Текст книги "Glaswen (СИ)"

Автор книги: maryana_yadova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Артур нетерпеливо переминался рядом с ноги на ногу, а люди все прибывали и прибывали, растекались вокруг дольмена, словно третья стена. Имс оглянулся по сторонам и тут понял, что толпа явно ждет чего-то, что вот-вот должно произойти. Он почувствовал, что общий тревожно-предвкушающий настрой передается и ему и вопросительно уставился на Артура.

– Побудь тут с Белхой, – велел Артур. – Никуда не уходи!

– Да я и не собирался, – слегка растерянно пробормотал Имс, но напрасно: Артур уже шагал прочь, на ходу сбрасывая куртку прямо на листья. – Что вообще происходит?

– Великое событие случится сейчас, – заунывным тоном поведал Белха.

Имс глянул вниз: Белха переоделся, и теперь был облачен в темно-красный кафтан старинного покроя, да и вообще как-то преобразился: нос, кажется, вытянулся еще больше, появилась козлиная бороденка, волос на голове стало словно в два раза больше, и Имс был совершенно уверен, что ему удалось рассмотреть маленькие острые рожки. Ростом Белха сделался меньше, но зато раздался в плечах, а в руках держал очень странную штуку, которую при нужде Имс охарактеризовал бы как ритуальную мотыжку.

– Белха, да ты кобольд, что ли? – не удержался Имс от вопроса и получил в ответ сердитый взгляд исподлобья – Белха едва-едва доставал ему до пояса. – О, да еще и нормально разговаривать умеешь!

– Хозяин велел прислуживать гостю как ему самому, – проворчал Белха куда-то в свою бороденку, но Имс вообще-то на слух не жаловался, так что прекрасно все расслышал.

– А скажи-ка, друг мой Белха, куда это твой хозяин направился? – спросил Имс, поглядывая то на кобольда, то на Артура.

– К Камню, – кратко ответствовал Белха, ничуть не прояснив ситуацию.

Ну и ладно. Сами сейчас во всем разберемся.

Артур уже вошел в центр сооружения и приблизился к сияющему ярче всех здоровенному камню, плашмя лежащему в центре внутреннего кольца. Там Артур притормозил, будто замешкался в сомнении, но не обернулся.

Вокруг воцарилась напряженная абсолютная тишина. Даже ветер притих, не доносилось ни шороха, фэйри вокруг, кажется, даже не дышали. Имс окончательно проникся величием момента, хотя ни капельки не понимал, что же такое эпохальное сейчас должно случиться, и просто ждал вместе со всеми.

Артур, видимо, наконец решился и вступил на камень, сделав несколько шагов и остановившись ровно посередине. Камень словно вспыхнул и вдруг загудел так, что даже воздух вокруг начал вибрировать. У Имса заложило уши, а в следующий момент он осознал, что все пространство вокруг наполнилось чудовищно пронзительным визгом, который проходил насквозь через тело, кости и мозг. Голова готовилась вот-вот лопнуть, накатило непреодолимое ощущение жуткого ужаса, глаза зажмурились сами собой – тело словно готовилось к мучительной смерти, но в следующее мгновение визг ослаб, перешел в низкий тяжелый гул и тут же сменился набегающими друг на друга раскатами, похожими на отдаленный гром. Боль и страх тут же отпустили, и Имс, распахнул глаза, уставившись в центр дольмена. Смотреть куда-либо еще просто не получалось.

Теперь сияние окутывало и Артура, который стоял, запрокинув голову назад, с раскинутыми в стороны руками. Из-за синих и белых всполохов Имс не мог рассмотреть его лица, да и вообще Артур в этом серебряном пламени был больше похож на тонкий, прорисованный тушью силуэт, но Имс каким-то образом очень хорошо чувствовал, что Артуру было и страшно и больно, как самому Имсу. И, может быть, мелькнула у Имса мысль, это были именно его страх и боль, которые передались Имсу. И еще он подумал, что если ему хотя бы на треть, хотя бы на четверть, да хоть бы на сколько-нибудь удалось разделить и уменьшить их для Артура – он бы согласился переживать это еще столько раз, сколько это потребовалось бы.

Но эффекты на этом не кончились.

Купол из огней у них над головой распался и погас. Над дольменом стало видно покрытое тучами грозовое небо, а линия горизонта вдруг стала подниматься вверх, сливаясь с небом, как будто пустошь превращалась в огромную чашу. За тучами непрерывно били белые молнии и сияли оранжевые зарницы, воздух наполнился электричеством – или это была магия? – с запоздалым озарением подумал Имс, не отрывая глаз от фигуры Артура.

На фоне сверкающих вспышек у него за спиной поднималась колоссальная фигура, призрачная химера, точно повторяющая позу Артура, но все же другая: гигантская мужская тень, с широченными плечами и длинными ногами, покрытыми буграми мышц, с мощными руками и запрокинутой головой с четырьмя огромными рогами, загнутыми и разветвляющимися на десятки отростков.

Вдруг с ладоней Артура с шипением сорвались два огненных шара, разлетелись в стороны, оставшись на сетчатке дерганой пламенной полосой, и тут же справа и слева вспыхнули два громадных костра. Тень за спиной Артура пропала, сам он теперь стоял ссутулившись и повесив голову, точно сбросил с себя непомерную ношу. Сияние вокруг камней истончилось и пропало, и тут же Имс, уже устав удивляться, увидел, как камни погружаются прямо в землю. Не прошло и пяти минут, как на пустоши не осталось ни единого следа дольмена. И стоило камням пропасть, как круг из фэйри вокруг Артура разразился оглушительными воплями радости, все кинулись обниматься и вопили так, что Имсу вторично заложило уши. Белха куда-то делся, да и плевать, сейчас Имсу было дело только до одного человека на этой поляне.

Ой, опомнился он, конечно же, не человека! Но, в общем и целом, это было совсем не принципиально.

Имс ринулся вперед, продираясь сквозь ликующих фэйри. Толпа расступалась перед ним, и с другой стороны расступалась тоже, пропуская Артура – и они встретились в центре столпотворения как в какой-нибудь сраной голливудской мелодраме.

Имс сгреб Артура в охапку, да так и замер, только руками неловко возил по спине, краем глаза замечая веселые и понимающие улыбки вокруг – волшебный народец, который на самом деле больше всего был похож на толпу сплетниц обоих полов, даже и не подумал создать им видимость уединения, тактично занявшись своими делами. Наоборот, их тут же окружило плотное кольцо людей, и все, отнюдь не стесняясь, беззастенчиво их рассматривали.

– Слышал я одну легенду, – прошептал Имс Артуру на ухо. – Так там говорилось, что есть такой камень волшебный. И если встанет на тот камень человек, которому суждено быть королем Ирландии, то свистнет тогда этот камень так, что услышит каждая тварь. Так?

– Не так, – устало сказал Артур. – Я не человек, я фэйри.

– Да по барабану, пупсик, – заметил Имс, прижимая Артура поближе. – Хоть тролль.

– Что? Тролль?! Ты вообще в себе?

– Все-все, конечно, красавчик, глаз не отвести! – тут же согласился Имс, сообразив, что как-никак, а все же Артур только что пережил огромный стресс.

– А ну-ка пойдем! – приказал Артур.

– Ну куда еще? – заныл Имс.

Вокруг снова разгоралось веселье, и очень любопытно было поглядеть на хороводы фэйри и на костры Самайна – учитывая, сколько времени Имс угробил на изучение легенд, было несправедливо не дать себе насладиться всем этим вживую.

– К троллю. Познакомлю тебя, чтоб ты больше чушь не порол, – не терпящим возражений тоном заявил Артур, вывернулся из рук Имса и зашагал прочь от пустоши, в холмы.

Перед ними почтительно расступались.

***

Они вышли за пределы освещенного круга, оставив позади себя оба костра, от которых вверх столбом летели искры, а также веселящихся фэйри. До Имса отчетливо доносились нескладные звуки настраиваемых музыкальных инструментов, какие обычно раздаются в оркестровой яме перед спектаклем. Фэйри собирались протанцевать остаток ночи, а новоиспеченный король, почему-то помятый и даже немного грязный, словно долго продирался через болото, уводил Имса все дальше и дальше от освещённой поляны.

Когда они выбрались за ее пределы, Артур остановился. Имс встал рядом, не зная, чего ожидать дальше, но переживая острый приступ любопытства: отчего-то ему казалось, что все неприятные и страшные чудеса на сегодня уже кончились, а ночь тем не менее была еще молода и сулила новые развлечения.

Артур сделал рукой такой движение, как будто поманил кого-то из темноты. Имс на всякий случай замер, но ничего не произошло. Артур повторил движение, и даже стал что-то нараспев бормотать себе под нос. В нескольких шагах от них замаячило неопределенное пятно, приближаясь, загустело и побелело, и Имс сообразил, что Артур таким образом приманил к ним клок тумана. Сгусток был достаточно плотным для того, чтобы разглядеть, что находится за ним, и вел себя, конечно, не совсем свойственным туману образом. Впрочем, удивляться после того, как Имс лично видел на голове у Артура рога, пусть даже и у его теневого двойника, было как-то не с руки.

Артур взял Имса за руку и потянул к туману. Серое мерцающее облако дрогнуло и в свою очередь потянулось к ним. Честно говоря, шагать в непрозрачную мерцающую мглу было стремно, но Имс шагнул следом и – ничего не случилось. На минуту они оба оказались полностью в тумане, Имс не видел дальше своего запястья, крепко сжатого длинными пальцами Артура, а потом туман вдруг очень быстро развеялся, и они оказались в странном облетевшем лесу, где из земли торчал сухостой, а под ногами раскорячился настоящий бурелом, как будто когда-то давно тут пронесся свирепый смерч, сметя половину деревьев напрочь, а оставшаяся половина так и не смогла восстановиться окончательно.

Торф под ногами пружинил, и кое-где вмятины от следов медленно наполнялись водой, лужицами ртути блестя под яркой, как-то даже ненормально пылающей луной.

– Холмы ты уже видел, а это еще один кусок моей страны, – сказал Артур и бодро зашагал вперед.

Дорога оказалась не очень длинной. По пути они миновали маленькую рощу, точно так же состоящую из одних только высохших, покрытых светящимся гнилушечным светом мхом, потом им встретилась разрушенная хижина, от которой остались только три стены, да и те начали постепенно осыпаться. Крыша, видимо, давным-давно обрушилась прямо внутрь постройки, и через нее уже успел прорасти какой-то куст.

Миновав развалины, они почти сразу вышли к широкой канаве с осыпавшимися краями, в которой Имс распознал бывшее русло давно пересохшей речки. Теперь под подошвами ощутимо чавкало и даже что-то хрустело, и он глянул вниз, да так и обмер: в ярком, чуть ли не флуоресцентном свете луны он прекрасно разглядел, что хрустели под ногами кости, которые в изобилии валялись вдоль пологого бережка, вперемешку с камнями, сгнившими поленьями и даже ржавыми железками вовсе непонятного происхождения.

– Ну вот, пришли, – сказал Артур.

Вокруг было поразительно тихо. Казалось, даже ветер не смел забираться в глубь этого болота. Прямо перед Имсом и Артуром через бывшую речку был перекинут горбатый мостик. Перила, если и были, давно сгнили и развалились, из кладки там и сям выпали камни, оставив черные неопрятные дыры. Внизу, у основания опор, все поросло клочковатым серым лишайником.

– Ну и где тролль? – с апломбом спросил Имс. – Ты уверен, что он давно не сбежал? К какому-нибудь ручью покомфортнее?

– А нафига троллю ручей покомфортнее? – вполне искренне удивился Артур.

– Ну откуда мне знать! – хорохорился Имс. – Может, в такую разруху никто не хочет забредать, и твой тролль сидит на голодной диете?

– А! – понятливо хмыкнул Артур. – Уверяю тебя, у него все в порядке, с голоду не помрет.

И тут Имс затылком почувствовал, как кто-то согласно и насмешливо хмыкнул у него сзади, прямо за спиной, так, что волоски на шее встали дыбом. Хмыкнул, выдохнув воздух через нос, и нос этот был весьма и весьма немаленьким.

А по правде говоря – очень даже большим.

Артур уже повернулся и даже протягивал кому-то руку, чуть ли не обниматься бросился – Имс прекрасно все видел краем глаза, но обернуться все не решался.

Наконец медлить дальше стало совсем неловко, и Имс повернулся на пятках, стараясь не совершать лишних движений, сам не понимая почему.

Показалось сначала, что от мостика каким-то неизвестным образом откололся немаленький такой кусище. Имс ошарашенно таращился на то, что больше всего напоминало гигантский валун, который затащило сюда когда-то тысячи лет назад в один из ледниковых периодов, и который так и остался здесь, постепенно врастая в почву и покрываясь мхом и лишайниками. А еще валун смотрел прямо ему в глаза ярко-синими глазами и улыбался здоровенной пастью, утыканной острейшими клинообразными зубами, то и дело проводя по ним широким черным языком. Тут мозг Имса уже справился с обработкой поступающей через глаза информации, и стало ясно, что тролль сидит перед ним на корточках, опираясь на длиннющие передние лапы. Ну, или руки. Плечи чудища находились на уровне имсовых глаз и были, наверное, не меньше семи футов в ширину, если не больше. Тролль действительно был весь каменный, кое-где свисали клочья лишайника, а вдоль загривка а явно просматривались какие-то отростки, больше всего похожие на кривые ветки.

Носа как такового у тролля не было, а только серый нарост над пастью с двумя щелеобразными вертикальными ноздрями, зато огромная крутолобая башка была украшена аж шестью рогами, из которых абсолютно целым был только один, торчавший из-за правого уха.

Тролль втянул воздух, причем ноздри у него дрогнули и схлопнулись, словно запечатывая запах, а пасть захлопнулась, плотоядно чавкнув. Тролль моргнул и протянул низким клокочущим голосом:

– Ты привел мне человека, Ар-р-ртур! – и снова облизался.

Выглядело это как-то… по меньшей мере, настораживающе. Имс уже собрался было пересмотреть свои соображения насчет того, что все опасные приключения этой ночью уже завершились, да и вообще – именно сейчас каменное чудовище на его субъективный взгляд имело вид гораздо более опасный, чем рогатая тень Артура, швыряющаяся огненными сгустками.

Но тут Артур сказал вроде бы небрежно, но с отчетливым отзвуком металла в голосе:

– Это не простой человек. Это мой Имс.

Тролль покосился на Артура, потом снова оглядел Имса, уже по-другому, тоже оценивающе, но без гастрономического интереса.

– Я слышал Зов, – кивнул он. – Приветствую тебя, о мой король.

– Привет и тебе, Хозяин мостов, – отозвался Артур.

На этом, похоже, все церемонии завершились. Тролль вдруг оттолкнулся руками от земли и распрямился с таким звуком, с каким сходит с скалы обвал, оказавшись еще больше, чем ожидал Имс. У тролля была мощное тело, какой бывает у перекачанных бодибилдеров, если только кому-то повезет найти бодибилдера двадцати пяти футов ростом. В принципе, тролль выглядел более-менее человекообразным, если забыть про серую каменную кожу, рога и загнутые крючком когти.

Имс, сообразно литературно-историческим источникам, ожидал, что тролль таскает с собой здоровенную дубину, но ничего подобного.

Распрямившись, тролль сделал совершенно обыденный и поэтому такой странный в этих обстоятельствах жест – приглашающе повел рукой в сторону своего полуразрушенного моста и прогрохотал:

– И тебе привет, Имс… – тут он как-то замялся, но тут же перебил сам себя, предложив самым прозаическим образом, – выпьете чего-нибудь?

– Привет тебе, Хозяин мостов, – ответил Имс, гадая, не нарушил ли он ненароком какое-нибудь заковыристое правило местного этикета.

– Можешь звать меня Ульвар, – благосклонно сказал тролль и направился к мосту.

Артур сделал Имсу страшные глаза – мол, давай двигай! – и пошел за Ульваром.

***

Сложно сказать, что ожидал Имс увидеть под мостом. События этой ночи уже ясно дали понять, что никакая информация, которую он почерпнул из книг, не соответствует действительности в полной мере. Но все же он почему-то думал, что жилище тролля под мостом представляет собой хотя и волшебный, но все же вариант нищенской ночлежки.

Естественно, все оказалось с точностью до наоборот. Ульвар, согнувшись в три погибели, выстучал когтями замысловатый ритм прямо на сырых камнях опоры моста, и немедленно перед ними прямо в кладке проявилась бронзовая кованая дверь, тут же распахнувшаяся. В дверном проеме виднелась ярко освещенная комната.

Имс перешагнул через порог вслед за Артуром и принялся удивленно озираться: они попали в большую, может быть, немного захламленную гостиную с мощным деревянным столом по центру, а вокруг были расставлено несколько широких и глубоких кресел, обитых гобеленами и заваленных множеством ярких подушек. Две стены полностью были закрыты полками, битком заставленными книгами, а справа, в большом камине, уютно пылали поленья. Перед камином была расстелена большущая шкура, черная и мохнатая, и Имс решил, что она медвежья, хотя медведь был, должно быть, ростом почти что с Ульвара.

В общем и целом жилище тролля производило впечатление помещения, хозяин которого далеко не чужд комфорту и уюту, знает толк в чтении, а также неплохо разбирается в старинном оружии: четвертая стена была сплошь увешана всевозможными мечами, кинжалами и топорами, а по краям имелось несколько алебард, и все выглядело так, будто только вчера было начищено и заточено.

Вот как раз оружие Имса совершенно не удивило, и он оглянулся на хозяина, чтобы согласно правилам вежливости выразить восхищение коллекцией и обстановкой, и тут опять в очередной раз за эту ночь на пару мгновений потерял дар речи.

Вместо живой каменной громадины в высоком старинном буфете рылся совершенно обычный мужик, правда, здоровенный и атлетически сложенный, в коричневых вельветовых штанах-карго, клетчатой голубой рубашке, и единственным, что хоть чуть-чуть было необычным в его внешности, являлась длинная и толстая соломенная коса, небрежно заплетенная и достававшая мужику до середины спины. А когда он повернулся, держа в одной руке бутылку, а в другой три тонкостенных бокала на длинных ножках, Имс разглядел еще и вовсе девчачьи на вид локоны, варварски скрученные и заткнутые золотым гребнем. Гребень весело сверкнул рубинами.

Ульвар оказался вполне симпатичным парнем, и лет ему можно было дать от силы тридцать, хотя, конечно, Имс подозревал, что возраст тролля вряд ли исчисляется десятками. Только глаза остались теми же самыми, ярко-синими, упрямыми.

– Вино неплохое, – пожал плечами Ульвар, подвигая ногой одно из кресел и показывая на него Имсу глазами. – Но, кроме вина, уж извините, ничего другого не держу.

– Ульвар у нас скрытый сноб и эстет, – ехидно поведал Артур, который уже успел расположиться в ближайшем к камину кресле и даже накрутил медвежью шкуру себе на ноги. – Хватит реверансов, все свои. Наливай уже, я продрог. А ты, Имс, подай мне плед.

На поднятую бровь Имса он отреагировал царственным пожатием плеч и сказал с вызовом:

– Что? Мне можно, у меня сегодня был ужасный стресс!

– Как будто у меня не было сегодня стресса, – буркнул Имс, благодарно кивая Ульвару, подавшего ему клетчатый плед, и швырнул этим пледом в Артура. – Ты прямо не король, а принцесса на горошине!

За спиной громко заржал Ульвар и звонко щелкнула выдернутая из бутылочного горлышка пробка.

***

Прощались долго, в несколько этапов, последний из которых растянулся еще на целый час, который все трое провели уже сидя на мосту прямо на задницах и болтая ногами. Артур сидел посередине, то и дело клонясь к Имсу, пытаясь пристроить голову у него на плече, но при этом смотрел в пространство широко открытыми глазами, ну разве что самую чуточку бессмысленными. Самому Имсу вино прилично ударило в голову, он все пытался подсчитать, сколько бутылок в итоге они уговорили, но постоянно сбивался со счета. Самым трезвым выглядел Ульвар, но, по мнению Имса, это была одна лишь видимость, вызванная тем, что организм у тролля был все же каменный, и поэтому этанол перерабатывался в нем гораздо медленнее.

Они бы ушли еще раньше, потому что Артур настойчиво анонсировал какие-то планы по дальнейшему обзору достопримечательностей, но Ульвар заманил их на мост обещанием показать болотные огоньки, которые якобы вот-вот должны были показаться в предрассветном тумане. У Имса озябла спина и заледенела задница, и никаких болотных огоньков он никак не мог рассмотреть, как ни пытался.

А если честно, то, на самом деле, пытался очень условно. От привалившегося Артура было жарко одному боку, а другой, наоборот, подмерзал, и еще Имсу уже очень хотелось прилечь. Но как добраться до деревни, где наверняка можно было рассчитывать на ночлег, он не знал и без Артура точно бы никуда не попал, а Артур мечтательно таращился куда-то вглубь болота, точно был единственным, кто видел эти мифические болотные огоньки.

Имс только было собрался снова начать прощаться, и даже ткнул Артура в бок локтем, чтобы тот, наконец, пришел в себя, как вдруг сбоку раздался мощный раскатистый храп. Ульвар как сидел, так и повалился на бок, незаметно заснув, но так и не расставшись с бутылкой, зажатой в руке – пикник на мосту уже проходил без хрустальных кубков. Имс в легком отупении проследил, как у спящего Ульвара запястье и ладонь медленно покрылись серыми каменными чешуйками, а из пальцев выступили когти, надежно зафиксировавшие бутылку с парой капель вина на донышке.

– Ну вот, с троллем я тебя познакомил, – вдруг чистым и звонким голосом сказал Артур и призадумался. – Что бы тебе еще показать? Хочешь посмотреть на кельпи?

– Дорогуша, уже светает, – сообщил Имс. – Спать пора. И кельпи тоже.

– Пф-ф! Нет, – заупрямился Артур. – Я обещал тебе показывать чудеса и буду их показывать. Говори, что тебе еще показать! Я король и я тебе велю прямо отвечать, что ты еще хочешь увидеть!

У короля были круглые и пьяные глаза и малиновые от вина, капризные губы.

– Ладно, – согласился Имс, в общем-то, тоже далекий от трезвости. – Хочу увидеть королевскую спальню. Это можно устроить?

Ульвар все так же раскатисто храпел, выдувая носом сложные рулады. Артур извернулся и заглянул Имсу прямо в глаза.

– Ты это серьезно? – спросил он.

– Абсолютно, – кивнул Имс. А потом кивнул еще раз и улыбнулся. – Я надеюсь, у тебя там большая и мягкая кровать?

– Само собой, – ответил Артур, спесиво надулся и тут же испортил весь эффект, громко икнув. Из глубины болота, скрытые мглистой дымкой, нестройным хором отозвались лягушки.

– Я даже здесь ощущаю ее чары, – признался Имс. – Разве ты не слышишь дивные мелодии, которые напевают подушки и одеяла?

– Ты п-пась.. па-ясничь.. Короче, хватит нести чушь, – невнятно возмутился Артур заплетающимся языком. – Ты можешь чувствовать только одни чары – мои!

– Как скажешь, мой король, – хмыкнул Имс, взял Артура за уши, снова заострившиеся – видимо, состояние уже не позволяло ему удерживать чисто человечью форму, – и с чувством поцеловал в душистый мягкий рот, благоухающий малиной. – Давай, веди на ложе, и не промахнись, моя голова этого не переживет.

***

Жить в холме оказалось страшно уютно. Раньше, когда Имс читал легенды или слушал по деревням сказки старух о фэйри в холмах, он невольно представлял себе их обиталища живописными землянками, где с потолков свисают корни растений, вода протекает прямо в выдолбленном в полу русле, а по углам разбросаны самоцветы. Хорошо, что хватило ума не поделиться этой мыслью с Артуром. Можно было бы себе представить, как бы тот ржал и сколько бы это еще аукалось самому Имсу.

Здесь налицо были те же самые игры с пространством, что и под мостом у Ульвара. Холм снаружи был самый обычный, небольшой и пологий, весь заросший густой-густой изумрудной травой. Находился он поодаль от деревни, но не сказать, чтобы уж очень далеко. Правда, Артур все время держал над своим холмом завесу тумана, которым, во-первых, пользовался как транспортным средством, а, во вторых, как защиту от слишком любопытных глаз. Еще во время Самайна Имс заметил, что фэйри до всего есть дело, а понятие о чувстве такта отсутствует как таковое. Артур долго распространялся на тему о разнице морали и нравственных принципов между людьми и фэйри, но Имс считал, что это просто-напросто ничем не прикрытое желание совать нос не в свое дело, подпитываемое недостаточным отпором.

Первые дни вокруг их холма необъяснимым образом собирали цветы все женщины деревни, хотя какие могут быть цветы в ноябре, пусть даже и в Волшебной стране? Когда Имс вышел наружу покурить, а также, между делом, задать этот вопрос шастающим туда и сюда дамам, нахалки, ничуть не смутившись, а наоборот, хихикая и стреляя глазами, махнули руками, и холм тут же зацвел как в мае.

После этого Имс уже ничего больше не спрашивал, а покорно приглашал любознательных фей на чашку травяного чая, и потом сидел в гостиной, кивая как китайский болванчик и им себя полностью и ощущая.

Хитрая зараза Артур, беззастенчиво пользуясь привилегированным положением и изображая бурную деятельность, только выходил поздороваться, а все остальное время отсиживался в кабинете, дожидаясь, когда посетительницы изволят удалиться.

Иногда заходил Ульвар, выручал Имса. Перед троллем дамы млели, рдели щеками, щебетали гораздо меньше и тише, зато строили глазки напропалую. Ульвар вниманием фей явно наслаждался, травил какие-то байки и иногда ухитрялся заговорить даже Имса.

Кроме гостиной, обставленной кокетливыми сиреневыми креслицами в стиле позднего Людовика XV, все остальные помещения Холма являли собой образцовую картинку классического ар-нуво. Как-то раз Имс вслух подивился затейливым и роскошным интерьерам «землянки», и Артур мельком заметил, что флористические мотивы возникли у человеческих художников не с бухты-барахты, а именно тогда, когда фэйри, существа на самом деле открытые всему новому, живо заинтересовались творчеством. Уж не хочет ли Артур намекнуть, поинтересовался Имс, что феи являлись архитекторам и художникам? Выяснилось, что намекнуть Артур не хочет, а вот просто прямо и говорит, что да – и являлись, и влияли.

Имс взглянул на развитие культуры в двадцатом веке новыми глазами.

***

Помимо фей, имелись и другие обстоятельства, не дававшие Имсу расслабиться. Даже Волшебная страна отнюдь не райское место, если в твоем доме, кроме тебя и твоего… короче, кроме тебя и твоего короля живет кто-то еще. Из домочадцев у Артура присутствовал чернющий как ночь в аду ворон, вальяжный и высокомерный до такой степени, как будто вел свой род как минимум начиная с времен рыцарей Круглого стола. Уточнять Имс опасался, побаиваясь, что его предположение может оказаться правдой.

Птица умела разговаривать, звалась Домиником Коббом, требовала называть себя «сэр» и почтения. Крылатый сэр Имса слегка раздражал.

Когда Артур, на которого вдруг навалилась куча забот, связанных с принятыми на себя обязанностями правителя Волшебной страны, засиживался в кабинете, по уши зарывшись в бумаги и книги, сэр Доминик Кобб имел обыкновение расхаживать по столу туда и сюда, цокая когтями по полированной поверхности и скрипучим голосом наизусть декламируя параграфы каких-то древних политических трактатов.

На Имса он косился круглым блестящим глазом, вовсе не мигая и с таким выражением, что Имс ловил себя на желании сделать реверанс.

Имс даже попытался подговорить Артура избавиться от крылатой выскочки, но Артур питал к чокнутому комку перьев необъяснимую привязанность, так что попытка не удалась. Но Имс не терял надежды.

Артур теперь днями и иногда даже ночами просиживал в кабинете, работая. Как-то быстро стало ясно, что королевская доля тяжела и утомительна и отнимает массу времени. Артур похудел, опять стал напоминать ящерицу, хотя и так казался Имсу вполне себе соблазнительным. Имс, чувствуя себя бездельником, попытался было изучить библиотеку, чтобы хоть как-то соответствовать статусу принца-консорта. Библиотека в Холме была попросту шикарная, но затея оказалась неудачной: все книги были написаны от руки, да еще и на совершенно неизвестном Имсу языке, хотя он полагал, что перед ним один из древних диалектов гэльского. Закорючки на пергаментных страницах никак не желали складываться в нечто осмысленное, хотя упорный Имс бился над ними несколько дней, проклиная всех легкомысленных фэйри, косоруких писцов в частности и филологию в целом.

Пару раз в библиотеку залетал крылатый сэр, смотрел на Имса, насмешливо склонив голову набок, и Имс с трудом удерживался, чтобы не облегчить хвост сэра на пару перьев, что, конечно, было совершенной дикостью и мальчишеством, но уж очень хотелось.

А потом в библиотеку зашел рассеянный Артур, огляделся, подошел к Имсу и погладил его по голове, так и не выйдя из задумчивости. После чего удалился, не сказав ни слова, а непокорные письмена на пожелтевших хрустких страницах вдруг стали послушно складываться во вполне понятные слова, и оставалось только продраться сквозь высокопарный слог и пафосную манеру изложения.

Библиотеки Имсу хватило до Йоля.

***

Жить в холме с Артуром оказалось очень тревожно. Когда эйфория первых недель после Самайна прошла, Имсу в голову полезли непрошеные и неприятные мысли. Никак нельзя сказать, что Имс относился к тем нервным натурам, которые в каждом событии своей жизни выискивают скрытую подоплеку и занимаются самоедством, но не думать у него не получалось. Сначала Имс боролся с дурацким беспокойством, но оно все росло внутри него, как очаг какой-нибудь гадкой и стыдной болезни, и справиться с этим никак не удавалось.

Дело в том, что Имс задавался, в общем-то, банальным для всех влюбленных вопросом: почему я? Если бы Артур был простым парнем, скорее всего, этот вопрос вообще не возник бы на повестке дня, однако Артур был король, да еще и Волшебной страны, а кто был Имс? Обычный человек. Что он мог дать Артуру? Ну, кроме себя самого? Артур владел магией, у него была власть, и немаленькая кстати, над всеми населяющими Волшебную страну существами, а выбрал он почему-то Имса, и вот теперь Имс занимался самоедством, пытаясь понять – почему.

Это не давало ему покоя, сидело где-то в глубине души и цепляло в самые неподходящие моменты, как воспалившийся заусенец.

Самому ему казалось, что он был влюблен в Артура всегда. Имс толком не мог восстановить в памяти, когда это произошло, но какой человек в состоянии вспомнить точно момент, когда он влюбляется в кого-то? Может быть, Имс влюбился в Артура в тот самый первый раз, когда сшиб его с ног в коридоре перед библиотекой, а может быть тогда, когда они второй раз столкнулись в баре, или тогда, когда Артур пришел к нему за кулисы после премьеры спектакля – Имс не мог припомнить, как ни пытался.

Одно было ясно как белый день – он был влюблен по уши, и влюбленность эта не была счастливой. Взаимной – да, но не счастливой, потому что даже в самые прекрасные, самые нежные моменты, например, дома, ночью, когда Артур спал, обвившись вокруг Имса на манер тропической змеи, или теми ночами, когда Артур таскал его по разным уголкам своего королевства, чтобы показывать разные чудеса, Имса разъедал, как кислота, страх того, что придет время, когда он Артуру надоест, и все кончится. И хуже того – именно в эти моменты Имс особенно остро ощущал утекающее сквозь пальцы время. От этой мысли внутри пробирало могильным стылым холодом, и на Имса нападала такая безнадежность, что хотелось выть.