Текст книги "Личный призрак (СИ)"

Автор книги: Masluteek

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

На дне низины оказался разбит лагерь. Практически в центре потрескивал небольшой костерок, рядом приготовлена внушительная охапка сухого хвороста. С двух сторон от огня лежал еловый лапник, укрытый плотной тканью – уже практически готовые постели. Над огнем в котелке булькало какое-то варево.

Ханар втянул носом божественный аромат овощного рагу и шумно сглотнул, вспомнив, что последний раз нормально ел утром. Рядом захлебывался голодными слюнями Сой. Желание поскорее поесть и лечь спать вытеснили из мальчишечьей головы все прочие мысли. Он даже не особо удивился, откуда на пустынном берегу озера взялся костер с котелком, и не вернется ли хозяин этого, всего, что бы надавать непрошенным гостям по шее. К тому же господин Наритан вполне себе уверенно спустился по пологому склону, спешился и принялся расседлывать лошадь.

– Про свою не забудь, – напомнил маг мальчишке, все еще не покинувшего седла.

– Да-да, – быстро проговорил тот, попытавшись слезть.

Вот тут его ждал неожиданный сюрприз: Канамэ уснула, убаюканная длинной дорогой, и на попытки ее разбудить, никак не реагировала. При этом так вцепилась в Соя, что тот не знал, как спуститься с лошади, не уронив при этом девочку. Видя его безуспешные попытки, темный маг подошел, высвободил одежду пацана из цепких пальцев Кан, и перенес девочку на импровизированную кровать. Сой прибежал следом, с шерстенным одеялом в руках, в очередной раз мысленно поблагодарив заботливого деда.

Чародей, между тем, снял котелок с огня, чтобы рагу не выкипело, и вернулся к лошадям.

– Ханар, мне прям стыдно, – тихо проговорила Лета, наблюдая, как тот, расстегнув какие-то ремни, кажется, они назывались подпруга, снял седло. – Ты и так устал, а еще животинку обихаживаешь. Может, и меня научишь.

– Ты же ее боишься, – маг усмехнулся, вспомнив с каким непередаваемым выражение лица, его спутница каждый раз подходила к лошади.

За вымученной улыбкой скрывались неприязнь, страх, неуверенность, правда брезгливости и отвращения не было. Однажды Лета даже попыталась, пересилив себя, угостить лошадь коркой подсоленного хлеба. Животные, как заметил Ханар, на его спутницу реагировали вполне обычно: кошки укладывались рядом, собаки подозрительно обнюхивали, едва слышно рыча или радостно виляя хвостом. Возможно, те больше верили не глазам, а обонянию или какому-то другому органу, что более чувствителен к изменениям в окружающем мире. Тот, что у людей если и был, то давно атрофировался, а животным позволяет определять стихийные бедствия за несколько часов.

Лошадь не испытала дискомфорта от парящей перед носом корки хлеба, потянулась за предложенным угощением. Но едва Лете увидала под мягкой, загнувшийся губой, желтые зубы, которые потянулись к ее ладони, тут же растеряла всю смелость, вздрогнула и выронила кусок хлеба в придорожную траву. Лошадь оказалась не из обидчивых, подобрала и схрумкала корочку, но после этого Лета попыток подружиться с «демоническим зверем» не предпринимала.

– Ну, не то что бы боюсь, – пробормотала девушка, – слегка опасаюсь. В моем мире лошадей так запросто не встретишь. Вот только глядя на тебя, чувствую себя нахлебницей, обычно я хоть за хворостом ходила…

– Ладно, если действительно хочешь – научу, – перестав на пару секунд орудовать скребком, маг взглянул на девушку, – Только не прямо сейчас, хорошо?

Дождавшись кивка Леты, он возвратился к прерванному занятию. Девушка понаблюдала за мерным движением рук, но следить за чужой работой интересней, когда ты в ней хоть что-то понимаешь. Быстро потеряв интерес, Лета вздохнула и пересела к костру.

Вскоре к ней присоединились Ханар и Сой, закончившие чистить лошадей. Пока мальчишка раскладывал по глубоким мискам слегка остывшее жаркое, маг отрезал два ломтя хлеба. Усевшись рядом, они принялись за поздний ужин. Чародей с жадностью проглотив свою порцию, положил себе добавки, Сой же наоборот начал клевать носом уже после третьей ложки. Маг едва успел подхватить тарелку, которая почти выскользнула из рук мальчишки. Пробормотав извинения, пацаненок залез под одеяло, и спустя мгновенье мерно сопел.

Как и в прошлую ночь, удостоверившись, что дети спят, у костра появился Крим. Вежливо поздоровавшись и отказавшись от еды, он сел, скрестив ноги.

– Как долго мы планируем здесь торчать? – сразу же задал интересовавший его вопрос наемник, – И какие планы на этот период времени?

– Три дня, если ничего ни предвиденного не случиться – ответил маг, раздумывая, а не положить ли еще себе добавки, – Защитный круг ставить, или опять ограничимся лишь сигнальным?

– За время моего наблюдения, я ничего не обычного не обнаружил, но моя интуиция мне нежно шепчет, что осторожного, Изначальный хранит. А этой капризной даме я привык верить. Ее нытье не раз мне жизнь спасало.

– Хорошо, как скажешь, – кивнул Ханар.

– Тогда, спокойной ночи Вам, господин Наритан, и Вашей спутнице, – ассасин вскочил на ноги, отвесил шутовской поклон и мгновенно растворился в ночи.

Ханар обошел лагерь по широкому кругу, читая «Охранное» заклинание, захватив и стреноженных лошадей, и спящих детей, и даже кусты на склоне в чуть светящийся защитный барьер. После чего, с чувством выполненного долга, спокойно уснул.

Лета же опять осталась предоставленной самой себе. Нитки закончились еще прошлой ночью, бумага тоже была на исходе, девушка постеснялась просить у мага последние. Не зная, чем занять бесконечную ночь, она вздохнула и начала скармливать огню по одной ветке, выуживая те из общей кучи. Выпутав очередную, даже не палку, скорее широкую толстую щепку размером чуть шире ладони, Лета с интересом оглядела ее со всех сторон, и отложила в сторону. В мыслях закружился смутный, пока еще слишком сырой, образ, который идеально впишется в понравившуюся форму.

«Вот только где бы взять ножик? У Ханара наверняка есть, но не будить же его из-за этого… Вот, когда жалеешь, что больше никто тебя не слышит. Хотя, вряд ли бы Крим ради такой дурацской просьбы, стал бы свое местоположение рассекречивать».

Грустно вздохнув, Лета подбросила в костер еще хвороста, обхватила колени руками, прижалась к ним щекой и задумалась, глядя в огонь.

Недалекий лес жил собственной жизнью: ночные звери охотились, дневные отдыхали. Звуки казались чище и громче, чем днем, без труда преодолевали небольшое расстояние до их стоянки.

Весело пересвистывались ночные птахи, то совсем рядом, казалось прямо в соседнем кусте, то дальше, за пределами деревьев. Раз, и замолкли, напуганные уханьем филина.

В глубине чащи кто-то взвыл, заставив Лету вздрогнуть. Через короткую паузу, тому первому ответили схожие голоса с разных сторон. Потом захрустели ветки кустов, кто-то тяжелый ломился сквозь их переплетение, постепенно удаляясь, преследуемый воем неизвестных. Девушка настороженно покосилась на мага, но он даже не шелохнулся, продолжая так же мирно сопеть.

На стоянку вырвался ночной мотыль, огромный, почти с ладонь, испуганно заметался, ослепленный ярким светом, и спустя мгновение вновь скрылся в темноте. Лошадь изредка пофыркивали сквозь сон, мягко переступали с ноги на ногу.

Лета все меньше вслушивалась, завороженная танцем языков огня. Когда в костре слишком громко щелкнул сучек, разгрызаемый пламенем, Лета вздрогнула от неожиданности, усмехнулась своей пугливости и тут же настороженно замерла. За спиной шуршала травы, кто-то шел, не особо таясь. Вот только чужой пройти не мог, а Крим двигался бесшумно. Не успела она обернуться, как очень знакомый, слегка расстроенный голос, заставил буквально окаменеть:

– Ну, ты как всегда, – тихий вздох, – сидишь в одном платье. Опять замечталась и не заметила, что замерзла. Вон даже губы уже посинели. Ви, ну нельзя же так.

На плечи опустилась куртка, окутав девушку теплом, и таким родным запахом табачного дыма и мятной жевательной резинки.

– Денис? – Лета вскочила, резко обернулась.

====== Глава 20 ======

Глава 20.

Рядом никого не было, как и курки на плечах.

– Задремала я что ли? – сама себе не веря, пытаясь успокоиться, пробормотала Лета, потерев рукой глаза. Хотелось себя ущипнуть, но не чувствительность к боли, сводила на нет попытку убедиться, что не спишь.

Неуверенно оглядевшись, и не заметив ничего странного, Лета опустилась обратно на землю, передернув плечами. Не холод, а нервы заставили ее подкинуть в костер еще пару веток. Сноп ярких искр взмыл вверх, пламя опало, словно придавленное весом сучьев, а затем обволокло новое подношение и разгорелось ярче. В тот момент, когда круг света раздвинулся, девушке показалось, что темные фигуры качнулись, отступая назад, хороня себя в тени.

Лета вскочила и кинулась к магу, который продолжал мерно спать, ничего не замечая вокруг. От волнения пропал голос и, желая разбудить спутника, она вцепилась ему в плечо, пару раз встряхнула. Ханар открыл глаза, непонимающе уставился на нервно озиравшуюся девушку.

– Ты чего? – хрипло поинтересовался он.

– Ты ничего не слышишь? – взволнованным шепотом спросила Лета, уже понимая, что едва коснулась мага, наваждение прошло.

Прежде, чем ответить, чародей проверил целостность барьера и наличие вокруг живых существ, а после качнул головой:

– Нет. Ветер только шумит.

– Да? Ну, тогда ничего… Наверное, показалось, – пытаясь вернуть уверенность голосу, соврала Лета и добавила, – Можешь это… ложиться. Извини, что потревожила.

Недоверчиво покосившись на девушку и решив, что допрос с пристрастием может подождать до утра, Ханар широко зевнул, повернулся на другой бок, подтянул повыше одеяло и...

– Ой, подожди, – девичья рука вновь дернула за плечо почти уснувшего чародея, – у тебя есть нож? Не бойся, никого резать не планирую, просто скучно вот я и подумала…

– В боковом кармане сумки, – буркнул маг, проваливаясь в сон.

Ханар едва волочил уставшие ноги, воздух с трудом проникал в легкие, вырывался при выдохе с хрипами. Магия истратилась до донышка, ее не хватало даже на минимальную помощь себе. Он устало привалился к каким-то развалинам, бывшими в прошлом жилым домом, и оглянулся. Нечто бесформенное, похожее на плотный черный дым почти настигло его, и сил бежать дальше не было. Нечто прыгнуло, сбило с ног, навалилось, принялось душить… Маг разинул рот в безмолвном крике, и… проснулся.

Рассветное небо уже спрятало звездные светильники до следующей ночи, и теперь не спеша раскатывало над лесом полотно зари. Хрупкая тишина заполняла пространство, лишь ветер изредка нарушал ее. Ханар выдохнул, прогоняя остатки кошмара и попытался встать, с удивлением осознавая, что тяжесть, придавившая его во сне, никуда не исчезла, спеленав по рукам и ногам. Вспомнилось, почему-то, пробуждение в пещере шамана и его методы лечения.

Выгнув, насколько смог, шею, чародей увидал источник своих проблем: кто бы сомневался, что им оказалась Лета. Девушка удобно сидела, придавив края одеяла, в котором маг ночью запутался, да еще расслабленно облокотившись на Ханара, словно он был спинкой дивана. Похоже, она опять что-то мастерила, руки ее двигались с удивительным проворством.

Девушка так увлеклась, что не заметила пробуждения мага и даже на оклик среагировала не с первого раза.

– О, ты проснулся? – жизнерадостно поинтересовалась Лета, вскакивая на ноги и быстро пряча руки за спину, при этом с ее подола во все стороны полетели золотистые деревянные стружки, – Доброе утро!

– Думаешь, доброе? – саркастично поинтересовался Ханар, садясь и сплевывая попавшую в рот щепку.

Все его одеяло было в опилках, как и земля вокруг.

Ханар по привычке запустил в волосы обе руки, придавая ночному бардаку на голове относительный порядок, и выудил из них еще одну деревянную завитушку.

– Лета?! – маг укоризненно посмотрел на девушку.

– Ну, прости, увлеклась, – виновато улыбнулась та.

Ханар вздохнул, наклонил голову и пропустил несколько раз пальцы сквозь черные пряди и пару раз встряхнул шевелюрой.

– Там справа еще одна, – пробормотала Лета, когда маг закончил, и потянулась выпутать.

– Спасибо, я сам, – отстранил ее руку Ханар, – Может, покажешь, за что я пострадал?

– Ну, так-то еще не готово, – попыталась отказаться Лета, – сырой набросок…

Как же она не любила показывать не завершенные работы, слишком часто после этого вдохновение испарялось, а желание продолжать дальше пропадало. В однокомнатной квартире, оставшейся в другом мире, имелся «творческий угол» – небольшое пространство, огороженное ширмой, за которой умещался стол, кресло и небольшая тумбочка. Туда никому ходу не было, даже Денису.

Все друзья были в курсе, что проявление излишнего любопытства к незаконченной работе, грозит серьезными последствиями, и предпочитали не доводить дело до ссоры. К тому же по завершению Лета сама тащила показать результаты своего творчества и глядела щенячьими глазами, напрашиваясь на похвалу.

К счастью или нет, Ханар ничего об этом не знал, намеков не понимал, и продолжал сверлить девушку настойчивым взглядом. Не выдержав, Лета с тяжелым вздохом вложила в ладонь обструганный деревянный кругляш, который чародей с интересом покрутил туда-сюда. Даже в не завершенном виде была понятна задумка автора, но вот практического назначения этой поделке чародей вряд ли бы придумал.

– Хм, – заинтересованно пробормотал Ханар, вглядываясь в пока еще грубый искриз: две змеи, переплетаясь телами, выполняли роль рамки, а в центре – цветок ромашки, – ты где-то видела такой символ?

– Не знаю, – пожала плечами Лета, – вроде как само в голову пришло.

– Похоже на Цеховой знак Гильдии Аптекарей, – возвращая работу назад, проговорил Ханар и добавил, – Кстати, на тебе чистка одеяла от избытков вдохновения.

– А может ты как-нибудь сам? – напустив побольше жалости в голос, попросила Лета, – Колданешь что-нибудь…

– Бытовая магия мне дается еще хуже, чем лечебная, – развел руками маг, – Максимум нагрев воды, да еще пара-тройка трюков.

– Ну, как всегда… Кроме мордобития – никаких чудес, – пробормотала себе под нос Лета, – Не удивительно, что замок пылью порос.

– Что?

– Ничего.

Взяв одеяло мага, девушка отошла в сторону, несколько раз с силой встряхнула, опустилась в траву и принялась вычищать наиболее приставучие щепки.

Солнце медленно выползало из-за горизонта, добавляя окружающему пейзажу оттенков. Капли росы, вбирая в себя первые лучи, светились.

Ханар обошел стоянку по кругу, снял сигнализацию, деактивировал охранный барьер и не торопясь спустился на берег, разогнать остатки сна холодной водой. Возвращаясь, маг бросил взгляд на детей, которые еще спали. Канаме беспокойно ворочалась, хмурила брови, но не посыпалась. В какой-то момент, она буквально закатилась под бок Соя, и мальчишка в полудреме сгреб ее, прижал, продолжая сопеть.

Решив, что можно пока не будить детей, все равно сегодня никаких спешных дел не намечалось, чародей сел к почти прогоревшему костру. Лета под утро так увлекалась своей поделкой, что совсем забыла следить за огнем. Маг накидал на остывающие угли свежего хвороста и, не мудрствуя лукаво, поджег их магией, привычно щелкнув пальцами.

Посчитав, что для завтрака еще слишком рано и не желая дважды разогревать остатки вчерашнего рагу, сначала для себя, а после для проснувшихся детей, Ханар порылся в седельных сумках и выудил три пирога с капустой. Пироги слегка подсохли, но аппетитного аромата и вкуса не потеряли. Решив совместить приятное с полезным, маг захватил тетрадь с заклятьями по изгнанию Хаоса, уселся на землю, и, откусив от пирога треть, открыл пособие на первой странице.

Лета, занятая чисткой одеяла, обратила внимание, на то как внимательно Ханар вчитывался в строчки. Иногда он закрывал глаза, неслышно что-то выговаривал, шевеля губами, или, устремив куда-то поверх края оврага не видящий взор, принимался бормотать вслух, или вдруг, пролистав на несколько страниц вперед, задумчиво хмыкал, и возвращался к началу. Пару раз, забывшись, вырисовывал в воздухе руны и знаки надкушенным пирожком.

– Эй, любитель сухомятки, – привлекла Лета внимание Ханара спустя полчаса, протягивая ему вычищенное одеяло. – Ты что, решил всю книжку выучить?

– Твари хаоса стали все чаще попадаться на пути, – проговорил Ханар, – Так что к следующей нашей встрече, которая, я уверен, может случиться очень скоро, лучше быть во все оружие.

– Хочешь сказать, – не поверила Лета, – что в легкую выучишь всю книжку?

– Ну, на память я никогда не жаловался, – пожал плечами маг, – А отвлекаться на шпаргалки, как при последней битве, совершенно не хочется.

Больше спросить Лета ничего не успела, рядом, как всегда неожиданно, напугав до чертиков, появился Крим.

– Ханар, этот призрак, летящий на крыльях ночи, не может как-нибудь по-другому появляться? – раздраженно поинтересовалась Лета, пытаясь унять бешено стучащее сердце. – Громче топать, например, или включать проблесковый маячок?

– Доброе утро, – между тем весело поздоровался Крим.

– Доброе, – откликнулся маг.

Ему было проще, заклятье с вплетенной внешностью ассасина, наложенное еще до Малой кости, продолжало исправно работать, предупреждая мага о появление Крима заблаговременно. Знал ли об этом наемник, Ханара мало интересовало. В любом случае ни снимать заклятье, ни посвящать в его наличие оного чародей не планировал.

– Приятного, как говориться, аппетита, – взглянув на надкусанный пирожок в руке чародея, пожелал наемник, – Не хотите ли после столь плотного завтрака, совершить со мной небольшой променад?

– Далеко? – поинтересовался Ханар, отправляя в рот последний кусок пирога.

– До леса. Подышим свежим воздухом, полюбуемся окрестностями! Говорят, сосновый бор особенно хорош в рассветных лучах!

– Ну, пошли, – поднимаясь на ноги, согласился чародей, и добавил, – Хотя погоди, минутку.

Маг подошел к детям. Сон Канаме был спокоен, и Сой, вообразив себя звездой, спал, раскинув руки и ноги. Кан же приткнулась между его «лучами», свернувшись маленьким клубочком. Оставлять их без защиты, чародей просто не имел никакого права. Еще больше углубив сон детей при помощи заклинания и огородив их постель охранным кругом, Ханар со спокойной душой пошел за ассасином.

Прозрачный, пронизанный рассветными лучами сосновый лес, показался Лете огромным залом, чью далекую зеленую крышу поддерживали красные колонны. Бор практически не имел подлеска: кусты и трава с трудом пробивалась сквозь слежавшуюся за многие годы хвою. Лишь папоротники чувствовали себя вольготно, разрастаясь на достаточно большие территории, но Крим вел спутников в обход таких мест. Ханар, а за ним и Лета, шли достаточно быстрым шагом минут десять, огибая стволы деревьев, а под конец, буквально продравшись вслед за наемником сквозь густые кусты, и оказались на крошечной опушке.

– Взгляните, господин Наритан, – проговорил ассасин, сдвигая последние ветки и отступая в сторону, – Вам, я думаю, будет интересно.

В невысокой траве что-то шебуршилось, скреблось и хлюпало, словно мелкий зверек завяз в густой жиже и пытался выбраться. Маг и Лета подошли ближе, но стоило девушке разглядеть что это, она вздрогнула и вцепилась в чародея. Прямо перед ними извивалась лапа похожая на обезьянью: с длинными скрюченными пальцами, оканчивающимися когтями и покрытая короткой черной шерстью. Хозяина конечности нигде не наблюдалось, но это не мешало ей куда-то целеустремленно стремиться, впиваясь когтями в мягкий грунт, и подтягивая себя следом. Далеко, однако, уползти конечности не давал нож, вогнанный в нее, а так же в землю по самую рукоять. Ханар заинтересованно хмыкнул, стряхнул руку девушки, и присел.

– Как и ожидалось, еще одна тварь хаоса, – пробормотал маг, заметив в сгустках крови, что натекли из места среза, серебристые ниточки, – И откуда здесь взялась?

– Ну, она мне не докладывала, – усмехнулся Крим, – Я гулял, любовался цветами, слушал пение птиц, и тут откуда-то сверху свалилась очаровательная в своем уродстве дама и в буквальном смысле решила задушить меня в объятьях. После не продолжительной, но очень эмоциональной беседы, оставив мне на память свою прелестную ручку, скрылась в неизвестном направлении. Догонять, что бы вернуть, не стал, решил сперва с Вами, господин Наритан, посоветоваться.

Ханар внимательно оглядел лапу со всех сторон, что-то негромко пробормотал себе под нос, так тихо, что стоящая рядом Лета разобрала лишь: – Если бы не встреча...

– Ну, дак, какие планы? – поинтересовался Крим, выводя мага из задумчивости.

– Сперва, позабочусь об этой… конечности.

Ханар наклонился, быстро выдернул нож наемника, и, прежде чем лапа смогла распорядиться обретенной вновь свободой, щелчком пальцев поджег ее. Через пять секунд ветер развеял пепел, а маг прочитал заклятье «Очищения», и направился обратно к лагерю.

– А я думала, ты и ее заморозишь и с собой прихватишь, – подала голос Лета.

– Доказательств и так достаточно, а эта вещь могла притянуть к себе изначального обладателя. И неизвестно, кто бы еще пожаловал за компанию, – объяснил маг.

– Искать не особо прекрасную даму, утерявшую конечность, я так понимаю, мы не будем? – уточнил Крим.

– Нет, – качнул головой Ханар, – Совет просил разобраться с деревней, заплатив за это. Все остальное – дополнительный риск, без должного вознаграждения. Кроме того, не хотелось бы наткнуться на логово кишащее этими тварями, не имея при этом должной поддержки. Если «белым» вновь потребуется моя помощь, я с радостью помогу, после официально оформленного заказа. Нииру я сообщу, Совет предупрежу, отчеты сдам, а остальное – на их усмотрение.

За разговорами, добрались до границы леса.

– Завтракать будешь? – спросил Ханар, взглянув на наемника.

– Спасибо за щедрое предложение, но нет. Я зайчиком скакал, травинку сорвал, птичкою летел – мошку съел. Теперь трудиться и бдеть. Если что случиться, сразу сообщу.

И отвесив шутливый поклон, Крим растворился в мелькании теней.

– Да он еще и поэт! – усмехнулась Лета, и задумчиво поинтересовалась, – А вот интересно, почему он раньше с нами ел, а теперь не пойми где?

Маг пожал плечами, сам пребывая в мыслях о полноценном завтраке: как всегда, после использования магии, сильно хотелось есть.

– Хотя, тогда он был в обличии слуги, – задумчиво пробормотала девушка, так и не дождавшись ответа, – может в этом дело?

Опять лишь пожатие плечами в ответ.

– А вдруг, у него в этом обличии вообще рта нет? – отпустила на свободу свою буйную фантазию Лета, – и поэтому он все время прячет половину лица под повязкой! А разговор, это просто мысли, транслируемые напрямую в голову собеседника!

Ханар от удивления даже остановился и ошарашено уставился на спутницу.

– Знаешь, это было самое бредовое предположение, что я слышал в своей жизни, – честно ответил он.

– Да ладно тебе, – чувствуя как под пристальным взглядом мага, от смущения начинают пылать щеки, – я же пошутила!

И быстро, едва ли не бегом, Лета поспешила к лагерю.

Ханар снял защитные чары, разбудил детей, и пока они умывались, разогрел на завтрак остатки вчерашнего рагу. Ели практически в полной тишине, лишь деревянные ложки тихо стукали по мискам, да у ног Канамэ, то ли выпрашивая подачки, то ли просто желая общения, тихо попискивали какие-то мелке зверьки, похожие на тушканчиков.

После маг собрал посуду в пустой котелок и вручил его Сою, не двусмысленно дав понять, чем мальчишка будет занят ближайшие пол часа. Пацан поплелся на берег озера, стараясь ни видом, ни взглядом не выдать недовольство возложенной на него миссией, но полностью скрыть его не поучилось. Канамэ увязалась следом, несколько раз бросила на чародея настороженный взгляд из-под длинной челки, стоило тому отвернулся, уткнувшись вновь в тетрадь, Кан дернула друга за рукав и Сой что-то недовольно буркнув, наклонился. Девочка быстро зашептала ему в самое ухо, что-то такое, от чего губы мальчишки растянулись в довольную улыбку, плечи расправились, а шаг выровнялся, и вот он уже, едва ли не вприпрыжку, поспешил вниз по оврагу.

Лета, поняла – должно произойти что-то забавное, и не в силах сдержать любопытство, сорвалась с места и бегом догнала детей. Забыв про мага, не замечая, каким задумчивым взглядом проводил Ханар ее удаляющуюся спину в белом платье. Потом зябко повел плечами и развернул тетрадь «Изгнания».

Добравшись до берега, мальчишка нашел место поглубже, быстро закинул в воду тарелки, утопил котелок и выжидающе уставился на Кан. Лета смотрела на девочку с не меньшим интересом, ожидая дальнейшего развития событий. Канамэ подвернула подол платья, опустилась на колени у самой кромки и стала медленно водить по поверхности воды раскрытыми ладонями.

Спустя какое-то время, показавшееся напряженной Лете очень долгим, воды озера вокруг утопленной посуды забурлила, заблестела каплями ртути, которая при ближайшем рассмотрении оказалась стайкой мальков. Юркие рыбки кружились по тарелкам, заплывали в котелок, с усердием отрывали и заглатывали прилипшие кусочки пищи.

Когда все успокоилось так же быстро, как началось, и рыбки расплылись, Сой выловил тарелки, с трудом вытащил котелок и вылил воду. Посуда сверкала почти так же ярко, как и довольный мальчишка. Поблагодарив Канамэ, которая смущенно отводила глаза. Сой по-быстрому сполоснул ложки, покидал все в котелок и довольно посвистывая, направился обратно в лагерь.

Кан шла рядом, держала друга за руку и рассказывала ему что-то настолько тихо, что плетущаяся в трех шагах сзади Лета, ничего не слышала. Девушка вдруг с удивлением осознала, что вообще не помнит, какой у девочки голос.

У костра, под хмурым взглядом черных глаз, брошенным поверх края тетради, веселость мальчишки поубавилась, Канамэ вообще нырнула за спину друга, но Лета видела, как та аккуратно, почти незаметно, подтолкнула Соя в сторону мага.

– Господин Наритан, – пробормотал мальчишка, нервно перебирая пальцами по ручке котелка, который еще держал.

Маг отложил книгу и приподнял бровь, разрешая продолжать, но при этом так внимательно взглянул в глаза собеседнику, что тот невольно сделал шаг назад. Натолкнувшись на Канамэ, которая замерла нерушимой стеной, мальчишка успокоился и продолжил уже более уверенно.

– Там, у берега… По-моему я видел сахарки... Можно?

– Можно, – кивнул маг, – Только далеко не отходите. И если браслеты потеплеют, сразу назад.

Мальчишка вновь широко заулыбался, поставил котелок и убежал.

– Сахарки? – повернулась к Ханару Лета.

– Сахарки – дикие фрукты, – принялся объяснять маг, – Растут во влажной земле, в основном по берегам лесных рек, реже озер. По вкусу напоминают мед. Их едят и так просто, и как добавку к различным блюдам. В сушеном виде хранятся долго, а молотые – используются в качестве подсластителя травяных настоев и лекарственных эссенций.

Закончив краткую лекцию по ботанике, Ханар уткнулся в книгу.

– Пойду, погуляю, – проговорила девушка, направляясь в след за Соем, – а то, глядя на твое занудство и зубрежку, в сон клонит даже меня.

– Далеко не уходи, а то заблудишься, – напоминание стукнулось в спину.

– Слушаюсь, – обернулась Лета и, широко улыбнувшись, показала магу язык.

Детей Лета догнала уже на берегу. Они где-то успели раздобыть толстые палки и теперь о чем-то спорили у самой кромки воды. Точнее спорил Сой, а Кан лишь недовольно зыркала на него. Суть спора Лета так и не поняла, потому что когда достаточно приблизилась, что бы разбирать слова, девочка отвернулась и зашага вдоль берега прочь, не давая мальчишке сказать что-либо еще. Отойдя шагов на пять, девочка бухнулась на коленки и принялась ковырять палкой влажную землю. Сой окликнул Канамэ, зовя к себе, но та лишь отмахнулась. Мальчишка подождал пару секунд, вздохнул, отошел в противоположную сторону и, тоже опустившись на корточки, воткнул палку в землю. Возился он не долго, минуты не прошло, как из грязи был вытащен склизкий на вид, неровный белесый комок со среднюю сливу размером. Отложив находку в сторону, Сой принялся за выкапывание следующего.

Спустя пять минут Лете стало скучно наблюдать за детьми, радостно выковыривающими очередной «камушек» из земли, но уходить, оставляя их без присмотра, не хотелось. Заметив валун, широкий и плоский, как столешница, который одиноким небольшим утесом вдвинулся в воду, девушка взобралась на него, и уселась, скрестив босые ноги.

Время двигалось к полудню, солнце ощутимо припекало, у разомлевшей под его лучами девушки пропало желание куда-то идти и что-то делать. Лета ощущала себе кошкой, хотелось свернуться клубочком, тихо мурлыкать, и изредка потягиваться, переворачиваясь с боку на бок.

Ветер, налетая со стороны лагеря, гнал по озеру мелкие волны, дробил отражение света на множество ярких бликов, приносил с собой бормотание Ханара, который-то ли выговаривал очередное заклинание, то ли ругался на чужом языке из-за того, что оно не получалось. Фыркали лошади, щебетали птицы, гудели насекомые. Мирные звуки, мирного дня.

Лете стало так хорошо, так спокойно, что она блаженно смежила веки и глубоко вдохнула воздух, пропитанный ароматами трав, цветов, нагретой земли и свежестью близкой воды.

Открыла глаза, вздрогнув, непонимающе огляделась: вправо и влево тянулся пляж. Однородную желтизну песка разбавляли яркие пятна полотенец и пледов, кое-где разноцветными грибами торчали зонтики от солнца. Люди всех размеров и разной степени неприкрытости наслаждались заслуженным отдыхом. Дети, дорвавшиеся до свободы и простора, носились, поднимая босыми пятками маленькие песчаные бури и радужные пенные брызги. В воде виднелись головы-поплавки тех, кто предпочел плавать на глубине, а не дрыбаться на мелководье. Воздух наполнял гул голосов, сквозь который временами прорывалась музыка. Лета оцепенела, не до конца понимая, как тут оказалась.

– Хватит жариться, – раздался вдруг крик над самым ухом.

А потом чьи-то руки подхватили ее, не обращая внимания на слабые попытки сопротивления, перекинули, через мускулистое, пропеченное южным солнцем до золотисто-карамельного оттенка плечо, и куда-то потащили. Загорелая спина перед глазами, полоска темных плавок, задорный смех нескольких голосов, секундный полет, брызги, вода вокруг.

Лета дернулась вверх, стремясь вырваться и … свалилась спиной вперед с камня в озеро. Забарахталась, не сразу разобравшись где верх, где низ, наглоталась воды. Когда, наконец, вырвалась из мокрого плена и села, нервно хихикнула: вода едва доставала до пояса. Вот было бы весело в такой луже утонуть. Отфыркиваясь и откашливаясь, попеременно откидывая с лица мокрые пряди, недоутоплиница выползла на берег и огляделась. Ее падение, скрытое камнем, похоже, никто не заметил: маг так же читал, дети увлеченно ковырялись в земле.

– Да что за белиберда со мной происходит? – раздраженно проговорила она, поднимая глаза к небу, словно надеясь, что редкие облака сейчас сложатся в письмена, объясняя все происходящие странности. Так по крайней мере, она бы точно поняла, что окончательно спятила. Но небесная синь оставалась высокой и безмятежной.