Текст книги "Беглец (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Понял, – кивнул Реджи и шагнул к Лори. – Лоуренс, согласен ли ты носить мою метку и быть отцом моих детей?

Лори едва заметно наклонил голову.

– Ли, чтобы ты не сомневался, я поставлю метку при тебе.

Лиам завороженно наблюдал, как Реджи приближается к омеге, как тот непослушными пальцами оголяет левую сторону шеи и как на нежной коже смыкаются острые зубы альфы.

– Метка, – сообщил Реджи.

Лиам еще раз с интересом взглянул на место со следами зубов, прежде чем Лори закутался в накидку, скрывая волосы и лицо. Метка выглядела, как обычный укус. Была чуть припухшей и немного кровоточила.

– Прости, друг, но мы пойдем, – альфа помог Лори подняться.

Лиам кивнул – все правильно. Так и должно быть. Теперь оставалось придумать, как быть с Аланом. Мелкий пока спит, но через пару-тройку часов непременно потребует свой ужин.

Глава 22

 Лиам разбирал вещи в сундуке, когда раздавшийся сзади голос заставил обернуться – вот же умеют некоторые ходить бесшумно!

– Что произошло?

Лиам медленно выпрямился, сжимая в руках пеструю тряпку, когда-то купленную Гиллианом для маскировки. В воздухе плыл густой запах розового масла – надо бы давно достать да постирать, но все руки не доходили.

– Ли?

Гиллиан заглянул в пустую колыбель, бросил взгляд на незастланную лежанку и шумно сглотнул.

– Ничего не случилось, – Лиам бросил накидку на пол и полез в сундук за остальной частью наряда, – все в порядке.

– Ли, – Гилилан почти выдернул его из сундука и несильно встряхнул.

– Что Ли? – Лиам повел плечом в попытке освободиться. – Алан на омежьей половине, Шон согласился вместе со своим кормить пока. На ночь заберу. Лори благополучно замужем…

– Как замужем?

– Молча.

– Ли!

– За Реджи. Все по согласию. Если ты хотел на нем сам жениться, то надо было раньше думать. Теперь поздно.

– Ли, – пальцы еще сильнее сжались на плече Лиама, и тому показалось, что альфа пьян. Запаха спиртного не было, но ведь существовали и другие способы затуманить себе мозги. Он принюхался – пахло приятно: чуть-чуть мылом, чуть-чуть знакомым еще с поездки в караване ароматом самого альфы. Ничего постороннего.

– Ли, – Гиллиам провел пальцами другой руки по контуру его лица.

– Ты что? – поведение альфы не пугало, но озадачивало. – Лори теперь живет с Реджи, – на всякий случай повторил Лиам.

– Я понял. Он хороший. Достоин счастья. И будет хорошим мужем. Реджи давно на него засматривался, но боялся без приданого брать – покои надо оборудовать. Жаровней не обойтись, если дети пойдут.

– Я отдал все, что было. Пусть то золото послужит на благо.

Лиам терпеливо ждал, когда Гиллиан уйдет – говорить с ним о серьезном деле сейчас не следовало, пусть привыкнет к новости, успокоится, придет в себя. К тому же, Лиам не был уверен, что такие предложения можно делать в лоб. За фразу: «Давай попробуем разделить постель», можно и в глаз получить. Он вздохнул – наверняка бы помог легкий флирт, но чего не умел, того не умел.

– Все будет хорошо. Не переживай, – неправильно истолковал его мысли Гиллиан.

– Я не переживаю, с чего ты взял, – Лиам поднял глаза и посмотрел в лицо альфе.

– Да? Хорошо, – Гиллиан нервно облизал кончиком языка губы и переступил с ноги на ногу.

Краска бросилась в лицо Лиама и он поспешно наклонил голову, не хватало еще вести себя как незрелому юнцу. Пусть Гиллиан думает, что хочет, но сейчас лучше бы ему уйти. Только как собраться с силами и сказать ему об этом, Лиам не знал. Очень мешало жаркое дыхание над ухом и сладкая дрожь по всему телу. Он облизал губы и набрал воздуха в грудь.

– Гил…

– Не могу больше, прости. Потом хоть убей, – почти простонал Гиллиан и сильно прижал Лиама к себе. Заглянул в глаза и решительно поцеловал.

Лиам от неожиданности приоткрыл рот, и поцелуй из требовательного, жесткого постепенно превратился в нежный. «Как странно, а мы теперь почти одного роста. Целоваться удобно», – отстраненно подумал Лиам и попытался отстраниться – очень нужно было сделать глоток воздуха, чтобы позорно не свалиться в обморок от его отсутствия. Гиллиан нехотя отстранился, не разрывая, впрочем, объятий и заискивающе-жалобно посмотрел на Лиама, от чего тому захотелось смеяться.

– Ну что ты, что, – растерянно бормотал Гиллиан, поглаживая его по спине, а Лиам все не мог успокоиться и тихо всхлипывал от смеха, уткнувшись в пахнувшую сухими травами рубашку.

Лиам поднял голову, чтобы сказать, что смеется вовсе не над ним, но неведомым образом наткнулся на чужие губы и сразу стало жарко, стыдно и совсем-совсем не до веселья. Он попытался что-то сказать, шевельнул губами, и альфа застонал протяжно и сладко, прижимая к себе еще сильнее, когда через тонкую ткань уже не скроешь желание тела.

Сквозь гул крови в ушах с трудом доносился голос альфы, Лиам пытался разобрать сказанные горячечным шепотом возбуждающие и срамные слова, но смысл ускользал. Были только руки везде и алчные поцелуи. От неизведанных ощущений мутилось в голове, и он льнул и льнул к Гиллиану, отзываясь на ласку, жаждая и страшась продолжения.

Как они оказались на лежанке, Лиам так и не понял. Просто в какой-то момент, отвечая на очередной поцелуй, почувствовал тяжелое тело сверху. Дернулся было, да куда там!

– Тише, тише, я не причиню вреда, – выдохнул Гиллиан и запустил пальцы под пояс бриджей. – Как же ты любишь надевать много лишнего…

Лиам чувствовал, как горячие пальцы нежно обхватили возбужденный до невозможности член, слегка сжали и прошлись в небрежной ласке от основания до самого верха. Он застонал и выгнулся от невозможности терпеть сладкую пытку. Хотелось большего, и это большее было необходимо как воздух.

– Сейчас, сейчас, – альфа, соображавший сейчас навряд ли больше самого Лиама, завозился, заворочался сверху.

– Не могу, – прошептал Лиам на выдохе.

Гиллиан набросился с новыми поцелуями. Лиам дернулся под ним, не понимая, что происходит, и обнял, притягивая ближе – принимая все, что сегодня готова была преподнести ему судьба.

Голова кружилась, а тело сделалось легким – толкни, и улетит. Саднили истерзанные губы, на шее и ключицах – везде, где мог дотянуться альфа, – наверняка зрели хорошие синяки. Мышцы ныли невесть от чего, вроде бы никто их не напрягал.

– Как ты? – Гиллиан все также лежал сверху и тяжело дышал.

– Нормально, – прислушиваясь к себе, пробормотал Лиам, думая о том, что вот эта поза, когда лежишь, прислонив лоб ко лбу, ему, пожалуй, нравится.

Вроде бы ничего особо страшного сегодня не произошло, только очень клонило в сон, наваливалась усталость. Наверное, с непривычки, – решил Лиам и пошевелился – колено Гиллиана болезненно упиралось… куда-то.

– Устал?

– Угу, – Лиам устроился поудобнее рядом со скатившимся с него Гиллианом.

– Поспи.

Лиам послушно закрыл глаза, решив, что если он подремлет с полчасика, ничего страшного не случится. Алана забирать еще рано, а обсудить возможность брака можно и чуточку позже. Когда в голове прояснится и будет возможность связно излагать свои мысли.

Гиллиан завозился рядом, повернулся на бок и подгреб его под себя, закинул сверху тяжелую руку и уткнулся носом куда-то в затылок. Стало тепло и уютно, и под ровное сопение рядом, Лиам позволил себе закрыть глаза и отключиться.

Глава 23

 Сквозь полудрему Лиам слышал неровный гул голосов. Назойливый, как звон десятка комаров, попавших в комнату. В непослушном теле поселилась слабость, и повернуться на бок, прикрыться подушкой не получалось. Он попытался открыть глаза, но яркий свет резанул до слез, и пришлось шмыгнуть носом. Мгновенно установилась тишина и знакомый голос спросил:

– Ли?

Арчи, решил Лиам и задумался, что надо главе клана. Или они с Гиллианом нарушили какие-то правила, и теперь их выгонят?

– Показалось, – расстроенно произнес еще кто-то. Мозг с запозданием подкинул образ высокого черноволосого альфы – Алистера.

– Да нет, я точно слышал!

Голос Реджи Лиам узнал сразу, но тревога в его голосе была неподдельной и совсем не понравилась.

– Возможно, снова бредит, – предположил Арчи.

«Брежу?» – возмутился Лиам и приоткрыл рот, чтобы сказать это вслух.

– Пить хочет, – уверено произнес еще кто-то, и к губам прислонился край бокала. Лиам вдруг понял: да, хочет, очень хочет пить! Вода оказалась горькой, теплой, но он жадно глотал, давясь, и даже огорчился, когда она закончилась.

– Надеюсь, выкарабкается, – вздохнул Арчи. – Если бы некоторые держали свое хозяйство при себе…

– Я не трогал его, сколько раз повторять! – выкрикнул Гиллиан. – Не было ничего такого, что могло, как вы говорите, внутренности повредить!

– А с чего Ли загибается? Лихорадка с чего?!

– Не знаю, – буркнул Гиллиан, – но правда ничего не было. И чего вы все про лихорадку говорите? Он же не горячий.

– Дурень ты, Гэлбрейт, он человек. У них кровь холоднее, чем наша. И он весь горит – лихорадка.

– И места меток все красные, – Лиам узнал голос Калеба, – правильно Арчи говорит: дурень ты, Гиллиан. Одной было мало? Всю шею парню порвал.

– Не совладал с собой, – прошептал Гиллиан, – простите.

– Простите! – передразнил Калеб и закашлялся. – У него потом прощения проси, если оправится. Люди хлипкие. Это мы встряхнулись и дальше пошли, а тут особый подход нужен. Осторожность. Снасильничал ты мальчишку, как ни крути.

Лиам хотел возмутиться: как так хлипкий?! Как снасильничал, не было такого. Стало обидно от таких слов, оттого, считают невесть кем – размазней и нюней, но из горла вырвался только хрип.

Снова вокруг все загомонили, заговорили все разом. Шум подняли. Кто-то накинул одеяло, больно задев шею. Лиам только и смог, что натянуть непослушными руками его край на голову. Стало тихо – заметили, наверное. Загрохотали десятки ног в подкованных сапогах по каменному полу.

– Спи, мальчик, спи, – спустя вечность произнес Калеб и закряхтел, – что тебе еще остается. Спи.

Лиам высунул нос наружу, но глаза открываться упорно не желали. Пришлось смириться и лежать, слушая размеренное с присвистом дыхание старого альфы. По комнате поплыл знакомый аромат табачного дыма, умиротворяя и навевая приятные образы. Море… Солнце… Облака… Игра света и тени.

Второй раз он проснулся в незнакомом месте. Приоткрыл глаза – нет, здесь никогда не был. Под спиной был очень мягкий матрас, сверху легкое пуховое одеяло. Лиам выпростал руку из-под него и вяло удивился ее костлявости.

– Пришел в себя? – незнакомый омега в темно-синей накидке и свободных штанах подошел ближе. – Напугал нас.

Лиам пошевелился и попробовал сесть.

– Пожди, помогу, – сильные руки подхватили под мышки, подтянули вверх, под спиной как-то оказалась подушка.

– А что со мной было? – Лиам огляделся: он находился в большой комнате с единственным окном под потолком. Зато оно было застеклено. Где-то рядом потрескивал огонь, и Лиам повернул голову, почти не удивившись жарко пылающему очагу.

– Лихорадка. Гиллиан постарался. Ничего, Арчи ему мозги вправит, когда вернется.

– А куда Арчи уехал? – рассеянно поинтересовался Лиам, обнаружив висящий на треноге котелок, от которого шел умопомрачительно вкусный дух.

– Арчи? Нет, Арчи дома. Гиллиан уже пятый день за лекарем ездит.

– А зачем ему лекарь? – Все-таки котелок Лиама интересовал гораздо больше.

– Для тебя. Ты долго не в себе был. Неделю целую. Вот все и говорят, что Гиллиану надо мозги вправить. Слишком рано он без отца остался, учить уму-разуму было некому. Это надо было такое выдумать, на человеческого мальчишку накинуться со своими…

– Нет, ничего подобного, – запротестовал Лиам, – все по согласию было, – тихо закончил он, не желая, чтобы Гиллиана обвиняли в том, чего тот не совершал. А то выдумали – снасильничал.

– И метил тоже по согласию? – подозрительно поинтересовался омега и все-таки пошел к котелку.

Лиам шумно сглотнул выделившуюся слюну.

– Это я не помню. Но точно не силой.

Омега промолчал, наливая в миску густой суп.

– Это вы сами разбирайтесь. Тебя покормить, или сам справишься?

Лиам протянул дрожащую от слабости руку к ложке.

– Ладно, а то разольешь половину, – омега зачерпнул суп, подул и поднес к самым губам.

Лиам хотел возмутиться, но желудок настойчиво требовал еды, а еда вот она – прямо перед носом. Пришлось смириться и послушно открывать рот. Ему казалось, что он сейчас съест целый котелок, и будет мало, но не осилил и половины миски. Устал. Наелся и чувствовал себя совершенно без сил.

– Отдыхай, – омега помог лечь, – сейчас повязки сменю, и можешь поспать. За Алана не переживай, он под присмотром.

Лиам благодарно кивнул, стыдясь признаться, что сам и не вспомнил о мелком. Затем вытерпел прикосновения холодных, пропитанных какой-то пахучей дрянью тряпок, подождал, пока омега закрепит их, и едва дождавшись, когда повязка согреется от тепла его тела, провалился в сон.

В следующий раз он проснулся в темноте. В очаге алели угли, немного разгоняя кромешный мрак. Лиам попытался сесть.

– Куда? – спросил сонный голос откуда-то справа.

– Надо…

Ему помогли подняться на подкашивающиеся ноги, проводили до нужника. Справив естественные надобности, Лиам почувствовал себя гораздо лучше, как будто жизнь заявляла права на тело с помощью таких вот простых… надобностей.

Еще день он провалялся в постели почти безропотно. Но молодость брала свое, тело хотело движения, а еще Лиам очень страдал от невозможности помыться. Его, конечно, обтирали, смоченными в душистом уксусе тряпками, но это было совсем не то.

На третий день он сбежал. Просто дождался, пока его нянька отвернется, и тихо прошмыгнул в дверь. На улице было свежо. Упоительно пахло палой листвой, сухой травой и немного сыростью. От счастья защипало в глазах – свобода! Наконец можно пойти нормально вымыться, потом забрать мелкого и вообще выяснить, что они все тут себе навыдумывали. Ведь все хорошо, правда, все хорошо!

Он с наслаждением окунулся в бодрящую и прозрачную, как горный хрусталь, воду, совершенно позабыв, что не взял с собой ни мыла, ни ветоши для того, чтобы потом промокнуть тело от влаги.

– Нет, ну вы посмотрите на это!

Лиам обернулся и покраснел, заметив на берегу Арчи и двух его братьев.

– Добрый день, – зачем-то сказал он.

Арчи скрестил руки на груди.

– Полегчало? – более доброжелательно спросил Алистер и едва заметно улыбнулся.

– Да, спасибо. Реджи, не мог бы ты принести полотенце и мыло?

– Полотенце принесет, а мыться будешь в купальне! – распорядился Арчи.

Реджи почти бегом кинулся выполнять распоряжение.

– Лиам, я хочу, чтобы ты мне рассказал, что произошло, – более спокойно сказал Арчи, дождавшись, пока Лиам выберется на берег.

– А что произошло?

– Гиллиан тебя точно не насиловал?

– Насиловал? Так бы я и дался!

– Он сильнее!

– Против ножа никакая сила не поможет, – отстраненно произнес Лиам, не вовремя вспомнив мага. – Нож всегда при мне, – закончил он тихо.

– Ли, не выгораживай его.

– Я убил двоих, кто пытался меня поиметь против воли. Арчи, ты правда думаешь, что третьего моя совесть бы не выдержала? – Лиам, сделавший уже пару шагов в купальне, остановился и оглянулся через плечо.

– Кхм…

– Я готов ответить по закону, ежели такова будет ваша воля, но сожалеть об этом не собираюсь.

– За насилие в наших землях полагается смертная казнь, – сказал Реджи, – так что не переживай – закон на твоей стороне. И я рад, – добавил он, немного помявшись, – что у вас с Гиллианом все было по согласию, – и протянул руку.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Лиам и пожал протянутую руку, а затем еще две. – А сейчас я бы хотел все же вымыться и забрать малыша. Соскучился.

Все то время, пока Ли провел в купальне, он соображал правильно ли поступил. И когда возился с мелким, который показался больше, чем помнилось с последнего раза, тоже думал об этом. И когда шел в трапезную, немного переживал – наверняка Арчи, а если не он, так Реджи или Алистер рассказали остальным про его откровение, и как отнесутся к такой правде альфы, было непонятно.

В трапезной стоял знакомый гул, все общались со всеми, делясь новостями дня и просто тренируя языки в бессмысленном трепе.

– Ли! – Реджи замахал руками как ветряная мельница. – Иди сюда!

Лиам усмехнулся, как будто он мог сесть еще куда-то, кроме привычного места.

– Как малыш? – спросил кто-то с другой стороны стола.

– Как себя чувствуешь? – поинтересовался еще кто-то.

Все было как обычно. Почти. Отвечая на вопросы, Лиам силился понять, что же не так. И только выходя из-за стола и пожимая очередную, чуть не сотую за сегодня руку, понял: его признали ровней. Своим. Альфой.

Глава 24

 – Гиллиана схватили, – Реджи стоял в дверях, держа руки в карманах, и смотрел исподлобья, кусая губы. Голос звучал глухо и безнадежно.

Лиам перестал трясти перед мелким погремушкой, и тот возмущенно закряхтел, недовольный, что с ним перестали играть.

– Как и где?

– В ближнем городе лекаря не нашлось. Ему же самый лучший был нужен, абы кто не устроил. Понесло его в Роймер, а это, сам понимаешь, второй город после столицы, – угрюмо сказал Реджи. – С магом поцапался – тот ехать в нашу глушь не хотел… Ну и стража его того… Сначала за оскорбление мага, а потом узнали, в темницу посадили.

– А как узнали?

– Его портретами были все столбы оклеены, чего уж тут не узнать!

– Откуда это известно, кто привез известие?

– Он со стражником договорился. Да тот долго собирался, как бы поздно не было…

– Как поздно? А суд? – Лиам подхватил разревевшегося от обиды Алана на руки и прижал к груди.

– Какой суд? Мятежник, государственный преступник. Ради него тревожить судейских? Арчи говорит, что…

– Так, где стражник? Поговорить с ним надо, расспросить как следует, – он оборвал Реджи, не дал договорить, не желая знать, какую гадость сказал Арчи.

– А что ему у нас делать? Уехал уже.

– Хорошо, тогда я выезжаю немедленно. У Калеба карту спрошу и поеду. А ты Алана отнеси, – Лиам протянул мелкого Реджи. С недавних пор Алана выдавали понянчить часа на два-три, запретив купать в реке. Лиам, с одной стороны, был благодарен за помощь, понимая, что мелкому лучше в теплых помещениях омежьей половины, но сожалел о том, что купать ребенка уже нельзя. Рассудок подсказывал, что перерыв был значительный, и начинать окунать малыша в холодную уже по осеннему времени воду глупо. Заболеет, да и вряд ли понравится настолько прохладная вода.

– Отнести – отнесу, но я с тобой поеду. Бери карту, и встречаемся в конюшне.

Лиам вышел вслед за Реджи, радуясь, что будет не один.

– Калеб, – он остановился за спиной у старика, дождавшись пока тот обернется, – Калеб, мне нужна карта. Мне надо добраться до Роймера.

– Хорошее дело, – кивнул старик и позвал внука, велев принести требуемое. – В старые времена был закон, что юная невинная дева могла спасти приговоренного от виселицы, выйдя за него замуж. Странные правила иногда придумывают люди, правда?

– Калеб, ты зачем мне это рассказываешь? Я не юная дева.

– Нет, конечно нет. Прости старика… Этим правилом чаще пользовались портовые шлюхи, вышедшие в тираж…

– Калеб!

– Память порой играет странные шутки, подсовывая разное. И, Ли, будь осторожнее. Ты, я знаю, попробуешь подкупить стражу. Помни, люди жадны. Не давай всю сумму сразу.

– Хорошо, – согласился Лиам, не рискуя сказать старику, как мало у него осталось денег.

– Держи, – Калеб протянул принесенную запыхавшимся мальчишкой карту. – И волосы спрячь. Тебя тоже ищут.

– Спасибо, – Лиам мысленно отвесил себе оплеуху: забыл, совсем забыл! За время болезни волосы приобрели свой естественный цвет, прятать их от клана смысла не было – все уже и так знали. И расческа куда-то пропала. Не то чтобы он ее сильно искал, но на глаза не попадалась.

Он быстро шел к конюшне и оказался не готов увидеть там целый отряд, готовый к отъезду. Как им все удалось собраться так быстро, Лиам не представлял.

– Ли, возьмешь моего коня, – отрывисто говорил Арчи, передавая ему повод в руки, – он выносливый, а скакать придется долго. Мешок с припасами в дорогу у Алистера, вода у каждого во фляге. Вот твоя. Деньги. Много собрать не удалось, но что есть. Без денег ехать нельзя. Подкуп решает все.

– Спасибо, – ошарашенно произнес Лиам, принимая увесистый кошель.

– Вот еще возьми, – сбоку протянулась еще одна рука с парой знакомых браслетов на раскрытой ладони.

– Реджи…

– Не спорь.

Лиам сунул побрякушки к другим монетам и вскочил в седло. Медлить не стоило, каждый час на счету. Небольшой отряд из полутора десятков альф, одного человека и омеги – Лори не пожелал отпустить мужа одного – пустился в долгий путь.

Скачка изматывала. Останавливались лишь затем, чтобы дать отдых лошадям и наскоро перехватить что-то из еды. Ехали в основном молча. Только когда проезжали через небольшой городок, в который часто ездили альфы из клана за припасами, тканями или другими нужными вещами, Реджи кивнул в сторону скромного домика с милым палисадничком.

– Здесь живет отец-омега Лори. Будем ехать обратно – заберем, – Реджи наклонился почти к самом уху Лиама и шептал, чтобы не слышал муж. – Представляешь, – после паузы добавил он едва слышно, – Гиллиан ему деньги, заработанные Лори, возил и помогал чем мог. Отец-альфа долго болел, все сбережения ушли на лечение, но он все равно умер. Два омеги остались без средств, родни не было… Даже дом продали, переехали сюда, чтобы с долгами рассчитаться.

Лиам покачал головой и оглянулся на маленький побеленный домик. Судьба иногда бывает слишком жестока. А с другой стороны, история могла закончиться гораздо хуже.

В Роймер въехали в два пополудни.

– Эй, любезный, где здесь магистрат? – окликнул спешащего по своим делам горожанина Алистер.

– Там, уважаемый, – мужчина махнул рукой в сторону, – только сегодня вы вряд ли кого застанете, казнят государственного преступника.

Лиам надвинул шляпу поглубже, проклиная свою излишнюю приметность, и двинул коня в указанном направлении.

– Ли! – окликнул Алистер, нагоняя и кивком показывая, что надо держаться середины отряда. – Мы проверим, но вряд ли в королевстве лишь один государственный преступник, – негромко сказал он.

Пробиться на площадь, запруженную народом, оказалось не так просто. Эшафот с виселицей охраняли заметно нервничавшие солдаты. Толпа вокруг роптала. До ушей Лиама то и дело долетали обрывки разговоров:

– Виданное ли дело!

– … глава клана…

– … какой позор!

– Вешать, кто додумался…

– … людишки, мало их били!

– Поберегись! – зычно кричал Алистер, решительно направляя коня прямо на толпу, которая сначала возмущалась, а потом все же уступала дорогу.

Лиам переживал. Страшился, что не успели, и сейчас на эшафот выведут Гиллиана и придется присутствовать при его казни. Но и на казнь другого альфы он тоже смотреть не хотел. Разговоры вокруг все меньше и меньше оставляли надежды, что все же сегодня повесят кого-то другого. И, наконец, произнесенная кем-то фамилия «Гэлбрейт» положила конец сомнениям. Он внезапно успокоился. Окинул взглядом запруженную площадь, беспрестанно колыхающееся море голов: кто-то куда-то пробирался, двигаясь в понятном только им направлении.

– Опоздали, – чуть не всхлипнул Лори, на него тут же зашикали со всех сторон.

– Попробуем отбить, – попытался утешить его Реджи.

– Глупо, – произнес Лиам таким тоном, что на него оглянулся Алистер. – Глупо и недальновидно. Надо попробовать другие методы.

– Нет других, – отрезал Алистер и отвернулся.

– Если только попробовать толпу поднять, – предложил Томас.

– Как? – не сдержавшись рявкнул Алистер.

– Надавить на жалость или сентиментальность? – предположил Лиам под смешки со всех сторон, на которые он не обращал внимания, – в голове потихоньку складывался план.

На эшафоте появился одетый в черное человек со свитком в руках. Его огромный завитой парик покачивался в такт шагам, и с него время от времени сыпалась белая пудра, неряшливо оседая на плечах.

Два барабанщика ударили палочками по своим инструментам, призывая к тишине и привлекая внимание. Судейский прочистил горло и стал зачитывать приговор.

Лиам почти не слушал, что говорит представитель суда – понятно же, что это фарс, что никому это не интересно и скорее всего ложь от первого до последнего слова. Он искал глазами Гиллиана и вдруг нашел – в клетке, с которой сдернули плотную темную ткань. От стоял, гордо выпрямившись, сложив руки на груди, показывая, что готов умереть с достоинством.

– … о побеге и бесследном исчезновении Лиама Бэрроу, – Лиам вздрогнул, внезапно услышав свое имя, и стал внимательно слушать дальше, не понимая, каким образом их могли связать с Гиллианом воедино.

– Оный отрок, сбежав из дома законного опекуна, по истечении оговоренного законом срока будет считаться покойным, если через час после последнего оглашения в славном городе Роймер не заявит своих прав на наследство и не подтвердит свою личность способом, коий не вызовет сомнений.

Лиам тихонько хмыкнул: интересно, что эти крючкотворы имели в виду?

– И не будет опознан присутствующим здесь законным опекуном, – добавил судейский и указал в сторону, где с кислым выражением лица стоял дядюшка Эбенезер, поддерживаемый под локоть тем самым толстяком, который должен был стать его мужем.

Судейский замолчал и дал отмашку начинать казнь. Снова раздалась дробь барабанов, солдаты выставили штыки, показывая толпе, что не стоит лезть на рожон, и Гиллиана выпихнули на помост.

Лиам спрыгнул с коня и дернул на себя Лори, тоже стаскивая его на булыжную мостовую.

– Накидку дай, – он дернул омегу за край оранжево-желтой тряпки.

– Ты что?

Лиам не стал слушать, просто сорвал нужную вещь с ее хозяина и, поспешно стянув шляпу с головы, закутался в накидку сам.

– Реджи, видишь того старика? – он указал на дядю. – Что хочешь, делай, не дай ему сказать ни слова!

– Держи, – Лиам сунул растерявшемуся Лори шляпу, а сам стал пробираться к эшафоту.

Альфы, не ожидавшие ничего подобного, растерялись и упустили момент, когда его можно было остановить. Лиам пробирался, жестко расталкивая всех, кто мешал пройти, и остановился, только когда от цели его отделяла чья-то широкая спина. Он спрятался за ней, затаился и стал ждать подходящего момента, испытывая нестерпимое желание грызть ногти.

Судейский руководил подготовкой. Демонстративно проверил веревку на виселице, потом достал черную повязку и завязал глаза Гиллиану, которого держали два солдата.

– Если ни у кого нет возражений, то, пожалуй, приступим…

Лиам не понял, зачем произносить эту фразу, более всего походившую на изощренное издевательство, но решил, что пора действовать.

– Эй-эй! Подождите-ка! – гнусаво выкрикнул он, старательно подражая не раз слышанному говору моряков с «Прыткого». – Я тут думаю, что возьму этого висельника в мужья! Как там в законе говорится? Чистое душой и невинное создание? Так это я и есть!

По толпе волной прокатился смех.

– Готовый я, так сказать, взяться за исправление этого, так сказать, висельника. А то как же я без мужа? Последний шанс же, – приговаривая всякую чушь, Лиам забрался на эшафот и постарался так сжаться, чтобы казаться заметно меньше Гиллиана и сойти хотя бы издали за омегу.

– Эй, висельник, женишься на мне, – он потыкал пальчиком в живот альфе, тот дернулся. – Женится! – обрадовался Лиам.

Толпа хохотала уже беспрестанно.

– Ну тогда, беру тебя, Гиллиан Гэлбрейт, в законные мужья и обязуюсь наставлять на путь истинный денно и нощно. И дитя твое тоже принимаю перед всеми этими честными людьми, альфами, бетами и омегами как своего, как плоть от плоти моей, и обязуюсь также наставлять и воспитывать. Ну и самое главное, – тут Лиам взвизгнул особенно противно и потянулся к шее осужденного, намереваясь поставить метку.

– Что за балаган! – закричал судейский. – Прекратить немедленно! Уберите!

Но Лиам вцепился зубами в шею альфы, и оторвать его никак не получалось. Увы, человеческие зубы не могли с лёгкостью прокусить кожу и оставить нужный след.

Гиллиан дернулся сам, сбросив с себя солдат, и сорвал повязку. Лиам нехотя разжал зубы и, не давая никому опомнится, понимая, что у осужденного нет шанса покинуть эшафот иначе, с силой двинул Гиллиану в челюсть так, что он рухнул с высоты в толпу. Оставалось надеяться, что Маккинлохи сориентируются. Сам повернулся в другую сторону, где стоял прямой как палка дядя, на плече у которого лежала рука Реджи. Вторая рука альфы – Лиам был в этом уверен – прижимала нож к спине дорогого родственника. Он слабо улыбнулся и кивнул Реджи, тот опустил глаза, показывая на лежащего на камнях толстяка.

Лиам сдернул накидку с головы.

– И пользуясь случаем, – заговорил он уже нормальным голосом, – хочу сразу заявить права на наследство моего отца Гаррета Бэрроу, так как являюсь его единственным сыном Лиамом Бэрроу. Доказательством правдивости моих слов является перстень, передающийся из поколения в поколение в нашем роду, – Лиам сорвал с шеи оберег и поднял высоко над головой кольцо с большим синим камнем, а затем надел себе на палец. – И в связи с заключенным браком довожу до сведения дяди и того жирного борова, которого он прочил мне в мужья, что с сегодняшнего дня считаюсь совершеннолетним и принимаю управление имением на себя.

Толпе заявление понравилось, и она встретила общительным улюлюканьем спрыгнувшего вниз Лиама.

– Быстрее, – отрывисто скомандовал Алистер, передавая ему повод, – пока не опомнились, и пригибайся…

– Реджи? Лори?

– Догонят, – отрезал Алистер, понукая коня. Лиаму ничего не оставалось, как последовать за ним.

Стрельбы и погони не было. Слишком много оказалось на площади альфейцев и слишком явно они были не на стороне властей.

Петляя по узким улочкам, они выбрались из города через западные ворота и нагнали Гиллиана с остальной частью отряда.

– Ли, – сказал Гиллиан и криво улыбнулся – удар в челюсть давал о себе знать. – Спасибо.

Лиам хмыкнул. Надо же, спасибо! На самом деле им повезло, что судейский и солдаты растерялись. И вообще просто повезло. Но говорить сейчас об этом не хотелось, будет еще время для откровенных бесед.

– Ждем Реджи и Лори и трогаемся, – командовал Алистер, – они возвращаются в Кейр, забирают Алана и едут в имение Бэрроу, а мы отправляемся туда немедленно! Надо закрепить позиции и наладить контакт с соседями, пока до короля не дошло, что произошло.

– Да уж, – рассмеялся Ричард, который, как правило всегда держал рот на замке и слыл молчуном. – Кого-то ожидает неприятный сюрприз.

– Ли… Лиам, я знал, что ты непрост, но что настолько, – Алистер покачал головой, улыбнулся и протянул руку.

– Ли, пожалуйста. Я уже привык, – Лиам пожал протянутую руку.

– Все будет хорошо, ты все отлично провернул, – продолжал Алистер, – на площади был народ из разных кланов, молва разнесется, как лесной пожар.

Он говорил и говорил, расписывая в красках, как оно все будет, как наступит всеобщее благоденствие и процветание нового, объединенного альфейского государства.