Текст книги "Вихрь. Отдать половину души (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Начальник посмотрел на него, на его легкие тени под глазами, отозвал на разговор.

– Итан, я знаю, что ты очень хороший работник. – Начал разговор начальник.

– Я уволен? – угрюмо спросил он.

– Нет. – Покачал головой начальник. – Но, если ты и дальше будешь таким невнимательным, то мне придется оштрафовать тебя. Я бы не хотел этого делать.

– Я вас понял.

Итан было хотел идти и продолжать монотонную работу, да начальник хмуро посмотрел на него и не выпустил.

– Скажи, а что у тебя стряслось?

– Все нормально. – Проговорил альфа, а у самого лицо бледное.

– Слушай, давай ты вот тут и сейчас, мне, как старику, прожившему жизнь, поделишься своей проблемой, а не как с начальником? – он посмотрел на молодого и очень вялого альфу. – Я ведь вижу, ты какой-то замученный.

– Извините, если заставил вас волноваться. – Попытался отвертеться от разговора Итан.

– Итан, рассказывай. – Потребовал начальник.

Итан рассказал. С каждым словом, с каждой фразой, начальник только головой качал.

– Арман твой прав. Если его зверь отказался от колыбели, ты один не выдержишь всего этого.

– Я не могу допустить, что бы такой шанс уплыл из-за легкого недомогания. – Итан покачал головой. – Вы ведь видите, я слишком силен для местных рождающих, а ЦКП мне пару искать не будет. У меня не тот статус. Мне не положено. А, тут всего лишь надо распределить свои силы и дозировать их каждый день. Еще немного и малыш появится на свет.

Начальник покачал головой. Итан вышел из его кабинета с ощущением, что ему стало намного легче. Он выговорился, поделился своими планами, и теперь его зверь благодарно вылизывал шерстку, готовился к встрече с колыбелью. Подбирал потоки силы, тасовал их, снижал давление.

Арман его ждал, приготовил покушать. Итан перекусил, осторожно взял его, передал силы малышу, потом в душ и на вечернюю работу в магазине. Затем ночь и страстный дикий секс, опять передача сил уже на щит, чтобы оградить Армана от требования кокона и не вынуждать его зверя защищаться. Несколько часов на сон и опять монотонная работа, и опять все заново.

На последних двух месяцах Итан не редко падал от усталости, очухивался лежа на тротуаре, медленно вставал и шел домой. А, дома его ждали, требовали передать силы, кормили и он благодарно засыпал рядом с округлившимся Арманом. Сам Арман был жутко раздражителен. Если в первые четыре месяца он был свободен, даже концерты вечерние в клубах проводил, то после ему пришлось засесть дома. Если раньше в обед не требовались силы, то сейчас их надо было принимать в обязательном порядке.

Итан спал без задних ног. Арман лежал рядом. Рассматривал уставшее лицо и легкие тени под глазами молодого альфы. Он нежно перебирал его волосы, гладил по голове. Недавно у них состоялся громкий разговор и Арман заявил, что не сможет и дальше жить с Итаном, ибо ребенок будет ему мешать. Да, Арман его не любил. Его зверь был уже измучен соседством с прожорливым коконом. Сам Итан был сильно измучен. Ребенок его выкачал почти до суха. Он даже не силы выкачал, а способность альфы правильно дозировать эти самые силы. Он каждый день тщательно готовит нити силы, чтобы не передать слишком много и не убить этим малыша. Это и выматывает морально сильного самца, который делает работу за двоих.

Приобняв молодого альфу, Арман тихонько запел на ушко колыбельную, чтобы ему стало немного полегче. Он знал, что эта затея абсурдна, что они поступили глупо, но уже поздно поворачивать назад. И Арман изо всех сил сдерживает своего зверя, что бы он не атаковал кокон с котенком, ибо он ощущает соперника в своем собственном мире.

Утром Арман проснулся от того, что его живот мягко поглаживают. Открыл глаза и залюбовался счастливым лицом будущего отца.

– Привет. – Арман выдохнул под его ласкающей рукой.

– Привет. Как спалось? – Итан улыбнулся ему и поцеловал живот. – Энергии хватает?

– Вполне. Знаешь, я был очень удивлен, что твой начальник отправил тебя в отпуск, и даже заплатил.

– Я тоже. – Итан сел и придвинулся поближе, поцеловал его в губы. – Когда он вызывает меня в кабинет, я всегда морально готовлюсь услышать, что уволен. И он в который раз меня удивляет.

– Хороший мужик. – Арман выдохнул. – Ну-ка помоги мне подняться.

Итан мягко обхватил его за плечи и помог сесть. Арман стал неповоротливым, кряхтел на каждом шагу, уже не мог долго ходить, спина просто отваливалась. Итан работал по вечерам, а купленный телефон и записанный на имя беты, был всегда при нем, что бы в случае чего тот знал, что произошло. Как бы дико не звучало, а Итану даже личные средства связи нельзя иметь. Арман купил телефон и в нем записал разрешение на использование Итаном, чтобы в случае чего, альфу не смогли обвинить в воровстве. Абсурдно, но факт.

Арман добрался до ванной, умылся, сходил в туалет, посмотрел на себя в зеркало. Хмыкнул. Вернулся в спальню. Его уже поджидал заботливый альфа, который ластился к нему каждую секунду, хоть и не было у них близости в последние три недели. Арман чисто физически не мог продержаться до самого конца. И Итан прекрасно понимал его. Да и живот мешал.

Они вместе пошли на кухню, готовить завтрак. Ребенок в такие моменты по несколько минут крутился в животе, давая понять, что голоден. Арман рычал на альфу, что заставил его этого бандита оставить. Итан улыбался.

– Чего лыбу давишь? – хмуро спросил Арман, поддерживая живот.

– Нет, ничего. Бандаж принести? – он смыл овощи и сейчас смотрел на скривившегося бету.

– Ага. И потом гулять. Врач ругался, что я мало на свежем воздухе бываю. – Он посмотрел на сковородку, где уже жарились из вчерашнего теста оладьи. – Я вот понимаю, что тесто должно разбухнуть, но почему вкус меняется?

Итан вышел и его голос был притуплен отделяющей стеной.

– Потому что настоялось. А, разбухает не тесто, а мука. – Он вошел, держа в руках белый специальный бандаж, чтобы облегчить тяжесть на поясницу. – Помочь? – он потряс рукой с удерживаемым медицинским изделием.

– Ага. Мука разве не тесто?

Итан улыбнулся, подошел, приподнял его большую футболку и осторожно прикрепил бандаж правильно, что бы ни давило и спине стало легче. Погладил его по спине, мягко размял пальцами затекшие мышцы. Арман в ответ замурлыкал от удовольствия.

– Тесто это вся та мешанина ингредиентов, что в миске смешана. Яйцо от воды не разбухает, по определению. – Продолжая массировать спину, Итан поцеловал его в шею.

– Хорошо же ты это делаешь… – он заулыбался.

Итан в ответ помял его спину чуть сильнее, а потом мягко и осторожно завершил движение-массаж. Арман допек оладьи и командным тоном распоряжался что и куда поставить, налить, разложить. Потом они неспешно позавтракали. Посуду мыли вместе, ибо Арман не любил, когда один занят, а второй баклуши бьет. И Итан не спорил. Он привык делать все вместе.

Потом они оделись и вышли на улицу. Была хорошая погода, весна и светило ласковое солнышко. Сев на автобус поехали в сторону городского парка, который был в трех остановках. Вышли, перешли дорогу и вошли в царство природы. Арман любил лес, обожал осень и не признавался Итану, что с ним был бы готов прожить хоть всю жизнь. Но, как и думал Итан, он его не любил, изменял бы, а альфа такого не потерпит от своей пары.

Арман иногда даже корил себя за тот свой смелый и глупый поступок преследования симпатичного мальчика, который приглянулся ему. Это вылилось в попытку жить с кем-то больше двух недель. И только из-за того, что Итан молод и еще пластичен в своем построении отношений, только поэтому Арман был относительно свободен.

Они сели на скамейку. Арман прижался к Итану, ибо все тело требовало быть как можно ближе к источнику сил. Итан обнял его за плечи и притянул к себе ближе.

– Слушай, а что ты будешь делать с младенцем? – Арман поглаживал его по груди, игрался с замочком на кармане куртки. – Мою позицию ты знаешь. У меня даже грудь не растет. Кормить его я не смогу, а мой зверь уже сейчас шипит на кокон. Когда он родится, я даже боюсь брать малыша на руки.

– Арман, – Итан погладил его по голове, – я справлюсь. Знаешь, сначала я думал, что ты пересмотришь свою позицию, ты и твой кот. Но теперь, знаешь, я понимаю тебя. Не осуждаю. Мой зверь готов быть главой этой маленькой стаи. Что и как делать, буду решать по мере необходимости.

– А, статус? – Арман сел прямо. – Я понимаю, что из меня родитель, как из того куста стеклянная арка, но я уж точно не злодей. Скорее суррогат. – Арман поморщился на свои слова. – Кажется так иномиряне говорили, называется особь, которая в своем теле вынашивает оплодотворенную не свою яйцеклетку. У меня почти так же, только на энергетическом уровне.

– Арман, – Итан вздохнул, – что ты хочешь мне сказать?

– Я хочу сказать, что у малыша будет статус. – Он посмотрел в глаза альфы. – Понимаешь? И я не знаю, какой по умолчанию он будет. Я лоялен, ты не совсем, и что определят при его рождении, мне даже страшно думать об этом. Ты, взрослый и довольно силен и уперт. А, это будет ребенок. Маленький, и дай Боги, будет иметь ипостась. А, если нет?

– Арман, у малыша будет все. – Уверенно сказал Итан. – Я сделал все, чтобы свить колыбель такой крепости и силы, что бы он смог расти независимо от недостатка твоей энергии. Щит, – он улыбнулся и опустил руку, – смотри.

Арман ахнул. Итан вывел радужку щита между пальцами.

– Боги, – он положил руку на его ладонь и воровато осмотрелся. – Ты с ума сошел?

– Арман, я могу выводить зримый щит, и уж точно смогу свить родительский за нас двоих. Статус… – он легонько улыбнулся. – Если мир настолько сошел с ума, то ему дадут мой. Если же есть еще хоть капля благоразумия в этом мире, то мой сын получит твой.

– Ты неисправимый оптимист! – выдохнул Арман, опять прижимаясь к его теплому боку.

– А, как иначе? – Итан обнял его. – Как иначе? Мир ощущает нас, мы ощущаем мир. Чем больше мы от него отворачиваемся и прячем свою суть, тем больше он нас дергает за нити судьбы, чтобы вернуть в свою колыбель.

– Ты говоришь, как мой брат. Такой же неисправимый мечтатель.

– Твой брат прав. Мир нас слышит, ибо мы сами творим его своими руками, а планета только дает нам площадку для действий.

– И все же, надо будет узнать про статус. Я, скорее всего, практически сразу после родов исчезну из твоей жизни. И ты должен быть готов к этому.

– Извини, но я не готов. – Признался Итан.

– Придется. Я могу ему навредить. Хвала Богам, что это бета, иначе ты бы вообще не продержался так долго.

– Ну, наверное, Боги хотят, чтобы ты родил еще ребенка. – Улыбнулся Итан.

– Э-нет! – Арман покачал головой. – Я сейчас могу запросить процедуру стерилизации. Мне там же все перекроют и все, хватит залетов. В реестре семьи запишу котенка, тебя, как отца и передам его тебе. Все.

– А, – Итан облизнул губы, – если его признают полноценным? Это не будет странным, что ты отдаешь мне сына?

– Я с легкостью могу доказать, что не смогу его растить. Сам ведь знаешь случаи, когда рождающий отказывается от своего котенка из-за непереносимости совместимости зверей. Вот и тут на это буду гнуть. Не волнуйся, – Арман сел ровно и заглянул в его глаза. – Я не заберу назад свои слова и не лишу тебя стаи. Если, по невероятному и невообразимому стечению обстоятельств, вдруг мой кошак примет его, потребую создать пару. Сяду тебе на голову, свешу ноги и буду руководить долгое время, изводить и изменять на право и на лево. Ребенка плохому учить. – Рассмеялся Арман.

Итан улыбнулся. Потом они еще немного посидели на свежем воздухе, прошлись и вернулись домой. Итан ушел на вечернюю разгрузку в порту, а Арман засел за изучение законов, нарыв в сети их целую тонну.

День родов пришел буднично. Арман почувствовал схватки, резче чем предвестники, приказал везти себя в больницу и Итан повез. Там просидел шесть часов. Арман рожал довольно легко, плод был маленький, шел легко, но его сначала подготовили.

Арман разродился, мгновенно ощетинился на поднесенного к нему младенца, даже когти выпустил. Врачи замерли, а роженик ощерил пасть и зарычал с угрозой.

– Уносите. – Спокойно сказал акушер, сжав колено Армана, переводя на себя его взгляд звериных зрачков. – Арман, успокойся. Он тебе не причинит вреда.

Арман зашипел, выпустил хвост, оскалил отросшие зубы. И внимательно следил за тем, как санитар уносил из родовой источник чужеродной для него энергии, столько времени находившейся в его теле и ему не позволял его человек растерзать мешающую субстанцию.

– Арман, – акушер щелкнул пальцами перед лицом и тот вздрогнул, сглотнул, заплакал. – Арман, все нормально.

– Не могу, не принимает… – он всхлипнул, закрыл рукой глаза. – Не принимает он его, не хочет…

– Арман, такое случается. Редко, но бывает. – Акушер кивнул хирургу, который вошел, чтобы прервать деторождение у пациента. – Значит ваши звери естественные враги.

– Я не… – он выдохнул судорожно.

– Арман, ваше решение по прерыванию детородной функции? – спросил хирург. – Вы еще хотите?

– Да. – Он открыл глаза. – Третий малыш, я больше не могу отказываться. – Он заплакал, вытирая слезы руками. – Не могу я так больше. Не могу.

– Мы вас поняли. – Хирург кивнул анестезиологу и Арману тут же ввели обезболивающее и через пару минут на лицо маску.

– Приступаем, – отдал команду хирург.

Итан вошел в небольшую комнату, разделенную стеклом. Ему показали люльку, где лежал маленький комочек плоти и шевелил ручками и ножками. Он ощущал родного старшего кота и заголосил, требуя того прийти. Итан аж руками в стекло уперся, так его потянуло к малышу.

– Мистер Самаркан, – отвлекли сбоку и ему пришлось обуздать зверя, стремившегося ворваться к своему маленькому котенку.

– Да? – он повернул голову.

– Этот документ нужно заполнить. – Ему протянули электронную копию основного документа, который будет первым юридическим подтверждением существования нового члена общества.

Итан взял в руки переносной, соединенный с главным сервером больницы аппарат, не больше ладони и вчитался в строчки.

– Имя, которое вы дадите ребенку заполняете сами. Ваши имена уже вписаны и надо поставить отпечаток. Графу лояльности малыша заполняет родивший. Вы, как отец, можете принять на свой статус младенца, – медработник понизил голос до шепота, – но советую попросить второго родителя записать малыша на свой статус, до того, как он заполнит форму отказа.

– Форму отказа? – Итан сглотнул. Откуда они узнали?

– Да. – Мужчина вздохнул. – У роженика редкая форма неприятия младенца. Это уже третьи роды, и везде итог один.

Итан замер. Третьи? Он машинально кивнул головой. Закрыл глаза. Арман рожает в третий раз?

– Когда я смогу его увидеть?

– Малыша через двадцать минут, а рождающего только завтра. Операция прошла удачно, но он сейчас спит под препаратом и обезболивающим.

Итан только кивнул. Заполнил все, что требовалось от него и оставил графу лояльности пустой. Медработник только кивнул ему головой. Двадцать минут прошли в полных раздумьях, а потом врач вышел с малышом на руках.

Итан вместе со своим котом смотрели на сверток с глазеющим на него слегка мутными красноватыми глазками маленького человечка. Кумар обнюхивал его кокон, прислушивался на едва различимый шорох внутри и обходил его вокруг. Итан же, едва осмелившись, взял на руки сверток. Сердце стучало как бешенное. В горле ком, на глаза навернулись слезы. Он даже опустил голову и вдохнул его запах, запоминая, навсегда впитывая в себя аромат сына, который он найдет хоть на краю света.

– Аравель. – Мягко позвал Итан, мягко мурлыкнул кумар.

Больше не один. Во всем мире, он теперь не один. Мир для него теперь только вокруг этого комочка. Итан готов взять его на свою душу, тело и зверя. Он будет его каменной стеной. Он вырастит сильного зверя. Больше не один… семья… у него теперь есть семья!

– Мистер Самаркан, мы нашли в его крови небольшое несоответствие. – Привел в чувство врач.

– Какое? – Итан поднял глаза, все еще нюхая ребенка.

– Боюсь, малыш неполноценен.

– Как? У него же… я не ощущаю ничего неполноценного. – Пробормотал Итан.

– Физически он здоров. – Попытался успокоить его врач. – Но, в первые несколько часов после рождения, глаза у детей выдают звериный зрачок и это нормально. Зрачки вашего сына красные.

– И что это значит?

– Его зверь альбинос. И это не нормально. – Врач вздохнул. – Отклонения зафиксированы в крови. Его зверь не будет иметь своего цвета, будет кристально белым, скорее всего его шерсть будут определять, как стеклянную. Глаза останутся красными. И, это будет минимум из всех возможных недостатков, если он вообще сможет получить зверя в фазе сознания. Он может вообще быть без него.

– Это можно исправить? – сглотнул Итан, крепче прижав малыша к себе.

– Нет. Все решится в момент полового созревания. Но, судя по тем силам, что бурлят в его колыбели, этот срок нужно считать от пяти лет и до восемнадцати.

Альфа только кивнул. Посмотрел на засыпающего малыша, погладил его щечку.

"Малыш, ты боролся вместе со мной с самого зачатия, будешь бороться и дальше." – Подумал Итан, поцеловал его в лобик, котом послал сгусток силы, да такой, что врач покачнулся.

– Мистер Самаркан, не переусердствуйте… – глаза у врача расширились, когда сгусток был проглочен за долю секунды. – Понятно…

Аравеля унесли в отдельную палату. Итан ушел из больницы, ибо надо было идти работать. Спал он крепко. Был настолько счастлив, что все тревоги отступили. Его кумар мурлыкал все то время, как они вышли из больницы. Итан даже не представлял, насколько сильно его затопит счастье от того, что малыш вообще появился на свет. В документах он значится отцом. И теперь только суд и признание его недееспособным могут лишить его этого комочка счастья.

Аравель…

Луч солнца, вот что означает это имя. Так звали его родителя. Так он назвал своего сына.

Перед тем как заснуть Итан лежал и глупо улыбался, пялившись в потолок. У него есть сын!

Утром он с самого раннего часа, когда пускали посетителей, собрался и поехал в больницу. Там спросил на стойке регистратора, в какую палату определили Армана Инатоли, прошел на нужный этаж. В палату он зашел с цветами, которые припрятал в куртке.

– Привет. – Заулыбался Арман, поудобнее укладываясь на постели. – И как это тебя пропустили с этим веничком? – просиял он.

– А, я изобретательный. – Улыбнулся Итан. – И меня не поймали.

Арман принял цветы, понюхал их. Итан присел рядом на стул и счастливыми глазами осмотрел слегка бледного бету.

– Рад? – спросил Арман.

– Очень. Ты себе представить не можешь, какое облегчение я испытал, когда взял его на руки.

– Как назвал?

– Аравель.

Арман прошептал его имя, улыбнулся.

– Красиво.

– Почему ты не сказал, что это не первые роды? – спросил Итан.

Арман вздрогнул. Посмотрел на него затравлено. Даже сглотнул.

– Кто тебе сказал?

– Врач. Когда давал бланк на заполнение графы отцовства.

– Язык бы ему вырвать. – Прошипел Арман.

Итан вздохнул и пересел к нему на кровать, прижал к себе, погладил по голове, потом тихонько замурлыкал, убаюкивая его страхи.

– Арман, почему ты не сказал?

– Я не могу. Это очень трудно. – Он всхлипнул. Попытался отстраниться, опуская глаза и голову, и Итан ему позволил. – Я получил паскудного зверя. Малейшее несоответствие стандарту, и он отвергает то, что сам же и создал. Мой первый малыш. Я его даже в руках не держал. Впал в бешенство и ранил, инвалидом сделал. Рука теперь не сгибается в локте и как зверь он не может бегать. – Арман судорожно выдохнул. – Мне потребовалось четыре года успокоиться. Меня даже лечили, что бы я чего с собой не сделал. В вопросе с потомством, мы с моим зверем разные. Он не терпит ничего за стандартом в его понимании, я бы принял любого, даже без рук или ног. Я бы его любил, оберегал и… – Он уткнулся лицом в плечо Итана, всхлипывая, подрагивая.

Итан прижал его к себе, обнял, молча ждал продолжения.

– Второго малыша делали с моей парой основательно. Он знал про мои страхи и сучность моего кота. – Арман усмехнулся. – Сколько сил мы положили на это. Вымотались оба. И вот роды. Я даже его понюхал и чуть голову ему не свернул. Представляешь, ощущаю, как пальцы с силой давить начинают, а в голове страх, что убью. Я помню, как закричал, что зверь давит, что бы меня остановили. Остановили. Очнулся в больнице для буйных.

Он покачал головой. Потом прижался сильнее к его широкой и теплой груди, нежась в ласке, ощущая поглаживания по спине теплых ладоней.

– Итан, я так устал, так устал причинять боль своим детям. И на этого малыша я зашипел, когти выпустил. – Он отстранился. – Теперь детей у меня больше не будет. Хирург сделал все быстро и навсегда. И теперь плевать на течку, на все остальное.

– Арман, – Итан погладил его по щеке, – почему ты не сказал?

– Я боялся, что ты меня не поймешь. Я столько раз видел осуждение в глаза бывших друзей. Как я мог причинить вред своему ребенку? Как я мог оставить его на непутевого отца? Знаешь, сколько меня поливали грязью? И никто не спросил, почему? Почему я отверг детей, почему даже не звоню и не узнаю, как они там…

– Тебе запретили семьи отцов? – спросил Итан.

– Нет. – Арман покачал головой. – Я отказался от них, что бы мой кот не навредил ментально. Он убьет их, как только окажется рядом. Я ведь с первым думал, что просто после родов и боли так поступил. – Зажмурившись, Арман закрыл рот рукой. – Приехал из роддома, попытался взять на руки сына и вижу, – он вздрогнул, – как мой кот душит его, травмирует его руку. Я сбежал оттуда, сбежал без объяснений причины. Потом, правда, позвонил отцу и просил его объяснить семье моего сына, что я для него опасен. И все. Я больше его не видел. Даже не знаю, какой он теперь.

Итан смотрел на совершенно разбитого Армана, на его подрагивающие плечи. И понимал, его кумар мог приручить зверя. Мог, но не знал, что все так и поэтому все силы отдавал на колыбель. И сейчас не посмел ему сказать, что мог изменить его поведение, вдолбить в голову непокорного кота, как надо реагировать на того, кто растет в его теле. Нет, так его добивать он не имеет права. И никогда не скажет.

Обняв подрагивающего Армана, Итан поблагодарил его от всей души, что тот согласился оставить ребенка, не дал его зверю совершить внутриутробное убийство. Он благодарил его зверя, за то, что тот вынес эти девять месяцев и не атаковал. И Арман с каждой секундой успокаивался все больше и быстрее.

Он ощущал поток тепла, исходивший от альфы, поток любви, что тот даровал его измученному сердцу и принял его малый щит, что теперь будет удерживать его боль под колпаком. Арман даже улыбнулся сквозь слезы.

– Боги, ну почему ты такой бескорыстный и чистый? – он обнял его сильнее и мурлыкнул. – Спасибо тебе. Я буду спокоен; Аравель будет счастлив иметь такого отца.

– И тебе спасибо. Я больше не буду один. Ты прав, Аравель будет счастлив. Я для этого сделаю все.

Арман закивал головой.

– Прости меня, что бросаю вас так рано. – Арман отстранился. – Там, в тумбе, достань.

Итан послушно привстал и открыл верхний ящичек в тумбочке, на которую положил ранее букетик цветов. Открыл его и замер. Лежал аппарат для подписи. Он взял его и активировал.

– Я уже перевел малыша на свой статус. – Арман улыбнулся. – Тебе хватает забот с твоим собственным, чтобы и ребенка так травмировать. К тому же, – он судорожно выдохнул, – мне врач сказал, что малыш неполноценен и может вообще зверя не получить, а если и получит, то это будет альбинос с каким-нибудь увечьем.

– Арман, – Итан посмотрел решительно в его глаза, – я выращу ему зверя, и он его получит. Мне тоже самое сказали, но я кумар. И в наших стаях бывает такое, что зверя вытягивают из кокона, даже если он не хочет оттуда выбираться. Когда медицина бессильна, наши звери уверены в стопроцентном успехе. История мира сплошь и рядом такими случаями заполнена. Смогли они, смогу и я. К тому же, могу начинать с его пятилетия и продолжать до восемнадцати. И я его за уши, хвост и лапы вытяну. У Аравеля будет свой зверь.

Арман улыбнулся. Потрепал его по голове.

– Я не вернусь в квартиру. – Бета выдохнул. – Не хочу его травмировать. Хватило и того, что при рождении он не получил моей защиты. – Арман несмело посмотрел на альфу. – Поможешь собрать мои вещи?

– И куда ты теперь? – Итан смотрел обеспокоенно.

– Я позвонил брату, объяснил все. – Арман пожал плечами. – Обещал помочь. Он мою проблему знает, сам видел мои приступы в роддоме. Акушер. – Усмехнулся он и вздохнул. – Решил принимать роды у меня, и был мною же атакован. Так что сейчас прекрасно понимает всю ситуацию. Он у нас теперь на такие сложные случаи выезжает по всей стране.

– Понятно. Деньги, я немного накопил…

– Нет! – Арман положил руки на его ладонь. – Тебе сейчас они очень понадобятся. Мне поможет брат, да и потом я пою, вернусь в клубы. – Он опустил глаза. – Правда придется переехать. Если мы встретимся, я могу навредить, даже тебе. – Облизнул губы. – От тебя пахнет Аравелем, мой зверь волнуется и не хочет быть рядом.

– Хорошо. – Итан приподнял его голову за подбородок. – Спасибо тебе, за все. И за то, что отучил меня курить, научил многому и дал очень много. Я только попрошу: береги себя. Ты необыкновенный человек, и очень сильный. И Аравель будет знать, что его родитель любит его, пусть и очень далеко находится.

Арман только кивнул в ответ. Итан ушел, а он разрыдался, сжимая подушку, укоряя своего зверя за его несдержанность. Зверь же за собой вины не ощущал. Совершенно.

Итан еще зашел к сыну, полюбовался его спящим личиком. Улыбнулся своим мыслям. Затем выехал в городскую регистратуру, чтобы пройти регистрацию и получить на руки документ, который запишет в его браслет отцовство, генетическую копию ключа ДНК и слепок сгустка силы младенца. Все это даст ему право называться отцом.

После проделанных юридических обязательных процедур, Итан вернулся домой и с грустью собрал все вещи Армана, оставил только его фото, которое положил в свои документы, чтобы иметь возможность показать сыну, кто его родил.

Арман попрощался с Итаном крепко его поцеловав, обняв и улыбнувшись. Пожурил его, запретил теперь даже пить, ибо детки унюхивают любое несоответствие со слепком родителя и умеют даже дуться. Потом он сел в машину приехавшего брата. Брат, тайком от Армана, сунул ему карточку юриста бесплатной помощи таким одиночкам, как Итан. Еще посоветовал хорошо пересмотреть права сына и, что теперь имеет право сделать сам Итан, что бы малыш имел все самое лучшее.

Итан поблагодарил брата Армана, пожал ему руку и больше никогда лично не встречался. Арман уехал из его жизни заливаясь слезами, отвернувшись от брата и что бы его альфа, с его сыном, этого не видел. А альфа забрал люльку с маленьким новорожденным Аравелем и поехал в квартиру, где все было пропитано запахом родителя.

Итан оборудовал для него уголок в спальне. От его отпуска оставалось три дня, которые он потратил на закупку мелочей, для сына, обращение в органы надзора за несовершеннолетними. Оформил сына, оформил себя, как отца одиночку. Ему сообщили, что на ребенка полагается пособие в размере его разрешенного максимума средств на браслете.

– Мистер Самаркан, так как ваш статус ограничивает средства, поступающие на ваш счет, у вас есть право носить браслет вашего сына до его совершеннолетия. – Они сидели в кабинете одного из начальников, которые оформляли детское пособие с пометкой "обратить особое внимание", и смотрели друг на друга довольно серьезно. – Ограничений на браслете Аравеля нет и не будет, ибо он имеет статус лояльного гражданина. Так же, судя по всему, вам придется найти более оплачиваемую работу, поэтому на браслете вашего сына будет открыта опция на поступление средств с вашей работы. Но имейте в виду, если вы потеряете в глазах закона уровень доверия и ребенка изымут, все средства будут заблокированы вместе с браслетом и ваша оплата труда вновь будет перечисляться на ваш браслет, а излишки будут отчислять на дома малютки.

Итан только кивал головой. Он уже ознакомился с тем, что на данный момент мог получить. Например, на имя сына жилплощадь. И да, он поставил сына в очередь на эту жилплощадь. Так же он мог приобрести для сына жилье, что не снимает его с очереди. Обычно таким детям, у которых нет дома и всего один родитель, государство дает свою коморку, иногда более приличное жилье, но в основном это однокомнатная квартирка с неудобным расположением по отношению к главным магистралям, но есть все структуры для жизни. По поводу покупки дома, Итан мог записать его только на имя сына, а в случае лишения малыша, он лишался и дома, но будет обязан выплатить остаток долга, а дом будет сдаваться кому угодно до совершеннолетия ребенка, после чего он вступит в свои права и получит жилплощадь и от государства, и от отца.

Но, Итан не собирался делать необдуманные шаги. Он не собирался лишаться сына, своей маленькой стаи. Он будет бороться за него, за его счастье и его зверя. И да, он уже просмотрел в сети, ибо телефон от Армана у него остался, самые оптимальные варианты. После того, как он получил право перечислять на браслет сына средства, он позвонил по номеру, данному братом Армана. Юрист назначил на завтра утром встречу. И Итан пришел утром, с малышом в люльке. Юрист просмотрел при нем его статусные права, прибавки и расширения.

– Мистер Самаркан, этот документ идет дополнением к вашим правам вашего статуса. – Юрист протянул ему лист, улыбнулся, – конечно полной свободы у вас нет в пункте шесть, но все же.

Итан прочитал список и улыбнулся. Ему разрешили учить сына принимая ипостась, правда за городом. Ему так же разрешено защищать своего ребенка принимая боевую форму. Именно этот вопрос его мучил больше всего. Бывают ситуации, когда ребенок попадает туда, где ему грозит опасность, а родители не могут сопротивляться зову котенка. И очнуться они могут только тогда, когда котенок уже с ними, а позади бешенные забеги в образе зверя. Шесть лет назад закон пересмотрели на имеющих нехороший статус граждан, которые были родителями малолетних детей. Теперь принятие ипостаси при ее запрете в городской черте, не означало немедленную смерть. Теперь разбирались в их причинах, а потом принимались меры или не принимались. Родители в своем праве защищать свое потомство. И в этом вопросе закон на их стороне.

– Как вы понимаете, оговорок много, но у вас есть послабления. И мой вам совет, до совершеннолетия сына, – юрист покачал головой, – будьте тихим и незаметным. Когда малыш получит свои взрослые права, никто не посмеет вас разлучить. Но, даже в девятнадцать, тем более это бета, и вполне вероятно рождающий, его могут отобрать слишком уж ретивые служители.