Текст книги "Беглец (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 19

 Первые два месяца Лиам света белого не видел. Малыш капризничал и плохо спал. Приходилось по полночи носить его на руках и о полноценном отдыхе речь не шла. Для Лиама эти дни слились в один сплошной кошмар, когда он едва успевал добежать до трапезной и принести какой-то еды, пока Лори кормил самого Алана. Омегу эти проблемы заботили мало – он четко выполнял условия договора и в остальном участия не принимал.

К заботам о малыше прибавлялись проблемы со стиркой пеленок, купанием малыша и собственным мытьем. Как это все делать, не спуская крикуна с рук, Лиам не представлял.

Калеб неодобрительно качал головой, но молчал, оставляя свои мысли при себе. За это Лиам был благодарен старому альфе, потому что выслушивать от кого-то еще, какой он дурак, был не в силах.

– В некоторых странах детей привязывают на спину. Люди, конечно, – однажды сказал Калеб.

– А я и есть человек.

– Не знаю, удобно ли это, но, думаю, попробовать можно.

– Угу, – согласился Лиам с трудом удерживая глаза открытыми. Он бы давно ушел отсюда, но развешанные на террасе пеленки на солнце и под свежим ветерком сохли почти мгновенно, поэтому и бродить туда-сюда смысла не было.

– Вот давай-ка попробуем.

Лиам с трудом сфокусировал глаза на полосатой тряпке в руках Калеба.

– Иди сюда.

Несколько минут они сосредоточенно возились, пристраивая мелкого в узле на спине.

– Ну как? – Калеб отступил на шаг и с сомнение смотрел на то, что получилось.

– Хорошо вроде.

Малыш, похоже, тоже оценил удобство и, немного покряхтев, угомонился.

– Спасибо, – Лиам собрал высохшее белье и порадовался свободным рукам. – Если он так и будет там спокойно себя вести, то это настоящее чудо.

– Посмотрим, – произнес Калеб и полез за кисетом.

Алану на самом деле очень понравилось новое место для сна. По ночам он продолжал возмущаться отсутствию теплого бока рядом, зато днем почти не мешал работать. Альфы, а затем омеги пытались высказать свое мнение, что негоже так обращаться с младенцами, но Лиам просто пропустил их слова мимо ушей. За полторы недели он так привык к новому способу переноски Алана, что порой совершенно забывал о том, что мелкий у него за спиной. Успевая переделать за день кучу дел, он порой присаживался в тенек и, прислонившись боком к какой-нибудь стене, просто выключался, проваливаясь в сон как в бездонную яму. И приходил в себя как от толчка только тогда, когда малыш начинал настойчиво требовать есть.

Проблемой оставалось собственное купание. Оставлять на берегу орущего младенца было тяжело. А он блажил все время, не переставая.

– Ну помолчи хотя бы пять минут, – уговаривал его Лиам, но Алан упорно стремился быть на руках или по меньшей мере на спине, где тоже чувствовал себя вполне уютно.

– Что, вместе с тобой купаться прикажешь? – безнадежно поинтересовался Лиам у недовольно кривящего ротик ребенка. – Ну и ладно, тебе же хуже. В следующий раз будешь знать…

Он быстро скинул одежду и шагнул в воду. Алан, успевший разораться за то короткое время пока Лиам раздевался и положил его на нагретые солнцем мостки, успокаиваться даже на руках не спешил. Вода в реке казалась теплее парного молока. Лиам сделал шаг и, поскользнувшись на осклизлом камне, сел, удержав, впрочем, голову мелкого на поверхности.

– Ну что, нравится тебе? – он осторожно погрузил маленькое тельце в воду, с умилением наблюдая работу мысли на крохотном личике. Алан шевелил ручками и ножками, получая явное удовольствие от процесса.

Минут пять повозившись с ребенком в воде, Лиам с сожалением отнес его снова на мостки. Вытер, запеленал и, пока малыш не понял, что снова остался один, быстро вымылся.

Вечером мелкий мирно заснул в колыбели, даже не пришлось укачивать. У Лиама не осталось сил удивляться, он рухнул рядом с ним на тюфяк и мгновенно заснул. Проснуться утром и чувствовать себя полностью выспавшимся было странно. Полузабытое ощущение разливалось негой по членам, и лишь смутная тревога, что что-то не так, не дала перевернуться на другой бок и подремать еще немного. Лиам сел. В комнате никого не было. Люлька пуста, Лори тоже куда-то делся.

Лиам с бешено колотящимся сердцем выскочил из башни, не имея никакого представления, куда бежать. Наверное, нужно идти к Арчи, пусть поможет в поисках. Или к Реджи, он здешние места тоже хорошо знает. Потом пришла мысль проверить лошадей – пешком-то далеко не уйдешь, – и Лиам свернул к конюшне.

– … осторожнее с ним, – послышался из-за кустов знакомый голос.

– Я стараюсь, – раздался в ответ голос Гиллиана.

– Головку поддерживай, и не сжимай сильно, медведь, – наставлял Лори.

Лиам подкрался ближе и выглянул из-за кустов.

– Жаль, что на тебя не похож, – сказал Гиллиан, не отрывая взгляда от лица малыша.

– Еще бы тебе не жаль, – усмехнулся Лори, – твоя одержимость…

– Не надо, – оборвал Гиллиан.

– Дай мальчику выспаться, на него смотреть больно. Погуляй с сыном. И вообще помощь предложи…

– Он от меня шарахается, – горько сказал Гиллиан, – я бы предложил… А сам чего?

– А я не железный! – неожиданно звонко выкрикнул Лори. – Понимаешь? Совсем не железный…

– Перестань, не надо, – в голосе Гиллиана послышалась растерянность. – Успокойся…

– Не подходи!

– Не подхожу…

– Я знаю, умом понимаю, что для сына покровительство Ли – это лучшее, что могло случиться. Даже если вдруг у меня когда-нибудь будет муж…

– Он никогда не примет чужого ребенка, – подхватил Гиллиан.

– Да. И никакая приемная семья не даст ему той любви и заботы, которую уже сейчас дает этот человеческий мальчик…

– Лори, успокойся, пожалуйста!

– Я спокоен. И буду еще более спокоен, когда ты потом деньги отвезешь, – Лори помолчал и закончил совсем другим тоном: – Иди гуляй, но недалеко, чтобы из башни было видно.

– Будет исполнено, – язвительно отозвался Гиллиан, и Лиам понял, что его сейчас застанут за неблаговидным занятием. Пришлось быстро возвращаться обратно, радуясь, что впопыхах забыл обуться и что ветер сегодня дул от реки и учуять его оба собеседника никак не могли.

Лиам вихрем взлетел на второй этаж, закрыл за собой дверь комнаты и рухнул на тюфяк: что это было? Разговор не выходил из головы. Его отдельные части никак не хотели составляться в единое целое и совсем не вписывались в уже сложившуюся картину всего произошедшего.

Просидев в бесплодных размышлениях около часа, Лиам решил все же выйти и поискать Гиллиана с ребенком. Тот нашелся на берегу, возле мостков. Лежал себе на спине, положив на живот сладко спящего младенца. Лиаму стало досадно, что у альфы так легко получилось найти общий язык с сыном. Острым жалом кольнула ревность и невесть откуда взявшаяся обида. Нужно бы подойти, сказать, чтобы отдал ребенка, но ноги как будто приросли к земле и язык прилип к нёбу. Он так и стоял поодаль, не в силах отвести взгляд от мирной картины.

– Ли? – Гиллиан все же почувствовал его присутствие и неловко поднялся.

– Гуляете?

– Я… Прости, просто хотел помочь…

– Угу, спасибо, – Лиам не понимал поведения Гиллиана и совсем не представлял что говорить.

– Если ты не против, я мог бы иногда… Тебе тоже отдыхать надо, – запинающийся альфа выглядел до крайности нелепо. Лиам постарался не выдать своего изумления, решив непременно разобраться с этим чуть позже.

– Я подумаю.

– Хорошо. Спасибо.

– Раз он пока молчит, то я бы хотел искупаться. Ты не против еще немного побыть нянькой?

Гиллиан кивнул и поспешно отвернулся. Лиам не понял, откуда внезапно взялась такая стыдливость, ведь у альфейцев было принято совместное мытье и чьей-то наготой никого не удивишь и не испугаешь. Да и купался он как правило в исподнем. Отнеся поведение Гиллиана к общим странностям сегодняшнего дня, Лиам с наслаждением погрузился в чистую теплую воду. То ли услышав плеск, то ли внезапно проголодавшись, Алан решил подать голос, разревевшись. Понаблюдав немного за безуспешными попытками Гиллиана успокоить сына, Лиам протянул руки и сказал:

– Дай сюда.

– В воду?!

– Пеленки сними и дай сюда, – настойчиво повторил Лиам.

– С ума сошел?

Лиаму надоело пререкаться, он легко подтянулся и вылез на деревянный помост. Забрать хнычущего малыша и опуститься с ним снова в воду оказалось делом одной минуты.

– Ты что делаешь?

– Не кричи. Видишь, ему нравится.

Гиллиан неверяще смотрел на затихшего ребенка, который с видимым удовольствием дрыгал ручками и ножками в воде.

– Но…

– Ты от него сам отказался, так что не мешай мне воспитывать его так, как считаю нужным, – отрезал Лиам.

Гиллиан открыл рот, чтобы возразить, но встретив непреклонный взгляд, вздохнул и отвернулся. Лиама позабавило такое поведение, и он прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

– Ну что, маленький, наплавался? – обратился он к Алану. – Пора вылезать?

На берегу, наскоро обтерев мелкого сухим краем пеленки, Лиам завернул его в свою рубаху и пошел к башне. Сзади слышались шаги Гиллиана, который нес выполосканные пеленки. Теперь следовало отдать Алана Лори, чтобы покормил, а самому вызвать на разговор альфу. Слишком много непонятного произошло сегодня, чтобы можно было пустить все на самотек. Гиллиан предложил помощь? Хорошо. Пусть тогда объяснит, с чего вдруг воспылал внезапной любовью к сыну. А помощь, она не помешает. Лиам решил не отказываться, но на своих условиях. Как говорил незабвенный дядюшка: «Если тебе делают выгодное предложение, сначала узнай, чем оно выгодно другой стороне». Вот этим Лиам и собирался заняться после ужина.

Глава 20

 Поговорить с Гиллианом удалось далеко не сразу. Тот опять пропал на несколько дней, и пришлось набираться терпения и ждать. Спрашивать, куда пропадает альфа, Лиам считал ниже своего достоинства. Гиллиан сам разыскал его на берегу к исходу третьего дня. Выглядел он устало и настороженно. Стоял напротив, засунув руки в карманы; напряженная поза выдавала волнение. И он не сводил взгляда со спящего малыша.

Разговор оставил двоякое впечатление. Вызвать его на откровенность оказалось несложно, похоже, альфа сам хотел пролить свет на некоторые моменты, и теперь Лиам не знал, поступил ли он правильно или сглупил.

– В лес? Отвезти ребенка в лес? – удивление Гиллилана было настолько искренним, что сомневаться не приходилось. – Неужели Лори так и сказал?

Лиам попытался вспомнить, как на самом деле говорил омега.

– Он считал, что лучше бы отвезти его в лес.

– Он не в себе был, – вздохнул Гиллиан, – срок контракта подходил к концу, и я должен был или продлить его, или отвезти обратно. Ему-то, конечно, лучше было продлить. Зима же была. Да и деньги не лишние. А тут такое узнать. Закатил истерику. Я тоже бы закатил, но для главы клана это непозволительная роскошь. Пришлось уйти, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

– Но почему Лори оказался в коридоре, если ты его не выгонял? – этот момент не давал Лиаму покоя давно.

– Говорит, затмение нашло, хотел застудиться как следует, чтобы заболеть и скинуть. Или замерзнуть насмерть, чтобы не мучить ни себя, ни других.

– Хм…

– Хорошо хоть на реку топиться не побежал, – угрюмо добавил Гиллиан и отошел на пару шагов от Лиама. – А тут ты появился…

– Ну да, – согласился Лиам, – дело случая.

– Я договорился с Арчи, чтобы Лори оставили до родов, пришел, а его нет. Ты уже решил все сам.

– Хорошо, а с ребенком бы что было дальше? – Лиаму разговор удовольствия не доставлял, но разрешить все недоразумения было необходимо.

– Или бы оставили в клане, чтобы вырастили как своего, или бы я отвез в приют и оплатил содержание. Ты не думай, приюты здесь хорошие. Воспитанники получают все необходимое и даже учатся. А потом уходят, ищут свое место в жизни.

– Не бывает хороших сиротских приютов, – буркнул Лиам и прижал Алана покрепче, убеждаясь в том, что поступил тогда правильно. Эти бы нарешали. Выкинули бы малыша и не вспомнили о существовании.

– Прощения просить я не буду, – Гиллиан подобрал камушек с берега и бросил в воду, – сам себя простить не могу. Глупостей наделал, за них приходится дорого платить. Признать сына я не могу…

– Я знаю.

– Да. – Гиллиан согласно кивнул. – Но прошу разрешения хотя бы иногда видеть его и помогать. Я готов делать все, что скажешь.

Лиам, немного подумав, согласился. Принимая помощь, он получал на самом деле многое, в том числе возможность плести корзины, которых в клане остро не хватало. Да те же пеленки и другое белье было проще носить в корзине, нежели таскать в руках. Уголь опять же. Траву для животных, да мало ли применения можно найти полезному изделию. Лиам очень хотел быть полезным приютившему его клану.

Калеб одобрил такое решение. Попыхивая трубкой, похвалил:

– Ты поступил мудро.

Лиаму снова показалось, что за этим «мудро» стоит что-то еще, не одна возможность заполучить свободное время. Он поколебался, но все же не выдержал и спросил.

– Конечно, я не только это имел ввиду, – согласился Калеб. – Ты сам подумай, к чему может привести постоянное общение Гиллиана с сыном.

– К чему? – уточнил он, но Калеб покачал головой и уставился на море, как будто ничего интереснее в жизни не видел.

К чему? Этим вопросом Лиам задавался все время, пока плел корзину. Кроме того, что Гиллиан привыкнет к сыну и не захочет с ним расставаться, ничего в голову не приходило. Смысла в таком привыкании не было ни на грош. Когда-нибудь он вступит в политически выгодный брак, и ребенок снова оказывается ненужным. Чем плохо его, Лиама, опекунство? Или старик считает, что они все вместе поедут во владения Гиллиана? Чушь!

Ветер кинул в лицо Лиама облако дыма, заставив поморщиться.

– Калеб, а как же ты альфа и куришь? Дым же отменно вонюч. Как же хваленое альфейское обоняние?

– Ли, сынок, – старик улыбнулся, – мне приходилось неделями наслаждаться миазмами немытых людских тел и вонью перегара. Я бы после одного раза забыл про путешествия раз и навсегда. Пришлось принимать меры.

– Ой!

– Вот тебе и «ой», – Калеб затянулся. – Я теперь почти ничего не чую. Так, только самые яркие запахи. Но я не жалею. Нет. Это не слишком высокая цена за возможность увидеть то, что видел я.

– Калеб, я так и не понял, почему Гиллиану хорошо привыкнуть к сыну…

– А ты из каких земель будешь?

– Мы с Гэлбрейтами будем соседями. Если только навещать будет…

– Может, и будет. А ты легенду знаешь про те земли?

– Какую?

– В древние времена, когда еще боги жили на земле, альфы возомнили себя ровней богам. Узнали с помощью магов, как определить, кто родится: альфа, бета или омега. Тогда для брака нужны были трое. Беты не могли иметь детей, будучи стерильными, но были, как бы это сказать, – Калеб затянулся, – мозгом альфейского мира. Альфам это не нравилось. Они придумали, как сделать так, чтобы беты вообще не рождались. Боги обиделись на такое самоуправство и ушли из нашего мира, оставив нас расхлебывать то, что натворили. И перед уходом раздробили альфейские земли на мелкие вотчины, которые и далеко друг от друга, и главы которых не могут промеж себя договориться. Бет до сих пор рождается очень и очень мало и в основном маги. Семьи создавать они не желают, как ты понимаешь.

– А что, это и в самом деле правда? – усомнился Лиам.

– Как знать? – подмигнул Калеб. – Легенды порой основаны на реальных событиях. В летописях, например, говорится, что века четыре тому назад король Седрик Хитрый после двадцатилетней войны вынудил подписать наш народ кабальный мирный договор. Говорят, он положил свою ладонь на карту и сказал, что все, что помещается под ней, отходит людям. И если посмотреть на нынешнюю карту, то при желании можно разглядеть контуры руки.

– Не может быть, – буркнул Лиам.

– Каждый волен верить во что-то свое. Завтра я тебе покажу карту, а ты уж сам решишь какая история тебе ближе.

Лиам почувствовал, как испортилось настроение. За действие далеких предков он ответственность нести никак не мог, но в словах Калеба все равно слышался легкий упрек. Надо бы перевести разговор на что-то другое, но в голову как назло ничего не шло. Он скомканно попрощался и поспешно ушел, отговорившись необходимостью забрать малыша у Гиллиана.

До следующего дня разговор так и не выходил из головы. За давно известными фактами, за затверженными датами тех или иных событий внезапно оказывалось нечто совсем иное. Судьбы целых народов. Чьи-то интриги. Сражения. Чья-то подлость и чье-то предательство. Внезапно оказывалось важным, кто ты есть: альфа или человек. И важно в первую очередь для ребенка. Наверное, Калеб имел в виду, что нельзя отрывать маленького альфу от его корней, что в воспитании нужно соблюсти некий баланс.

Утром Калеб и правда принес книгу с раскрашенными в разные цвета материками.

– Читать карты умеешь? – спросил старик.

– Да, – сказал Лиам и уставился на раскрытую страницу.

Если очень захотеть, то действительно можно увидеть королевскую длань. Мелкие вкрапления альфейских земель среди засилья людских. Узкая полоса гористой местности возле моря – владения Гиллиама – не имела ни одной нормальной бухты или плавного спуска. Только скалы, обрывающиеся в воду. Лиам вспомнил свое детство, проведённое на песчаных дюнах, и теплые ласковые волны, в которых так легко было научиться плавать.

– Видишь, здесь стратегические высоты, – Калеб указал на пару точке на карте, – а здесь ключевые порты.

– Угу.

– Этому барону нужно быть очень лояльным к королю. И завистников у него много.

– Почему? – Лиам начал осознавать важность своих земель для короны.

– Лакомый кусок. Даже до меня доходили слухи, что король хочет отдать их своему племяннику, чтобы… Ли? Что с тобой?

– Все нормально, – прошептал он и спрятал лицо в ладонях. Кажется, с мечтой о простом вступлении в наследство пора прощаться.

Глава 21

 Лиам не мог перестать думать о том, что услышал от Калеба. Сопоставлял факты, вспоминал мельчайшие детали, которые еще совсем недавно казались не стоящими внимания, и постепенно приходил к выводу, что ему требуется союзник. Сам Калеб словно нарочно впал в созерцательное состояние и не реагировал вообще ни на что. Просил пару раз почитать, но при этом мыслями витал далеко.

– У него бывает, – ответил Реджи на жалобы Лиама. – Годовщина смерти мужа так действует.

Лиам смирился. Забрал оба тома недочитанных книг, собираясь ознакомиться с ними на досуге. Упомянутые вскользь в самом начале союзы и тайные коалиции заинтересовали. Он сомневался, что почерпнутые знания удастся применить, но хотелось понять, чем руководствуются сильные мира сего, заключая те или иные договоры, а если немного повезет, то и разобраться в плетении интриг. Что оно есть такое и как отличить правду от сладкой лжи, как видеть свою выгоду и не идти на поводу у ловких людей.

Мемуары прожженного придворного интригана потрясли. Лиам слишком мало жил среди людей и не подозревал о тех страстях, которые бушуют в человеческом обществе. Особенно в высшем. Вторая книга – хроники правления королей – тоже оставила неизгладимое впечатление. Кто-то из венценосных особ был слишком слаб и искал поддержки среди родни невесты. Бесчисленные ее братья и дядья осели во дворце и, едва дождавшись появления наследника, придушили короля во сне. Безутешная вдова стала регентшей при малолетнем сыне, и более двадцати лет королевством управлял всякий сброд.

Другой король был влюблен в дочку мелкопоместного барона, но женился на заморской принцессе ради мира с ее отцом. Королева оказалась с характером и все время пыталась устроить переворот. Пришлось ее отправить в монастырь и разорвать мирный договор с соседом…

Лиам давно вернул Калебу книги, но истории, рассказанные в них, запали в душу. Он отчетливо понимал, что без союзников не справится. Что придется искать тех, кто поможет, кого заинтересует то, что он сможет предложить взамен. Если бы еще знать, кому и что предлагать.

Время шло. Лето плавно перетекло в теплую сухую осень. Лиам по-прежнему каждый день купался сам и учил плавать Алана, которому – удивительное дело – вода очень нравилась. Гиллиан перестал неодобрительно относиться к водным процедурам, видя, как это нравится сыну.

– Не понимаю, – просто сказал он, сидя на берегу и грызя веточку, – просто не понимаю.

– Вода теплейшая. Сам попробуй.

Гиллиан покачал головой, и на краткий миг показалось, что он сейчас скажет, что в реке мокро и холодно.

– Я вот не понимаю, почему вы не плаваете. Очень же приятное занятие.

– Что может быть приятного в том, чтобы погрузиться в холодную воду целиком? Невыносимо, когда течение обнимает твое тело и его струи елозят по коже, будто мерзкие склизкие монстры…

– Ты преувеличиваешь, – с сомнением сказал Лиам и посмотрел на Алана, тихо повизгивающего от восторга. – Вот мелкий. Он не знает, что в воде неприятно. Ему никто об этом не сказал, поэтому он искренен в проявлении эмоций.

– Нет.

– Ты хочешь сказать, что четырехмесячный ребенок может солгать?

– Он воспринимает воду иначе. Это его особенность. Представь себе обычного кота. Попробуй его сунуть в воду, он сразу возмутится и заорет. Хорошо если в лицо не вцепится всеми когтями. А есть коты, которые не прочь окунуться. Рыбу ловят, плавают с берега на берег. Так и здесь.

Лиам пожал плечами и передал Гиллиану ребенка, оставшись, впрочем, при своем мнении. Заставлять альфу плавать он не собирался. Как и прекращать купать в реке Алана.

Вылезать из воды, а потом вытираться под взглядом Гиллиана Лиам уже привык. Не смущался, как первое время, не переступал нервно ногами, не пытался отвернуться. Смотрит? Обычное альфейское любопытство. Лиам слишком хорошо помнил ту общую помывку в купальне, когда альфы разве что руками не трогали. Гиллиан при этом не присутствовал, наверное, потом жалел. Иногда хотелось немного подразнить альфу, но природная скромность не позволяла переодеваться на виду, и он всегда уходил менять исподнее в кусты или в пустую по этому времени купальню. Если Гиллиан и был разочарован такими маневрами, то хорошо это скрывал, не давая усомниться в праздности своего интереса.

Кейр готовился к зиме. Пополнялись запасы дров и продуктов, шилась и покупалась новая одежда, стегались из хорошо промытой шерсти одеяла и матрасы. Лиам помогал в меру сил. У Алана резался первый зуб, он капризничал и тянул в рот все подряд. Гиллиан тоже был занят хозяйственными делами. Виделись они теперь реже, но про сына он не забывал, уверяя, что скучает. Из последней поездки в город Гиллиан привез много детской одежды и пару игрушек.

– Растет же, – пояснил он, – ползать вот-вот начнет.

Лиам был благодарен, на самом деле запеленать мелкого уже было сложно. Он так сучил ножками, что за пять минут выпутывался из любой скрутки.

Лиама немного пугало начало зимы и то, как малыш перенесет стужу. В комнате для ребенка скорее всего будет слишком холодно и слишком темно. Надо бы узнать, как с этим справляются другие родители.

За обыденными хлопотами у Лиама было время подумать и о своих делах. Как-то незаметно в голове сложилась вполне определенная картина. Оставалось продумать детали. Лежа ночами на своем тюфяке и разглядывая серый прямоугольник окна, он пришел к выводу, что иметь дело с людьми не желает. Слишком они непонятны, слишком коварны и очень уж себе на уме. Женщины опять же… О них он имел самое смутное представление, скорее воспоминание о руках матери, ее цветочных духах. Служанки сновали по родительскому поместью, но на них он тогда внимания не обращал. У дядюшки же он вообще почти все время был один, предоставленный сам себе.

Размышления о будущем постепенно приобретали некоторую определенность. Брать себе жену из сильного рода, надеясь на защиту родни, глупо. Как показал пример того самого короля, рассчитывать на лояльность в этом случае не приходится. Слабый род его не устраивал – удержать наследство в одиночку он не сможет. Нужна поддержка заинтересованной стороны, а такой по скромному разумению Лиама могли быть только альфейцы. Причем, зная их, можно не сомневаться в честности и порядочности и в точном следовании букве договора. Только вот вряд ли кто-то из альф пойдет на подписание соглашения с человеком. Требуются более серьезные гарантии. Такой гарантией мог бы стать брак.

Единожды придя, эта мысль прочно засела в голове у Лиама. Сначала он пытался уверить себя, что это невозможно. С какой стороны ни посмотри, брак с человеком для альфы тяжкое бремя. Начиная от невозможности иметь общих детей и заканчивая… да чем угодно заканчивая. Для него самого это тоже означало отсутствие наследников, а, следовательно, такой брак сам по себе не имел смысла.

Лиам переживал. Время шло, до совершеннолетия оставалось все меньше времени, но при нынешнем раскладе предъявлять права на наследство было просто опасно. Затаиться и жить под чужим именем тоже не выход. С какой стати отдавать то, что принадлежит по праву рождения? Перед глазами все чаще вставала карта. Та самая, которую показал Калеб, с отпечатком ладони. Ведь если предложить взаимовыгодный союз Гиллиану… Дальше начинались метания. С одной стороны, союз был бы всем хорош. Памятуя о возможном браке двух альф, зная о возможности признания чужих детей, Лиам был готов пойти на такой шаг. Почти готов. Признать Алана своим нетрудно, он и так очень сильно привязался к малышу. Отказ от продления собственного рода в восемнадцать мало кого пугает. Его волновала интимная сторона вопроса. Как человек он был не готов делить своего мужа с кем-либо еще, значит, о фиктивном браке речь идти не могла. Но представляя себя в постели с Гиллиамом, Лиам каждый раз покрывался холодным потом. Общение с Лори показало, что мужской орган альфы иной. Не такой, как у людей. Да, в купальне он видел обнаженных альф, и внешне они вроде бы почти ничем не отличались. Но узел! Проклятый узел не давал покоя, и Лиам отчаянно трусил. Мало того, что он никогда не был в постели с мужчиной, так еще его первым партнером может оказаться альфа. И что делать, если после этого первого раза он поймет, что не сможет возлечь на супружеское ложе еще раз? Единственный выход, который видел Лиам в этой ситуации, – добрачные отношения.

Оставались сущие пустяки: склонить Гиллиана к близости, а потом, если все пройдет нормально, сделать ему предложение, причем так, чтобы альфа не смог отказаться. Иначе вся затея теряла смысл.

Занятый своими проблемами, Лиам почти бездумно выполнял повседневные обязанности: приносил еду Лори, гулял с Аланом, плел корзины, пытаясь разговорить Калеба. Хотелось услышать его мнение, но старик молчал, вглядываясь подслеповатыми глазами вдаль, и все курил не переставая свою трубку.

– Лори, ты почему не ешь? – Лиам вернулся с мелким с прогулки и был не в духе. Малыш не хотел лежать в специально сделанной для него корзине. Переворачивался, садился и недовольно пищал, просясь на руки, где ненадолго затихал и затем продолжал егозить.

– Не хочу, – угрюмо ответил омега.

– Ты не заболел? – обеспокоился Лиам.

– Нет.

Лиам передал голодного малыша Лори и поразился гримасе, исказившей его лицо.

– Что случилось?

– Ничего!

– Лори!

– Что «Лори»?! Заканчиваем мы с кормежками. Иди на кухню и проси молока на вечер, или кашу проси сварить. Этот проглот большой уже, может…

– Ты что? Мы договаривались!

– Я не могу! – Лори почти отшвырнул малыша на край лежаки и Лиам едва успел подхватить его и положить в колыбель.

– Лори! – Лиам вернулся к омеге с твердым намерением встряхнуть того за плечи, вытрясти все глупости из его головы. Договор есть договор, и срок еще не истек. – Ты заболел!

Омега выглядел на самом деле неважно. С близкого расстояния было видно прилипшие к вискам волосы, лихорадочный румянец на щеках и слышно тяжелое неровное дыхание.

– Я здоров!

– Нет, нужен лекарь. Я сейчас!

Не слушая криков Лори, что ему никто не нужен, Лиам в два прыжка слетел с лестницы, выскочил во двор и с разбега врезался в Реджи.

– Куда бежишь?

– Лори заболел. Лекарь нужен.

– А что с ним?

– Мне кажется, лихорадка. Есть кто-то, кто разумеет в лечении? – Лиам злился из-за неторопливости Реджи.

– А какие жалобы?

Лиам чуть не ляпнул, что на разлитие желчи, но сдержался и неопределенно пожал плечами.

– Пойдем спросим.

Лиам нехотя поплелся за Реджи.

– Зачем ты альфу притащил? – устало спросил Лори из угла, куда забился. – Мало тебе одного ублюдка…

– Что?!

– Течка у него, – тихо пояснил Реджи.

– Раньше на два месяца, – горько усмехнулся омега, – так что извини, договор разрывается.

– Подождите, я не…

– Ему скоро вообще ни до чего будет, чего непонятного. Молоко пропадет – организм готовится к гону, поэтому и не сможет дальше кормить. Беда, просто беда… Что делать с течным омегой?

– А что с ними делают обычно?

– Держат взаперти, но это очень жестоко, – Реджи нервно теребил край рубахи и переступал с ноги на ногу. – Альфы еще могут не обращать внимания на зов природы, иначе нам как воинам была бы грош цена…

– Замуж отдают, – насмешливо вставил свое слово Лори. – То-то, я смотрю, ты спокойно стоишь. И штаны лопаются в паху именно от равнодушия.

Лиам с удивлением наблюдал, как краска медленно заливает щеки друга, и непроизвольно опустил глаза – омега был прав, бугор на бриджах выглядел впечатляюще.

– Приданое? – Лиам вспомнил подслушанный разговор и попытался понять взгляды, которыми обменивались эти двое.

– Где ж его взять, – развел руками Лори и глумливо улыбнулся.

Выяснять, куда делись уплаченные деньги, Лиам не стал, понятия не имея, какая сумма считается достаточной, зато светлая, как он надеялся, мысль заставила еще пристальнее вглядеться в лица.

– Реджи, тебе нравится Лори?

– Нет! – выкрикнул из своего угла омега.

– Нравится, но…

– Не надо меня спасать, подкладывая под первого попавшегося альфу!

– Не ори. Реджи, ты бы женился на Лори, будь у него приданое? – Лиам развил свою мысль.

– Женился бы. Он красивый и небесплодный. Я бы и без приданого взял, но я младший… Не на что обустроиться будет.

Лори несколько раз открыл и закрыл рот, но промолчал.

– Так, теперь с тобой, – Лиам подошел ближе к омеге, – я понимаю, что тебе нравится Гиллиан, ты ему тоже, но…

– Не нравится. Никогда не нравился…

Лиам был не готов к такому ответу. Ему всегда казалось, что между Гиллианом и Лори нечто большее, чем просто удовлетворение низменных потребностей.

– Но он же тобой одержим, – пробормотал Лиам, – впрочем, неважно. Ты бы согласился на брак с Реджинальдом Маккинлохом?

Лори молчал, вперив взгляд в Лиама.

– Сочтем молчание за согласие, – после паузы подвел итог тот и полез в сундук. – Этого хватит?

Лиам развязал мешочек с золотыми побрякушками, которые достались в наследство от Колина.

– Более чем, – шумно сглотнув, произнес Реджи и неловко спрятал драгоценности в карман.

– Ты только постарайся аккуратнее продавать. Я не уверен в их происхождении.