Текст книги "Вихрь. Отдать половину души (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

– Марашат. – Улыбнулся Итан.

– Уверен? – покосился Гимели на улыбающегося, блестевшего глазами Итана.

– Да. Я же кумар, вижу его ипостась. Это марашат. Зверь у него… посильнее меня в будущем будет.

– Даже так!

– Ага.

Руан прижал к себе уже спеленованного малыша и замурлыкал, ощущая с ним родство. Итан любовался своей парой и улыбался самодовольно, благодарно. Его пара был доволен, был расслаблен и сейчас ничем не отличался от того времени, когда нянчил на руках своего сынишку Саймона. Этот малыш стал сыном с первых секунд в пробирке. Как же был горд Итан в ту секунду!

– Как назовете? – спросил Гимели.

– Ингар. – Улыбнулся Руан.

– "Старший"? – удивился Гимели.

– Да, старший в роду. – Кивнул Итан. – Он родился на Южном, и здесь он старший марашат.

– Итан, – Гимели покачал головой.

– Все нормально. – Руан заулыбался и поцеловал лобик заснувшего малыша. – На Южном еще не было рожденного марашат с момента основания поселков при центрах, и вы это знаете. А вот что малыш выберет, когда вырастет, это решать ему.

Гимели только кивнул.

– Спасибо вам. – Он осмотрел счастливую пару и велел готовиться к празднику.

– ПА! Как ты мог меня в это посвятить только сейчас!!! – рычал Аравель, праведным гневом сверкая глазищами. – Ему уже шесть! ПА!

Итан улыбался и смотрел на то, как его любимец, весь такой уже несколько раз дедушка, а все еще взбалмошный и непримиримый, кривит лицо и выражает свое отношение к ситуации. Итан приехал на материк для того, чтобы передать Ингара в семью, где родился омега марашат. Ингар накануне сообщил данную информацию и начался поиск. Нашли, по описанию и времени появления малыша. Но пред самой передачей Итан и Руан прибыли в дом Аравеля.

Когда на пороге, раскрыв дверь, Аравель встретил своего отца, а на его руках сидел ребенок примерно шести лет, он молча принюхался. Глаза стали звериные, он шагнул вперед, не произнеся ни слова и впился взглядом в глаза ребенка. Смотрел не отрываясь, напрягся, нервно дернул выпущенным хвостом.

– Аравелька, – Итан мягко улыбнулся, – это Ингар, наш с Руаном сын.

Рыкнув, как от удара дернувшись, Аравель обиженно посмотрел на отца и рыкнул, что так не честно и ребенку уже шесть лет! Он уморительно надул губы, руки скрестил, хвостом по земле бил. Клаус подошел, обнял его и пригласил гостей пройти в дом. Вошли, расселись по диванам в гостиной, а ребенок стремительно начал изучать данную комнату.

– Па, ну вот как так, а? – обида так и сквозила из Аравеля, прям задувала со всех сторон.

– Ну, – Итан улыбнувшись, выдохнул. – Это, до определенного момента считалась секретной темой.

– Почему?

Итан улыбнулся, потом посмотрел на Руана, тот кивнул.

– Ты вот скажи-ка мне, когда и от кого ты узнал, что не родной мне?

Клаус, как и Аравель захлопал глазами. Если Клаус оторопело уставился на тестя, то Аравель даже облизнул губы, пытаясь понять – с чего у отца такие вопросы?

– Давай, егоза, колись. – Итан смотрел на него строго, а в глазах смешинки. – И почему ко мне не пришел? Не спросил?

– Я… – Аравель сглотнул, потом пожал плечами.

– Испугался?

– НЕТ! – рыкнул Аравель подскочив.

– Не рычи. – Примирительно проговорил Итан ощутив тихий ответный рык марашат, зверя. – Видишь же, дите волнуется.

– Па, – Аравель потупил глаза скосив их на "защитника", довольно полыхнув красными зрачками, – просто ты мой па, а родной или нет, значения не имеет. – Посмотрел на него, закусил губу, – так ведь?

– Именно, котенок, именно так. – Итан улыбнулся. – Кто сказал?

– Сам догадался, когда Тайнара родил. – Вздохнул. – Структуру кокона посмотрел и понял, что мы с ним разные, а у меня две мембраны кокона. И вторая твоя. Полностью. А, когда увидел, как ты на Руана смотрел, – Аравель улыбнулся, – извините слышал часть ваших разборок, – Руан заулыбался, – ну и решил, что пора. Мне эти силы были не нужны. Я от них не зависел. Вообще. – Он пожал плечами.

– Понятно. И все же, почему не пришел?

– Не посчитал, что это такое уж критичное знание твоего прошлого. – Пожал плечами Аравель. – Сыном твоим я не перестал быть, так что знаю я о нашем кровном родстве или нет, не так уж и важно.

– Понятно. – Итан улыбнулся. – Ингар такой же, как и ты.

Аравель изумленно уставился на ребенка.

– Да?

– Ага. Это часть большого проекта и пока идет изучение, выводим так сказать формулу.

– Решили производить на свет ровным рядком? – сощурился Аравель.

– Скорее дать второй шанс тем, кто не способен зачать со своей парой, но страстно желает этого. – Руан подозвал к себе рукой Ингара и тот подошел. Посадив себе на колени малыша, Руан продолжил, – мы более растить его не будем. У Ингара есть пара. Родилась омега. В этом городе.

– Да? Как узнали?

– Ингар его ощущает. – Итан улыбнулся. – Мы прибыли передать его в семью. Запечатление они пройдут сами.

– Запечатление? – Клаус изумленно уставился на них. – Дети?

– Он имеет взрослого зверя, и я его учил все шесть лет. – Итан покачал головой. – Так что он запечатлеет свою омегу.

– Ну спасибо, что хоть познакомили с братом. – Рыкнул Аравель.

– И не только познакомили. – Итан наклонился вперед, – семья будет на попечении центра и ты, – он ткнул пальцем, – будешь тем, кто будет здесь от нашей семьи. Я, как кумар, вскоре перестану ему быть примером, а вот ты, это будет твоя прерогатива всем и вся и ему в первую очередь по шее давать.

– Почему? – изумился польщенный Аравель.

– Да потому что марашат будет использовать свою власть старшего в иерархической лестнице, а ты на данный момент первый после меня в нашей стае, к которой он принадлежит и будет принадлежать, кто сможет ему противостоять.

– Ладно. – Усмехнулся Аравель и осмотрел ребенка. – Как скажешь, па.

– Отлично. – Итан потер руки. – В этом доме кормят?

Аравель всплеснул руками и уже через несколько минут все были усажены за стол, обласканы альбиносом и прибыли Тайнар с Кристофером и их детьми. После обеда детвора и Руан с Тайнаром и Кристофером окунулись в веселье и беготню, а Итан утянул сына и зятя в кабинет поговорить.

– Я прибыл еще с одним делом. – Итан сидел в кресле, напротив него сидел сын, обнимаемый супругом.

– С каким?

– Завтра будет дано интервью доктора Гимели. – Начал Итан. – Это будет касаться как раз искусственного рождения. Не просто зачатия, но и рождения котенка.

– Вы обнародуете итоги вашей работы? – Аравель посмотрел на отца. – А Ингар? Ему не повредит это?

– Нет. О том, что в мире есть искусственно рожденный ребенок вы ведь итак знаете. – В ответ сдержанные кивки. – Так что опасаться не стоит. Его лицо мы не показывали, все СМИ посылали далеко и надолго. А сейчас готовы представить итоги проделанной работы.

– Это прекрасно, но, – Аравель посмотрел на отца, – ты ведь не просто так сейчас разговор затеял, так ведь?

– Да.

– О чем именно ты хочешь поговорить?

Итан посмотрел на них и озвучил то, ради чего приехал:

– Гимели будет говорить о новом способе получить потомство, об искусственном оплодотворении и практически 100% его получении. Меня он уговорил принять участие в этом интервью, и я должен буду рассказать про то, как именно я стал своего рода родоначальником этого способа. Но, для этого я буду обязан рассказать, как именно ты появился на свет. И в этом рассказе будет часть моей жизни и часть вашей, ведь если я скажу, что мой сын альбинос, за которым до сих пор ведет кураторство Девяти, то можно сказать я открыто назову ваши имена. Без разрешения я права не имею разглашать такие данные. Потому и прибыл спросить, могу ли озвучить это?

Аравель посмотрел на своего супруга. Тот кивнул ему.

– Если ты мне расскажешь, кто мой родитель, я не имею ничего против. – Посмотрев в глаза отца, подвел итог Аравель.

– Хорошо, но только тебе. – Итан пожал плечами, – тот, кто тебя родил имеет свою жизнь и рушить ее я не хочу. Извини Клаус, но не для твоих ушей.

– Без проблем. – Клаус вышел.

Аравель посмотрел на дверь и вывел свой щит, глушащий любые звуки вне его образования. Итан поразился, внутренне заулыбался такому отношению к своим словам.

– Итак, кто мой родитель? И как так вышло, что ты один меня "делал"?

Итан посмотрел в это серьезное лицо и начал говорить. Начал с того момента, как вообще оказался на этом материке и вплоть до того момента, как из его жизни ушел родитель Аравеля, и как встретил его на южном и что защищал его там, и разговор по телефону Арман слышал. Итан рассказал ему все, и что его родитель не стал искать встречи не из-за своих тараканов, а из-за того, что его зверь нападет, травмирует, ведь он знает все слабые стороны альбиноса. Аравель слушал его, хлюпал носом, но держался.

Теплый весенний вечер. Большая студия. Красивый ведущий, модная программа и специальный гость. Тема дня – открытие доктора Гимели. Открытие века! Доктор Гимели, довольно преклонного возраста мужчина, с сединой в волосах и очках на носу сидел на удобном стуле, за большим столом. Вокруг него сидело еще человек восемь. Люди занимающие не последнее место в медицине, науке и изучающие проблему мельчания расы в физической и звериной ипостасях.

Ведущий, молодой и амбициозный бета, в ипостаси бурая голеа, самая быстрая и стремительная кошка на планете, сейчас был одет так, словно собрался играть в гольф: рубашка с рукавом одна четверть, цельнокроеная жилетка, свободные брюки, на шее шарфик и в ухе модная серьга капля. Улыбчивый, приятной внешности и с глубоким тембром голоса, что был первым по популярности среди населения. Ведущего звали Стефан и звали его все только так. Фамилию он предпочитал не называть и даже вездесущие СМИ не нашли его истинного имени.

– Итак, уважаемые дамы и господа! – Стефан сидел чуть поодаль от стола, где расположились гости. – Смею вам представить гениального ученого, который смог пробить брешь в защите фракции националов! Господин Кевин Гимели! Встречаем!

Публика в зале взревела. Еще бы! Сам венценосный отец науки всех времен и народов! Гимели встал с места и слегка поклонился в стиле программы, что шла сегодня в прямом эфире, без единого блока рекламы. Всем хотелось узнать, как ему это удалось? Как он обошел законы мироздания? И поэтому такое мешающее создание, как "реклама", было отодвинуто подальше и на этот эфир забыто.

Стефан повернулся на стуле, сидя полубоком, ногами фиксируя положение упираясь в перекладины между ножек. Стул был без спинки, словно захваченный из соседнего бара.

– Итак, – он очаровательно улыбнулся, – просим вас, многоуважаемый доктор, кандидат медицинских наук, господин Гимели, расскажите нам – как вам это удалось?

Мужчина улыбнулся и слегка кашлянул. Вздохнул. Потом осмотрел своих оппонентов в предстоящей беседе и мягко произнес:

– Я лишь подтвердил то, что было открыто более шестидесяти лет назад.

– Подтвердили? – удивленно выдохнул Стефан.

– Да. Открытие сделал не я, а молодой альфа, на тот момент еще ребенок по сути.

– Извините, – подал голос сосед Гимели. – Вы хотите сказать, что огласили на весь мир об открытии и позволили себе присвоить не свое?

– Нет, что вы. – Улыбнулся Гимели. – Я ничего не присваивал. И кот, открывший это, прекрасно знает и видит волну, которую породило мое заявление.

– Господин Гимели, – Стефан уже трижды себя обругал, что вызвался вести программу с его участием. Его сотрут в порошок конкуренты. – Объясните нам свои слова. Мы, если быть честными, не понимаем вас.

– Ну еще бы! – заулыбался мужчина. Он вздохнул. – Если бы данное открытие было обнародовано ранее, то открывший это, был бы уже мертв. И, с точки зрения правительства, – он грустно вздохнул, – считался бы диверсантом. Сам способ зарубили бы на корню, не став его рассматривать. А юный альфа даже и не понял, что он сделал открытие. Время такое было, да и не думал он об этом. Выживал как мог.

– Как так?

– Ему было всего тридцать, и он был слишком молод. Могу я позвать его в зал, дабы он сам все рассказал?

– Он здесь? – удивленный шепот по залу.

– Конечно. – Гимели утвердительно кивнул. – Только с его разрешения я обнародовал весть, как мое достижение, прикрывая его имя на время опытов.

Стефан услышал в ухе, что гость, чьего имени не назвали, уже за кулисами.

– Ну, что же. – Стефан посмотрел на затемненный выход с площадки, – просим в зал таинственного незнакомца.

Вход осветился и из темноты вышел рослый сильный мужчина в годах. От него веяло внутренней энергией, физической мощью. Стефан аж сглотнул. Все нутро требовало перетечь в свою ипостась и склонить голову. И каждый второй человек в зале был готов к подобному. А кто-то даже едва начал трансформацию.

– Вижу, вы как всегда тревожите души котов, молодой человек. – Улыбнулся Гимели вставая.

Незнакомец, с легкой проседью на висках чуть замедлил ход и прикрыл глаза. Волна схлынула.

– А вы все так же молодеете, друг мой. – Он подошел и пожал руку.

– Прошу, присаживайтесь. – Слегка дрогнувшим голосом пригласил за стол Стефан.

– Благодарю. – Незнакомец прошел и присел на свободное место через два человека от доктора.

– Мы можем услышать ваше имя?

– Итан Самаркан. – Бархатисто произнес незнакомец.

– Какое необычное имя. – Стефан слегка наклонил голову влево, так как ему был очень интересен данный экземпляр. – Я ранее не слышал такой фамилии.

– Это южная фамилия. – Отозвался Итан.

– Южная?

– Да. Оттуда, где сейчас едва заселенный пустырь. – Итан смотрел серьезно, готовый на нападки своих соседей по столу. Он привык к подобному за столько лет.

– Да, – Стефан покачал головой, – крайне редко встретишь южан.

– Я более не южанин.

– Стефан, – Гимели обратился к ведущему, – мой друг мог бы начать свою историю?

– Да. Нам бы очень хотелось ее послушать. – Стефан кивнул.

Итан лишь благодарно прикрыл глаза, Гимели отклонился на спинку стула.

– Я сейчас вам расскажу чуть больше и затрону более больший временной отрезок, дабы вы представляли с чем придется столкнуться, применяя тот способ, который применил я сам. Я родился и вырос на южном материке. – Начал Самаркан. – Моя семья была фермерами. Простыми фермерами, которые дальше своей фермы никогда не выбирались. Я же в шестнадцать лет получил разрешение и отправился посмотреть мир. – Он улыбнулся чарующей улыбкой альфы. – В семье было три старших брата альфы, я был младшим. Еще шесть омег-бет, а также шестнадцать простых бет-самцов. Моего отсутствия не было заметно и на работе не сказывалось. Беда встретила меня на пороге двадцатилетия. Слухи, что со всего мира воровали и убивали омег пропитали и меня. И я искренне не понимал, как такое возможно. – Итан потер пальцем над верхней губой. – Я даже один раз стал причиной срыва похищения шести омег. Проезжал мимо и учуял их. Вступил в бой. Впервые убил. Не помню, как это происходило, но мне об этом сообщили.

Итан отклонился на спинку и улыбнулся.

– И вот тут планомерное уничтожение страны, которая этих самых омег и воровала, убивала и истязала. Мне двадцать. Я сам был участником непоправимого, благо все обошлось. В тот момент кровь кипит. Бурлит. Негодование, как так можно. И я иду в руки комиссии по лоялизации. Знаете, – он слегка потрогал правой рукой висок, – меня проверили еще мягко. Седина на висках на пороге совершеннолетия была меньшим из того, что мне пришлось пережить потом, как и многим, кто попал в распределители. Только из-за несовершеннолетия меня не убили, опасаясь.

– Как это? – Стефан удивленно уставился на него. – Почему из-за возраста вас должны были убить?

– Я Кумар. – Итан выпустил хвост и на стол легло живое смертоносное оружие с тремя зазубринами и острым выростом более пяти сантиметров на кончике. – Первого ранга. С непредвиденными отличиями от нормы.

– Твою мать! – Стефан отпрыгнул в сторону.

В зале зрители едва слышно перешептывались после дружного "ох, шкуру его так!"

– Понимаю. – Итан взял свой хвост в руку и мягко повернул его шип у основания.

Легкий щелчок и сочленения "зубов" хвоста легко разошлись на мягкой опоре и хищно поворачивались, извивались змеей.

– Итан, все же, давай ты снизишь давление. – Гимели осмотрел зал. – Если хоть один марашат…

– Нет ни одного в радиусе шестидесяти трех километров. – Мягко сообщил Итан. – Даже ребенка. И это очень плохо. Будь такая боевая особь рядом, мы бы выпили.

Гимели подавил смешок. Итан убрал хвост. Стефан вернулся на свой опрокинутый стул, поставив на прежнее место.

– Господин Самаркан, – ведущий выдохнул, – это удивительно.

– И я так же думаю. По прошествии лет я понял, что мой статус "не совсем лоялен", в моем случае, это короткий поводок боевой особи, принявшей присягу страны, но не рожденный в ней. И это сродни признания меня полноправным членом общества. – Итан вздохнул. – И будь я совершеннолетним, меня бы убили там же, не слушая. Ибо я пришел бы не просить принять меня, а убивать всех, кого смогу зацепить. Боевая особь, да такого вида…

В зале было тихо. Стефан не получал сигнал о том, что прямой эфир прерван. Ему все еще был дан зеленый свет.

– Значит только возраст стал вашим спасением?

– Да. – Итан улыбнулся. – Через четыре месяца я стал официально взрослым, принял присягу и стал полностью предан стране, которая меня не признавала. Работать с таким статусом на нормально оплачиваемой работе нельзя. Жить и создавать пару очень сложно, пройти обряд брака запрещено. Да и никто не захочет соединить себя с таким партнером. К тому же, как альфа я не мог обеспечить свою пару так, как хотел бы. А еще, – он покачал головой, – я не мог найти сильного партнера. Зачатие со мной проваливалось. В том городе, где я жил, не было ни одного сильного беты, не говоря уже об омеге. В город побольше нельзя, статус не позволяет. Что уж говорить, мне и машину нельзя было иметь.

– И как вам удалось вырвать себя из той трясины, куда вас определил ваш статус?

– Благодаря сыну.

– Вы все же нашли пару?

– Нет. – Итан улыбнулся. – Я в тот год познакомился с очень свободолюбивым и абсолютно не верным бетой. Он был молод, горяч и совершенно не обращал внимание на мой статус, пока я давал ему то, что он хотел.

– А что он хотел?

– Хорошую вязку во время секса. – Итан мягко улыбнулся. – Он был средней силы и партнеров у него было достаточно много. Примерно на втором году совместной жизни, во время передвинутого рабочего графика командировки, была близость с не совсем порядочным самцом. Чисто физиологически мой партнер не переносил противозачаточные, подавляющие. Запасы изделий у него всегда были огромными. И самца он предупредил об этом, но тот поступил бесчестно. В итоге мой партнер был им покрыт и даже сам не подозревал об этом. – Итан вздохнул. – Эту часть истории мой сын узнал сравнительно недавно, после того как уже имел семью и своего ребенка, и разрешил обнародовать ее. Ибо его имя и имя его партнера слишком известны, что бы я мог обнародовать их только по своему желанию. И сын, и его пара дали свое согласие. Ведь там и часть их истории.

– А пара вашего сына? – раздалось сбоку.

– Это чуть позже. – Итан улыбнулся. – Так вот, – он перевел дух, – вернувшись домой даже не поверил мне на слово. Обследование, заявление об аборте и у меня перед глазами всплывает: это мой шанс. Я его уговорил рожать, хоть он, как и любой понимающий ситуацию кот, заявлял, что ребенок будет ущербен, будет инвалидом, отсталым. Но я очень хотел ребенка. У меня не было даже шанса найти пару ни на тот момент, ни в ближайшие тридцать лет. Как кумар я это понимал и ощущал. Каждая особь с ипостасью кумара, всегда ощущает всех себе подобных. Даже сейчас. Нас в мире всего шестеро такого уровня, как я. И одна омега. Уже в паре. И ждут плод.

– Невероятно. – Выдохнул Стефан.

– Ну, в моей жизни все невероятно. Я выжил там, где должен был погибнуть. Получил ребенка от того, кто его искренне ненавидел зверем. Мой любовник был вынужден на год прервать свою работу и командировки. Скажу честно, было трудно. Помимо работы, нескольких работ, я был обязан проводить амбрен-соу. Мой кот ткал душу зверя из своего щита.

В зале послышался ропот удивления.

– Прошу тишины. – Поднял руку ведущий. – Мы ведь не хотим пропустить ни слова. Вам будет дан глас. Продолжайте.

Итан кивнул.

– Я восемь месяцев и двадцать четыре дня оберегал плод, выдоил весь свой щит на его ипостась, по крупицам делал это. Родитель же ничего не смог ему дать, его зверь отвернулся от котенка. Во мне не осталось ментальной защиты, как у боевой особи кумара. Только личный мизерный запас в десять процентов. Я отдал все, что мог, лишь бы увидеть этот маленький комочек жизни. – Итан заулыбался. – Когда мой сын родился, я плакал. Первый раз в жизни я плакал. И я видел его ипостась. В новорожденном маленьком сгустке плоти и силы я видел белую пуму. Он родился с недостатком, но родился. Он стал бетой. С красными зрачками. Альбинос.

– Альбинос? – Стефан удивленно уставился на Итана. – Вы хотите сказать, что ваш сын это…

– Аравель Алой. И его пара, бальсовая пума, Клаус Алой.

В студии повисла гробовая тишина. Потом едва различимые шепотки прошли по залу.

– Извините, – справа подал голос ученый. – Вы хотите сказать, что вырастили ипостась зверя не своему ребенку? Что в вашем сыне нет ни капли вашей крови?

– Да. – Итан кивнул. – Но вы не совсем меня поняли. Я не вырастил ипостась. Я ее соткал из своего щита. Искусственная белая пума. Вот что такое ипостась моего сына. И из-за силы этого зверя, Аравель не может сразу вернуть себе человеческую форму. Ему очень трудно возвращаться назад. Это побочный эффект амбрен-соу в исполнении одной особи.

– Это невозможно! Мы столько опытов провели! Столько всего сделали!

– Вы забываете, что я кумар. Сила моего щита сравнима с тремя альфами таури первого класса и к ним еще одного бету щитоносца, как минимум. И то, могут не сравниться. – Итан поднял руку и вызвал физическую иллюзию щита, который обволакивал кисть переливаясь радугой света. – Я могу проявлять щит и выставлять его на расстояние более семи сотен метров в сферической полости не перетекая.

– Очуметь. – Выдохнул Стефан. – Впервые вижу такое.

– Не вы один так изумлены. – Выдохнул кто-то из соседей по столу. – Только высшие, венцы стаи, могут так управлять щитом. А уж показывать его… Будь древние времена, и вы были бы владыкой огромной территории.

Итан убрал щит и опустил руку на стол. Он покачал головой.

– Мне всегда была интересна только свобода, а после рождения Аравеля только его благополучие. Я работал, жил и дышал ради него более двадцати шести лет. Аравель очень сильный менталист. Его щит сильнее моего. Его гены, пусть он не получил ничего от родителя, впитали силу моего щита. Он учился ставить свой собственный щит сравнивая его с моим, что сохранялся в его теле тридцать лет. Его первый переход к зверю был в пятнадцать. Это так же побочное действие амбрен-соу используемое одной особью. С точки зрения медицины Аравель вообще не должен был получить зверя, – он вздохнул, сжимая пальцы в кулак, – его первый оборот грозил стать безвозвратным, но мне удалось не допустить трагедии. – В зале послышался ропот удивления и легкий шепоток. – Я не помню всего, что делал и как разбивал монолитную стену в его твердеющем коконе. Наши соседи, полиция и кураторы, Девятка, ибо Аравель сильнейший на тот момент менталист страны, выставили свои щиты на самый максимум. Даже были пострадавшие, ведь я не мог защищать округу от своей силы. Только бил и грыз монолит кокона. И мне удалось, он вернулся. Проспал более суток. А потом мы узнали, что в форму зверя он входит бесконтрольно в момент сильнейшего волнения или нервного потрясения. А его первая течка прошла под препаратом, ибо он был не готов к таким разительным переменам. Думал, что станет самцом и дело в шляпе. А тут рождающий, да с его лицом и, зверь не признавал его, считал слабым. Это так же побочный эффект, ведь со стороны родителя не было ни грамма силы.

– Ужас. – Стефан приложил руку к шее.

– Ну, после первой течки было все нормально. И первый партнер был хорошим малым. Только зачать не получалось. Мы прождали два года. Аравель страшно хотел ребенка. Он этим грезил. Но партнеры были слабыми, а альбинос привередливым, капризным и дрался всякий раз, как самец превышал разрешенный минимум. – Итан заулыбался. – Я растил сына как альфу: не плакать, не отчаиваться, не раскисать, идти к цели, искать выход, быть сильным. – Итан покачал головой, – еще один минус одностороннего потока силы во время созревания плода. Это практически отсутствие аромата. К тому моменту, как мы уже все узнали, сами найти пару уже не могли. Обратились в ЦКП. На тот момент мой статус только вредил Аравелю и несколько лет были потрачены впустую. А потом мои нервы не выдержали, и я прибыл с разборками, – заулыбавшись, Итан покачал головой. – В тот день Аравель заграбастал своими ручонками свою пару, после чего в тот же день Клаус его покрыл и у меня вскоре появился внук.

Итан замолчал на минуту. В студии шли шепотки. Стефан уже расслабился и положил ногу на ногу.

– Значит, – ведущий покачал головой, – амбрен-соу довольно опасная вещь?

– В неумелых руках и подушка станет опасной. – Покачал головой Итан. – Амбрен-соу, это не панацея, а естественная защита рождающего от Бездны, если пары нет и не предвидится подходящий донор. Ее можно использовать так же, как и я, но последствия могут быть катастрофические. К тому же, все что будет отдано котенку в момент становления колыбели и щита, никогда родным не станет. Я убедился в этом через несколько лет, когда Аравель приехал ко мне в гости. Я тогда уже служил на южном. И именно там я стал свидетелем спровоцированного перехода у моего внука. Полного перетекания в зверя. Ему было всего шесть и по всем медицинским показаниям он должен был перетечь только через год-полтора. Поэтому можно считать, что возврат сил родителю, потратившему их через амбрен-соу должен проходить в закрытом помещении и как можно дальше от маленьких детей.

– Хотите сказать, – нахмурился один из докторов, что сидел за столом, – что потоки передачи ментального сгустка силы способны активизировать ребенка даже если тело еще не готово?

– Да. – Итан серьезно посмотрел на доктора. – Все, как с эльвирсами – если нет рядом сильного альфы, он спит, а если есть просыпается. Передача такой силы не могла не затронуть зверя Тайнара и разбудила его, вынудила искать того, кто нуждался в защите. Аравель в тот момент находился не только человеком без сознания, но и своим зверем. Так что это было закономерно. Поэтому будьте более осмотрительны, если вы делали какие-либо опыты в этом направлении, вы можете убить ребенка.

– Возврат сил? Почему? – задали вопрос со стороны ученых-генетиков.

– Потому что амбрен-соу, это не инструмент для создания кокона и щита, а лишь имитация таковых и впоследствии, когда котенок научится самостоятельно вить щит и укрепит свою колыбель, силы вернутся назад. Либо он сам отдаст, либо они по крупинкам будут перетекать в свое родное тело.

– Амбрен-соу, – спросил ученый с другого краю стола, – вы использовали его еще раз?

– Да. Я и моя пара участвовали в сложном эксперименте почти семь лет назад. Мы вырастили маленького марашат.

В зале зашумели, едва решаясь шептать.

– Так вы… – Стефан потряс головой. – Марашат, Ингар, маленькое чудо, это ваших стараний итог?

– Да, я тот самый альфа в паре с сильным бетой, что вырастил из инкубатора первого за столько лет мраморного марашат. Ингар получил от меня и моего супруга составной щит, и мы прорастили его зверя. И в отличие от моего первого раза, теперь я был в паре. И сейчас Ингару уже шесть лет. Он перетек. Подтвердил свою ипостась и впереди его ожидает хорошее будущее. В мире родился естественным путем омега марашат.

– Что? – полилось с рядов.

– Ингар его ощутил. Он ведь так же силен, как и кумар, – Гимели улыбнулся, – так что ощущает всех своих собратьев. И вчера мы посетили пару, счастливых от рождения малыша. Они несказанно удивились, нашему звонку. Ингар уже отправлен к ним, дабы запечатлеть свою пару и будет расти у них дома.

– Как это у них? – Стефан чуть со стула не упал.

– Марашат стайные, как и кумары. – Покачал головой Гимели. – И было получено разрешение отправить его в семью омеги. Малыш не сможет раскрыть весь свой потенциал, если будет расти отдельно. И семья согласилась его принять. А институт контроля популяций будет проводить ежемесячные проверки, стабильность генов и его возрастающие силы обеих ипостасей.

– И вы согласились? Он же уникальная особь! – удивились сидевшие за столом ученые.

– Я был инициатором данного проекта. – Гимели улыбнулся. – А Самаркан и его пара дали согласие полного участия в проекте. Это очень сильная пара, и они уже знают, как и что делать, кому и когда вливать силу. Ингар первый удачный ребенок проекта восстановления популяции. И с первого раза получивший все силы своего вида. Мы действовали наобум, после того, как мне проболтался Самаркан, – он улыбнулся довольной лисой, – после того как Аравель вернул ему щит, и я лично видел, как его сын, всего пять лет отроду, выводит свой щит в зрительную область. Я несколько лет думал, что это нереально. И тут мы будим Кристофера Иреи-Алой. Для Тайнара. Собираем его по кусочкам. Боимся отслойки материнского мешка. Трясемся над его состоянием души. И я опять вижу этот щит. Вспоминаю давнюю историю и то что запомнил из невероятного рассказа, прошу рассказать все заново, что делал Итан. – Мужчина вздохнул. – Мы пошли на риск. Разморозили яйцеклетку марашат, так как это самый сильный генетический материал, ибо Итан ему равен. И они с супругом девять месяцев не выпускали из рук колбу инкубатора. Спали рядом, ели рядом, посменно уходили в душ и просто глотнуть свежего воздуха. Они читали ему сказки, рассказывали истории. Они жили в обнимку с инкубатором. Их коты ткали для малыша защищающий кокон, где рождался зверь. – Гимели заулыбался. – В день родов, когда котенок выходил из инкубатора имитирующего схватки в родовом мешке, все сотрудники центра замерли в ожидании.

– Его глаза были белоснежные, радужка обрамлена бирюзовой каймой, а зрачок вытянут. У ребенка, – подхватил рассказ Итан заулыбавшись гордой улыбкой, – человеческой формы, еще слабого и впервые увидевшего свет, в душе бесновалось мощное животное, угрожающе на меня рычавшего и не понимающего, почему его так тянет уйти под мою защиту. Супруг взял его на руки после обработки пуповины и кот замер. Принюхался. И потянулся ко мне. – Итан облизнул губы. – Я накрыл его щитом родителя. И Ингар его принял. Не факт, что он примет меня после того как вырастет. Все же мы естественные противники. Но тогда он принял мою помощь, и вскоре мы увидели его ипостась. Три полных оборота шипов на шипе хвоста. Он боевая особь первого класса.