Текст книги "Отдать половину души (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Клаус, стоя с сыном на руках, со щемящим сердцем на него глядя, сам себе поклялся, что тот, кто подарил ему такое чудо, будет единственным его партнером для игр.

Аравель получивший сына на руки ревниво его обнюхал, фактически зашипел на всех и принялся потираться щекой о его головенку на манер кота. На эту картину умиленно смотрели все, даже персонал больницы, кто присутствовал тут, доводя палату до комфортного нахождения обоих родителей.

Клаус, медленно и осторожно приблизился, попытался втиснуться в этот мирок "родитель и дитя", услышал предупреждающий рык, но все равно прижался к плечу пары.

– Малыш, – Клаус мурлыкнул, – как его имя?

Аравель покосился на пару, на его наглость и заметил, что нити сына тянутся и к нему, что отец открыт для них и не препятствует, взволнованно осмотрел палату. Отец, дед его пары, врач и он ведет себя как ребенок. Потупив взгляд, выдохнул успокаиваясь.

– Аравель, – Итан подошел, присел на край кровати, с другой стороны от Клауса. – Ты все правильно делаешь. – Он поднял его голову за подбородок. – Это твой ребенок и ты его защищаешь, даже от нас и отца. Это естественно, это правильно. Как его имя?

– Я, – облизнув враз пересохшие губы, Аравель выдохнул, – я бы хотел Тайнар.

– Тайнар. – Повторил Клаус и еще несколько раз прошептал его. – Красиво.

Дед слегка поморщился, ведь это южный манер давать одиночное имя без добавления второго. У Клауса есть второе имя, у Бранда оно есть, а тут походу будет без него.

– Красивое. – Улыбнулся Итан. – А второе не дашь?

– Нет. – Аравель покачал головой. – С силой единого имени голова работать будет лучше. – И покосился на Клауса. – Хватит нам и одного идиота Клауса Мирели Алой.

В палате наступила гробовая тишина, а потом рассмеялся дед.

– Он тебя уделал! – выдохнул старик и подошел к кровати, потеснил внука, молча спросил разрешения подержать малыша. Разрешили и вот новорожденный Тайнар Алой был на руках у своего прадеда, получил и его довесок сил. – Какой собственник, жадный. – Улюлюкая, гордо улыбаясь, Бранд рассматривал ребенка и казалось молодел на глазах. Будто не было тех лет одиночества, не было того времени нестерпимого горя, и только живой и дышащий внук не отпускал его вслед за семьей. Он будто скинул несколько пудов с плеч, шеи и открыто выдохнул. – Какой богатырь. – Дед посмотрел на внука, – ты вообще сопляком был, а тут такое богатство. – Прижавшись щекой он прикрыл глаза от удовольствия. – Напортачишь еще раз, Клаус, я тебя сам удавлю. – И старик замурлыкал, мягко и очень старую песню, давая метку-маяк маленькому существу, что бы он знал – не один в этом мире.

Эта метка была односторонней и без разрешения родителей Бранд не мог поставить ему щит или отслеживать нитью семьи его местоположение, но дать малышу уверенность в том, что он здесь не один это было в его праве. За ним следом сделал это и Итан. Ревность в глазах рассмешила всех, а кумар ничего постыдного в этом не ощущал. В его стае стало на одного кота больше.

Родителей оставили в больнице, под присмотром врачей ровно на две недели, пока нити Тайнара их притягивали и требовали силу. Как сказали специалисты, он будет довольно силен, возможно даже с особенностями. Аравель волновался, что его ребенок может получить наследственные генетические увечья. Его тут же разубедили: колыбель была свита качественно, детский кокон после нее был плотный и однородный. Кровь у малыша взяли на анализ и тесты уже провели, а более глубокие еще делают, но по первым все в норме. Так же проверили его поток духа, где растет и крепнет "эмбрион зверя". Все в полном порядке.

Домой их выписывали под присмотром деда и прадеда. Итан приехал с цветами. Прадед тоже привез цветы, но сунул их Клаусу, который из больницы вообще не вылезал. Аравель принял знаки внимания и сгрузил их своей паре, сам ревностно вцепился в ребенка, но его успокоили, посоветовав не нагружать себя, ибо швы еще свежие. Пришлось передать свое сокровище отцу, своему отцу.

Квартира встретила их многочисленными друзьями, что приехали на приветственный день и до вечера был культурный сабантуй. Элев отирался рядом, все кружил на нервах Клауса, но тот стойко терпел его присутствие. Аравель искренне радовался его появлению и гордо показывал сына.

Они сидели на диване, в окружении многих, но Клаус следил только за Элевом. Такие отношения могли означать только то, что между ними что-то раньше было. Их взгляды и намеки, недомолвки и прочее. Они точно были вместе.

Элев все время игрался с ручками спавшего малыша, вокруг которого кружили взрослые и несколько детей. Он не мог налюбоваться малышом, которого произвел на свет его друг. Да, после всего они остались друзьями, может чуть ближе, чем обычные, но только друзьями.

– Элев, от тебя пахнет иначе. – Тихонечко произнес Аравель, а его пара ушки навострил, затаился.

– Ну, – Элев заулыбался и достал из кармана штанов бумажник. – Смотри.

Протянул ему открывая и следя за реакцией. Аравель посмотрел внутрь и замер, потом недоверчиво взял из рук предлагаемое и стал изучать более внимательно, потом стукнул друга в плечо.

– Почему не сказал?

– Не успел. – Усмехнулся Элев. – Меня взяли в оборот и вот он я, уже стою на горе Храма и все.

– Да, – Аравель рассмеялся, – я и подумать не мог, чтобы тебя, самое наглое очарование и изворотливость, чтобы вот так и до обряда.

Элев улыбнулся своей теплой улыбкой.

– Я еще никого не посвятил в это и буду бит. – Он покосился на своих родственников, что стояли в дверном проеме на балкон. – Па меня ползать за собой на коленях заставит, что бы вымаливал его великое прощение.

– О, да! Рекси тебе этого не забудет никогда. – Аравель вернул бумажник и покачал головой. – А, твой где?

– Едет. – Элев облизнул губы. – Жуткий собственник. – Понизив голос, почти навис над Тайнаром. – Аравель, не упоминай, что мы были больше, чем помощь. Ведь никто кроме нас не знает.

– Да? – Аравель стрельнул глазищами. – Я, может надеялся, а тут все планы и мечты в утиль… – он отвел глазки и наткнулся на режущий взгляд своей пары. – А может и не надеялся.

– Аравель, – Элев шепнул, – это ведь бальс и слух у него обзавидуешься.

– И что? – шепотом спросил проказник.

– И то. – Элев сел прямо и отвернул голову, добавил, – он меня уже битый час с говном сжирает, а ты словно и не ощущаешь ничего!

– Да все я ощущаю, – прищурился Аравель и показал кулак своей паре, которая мгновенно перевела взгляд в другое место. – Он у нас провинился, так что пусть тихо и в дальний угол.

– Это ты так думаешь и тебе он покажет все, что ты захочешь. – Элев улыбнулся. – А остальные уже щиты усилили, так его ревность плещет.

– Полезно. И остальным тоже. – Аравель посмотрел на друга. – Сам ведь знаешь, что по крайней мере четыре холостяка в этой комнате виды имели, глазки строили и плевали на статус пары.

– Ага, заметил. И ревность их прежнюю в мою сторону стрелой пущенную, тоже заметил.

– Вот и пусть наш папаша, – приподняв ребенка и заглянув в его личико, Аравель заулыбался, – поработает на свой имидж и даст понять всем и вся, что я хоть что-то для него значу и статус пары, для него лично, не пустой звук.

– Да… – Элев очень тихо пробормотал, – был бы я тут раньше, удавил бы дурака.

Аравель ничего не ответил, просто улыбнулся на свой манер. Сабантуй прошел дальше по наклонной и вечером, когда оставались самые близкие из друзей, Тайнара уложили в его кроватку. В этот момент Клаус утек следом и прилип к паре, прижался со спины и сладко вдохнул запах тела своего малыша.

– Устал? – спросил Аравель, явно отреагировавший на его близость и стремившийся сейчас немного отвлечься, рассматривая комнату.

– Немного. А ты?

– Есть такое. – Выдохнув, хотел освободиться из уз горячих рук, но его не пустили. – Клаус?

– Малыш, – выдох на шею, – какой же ты сладкий. – Он вдохнул сильнее и поцеловал в шею.

– Мне нельзя, ты ведь еще помнишь?

– Да, но хоть так, позволь. – Влажный язык облизывал кожу, губы посасывали и слегка прикусывая зубами, Клаус млел от своей ласки, доставляющей паре удовольствие.

– К-Клаус… – выдохнул Аравель, когда ладонь накрыла его увеличившуюся грудь и слегка сжала. – Прекрати…

– Боги, какой же ты сладкий… – выдохнул альфа и чуть сильнее сжал его проступивший сосочек.

– Клаус! – рыкнул Аравель приводя в чувство свою пару, ибо его вторая рука уже опустилась на живот и стало больно. – Больно!

Альфа вздрогнул, отстранился и заглянул в глаза Аравеля. Повинившись, он замурлыкал, прогоняя боль, нежно дотрагиваясь до живота, где еще свежи шрамы и близость запретили еще на три недели, спасибо медицине за такие короткие сроки. Швы, сделанные лазером, могли просто расползтись и причинить боль. Клаус не хотел видеть ее на лице пары.

Обняв его за плечи, притянув к себе, заливисто мурлыкая песню дарующую облегчение, Клаус корил себя за несдержанность. Все же раньше у него каждый день да через день кто-то был, а тут больше двух недель без единого акта. Можно сказать, рекорд!

Аравель был очень счастлив видя своего сына, слушая его голос, вдыхая запах. Тайнару уже три месяца, он громче плачет, требует к себе особого внимания и ненавидит, когда родители ссорятся. Ссоры были, не такие как раньше, но были. Главным образом из-за ревности Клауса. Куда бы и к кому бы они не пришли, Клаус везде видит соперников, нередко сходится в ссоре с кем-то или просто психанет неизвестно на что и тащит в свою берлогу свое семейство.

После очередного такого похода в гости Аравель не выдержал.

– Клаус, что ты из меня пытаешься сделать? К чему вся эта ревность?

– Малыш…

– Что малыш? Что? С тобой уже никуда невозможно сходить! Ты всех готов прибить на месте!

Они были в гостиной, Тайнар спал в спальне. Аравель был зол, ведь ему надоела эта сверх меры опека. Надоел тотальный контроль и сцены ревности, психи альфы.

– Ты как маньяк! – распекал его пара. – Мне уже и поговорить ни с кем просто так нельзя, сразу уши навостришь, – изобразил его руками, – носом водишь и глазищами сверкаешь, разве что табличку тебе не повесили: осторожно злая кошка!

– Малыш, но они же…

– Это не они! Это ты все видишь своей башней-колокольней! Это ты у нас умелец за изменами, а не я. И это ты всех подозреваешь, ибо сам не чист и пойман на подобном. Не надо меня причислять ко всем своим подвигам!

– Аравель, – Клаус попытался приблизиться.

– И не надо вот этих глаз, не сдамся и не паду на милость победителя! Сиди и думай над своим поведением! – он стремительно вышел из гостиной метя в спальню к сыну.

Клаус только проводил его глазами. Аравель прав и не прав. Он не видит этого, но половина друзей Клауса, да и его тоже, половина их всех слюни пускает на него. Красивый, статный, веет силой и уверенностью, по-особенному светится и к нему притягивает магнитом любого, кто хоть раз слышал его голос. И Клаус неописуемо нервничает, когда к нему хоть кто-то приближается, видать сказалось воспитание деда. А еще ревнует и, Аравель этого не знает, но он уже десятки раз отбрасывал нити, что его ощупывать пытались!

Да, конечно, возможно он и перегнул палку на последней встрече с друзьями, но он столько раз предупреждал, что этот котик его, что не услышали, наверное, только глухие. Вот и подрался, вот и получил незаслуженную трепку.

Сев на диван "подумать о своем поведении", Клаус выдохнул.

Итан посмотрел на трезвонивший телефон и ответил.

– Да?

– Итан Самаркан?

– Да.

– Меня зовут Эдвард Вульдберг, я представитель комиссии по лоялизации.

– Чем обязан? – у Итана аж левое веко дернулось и непроизвольно все нутро скрутило. Если его статус понизят…

– По закону, который был подписан неделю назад, с вашим статусом боевые особи получают шанс на признание в обществе.

– Это как? – от неожиданности ляпнул первое, что в голову взбрело.

– Для этого нужно пройти службу, в любой точке планеты и исполняя любую гражданскую работу с минимумом доступа.

– Службу?

– Да. Это своего рода приписка в личное дело, из-за которого первые две части будут убраны из формулировки вашего статуса.

– И где служить?

– В частности это водная платформа Эгильтанс в бассейне Островного моря или Центр Анабиоза на Южном. Срок службы минимум шесть лет.

– А разве можно на Южный? – удивился Итан.

– Вполне. Вы ведь знаете, что его исследовали и никого, кроме останков не нашли. – Вульдберг кашлянул. – Поэтому центры были открыты. Вам предлагается два новых места службы на выбор. Сроки подачи заявления две недели. На ваш браслет будет выслан адрес и телефон центра приема заявлений и пожелания к месту службы, а также на ваш выбор срок службы. К тому же, если вы будете этого хотеть, то срок можно увеличить, но не уменьшить.

Вульдберг еще что-то там такое говорил, но Итан почти не слушал и машинально ответил на несколько вопросов, после чего замер с телефоном в руках. Его статус изменят… только шесть минимум лет… Аравель и Тайнар…

Боги, как же ему не хватает дельного совета Сарма, что бы вот по полочкам все разложил, что бы показал на его сомнения сверху и обрисовал вокруг него полную картину… Боги, Сарм почему ты так быстро ушел?

Позвонил сыну. Рассказал все. Аравель встрепенулся и заулыбался улыбкой Армана.

– Па, ты просто обязан это сделать! Не думаю, что тут у тебя есть ну вот позарез какая причина отказаться! Просто идешь и пишешь заявление. Так как, вода и ты, вещи не совсем реальные, придется ехать на Южный.

– Сын… – Итан сглотнул.

– Па, понимаю, что тебе страшно. Ты, поверь мне, точно не попадешь в те места, где вырос. Это будет закрытый центр, вокруг охрана и ограда, да десяток боевых котов на каждом шагу. Да и работа, думаю будет из разряда – принеси-подай.

Итан только кивнул головой. Сколько лет он не мог сам себе признаться, что ему реально очень и очень страшно от одной мысли когда-нибудь увидеть полную разруху там, где когда-то был его дом, а Аравель озвучил легко и, даже как-то обыденно, что на душе сразу стало спокойнее. Увидеть их скелеты, узнать, как именно они встретили свою смерть – Итан боялся, ибо мог не сдержаться и быть потом битым жизнью за это. Итан не хотел получить по загривку, поэтому и страшился реальности.

– Па, соглашайся. – Аравель улыбнулся. – Думаю, ты или мы к тебе сможем приезжать, хотя бы раз в год.

Итан осмотрел перед собой пространство, потом посмотрел на лицо, видимое на экране видеофона.

– Аравель, я ведь буду очень далеко.

– Это временно. – Отмахнулся сын. – К тому же, тебе дали ясно понять, что твой статус можно обличить в другие цвета и, чисто для галочки и юридического формулирования такого решения, раз они не допустили в твоем случае ни единой помарки, ты как бы должен послужить на благо страны. Через шесть лет ты станешь свободен от того безумия. И, – Аравель игриво покачал головой, – вполне возможно тебе предложат составить пару там с каким-нибудь сильным рождающим, ну или таковой на горизонте обрисует свои пропорции.

– Аравель, ну что ты такое говоришь! – смутился-возмутился Итан.

– А что я такого говорю? – прищурившись, он облизнул губы, – я вот, например, вижу вполне сильного и достаточно молодого самца, абсолютно здорового и способного на всякие там вершины. Даже та вереница любовников, что ты так незримо тащишь за собой и от меня до сих пор скрываешь, тому доказательство.

– Аравель! – смутился Итан еще больше. – Вот кто тебя такому учил? Уж не я точно!

– Дядюшка Сарм преподавал мне все возможные уроки полового воспитания, когда ты, лично ты сбегал в кусты и прикрывался там странными объяснениями, за расшифровкой которых я знал куда идти.

Итан аж рот раскрыл.

– Так вы за моей спиной?.. Ну вот я его Там поймаю! Вот я ему Там хвост-то на кулак намотаю!

– Ага, карман шире держи! – рассмеялся Аравель. – Он Там уже как рыбка в воде и ты Там будешь отставать от него на очень солидную голову!

Посмеявшись, еще немного поговорив, Итан отключился. Статус. С него снимут его статус "не совсем лояльный" и он будет не просто свободен, он будет абсолютно свободен в своих решениях. Да, он признал присягу, но он и хотел этого до Армагеддона, его личного несчастья. Он хотел жить в этой стране, ощущал эту землю своим домом. Что случилось после принятого им решения, это уже следствие мировой катастрофы. Но сейчас, спустя тридцать шесть лет ношения статуса, он может его изменить. В свои полные пятьдесят шесть лет, он вступил только во вторую фазу взросления. И да, он еще молод по меркам Деямерра.

Да, Аравель абсолютно прав. Итан плодовитый самец в самом начале расцвета лет и его способность покрыть рождающего будет сохранена, если не будет травмы или болезни влекущей бесплодие, вплоть до ста двадцати лет, или более того. Даже Сарм, который умер по прожитым годам чуть за сто сорок семь, признавался тихонечко так, что бывает встречается с одним любителем старичков. Итан его видел на похоронах. Примерно под сто двадцать, довольно моложавый и такой, каких предпочитал шаки – ниже его ростом, более щуплый и нагловатый блеск глаз. И да, Итан хотел бы увеличить свою стаю, но он настолько привязан к своему первенцу, настолько сильно его любит, что не понимает, как он будет так далеко от него. К тому же, Итан сейчас не способен дать второму ребенку все необходимое. Что бы вить кокон, а до этого колыбель, надо иметь силы защитного щита. Итан отдал фактически все свои силы Аравелю, словно ножом от себя отрезал и его кумар не восстановит потраченное до тех пор, пока его сыну будет нужна его защита. Этого потраченного запаса сил просто нет и объема кармана, где она хранится, такого размера более не существует. Он, как бы ни печально это звучало, просто пуст.

Аравель не знает этого, мечтает увидеть когда-нибудь братишек, да не одного и не двух. Мечтает целую кучу. А Итан не может позволить зачать с собой, ибо не сможет ничего им дать. Именно поэтому он не искал себе пару, не стремился вынюхать сильного и способного с ним на потомство, способного с ним на семью, способного быть его половинкой. Пусто, там, где должен быть запас – пусто там, где должна быть пара.

На работе он ходил полный своих мыслей и полировал отдельные части машины, которую они восстанавливали. Все же получить статус, это хорошо. Он будет свободен в плане финансового ограничения. Сможет выкупить для себя дом, ибо эта квартира для его сына или внука. Он сможет наконец-то купить себе мотоцикл!

Итан улыбнулся воспоминаниям, как ветер дует в лицо, мотор ревет, и ты несешься по дорогам. Очень воодушевляет, кровь кипит, адреналин и юношеская радость от происходящего. Как первое обращение, как первый раз вязка, как любимые глаза отвечают взаимностью. Да, Итан любил. И именно Армана. Сейчас, после стольких лет, именно сегодня он сам в себе нашел смелости об этом сказать. Он любил Армана. Тихо и нежно, понимая и все прощая. Любил ли его Арман? Наверное. Были бы они вместе, если бы кумар только знал, что нужно делать? Вероятнее всего. И Аравель бы получил все, возможно стал бы боевым рождающим, или вообще омега вышел бы. Возможно итак и было бы…но "бы" мешает. Ничего не изменишь, и поэтому остается оставить прошлое в прошлом.

Много вопросов, много ответов, но какие подходят друг другу, Итан так и не узнает.

Утро. Раннее утро и центр по приему заявлений от граждан, получивших предложение службы. Итан вошел в это небольшое здание, всего в два этажа и с довольно низкими потолками, в отличие от стандартных административных зданий, очень похожее на обычный офисный центр, переоборудованный на время. У стойки регистратора ему выдали бланк и посоветовали идти в одну из кабинок, где был высокий столик на одной ножке.

Итан вошел, положил бланк на столик и стал заполнять его. От руки списал все данные с браслета, поставил отпечаток пальца на специальное место, защищенное пленкой, которую нужно было аккуратно поддеть, приподняв сделать требуемое и после залепить назад. Вся процедура прошла за шесть минут заполнения бланков. Потом он отнес его в кабинет комиссии, где его данные сверили, проверили отпечаток и попросили принять форму зверя.

Осмотрев довольно маленький кабинет, Итан слегка неуверенно попросил их не дергаться. Приняв форму, перед этим ему пришлось встать так, чтобы все четыре лапы смогли найти опору, аккуратно вывел хвост из-за спины и положил на стол, раскрыл его внекатегорийный элемент, чем добавил суеверного страху в итак ошарашенные головы и изумление на лица.

После процедуры, его попросили подождать в зале F12, куда проводил неприметный такой старичок альфа. Итан послушно вошел в залу, присел на стул и принялся к очередной нудной процедуре – ожидание. Слишком много за свою жизнь со статусом он ждал и выжидал. В этом вопросе он был единого мнения со своим зверем. Они оба ненавидели ожидание.

Подождать, на удивление, пришлось всего десять минут. В залу вошло два человека, тот неприметный старик и довольно моложавый, крепенький такой бета. Поздоровались-представились. Это оказался начальник наемных бригад нового объекта, который отстраивали с самого нуля.

– Мистер Самаркан, судя по вашей ипостаси, вы у нас в стране первый такой силы.

– Да. – Итан кивнул.

– И, – он посмотрел на бланк заполнения, – судя по всему вам побоялись дать полный статус, просто потому, что наш король марашат, ваш истинный природный соперник и враг.

– Не знаю. – Пожал плечами Итан.

– Думаю это так. – Мужчина улыбнулся. – На новом объекте, который будет использован для анабиоза представителей всех ячеек общества, как человеческого, так и иерархической лестницы зверей, будет отстроен большой купол и несколько шахт хранилищ. Именно на работе в шахтах нам требуются сильные особи, не боящиеся высоты и грязной тяжелой работы. После окончания строительных работ возможен ввод работников, я говорю сейчас о вас и вам подобных, в штат сотрудников. Все будет зависеть от вашего желания и имеющихся специальностей. Но, вы можете просто перейти на другой объект, когда все работы будут завершены.

– Понятно. А, – Итан вздохнул, – отпуск там, ну или посетители, связь? У меня сын и он вот только недавно родил. Шесть лет… я кумар и это будет очень сложно, быть оторванным от стаи.

– Насчет этого у вас есть четыре увольнения на период минимального срока службы. Каждое увольнение не более месяца. Не выбранные дни не суммируются. Затраты времени на дорогу компенсируются. Насчет посетителей к вам… – заглянул в записи на своем браслете, – если они не участники проекта, то это невозможно. Связь по видеофону можно только в личной комнате, по телефону только в строго отведенных местах. И, – он покачал головой, – все звонки прослушиваются. У всех работников и специалистов. Все же не сарай строим.

Итан кивнул. Начальник еще некоторые моменты пояснил, ввел данные браслета Итана к себе на браслет, посоветовал в отведенные три дня на сборы завершить все свои дела и проститься с семьей. Обеспечение в центре полное, кроме аппаратов связи и их тарифов.

Первым делом Итан пришел на работу и объяснил все начальнику. Кишвари был рад за него и опечален. Итан был очень хорошим мастером, даже имел своих клиентов, которые приходили только за его услугами ремонта. Но, статус и его изменение делали не простую жизнь Итана более свободной, поэтому и речи быть не могло, чтобы его отговаривать.

Дома он ничего собирать не стал. Квартира эта сыновья, захочет сдавать, пусть сдает или сам сюда перебирается. Ему он позвонил сразу после ошеломляющей скорости от подачи заявления и до фактического вылета. Аравель был изумлен и рад одновременно, шутил что быстрее годы пройдут. Про отпуск всего в месяц, был искренне недоволен, ибо за шесть лет только четыре из них и никаких гостей у него. Варвары!

Итан смеялся над ним и его искренней реакцией. Когда Аравель волнуется, он очень много болтает, пытаясь скрыть это за эпитетами, жестами рук и разными передвижениями тела. Прощальная вечеринка прошла бурно, до головной боли на следующий день. Тайнара дед затаскал на руках, затискал так, что тот начал пищать и противиться такому странному обращению. Остальные только улыбались и с умилением смотрели на их препирания. Все же два альфы встретились.

И вот наступило утро, когда он был собран – сумка и некоторые средства гигиены, запасное белье и носки, несколько рубашек-футболок-штанов и, конечно же, контрацептивы. Итан без них вообще ни на кого сверху не укладывался, даже в самом абсолютном игривом настроении и дотошном заверении, что пропиты противозачаточные, и течку не спровоцировать. Знаем, проходили, а в итоге фактически всегда рождающий тек с ним.

Его проводили до порта, где уже был собран корабль, который совершал частые перелеты раз в три дня через океан к пустующему Южному. Аравель обнял его крепко, дал поцеловать сына в макушку, сам подставил свою голову со всех ракурсов, – щеки, лоб, макушка, нос, – и отступил дать проститься Клаусу, которому руку крепенько так сжали, его деду, с которым простились довольно дружелюбно и конечно же Элев. Этот пройдоха, уже познакомивший их со своим зверенышем, который оказался еще более шумный и ревнивый, чем описывалось, посоветовал старшему коту искать себе сильного рождающего и Аравельке плодить братишек. Получил подзатыльник, рассмеялся и утек под защиту своего супруга, который оценил выпад кумара и только шаг в сторону, ибо "учить и воспитывать это вредное существо некому!"

И все, взошел на борт, взлетели. Шесть часов, и они приземлились. Итан видел Южный с высоты полета. Видел холмы, горы и запустение. Где-то там, в тех дальних долинах его родина, дом и поля, семейные маленькие радости. Там, там и больше нигде, он был истинно счастлив и ни о чем не думал. Даже имея сына, даже ощущая себя в стае, он неминуемо все время ощущал потребность сдерживаться. Любой его шаг в сторону и его арестуют и посадят. В прошлом он был полностью свободен. Сейчас он идет за своей свободой. Через шесть лет…

Приземление было мягким. Стюард пожелал приятного пути выпуская пассажиров. На удивление их тут было не мало и выходили они довольно плотной массой. Итан шагал последним. Осматривался, принюхивался. Выбравшись на лестницу, ощутил более прохладный воздух, ибо тут были горы и не так далеко снежные шапки.

Внизу было несколько встречающих с табличками. Итан увидел свое место назначения на надписи и прошел к человеку. Рядом с ним стоял молоденький бета с листочком в руках. Странно, но интерактивной панели у него не было, и он записывал все от руки.

– Итан Самаркан. – Сказал кумар подойдя и поздоровавшись.

Юноша осмотрел список, сделал пометку. От самолета отошло еще человек восемь. Все представились. Их отметили.

– У нас еще один самолет через двадцать минут, – посмотрев на часы державший табличку, – идите туда, к остальным, – указал рукой на людей под навесом. – Как прилетят, тронемся в путь.

Мужчины только кивнули. Итан пошел почти самым последним, ощущая заинтересованные взгляды со всех сторон. Многие, как и он, прятали своих зверей, ибо так ощущаешь себя защищенным, но от него веяло силой и мощью, уверенностью в своих возможностях и способностях. И как бы он не стремился скрыться, спрятаться, а его улавливали, ощущали и не могли не оценить. Итану только оставалось надеяться, что драк устраивать не будут. Все же битва, это использование и щита, и атаки. Ведь при ударе есть отдача, которую гасит щит, а его щит фактически с толщину волоса. Будет больно. Очень. До переломов.

Самолет прилетел через положенное время и одну минуту. Еще пассажиры вышли, отделились от остальных и подошли. Имена сверили, бета кивнул старшему встречающему, и они вместе пошли к остальным. Им сообщили, что сейчас они пойдут в порт, откуда пересядут на поезд, который доставит их к месту работы. Прошли, подождали шесть минут и остановку возле платформы, сели в вагон, отметившись браслетами.

Дорога была довольно долгой – семь часов – что бы проголодаться. Как ни странно, их покормили. Итан был взволнован, ведь он ехал по пустым местам, осматривая пейзаж и думал о многом. Столько лет, его тут не было столько лет. Каждый его нерв кричит, что это уже не его дом и дом там, где Аравель, но память выбрасывала образы и голоса той, давней и почти забытой семьи.

Какими бы были они? Кто бы у них родился? Кем были бы их дети?

– Что, дом родной не узнать? – спросил подошедший парень.

– Это не мой дом. – Спокойно произнес Итан даже не посмотрев на говорившего.

– За статусом едешь? – спросил кто-то еще.

– Не знаю. – Осматривая просторы пустого мира, Итан думал, как такое было возможно?

Южный был хоть и не самым густонаселенным материком, но города тут были, работа кипела. Как так им смогли задурить голову? Или всему виной та сила, что связывает их всех воедино в момент принятия присяги? И задури голову вожаку – получишь всю стаю?

– Клив. – Протянул руку первый говоривший.

– Итан. – Протянул он руку в ответ и ощутил легкую проверку. – Малыш, ты бы не баловался. – И он слегка открыл своего зверя, достаточно, чтобы парень шарахнулся в сторону.

– Боги сведи все воедино! – выдохнул парень, цепляясь за спинку сиденья и кого-то задевая. – Кумар.

В салоне поезда стихли разговоры. Кто-то встал и подошел. Поздоровался. Иерархия зверей. Правила и поведение в присутствии фактически вожака, пусть не признанного, но вожака стаи. Правила, впитанные самими зверями. И Итан молча принял их, поздоровался. Все желающие кивнули с дальних мест, кто-то лишь несмело покосился и все, его оставили в полном покое. Кумар, это кумар. Нельзя тревожить, нельзя злить. Опаснее кумара злого, может быть только кумар-взбесившийся.

Поезд ровно летел по прямой ленте и вскоре показалась станция. Сопровождающий работников перешел в вагон и сказал, что это их точка прибытия. Все приготовились выйти, как только двери раскроются. Итан сидел до последнего на месте, смотрел на ровный пейзаж пустоши. Не тепло и не холодно, но ветер занимается суховеями и играет по пустынной местности.

Затормозив поезд открыл двери и люди вышли на платформу. Руководитель пошел в сторону лестницы ведущей вниз. Следом гуськом все остальные. Итан шел между парнями, инстинктивно приблизившимися к сильной особи, словно искали защиту в неизвестной остановке. Итан ничего против не имел. Он был в стае и ощущение целостности было пропитано сквозь него и выходило наружу, и именно это чувствовали более слабые особи, и именно за этим они и тянулись. Ни больше ни меньше.

Вниз они спускались по змейке лестнице, а на земле уже стоял автобус. За рулем сидел довольно крепкий водитель, курил. Итан посмотрел недобро на сигарету, водитель зыркнул на него исподлобья и осекся. Когда они расселись по местам и автобус тронулся с места, водитель иногда посматривал в зеркало заднего вида и рассматривал кумара.