Текст книги "Личный призрак (СИ)"

Автор книги: Masluteek

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Все бы не чего, ну растащили бы возы, успокоили лошадей, собрали товары, да и продолжили путь, если бы не одно но. Товары торговцы везли схожие пушнину и ткани, и теперь за каждый мешок вели едва ли не смертный бой, утверждая, что этот тюк, именно его и ни чей более. Купцы рвали на себе волосы, таскали друг дружку за бороды, клялись здоровьем всех живых родственников, и призывали в свидетели духов давно усопших родных, что бы им всем хорошо лежалось.

Уставшие от препирательств люди, предложили вызывать магов, чтобы те установили истину, а скинуться на них должны два спорщика, из-за которых все и случилось. Виновники аварии вместо того, что бы испугаться лишних трат, обрадовались такой возможности и принялись, вяло переругиваясь, ждать, ревностно следя, что бы кто чего под шумок не утащил.

Так как авария произошла в самом узком месте, то объехать двух буянов возможности не было, Ханар решил воспользоваться задержкой, что бы размять ноги и перекусить.

Один предприимчивый торговец, сообразив, что затор надолго, организовал походную кухню на ближайшей опушке. Ханар приценился, отдал Лете лошадей и пристроился в конец очереди.

В это время, к скоплению телег, подскакал конный отряд. В центре ехал богато одетый старик, невысокий, худой, в расшитой золотом по темно-зеленному накидке, седые редкие волосы охватывал золотой обруч.

Лете стало интересно, кто это, что может с настолько нескрываемым презрением скользил глазами, цвета выгоревшего полуденного неба, поверх чужих голов, и не получать в ответ ни одного возмущенного взгляда. Даже когда охрана, повинуясь знаку своего господина, попыталась с наскока разогнать мешающих проезду, купцы принялись кланяться и извиняться, за доставленное неудобство. Лета обернулась к магу, желая удовлетворить свое любопытство, но Ханар уже скрылся среди деревьев, из-за которых долетали аппетитные запахи.

«Вот так всегда, когда мужчина нужен, он сруливает в кусты» – вздохнула Лета, и вернулась к наблюдению за отрядом.

Старик, поняв, что даже его желания не достаточно, чтобы дорога сию минуту освободилась, недовольно скривился. Затем махнул рукой, на которой радужными каплями блеснули камни оправленные в золото, и повинуясь его знаку рядом, практически мгновенно оказался мужчина средних лет, с сединой на висках и мудрыми глазами на спокойном лице, вежливо поклонился. На шее мужчины качнулся медальон в форме белого дракон с синими камнями на месте глаз.

– Коллега? – уточнила Лета у только что подошедшего Ханара.

– Скорее конкурент, – тихо ответил Ханар. – Светлый.

Присев на широкий валун, маг принялся есть рассыпчатую кашу, заправленную луком и мелко порезанным вяленным мясом. Лета, как не странно, его трапезой совсем не заинтересовалась, предпочтя вместо этого следить за спором колоритной парочки.

– А старик?

– Удайло Мудрый, князь Пригорья, – еще тише проговорил маг, хмуро глядя на идущего мимо и подозрительно косящегося в его сторону мужика.

Щелкнул пальцами, сотворил «Полог невнимания», заклятие отводящее чужие взгляды. Жаль в «Клыке дракона» его нельзя было использовать – действовало на всех находящихся в приделах нескольких метров, и сидел бы Ханар позабытый и голодный, без вкуснейшей на континенте утки в яблоках. Мужик, потеряв интерес к магу, не спеша пошел дальше, зато светлый маг обернулся, уловив откат волшбы и приветственно склонил голову. Ханару не оставалось ничего, как кивнуть в ответ.

Старик, между тем, говорил, поджимая губы, а светлый маг слушал, иногда кивал, но чаще отрицательно качал головой. Наконец они о чем-то договорились, маг получил и спрятал в карман пухлый кожаный мешочек.

Практически сразу весь отряд ускакал назад, скрывшись за ближайшим поротом. Их проводили заинтересованными взглядами практически все, даже виновники аварии прекратили выяснять отношения. Ждать пришлось не долго, спустя пару минут раздался приглушенный перестук подков, который все приближался, но из-за поворота никто не показался. Все затихли, удивленно прислушиваясь, пока какой-то мальчишка восторженно не крикнул:

– Смотрите! На верху!

Все задрали головы, и увидали, как чуть ниже верхушек сосен, прямо по воздуху, спокойно, словно и не покидал твёрдой земли, скакал недавний отряд. Вот всадники пронеслись над головами изумленных людей, по пологой дуге спустили на землю и продолжили движение, не снижая скорости. И как только князь с людьми скрылись за ближайшим поворотом, тишина, взорвалась и разлителась осколками восхищённых возгласов.

– Ханар, – Лета обернулась к магу, который уже доел кашу и теперь не спеша потягивал клюквенный морс, который получил в довесок, – а ты так можешь?

– Могу, – спокойно ответил маг, и, глядя в загоревшиеся восторгом глаза девушки, поинтересовался, – а зачем? На мой взгляд, бессмысленная трата сил на прихоть богача, не желающего торчать лишние минуты в окружении простых смертны.

Лета хотела возразить, но в это время над дорогой разнесся восторженный крик:

– Господин Наритан!

Мимо, не замечая мага пробежал босоногий мальчишка лет десяти: поверх рубахи и штанов повязан серый фартук, взлохмаченные светлые волосы перехватывает широкая повязка. Ребенок так разогнался, что едва не врезался в бок стоящей на обочине телеги, принялся растерянно озираться. Ханар опомнился, и щелкнув пальцами, снял заклятье на невнимание. Мальчишка тут же его увидал и вернулся назад.

– Господин Наритан, – начал он чуть обиженно, – я думал вы уже уехали! Вот, я нашел подходящий камушек. Вы же обещали заговорить его от плохих снов!

– Ни куда я не уехал, все помню. Давай камень, – маг протянул ладонь, в которую тут же упал плоский гладкий кругляш речной гальки.

Достал из футляра мелок и нарисовал на камне две галочки, одна в другой, чуть закруглил края, у нижней наружу, у верхней во внутрь. Спрятал в кулак, пошептал, раскрыл ладонь, возвращая камень обратно. Лета успела заметить, что рисунок словно углубился, растворился в камне, став его частью.

Мальчишка, схватил гальку, и, поблагодарив, помчался прочь. Отбежав шагов на десять, он вспомнил, зачем его на самом деле посылали, и, развернувшись на пятках, прокричал:

– Кстати, господин Наритан, отец просил, прийти помочь с посудой! Он расторговался.

И убежал дальше.

– Тоже мне “кстати”, – проворчал Ханар, себе под нос, поднимаясь на ноги, – это в первую очередь говорить надо было. Лета, пожалуйста, побудь пока здесь. Там с лошадьми не пройти.

– Да кому они нужны! – попыталась отмахнуться от просьбы девушка, – Не думаю, что кто-то захочет проблем с тёмным магом.

– Всякое бывает. Заодно и посторожишь.

Лета обиделась, да и любопытство глодало, какую работу еще умеет выполнять маг, кроме заговора от воров на кошельки.

– Я тебе кто? Сигналка от угона? Или сторожевой пёс?

– Ну, должна же быть от тебя хоть какая-то польза, – философски изрек маг.

– Может, мне ещё и гавкать?

– Как хочешь, – Ханар подхватил грязную посуду и ушёл, не слушая возражений возмущённой девушки.

Пока чародей отсутствовал, приехал светлый маг, по виду совсем мальчишка, но не смотря на возраст, он быстро разрешил конфликт двух буянов, велев немедленно освобождать проезд. Телеги расцепили, сломанную ось починили, в товарах разобрались, разложили и увязали. Постепенно затор на дороге рассосался и движение возобновилось.

Подходя к месту, где оставил Лету с лошадьми, Ханар заметил подозрительного типа, и прибавил ходу. Переменившийся с ноги на ногу у лошадей мужичек, буквально кинулся магу в ноги, едва тот успел подойти.

– Господин т-тёмный маг... простите... ик... я больше не б-буду... ик... с-снимите пр-роклятье...ик...

– Ты кто? – ошарашено глядя на ползающего у его ног человека, пробормотал Ханар.

– Он сунулся к твоей лошади, ну я и гавкнула, – виновато вздохнуло Лета, – пошутить хотела. Не знала, что услышит, и вот. Сам же сказал, делай, что хочешь.

– Лета, ну, сколько можно – устало протянул Ханар, который никак не мог привыкнуть к выходками девушки.

– Г-господин маг, ик... ваш демон с-сказал... ик, что я должен из-извиниться, и тогда п-проклятье ... ик, которое он нал-ложил, с-спадет. Из-звините г-господин т-тёмный маг.

– Я димонесса, идиот, потому как девушка, – поправила Лета неудачливого вора, и тот еще больше затрясся.

– Иди уже, – махнул на него рукой Ханар, добавив заклятье от заикания.

А когда бедняга непрестанно кланяясь, спиной вперёд, скрылся в ближайших кустах, проговорил, обращаясь к спутнице:

– Лета, я заметил, что ты все меньше походишь на приведение.

Девушка пожала плечами и ничего не ответил.

Время двигалось к вечеру, небо пылало, дожигая в закатных топках остатки сегодняшнего дня. Облака невесомыми овечками разбрелись по темнеющему пастбищу.

Дорога постепенно пустела, несколько раз Лета замечала огни походных лагерей справа и слева за деревьями – погонщики караванов останавливались на ночлег.

Как долго продолжиться их собственный путь девушка не знала, а Ханара спрашивать смысла не было. С момента их последней остановки, он ехал настолько глубоко прогруженный в собственные мысли, что если отвечал, то не в попад, но чаще просто молчал.

Лишь один раз он вынырнул из задумчивости и спросил у скучающей спутницы:

– Лета, а как давно ты уже здесь?

– В замке пять дней, – принялась загибать пальцы девушка. – Через горы день, ещё один с Номэ, потом драка в его деревне, потом пир, потом путь до Перекрестья, и вот сейчас... итого, если не ошиблась, десять дней. Ух, ты, а казалось месяц, не меньше...

– Значит, ещё день-два и ты исчезнешь?

– Наверное, – Лета погрустнела, успев полюбит этот мир больше, чем все предыдущие.

Становилось все темнее, и Ханар опять пустил на уровне копыт лошадей, указующий огонек.

– А как ты покинула свой мир? – спустя ещё какое-то время спросил чародей.

– Незнаю. Последнее, что помню – непреодолимое желание спать.

Когда на небе расцвели первые звезды, Лета, вслед за Ханаром, свернула с основной дороги, и по узкому, едва проехать лошади, проходу в скалах выбрались в широкий каменный колодец. Он напоминал тот, где они с магом нашли Номэ, только меньшей окружности и дно вместо каменных зубов устилал травяной ковер.

Изломы обрывистых стен оплетали вьющиеся растения, с маленькими белыми цветами, которые чуть светились в темноте. С уступа на уступ карабкался, цепляясь за каждую трещину, низкий кустарник. Справа от въезда журчал ручек, вытекавший из одно узкой трещины в скале и попетляв немного исчезал в другой. Ближе к дальней стене чёрнела проплешина старого кострища.

Маг всегда, если не успевал пересечь горы до ночи, предпочитал останавливаться именно здесь. Даже небольшой тайник завел, где хранил запас дров, для таких случаев, когда приезжал слишком уставший, что бы за хворостом еще ходить. Вот и сейчас из неприметной выемке в скале, достал сухой хворост, разжег костёр, привычно поставил защиту. Достал извечные бутерброды, решил перед сном поужинать.

– Ханар, а зачем ты вообще ставишь защиту, я же не сплю? – поинтересовалась Лета, наблюдая, как маг жует бутерброды.

– Так я, по крайней мере, знаю, что ты далеко не уйдешь, – проговорил Ханар, сообразил, что именно сказал, закашлялся, подавившись.

– Что? – не поверила услышанному Лета.

– Я имел в виду… ну… – попытался оправдаться Ханар.

– Так вот оно значит как, – протянула Лета, глядя на покрасневшего мага, и вполне спокойно добавила, – А я уж думала, на тебя поводок не действует.

– Поводок? – не понял Ханар.

– Ты тогда так резво от нас с Номэ рванул… – тихо, словно для себя, продолжала рассуждать Лета.

А потом вдруг вскочила, нависла над магом, у которого от удивления из рук выпал бутеброд.

– А ну признавайся, темная твоя душонка, когда бросил меня и шамана, всю дорогу чувствовал непреодолимое желание вернуться, и лишь усилием воли заставлял себя двигаться вперед?

– Д-да, – выдавил из себя ошарашенный маг.

– Поздравляю, ты такой же как все. В смысле как те, что видели меня в других мирах. Я не могу от тебя уйти, даже если захочу, потому что дойдя до определенной границы, у меня пропадут силы, я просто не смогу двигаться дальше. А ты отпустить не сможешь, потому что чем дальше я, тем сильнее будешь нервничать. С моей стороны поводок всегда длиннее, поэтому когда ты тогда ушел, я особо не нервничала, а вот тебе плющить должно было начать практически сразу.

– Оригинальное на тебе проклятье висит, – пожалел Ханар Лету. – А я все переживал, почему так чувствовал себя тогда… А когда ты покинешь мир, эта привязка пройдет?

– Ну, я надеюсь, что да.

Маг в задумчивости сжевал еще два бутерброда.

– Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления, – решил он наконец, расстелил одеяло и собрался спать.

– Ханар, – жалобно протянулась Лета, видя, что чародей вот-вот уснет.

– Чего?

– Мне скучно...

– Тут уж извини, балаганным фокусником не работаю, даже за деньги.

– Да нужны мне твои фокусы, как собаке пятая лапа! – отмахнулась девушка, – Можно я у тебя листы пергамента одолжу? Я видела, ты брал с собой... Все равно можешь их вновь сделать чистыми...

– И когда это ты интересно, стала разрешения спрашивать, что бы у меня в сумке порыться?

– Ты все ещё дуешься за тот бутерброд, который я для Номэ одолжила?

– Ладно, возьми, и дай уже поспать – вздохнул маг, отвернулся и сразу же провалился в сон.

Лета, достала из сумки бумажные листы, убранные в толстую папку, и походную чернильницу, с хитро приделанной крышечкой, из-за которой чернила не выливались, даже если она катилась по земле, переворачиваясь и подпрыгивая на кочках.

Помимо этого, чернильница была очень красивой: толстое стёкло оплетала темная проволока, если долго смотреть в ее переплетения, можно было увидать драконов, что переплели свои тела толи в танце лббви, толи в смертельной битве.

Что удивительно магией вещь не обладала совершенно, так что Лета не боялась её повредить. Ханар, когда первый раз показывал это чудо, говорил, что её сделали гномы, до того, как мир стал закрытым. Полюбовавшись на красивую, качественную работу, Лета открыла футляр с перьями, достала пергамент и села так, что бы свет падал на лист, не создавая лишних теней. Из костра, прямо рукой, достала несколько угольков подходящей формы, подождала, пока остынут. Это конечно не карандаш, но хоть какая-то замена.

Поискала с чего бы начать, зацепилась взглядом за лицо спящего мага, освещенное костром, принялась рисовать, чередуя более четкие чернильные штрихи, с мягкими угольными растушевками в тенях и полутенях.

Лета не раз замечала, да и друзья говорили, что когда она начинала рисовать, то точно выпадала из мира. Пока не уходило вдохновение, она практически не воспринимала внешние изменения.

Художница рисовала и рисовала, сначала то, на что падали блики костра: морду лошади, сунувшуюся подобрать упавший кусочек хлеба, лежащий мешок Ханар, сам костёр с вылетающими искрами и думным хвостом, тянущимся в небо.

Когда близящиеся утро прибавило света, и окружающие предметы все приобретали все больше красок, Лета переключила своё внимание на более далекие предметы. Нарисовала живописный камень с интересными разводами на сколах, похожий на черепаху; отвесные скалы, которые увивал плющ, в своём упорстве быть ближе к солнцу доползший уже до середины стены. А вот какой-то парень в чёрном, висящий кажется на одних пальцах руки, гибки, тонкий, словно ивовый прутик, жаль лица не видно под повязкой...

Стоп, Лета вынырнула из водоворота вдохновения и глянула на стену, где только что был неизвестный, с которого она успела срисовала портрет, сама того не осознав.

Пустая стена, увитая плющем. Вернулась взглядом к картинке, внимательный, настороженный взгляд поверх чёрной повязки, по которой змеями расползлись, не то чужие письмена, ни то просто узорная вышивка.

Почему-то именно эти глаза убедили Лету, что человек на картине не плод её воображения. Вскочив, она принялась трясти мага за плечо.

– Ханар! Ханар! – от испуга голос отказался повиноваться, кричать получилось лишь громкий шепот. – Проснись!

– Что случилось? – маг проснулся почти сразу, но испуганно девушке показалось, что она трясет спутника очень давно.

– Здесь кто-то есть, – продвинувшись совсем близко, поделилась Лета.

Ханар, взволнованный поведением девушки, закрыл на пару мгновений глаза, проверяя охранный круг, потом открыл их, взглянул на девушку, и произнёс:

– Тебе, наверное, показалось, контур цел. Ложись спать... В смысле не мешай спать другим...

Он лег, что бы продолжить наслаждаться прерванным сном, но девушка вцепилась в него.

– Здесь точно кто-то был! Вот смотри, – и сунула ему в руку изрисованный листок. – Видишь на стене!?

Ханар взглянул мельком, поднял на Лету глаза, хотел опять похвалить ее богатое воображение, и вдруг вновь уставился в листок. Губы сами зашептали слова «Направленного поиска», вплетя в них, как ориентир, портрет неизвестного.

Через минуту лицо мага посветлело и морщинка между бровей разглаживалась.

– Лета, – поинтересовался он у замершей в ожидании девушки, – вот объясни мне, как ты умудряешься находить и показывать мне то, что вообще в природе не должно существовать, а если и существует, то столь неуловимое, что и раз в жизни увидить не получиться. Сначала настоящий шаман и вполне реальные духи. Теперь вот это.

Маг потряс листком бумаги.

– А кто это? – поинтересовалась Лета.

– Ассасин…

– Ассасин… Ассасин… знакомое что-то… игрушка еще такая на компе была… – забормотала девушка, пытаясь вспомнить, и вдруг вскрикнула, – наемный убийца?!

– Точно. И, похоже, послали его за мной.

====== Глава 8. ======

Лету затрясло, когда она осознала всю серьезность услышанного, а маг, вместо панического сбора вещей и немедленного забега куда глаза глядят, уселся завтракать.

– Ханар, неужели тебе ни капельки не страшно? – поинтересовалась Лета, не выдержав его ледяного спокойствия.

– Почему не страшно? Я же все таки живой и становиться мертвым мне совсем не хочется. Но благодаря твоему рисунку у меня есть преимущество, я вплел его образ в охранное заклинание, и теперь незаметно к нам не подойти.

– И куда мы дальше?

– Куда и до этого. Я работу, порученную Советом, еще не выполнил. Да и с Нииром стоит связаться… Так что после завтрака сразу и отправимся.

Стоило Ханару и Лете покинуть место ночлега и скрыться в проходе, с незаметного уступа спустился ассасин. Цвет его одежды постоянно менялся, подстраиваясь под окружение, стоило человеку хоть на миг замереть, и он становился практически невидимым.

Внимательно вглядываясь в каждую мелочь, вслушиваясь в слабо уловимые шумы, ассасин быстро обошел поляну, уделив наибольшее внимание месту, где лежало одеяло мага. Поднял из высокой травы слегка помятый листок пергамента, вгляделся четкие линии рисунка. Лошадь получилась как живая, даже влажный блеск глаз, поймавший блик костра удалось передать с точностью. Охотник, аккуратно свернув, спрятал рисунок в карман.

Ассасин видел, как маг рассматривал его портрет, результат невнимательности и любопытства того, кто должен был оставаться невидимым. Именно желание рассмотреть поближе не известное ему волшебство, что заставило парить перо в воздухе, оставляя на чистом листе точный отчет происходящего вокруг, и заставило ассасина подкрасться поближе. Кто ж знал, что радиус охранного заклятья такой большой...

Прикинув, все изменения, которые придется внести в план, в связи с открывшимися обстоятельствами, просчитав возможные варианты развития событий, ассасин поспешил следом за магом. Охотник вновь встал на след.

При выезде из ущелья, Ханар и Лета остановились, пропуская караван.

– Пряности с побережья везут, – потянув носом, сказал маг, и не особо торопять поехал дальше.

А Лета никак не могла успокоиться, постоянно оглядывалась, под каждым кустом ей чудился затаившийся убийца, а спину сверлил недобрый взгляд. Ханар, поглядев на ерзанье девушки, лишь покачал головой, а после вообще перестал обращать внимание на происходящее вокруг, о чем-то глубоко задумавшись. Через какое-то время маг нашарил и достал из сумки папку и чернильницу, принялся, прямо в седле, что-то писать на пергаментном листке.

Где-то через час горные склоны в последний раз придвинулись высокими каменными боками, точно желая обнять на прощание и раскрылись в стороны.

Плато, волнами зелени с яркими вкраплениями цветов, убегало вдаль, и, постепенно понижаясь, терялось в дымке. Кое-где солнце высвечивало более тёмные участки лесов, ровные квадраты полей, с разноцветными мазками крыш домов. Практически на границе видимости располагался большой город.

Широкая Караванная дорога выскальзывала из-под ног коней и почти сразу делилась на три. Одна прямая и широкая, наиболее заполненная пешими и конными, тянулась до города. Правая ленивой змеей петляла между деревнями и едва различимой ниточкой исчезала за горизонтом. А левая, наиболее заросшая и малолюдная, шла почти параллельно скальной стене, пока не исчезала в тёмной массе леса. Отсюда с возвышения, было заметно, что дальше деревья растут все более плотно, расползаясь вправо, пока не теряются в далёкой голубой дымке.

– Княжество Пригорье, – проговорил Ханар, – а там вдалеке столица Ригорэ.

– Маленькое какое-то княжество, – удивилась Лета. – Столица же обычно посередине…

– Это лишь кажется, а на самом деле до другой границы три дня пути, если по прямой. Князь просто любит горы и не любит племянника, который правит в соседнем княжестве Приморье, вот и перенёс столицу.

Ханар огляделся, и, определившись с направлением, тронул пятками бока лошади. Вскоре они достигли перекрестка и, свернув на левую дорогу, двинулись вдоль скальной стены в сторону виднеющегося вдалеке леса.

– Значит высшая власть у вас в мире княжеская? – поинтересовалась Лета.

– Вообще, выше всех стоит Совет магов, я про него уже рассказывал. Но Совет решает более глобальные проблемы, и в политические дела не вмешиваться. Правители не имеют власти над теми, кто входят в совет, а так же над Хранителями знаний и Высшими магами. Почти двести лет интересы тех, кто владеет магией, и тех, кто ей обделен, практически не пересекались. После войны и закрытия мира, не только магов, но и людей осталось очень мало, едва ли треть от общего числа. Некоторые области опустели полностью. Но теперь обычных людей, не наделенных магией, становиться все больше, они вновь создают государства, хоть пока и малочисленные. На нашем континенте, например, всего три княжества и два князя, третья это объединение свободных поселений.

– А ты к кому относишься? В смысле ты темный, но насколько важная шишка?

– Я Высший тёмный, и числюсь в совете, только бываю там лишь при решении очень серьёзных вопросов.

– Если над тобой нет власти правителя, да еще и в Совет входишь, – задумчиво пробормотала Лета, – То ты можешь прийти к любому князю и попросить на троне посидеть, и он возражать не посмеет?

– В глаза не посмеет...

– А за глаза наймет убийцу! Признавался, у кого на троне посидел без разрешения?

– Да нет, – неуверенно протянул маг, – настолько кардинально никто действовать не осмелиться.

– Но кто-то все таки осмелился...

Маг, не найдя слов возражения, просто промолчал.

Хотя и казалось, что дорога идёт параллельно скальной стене, но когда Лета в очередной раз взглянула влево, горы стали казаться ниже, а после обзор на них заслонили деревья, которые росли все гуще, превращаясь постепенно в полноценный лес. В отличие от гор, где преобладали тонкоствольные сосны, здесь чаще встречались лиственные деревья.

Справа шумела неширокая речушка, настолько прозрачная что, не смотря на глубину, было видно песчаное дно с разноцветной галькой и водорослями, а еще серебристые тела рыб, скользящие в толще воды.

Обрывистые берега реки заросли травой, а кое-где кустарником, в которых кто-то шуршал, и пересвистывались птицы. Один раз из кустов, прямо на дорогу, напугав и Лету и ее коня, выпрыгнул здоровенный серый заяц. Поводил носом, дернул пару раз ушами, и, чихнув, скрылся в подлеске с другой стороны дороги.

Ближе к полудню солнце прогрело воздух до хрустального звона, выгнав из него и крики неугомонных птиц, и звон ручья, и даже перестук копыт стал тише, точно укрытый меховым одеялом.

Ханар решил остановиться, чтобы дать отдых лошадям. До деревни маг планировал добраться вечером, во тьме у него большее преимущество в силе, а после случая с Номэ, стоило готовиться к худшему.

Остановились они недалеко от песчаной отмели, где обрывистые берега делались ниже, опускаясь вровень с бегущей мимо водой. Удобное место, что бы напоить коней, и за хворостом для костра не далеко идти, дорогу перешел, вот и лес.

Лошадей Ханар расседлывать не стал, стоянка намечалась недолгая, лишь ослабил подпругу и пустил пастись.

– Лета сходи за хворостом

– Зачем? Сам же сказал, что мы ненадолго, только кони отдохнуть.

– Просто у меня отвар травяной закончился, да и бутерброды надоели, хочется поесть чего-нибудь горячего.

– Ох, темнишь ты что-то, господин Наритан! Всю дорогу жевал в сухомятку. Ты хоть готовить умеешь? – подозрительно сощурилась на мага Лета, но тот состроил честное лицо и кивнул. – Ладно уж, схожу.

По дороге к лесу, девушка обернулась, подозрительно глянув на мага, но тот, даже не посмотрев в след, достал котелок и отправился к реке за водой.

“Может и правда, ничего такого, и странности в его поведении мне почудились, – пожала плечами Лета, и больше не оглядываясь, скрылась среди деревьев.

Спровадив девушку, Ханар достал из сумки запасную рубаху, а грязную скатал в тюк, и спрятал до возможности нормально постирать. Быстро разделся до трусов, положил вещи на камень недалеко от воды. Разбежался, нырнул прямо с невысокого берега, сразу погрузившись к самому дну, проплыл вдоль него, пугая мелкую рыбешку, и несколькими мощными гребками вытолкнул себя на поверхность на середине реки.

“Как же хорошо... – подумал он и улегся на спину, подставив обнажённую кожу ласковым солнечным лучам. – Как же хорошо, после стольких дней смыть пот и усталость. Если вспомнить с какой скоростью Лета собирает хворост, полчаса у меня в запасе есть, а то и целый час”.

Маг расслабился, позволив течению, хоть и медленно, относили его прочь от стоянки, а затем перевернулся на живот и не спеша поплыл обратно.

Лета и правда обычно собирала хворост не торопясь, ведь трудно сосредоточиться на нудной работе, когда столько нового и интересного привлекало внимание. Да и обратно чаще брела нога за ногу, погруженная в собственные мысли.

Но сейчас ее пугало, что где-то поблизости бродит злобный ассасин. Ханар конечно что-то там говорил про охранную сигнализацию, но Лете эта его уверенность, спокойствия не добавляла. Поэтому собрав по быстрому часть дров, она поспешила назад к стоянке.

От кромки деревьев Лета, как не вглядывалась, увидеть рослую фигуру мага не смогла, лишь лошадей, неспешно щипавших траву. Все больше нервничая, она прибавила шагу, добравшись до их временного лагеря практически бегом.

Вблизи ситуации не поменялась, Ханара нигде не было. Прежде чем окончательно испугаться, Лета заметила на песчаной проплешине полный котелок воды, а рядом на плоском камне свёрнутые рубашку и штаны мага, и сапоги, стоявшие с другой стороны. Скользнув глазами вверх виз по струящейся воле, Лета, наконец, увидала и самого чародея, который широкими гребками плыл против течения. Ехидно улыбнувшись, девушка сгребла в охапку одежду мага, и отступила за ближайший куст.

Добравшись до мелководья, Ханар нашарил ногами дно, встал, глубина еще была приличная, вода покрывала плечи. Откинув назад мокрые волосы, что бы не лезли в глаза, и, сморгнув с ресниц капли влаги, маг огляделся, понял, что его прогноз был верным и Лета еще не вернулась. Довольный, побрел к берегу, но сделав несколько шагов, заметил, что камень, на котором он оставил одежду, пуст. Сообразил, кого следует винить, резко сел, вода, успевшая опуститься до пояса, укрыла его по плечи.

– Лета, я знаю, что это твои шуточки! – прокричал он. – Верни мою одежду.

– Ой, так и знала, что застесняешься, выйти – широко улыбаясь из-за куста появилась Лета.

– Слушай, может, вернешь мне одежду и отвернешься?? – без особой надежды поинтересовался маг.

– Неа. К тому же я сверху уже все успела рассмотреть…

– Лета, ну, неужели тебя нисколько не смущает мой вид? Ты же девушка!

– И что? Мы в «художке» целый курс «обнаженку» рисовали, так что я навидалась голых мальчиков и девочек. Меня больше удивляет, почему ты так себя стесняешься, вроде все на месте, мускулы есть, и пивной животик не выпирает...

– Причем тут это! Чувство стыда – вот что отличает нас от животных! И тот, кто забывает это, рано или поздно скатиться до состояния скота...

– Я всегда считала, что именно труд сделал из обезьяны человека, – улыбнулась Лета. – Но оказалось – стеснительность. Теория эволюции Наритана-Дарвина? А труд тогда сделал из обезьян просто очень уставшую обезьяну!

– А может, продолжим дискуссию на берегу? Я замерз уже!

– Так выходи, а то губы посинели, зуб на зуб не попадет...

– Отдай одежду – выйду! – раздраженно выкрикнул Ханар.

– Неа, – улыбка Леты становилась все шире и ехидней.

– Лета!! – и этот злобный рык остался без внимания

– Будем искоренять твою излишнюю скромность, – выдала девушка очередную идею и принялась рассуждать, бродя вдоль воды, – Скромность, конечно, украшает человека, но не до такой же степени. А с девушкой своей ты тоже так себя ведешь? Наверное, стесняешься даже в сторону её лишний раз посмотреть? Не забыл, что у тебя скоро свадьба? А следом первая брачная ночь, и что спрячешься от невесты под одеяло, весь покраснеешь и примешься бормотать: «Ах, дорогая, я стесняюсь! Не смотри на меня». Продолжай вести себя как девочка-припевочка, и твоя невеста кого-нибудь понапористей найдёт. Ай!

Лета так увлеклась, что не заметила, когда Ханар успел выскочить из воды, и сейчас разъяренным зверем нависал над ней.

– Но я все таки мужчина, – буквально прорычал он, – И мое терпение не бесконечно!

И, выхватив из рук ошарашенной девушки свою одежду, маг ушёл за ближайшие кусты одеваться.

– Черт! Напугал! – громко выкрикнула Лет вслед ушедшему магу, и тихо добавила, – Опять перегнула палку. И что я к его невесте постоянно прикапываюсь?

Девушка обхватила себя руками: тело, которое не должно было чувствовать холод, бил крупный озноб, а сбившееся с привычного ритма сердце, не желало успокаиваться.

Ханар вышел из-за кустов уже одетый, и принялся молча седлать лошадей, закончив, убирал вещи в сумку и прикрепил ее к седлу.

– А что, отдыхать не будем? – удивилась Лета, глядя, как маг забирается в седло.