Текст книги "Вихрь. Отдать половину души (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

И вот они спят вместе, и Руан не может поверить, что Итан был с ним без защитных изделий. Да и вообще, он ведь пришел сам. После перевода Руан вообще отчаялся. Он бегал за ним, но прошлую течку пришлось сбивать таблетками, ибо Итан отказал ему и выставил за порог. Было очень обидно и больно. Руан осмотрел лицо спящего Итана. В тот день он плакал, когда вернулся к себе и заглотил штук пять таблеток, потом взял больничный и решил хоть немного развеяться. И в очередную течку его начали гнать… но, Итан здесь, он рядом и был близок, ласков.

Прижавшись щекой к груди и слушая равномерное биение сердца, Руан вздохнул. Тот парень, который был у него почти неделю назад, помог снять напряжение и все, а Итан… приревновал. Улыбнувшись своим мыслям, он еще теснее прижался к мощному телу. На его фоне Руан вообще мелкий и задохлик.

– Чего елозишь? – спросил Итан сонным и слегка хрипловатым голосом.

– Прости, разбудил. – Тихо пробормотал Руан.

Итан вздохнул, осторожно дотронулся до его лба и покачал головой.

– У тебя температура. Это из-за таблеток? Или из-за меток моего внука?

– Не знаю. – Покачал головой Руан.

– Спина болит?

– Не знаю.

Итан покачал головой, медленно сел, заставляя и Руана сесть. Тот поморщился и его повело вбок. Итан внимательно осмотрел бледное лицо, потрогал лоб.

– Что-то мне не нравится твоя температура.

– Да все нормально, посплю и все пройдет. – Руан прижался к нему.

– Эй, – Итан его отстранил, – ты весь дрожишь.

– Все… нормально… – вяло ответил Руан, стремясь прижаться к нему сильнее.

– Руан, тебе плохо? – Итан встревожился.

– Нет… мне хорошо…

Руан закрыл глаза и выдохнул с шумом. Итан подскочил с кровати, быстро нацепил штаны и нашел свой телефон в кармане куртки. Набрал внутреннюю связь и вызвал врача. Руан в этот момент свернулся клубочком, замурлыкал.

К приходу врача Итан был уже полностью одет и еще Руана одел, нашел его халат. Врач вошел в комнату, осмотрел пациента. Взял кровь на анализ и тут же провел его, опустив в специальный аппарат. Через минуту читал итоги теста.

– Что с ним? – волнуясь, спросил Итан.

– Он слишком много принял препарата, – покачал головой врач. – А в теле наблюдается переизбыток сил, как для кокона.

– Это опасно?

– Нет, но, – врач посмотрел на Итана, – ему надо перекинуться и часов шесть быть в форме зверя.

– Шесть часов? – изумился кумар.

– Да. Слишком много сил. Для кокона было бы достаточно, но блокатор не пропускает их и зачатие не произошло. Так что заставьте перекинуться и потратить такие огромные запасы. Он их не капсулировал, так что только тратить.

Итан кивнул в знак согласия, проводил врача и вернулся к бете, который пребывал в полудреме. Уговаривать Руана не пришлось, Итан только попросил:

– Малыш, покажись зверем, – и Руан перетек, не вставая с кровати.

Итан завороженно смотрел на огромного черного кота, который уставился своими глазищами в его глаза. Потом Самаркан залез на кровать и лег на его бок, стал гладить спину, слушать, как мако запел.

Аравель посмотрел на трезвонивший телефон. Не он. Кто угодно, но он не позвонил. Закрыв глаза, отключив телефон, он лег на кровать и потеребил волосенки сынишки. Тайнар после его фортеля, за который отец надрал сыну уши, реально надрал их, наплевав на возраст, довольно много спит.

Итан рассказал, что малыш выпустил хвост и когти, попытался щит накинуть, но ему не дали и он не перетек полностью. Аравель рассматривал пальчики сына. Коготки. Зубки. Хвостик. Когда Тайнар перетечет полностью, он будет красивым котом. Аравелю не сказали, что он уже перетек, дабы не пугать родителя еще и этим. Мало ли из-за чего он потерял сознание, так по крайней мере пояснил Руан, не зная истинного положения вещей.

Сейчас малыш спал без задних ног, умаялся за день. Как только отец вернулся от того беты, к которому его погнал сын, он преобразился. Сияет, лоснится и частенько облизывается на воспоминания. Тот бета, что ему приглянулся, наверное, особенный. Ведь отец вдруг заговорил, что хотел бы семью побольше.

Аравель был только за и всеми силами стремился ему помочь. Еще в юности, когда он только учился ставить щиты, он ощущал, что в нем две силы. И только совсем недавно, после рождения сына, он понял, что это была за сила. Его щит был двойным. Его кокон покрывали силы, не его, а отца. И эти силы удерживали его всю жизнь. Но, теперь не нужно и Аравель отдал их назад. Он увидел, как пустой колодец заполнился, как кумар набирает силы. Сейчас Аравелю многое понятно. Очень многое.

Он встал с кровати и подошел к столу. Итан не его отец. Он закрыл глаза. Аравель сейчас очень хорошо ощущает все, что должен знать рождающий. То несоответствие силы у ребенка, коим оно было, его способности выводить зримый щит и необъятные размеры колодца сил, это все личная сила Итана. И Аравель ощущал, что сил его родителя в нем нет. Он намеренно искал в себе хоть крупинку от своего родителя, но не находил. Даже его зверь недоуменно созерцал на него и вопрос о родителе вызывал удивление, хотя именно он должен был помнить его лучше всех.

Итан не его родной отец…

ИТАН ЕГО ПА!

Итан самый лучший на всем белом свете отец, какой вообще мог быть у него. Сейчас Аравель понимал все, что в детстве было не понятным. Итан был одинок и ему не светило иметь ребенка, а тут случай и он его получил. Скорее всего, он был донором, а родитель ничего не дал ему, Аравелю, в своей утробе. И все, малыш появился, благодаря силе кумара. И кумар создал свою стаю.

Альбинос улыбнулся. Итан любит его до безумия, как и он. Они и отец с сыном, и друзья, и партнеры. Сколько он помнил себя, отец всегда был монолитной всезнающей горой и лучшим другом. Он мог поделиться с ним любыми переживаниями, мог рассказать, о чем мечтает и только он поддерживал его шесть долгих лет в ЦКП. Да, даже если Аравель не его биологический сын, он все равно его сын. Любимый Аравелька…

Аравель улыбнулся, посмотрел на своего сына и вздохнул. Не все такие, как его отец. Не всем дано быть родителем и понимать, что такое пара. Судорожно выдохнув, уже все решив, Аравель постарался отпустить ситуацию, не зацикливаться на ней. Он ведь здесь, рядом со своим ПА, еще две недели, и он уедет и не сможет увидеть его воочию, дотронуться, поболтать шепотом и подурачиться. Только телефон и видео звонки будут соединять их. Грустить нельзя.

Он посмотрел на сына, улыбнулся и потрепал его по головенке. Тайнар набирает силы быстро, и альбинос это уверенно подтверждает. Будет ли сын первой категории или выше Аравель не знал, но точно не второй. Слишком сильные родители, слабые дети не получатся.

В комнату вошел Итан. Весь светится, лоснится, глаза огнем горят.

– Привет. – Улыбнулся Аравель.

– Привет, котенок. – Итан подошел. – Спит?

– Ага.

– Хорошо. Вечером погуляем.

– Он будет рад. – Кивнул Аравель.

– А ты? Что случилось?

– А?

– Котенок, я слишком хорошо тебя знаю, что бы ты мне врал или что-то пытался скрыть. – Итан положил руку ему на плечо.

– Па, я справлюсь. – Покачал головой сын.

– Блудень, да?

– Да, блудень. – Сын улыбнулся. – Не волнуйся, я с этим справлюсь. Не хочу сейчас об этом говорить, портить время с тобой. Ты вот лучше скажи, – он хитренько прищурился, подошел вплотную и взял его под руку, понизил голос, – у меня братишка через девять месяцев будет?

– Аравель! – покраснел Итан.

– Что "Аравель"? – он блестел глазами, как елка новогодняя гирляндой. – Вот что? Судя по всему, твоему кошаку очень понравился тот молодой привлекательный кот, и, – он глубоко втянул носом воздух, – я ощущаю его запах на тебе, как бы ты не мылся.

– Сын! – строго рыкнул Итан.

– И не рычи. – Он приложил руку к его груди, заглянул в глаза, серьезно продолжив, – я не маленький и ревновать не буду, чтобы прятать от меня твоего любовника. Так что, когда?

– Ну, ты и…

– Не нужно терять дар речи, Итан Самаркан, не нужно. – Аравель деловито подвел его к столу и заставил сесть на стул. – Я, может и глупенький рождающий, а вот в запахах, исходящих от тебя, разбираюсь получше твоего. И никакие пенки или шампуни, гели или мыло не смоют аромат с твоего ментального тела. Кумар аж сияет, хвастается. – Заулыбался Аравель, заглянув к нему в нейтральную зону.

– Сына… – смутился Итан.

– Ну чего, "сына"? Чего? – Аравель присел на край стола. – Когда братишку ждать?

Итан рассмеялся. Потом посмотрел на него и покачал головой.

– Не на этот раз, да и, – он вздохнул, – не думаю, что сделаю это до смены статуса.

– Почему? – удивился сын.

– Я, – он вздохнул, – не хочу, не создав пары и не зарегистрировав официально, это ведь автоматом сделает малыша с припиской к статусу и его снимут только в день принесения присяги.

– Почему?

– Потому, что наш закон такой, а я еще хожу со своим статусом. – Итан вздохнул. – Я прочел раздел по моему случаю и там говорится, что даже с возвращением мне статуса, мои дети, рожденные до этого, только через пять лет будут поставлены на рассмотрение смены метки или ее полного аннулирования. Я бы не хотел такого малышу. Могут ведь и отказать в снятии метки.

– Понятно.

– Да и Руан на этот раз пил таблетки, что спасло нас.

– Спасло? – нахмурился Аравель, а потом расцвел, – ты захотел его присвоить? Покрыть?

– Аравель! – еще больше смутился Итан, забегав глазами по комнате.

– Па, это естественно. Я, пусть и был в тот момент практически невменяем, но от некоего беты пахло соперником.

Итан непроизвольно зарычал, тихонько так, обозначая свое недовольство.

– Па, и ты еще чего-то стесняешься. – Покачал головой Аравель, наблюдая, как мгновенная реакция на слово "соперник" доходит до мозга, и взрослый кот сглатывает, слегка покрываясь румянцем. – Ну, наверное, ты прав. Тут осталось немного подождать и все, можно трудиться над котенком.

– Сын!

– Ага, твой сын и ты сам постарался сделать меня таким. – Хихикнул Аравель, а Итан стрельнул на него глазами, мягко заулыбался в ответ.

– О, да, тебя я делал тщательно, клеточку за клеточкой и выросло совершенно бесцеремонное, бесстыдное и наглое животное!

– Ничего не знаю, – Аравель задрал подбородок, – я сын кумара!

Несколько секунд было тихо, и они смотрели друг другу в глаза, а потом рассмеялись.

Аравель нервно дернул головой, удерживая на руках сына, порыкивал и его алые глаза метали молнии. Вокруг напряженно застыли охранники, научные сотрудники, кто-то еще и отец. Тайнар подрагивал в его руках, жалобно мяукая.

– Сын, здесь нельзя выбрасывать столько сил. – Уговаривал его Итан, стоя примерно в трех метрах от рассерженного альбиноса.

– Почему он сюда смог пройти? – рыкнул Аравель, трансформируя пальцы в когти.

– Аравель, надо уйти. – Итан медленно переместился на траекторию выхода из тамбура в лабораторию.

– Как вы допустили, что бы ребенок прошел сюда? – зашипел Аравель, выпустив зубы, меняя глаза, даже уши удлинились.

– Аравель, – кумар зримо вывел щит, отделяя его от людей, зримо перекрывая ему доступ к ним.

Альбинос утробно зарычал, его хвост нервно дергался из стороны в сторону. Глаза аж горели огнем, вокруг него уплотнился воздух, ибо он ощущал страх сына. Его инстинкт сейчас кричал, что сыну страшно, что сыну плохо, что вокруг одни…

Резкий шлепок по щеке, болезненный и отрезвляющий заставил Аравеля отшатнуться в сторону. Он заморгал и уставился на поднятую руку отца. Он ударил его по лицу…

– Па?.. – ошарашенно протянул Аравель.

– Убирай щит немедленно! – приказал Итан, используя власть старшего стаи.

Рядом стоявшие люди, непроизвольно свернули свои щиты и попятились. Итан же своего щита не убрал. Он смотрел на Аравеля строго, даже грозно. Минуту они молча созерцали друг друга и Аравель сдался. Он медленно убрал атакующий щит, свернул защитный, всхлипнул едва слышно. Его все еще давил ментальный выброс вожака стаи, он подчинялся его воле, отводил взгляд, подрагивая.

– Снимай трансформацию. – Приказал Итан.

Аравель очень медленно, под давлением вожака, вернул себе полностью вид человека. Он дышал с трудом, задыхаясь от давления старшего, с силой вдыхал воздух, стал закрывать глаза, едва заметно оседать, сглатывать.

– Итан, ему плохо. – Тихо шепнул Руан, стоя позади кумара.

Тот мгновенно убрал давление и шагнул к сыну, обнял, крепко прижав к себе. Аравель прижался к нему, ища защиты. Сын дрожал всем телом, его альбинос жалобно мяукал, свернувшись в клубочек. Его никогда не били, ни ментально, ни физически. Сейчас ему было больно и обидно. И кумар не делал попытки его приласкать и успокоить. Он учил его, даже сейчас он его учил.

Самаркан осмотрел потрепанных ученых и охрану, Гимели и Руана, извиняясь осмотрел. Гимели кивнул и Итан увел сына.

– Что у вас тут произошло? – спросил Гимели, глянув на сотрудников.

– Ребенок прошел в зал. – Сообщил ученый.

– Как?

– Я не знаю. Мы перевозили капсулу с омегой таури, устанавливали ее в пазы, а после сняли чехол, что бы проверить на прозрачность состав и тут услышали его. – Мужчина покачал головой. – Малыш стоял перед капсулой и смотрел на травмы омеги, даже зарычал и попытался кинуть щит на него.

– Щит? – изумился Руан. – Он попытался его кинуть на капсулу?

– Да. – Мужчина кивнул головой. – А через секунду мы услышали рев и шум в тамбуре. Деви ребенка взял и потащил в тамбур, я за ним.

Они все посмотрели на лежащего сотрудника, на полу и без сознания.

– Понятно. – Гимели вздохнул. – Понятно.

Что случилось дальше объяснять не нужно. Волна страха за омегу была впитана генетически, ведь все альфы защищают их даже ценой собственной жизни. И Тайнар не исключение. На его страх среагировал родитель, для которого ни уровни, ни коридоры преградой не были. Аравель пролетел разделяющее их расстояние, ни встретив ни одного замка, просто вышибая систему. На это отреагировала охрана и Итан был впереди, мчал кумаром, так как ощущал исходивший страх от внука и ярость от сына. И он успел, так как Аравель чуть не убил сотрудника, на чьих руках был его сын. Итан оторвал Аравеля от бессознательного тела, швырнул его в стену, на что тот, ничего не соображая, кинулся на отца.

Когда они дрались, люди выскочили в тамбур, а остальные не вошли. Итан несколько раз вбивал сына лицом в пол, но тому, что слону дробина. Он поднимался и опять и опять кидался, не перетекая в форму зверя, но когтями пытаясь достать. И кумар планомерно отсекал его от окружающих, выводил щит, опутывал им взбешенного Аравеля и, в конце концов, просто запутал им все пространство на полтора метра вокруг, не давая сдвинуться. Как только альбинос был обездвижен, к нему кинулся сын.

Тайнар совершенно не боялся его, и это привело в чувство родителя. Он начал соображать, даже спрашивать, ибо увидел капсулу и что в ней. Но Итан держал его крепко, даже ударил отрезвляющей пощечиной и давил силой до тех пор, пока непокорный зверь не признал его власть в стае. И Итан увел его, когда альбинос признал власть и силу вожака, но не раньше.

Гимели вздохнул. Хорошо, что реальной опасности тут не было, его бы тогда и Итан не остановил. В состоянии аффекта, который наступает в момент опасности потомству, родители становятся раза в четыре сильнее своих реальных сил и даже матерые альфы не всегда способны справиться с ними. В этот момент родитель, если повезло всего лишь вторая категория, будет использовать все свои физические возможности кота, накладывая их на тело человека, используя ментальную силу, для сохранения дееспособности мышц и связок. Как итог таких действий – справиться с ним смогут только очень сильные альфы, которые умеют, как Итан, опутывать защитным щитом, вступив в драку и имея огромный опыт в подобном. Во всех остальных случаях, даже оружие им практически никакого вреда не нанесет.

В тамбуре уже копошилась бригада медиков, которая приводила в чувство пострадавшего, да и остальным оказала помощь. Гимели пошел в сторону охраны, дабы просмотреть камеры наблюдения и узнать, как так ребенок взял и прошел на охраняемую территорию, да еще и прошел все посты и его не заметили. И Гимели не нравилось все это. Он бы не хотел узнать, что здесь кто-то очень умный и решил подпортить атмосферу. Ребенок сам не мог пройти.

Как оказалось, через час удивленного созерцания записей, Тайнар не просто смог, но и прошел. Он, как мелкий шкодник и заправский шпион, перебегая от одного защитного столба к другому, мимо людей или за ними, добрался до лифта и притаился так, что его и тени не заметили. Ну а в лабораторию он проник как раз с этой самой капсулой. Его не заметили, и он немного побродил между зачехленными колбами с замороженными людьми и вернулся назад, когда такой же чехол сняли с капсулы. Аравель в этот момент уже искал сына, как и Итан с Руаном. Как показали камеры, Тайнар слинял от родителя в толпе, когда они возвращались из кафетерия. Ну а потом все это и зверь Аравель уже ничего не соображал.

Гимели выдохнул. Это не саботаж, не провокация. Просто ребенок способный на подобное… да, определенно особь он будет боевая, не иначе. Такие проныры бывают только боевыми. Смекалистый, довольно силен для такого малыша. Определенно Аравелю повезло, его сын будет боевым.

Аравель спал рядом с сыном, нервно во сне удерживая его руку. Итан только что вернулся, сходив к начальству получить нагоняй. Его ему выписали, но не такой сильный, как он думал. Гимели показал ему запись и посоветовал впредь следить за ребенком, ибо, скорее всего, малыш будет боевым. Итан пообещал, что более малыш не будет удирать, уж кумар ему все толково разъяснит. Аравелю ничего не грозило. Он родитель, а сотрудники подтвердили, что от ребенка шел импульс страха за омегу, что вывело старшего из равновесия. Это была реалия жизни и начальство замяло инцидент. Тем более что сотрудник не так сильно пострадал.

Итан присел на стул рядом с кроватью. Он прижал ладонь к губам и покачал головой. Та вспышка ярости, что была, когда Итан пытался заставить альбиноса принять человека, ни в какое сравнение не шла с этой. Аравель полностью взял инстинкт зверя и управлял им молниеносно, самостоятельно. Если бы Итан не летел следом за ним, он бы убил там всех. Просто ударил ментально и некому было бы рассказать, что случилось.

Аравель потерял над собой контроль. Зверь защищал свое потомство. И Итану пришлось использовать свои силы на полную, ибо обычными щитами его не сдвинуть и не заставить отступить. И он использовал свою власть вожака стаи. Впервые…он приказал ему впервые. Четким приказом главного, даже ударил его.

Дальнейшее пребывание Аравеля и Тайнара в центре было легким и никакие казусы не происходили. Они съездили на осенний пикник за пределами станции, наговорились вдоволь и Итан представил Руана, как пару. Он опутал его своим щитом, ревниво поглядывал по сторонам, когда приближались самцы, и светился от счастья получая знаки внимания от Руана. Аравель знал, что Руан его пометил, но ничего не стал говорить, потому что отец в тот момент был итак смущен, а сын имел кое-какие рамки приличия.

И вот пришел день отлета. Аравель и Тайнар попрощались с отцом-дедом не на станции, а в порту. Итана отпустили их проводить. Перед отлетом Итан держал Тайнара на руках, улыбался. Аравель улыбался в ответ, а в глазах застыла грусть. Время. Отлет.

Аравель сидел в самолете и смотрел на облака, над которыми они летели. Красиво. Он улыбнулся лопочущему сыну, рассказывающему ему что-то, а на душе было погано. Три недели.

Самолет приземлился в порту, бригада ученых и работников вышла из салона и спустилась по трапу. Аравель шел за ними, как гражданский с пометкой разрешения на данный перелет. Он прошел по трапу, удерживая сына на руках, на плече висела дорожная сумка, спустился вниз и пошел в регистрационный зал. Пройдя мимо снующих людей, не обращая ни на кого внимание, Аравель встал в небольшую очередь за сотрудниками центра, которые регистрировались.

Довольно быстрая процедура с работниками, почему-то стала более долгой с Аравелем. Сначала сотрудник регистратуры замер над документами, потом почему-то искал что-то по данным, а потом и вовсе замер на минуту.

– Господин Аравель Алой? – раздалось сбоку.

Аравель повернул голову. Перед ним стояло три рослых альфы, в униформе охраны порта.

– Да, в чем дело? – спросил он, а у самого аж волосы дыбом и сильнее сына к себе прижал.

– Пройдемте с нами, пожалуйста. – Один из альф отшагнул в сторону показывая рукой направление.

Аравель настороженно осмотрел охрану, медленно пошел в указываемое направление. Они прошли по залу и вышли в один из рабочих коридоров, где было несколько комнат. Дверь открыли и один из провожатых вошел вместе с ним, а остальные двое остались снаружи. Внутри был стол и несколько стульев, стекло во всю стену и был еще один человек. Костюм, довольно новенький, приятный темно-серый оттенок, галстук в тон и прическа, этакий дядя степенность и серьезность.

Мужчина сидел за столом и предложил присесть Аравелю. Тот отказываться не стал.

– В чем дело? – спросил Аравель не выпуская сына из рук, удобно устроив на своих коленях.

– Мистер Алой, – начал мужчина, довольно серьезно глядя на него, – где вы были?

Аравель изумленно уставился на него. Такой наглости от сотрудника порта он не ожидал.

– Что значит, где был? Я не обязан перед вами отчитываться. – Он осмотрел сидевшего перед собой мужчину. – С чего такие вопросы?

– С того, что вас не было в стране более двух недель. – Спокойно ответил незнакомец, который даже представиться не удосужился.

– И что? – нахмурился Аравель. – Это преступление? К отцу съездить?

– Мистер Алой, вы пропали более чем на две недели и ни одна структура не смогла вас найти. Ваш телефон отключен и сигнала не посылает до сих пор. Вас не определяла ни одна камера наблюдения до того момента, как вы вошли в эту комнату. Что вы пытаетесь скрыть? Или кого?

– Это, что, допрос? – сощурился Аравель. – Я закона не нарушал, если вас так это интересует. Где я был, можете спросить у доктора Гимели, и он вам всю сводку моих передвижений шаг в шаг предоставит, для изучения. Как конкретно центр стазиса называется я не знаю, не положено по статусу гражданского лица, а все остальное мое личное дело. И я не пропадал, а уехал к отцу в гости. Права удерживать меня в этом месте у вас нет. – Аравель встал.

– Извините, но такое право у меня есть. – Спокойно возразил мужчина.

– Ну-ну, – сощурился Аравель. – Делайте что хотите, а лично я иду кормить моего сына. И мне плевать на ваши желания, господин закон. Если вам так нужно меня удержать здесь, что бы энные личности сумели добраться до моего отбытия, то можете кружком вокруг меня встать, но я в этой коморке сидеть не намерен!

Аравель развернулся и ментально отодвинул поморщившегося альфу, который вошел в помещение вместе с ним. И он вышел из комнаты телекинезом открыв дверь. Выйдя в залу ожидания, прошел к кафе, где купил сыну покушать. Демонстративно прошел к столикам и уселся в самый центр. Тайнар радостно принялся лопать, а Аравель сидел грозовой тучей. Он прекрасно понял, чьих рук эти круги по воде. Дед Клауса.

Клаус. Неделю Аравель был на Южном, а он так и не позвонил ни разу. И до этого его дома не было два дня. Место измен заменили банальные пьянки и тусовки с друзьями. Аравель в последнее время вообще думал, что живет с бутылкой. Так что искать его мог только дед, а этот наверняка вздохнул с облегчением.

Минут через двадцать в зал влетела толпа народа. Среди них мелькали два примечательных лица и Аравель усмехнулся про себя. Скорее всего дед просто взял внука за шиворот и потащил за собой и все. Сам бы он не пришел ни за какие коврижки.

Пока процессия грозно шагала к "непутевому" бете, он на них и не взглянул. Сидел и мирно кушал вместе с сыном.

– Аравель! – одновременно проговорили два голоса, рассерженные и даже взволнованные.

На них ноль внимания.

– Ты что творишь?! – начал дед.

Минут пять его отчитывали, ругались, а он молча сидел и смотрел на сына, который не реагировал на их слова. Кто-то хотел было подойти к Тайнару, но они оба, сын и родитель, глухо зарычали и враз вокруг них образовался защитный щит.

– Аравель? – изумленно уставился Клаус на альбиноса, закрывшегося щитом от всех. – Аравель, где ты был?

– Тайнар, доедай. – Ласково проговорил Аравель глядя на нахохлившегося сына. – Тут нет никого, кто был бы достоин твоего плохого настроения.

– А где папа? – спросил Тайнар, давно отвыкший от трезвого лица отца.

– Да где-то бегает. – Покачал головой Аравель.

Еще минуты три его отчитывали, потом дед плюнул и отошел. Пройти через барьер Аравеля все равно, что сквозь камень голыми руками. Клаус остался один. Он еще пару раз позвал их, но реакции ноль. Застонав, закрыв глаза, он перетек. Тайнар взвизгнул:

– Папа! – и ринулся к нему.

Аравель убрал щит, не мешая сыну повиснуть на шее отца. Пума поигралась с сыном, мурлыкая и подставляя бока, а глазом кося на свою пару, сидевшую рядом и не сдвигающуюся ни на миллиметр. Минут через шесть пума приблизилась к Аравелю и положила морду на его колени. Аравель его погладил.

– "Пойдем домой?" – глаза зверя посмотрели в глаза человека.

– Ладно, идем.

Аравель уложил сына спать, после того, как они приехали, и Клаус был вынужден постоянно перетекать в кота, играться с сыном. Аравель с ним не разговаривал. Вообще. И вот вечер, сын спит, а Аравель моет посуду. Молча. Клаус подошел со спины и обнял его за плечи.

– Малыш, где ты был? Ты словно сквозь землю провалился.

– А где был ты? – расцепив его руки, Аравель повернулся. – Где был ты?

– Я? Дома. – Нахмурился Клаус.

– Да? Неделя, Клаус. Меня не было дома неделю, когда позвонил твой дед. Ты мне ни разу не позвонил, за неделю, что меня не было дома. Клаус, – Аравель смотрел с болью, – у тебя семью украдут и будут делать с ней все, что захотят, а ты и знать не будешь.

– Аравель…

Он приложил к его губам руку и покачал головой.

– Мне нужен супруг, не самец в постели, а супруг. Человек, кому я смогу доверять. Тебе я доверять не могу. Мы разводимся. – Он убрал руку и вышел из кухни.

Клаус замер пораженный. Его нить пары отбросили. Только что Аравель разорвал нить пары, снял щит и более ему не принадлежит. Перед законом они пара, но физически…

Метнувшись в комнату, услышал предупреждающий рык. Не просто обиженный, а самый настоящий рык рождающего, который предупреждает самца – разорву. Этого хватило. Клаус остановился перед дверью в их спальню и не вошел. Аравель серьезен. Предельно серьезен.

На следующий день Аравель взял сына и съехал из квартиры в дом отца. Он подал бумаги на развод, подал в доказательство « о неспособности Клауса быть парой» отчет из телефонной станции по списку входящих звонков за неделю, когда его дома не было. Сам Аравель позвонил Клаусу накануне, но тот не ответил и это было зафиксировано и не перезвонил до указанного срока.

Процесс развода пары был запущен. И идти он будет месяц. Клаусу были отправлены документы на ознакомление, и он полетел к деду. Дед его не ругал, он его избил. И бил со всей силы. Потом приказал забыть о тусовках, даже о выпивке. Дед был на него так зол, что не разговаривал неделю.

Через две недели после начала развода Клаус пришел к сыну, поигрался с ним и не смог приблизиться к Аравелю. Он не позволил. Выставил вокруг себя барьер и не позволил. Соседи смотрели на это и с любопытством, и с осуждением. Друг Аравеля только головой покачал и все.

Клаус боялся, что потерял его. Он в прошлый раз был уверен, что время есть, но не на этот раз. Аравель тогда нить пары не отбросил, а сейчас да. Аравель на него обижен. Он не злится, он очень серьезно обижен. И как исправить то, что натворил, Клаус не знал. И боялся, что его не простят, что его не примут. Его кот жалобно мяукал, рычал на непутевого человека, а сделать ничего не мог.

Каждый день, когда закон разрешал приближаться к паре после двух недель обязательного запрета, Клаус ни разу не пропустил свидание с сыном. Он игрался с ним, от него не пахло выпивкой вообще и каждый раз он искал на лице Аравеля ну хоть какое-то ответное чувство, кроме всепоглощающей пустоты и безразличия. Но ответа не было. И было бы все хуже некуда, если бы Аравель со всеми этими заморочками не забыл, что его цикл приближается. И что таблетки для родившего отличаются от тех, что пьют не рожавшие.

Аравель принял парочку, выдохнул облегченно и вышел на улицу. Тайнар сейчас был у соседей, игрался с ребятишками, а ему нужно в магазин. Что что-то не так он и не понял. Шел по улице, зашел в магазин, выбрал что ему нужно и осекся. Рядом стоял довольно сильный самец. Не покупатель, а самец. И воздух нюхал осторожно, тихонько поглядывая в его сторону.

Значения Аравель не придал бы, да его нутро ощутило тонкую нить, которую забросил незнакомец, пытаясь определить – занято или свободно? Впервые, за столько лет нахождения в паре, Аравель ощутил, что его зверь не отбросил нить поиска, но и не принял. Он был свободен, не в паре, но самец ему не нравился, поэтому он проигнорировал его полностью. А вот самец напротив, оживился, даже глаза блеснули.

Пока Аравель ходил вдоль прилавков, самец кружил рядом. Даже пару раз подходил зверем к нейтральной зоне, куда без спросу не войдешь, но зверь зверя видит, если за дымкой не прячется. Альбинос прятался, чем неправильно информировал самца и тот продолжал завязывать охоту.

Возле кассы, Аравель поежившись, ощутил его рядом. Мужчина был довольно приятен внешне, но не то. Клаус вызывал эмоции сразу, будоражил, а тут глухо. Даже тело молчало…

Поймав себя на мысли, что тут что-то не так, Аравель расплатился за покупки, повернул голову и твердо отказывая рыкнул. Мужчина удивился, затем едва заметно кивнул соглашаясь с решением рождающего, не слабого и не играющего с ним. Хоть и не без сожаления, но его зверь отступил и замер, наблюдая, как уходит добыча.

Аравель вошел в дом, ясно ощущая, что и на улице на него смотрели как-то странно. Словно он пах. Но ведь это невозможно! Он же выпил таблетки!

Выдохнув, прошел в спальню и взял упаковку. Стал читать аннотацию, после чего тихонько выругался. Ему эти таблетки не подходят. Запах не глушат, только спазмы снимают и все. А тело, как могло, так и может, даже сильнее захочет часа через два. И принимать другой препарат уже поздно.

Давно он не попадал в такой переплет. Как только природа возьмет верх, он сам пойдет искать на попу приключений и не факт, что потом его не придется лечить или вообще очнется в изоляторе, как один из тех, кого бывает на улице забирают, во избежание для них же самих огромных проблем. Застонав от перспектив, Аравель сел на кровать. И что делать?

В дверь позвонили. Причем настойчиво. Аравель поплелся открывать и замер перед дверью. Он его учуял.