Текст книги "Беглец (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 16

 Кормить омегу пришлось почти насильно. Он все больше лежал отвернувшись и почти не реагировал ни на что. Лиам пару дней ходил на цыпочках вокруг, пытался уговорить поесть, а потом надоело. Рявкнул, что, мол, хватит из себя изображать невесть что.

– Ну помрешь, кому легче будет? Зароют под корягой и имени никто не вспомнит.

– Тебе-то что? – огрызался омега.

– Слушай, а это только ты такой вредный или все омеги?

– Почему вредный? Мне кажется, это мое дело – рожать или не рожать, есть или не есть!

– Было твое. Стало мое. Значит так, раз по хорошему не хочешь, будем действовать иначе.

– Что, бить будешь?!

– Зачем бить? Я же не какой-то там паршивый альфа. Контракт заключим. Там, – Лиам ткнул в живот омеги, – ребенок, которого ты обещаешь нормально доносить и сделать все, чтобы он родился здоровым. Я тебе за это плачу. Мне кажется, это хорошая сделка.

– Сколько ты хочешь мне заплатить? – тихо спросил омега.

Лиам растерялся:

– Не знаю. Сам цену назови.

– Какое благородство, – съязвил омега, – ладно уж, не буду тебя грабить. Я шлюха, вот и будем исходить из этих расценок. Пятнадцать золотых, по три золотых на месяц. Устраивает?

– Да, – поспешил согласиться Лиам, прикинув, что в кошельке старпома было что-то около тридцати золотых, а значит, им с малышом денег должно хватить и потом на какое-то время.

– Имей в виду, что у омег в такой период могут быть особые потребности.

– Пугаешь?

– Предупреждаю. И деньги вперед.

– Половину. Вторую после родов.

– Согласен, – кивнул омега.

– Держи, – Лиам достал из сундука кошель и отсчитал восемь монет, – у меня нет серебра, еще семь потом.

Омега подержал на ладони золотые, потом резко сжал кулак:

– Странный ты.

– Не странней, чем вы все. И кстати, могу я узнать, что это за имя – Лори? Никогда не слышал такого.

– Лоуренс.

– Красивое. И раз уж мы с тобой заключили контракт, то ты есть-то не забывай.

– Что-то мне подсказывает, что я еще пожалею, что связался с тобой, – вздохнул Лори и с отвращением посмотрел на остывшую еду.

Жить с беременным омегой оказалось не так плохо. Вернее, терпимо. Постепенно все как-то утряслось, острые углы немного сгладились, и Лори перестал выпускать колючки по поводу и без. Язвил иногда, не без этого, но Лиаму это даже нравилось.

– Я думал, что все омеги нежные, ранимые и совершенно бесправные существа, – как-то в порыве откровенности признался Лиам.

– Вот еще, – фыркнул Лори, – правила приличия на людях никто не нарушает. Но дома хозяин омега – на нем благополучие семьи.

– Я не понимаю…

– Ну альфы же! Альфа должен чувствовать себя альфой. Центром вселенной. Они могут друг перед другом похваляться мужьями, детьми, а дома их знают как облупленных.

– И если что не так, поварешкой в лоб? – пошутил Лиам.

– Ну как-то так, – оборвал разговор Лори.

– Можно нескромный вопрос: почему ты замуж не вышел?

– Нельзя. Не хочу об этом говорить. Так вышло.

– А как так получается, что то альфы платят выкуп за омегу, то наоборот за омегой приданое дают?

– Омега из приличной семьи обучен не только дом вести, но и другим умениям. Часто какому-то ремеслу. А то и не одному. Он хорошо воспитан и сразу станет поддержкой и опорой мужу. Выкуп берется, чтобы точно знать, что сватается не нищий, что свои умения омеге будет куда приложить. А омегу из простой семьи еще учить и учить. Считай деньги тратить. Приданое порой все туда и уходит.

– А чего бы самому омеге на свои деньги не выучиться?

– Сначала заработать, потом учиться – времени много уйдет. И кто будет обучать омегу вне дома? И как угадать, какому ремеслу стоит отдать предпочтение? Кто будет твоим мужем? Ювелир, скажем, или караванщик?

– Сложно у вас все, – буркнул Лиам, – гулять пора. Пошли.

Гулять Лоуренс не любил. Все норовил остаться в комнате, уверяя, что так ему даже лучше, но Лиам не верил. Арчи сказал, что движение омегам в таком положении необходимо.

– А то рожать тяжело будет, – пояснил он и вздохнул.

И Лиам почти силком вытаскивал Лори на улицу, стараясь увести его со двора в сторону. Гуляли вдоль реки, под ручку – Лиам боялся, что омега может поскользнуться или подвернуть ногу, все больше молчали. А потом Лиам решил совместить приятное с необходимым и, найдя удобное местечко, стал купаться при омеге.

– Сумасшествие, – охарактеризовал увиденное Лори. – Ты ненормальный.

– Брось, в купальне каждый день не намоешься.

– Да почему нет-то?

– Да хотя бы просто дров не хватит. А холодная купальня ничем не лучше реки.

Лори пожал плечами и больше вопрос не поднимал, только вскользь заметил, что от такого частого мытья, наверное, кожа сохнет. И что на кухне можно попросить виноградного масла.

Лиам был благодарен – кожа не только сохла, она еще и чесалась. Поэтому совет Лори оказался как нельзя более кстати.

Первое время Лиам опасался встречи с Гиллианом. Не того, что со стороны альфы последуют какие-то действия, скорее боялся не сдержаться сам. Но время шло, и злость на альфу постепенно сходила на нет. Теперь, видя его в трапезной или случайно сталкиваясь возле кузни, Лиам безразлично кивал как шапочному знакомому и отворачивался. Иногда ему казалось, что Гиллиан хотел подойти или что-то сказать, но тот так и не сделал решительного шага, за что в глубине души Лиам был благодарен. На самом деле не о чем им было разговаривать, нечего обсуждать. Все и так было сказано и решено и по-другому уже не будет.

К февралю Лори заметно округлился. Прижимаясь по ночам к горячему телу, Лиам как будто случайно клал руку на выступающий животик и иногда чувствовал, как внутри что-то толкается. Омеге это не нравилось. Он ворчал и скидывал чужую конечность с себя, стараясь лечь как можно дальше. А Лиаму, наоборот, очень нравилось спать в обнимку – Лори был горячий как печка.

– Ты не понимаешь, да? – наконец, не выдержал омега. – Или просто издеваешься?

– Чего не понимаю?

– Мне и без твоих прикосновений тошно. А ты как назло… Сил нет как хочу.

– Чего хочешь? – Лиам даже растерялся.

– Мужика хочу, – ответил Лори и безрадостно рассмеялся.

Лиаму очень хотелось крикнуть: «Ой»! А потом сбежать и никогда-никогда не возвращаться.

– Ну… я… в общем, ты понимаешь? – вместо этого произнес он, запинаясь.

– Что я понимаю?

– Кхм, – прочистил горло Лиам, – что ты у меня будешь первый.

– Кхм, – кашлянул Лори, и долго лежал неподвижно, думая о чем-то своем. – Ладно. Иди сюда.

Горячая ладонь скользнула под исподнее и сжала мошонку. Лиама как опалило жаром. Член дернулся и встал почти мгновенно, отреагировав на столь откровенные ласки.

– Не маленький, – довольно сказал Лори и провел по всей длине тонкими пальцами, очертив головку и размазав выступившую смазку.

Лиам тяжело дышал и боялся только одного – опозориться, излившись непозволительно рано, потому что удовольствие было каким-то слишком ярким, непривычным, не таким, как от собственной руки.

– Давай! – омега повернулся спиной и выставил задницу. – Ну! – прикрикнул он.

Лиам вздрогнул, сжал член у основания и неловко потыкался туда, где по его представлениям должно было быть нужное отверстие. Лори не выдержал этой изощренной пытки и, устав ждать, направил сам.

– О-ох, – простонал Лиам, оказавшись в горячей, влажной глубине.

– Двигайся!

Просить еще раз Лиама не пришлось. Пару раз осторожно двинувшись туда-сюда, он сорвался на бешеный темп, не соображая уже практически ничего.

Оказалось, что просто оттрахать омегу недостаточно. Ему в интересном положении непременно нужна была сцепка. Только вот узла на человеческом члене природа не предусмотрела, и вскоре удовлетворение омежьих нужд превратилось в тяжелую работу: два-три любовных акта подряд и потом засунуть в растянутую дырку кулак, имитируя тот самый узел. Лиам не роптал, понимая, что выхода все равно нет. Не просить же кого-то из альф подсобить – приходилось справляться самому, утешая себя тем, что свою долю удовольствия, он все-таки получает.

Глава 17

 В апреле наступила жара. Казалось, вот только-только стаял снег, а уже деревья радовали изумрудной зеленью, а из травы смело поднимали головки соцветия первых весенних цветов. Лиам сам убрал щит, закрывавший окно, и в комнате стало гораздо уютнее. И самое главное – отпала необходимость зажигать вечно чадящую лампу.

– Скорей бы уж, – стонал Лори, держась за живот, – запинал. Право слово запинал. Попомни мое слово – альфа будет.

– Альфа так альфа, – соглашался Лиам, которому на самом деле было без разницы, кто родится. Ребенок он и есть ребенок, и он искренне не понимал взглядов, кидаемых на него Лори. В любом случае расти малышу предстояло среди людей, а там уж точно было без разницы, альфа ты или омега.

Лиам радовался теплу как никто. Да, ему было жаль беременного Лори – от жары у него отекали ноги и он плохо спал, но самому ему нравилось снова общаться с Калебом. Приходить на террасу. Садиться все на тот же каменный выступ и слушать, слушать все, что говорил старый альфа.

– Говорят, ты отличился зимой, – спросил Калеб, набивая душистым табаком видавшую виды трубку. – В этом есть скрытый смысл, кроме внезапно взыгравшего благородства, приправленного жалостью?

– Калеб!

– Я слишком долго живу на этом свете и заслужил право называть вещи своими именами.

– Пожалел, – буркнул Лиам.

– Я не в упрек. Просто интересуюсь, – Калеб затянулся и уставился на горизонт.

– Он сказал, что лучше всего отвезти ребенка в лес и бросить.

– Кто? – Калеб повернулся и удивленно поднял брови.

– Лоуренс. Омега.

– Мало ли что сказал…

– Калеб! Как ты не понимаешь!

– Ты с Гиллианом-то говорил?

– Не хочу. Неправильно он себя повел, недостойно!

– Не слишком умно, да, – согласился старик и снова замолчал.

– Он не может принять ребенка. Ты же знаешь, да? Мне Арчи сказал, – Лиам опустил голову.

– Не может, – согласно кивнул Калеб и снова замолчал.

Лиаму казалось, что он чего-то недоговаривает. Хотелось спросить в лоб, чтобы не выкрутился, но по опыту знал – бесполезно. Если Калеб решил молчать, то разговорить уже не получится. Значит, тема ему не нравится, или точка зрения собеседника вызывает сомнения, или еще сотни две всяких других причин – результат один. Лиам тоже сидел и смотрел на море. Переменчивое, неспокойное – точь-в-точь его судьба.

– Скорей бы малыш родился. Лори совсем тяжело.

– У-у, – Калеб втянул дым. – Дети легко не даются.

– Давай о чем-нибудь другом поговорим, – предложил Лиам.

– О чем?

– Ну хоть о тех землях, в которых ты побывал, – об этом Лиам мог слушать часами.

Лиам сам не замечал, как проникается уважением к альфейцам. При всех их недостатках честь и долг для них были на первом месте. И семейные отношения, упоминания о которых время от времени проскальзывали в рассказах, тоже вызывали уважение. У людей, например, бесплодных жен ссылали в монастырь, а здесь брали второго мужа, с разрешения и одобрения первого.

– И что тебя так удивляет? – посмеивался Калеб. – Вот лет пятьдесят тому назад два клана объединились – главы поженились.

– Это как? Два альфы?

– Да, любовь у них случилась. Это бывает. Альфы иногда влюбляются в альф. Часто взаимно.

– А дети? Как же дети? И как же они в постели, альфы-то?

– Как-как… Нежно. Терпеливо. Насчет детей как договорятся. Не всегда наследники бывают нужны, знаешь ли. Или омегу берут третьим, но тогда лучше не жениться, а просто заплатить, чтобы родил и помог поднять хотя бы лет до трех, – глаза Калеба смеялись, и у Лиама закрадывалось подозрение, что старик посмеивается над его наивностью.

– И знаешь что тут главное? – Калеб подмигнул. – При первом же удобном случае поставить свою метку. Чтобы подчеркнуть равноправие. А то, знаешь ли, зазеваешься, сам метку получишь и…

– И? – поторопил Калеба заинтригованный Лиам.

– И все будут думать, что ведомый. Вот тебе и «и».

Лиам фыркнул. Можно подумать, метка всем видна. Кто ее рассматривает-то…

– Метка-то на шее ставится – не захочешь, заметишь, – Калеб отодвинул воротник рубахи, показывая тонкие полоски старых шрамов, – а еще она запах меняет. Показывай – не показывай. Так-то.

– А ты за альфой замужем? – после паузы спросил Лиам, с трудом переваривший информацию.

– Женат был. У Роя муж родами умер, когда мы встретились уже. Я его детей принял. Хорошо жили, пока он с крыши не сорвался. Дело зимой было, поскользнулся.

– Детей принял?

– Ну да, своих-то не прижил как-то. Все в дороге был, все некогда остановиться, оглянуться. А как детей мужа не принять? Никак нельзя.

Лиам кивнул и задумался. Молчал до вечера, до колокола, сзывавшего на ужин. Было о чем подумать, было о чем поразмышлять. И альфы вдруг стали казаться проще и понятнее, человечнее, что ли.

– Ли, завтра на рассвете приходи в кузню, – предупредил его Реджи.

– Зачем? – Лиам потянулся за куском ароматного хлеба. – Помощь нужна?

– Нет, Шеймуса в клан принимать будем. Арчи проведет ритуал.

– Подожди, я не понимаю, – Лиам растерянно уставился на Реджи, – Шеймус ведь... – он перевел взгляд на сидящего в конце стола неприметного рыжеватого парня.

– Пришел два года назад проситься в клан. Испытательный срок прошел, его признали достойным. Чего ты не понимаешь?

– А что, каждый может?

– Попроситься-то? Да конечно. Парни из приютов часто приходят, или если клан запятнал себя чем-то, или защиты хотят. Мало ли причин.

Лиам посмотрел на сидящих за столом другими глазами. Как он мог не замечать того, насколько они все разные? Нет, похожих между собой было много, но…

– Новая кровь, – пояснил Реджи такую традицию, – иначе мы бы не могли между собой жениться, будь мы все родственниками. У нас клан вообще небольшой, как ты заметил.

– Да, спасибо. Приду обязательно, – невпопад ответил Лиам. Чем дольше он жил среди альфейцев, тем больше они его удивляли, вызывая смятение в душе. Как будто все то, что он считал доселе белым, внезапно оказалось, ну скажем, розовым. И как теперь жить с этим знанием, было непонятно. Словно весь мир вокруг совершил кульбит и не спешил возвращаться на место.

В другой раз Калеб принес книгу.

– Глянь-ка, что нашел.

На пожелтевших страницах пестрели картинки, только подписи под ними были на чужом языке. Буквы, как змеи, извивались и чуть ли не переползали с одного места на другое. В глазах зарябило.

– Ты можешь прочесть, что здесь написано?

– Раньше немного мог, а сейчас глаза не позволят, – вздохнул Калеб, – да и забыл я многое. Ты картинки, картинки смотри.

Лиам без особого интереса перевернул несколько страниц.

– Про плетение корзин, что ли?

– Ты в конце, в конце посмотри.

На последнем листе был изображен плетеный олень, вроде как. Лиам долго всматривался в полустертые линии. Зверушка была забавная, но совершенно бесполезная.

– Толку-то от этой ерунды, – буркнул Лиам.

– Ты о мастерстве подумай. И не все должно быть для дела, порой и для души что-то надо сделать. Арчи вон какие петли на ворота сковал, а надо всего лишь створку удержать. Простая пластина тоже бы справилась.

– Это да, – Лиам вспомнил, как помогал Арчи ковать эту красоту, и согласился. Хотя помогал, конечно, громко сказано – там подержал, мехи раздувал, стучал молотком, куда сказано. А все равно гордость какая-то внутри сидела, будто и он руку приложил.

– Ты попробуй, может, получится. Оно вроде несложно.

– А зачем мне это надо?

– Руки занять? Малышу люльку сплести можно…

Лиаму снова почудилась недоговоренность, но идея с люлькой вроде бы была неплоха. Опять же какое-никакое, а развлечение и оправдание посиделкам с Калебом. Лиам никому не признавался, но помогать в кузнице ему не нравилось. Просто так как-то получилось… Сначала были тренировки тупыми мечами, и их в клане было достаточно, потом Арчи сказал, что Ли нужен свой собственный, предложил выковать, и отказаться было невозможно, и не помочь нельзя. Зимой жар от горна воспринимался еще терпимо, а с наступлением теплых дней снова вставал вопрос с запахом пота.

Первые изделия назвать корзинами не смог бы и самый вежливый человек. Лиам закатывал глаза, слушая приглушенные смешки Калеба, но бросить занятие не позволяла гордость. Достаточно оказалось появления Реджи и его высоко поднятых бровей, как для Лиама стало делом чести изобразить что-нибудь вполне приличное.

Хотя даже кривобокие корзины шли в дело – в них складывали уголь, носили прелую листву из леса, устраивая гряды под овощи.

Потом Лиам уже применился оставлять связки ивовых прутьев на пару дней в реке, от этого они становились гибче и не ломались. В книге был изображен специальный чан, но такой роскоши в Кейре не водилось.

Отношения с Лори не ладились. Он все норовил полежать и выходить «трясти пузом» , как он говорил, не хотел. Приходилось идти на хитрости и даже пугать, что не будет прогулки – не будет вечернего совокупления, на что Лори кривил тонкие губы в злой усмешке и иногда поддавался шантажу. Чем еще воздействовать на омегу, Лиам не знал и хотел на самом деле уже одного – чтобы, наконец, этот ребенок появился на свет.

Колыбель вышла на удивление ровненькой. Лиам мог гордиться собой, и даже Реджи восхищенно поцокал языком и привел брата, чтобы и тот оценил. Арчи тоже понравилось, и он попросил сделать еще парочку таких – скоро должны были появиться дети еще у двух омег.

– Мы заплатим, – сказал Арчи, – сколько ты хочешь?

Лиам запротестовал. Сказал, что это подарок, что денег брать не хочет и не будет.

– Я и так у них на шее сижу, и Лори вот тоже… Как же можно деньгами?

Калеб одобрительно улыбнулся и молча втянул в себя очередную порцию дыма.

В благодарность Арчи принес узелок.

– Вот. Подарок малышу. И не спорь.

Лиаму на колени выпали несколько кусков разноцветных тканей. Не новых, но приятно мягких, и с полдюжины крохотных рубашечек.

– Спасибо, – растеряно поблагодарил Лиам, почувствовав себя в глубине души дураком: ведь не подумал же! А Лори… Лори этот ребенок не нужен, он согласился только родить. Впервые затея с малышом не казалась такой уж хорошей.

Глава 18

 Лиам встал с соломенного тюфяка, брошенного в углу комнаты, в отвратительном настроении. Лори его давно выселил с лежанки – тесно, и он устроил себе постель на полу, благо тепло. Омега всю ночь вертелся, пытаясь устроиться, кряхтел, сыпал сдавленными проклятиями, поэтому не выспались оба.

– Пойду в купальню схожу, – буркнул Лори, прихватывая подготовленный загодя узелок с чистым бельем.

– Я провожу, – подхватился Лиам, не обращая внимания на недовольную гримасу омеги.

Отпускать Лори одного не хотелось, особенно после того случая, как застал его за разговором с Гиллианом. Неприятно кололо ощущение собственной ущербности – ведь на самом деле он не может дать омеге полноценной интимной жизни. И осознание этого еще долго отравляло существование. От понимания, насколько сильно проигрывает в сравнении с альфой, сводило скулы, но запретить Лори вспоминать бывшего любовника Лиам не мог. Какое-то время он пристально следил, не встретится ли парочка вновь, не решит ли тряхнуть стариной, но Гиллиан как будто почувствовал, пропал на пару дней. Не появлялся даже в трапезной. Лиам мысленно одобрил такую тактику и постарался успокоиться. Выходило не так чтобы очень. В душе все равно крепло подозрение, что они могли сговориться.

Проводив Лори до купальни, Лиам решил пойти на террасу – не сидеть же под дверью, карауля, пока выйдет. Прикинув, что полчаса у него точно есть, он взлетел по ступеням вверх.

– Доброе утро.

– Что-то ты рано, – Калеб удивлено поднял брови.

– Лори приспичило помыться, даже есть не стал. Я с тобой посижу немного, потом обратно проводить надо и за едой сбегать на кухню.

– Приспичило говоришь? Тогда я бы на твоем месте не торопился. И завтракать иди, не жди. Быстро не управится твой омега.

– Что?

– Время пришло, вот что.

Лиам вскочил, собираясь бежать узнавать, так ли это.

– Успокойся. Ему помогут, тебя позовут, – Калеб улыбался своим мыслям и набивал табаком трубку. Желтоватые крошки падали на каменные плиты, и свежий ветерок уносил их прочь.

Лиам нехотя присел рядом. Внутри все трепетало и требовало действий; руки стали противно холодными и влажными, пришлось их прятать в карманы.

– Сколько раз видел эту картину, а хоть и отцы разные, но ничего не меняется – мозги напрочь отшибает, – со скрытым удовольствием произнес Калеб

– Я не отец, – хмуро возразил Лиам.

– Отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал.

– Еще и воспитывать некого…

– У тебя все получится. Я уверен.

Лиам отнюдь не чувствовал такой убежденности, но решил промолчать.

Солнце медленно ползло по безоблачному небу. Из рук все валилось, и бесцельное сидение на террасе выводило из себя.

– Пойду я вниз, – Лиам поднялся.

– Сходи поешь, – отвлекся от созерцания горизонта Калеб.

Лиам не стал говорить, что не до еды ему сейчас, что событие, казавшееся далеким, вот-вот произойдет и навсегда изменит его жизнь. От этих мыслей становилось не по себе, но возможности отступить у него не осталось. И Лиам мужественно пошел навстречу судьбе, уже догадываясь, как сильно ударить по нему же может проявленное благородство.

У дверей купальни прямо на земле сидел, привалившись к стене, Гиллиан. Услышав шаги, повернулся.

– Еще нет.

Лиам молча уселся с другой стороны, подальше от альфы. Сколько они так просидели, Лиам не смог бы сказать и под страхом смерти – напрочь выпал из реальности.

– Альфа у вас, – наконец вышел кто-то и сообщил долгожданную новость.

Лиам поднял глаза и не успел ничего сказать, как ему в руки сунули сверток. От неожиданности он едва не уронил малыша, в последний момент успев перехватить поудобнее. Личико, выглядывавшее из пеленок, морщилось, губки кривились, и казалось, что новорожденный сейчас же разразится недовольным криком. Лиаму показалось, что его ударили под дых – на его руках лежала точная копия Гиллиана.

– Позволь взглянуть…

– Нет, – Лиам сказал это твердо, прикрыв уголком пеленки лицо малыша, – не думаю, что в этом есть смысл. Тебе лучше уйти.

– Но…

– Вы потом разберетесь, – их окружили омеги, – молодому отцу сейчас нужен отдых, лучше помогите ему добраться до комнаты.

– Я донесу, – произнес Гиллиан, и Лиаму захотелось заехать ему в глаз. – Он не дойдет.

Протестовать, выставляя себя в дурном свете, не имело смысла, пришлось соглашаться, вернее молча кивнуть, разрешая. Лори на самом деле выглядел ужасно уставшим; было очевидно, что он с трудом понимал, что все закончилось, и едва держал глаза открытыми.

Гиллиан подхватил Лори на руки и легко понес в сторону башни.

Лиам немного задержался – выслушивал советы, которые ему давали опытные родители. А потом, торопливо шагая по вымощенному булыжником двору, он отчаянно трусил. Теперь, когда все уже свершилось, когда отступать стало совсем некуда, он боялся. Боялся не справиться, боялся сделать что-то не так. Бессонные ночи и грязные пеленки, которыми пытались запугать его раньше, на самом деле казались наименьшим злом изо всех возможных.

– Он проспит до ночи, – тихо сказал Гиллиан, отступив от лежанки, на которой забылся тяжелым сном Лори. – Еды ему не забудь принести и воды.

– Не совсем же я дурак, – огрызнулся Лиам и устроил кряхтящего ребенка в плетеной колыбели.

– Как назвать думаешь?

– Френген или Эролл хорошо подойдут, правда? Спасибо, что помог.

– Зачем ты так…

Только расхныкавшийся малыш не позволил Лиаму устроить полноценный скандал. Даже после ухода Гиллиана, укачивая ребенка на руках, он кипел от возмущения. «Зачем ты так»! А как он думал? Другой бы прыгал от радости, что с ним вообще разговаривают.

Лиам нарочно дразнил альфу такими именами для ребенка. Хотел сделать больно, заставить задуматься. Но называть так бедное дитя на самом деле не собирался. Ему нравилось имя Алан. Просто нравилось, и если впоследствии придется давать ребенку свою фамилию, то Алан Бэрроу звучало вполне аристократично.

– Тише, тише, – пытался успокоить чем-то жутко недовольного младенца.

– Да заткни же ты его! – рявкнул Лори.

– Чем? – язвительно отозвался Лиам. – Он голодный!

– Накорми!

– Молоко будет только завтра утром…

Лори выругался.

– Дай сюда, а то до утра орать будет.

Малыш почувствовал вкус молока на губах и жадно зачмокал.

– И не надейся! Это всего на один раз! – предупредил омега.

– Я знаю, – согласился Лиам. – Я тебе должен, вот возьми, – он отсчитал нужное количество монет и взвесил на ладони оставшиеся. – И мне сказали, что козье молоко не очень хорошо для детей. Нужно найти того, кто согласится выкормить. Как думаешь, этого хватит?

Лори не отрывал взгляд от горсти золотых. Они его как будто завораживали.

– Откуда мне знать, сколько берут добропорядочные омеги за такие услуги.

Лиам положил монеты на край кровати.

– А ты бы согласился? – тихо спросил он.

– Да, – после очень долгой паузы ответил Лори.

Лиам снова хотел уложить сладко сопящего кроху в колыбель, но пеленки совсем промокли. Он долго возился, пытаясь по возможности завернуть его так, как было. Лори следил за его мучениями и криво улыбался.

– Чтобы не было недоразумений, – наконец, сказал он, – с меня только кормежка. Все остальное твое. Я не хотел этого ребенка, он мне не нужен и сейчас. Полгода, максимум семь месяцев, и мы расстаемся навсегда. Потом, когда подрастет, можешь рассказать ему про отца-негодяя, мерзавца, который его бросил.

– Недоразумений не будет, – произнес Лиам и твердо посмотрел в глаза Лори, и тот не выдержал, опустил взгляд.

– Хорошо.

Лиам чувствовал, что бравада не так просто дается омеге. Где-то он даже понимал страдания молодого отца и отчасти сочувствовал. На самом деле Лори не мог оставить себе своего первенца – ему нечего было предложить ему, кроме своей любви. Но даже небольшого жизненного опыта Лиама хватало, чтобы понимать: этого слишком мало для того, чтобы выжить.

– Спит? – Лори отстраненно наблюдал, как Лиам укладывает и укачивает ребенка. – Из тебя получается неплохая нянька.

– Спасибо, – Лиам решил, что не будет обращать внимание на подколки омеги.

– Я забыл сказать, что кормежка меня входит в стоимость услуг. Тут ведь как: я не ем – не ест ребенок.

– Сейчас принесу. На четверть часа можно оставить Алана на тебя?

– Алан… – Лори как будто покатал на языке это имя. – Хорошо.

Что именно «хорошо», Лиам не стал уточнять, решив, что оно относится к согласию присмотреть за ребенком.

– Скоро вернусь, – сказал он и выскочил за дверь.

Лори что-то крикнул ему вслед, но возвращаться не стал, стремглав помчавшись в сторону трапезной.