Текст книги "Каждую среду сквозь оптический прицел (СИ)"

Автор книги: Marna

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

====== Жерар: Как это возможно?! ======

Жерар снова и снова отправлялся в опасные рейды за тем, что может пригодиться для побега, с каждым днем он и другие бойцы обследовали все большую часть сектора, в который раньше боялись соваться. И хотя тени нападали на них, делали они это неохотно, лениво, заставляя людей расслабиться и поверить в успех. Некоторые даже начали поговаривать, что грозный и опасный враг выдохся и больше не представляет угрозы для людей. Пройдет совсем немного времени, и тени-бойцы исчезнут, как это произошло с гигантами, разрушившими множество зданий в городе. Именно это тревожило снайпера, мужчина не мог отделаться от ощущения, что его и других членов группировки заманивают в ловушку, заставляя все глубже заходить в опасный сектор, их просто успокаивают этой мнимой безопасностью, а они заглотили наживку.

– Что-то здесь не так, – бормотал Фернандес, продвигаясь по пустынной улице Магнолии. Это место, отличалось от остального города, здесь создавалось впечатление, что не было этой пятилетней войны, разрухи и страданий, а время просто замерло. Обманчивое спокойствие и умиротворение, обманчивое ощущение безопасности. Снайпер подмечал множество теней, следующих за ним по пятам, но не приближающихся на расстояние выстрела. Снова наблюдают. Как же это раздражает! Неужели эти твари хотят свести его с ума? Что ж, у них неплохо получается это дело, ведь уже сейчас ему с трудом удается подавлять в себе желание сорваться с места и броситься к теням, чтобы пристрелить этих уродцев, по вине которых привычный мир людей рухнул. Жерар стиснул зубы от злости, если бы не эта война, он вполне мог бы быть счастлив с Эльзой, но теперь это невозможно! Тени не просто разрушили город, и убили большую часть его жителей, они лишили людей будущего и надежды. Если бы только можно было повернуть время вспять и остановить эту войну… Если бы… Страшное слово, лишающее всякой надежды.

– Нужно держать себя в руках, – пробормотал Фернандес, заходя в подъезд одного из домов. Вполне возможно, что здесь, в пустых квартирах, он сможет найти что-нибудь из одежды для Венди, или игрушки и книги. Да, эти вещи бесполезны для группировки и не помогут при побеге из Магнолии, будут только место занимать, но Жерар хотел, чтобы у его сестры было хоть что-нибудь напоминающее о нормальной жизни… О жизни, которой она была лишена с ранних лет, о жизни, которую он не мог дать малышке.

Поочередно заходя в незапертые квартиры и беря все, что может пригодиться, снайпер размышлял о том, что эта часть города выглядит странной – с чего это все квартиры оказались не тронутыми, а двери не запертыми? Кое-где на кухнях, даже стояли тарелки с едой на столах, создавалось впечатление, что еще мгновение и в помещение войдет семья, которая проживает в этой квартире и приступит к обеду. От этих размышлении кровь стыла в жилах и мороз пробегал по спине. Странное, ненормальное место, где почти нет крови и костей.

– Как же так? Почему никто не забрал вещи, еду… Так не бывает, – бормотал Фернадес, замирая на месте и прислушиваясь к едва уловимым звукам, которые в звенящей тишине слышались намного четче. Это был чей-то голос… Смутно знакомый голос... Но вот кому он принадлежит? В этой части города сейчас должно находиться не больше пяти человек и вероятность, что кто-то еще решил забраться именно в этот дом, ничтожно мала. И все же… Жерар напрягся и, удобней перехватив пистолет, направился на звук – осторожность никогда не помешает, особенно, когда живешь в Аду.

Мужчина давно заметил, что в подобные моменты время начинает ползти невероятно медленно, а двигаться становится тяжело. Каждый шаг вел к неизбежному и мог принести смерть, в любой момент стоило ждать нападения и это заставляло сердце замирать и затаивать дыхание.

Голос становился все громче и отчетливей и вот, Жерар мог уже различить какие-то слова, вот только смысл монолога все еще оставался непонятным. Еще немного… Всего пара шагов и можно будет толкнуть дверь, ведущую в одну из комнат – звуки доносятся именно от туда. А дальше все будет зависеть от того, кого увидит Фернандес. Если это кто-то из своих, они просто разойдутся, если чужак или тень, то ему не жить. Вот только тени умеют говорить лишь ночью, когда принимают форму умерших, а это значит, что за дверями человек.

Жерар резко толкнул дверь, стремительно врываясь в просторное, не тронутое войной и разрухой помещение. Время снова двигалось и ощущалось, как обычно, но это не радовало мужчину, взору которому предстала весьма странная картина.

– Гилдартс? – Фернандес не мог поверить своим глазам, но перед ним действительно был человек, которого давно считают мертвым. Он зарос, отрастил бороду, на его лице появилось множество глубоких морщин и шрамов, а рыжие волосы тронула седина, но все же, это совершенно точно был Гилдартс Клайв. Но как это возможно?! Если бы сейчас была ночь, то Жерар ни на мгновение не усомнился бы в том, что перед ним тень, но сейчас светило солнце. Так мало этого, мужчина еще поглаживал по голове небольшую тень, сидящую у его ног, словно это был пес, а не опасная тварь, способная разорвать на части любого человека.

– Давно не виделись, – прохрипел Гилдартс. Его голос был полон усталости и какого-то неестественного спокойствия. Казалось, что этого человека уже давно и ничего не волнует.

– Да, и я не уверен в том, что эта встреча благоприятное событие, – Фернандес даже не думал опускать пистолет, продолжая целиться в старого знакомого, которого когда-то безмерно уважал. Но сейчас все иначе, Жерар не знал, кто перед ним: старый друг или враг, надевший на себя личину.

– Я тебя понимаю, – тонкие, потрескавшиеся губы Гилдартса тронула слабая улыбка, а в глазах на краткий миг загорелся огонь жизни. – Учитывая обстоятельства, доверять никому нельзя и в особенности своим глазам. Врагом может оказаться любой, даже тот, кого считаешь другом и наоборот, те, кого мы боялись, на деле не такие уж страшные. Все относительно, друг мой.

– Кто ты? – Фернадес не знал, как реагировать на происходящее, но что-то мешало ему нажать на спусковой курок и убить того, кто может оказаться смертельно опасным врагом. Хотя сомневаться в данной ситуации глупо, вряд ли человек смог бы приручить тень. Сомнения… Сомнения все еще оставались в душе Жерара и это было на руку Клайва, добившегося желаемого внимания.

====== Эльза: Моя жизнь, ускользает, как песок сквозь пальцы ======

Как только на горизонте появилась кровавая полоса рассвета, и тягучие сумерки начали рассеиваться, Тени отпрянули от человеческого убежища, расползаясь по руинам города, растворяясь в ускользающей темноте. Как только это произошло, Мира успокоилась и уснула, хотя, наверное, правильней было бы сказать, что вымотанная страхами и слезами девушка просто провалилась в беспамятство.

– Так она долго не протянет, – Эльза накрыла подругу одеялом. Сейчас на душе Скарлетт было настолько тревожно и мерзко, что хотелось завыть. И все же, ей было намного легче, чем другим, ведь у нее был Жерар, благодаря которому, она могла дожить до следующей среды. А вот остальные лишены такого света… Она видела, как люди сходят с ума, лишаются остатков разума и надежды и от них остается только пустая оболочка. Это страшно, когда просыпаясь, ты видишь своих друзей с опустевшими взглядами и безразличным видом. Такие долго не живут, они теряют чувство самосохранения и совершенно перестают ценить собственное существование. Сейчас Эльза боялась, что когда Мираджейн проснется, то у нее будет пустой взгляд.

– Не забудь, ты обещала, что меня не бросишь, – прошептала девушка, подходя к окну. Сейчас наблюдая за тем, как светлеет небо, а мир наполняется красками, Скарлетт размышляла о том, что их ждет дальше. Магнолия мертва и она забирает жизни тех, кто еще здесь остался, медленно, мучительно… Остаться здесь – все равно, что смириться со своей участи и смиренно дожидаться смерти. Но и уйти нельзя – ведь никто не знает, что за пределами города.

Пару раз Эльза и другие члены их группировки отправлялись на границу и подолгу всматривались вдаль – куда ни брось взгляд лишь лес, и лишь на востоке виднеется клочок бескрайнего океана. Казалось, что ничего за пределами Магнолии не изменилось, но никто из тех, кто ушел на разведку, не вернулся. Почему? Что ждет людей в этом лесу, что стал непреодолимой преградой для побега?

– Мы в ловушке. Вот только кто её расставил? – мрачно усмехнулась Скарлетт, которая уже давно была не в состоянии оценить красоту рассвета и то, волшебство, что сопровождает зарождение нового дня. Обыденно и уже давно не дарит надежды.

В такие моменты, как сейчас, Эльза особенно остро ощущала свое одиночество и всю безнадежность своего существования. Хотелось все бросить и уйти… Найти своего друга-снайпера… А дальше… Что делать дальше? На этом мысли девушки обрывались, словно все, что она хотела это стоять рядом с Жераром и просто смотреть на него. Глупо. Наивно. Бесполезно, но это было именно то, чего хотелось Скарлетт. Просто быть рядом с дорогим для нее мужчиной, позабыв о том, где они находятся.

– Нужно взять себя в руки и попытаться уснуть, – Эльза сползла вдоль стены на пол, устало прикрывая глаза. Ей стоит восстановить силы и подготовится к предстоящей бойне с бандой Брейна. Теперь, когда он предупрежден о том, что за него взялись, этот тип будет втройне осторожен, вполне возможно, что он даже попытается ударить на опережение. Сейчас никто не имеет права раскисать и опускать руки – это путь смерти… Хотя, если подумать, вся их жизнь, это пусть к одному концу. Так может быть, стоит прекратить борьбу и позволить судьбе свершиться?

– Нельзя… Нельзя, я должна дожить до среды, – бормотала девушка, медленно погружаясь в мир кошмаров и отчаяния.

Спустя несколько часов

– Эльза… Эльза… Эльза! Проснись!

Скарлетт скривилась от неприятного сиплого голоса, что так беспардонно пытался вырвать её из такой уютной темноты. Сегодня впервые за долгие годы, она не видела кошмаров, лишь пустоту и это было настоящим блаженством. Ни мыслей, ни чувств, ни желаний – все так спокойно и умиротворяющее, что просыпаться совершенно не хотелось. Эта пустота намного лучше реального мира, ведь в ней нет боли и страхов, но вместе с тем, она была ужасна, ведь в ней не было любимых сред и Жерара. Именно эта мысль заставила Эльзу открыть глаза и принять сидячее положение.

– Ну, наконец-то, а не то мне уже начало казаться, что я тебя уже не добужусь.

 – Я же обещала, что не брошу тебя, – Скарлет внимательно всматривалась в лицо подруги, которая, казалось, постарела еще на несколько лет. Дрожащей рукой она прикоснулась к лицу блондинки – сейчас и не скажешь, что ей двадцать семь, скорее уж все сорок, а может даже больше. – Что с тобою стало?

– О чем ты? – в синих глазах, еще теплилось слабый огонек жизни, но он почти угас… Всего одно легкое дуновение ветра и его не станет вовсе…

– Ты стареешь… Так стремительно, что это не нормально. Еще вчера ты была моложе, а сейчас, словно десяток лет прибавила, – прошептала Эльза, не сомневаясь в том, что этом тоже виноваты Тени. Но как? Как они это делают?!

– Да… знаю, мне и самой так кажется… Словно я уже не молодая, а дряхлая старуха, – Мира обхватила себя руками и отвернулась в сторону. – Я ненавижу зеркала, ненавижу свое отражение, что старится с каждым днем. Моя жизнь, ускользает, как песок сквозь пальцы. Я все это вижу… Поэтому в моей комнате нет зеркал… Но я вижу свое отражения в глазах тех, кто рядом… Знаешь, для бывшей модели это непросто, ведь я привыкла быть красивой, всегда на первом плане. Мною восхищались, мне подражали… и что в итоге? В итоге, от этого не осталось ничего. Может, это расплата за мое былое высокомерие? Наказание, которое будет предшествовать смерти?

– Это неправда! – Скарлетт положила руку на плечо подруги, пытаясь её приободрить. – Ты, это ты, и не важно, как ты будешь выглядеть. Да и кому нужна сейчас красота? Людям не до этого.

– А жаль, – в глазах Мираджейн зародилось легкое безумие, придавшее потускневшим очам утраченный блеск. – Почему мы позволили загнать себя в это болото? Почему даже не пытались жить, как раньше? Зачем существуем, вместо того, чтобы жить? Мы сами установили рамки и лишили себя всех радостей. Зачем? Ради выживания?! Но разве оно того стоит?! Я хочу увидеть цветы, краски, улыбки, надеть красивое платье и танцевать в ночи! Хочу наслаждаться остатками отмеренной мне жизни! Вот только ничего не получится…

– Все в наших руках, – эти слова были болезненными, ведь Эльза и сама не понимала, почему все сложилось именно так. У выживших не было никой радости, и в этом были виноваты они сами. Эта серость, постоянный страх и отчаяние сводили с ума людей, приближая победу теней. Но разве можно что-то изменить? Даже сейчас, говоря, что все в их руках, Скарлетт не верила в это, но понимала, что если она не найдет свет для Миры, она погибнет.

– Не бери в голову. Все пройдет и это тоже… Давай лучше собираться, у нас много работы, да и Дрейар звал… Ты же знаешь, он не любит ждать.

====== Жерар: Что скажешь теперь? Тень я или все-таки человек? ======

Жерару казалось, что время замерло, а он сам оказался в каком-то вакууме, где нет никого и нечего кроме него, Гилдрартса и тени свернувшейся клубочком у ног человека. Вот только человека ли? То, что сейчас предстало взору Фернандеса, казалось бредовым сном, шуткой воспаленного сознания, но никак не реальностью. И все же мужчина твердо знал, что он не спит и не бредит – это происходит с ним здесь и сейчас.

– Еще раз повторяю свой вопрос – кто ты?

– Я Гилдартс Клайв, – незамедлительно последовал ответ. – Человек, что подарил тебе твою любимую снайперскую винтовку и научил с ней обращаться. Тот, кто много лет помогал нашей группировке выживать, но однажды ушел и не вернулся.

– Если это так, то ты давно должен уже быть трупом, – Жерар чувствовал, как его руки стали мокрыми, а пистолет внезапно оказался слишком тяжелым, чтобы удерживать его. Это становилось все опасней, но он все еще не мог нажать на спусковой крючок – что-то сдерживало его, заставляя просто смотреть на давнего знакомого, ничего не предпринимая.

– Тогда почему ты не выстрелишь? – кривая усмешка исказила губы рыжеволосого мужчины. – Не потому ли, что у тебя остались сомнения? Да, тени могут принимать обличие тех, кто умер, но делают они это только ночью, когда измотанные человеческие души особенно слабы и подвержены влиянию. В тот самый момент, когда их можно соблазнить, запугать, заставить чувствовать себя виноватыми и желать освобождения. Но это происходит лишь ночью, ты и сам это знаешь. Сейчас же светит солнце, а я не пытаюсь тебя ни в чем обвинить. Именно это порождает твои сомнения, так ведь?

– Все могло измениться, – Жерар продолжал удерживать старого знакомого на прицеле, хотя с каждым мгновением делать это было все сложнее. – Ничто не стоит на месте, все развивается и тени тоже. Ты можешь быть новой формой, более опасной… И если это так, уже ничто не спасет выживших.

– Благоразумные слова… Пока есть сомнения, ты можешь выживать. Это правильно. Никогда не переставай сомневаться, никогда не переставай думать и размышлять, иначе присоединишься к армии мертвых. Ты же тоже видишь это… У большинства выживших души давно мертвы, они всего лишь пустые оболочки, которые не могут перестать двигаться. Это проклятье тех, кто смог пережить войну и то, что последовало за ней.

– Почему я должен верить тебе? Почему не должен нажимать на спусковой крючок? Зачем мне слушать твой бред?

– Тебе нужен всего лишь повод, так ведь? – рассмеялся мужчина, переставая поглаживать тень и доставая из-за сапога большой охотничий нож. – Ты ведь знаешь, чем люди отличаются от теней?

– На наших жилах течет кровь, а после смерти плоть не превращается в черную жижу, – кивнул Жерар, наблюдая за тем, как Гилдартс медленно проводит острым лезвием по своей ладони.

Фернандес затаил дыхание, его лоб покрыла испарина, сердце замерло, не желая снова биться. Сейчас все решиться и он либо выпустит пулу в лицо Клайва, либо опустит оружие и уверует в чудо. Неужели кто-то смог выживать среди Теней так долго? Это невозможно! Да и сами Тени не поддаются дрессировке, их нельзя приручить… Но тогда почему одна из них сидит около ног человека, словно преданная собака

Капли алой крови упали на пол, расплываясь красивыми кляксами – завораживающее зрелище.

– Что скажешь теперь? Тень я или все-таки человек?

Тихий смешок Гилдартса заставил Жерара вздрогнуть и прийти в себя. Оторвавшись от лицезрения кровавых капель, мужчина поднял взгляд на старого знакомого. Сомнений стало меньше, но они все еще оставались, терзая душу снайпера. Этот человек обладал внешностью, голосом и знаниями Клайва, но был ли он тем, за кого себя выдает? Несмотря на эти мысли, Фернандес опустил пистолет, решая, что нужно выслушать то, что ему хотят сказать.

– Почему? Почему ты не вернулся? Где ты был все это время? Столько всего произошло… Ты был нужен нам… Зачем появился сейчас? Почему именно передо мной?

– Столько вопросов, – улыбнулся Гилдартс, позволяя тени слизать кровь с его руки. Жуткое зрелище, особенно если знать, что эта тварь может без проблем разорвать здорового, полного сил человека. – Ты всегда был любознательным, умел рассуждать и здраво мыслить, твоя душа жива, в ней сохранились чувства и надежда. Потому-то ты и заботишься о малышке Венди… Ты чувствуешь ответственность перед ней, осознаешь, что нужно защищать слабых. Другие предпочитают выживать сами и ценят лишь силу и пользу, которую могут принести другие. Их нельзя за это винить, все мы стремимся выживать…

– Я так понимаю, это ответ на вопрос, почему ты появился именно передо мной? – Жерар опустился на пол, при этом, не спуская взгляда со старого знакомого.

– Да, именно так. Что же касается того, где был и почему не возвращался, этот вопрос более сложный… Но я попробую на него ответить, тем более, что время у нас есть.

– Ошибаешься, скоро мне нужно будет возвращаться в убежище.

– Понимаю, ты не можешь оставить сестру и не только её, так ведь? – в глазах Гилдатса появился хитрый огонек, словно он знает о главном секрете Жерара. – У тебя есть то, что не дает твоей душе умереть окончательно, то, что заставляет тебя жить. Да, ты прав, тебе придется вернуться, но до этого мы поговорим. Это важно…

– Тогда говори, – Ферандес давно понял, что Клайв не вернется вместе с ним в убежище, более того, он не был уверен, что Гилдарса примут обратно. Еще никому не удавалось пережить ночь и вернуться – неизвестно, как другие отреагируют на подобное.

– Я не возвращался, потому что считаю, что просто выживать глупо. Нужно понять, кто наш враг и враг ли он. Лишь узнав, кто такие тени можно с ними бороться и начать жить по-настоящему, а не существовать. Я знал, что другие не поймут, а потому ушел в этот сектор города, осознавая, что-либо сдохну, либо добьюсь успеха.

– И что же ты выяснил?

====== Эльза: Всем нужен свой свет ======

Лаксас что-то говорил, излагал свой план нападения на территорию Брейна, но Эльза не слушала его. Зачем? Все равно когда они столкнуться с противником лицом к лицу все пойдет, так, как пойдет. Планы никогда не осуществляются, ведь враг не знает о том, как должен себя вести. Нет. В бою главное иное – спокойствие, хладнокровие, наблюдательность и желание убивать. Нельзя видеть в том, кого хочешь пристрелить разумное существо, у которого есть свои мысли, эмоции, чувства и желания, не стоит размышлять о том, что этот человек кому-то дорог и нужен. Иначе просто не получится нажать на спусковой крючок или перерезать глотку тому, кто окажется у тебя на пути. За долгие годы Скарлетт привыкла убивать, это стало для нее нормой и единственным средством выживания. Но, несмотря на это иногда в душе Эльзы возникали сомнения, которые терзали её душу, заставляя вспомнить о том, что её душа все еще жива. А что если однажды им придется напасть на группировку Жерара? Что будет тогда? Сможет ли она убить того, кто дает ей силы, сможет ли он пристрелить её при таких обстоятельствах? Все чаще девушка задумывалась о том, что люди избрали неверный путь, вместо того, чтобы объединиться и дать отпор врагу, они разбились на группы и теперь пытаются перегрызть друг другу глотки, словно бешенные звери. Хотя… Выбора у них не было изначально. Гиганты, самые страшные из теней нападали именно на большие группы, их привлекали скопления людей, так что чем меньше группировка, тем безопасней. Тени намеренно все устроили именно так… Но зачем? В чем смысл происходящего?

Эльза оглядела людей, собравшихся в комнате Дрейара, почти всех их она знала уже несколько лет и вполне могла бы назвать их друзьями и близкими людьми. Близкими… Их небольшая группировка стала для нее семьей, но тепла не дарила, каждый человек здесь был замкнут в себе, словно никто не желал обретать духовные связи, которые однажды принесут нетерпимую боль. Если бы у Миры не было брата и сестры, их гибель не стала бы для нее таким ударом, а тени не взывали к ней из темноты ночи, доводя до безумия. То же самое было и с другими, все боялись полюбить, пустить кого-то в свое сердце, привязаться к кому-либо. Все знали, что за этим последуют только страдания и боль. Взгляд Скарлетт остановился на Нацу, наверное, он был единственным человеком, что еще мог улыбаться, хотя и его улыбка все чаще не выглядела искренней и светлой. Несмотря на то, что он многих потерял, Драгнил не унывал и верил в то, что найдет своих близких, ведь ни брат, ни отец, ни его девушка так и не приходили к нему ночами. Да… У него еще была надежда, которой не было у других. Но Эльза понимала, что это не так уж хорошо – группировки в Магнолии разные и еще неизвестно, что стало с близкими Нацу. Вполне вероятно, что для них было бы лучше умереть… Для них для всех это было бы благом, но отчего-то люди продолжают отчаянно хвататься за жизнь.

Девушка осторожно прикоснулась к своему автомату, поглаживая холодный металл – так успокаивающе… Это стало нормой – теперь уже никто не расстается с оружием, ведь оно может понадобиться в любой момент. А ведь раньше было иначе, и чем дольше длилась эта война, тем чаще Скарлетт вспоминала о своей другой жизни, сожалела об упущенных возможностях и беззаботном существовании. Может быть, это ностальгия… Вот только прока от нее нет.

На мгновение Лаксас затих и Скарлетт вновь подняла взгляд, рассматривая собравшихся. Годы не пощадили никого и не только мир потерял свои краски, люди тоже потускнели. Вот, к примеру, Биска, потерявшая мужа и дочь, больше не была сильной и яркой, она стала блеклой, безжизненной куклой, которая живет лишь ради того, чтобы уничтожать теней, отнявших у нее все. Месть стала смыслом её жизни, единственным, что удерживает её в этом проклятом мире. Оттого-то она и отправляется каждый день в город, чтобы отстреливать тварей, что все еще бродят по Магнолии. Всем нужен свой свет, то, что заставит пусть и ненадолго забыть о войне и вечном отчаянии. Но где его взять? Эльза понимала, что должна что-то предпринять, но что? Эти мысли сводили с ума!

– Скарлетт, ты меня слушаешь, или как всегда будешь импровизировать? – недовольно поинтересовался Дрейар, буравя девушку взглядом.

– В импровизации нет ничего плохого, она не раз спасала нам жизнь, – пожала плечами девушка, совершенно не чувствуя вины за то, что пропустила речь главы. – Лучше скажи, когда выдвигаемся. Лишь это имеет значение.

– Завтра в полдень. Времени на операцию – три часа, а после возвращаемся, для перегруппировки и отдыха, – устало ответил блондин. И зачем он только распинается?! Никто же не слушает… Все слишком вымотаны и действуют на автомате – он приказывает, другие беспрекословно исполняют. Но они не думают, не пытаются что-то предлагать, словно и не желают победы, а готовы умереть. – Идите. Сегодня в город никто не выходит. Биска это тебя в первую очередь касается. Проверь винтовку и боеприпасы, я на тебя рассчитываю.

– Как скажешь.

Люди начали расходиться, но только не Эльза, продолжавшая сидеть в своем любимом кресле, несмотря на то, что в задницу что-то впивалось, не давая сидеть спокойно. Двигаться было лениво, да и не хотелось… Легко сказать, в город никто не выходит… А чем заниматься тогда? Разве что сходить с ума, изводя себя удручающими мыслями.

– Как твое свидание, – неожиданно спросил Дрейар, присаживаясь на пол рядом с креслом девушки. Как же давно они не разговаривали просто так, без приказов, спешки и необходимости обсуждать дела.

– Я так понимаю, об этом знают все?

– Да, вот только большинство думают, что у тебя воображаемый друг. Ну, помнишь, поговаривали, что такие бывают у детей…

– Помню… Свидание хорошо… Теперь остается прикончить людей Брейна и дожить до следующей среды.

– Да…неплохой план.

– Ты же осознаешь, что нужно что-то делать?

– Ты о Брейне и Тенях?

– Нет, я о наших людях и нас самих. Мы не лучше мертвых… Ходим, говорим, едим, убиваем, но при этом в душах пустота. Нет никакого желания что-то делать. Нет ничего, что бы вывело нас из тьмы и мрака. У меня есть среды… А других ничего… Зачем жить так, как сейчас, это и не жизнь вовсе.

– Согласен, но что мы можем? Все бесполезно и бессмысленно.

– Ты глава, так что должен думать о своих людях. Нам нужны не только пища и одежда, не только убежище… Они должны почувствовать себя живым, показать теням, что они не сломили нас и не важно, что это обман!

– Что ж, давай подумаем… Если будут стоящие мысли, после разборок с Брейном попытаемся их осуществить, – устало пробормотал Дрейар. – Но учти, я тоже вымотался, и никаких идей у меня нет.

– Никто и не говорил, что будет легко… – Эльза всегда верила в то, что Лаксас сильный, уверенный, бесстрашный, но эта война и его доконала. Ему приходилось отвечать не только за себя, но и за других, принимать решения и нести за них ответственность. Именно он был повинен во всех преступлениях и достижениях их группировки – такое любого сломает… И все же, девушка надеялась на то, что еще не поздно попытаться все исправить.

====== Жерар: Пришествие зимы ======

Жерар не понимал, почему не убьет Гилдартса, ведь это было бы самым разумным, учитывая сложившиеся обстоятельства. Зачем продолжать слушать эти странные речи, словно в его душе все еще есть надежда на то, что все может стать, как прежде? Возможно, все дело в усталости, с которой было невозможно совладать, а еще в желании быть с Эльзой и спасти Венди, чьи глаза все чаще тускнеют, лишаясь жизненного блеска. Мужчина хотел слышать смех дорогих ему людей, видеть их искрение улыбки, жить обычной жизнью, в которой не будет место страху и отчаянию. Если бы только было можно разбавить окружающую его серость иными красками – яркими, сочными, живыми. Появление Клайва, которого давно все считали мертвым, было чем-то необычным, странным, мистическим, сродни чуду. Возможно, это именно то, чего он ждал все эти годы.

– Мне повторить вопрос? – устало произнес Фернандес. Как же раздражают все эти паузы, выжидание, многозначительные взгляды! Если так пойдет дальше они здесь до ночи проболтают, а этого допускать нельзя. Он должен вернуться к сестре, сделать все, чтобы она не плакала и не страдала от гнетущего чувства одиночества, не всматривалась в темноту, боясь увидеть среди теней лицо брата. – Что ты выяснил? Кто такие Тени и что им от нас нужно?

– Это сложный вопрос и я не уверен в том, что ты готов услышать ответ, хотя… думаю, что в глубине души каждый выживший давно знает ответ. Чем больше я узнавал, тем больше возникало у меня вопросов, одно цепляется за другое, вытаскивает на свет божий столько всего, что становится тошно. Это как решать головоломку, где каждая новая отгадка открывает новую загадку. Этим заниматься можно бесконечно.

– Так ты узнал что-то или нет? – Жерар даже не думал скрывать своего раздражения. Все эти разговоры ни о чем злили, пробуждая желание пристрелить давнего знакомого. Никто не узнает, никто не осудит, так будет намного проще, но снайпер держался, понимая, что эти мысли губительны. Он не может сорваться, не может превратиться в тупого убийцу, который любую проблему решает оружием. Нельзя убивать всех без разбора, особенно тех, кого ты знаешь. Нельзя… И все же, он частенько делал это не испытывая сожалений. Смерть стала обыденностью и нормой, но Фернандес желал это изменить, вырваться из замкнутого круга, в котором оказались все люди.

– Да… Ты никогда не задумывался, почему Тени принимают образы умерших, почему приходят и взывают к нам?

– Потому что так больнее, именно так они выманивают людей из убежищ, – устало ответил Жерар, вспоминая, что никто и никогда не говорил о том, что среди Теней видел Гилдартса. Странно. Обычно мертвые приходят сразу, на следующую же ночь. Раньше он не задумывался об этом, но, похоже, зря. – В начале войны многие погибли именно так, а сейчас… сейчас это прекрасный способ самоубийства. Те, кто устали, просто уходят к Теням, сами становясь ими.

 – Вот! – Клайв широко улыбнулся, а в его глазах загорелось нечто сродни безумию, но правильней было бы назвать это осознанием. – Ты сам ответил на свой вопрос. Мы сами становимся тенями!

– Бред, если бы это было так, то не было бы трупов и могил, – Фернандес не желал в это верить. Сама эта мысль заставляла содрогаться от омерзения и ощутить ледяное прикосновение безнадежности… Словно зима пришла… Как всегда внезапно. Поежившись, мужчина с шумом выдохнул, замечая, что из его рта вырывается пар. Этот внезапный мороз вовсе не казался ему, медленно повернув голову в сторону окна, Жерар увидел медленно кружащийся на улице снег. Он словно танцевал, маня к себе… Такой чистый и невинный, ничем не оскверненный… Идеальный… Созданный для того, чтобы обагрить его кровью. Зима…

– А кто сказал, что они появляются из наших тел? – голос Гилдартса звучал отстраненно и глухо, словно с того света. – Для них, мы всего лишь сосуды. Нет. Теням не нужны наши тела, они избавляются от них, разрывая на части. Они жаждут другого – наши души, погрязшие в страхе, отчаянии и грехах. Все эти Тени, жуткие монстры, что ворвались в наш мир, сея смерть и разрушение, все они когда-то были людьми, теми, кто умер, но вернулся.

– Так не бывает! Тебя послушать, так можно уверовать в то, что Апокалипсис уже начался! – упорствовал Фернандес, продолжая заворожено наблюдать за тем, как на стекле медленно появляется морозный узор, говорящий о стремительно падающей температуре. Теперь все усложнится. Зима пусть и коротка, но смертоносна, именно она уносит множество жизней, сжимая людей в своих ледяных объятиях. Светлая, белая, но холодная, как сама смерть.