всплывать в памяти. От её ауры повеяло тоской и подавленностью, и Ацесэтиш понял, что допустил ошибку. Ошибку, которая была чревата для него новыми эмоциональными качелями. Если он сейчас с этим ничего не сделает, то опять окажется в до ужаса унизительном положении. Только теперь на это ещё будет смотреть его соперница.
– Инфида, не надо, – человек старался, чтобы его слова звучали спокойно и убедительно. – Ты была с ним счастлива. У тебя нет причин скорбеть.
– Но он ушёл. А мог бы жить, – здесь её голос надломился. Ацесэтиш не сразу нашёлся, что на это ответить. Его предыдущий аргумент казался ему логичным, этого должно было быть достаточно… но не для Инфиды. Возможно, её стоило утешать как-то иначе. Только вот он не умел.
– Все Мастера рано или поздно уходят, – ровно произнёс он. – Ты тоже когда-нибудь уйдёшь, и твоя ученица останется. Смерть – это естественное положение ве…
– Нет! – резко вскричала Леди-Ситх. Так не будет. Она не оставит Кату, как оставил её саму Лла’атас. Никогда. – А ты заткнись! – в груди разрасталась боль от потери, перемешанная с ненавистью к стоявшему перед ней человеку, и она не знала, что из этого было сильнее. – Только хуже всё делаешь!
– Вот как, – Ацесэтиш скрестил руки на груди в недовольном жесте. – Отвергаешь мою помощь и выбираешь продолжить упиваться жалостью к себе?
– Я выбираю не принимать так называемую «помощь» от того, у кого вместо сердца внутри каменный булыжник, – ядовито процедила Инфида. – Хотя нет. Скорее даже кусок льда!
– Были бы ещё реальные основания у твоих претензий, – покачал головой Лорд ситхов. Соперница выбрала не самое удачное время, чтобы упражняться в остроумии.
Светло-голубые глаза правительницы Амаргуры сузились.
– Дай мне повод, – с вызовом произнесла она. Ацесэтиш взглянул на Инфиду недоумённо.
– Поясни.
– Ты копался в моих воспоминаниях, – Леди-Ситх растянула подкрашенные чёрным губы в хищной усмешке. – Теперь моя очередь.
***
– Нет! Убирайтесь! Оставьте нас в покое!
В щель между дверцами шкафа не было видно почти ничего, но прятавшийся в нём десятилетний мальчик знал, что выходить нельзя. Так сказали старшие. И он сидел тихо. Даже несмотря на то, что женщина, которая кричала снаружи, была его матерью.
– Прочь! Идите прочь! У моего сына нет никаких способно… – фраза оборвалась. А затем послышался глухой звук, словно что-то рухнуло на пол. Раздались приближающиеся шаги. Кто-то приоткрыл дверцы шкафа, мальчик зажался глубже, но это ему не помогло: крупная рука схватила его за предплечье и выволокла наружу.
Так он оказался перед большим плотным клатуинцем со страшной, испещрённой шрамами мордой и горящим красным мечом. А в неподвижной фигуре, лежавшей в неестественной позе на полу поодаль, мальчик с ужасом узнал мать. Её голова валялась отдельно от тела, одетого в пышное платье. Проследивший за его испуганным взглядом клатуинец мерзко ощерился.
– Как звать тебя? – рыкнул он.
– Люже́н, – тихо произнёс оцепеневший мальчик, не отводя глаз от трупа.
– Я – Лорд Од’док. Начиная с сейчас, Люжен, я – твой Мастер и господин. Надумаешь сбежать или перечить мне, – клатуинец вскинул руку, после чего отрубленная голова взлетела в воздух, и вмиг оказалась у него. Он держал её за длинные чёрные волосы, а она покачивалась из стороны в сторону. – Закончишь, как она, – тут Од’док швырнул её под ноги Люжену. – Вопросы?
Мальчик медленно наклонился и трясущимися руками поднял голову с пола. Пустые остекленевшие глаза матери были широко распахнуты, её рот открыт из-за отвисшей челюсти. Её лицо было мертвенно бледным. По щекам Люжена потекли слёзы, и он прижал голову к себе.
– Можно… – он всхлипнул. – Можно я заберу её?
– Так и быть, – милостиво разрешил Од’док. – Но, когда начнёт вонять, выкинешь эту мертвечину. Ты меня понял? – мальчик кивнул и прижал голову к себе сильнее. Его лицо исказилось от беззвучного плача.
***
– Чё? Чё ты там про меня вякнул, Люжен? А ну повтори! – прорычал клатуинец, нависая над худым темноглазым юношей. Его лицо в обрамлении крупных чёрных кудрей, немного не доходивших до плеч, оставалось спокойным.
– Я сказал, у ранкора морда краше, чем у вас. А ещё у вас изо рта помоями несёт, как от дианоги, Мастер. И у меня, если вас память подводит, уже есть ситхское имя.
От дерзких слов ученика Од’дока страшно перекосило. И Ацесэтишу это доставило невероятное удовольствие. И почему он не выбешивал клатуинца раньше? В конце концов, что он ему сделает? Лорд ситхов много и часто бил и пытал своих слуг или подданных, но ученика не тронул ни разу за все эти шесть лет. И Ацесэтиш привык считать, что из-за своего статуса обладает некоторой степенью неприкосновенности.
– Поумничай ещё, закончишь, как твоя мамашка, – злобно проговорил Од’док.
– Может, если бы вы меня учили, мне не приходилось бы умничать? – ехидно поинтересовался Ацесэтиш. – А то от вас уроков не дождёшься.
Это было правдой. Клатуинец вечно где-то пропадал. В основном у Лордов из соседних систем. Иногда пьянствовал. Иногда терроризировал подданных. Поэтому всё свободное время его молодой ученик проводил в библиотеке цитадели, впитывая основы Тёмной Стороны через древние трактаты и голокроны, что было занятием не из легких, но это было всё ещё лучше, чем дожидаться тех же знаний от наставника.
– Уроков хочешь? – оскалился Од’док.
– Было бы неплохо, – спасибо Тёмной Стороне, клатуинец, похоже, наконец-то его услышал. – Только не по древнеситхскому языку, его я уже знаю. И не по древнейшей истории ситхов. Я на днях читал один трактат, – припомнил Ацесэтиш. – И мне там кое-что непонятно. Вы мне объясните?
– Эти бумажки бесполезны. Начиная с сегодня, я буду учить тебя чему-то по-настоящему стоящему.
– Хорошо, Мастер, но че… – договорить он не успел. Крупный кулак клатуинца с размаху прилетел ему в челюсть. Ацесэтиш взвыл, зажал рукой пострадавшую часть лица и отшатнулся. Он не ожидал этого. Во рту появился солоноватый привкус.
– Уважать Мастера, – Од’док глумливо ухмыльнулся.
Всё ещё морщась от боли, юноша оторвал ладонь ото рта и, переведя на неё взгляд, оцепенел. Там лежали два окровавленных осколка зуба.
– Теперь извинись за свои слова, – потребовал Лорд ситхов. Ацесэтиш посмотрел на него с ненавистью. А через секунду смачно сплюнул кровь прямо под ноги Мастеру. И сразу же получил удар в живот, от чего, вскрикнув, согнулся напополам.
– Извинись, – с садистским блеском в глазах повторил Од’док.
– Простите, Мастер. Чтоб вы сдохли, – прошипел человек.
Клатуинец замахнулся было для нового удара, но вдруг остановился.
– Не-ет, я знаю, что ты задумал, – начал он. – Я знаю. Ты решил, твоя мамашка легко отделалась. А сейчас хочешь выбесить меня и получить такую же лёгкую смерть. И тем самым отомстить мне. Не выйдет.
«Как он до этого дошёл?» – пронеслось в голове Ацесэтиша. Извращённая логика Мастера вызывала очень много вопросов. Но физическая боль не дала ему задуматься об этом дольше, чем на секунду.
– Теперь ты будешь приходить в тренировочный зал дважды в неделю. С лайтсабером. И я буду учить тебя уважению. Тебе ясно?
– Можно мне к меддроиду, Мастер? – спросил ученик сквозь стиснутые зубы.
– Тебе ясно? – опять повторил клатуинец.
– Да.
Од’док довольно ощерился, обнажив клыки, а затем махнул рукой.
– Катись.
***
Ацесэтиш шёл через коридоры цитадели. Его Мастер приказал ему прийти. А за последние пятнадцать лет человек освоил роль исполнительного ученика в совершенстве.
Но это, к большому сожалению, не помогало ему совсем избежать спаррингов с Од’доком, лишь сделать их реже. Лорд ситхов никогда ничего не объяснял. Ему и не нужно было. Всё-таки его цель состояла в том, чтобы унизить своего ученика, а не в том, чтобы научить. Ацесэтишу не удалось превзойти Мастера в фехтовании. У него не выходило использовать в поединке весь свой гнев и всю ненависть к клатуинцу, потому что почти всё своё внимание он уделял тому, чтобы лезвие чужого лайтсабера его не коснулось. У него осталось слишком много тонких шрамов по всему телу от самых первых спаррингов. И даже косметический дроид, к его досаде, не смог удалить их полностью.
После фехтовального боя шёл рукопашный. Всегда. Од’док приказывал ему отложить световой меч. Ацесэтиш всегда проигрывал. Не только потому, что был физически слабее. Если он сопротивлялся, пуская в ход телекинез или что-то ещё, клатуинец только больше выходил из себя. Сила была лишь временной защитой. Её лучше было не использовать. Лучше было вообще ничего не делать. Тогда Од’доку быстро надоест, и он оставит его в покое. Однажды Ацесэтиш попытался задушить Мастера Силой. Лорда ситхов это разозлило. И он не ограничился только одной сломанной костью у ученика. Обычно, если до травм доходило, останавливался после первого перелома. Или первого вывиха сустава. Что было неприятно, но привычно. Ацесэтиш уже давно научился фиксировать свои кости Силой и сращивать их. Максимум, дней за пять. Зато после таких спаррингов Од’док мог забыть о нём очень надолго. И человек всё это время проводил в хранилище артефактов. Он много практиковался в ментальных техниках. Когда-нибудь он станет достаточно могуществен, чтобы убить Мастера так быстро, что тот даже не успеет моргнуть.
