Текст книги "Личный призрак (СИ)"

Автор книги: Masluteek

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

– Что Вы, господин Наритан, какое обвинение, – засмеялся Маслин. – Так, вежливый разговор трех образованных людей.

– А мне его вежливый разговор скорее напоминает просьбу: «Дядь, огоньку не найдется?» в темной подворотне от компании не трезвой гопоты, – тихо, что бы не отвлекать мага, сама себе пожаловалась Лета.

– Но ведь и вы не станете отрицать, что следы Черного проклятья заметны невооруженным взглядом, – продолжил Ветош.

– Как образованный человек и дипломированный маг, направленный сюда по официальному запросу Совета, для решения именно этой проблемы, конечно я не буду отрицать, – усмехнулся Ханар, – А вот какими методами я устранял проблему и о конечных результатах, я вам докладывать не обязан, если у вас нет официально направление от совета, для дальнейшего расследования.

Маг вопросительно поднял бровь, внимательно наблюдая за лицом Маслина, и заметил, как на лице светлого промелькнуло разочарование. Ханар внутренне расслабился, он оказался прав, Ветош действительно действовал не по приказу Совета.

– Как Высший темный маг, – продолжал между тем Ханар, – и член Совета, я могу выбрать любого человека с даром себе в ученики. Сила девочки еще мала, что бы стать источником Черного проклятья. А вот при хорошем воспитании и надлежащем обучении, она может вырасти очень успешным магом. Не верите мне, можете сами убедиться.

Варто спешился и подошел к Канамэ, которая, даже сидя на лошади, не сильно возвышалась над предводителем наемников.

– Не бойся дитя, – пробасил светлый маг, – дай мне руки. И смотри мне в глаза, – Варто несколько мгновений внимательно глядел, а затем произнес, – Дар ее и вправду мал. Но и сама она не слишком ли мала, что бы брать ее в ученицы?

– Согласно пункту семнадцать «Устава высшей магии»: «...если ребенок противоположного пола, не достиг совершеннолетия, то его или ее следует отдать на воспитание в семью. Семья выбирается с согласия действующего члена Совета».

– Он пуст, – подтверди Варто, проделал похожую процедуру с Соем.

– Я не понимаю, господин Наритан, – уточнил Ветош, – Зачем вам мальчишка? Насколько я помню, вы всегда предпочитали уединение.

– Мне в замок нужен слуга, мой старый уже не справляется. Если вопросы ко мне закончились, я поехал.

Ханар демонстративно взглянул на небо и оглянулся вокруг. Солнце село, и, не смотря на уже по-летнему светлые ночи, в окнах домов начались зажигаться огни. По привычке, едва стемнело, люди разбрелись по домам, но теперь ставни закрывать не спешили.

– Еще один вопрос, – проговорил Ветош, уже более вежливым, почти заискивающим тоном, – Сюда Советом были направлены два светлых мага… Мы собственно из-за них и приехали...

– Насколько я знаю, направлен был лишь один, а второй действовал на свой страх и риск, против повеления Совета, – раздраженный очередной задержкой, перебил Ханар и заметил, как вновь вздрогнул светлый маг, явно не ожидавший такой осведомленности.

– Да-да, конечно, – мгновенно взял себя в руки Ветош, – но может, вы в курсе, что с ним стало?

– Они попались Хроу, – ответил Ханар.

– Хроу не водятся в этих местах, – подал голос Варто.

– Значит, в гости заскочил, на ужин из магов, – прокомментировала Лета.

– А Вас он не тронул? Не поверю, что Вы в одиночку справились со зверем.

– Ну почему, – отказался от лавр победителя маг, – его жизнь оборвалась без моей помощи.

– Шутите?

– Ну, тогда в присутствие Хаоса Вы уж точно не поверите, – слегка разочарованно протянул Ханар, чем вызвал безудержный смех Ветоша, остальные тоже заулыбались.

– Ну, конечно! Мы же не можем проверить тот бред, что Вы сейчас несете! – отсмеявшись, воскликнул Ветош.

– Почему же, – усмехнулся Ханар. – Доказательства, которые невозможно увезти, я огородил «Стеной пепла». Если бы у вас имелось официальное разрешение Совета, то я бы прямо сейчас передал вам ключ от заклятья. И все дополнительные материалы, включая пишущие шары. А раз нет, то я сам доставлю и передам их в Совет, по распоряжению которого я здесь нахожусь. До свидания, коллеги. Спасибо за гостеприимство, уважаемый Мирхей. Сой поехали!

Ханар раскланялся со всеми и тронул пятками бока лошади. Его небольшой отряд, быстро скрылся в лесу. Заверения Мирхея, что всех гостей он разместит с удобствами, а господам магам может выделить собственный дом, темный чародей уже не слышал. Как и не видел брошенный в след полный ненависти взгляд Ветоша.

====== Глава 19. ======

– Как тут все заросло, – пробормотал Сой, оглядываясь. – А ведь чуть больше года назад еще жили люди.

Ханар сотворил два поисковых заклятия, одно на наличие в деревне живых, а второе на присутствие остаточных магических следов. Первое, спустя две минуты подтвердило, что деревня пуста, а вот с магией все обстояло куда сложнее.

– Побудьте здесь, – проговорил Ханар, слезая с лошади и передавая поводья мальчику, который тоже спешился, – Какие-то слабые магические импульсы есть в центре деревни, хочу взглянуть поближе. Лета, ты тоже останься.

Девушка никак не среагировала на слова мага, даже седло не покинула, лишь нервно оглядывалась по сторонам. Она не могла объяснить, почему вдруг стало так неуютно, едва они выехали из-под тени деревьев. Да, вид брошенных домов, вряд ли бы способствовал радостному настроению, но сейчас казалось, что беспокойство, накатывало откуда-то извне.

– Ханар, – окликнула девушка чародея, заметив, что тот уходит, – Ты по осторожней, а то тут как-то... Словно мы опять в лесу с призраками, только шепота не слышно.

Маг чужого присутствия не ощущал, но предпочел довериться спутнице, в конце концов, в прошлый раз она оказалась права.

– Хорошо, – быстро кивнув, пообещал маг и начертал защитный круг, огородив замерших лошадей, детей и Лету, посчитав, что лишним не будет.

Потом достал из сумки пишущий шар, заговоренный прадедом, и, активировав его, подвесил над плечом, не спеша двинулся вниз с пригорка. Дойдя до тропки, что некогда была центральной улицей, Ханар вытянул перед собой руку ладонью вверх и активировал поисковое заклятье, более узкого действия, настроенное непосредственно на остаточную магию.

Полупрозрачная, подсвеченная по краям алым, стрелка появилась на ладони мага, замерла острым концом, указывая направление. Чародей, повинуясь ее указаниям, дошел до небольшой площади, вытоптанной так, что даже сейчас почти не заросшей, в центре которой возвышался колодец. Крыша покосилась, ворот с цепью почему-то отсутствовали. Ведро обнаружилось рядом с колодцем, на его деревянном боку нашла себе пристанище семейка грибов-гнильцов.

Ханар обошел верхнее каменное кольцо по кругу, но острый кончик стрелки четко показывала на колодец. Маг перегнулся через край, вглядываясь в дышащую влажным холодом тьму. Стрелка, повинуясь приказу, оторвалась от руки, нырнула глубже в колодец, заскользила ниже, бросая алые блики на стенки, и остановилась напротив металлического кругляшка, размером чуть больше ладони, закрепленного в кладке.

– Амулет, – пробормотал себе под нос маг, перегнувшись через край колодца еще больше, пытаясь лучше рассмотреть знаки, нацарапанные на самой железке и вокруг нее.

– Топиться надумали, господин Наритан, или просто искупаться? – поинтересовался возникший как всегда буквально из воздуха ассасин, – Если второе, то полностью поддерживаю. Погодка, как говориться, способствует: птички поют, цветочки цветут, солнышко светит, пчелки жужжат. Красота! А вот если первое, то тут я категорически не согласен, Вы мне нужны живым и здоровым!

Ханар особо не вслушивался, мысли его были о том, что это за амулет и как до него добраться.

– Веревка есть? – поинтересовался маг у наемника.

– Ну, вообще да, – в глазах Крима плясали озорные искры, – но вешаться я вам тоже не позволю!

Чародей вздохнул и недовольно глянул на наемника, но легкость настроения того не уменьшил. Крим, все так же улыбаясь, вытащил откуда-то из складок одежды моток тонкой веревки из паучьей нити и протянул магу. Получив желаемое, Ханар обвязался вокруг пояса и отдал свободный конец ассасину.

– Подстрахуй. Я не знаю, какое заклятье там вшито, но когда закончу с амулетом и будет все нормально, дерну за веревку два раза, тогда вытаскивай меня. Если кто-то появиться в приделах двадцати шагов, вытаскивай. Если из колодца повалит дым любого цвета или разольется свет – вытаскивай. Если оборвется веревка, хватай детей и беги как можно дальше. Только, умоляю, за мной не лезь ни при каких обстоятельствах!

Крима так и подмывало что-нибудь сказать, слишком у мага был серьезный вид, но он смолчал, лишь кивнул, принимая инструкции чародея к сведенью.

Черная макушка скрылась за краем колодца, но не прошло и минуты, как веревка дважды дернулась, давая понять, что пора тащить обратно.

– Что-то забыли, господин Наритан? – не скрывая ехидства в голосе, усмехнулся Крим, едва Ханар выбрался.

– Нет, почему бы? – маг, чьи мысли занимали совсем другие проблемы, насмешки в словах наемника не заметил, – Я уже все.

– Да неужели? – всплеснул руками Крим, наблюдая, как маг переползает через каменный бок колодца, – А такие инструкции давали!

– Ну, я же не знал, какое заклятье использовали жрицы Хаоса, – вполне серьезно, опять не ведясь на подначку, ответил маг.

– И? – нетерпеливо спросил Крим.

– Амулет паники, – сказал Ханар, показывая серебряный кругляш, чуть меньше его ладони, всю поверхность которого в хаотичном порядке покрывали разноцветные камни. – Заклятье схоже с тем, что я применил на жителях деревни Малая кость. Только здесь его устанавливали в расчете на более длительный период, поэтому действовало оно медленнее, постепенно выживая одну семью за другой, и направляя их в Малую кость. Сейчас амулет можно не опасаться, камни силы, что питали его все это время, тусклые и не прозрачные – разрядились!

– Можно ехать дальше, здесь больше делать нечего! Встретимся на Старом тракте у озера, – проговорил Ханар, направляясь в сторону оставленных спутников.

– Как скажете, господин Наритан, – наемник отвесил шутливый поклон и исчез в зелени кустов.

Когда чародей подошел к детям и Лете, девушка почему-то не спешила накидываться на него с расспросами. Ханару даже как-то стало обидно, что ли, и тем не менее он рассказал об амулете и показал магический кругляш. А затем запер остатки магии талисмана, завернул его в тряпочку, выуженную из недр сумки, и убрал поглубже.

– Сой, показывай дорогу к Старому тракту, – напомнил Чародей, – ты сказал, что сможешь.

Мальчишка кивнул и не особо уверенно направился в обход деревни, вновь углубляясь в чащу леса.

После Сосновки лес стал практически непроходимым: дорога сузилась до тропинки, которая петляла между поваленных деревьев, заросшие мхом, огибала завалы из бурелома и разломы в земле. А вскоре даже это напоминание о том, что здесь когда-то ходили люди, растворилось, поглощенное травой и мелким кустарником.

Кое-где ветки опускались слишком низко, деревья вставали непроходимой чащей, и путешественникам приходилось спешиваться, вести какое-то время лошадей в поводу. Оказавшись в очередной раз у такого препятствия, Ханар предложил устроить пятиминутный привал и перекусить, припасами из деревни. – Место не лучше и не хуже остальных, – проговорил он, оглядевшись, – А как скоро мы выйдем из леса, судить не берусь. Ханар выбрал одно из двух поваленных деревьев, сел и принялся медленно пережевывать кусок вяленного мяса, запивая его водой. Задумчивый его взгляд, поблуждав по полянке, остановился на Сое. Мальчишка съежился, пытаясь понять, почему господин Наритан так долго и пристально разглядывает его, да еще и хмуриться. Может, жалеет, что доверил ему показывать дорогу. Ханар же размышлял, стоит ли объяснить мальчишке основы магии, хотя бы скрывающие руны. Если бы у девчонки когда-нибудь проснулся дар, Сой замаскировал его явные проявления, силы у него для такого фокуса достаточно. Вот только по закону, Ханар не имел права поделиться с мальчишкой даже такой мелочью, ведь ученицей он назвал Кан. С другой стороны, где еще Сой получит такие знания? В школу магии ему нельзя, а Номэ такому явно не научит. Маг так ушел в размышления, что едва не свалился с бревна, когда Лета ткнула его локтем в бок. – Ты чего? – возмутился Чародей. – Это ты чего?! – воскликнула девушка, – Уставился на мальчишку таким тяжелым взглядом, что он сейчас в буквальном смысле в землю врастет! Ханар перевёл взгляд на Соя, тот сидел едва дыша. Бледный лоб мальчишки покрывала испарина, пальцы мелко дрожали, едва удерживая надкушенный кусок мяса. Рядом примостилась Кан, бросая из-под длинной челки настороженные взгляды в сторону мага. – Мда, – усмехнулся Ханар, – В деревне посмелей был. Эй, Сой, доедай уже, пора двигаться в путь. Мальчик вздрогнул и едва слышно пролепетал: – Да, господин Наритан. – Ты чего-то совсем скис. В чем дело? – Я... Вы..., – залепетал Сой и, совсем стушевавшись под пристальным взглядом, опустил голову, – Мне кажется, вы недовольны... – С чего бы? – перебил Ханар. – Долго едем, – мальчик, не слыша в голосе мага угрозы, решил поднять голову. Взгляд чёрных глаз хоть и был еще колючим, но уже не столь тяжелым. – В направлении я уверен, в проводнике тоже. А взгляд…, – Ханар пожал плечами, – Привыкай. На тебя, как на мага, и не так будут коситься. Болезненно реагировать на каждый, нервов не хватит.

Спустя пару минут их небольшой отряд вновь двинулись в путь за значительно повеселевшим проводником.

Время шло, лес не кончался, на Соя опять накатила паника, что он сбился с пути. Мальчишка уже почти признал свое поражение, когда за поворотом дорога, наконец-то, уперлась в живую изгородь. Сой натянул поводья, не доехав до нее несколько шагов. Ханар обогнул мальчишку справа и тоже замер в ожидании. Лета выглянула из-за плеча мага и удивленно присвистнула, увидав сплошную, ровную стену зелени, которая тянулась вправо и влево, постепенно теряясь из виду, а по высоте, не уступала деревьям, росшим вокруг.

– Куда ты завел нас Сусанин, ей богу? – вспомнив присказку родного мира, продекламировала Лета, – Отстаньте ребята, я сам заблудился! – и добавила, ни кому особо не обращаясь, – Кто же тот безумный садовник, что организовал посреди леса эти насаждения?

– Никто, сами как-то выросли, – проговорил Сой, который от облегчения, что не наврал с направлением, совершенно забыл об осторожности, – Ой!

– Значит мою спутницу, ты не только видишь, но и слышишь, – усмехнулся Ханар.

Сой отвел глаза и едва слышно пробормотал:

– Я её не всегда слышу, – замямлил, – и стараюсь пореже смотреть. Она слишком необычная ... и красивая ... – мальчишка залился краской, замолчал.

Ханар зыркнул через плечо на спутницу, словно желая сказать: «Видишь, ни я один считаю твой внешний вид не подобающим». Лета в ответ на это нахмурилась и показала язык, чем лишь развеселила Ханара.

– Ладно, куда дальше? – возвращая себе серьезность, поинтересовался маг у мальчишки, – Я так понимаю, что тракт за этой живой изгородью?

– За мной, – Сой направил лошадь с дороги вправо, в образовавшийся между стеной и лесом коридор.

Спустя несколько метров в изгороди появился разрыв, похожий на арку, слишком низкий, что бы ехать верхом, но достаточно широкий, что бы лошадь в нем не застряла. Проем изгибался по середине, так что другого выхода из него видно не было, но листья блестели и переливались под солнечным светом прорывавшемся с той стороны.

Проверив, на всякий случай заклинанием, нет ли кого за кустами, Ханар спустился на землю. Сой и Канамэ достаточно ловко спешились следом. Лета же неловко сползла по боку лошади, тихо ругаясь. Ездить она худо-бедно научилась, но посадка на живое средство передвижения и спуск, все еще вызывало волну непередаваемых ощущений.

Вскоре все четверо стояли по другую сторону зеленной стены, щурясь от слишком яркого, после сумрака леса, солнечного света.

Старый тракт произвел на Лету сильное впечатление в первую очередь своей шириной, сравнимой разве с многополосной автострадой оставленного мира. Правда автострады не ограждают с двух сторон живыми изгородями, не мостят гигантскими плитами, и они редко бывают столь пустынны. – Во времена до Закрытия – этот путь был одним из основных для желающих быстро и без проблем добраться до Приморья, – заговорил вдруг Ханар, словно мысли прочитал, а может просто заметил удивление Леты. – Заметь, ему более двух тысяч лет, а все плиты целы, между ними не пробилась ни одна травинка! А все потому, что дорогой занимались лучшие мастера эпохи, так называемого, Долгого мира – поистине золотого времени. Гномы предоставили лучшее камни, люди – мастеров по укладке. Маги всех стихий заговаривали и укрепляли плиты от разрушения. А эльфы украшали. Вон, взгляни!

Лета проследила за рукой маг, и заметила в гущи зелени статую девушки, которая выглядела совсем живой. Ткань платья казалась легкой и струящейся, тонкие пальцы, словно, только что остановили дрожащую струну лютни, а полу прикрытые глаза еще не распахнулись, но вот-вот и взглянут на благодарную публику, ожидая бурных оваций. Даже зелень плюша, обвившая стройное тело, не выглядела чужеродно, скорее напоминала причудливую накидку. Как человека творческого, Лету всегда завораживало умения других сделать то, что у нее вряд ли получилось бы. Она замерла, не в силах отвести взгляда, боясь прикоснуться, и простояла так, пока ее не окликнул Ханар, напомнив, что пора ехать дальше.

Вернувшись тихой, Лета вползла в седло позади мага и следующий отрезок пути молчала, задумавшись о чем-то своем, выискивая глазами затерявшиеся в зелени остатки минувших эпох. Но к ее огорчению, целых статуй больше не встретилось, лишь мраморные обломки увитые плющом.

– А что за Долгий мир? – разрывая тишину, спросила Лета.

– О, это была поистине легендарная эпоха, – голос мага наполнился воодушевлением, – Почти двести лет люди не знали, что такое войны, голод, лишения, болезни. Бескорыстная забота о ближнем стала в приоритете. Искусства процветали. Оружие было забыто.

– Что-то с трудом вериться, – буркнула Лета, – И что же разрушило сказку? Маг умер?

– Какой маг? – не понял Ханар.

– Который наложил на ваш мир заклятье «Всеобщей любви”, – убийственно серьезно поведала спутница.

Ханар рассмеялся, осмыслив услышанное, и лишь немного успокоившись, сказал:

– Нет такого заклятья. Да если бы и было, ни у одного из живших магов не хватило бы сил, околдовать весь мир, а уж про поддержания заклинания в рабочем состоянии я вообще молчу.

– Что же тогда разрушило этот Долгий мир?

– Обычная человеческий глупость, – из голоса мага исчезла даже тень улыбки, – Людской век не долог, а память бывает еще короче. Чаще внуки уже не помнят, что обещали и за что сражались деды. На какие жертвы они шли, чтобы ныне живущие могли мирно спать в своих постелях, растить детей и сеять хлеб. То, что эпоха протянулась так долго, уже удивительно. Правители людей сменяли один другого, и с каждым поколением все меньше доверяли другим расам. Гномы, хотя и живут долго, тоже не вечны. Память подгорных народов более глубока, но у молодых правителей кровь горячей, чем у ушедших. В какой-то момент новые короли гномов и людей не смогли договориться, эльфы не успели или не пожелали вмешиваться, и маленький конфликт перерос в полномасштабную войну, которая за пару лет уничтожила почти все, что было создано за два века мира.

Ханар замолчал, и тишина, окутавшая их, показалась Лете более глубокой, чем была до начала рассказа. Продолжать расспросы желание отпало, и какое-то время лишь звук мерного перестука копыт разносился далеко вокруг, да дети, вдруг принимались неразборчиво шептаться.

День постепенно угасал, небо наливалось багрянцем. Окружающие кусты теряли краски, тускнели, в глубине листвы проступали бледные светящиеся точки, которые становились все ярче в сгущающейся темноте. Пряный запах заструился в воздухе.

– Что там светиться? – поинтересовалась Лета у Ханара.

– Эльфийский звёздник, – ответил маг, направил коня ближе к кустам, что бы девушка смогла разглядеть белый цветок с пятью лепестками, который источал очень знакомый аромат.

«Корица!» – поняла Лета и вздохнула полной грудью.

Память услужливо подкинула посиделки в кафе с друзьями за чашечкой кофе, а еще мамины свежеиспеченные булочки, так же одурманивающее пахнувшие на всю квартиру.

– Хотя теперь чаще звучит название: Проклятый свет, – продолжал между тем Ханар, вновь возвращаясь к центру дороги, Лета, ушедшая в собственные мысли, не сразу поняла о чем он, – Эти цветы растут лишь у старых трактов и построек, что были возведены задолго до наложения печати.

– Этот мир какой-то грустный, – вздохнула девушка, – Там, откуда я родом, ты и тебе подобные всего лишь персонажи сказок и легенд, яркие, необычные, далекие от обыденности повседневной жизни. И очень многие мечтают оказаться вдруг в волшебном мире, став магом или эльфом, гномом или драконом, в общем – вами. Убегают ради этого в компьютерные игры, ныряют с разбега в глубины книг, пересматривают по сотни раз фильмы и мультфильмы про волшебство. Для любого человека моего мира – маги символ свободы и силы, а эльфы мудрости и красоты, вызывающие у всех невольное восхищение. И вот я оказалась там, где и не мечтала, и что я вижу?

– Ну, все так и есть, – возразил Ханар, – мы, маги, сильны и свободны, а эльфы…

– Мудры и великолепны. Ладно-ладно, как скажешь. Только выбрать себе в супруги кого хотят маги не могут, а эльфов пару сотен лет назад все дружно ненавидели, – напомнила Лета.

– Полной свободы не бывает, – проговорил Ханар, – и люди всегда кого-нибудь ненавидят. И почему тебя так задевает, что родители договариваются о браке своих детей? В конце концов, они опытнее.

– И конечно же их дети всегда счастливы, в браке с незнакомцем, которого первый раз увидали на свадьбе, – скептически хмыканула Лета.

– Ну, почем же в первый? – возразил маг, – Мы знакомимся заблаговременно, чаще в раннем детстве. Нам не запрещено общаться, а если нет возможности встретиться лицом к лицу, то мы обмениваемся письмами. Например, моя невеста…, – маг порадовался, что его спутница не видит его лица, потому что говорить о своей будущей жене с недавней знакомой было все еще неловко, – Она сейчас учиться и шлет мне послания каждые две недели. А помимо этого, мы вместе посещаем крупные светские приемы.

– Томно вздыхаете с разных концов бальной залы, – ехидно предположила Лета.

– Почему? – возразил Ханар, – Мы разговариваем, танцуем...

Маг вздохнул и замолчал, вспомнив события почти двухлетней давности, когда он осмелился впервые пригласить Тессану на танец, и свои сбивчивые, с трудом подобранные слова. А еще ощущение слегка дрожащих чужих пальцев в своей руке, когда он вел девушку в круге таких же танцующих пар; гладкость шелка, отделяющего тонкой преградой спину девушки от его внезапно вспотевшей ладони; длинные светлые ресницы, в смущении опущенные на нежно розовые щеки.

– Почему тебя это так волнует? – спросил Ханар, выныривая из воспоминаний.

– Если честно, не знаю, – пожала плечами Лета, и заговорила, все больше воодушевляясь, – Я прекрасно понимаю, что и в моем мире есть договорные браки, заключаемые ради власти или денег. В некоторых странах до сих пор о свадьбе договариваются родственники. Но лично для меня, в силу моего воспитания и мировоззрения, такие отношения – пережитки далекого прошлого. Я считаю, что двое взрослых людей сами выбирают с кем быть, а родители…

Лета вдруг прервала вдохновенную речь, ясно услышав слова из недавнего сна: «…она нам просто добра желает…», и весь ее запал куда-то исчез.

– Ну, обычно родители в отношения не лезут, – уже с меньшей уверенностью произнесла она, и вдруг резко добавила, – Ладно, может ты и прав. Твой мир, твои правила. Да и кто я такая, что бы учить жизни взрослого мужика, когда у самой кавардак в отношениях.

Чародей опешил от такой внезапной смены настроения Леты, без какого-либо перехода. Он ждал продолжения, но девушка молчала, а спустя пять минут разговор потерял актуальность и каждый уже думал о своем.

«Как там Денис? Наверное, очень волнуется, я же пропала внезапно, непонятно куда, – нервно покусывая нижнюю губу, хмурила брови девушка, – А вдруг он обо мне уже не помнит? Полгода, конечно, не так много, но мы поссорились… Была ссора? Не помню. Почему я не помню?» – впервые начала блуждания между мирами, понимание, что ничего не помнит о своем исчезновении, настолько взволновало ее. Мысли эти и раньше посещали девушку, но обычно надолго не задерживались. «А вдруг, если я вспомню, почему пропала, то смогу вернуться? А хочу ли я вспоминать? Хочу возвращаться?»

Вынырнув из задумчивости, Лета с удивлением осознала: мало того, что достаточно долго пялится в спину мага, так еще, теребит какую-то нитку, выбившуюся из шва его куртки. Не понятно, почему Ханар до сих пор не заметил и не отчитал в строгой форме, за столь явное нарушение его жизненного пространства. Может, успел свыкнуться с ней, или тоже слишком погрузился в размышления, не замечая внешних раздражителей. Девушка испуганно отдернула руку, покачнулась, едва не свалилась с лошади и, в поисках равновесия, с силой вцепилась в мага.

– Ты чего? – непонимающе спросил Ханар, с нарастающим волнением ощущая стук чужого сердца где-то в районе своих лопаток и частое дыхание на шее.

– Я чуть не упала, – раздался за спиной дрожащий голос.

– Уснула что ли, – попытался беззаботно усмехнуться маг.

– Наверное, – неуверенно буркнула девушка, – Прости, буду осторожной…

«Без сарказма? Без усмешек и шуточек в отношении моей «зажатости»? – не поверил Ханар, пытаясь разобраться в оттенках голоса спутницы. – Даже удивительно!»

Лета же постаралась как можно дальше отодвинуться от Ханара, впервые ощущая дискомфорт в его обществе. Возможно, в том был виноват адреналин, что выплеснулся в кровь, когда она едва не упала с лошади, но щеки горели, руки дрожали, а сердце никак не желало успокаиваться.

Пытаясь как-то отвлечься, Лета принялась огладываться, и с удивлением поняла, что стена из зелени давно закончилась. Деревья расступились, отодвинулись и высились теперь достаточно далеко справа и слева, слившись в единую темную массу. Дорогу окружала трава, длинные стебли которой нежно перебирал легкий ветерок, налетавший порывами откуда-то спереди.

Ночь опустилась на землю, но темноты не было, хотя магических светлячков Ханара не наблюдалось. Молочный, нерезкий свет лился, казалось, со всех сторон. Лета подняла глаза и не смогла сдержать полного восхищения возгласа:

– Ух, ты!

– Ну что там еще? – устало поинтересовался чародей.

– Звезды, – восторженным шепотом просветила девушка Ханара.

Небо, которое до этого затягивала дымка облаков, очистилось. И звезд на небосводе было столько, сколько Лета еще никогда не видела ни в этом мире, ни в родном, где они едва проглядывали сквозь дымку искусственного света больших городов.

Казалось, над дорогой из камня вился еще один путь – небесный, мощенный алмазами. Такое великолепие действовало на Лету умиротворяющее и в тоже время торжественно, обещая, что в ближайшие время случиться что-то очень хорошее. Тихая мелодия старой песни рождалась где-то внутри, но наружу ее девушка выпустить не решилась, прекрасно зная, что ни слуха, ни голоса у нее нет.

– Там высоко, высоко, – едва слышно продекламировала Лета, не отрывая взгляда от неба, – кто-то пролил молоко, и получилась звездная дорога…, – и спросила, – Почему их так много?

Ханар тоже смотрел вверх, едва заметно улыбаясь. Такие же яркие и чистые звезды ему доводилось лицезреть в редкие безлунные ночи над собственным замком, правда и там их было меньше.

«Встречусь с Нииром, сдам дела и сразу домой», – решил маг про себя, чувствуя, что от количества людей вокруг уже начал уставать и соскучился по пыльной тишине замковых коридоров и уюту собственного кабинета.

– Ханар, – окликнула его Лета, так и не дождавшись ответа на свой вопрос. Тот понял, что от него так просто не отстанут, вздохнул и попытался объяснить.

– Так выглядит «Межмировой шов», явление для мира Са не такое уж редкое. Когда ставилась Печать, те места, где прорвался Хаос, закрывались магией, как бы «штопались». Мироздание стягивалось, сморщивалось, преломляя видимость того, что внутри. Днем ты бы увидала два-три солнца. Теплее от этого не стало бы, а вот теней у тебя бы прибавилось.

– То есть, – уточнила Лета, – я сейчас как бы сквозь граненное стекло смотрю?

– Скорей, как кривое зеркало, – поправил маг, и добавил, – Готова еще больше удивиться?

Ханар потянул за повод, лошадь, повинуясь приказу, развернулась вправо и остановилась. От вида, прежде скрытого широкой спиной Ханара, у Леты буквально перехватило дух. Словно вогнутая стена, усеянная ярким самоцветам, вставала через десяток метров, от места, где они замерли. Лета ощутила себя песчинкой в открытом космосе. Чародей, чувствуя настроение девушки, не торопился продолжать движение. Дети тоже зачарованно замолчали.

Легкий ветерок приносил тихое шуршание, похожее на шелест листьев, но было мягкое и тягучее.

«Волны, – озарило Лету, а вслед за этим пришло воспоминание, – Сой рассказывал об озере».

Когда эйфория немного отпустила, девушка заметила, что звездное полотно не столь однородно: настоящие небо и его отражение разделяет темная граница гор. Развалины города с такого расстояния и рассеянном свете не были заметны, да она и не знала в ту ли сторону смотрит.

Лета скользила взглядом по звездной черноте, желая впитать этого великолепия как можно больше. Боковым зрением она заметила там, где купол неба опирался на темный лес, какое-то движение, а может вспышку света, от которой нервные мурашки побежали вниз по позвоночнику. Вглядевшись в звездное небо, которое вдруг потеряло торжественное великолепие, став чем-то тяжелым, давящим. Девушка поежилась, чувствуя непонятную дрожь, змеей скользнувшую по позвоночнику и недовольно буркнула:

– А ночевать ты прямо здесь планируешь?

Ханар непонимающе взглянул на спутницу через плечо, раньше за ней столь резкие смены настроения замечены не были: еще минуту назад светилась воодушевлением, а теперь сидит мрачнее тучи. Он, было подумал, спросить, чем это вызвано, но не стал, посчитав, может, девушкам такое присуще. В конце концов, он слишком мало знает о них, в силу редкого общения с противоположным полом. Тяжело вздохнув, Ханар окликнул Соя, засветил магический огонек, и направил свою лошадь параллельно берегу в сторону недалекого леса.

Не доехав до первых деревьев, вновь начавшегося леса, метров тридцать, они остановились на краю небольшой впадины, не заметной с дороги. Когда-то здесь бежал ручей, вымывая мягкий грунт, пока не добрался до твердой породы. Потом он пересох, и остался широкий овраг с низкими склонами и выходом к озеру. Острые выемки и сколы постепенно сгладились, их укрыла трава и редкие кусты. Дальше, метров через тридцать, единой черной стеной вставал лес.