Текст книги "Мерцание (СИ)"

Автор книги: Мастер_Угвей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7. Скай

Передав хорошо закрытый контейнер с одним очень взрывоопасным содержимым, я вежливо поклонился одной из самых молодых алхимиков Зауна, сейчас носившую защитный противогаз и защитный костюм, всё ещё каким-то чудом не скрывавшей её очертания и общий позитивный настрой.

Причём несмотря на её внешность, к ней все относились серьёзно, так как было ясно, что она явно попала к Силко за талант и разум, а не другими методами. Они с Вандером вообще являлись одними из главных противников использования детей в подобных целях, уже став известными атаками на любые бордели, занимавшиеся подобным.

Хотя всё равно несколько забавно, что именно девушка подросток лет шестнадцати со смуглой кожей, карими глазами и кудрявыми волосами всегда встречала меня во время передачи созданного нами динамита и нитроглицерина. Не уверен, было ли это сделано ради прикрытия, так как вряд ли кто-нибудь заподозрил в таком двух детей, или это некое проявление чувства юмора правой руки главной банды города, но в любом случае я не был против. Среди всех людей Силко именно Скай не относилась ко мне пренебрежительно из-за моего возраста.

– …Ничего себе ты вырос! Чем тебя вообще кормит этот старик? Ладно, вроде бы он тебя не обижает, а потому обсудим когда-нибудь завтра, – с улыбкой, ощущаемой даже за маской, спросила девушка, слегка наклонившаяся ко мне и поставившая руки на бок. – Надеюсь, весь товар на месте? Проблем не было?

Одновременно разговаривая, она сразу же открыла контейнер и начала проверять небольшие и ровно сложенные склянки с очень особенной смесью нитроглицерина и нескольких моих добавок. Синджед также интересовался этой жидкостью, однако более в медицинских целях. А разобравшись в рецепте, он полностью отдал его создание на меня, не посчитав его потенциал таким уж полезным в нашем деле разгадки секретов Мерцания.

– Никаких, – усмехнулся я, как увидел её убедительный кивок, подтверждавший качество работы. – Тут уж мне необходимо спрашивать, как у вас всё продвигается? Судя по последним взрывам, что и у нас дома были слышны, ваши люди справляются вполне неплохо. Когда там уже будем праздновать независимость великой империи Зауна?

Скай слегка нахмурилась, быстро переглянувшись и осмотрев комнату. Мы всегда передавали товар с деньгами в разных непримечательных местах, и сейчас выбор пал на одно заброшенное здание, где больше не было ничего кроме гнилых досок и мёртвых крыс.

Сюда без противогазов вообще нельзя заходить, а потому вряд ли у нас имелись бы гости, но перестраховка всё равно никогда не помешает. Даже если забыть про не совсем человеческие гибриды, всегда имелся шанс встретить самоубийцу, готового на всё ради нескольких золотых:

– Ну да, весь Пилтовер уже который месяц спать не может от страха встретить новую атаку нашей стаи, вот только, скажу по-честному, пока особо не видны положительные перемены. Скорее уж, после нашей эскалации стало как-то слишком много отрицательных, – шёпотом произнесла она, резко став куда более серьёзной. – Торгаши с каждым днём и каждой новой атакой лишь больше Миротворцев посылают в наши доки, отчего уже непонятно, кого больше – членов нашей банды, или их. Хотя наши пули с клинками и уменьшают понемногу их количество, но и те в последнее время словно бы потеряли любые ограничения на причинение вреда, отчего уже трёх наших членов за последнюю неделю с помощью винтовок сняли. А сколько в тюрягу посадили даже не счесть.

Девушка, начавшая нервно тереть пальцы и переглядываться, звучала действительно обеспокоенно, отчего наконец-то удавалось проглядеть за маской «крутой» и взрослой обычную девчонку её возраста. Было очевидно, что она боялась как умереть, так и потерять всё и всех, кто дорог ей и фактически заменял семью.

Меня жгло желание сказать сейчас что-нибудь и подбодрить её, вот только какой вес для неё имели слова чужого ей человека, что в некотором роде и был ответственен за происходящее? Конечно, люди Вандера в любом случае продолжали бы свою вечную войну с попыткой кровью добиться справедливости, вот только кто им предоставил куда более опасный инструмент для учинения разрушения и террора?

Ещё в прошлой жизни я задавался вопросами того, являюсь ли сам хорошим человеком? Занимаясь наукой и вирусологией в частности, просто нельзя было не заняться подобной философией. Мои глаза и уши работали без проблем, а потому я прекрасно понимал, что и частные мегакорпорации, и особо обеспеченные люди из правительства отнюдь не для помощи в лечении болезней и помощи нуждающимся.

Вот только что мой голос мог изменить тогда? Несмотря на таланты и навыки одного человека, замену мне всегда можно было найти, отчего приходилось соглашаться на многое. Да и не стоит забывать, что деньги мне всегда предлагали очень хорошие, и от них также очень трудно отказаться. Всё-таки, как бы люди не хотели прикрываться красивыми словами, опыт моей жизни подтверждал, что все они желают хорошей жизни себе и своей семьи.

И даже в этом мире сейчас у меня не было какой-либо возможности как-то повлиять на ситуацию, и попытаться действительно спасти хоть кого-то. Быть может, если бы эксперименты с Мерцанием подтолкнули бы дальше меня к раскрытию секретов местной магии, что-нибудь да удалось бы, но сейчас?

Сейчас я был самым обычным сиротой, который и ходил-то не без проблем. Стоит мне сейчас рискнуть, как лишь вновь глупо умру и стану очередным забытым пятном на грязных улицах Зауна, о котором забудут через неделю максимум.

– …Самое главное – оставайся в безопасности и не рискуй почём зря, – кивнув, холодно произнёс я, после чего взял сумку с деньгами и нужными реагентами и отправился домой. Скай же больше ничего не говорила, явно продолжая держать натянутую улыбку, благодаря меня и за подобные слова. Однако меня они отнюдь не радовали.

Домой я возвращался в угрюмом настроении, что только ухудшалось от видов города. Заун уже настолько связан с бедностью и пороком, что вряд ли вообще имелись способы улучшить положение местных жителей без капитального сноса всего Нижнего города. Вот только шрамы гражданской войны уродовали даже подобное место.

Причём следов моего динамита практически не было – Силко с Вандером старались не сражаться в месте, за которое боролись, а потому нельзя найти ничего кроме единичного случая с подорванной стеной возле одного из баров.

Особенно иронично, что он расположился напротив местной старенькой церкви святой Жанны – одной из редких почитаемых здесь богинь, что отвечала за ветра, перемены и море. Её мало кто уже почитает, но из-за сохранения традиций моряки в её храм иногда всё-таки заглядывали.

Один из людей борцов за независимость, которого с напарниками Миротворцы нашли прямо во время отмывая награбленного, после гибели пары своих друзей пожелал забрать с собой как можно больше держателей власти, но не сдаться им живым и не стать источником информации против своей банды.

Причём здесь все понимали – попав в руки хранителей порядка, то рано или поздно, но ты расколешься. Наша реальность далека от сказок, где храбрые герои и отчаянные сорвиголовы могли держаться под любыми пытками – спустя годы конфликта каждый Заунит знал, что сломать можно любого. Именно из-за этого чуть ли не каждый третий убитый покидал наш мир исключительно из-за верности Вандеру и нежелания помогать заклятому врагу.

Куда больше впечатляли удивительно активные и бодрые улицы, будто бы никто из жителей Нижнего города даже не знал, о происходящих каждый день побоищах. На лицах людей лишь красовались улыбки жажды и искреннего счастья, пока они осознавали, что не им одним теперь плохо, и зажравшаяся верхушка Пилтовера также теперь страдает, вынужденная вдыхать дым взрывов разрушенных домов.

Неотмытая кровь украшала стены бесчисленных домов, пока рядом валялись неубранные трупы бывших хранителей порядка, доедаемые крысами и прочей живностью, однако это будто бы каким-то уродливым образом только красило город и радовало жителей.

Каждый житель Зауна понимал, что ему уже не выбраться из ада собственного города, однако прочие человеческие чувства всё равно никуда не исчезали. Осознавая, что их не ждёт ничего кроме медленной смерти от болезни, случайно пойманной пули во время перестрелки или банальнейшего обрушившегося здания, не справившегося с тяжестью времени без своевременного ремонта, люди желали лишь одного – чтобы у источника их проблем всё также было ужасно.

Чем дольше я думал об этом, тем больше негативных мыслей появлялось в моей голове, от которых я старался лишь отмахнуться. Отсутствие возможностей хоть как-то изменить ситуацию душило, но в то же время приносило и некое гадкое меланхоличное облегчение – без возможности выбирать хоть что-то, можно было хотя бы отдохнуть головой и не думать ни о чём…

.

Спустя почти два с половиной года наших экспериментов, где мы пытались самым разным способом выяснить свойства Мерцания, даже методом научного тыка не удалось не получить хоть какие-то понятные и объясняющие всё результаты. У нас имелись некоторые достижения, но совершенно не те, на которые мы рассчитывали.

Попытки разными способами создать концентраты вещества, очистить его или придать какую-нибудь другую агрегатную форму оказались вполне успешными, вот только на результат это не особо повлияло. Любое воздействие на живую материю приводило ко всё тем же результатам и безумным мутациям. Нам удалось замедлить весь процесс и детальнее разобраться в деталях «трансформации», однако чем больше мы углублялись, тем лишь больше новых вопросов появлялось в процессе.

По сути своей, Мерцание всегда старалось изменить геном придать организму те свойства, которые словно бы были вложены в него. Каждое живое существо мутировало, становясь больше и стремительно наращиваю мускулатуру, путём сжигания всех внутренних ресурсов организма. Ожидаемо, это всегда приводило к погибели образца ещё до того, как он умудрялся показать все возможности своей новой формы, так как хрупкая биологическая машина просто не выдерживала такой пытки.

Мы с Синджем потратили месяцы, стараясь вызнать детали этого преображения на примере крысы, уменьшая дозировку, однако чистое Мерцание абсолютно всегда приводило к смерти субъекта. Мозг существа был первой вещью, что придавалось изменению, а потому мы вскоре решили перейти на эксперименты с более простыми существами, что не обладает столь хрупкими органами.

Вот только и это со временем привело лишь к появлению чего-то странного. Даже если не обращать внимания на чудовищные преобразования червей в какие-то пурпурные сгустки вечно меняющейся плоти, пытавшейся сожрать всё вокруг себя. Картина, словно бы вышедшая из фильмов ужасов, не могла не оставить впечатление.

Однако у нас со старым алхимиком были свои цели и желания, отчего мы продолжали после создания каждой новой твари. Даже сам Синджед, несмотря на весь свой опыт по работе со странностями, долго отходил после появления этих порождений безумного разума, чтобы затем приступить к медленной записи всех особенностей в отчёты, а в последствии и к аккуратному вскрытию чудищ.

Безусловно, каждый раз приходилось сражаться со страхом, что тварь вырвется через все наши методы защиты и справится даже со сталью отличного скальпеля, вот только, к счастью или нет, все наши порождения дохли невероятно быстро. Благодаря постоянной «перегонки» их крови и плоти, а также попыткам её использовать сотнями разных способов, у нас удавалось всё дольше продлевать работу формулы и иногда даже давать ей новые свойства,

Наиболее перспективно себя показала моя идея использовать Мерцание на растениях с грибами, чтобы уже из них вывести нечто интересное и более понятное. Пока из грибов получилось вывести просто невероятный по своей эффективности яд, которая при смешивании с зелёными химикатами Зауна порождала некое кислотное желе, будто бы даже обладавшем подобием нервной системы! Удивительное открытие, пока ещё находящееся в разработке, но ни одно единственное.

Мы также экспериментировали и над самыми обычными бобовыми, типичной для Зауна форма жизни, адаптировавшейся к выживанию в месте, практически лишённом света. И эти опыты показали удивительные результаты всего за несколько поколений селекции нужных мутаций – из-за наличия почвы, воды и удобрений, у растений было куда больше шансов выжить от нехватки ресурсов для изменений, отчего у нас появлялись вполне живые пурпурные растения, лишённого всякого хтонического безобразия прочих экспериментов.

Получив первый результат, мы преступили к попыткам выжать новый образец формулы – и эта попытка принесла успех! Мерцание, прошедшее через подобный живой фильтр, показало себя в разы стабильней даже самых разбавленных формул, отчего мутировавшая крыса мутанта даже несколько побегала, показав эффективность собственных увеличившихся клыков на неудачливых собратьев.

Приступы безумия, ярости и неконтролируемого поведения всё ещё имелись, не говоря уже про смерть от остановки сердца спустя минуту, но результат уже был чем-то. Мы продолжали селекцию бобовых, скрещивая самые удачные и живучие образцы, после чего их также подвергали воздействию химиката, и затем также собирали с них весь сок, позволявший с каждой новой итерацией при смешивании получать более стабильное соединение.

Очевидно, что мы подобные варварам, научившимся добывать огонь при помощи камней и палок, без малейшего понимания принципов его работы, но и это спустя годы попыток стоило бесконечного многого. Биология и химия были долгими науками, требовавшим тщательного и аккуратного подхода, чтобы добиться хотя бы малейшего успеха.

Вот только, к сожалению, кроме побед имелись и неприятные поражения. Рио со временем начало становиться всё хуже и хуже. С каждой неделей она двигалась всё медленнее, и всё реже улыбка появлялась на её озорной мордочке. Чешуя рептилии становилась всё более тёмно-пурпурной, а малейшее прикосновение к этим точкам приносила ей лишь боль. За последние пару месяцев она также стала есть куда меньше, и практически перестала выбираться за пределы пещеры, что пусть и помогло в уходе за ней, не доставило и капли радости.

Я искренне желал помочь ей, вот только как бы мы с Синджем не старались, всё никак не получалось. Мы находились в шаге от постепенно раскрытия секретов Мерцания, и лишь небольшого шага не хватало, чтобы провести революцию в нашем понимании устройства столь странной, а порой и просто пугающей смеси. Как и во многих других научных открытиях, мы ощущали, что находимся невероятно близко к ответу, но при этом всё никак не могли дотянуться до него во тьме.

Глава 8. «З.А.К.»

Стоило мне только бросить пурпурный цветок в самый конец небольшого лабиринта, созданного мной из кучи деревяшек, как ярко-зелёная слизь, шариком сбившаяся в самый угол, мигом пришла в движение и начала двигаться по стенкам моего творения.

Я создал лабиринт специально очень запутанным и даже обладавшем ловушками вроде небольшого куска хлеба, окружённого солью, поедание которой сильно не нравиться слизи, вот только так как я уже несколько раз проводил подобный эксперимент с разными картами коридоров, то зелёное нечто уже научилось обходить подобную угрозу.

Она адаптировалась под окружающую среду и успешно обходила любые преграды, доставая желаемое лакомство с помощью созданных ложноножек, аккуратно обходивших круг соли. Слизь в это время продолжала своё стремительное движение, заполняя стенки лабиринта и покидая тупики, отчего ей потребовалось всего минута сорок, чтобы добраться до лакомства.

Мигом поглотив цветок, весь сгусток сразу окружил него и сжался в один шарик, наиболее защищённый от окружающей среды и тративший меньше всего ресурсов на поддержание формы. Я в это время с искренней радостью записывал каждый момент эксперимента, отчего и слегка удивился раздавшемуся позади меня голосу, принадлежавший уже ставшему хорошо известном мне алхимика:

– Вижу, твой личный опыт продвигается вполне успешно, – произнёс Синджед, незаметно подошедший ко мне со спины и явно успевший увидеть весь происходивший опыт. – Признаюсь, первое время вообще не видел смысла в твоей идее, однако теперь даже я не могу не признать её великий потенциал. Уже удалось определить триггеры движения? По какой причине это нечто вообще способно двигаться? Знаю, что плесень и на подобное способно, но скорость просто поражает, не говоря уже про удивительную обучаемость.

– Микрогрибы вообще удивительная вещь, и вряд ли у нас удастся скоро разобраться ещё и в секретах этих странных созданий, однако для использования не обязательно полностью разбираться в них. По крайней мере пока что, можно заняться и простым исследованием их особенностей, – пожав плечами, ответил я. – К тому же пока ещё рано полностью судить про его потенциала. Слизь становится больше с каждым днём, повышая физические и ментальные возможности, и ещё рано говорить, где именно она встретит свой предел.

Довольно трудно вот так с ходу, без использования знания другого мира, объяснить существование сгустка амёбоидных клеток, способных двигаться за счёт изменения своей формы и обладавшего сеткой нейронов вместо мозга. Невозможно объяснить эти детали не углубляясь в мою историю и детали более продвинутой науки, а потому приходилось представать перед Синджед в качестве этакого интуитивного учёного, просто верившего в свою работу.

– Уже придумал, как назовёшь своё творение? – продолжил старый алхимик. – У меня самого всегда были проблемы с этим, а потому всегда старался выдумать нечто простое и элементарное. Судя по Мерцанию, ты уже понимаешь, что мне нравится простой и прямой подход.

На моём лице появилась лёгкая улыбка. Придумать чему-то хорошее имя действительно было не самой простой задачей, однако я находил некое удовольствие в этом, а потому уже давно размышлял над вариантами.

– Ну, пусть будет «зелёная аморфная колония», сокращённо «З.А.К.». Что-то столь разумное и перспективное заслуживает настоящее имя, и подобное вполне подходит, как мне кажется.

Слизь, разумеется, никак не отреагировала на мои слова и просто продолжила растворять цветок внутри себя, отчего она временно приобрела пурпурный оттенок, но я уже не обращал на неё внимания. Закрыв её обитель стеклянной пластиной, я начал помогать своему наставнику расставлять все колбы, что он явно принёс с ближайшего рынка Зауна.

– Кстати, а что слышно в городе? – начал я задавать вопросы, чтобы скрасить элементарный труд. – Не слышно, как прошла атака Вандера? Я нитроглицерин сверхкрупными порциями ему месяцами таскал, они точно его для чего-то крупного использовали…

– Восстание уже закончилось, – слегка махнув рукой, ответил учёный. – Вандер наконец-то бросил свои детские попытки достать совет, отчего распустил остатки своих людей и расформировал свою банду. Как и многие прочие революции до него, эта умерла тихо и незаметно, просто утонув в собственной крови.

– В каком смысле «закончилось»? Они же совсем недавно планировали наконец-то взорвать тот мост, что соединяет города и атаковать затем порт? Что произошло? Как война вообще может просто так закончиться? – нахмурившись, спросил я, даже не до конца осознавая его слова. Слишком уж они казались сюрреалистичными и невозможными.

Конечно, все эти проблемы восстания, к счастью, обошли меня стороной, вот только всё равно невероятно странно слышать нечто подобное, когда вся моя жизнь здесь была связана с готовящейся войной против элит. Как можно просто взять и бросить всё это?

Пусть я и не встречал Вандера лично, но тот же Силко никогда бы не бросил свою вендетту против торговых семей, заправлявших всем Пилтовером, а соответственно и Зауном. По одному его взгляду было видно, что он человек идеи, готовый сражаться за ней до последнего вздоха, лишь бы добиться свободы Нижнего города от цепей стоящих на вершине.

А потому просто бросить? Это не только выглядело безумно странно и вызывало целую волну вопросов, но и откровенно разочаровывало. Столько людей, столько жертв – и в результате ничего?

– Люди осознали, что они полнейшие дураки, и что на настоящей войне умирают настоящие люди – вот что произошло. Как рассказывали мои осведомители, Вандер сбросил свои железные перчатки, после того как большую часть его армии расстреляли на том мосту, как свиней, после чего оставшихся добили с помощью динамита. Либо Пилтоверцы собрали эти образцы со всех неудавшихся попыток врагов взорвать их дома, либо просто мои бывшие коллеги наконец-то включились в дело и их заставили разработать аналог вещества для торговых домов. Всё-таки, пусть твоё открытие гениально, но мой наставник также является обладателем блестящего ума. Потраченного и скованного страхами прошлого, но всё равно невероятного в своих возможностях, – холодным тоном, лишённым эмоций, деловито произнёс старый алхимик, в это же время сравнивавший два схожих реагента по их цвету.

Я же от столь шокирующей новости, высказанной настолько привычным тоном ненадолго замер, прекратив работать. Синджед мигом это заметил, отчего слегка покачал головой и начал детальнее объяснять свои слова:

– Знаешь, сколько уже было подобных «революций»? – с печальной усмешкой спросил алхимик, расставляя купленные реагенты по полкам. – В Зауне есть большая проблема с сохранением уроков истории, а потому местные обречены повторять их из раза в раз. Чувствуя на себе всю бесконечную алчность владык Верхнего города, каждое поколение пытается взять на себя роль великих повстанцев, что принесут спокойствие, независимость и свободу от гнёта вместе с ещё десятками прочих красивых слов. Вот только каждый раз повторяется одно и то же – агрессивное большинство становиться раздавлено успешным меньшинством, обладавшем настоящей силой пороха и поддержкой торговых союзников из прочих стран. У Нижнего города нет и шанса на победу, так как если бы совет Пилтовера захотел, им стоило бы только переключить систему вентиляции или открыть дамбу, чтобы стереть каждого Заунита с лица земли, но они это не сделают, так как в этом случае получать огромный удар по репутации и потеряют рабочих для своих заводов и шахт. Вот только если кто-то начнёт угрожать их семьям и жизням, даже подобные потери окажутся вполне допустимыми…

Синджед выставил последние бутылки самостоятельно, после чего закрыл полку и закрыл её на замок. После этого он повернулся ко мне, ненадолго посмотрев прямо в глаза, после чего тяжело выдохнул и направился в сторону к самым большим колбам.

– …Именно поэтому у меня и не было желания вмешиваться в дела Силко и лично брать флаг революции в руки. В этом просто нет смысла, так как подобное восстание Заунитов случалось в прошлом и обязательно случится в будущем, так как корень проблемы никто не уберёт. Имена восставших все забудут, будто бы их никогда не было, пока новые короли преступного мира Нижнего города будут собирать силы, чтобы вновь ударить по заклятому противнику, эксплуатировавшему народ Зауна что сто лет назад, что сейчас. Ничто не изменится, пока не найдётся кардинальный способ встряхнуть положение в двух городах. А потому у нас двоих куда больше шансов добиться успеха и стать кем-то, кого запомнят на века вперёд, чем даже у самого крупного и безжалостного местечкового бандита. Мы добьёмся своих целей, но принесём куда меньше жертв.

Подойдя вплотную к самому большому баку, он коснулся его холодной поверхности, что сияла от зелёных химикатов внутри бака. Большая пурпурная рептилия, к которой были присоединены десятки трубок, качавших тёмно-фиолетовую кровь, мирно спала внутри и наконец-то перестала испытывать вечную боль. Представительница одной очень любопытной мутации больше не смеялась и не играла, застряв в вечном сне.

Я отводил взгляд каждый раз, как смотрел в сторону нашего «творения», которое было единственным решением, позволившем спасти Рио от более ужасной участи умереть в мучениях. Наш синтезированный анестетик держал её в неком подобие коме, лишённой боли, и позволял нам получать редчайший и невероятно чистый образец Мерцания, превосходивший все прочие образцы.

Подобное решение никому бы не понравилось, но какой у нас был выбор? Просто дав Рио умереть, мы лишились бы главной надежды разобраться в устройстве Мерцания до нашей старости, а также возможности начать реализовывать эксперименты уже сейчас. Аморальное же решение позволяло двинуть науку и тем самым спасти в перспективе куда больше людей.

Сложные выборы всегда оставались неприятным грузом на душе, но в прошлой жизни я уже множество раз принимал решение в сторону чего-то не этичного, но эффективного, а потому и сейчас, когда каждый шаг напоминал об уже одной несправедливости жизни, я смирился с подобным исходом. Нужно было просто очистить голову от любых чувств и настроиться на решение задач, чего бы это не стоило. В конце концов, все жертвы будут оправданы.

.

Как и во всякий другой день, Заун был одновременно разговорчив и полон жизни, так и мрачен из-за сгустившегося смога и дыма. Все жители вели себя будто бы ничего и не произошло, и одна из крупнейших группировок города недавно не потеряла всё, распавшись на части, забрав с собой тысячи людей с обеих сторон конфликта. Нижний город привык терять людей, и даже массовые катастрофы не являлись причиной для местных остановить своё бесконечное движение.

Смерть революции произошла не столько из-за крупной потери среди их рядов, сколько из-за раскола на самом верху. Два лидера банды, так близко подошедших к получению независимости, с детства несли мечту о свободном Зауне, где никто не будет проходить их тяжёлые испытания. Силко и Вандер мечтали об одном, но их подходы к делу различались кардинально.

Они не были кровными братьями, однако общая работа в тёмных глубинах шахт, а также долгие годы совместного построения целой армии, готовой зубами вырвать себе свободу. Они считали, что будут друзьями и соратниками до своей смерти, однако жизнь способна преподнести сюрпризы.

Силко пытался сделать хотя бы один вдох, пока крепкие руки Вандера погружали его глубоко в токсичные воды одной из многих рек, разделявших Пилтовер и Заун. Химикаты проникали в его открытые раны и практически выдавленный глаз, вызывая невероятное и мучительное жжение.

Его конечности били по бывшему лучшему другу, однако чемпион подпольных боёв, ставший символом революции, был слишком крепок, чтобы заметить их, отчего спокойно продолжал топить свою бывшую правую руку. Холодные остатки трупов его друзей и подруг, с которыми он вырос и которым обещал победу со свободой, лежали позади него, оставленные на корм диким животным. В его банде уже даже не было столько людей, чтобы убрать последствия всей прошедшей бойни, ставшей куда более кровавой, чем любой мог представить.

Стая Вандера всегда состояла из готовых на всё бойцов, которые как и их лидер, были известны своей безжалостностью, вот только у любого есть пределы, и пока Силко не был готов остановиться даже после всего произошедшего, Вандер собирался закончить всё раз и навсегда, остановив круг насилия жёстким способом – бывший чемпион хорошо знал Силко, а потому понимал, что есть лишь единственный способ, которым его можно остановить от будущих кровопролитий.

Мозг Силко с каждой секундой всё сильнее погружался во тьму, и даже воля профессионального преступника не могла справиться с реальностью. За мгновение до того, как он окончательно бы отправился в мир иной, Вандер отпустил его, как только тонкая рука уже одноглазого мужчина достала кинжал на поясе бывшего боксёра и нанесла несколько ударов в его печень. Кровь крепкого и высокого мужчины слилась с отходами в воде, пока сам великан припал от боли.

Схватка бывших друзей мигом разорвалась, так как оба мужчины начала плыть в разные стороны, лишь бы спастись. Они оба понимали, что бывшее сотрудничество мертво, и их повторная встреча не окончиться ничем хорошим, однако два бывших короля Зауна достаточно хорошо знали друг друга, что понять – всем будет лучше, если они больше никогда не встретятся.

Каждый из них уже сделал один тяжёлый выбор, стоивший им всего, но никому всё равно не хотелось вновь проливать кровь бывшего брата и в очередной раз идти против былых принципов.