Текст книги "Вихрь. Отдать половину души (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

После прощания всех рассадили по машинам и повезли на поминки. Тело и самую ближнюю семью, сыновей и внуков, увезли в крематорий.

Аравель сидел в машине такси грустный и молчаливый. Итан не лучше. Похороны. Не самое приятное место; не самые приятные хлопоты.

– Устал? – тихо спросил отец.

– Нет. – Аравель улыбнулся. – Храм дал мне сил, так что я не устал.

– Хорошо. – Итан посмотрел на сына. – Звонил?

– Девять раз. – Отвернувшись к окошку ответил сын.

– Ответил?

– Нет. Похороны.

Итан только кивнул. Аравель злится на него еще. Даже хмыкнув, Итан сам себе признавался, что убил бы за такое свою пару. К тому же они еще и распробовать друг друга не успели как следует. Как он может? Или богатые все такие?

Такси подъехало к дому. Итан даже головой покачал, ибо на скамейке перед домом восседал на ее спинке некий папаша. Аравель его еще не видел, так что его реакция будет в любом случае непредсказуема.

Машина подъехала, заметивший Итана Клаус вскочил со скамейки и с тревогой вперил взгляд в салон, стараясь рассмотреть свою пару. Самаркан вышел, хмуро осматривая пару сына, а тот ему лишь едва кивнул. Аравель медленно вылез из машины и повернувшись замер. Потом нахмурился.

– Привет. – Слегка сконфужено, но в глазенках светилась радость, поздоровался Клаус и потер руками по ногам, вытирая вспотевшие ладони.

– Чего приперся? – рыкнул Аравель.

– Тебя увидеть. – Робко улыбнулся Клаус, стоя в рваных джинсах, сапогах-ковбойках и рубахе. На голове берет, на лице неуверенность и волнение.

– Увидел? – Аравель закрыл дверку машины. – Вали в свои пенаты, трахай дальше своих шалав.

– Аравель… – жалобно простонал Клаус.

– Что? – он пошел в сторону подъезда. – Видеть тебя не желаю. Развлекался, иди и дальше развлекайся.

– Малыш, – Клаус перехватил его и тут же за спиной послышался рык. Осекшись, Клаус отступил в сторону, не загораживая более дорогу беременному Аравелю, – малыш, дай хотя бы передать тебе сил…

– Можешь не волноваться. – Итан вздохнул на ощетинившегося Аравеля, его покрасневшие глаза и злобное шипение, – мы в состоянии развить и колыбель, и кокон.

Клаус не понимая уставился на тестя, после чего на свою пару.

– Все, гуляй, веселись, – Аравель ядовито улыбнулся, – ты ведь так своей свободой дорожишь, я тебе ее дал. Свободен, лети и делай что хочешь.

Он медленно пошел к двери подъезда. Итан посмотрел на расстроенное лицо Клауса, на его испуг в глазах, как он побледнел и только головой покачал. Любит зараза, любит. Аравель сейчас очень зол, Итан же не намерен его ломать. Сам примет решение. А вот его альфа кажется на грани. Наверное, никогда такого не было у него. Что бы его бросали. Мстительно улыбнувшись, да так, что Клаус это увидел, Итан пошел в след за сыном. Еще повернулся на пороге и хмыкнул, мол мой сын не на помойке найден, а благородных кровей.

Клаус остался на улице, один и с дико бьющимся сердцем. Он шел сюда уверенный, что прошло время и его Аравель соскучился, истосковался и примет его с распростертыми объятьями, и он повинится перед ним, пообещает никаких увеселений. Его великодушно простят и будет все так же, как и раньше. Он так думал… получил отворот-поворот. Стоит теперь один, страх пробирается по костям в мозг – Аравель не простит.

Закрыв глаза, Клаус попытался позвонить ему, но никто не ответил. Еще несколько раз набрав зазубренный наизусть номер телефона, закусив до крови губу, альфа посмотрел на верхний этаж, где жил его малыш. Кумар его порвет. Нельзя, малышу нужен он как минимум в сознании и без перекрытого потока. В который раз послав мысленный сигнал пары, ибо ее нить, пума красавец белоснежный и ревнивый, как выяснилось, не отбросил и выстроил тупую стену отчуждения.

Аравель от него закрылся, но не вычеркнул из жизни. Есть еще шанс, что они помирятся. Клаус пошел к своей машине. Сел на сиденье и не стал заводить мотор. Аравель. В который раз прикрыв глаза, он представлял его гибкое тело, ощущал на языке вкус его губ, аромат его тела щекотал ноздри и в который раз он зарычал на свою слабую альфа-сущность. Привык играть на два, а то и три фронта, крутить десятком партнеров и уходить, хлопнув дверью. Ну да, хлопнул дверью, а как оказалось себе по шее заехал.

Горько усмехнувшись, Клаус посмотрел на дисплей телефона. На заставке был изображен спавший Аравель с едва обозначившимся животиком. Его малыш… Зарычав на самого себя и свои глупые игры, он постучал по лбу кулаком и посмотрел на окна спальни Аравеля.

Рано утром в окно машины сильно дважды стукнули. Клаус вздрогнул и встрепенувшись повернул лицо. Перед ним кто-то стоял. Веяло от этого кого-то очень и очень серьезно. Подняв глаза, Клаус сглотнул. Итан. Монолит Итан Самаркан. Даже его дед был лилипутом по сравнению с ним.

Итан показал рукой, что бы окно опустил и зять мгновенно выполнил просимое.

– В общем так, – хмуро и не глядя на него, он приказал, – что бы я тебя тут не видел, даже не ощущал. Аравель тебе ясно дал понять – свободен. Отираться тут затея плохая. Ноги буду выдирать последовательно и использовать только руки. Так что, задница на миллион страховых взносов, кати-ка ты отсюда. Да побыстрее.

Слова были довольно простыми, понятными любому, даже шпане на соседней улице, а вот интонация – могильным холодом опутала нутро Клауса и его бальс съежился под пристальным немигающим взглядом кумара. Рядом с рукой Итана появилась красная дымка, показывая, что он не шутит и очень серьезен. Пришлось капитулировать.

Машина завелась почти сразу, медленно выехала со стоянки и уехала из двора. Итан проводил его взглядом и пошел на работу, гадая – что именно сделает богатенький сопляк, когда его прогнали от понравившейся игрушки?

Аравель проснулся в скверном настроении. Вчера были похороны, и он накричал после всего на Клауса. Сердце сжималось от вида его лица. К тому же, Аравель даже подумать не мог, что этот эгоист и жуткий гордец, придет к нему. Хотя, там может и дед поспособствовал. Все же, посмотрев на свой живот и погладив его рукой, растет тут его правнук.

Выйдя на кухню, Аравель прочитал записку и по настоянию отца достал салат и пару творожков. Отец. Если бы Клаус был хоть отчасти таким же, как и Итан Самаркан, если бы, да невозможно это. Клаус не такой и на первом месте у него не семья, а его член. И думает он преимущественно им.

Усевшись на стул, медленно пережевывая салат, грустно думал, что быть ему отцом одиночкой, правда с поддержкой государства и деда. Да, отец будет очень счастлив увидеть, как маленький альфа растет. И да, он будет его воспитывать так же, как и Аравеля – чутко, ласково, строго и видеть в нем не только ребенка, но и личность. Да, Итан именно так и воспитывает – личность, часть своей стаи. И защищает он эту стаю по всем правилам старшего, кумара, альфы.

Доев свой завтрак, осмотрел запасы холодильника, моющих и составив список, Аравель взял ключи и вышел из дома. Спустился на первый этаж, раскрыл двери подъезда, ощутил ласковый легкий ветерок и солнышко весело мигнуло за облачками – день обещал быть теплым. Этот легкий ветерок трепал листву, а Аравель улыбнулся новому дню.

В магазине он прикупил уменьшенный вариант запасов провизии, все же врач не советовал таскать сильно много, так что послушно примерил вес и пошел на кассу. Расплатившись, он вышел на улицу держа пакет перед собой. Шел медленно и дышал ароматом ветра и влаги, что нес с собой дождь на окраине. Красота.

Возле дома, фактически на ступенях, его кто-то схватил за талию и поддержал пакет за дно. Аравель было резко развернуться хотел, но в нос ударил запах, а над ухом тихонечко проговорили:

– Тебе нельзя тяжелое таскать.

– Что ты здесь делаешь? – рыкнул в ответ Аравель.

– Помогаю своей паре. – Улыбнулся Клаус, прижимаясь к нему со спины, ощущая, как он начинает едва заметно подрагивать.

– Мы не пара. – Дернулся Аравель, но его удержали руками, прижимая к себе сильнее. – Пусти.

– Нет. – Клаус положил голову ему на плечо, вдохнул его запах и мурлыкнул от счастья своим бальсом, который нарезал круги вокруг густой дымки со спрятавшимся белоснежным красавцем.

– Пусти! – зашипел Аравель погружая когти в руку альфы, до крови прокалывая кожу.

– Малыш, прошу, прости меня. – Жалобно проговорил он проникновенным полушепотом. – Малыш, я не могу без тебя. Пожалуйста, прости.

– Отпусти. – Дернулся Аравель, зарычал более серьезно.

– Малыш, прошу тебя, не отталкивай, – он прижал его к себе еще сильнее, – прошу, позволь быть рядом с тобой, быть твоей парой, ласкать тебя, жить с тобой.

– Тебя мало волновало все это, когда мы жили вместе. – Проговорил Аравель. – Ты все сам разрушил, не дал завязаться и окрепнуть. Я с тобой счастья не увижу. Ты мне слезы и кухню определил в доме, а еще детскую. Тебе плевать на пару, ты жаждешь насытить себя. Отпусти, мы все равно вместе уже не будем.

– Аравель, пожалуйста…

– Нет.

– Хоть разреши подпитывать тебя.

– Нет. Мы сами справимся. – Аравель отстранил его руки и попытался пройти к двери.

Клаус сглотнул. Охладел, аж мурашки по коже, а в сердце все судорожно сжимается, и только не отброшенная нить пары еще хоть на что-то позволяет надеяться и не терять веру, что сможет завоевать его и вернуть. Закрыв глаза на мгновение, раскрыв их шагнул к своей паре, коей искренне считал Аравеля, взял у него пакет с продуктами. На него зарычали, но слушать альфа не стал, буркнул, что носить тяжести ему нельзя.

С этого дня Аравеля постоянно преследовал Клаус. Итан только следил за этим, за запахом и изменениями, происходившими с сыном. Аравель делал вид, что ему все равно, а в глазах столько надежды, что Клаус сумеет перебороть его альфа-упрямство, что хочется и самому пальцы крестиком и еще плакат нарисовать.

Клаус был везде, куда бы не отправился Аравель. Он все время маячил перед ним, в наглую забирал пакеты и непременно доносил их до дверей квартиры, не решаясь переступить порог логова кумара. Наглость наглостью, а жить еще хочется.

Так прошел месяц. Клаусу не надоело отираться рядом с Аравелем, тем более что он ощущал в этом квартале полным-полно альф. Ему совершенно не хотелось потерять свою пару. Одно дело, когда Аравель зол на него и другое, когда зол и ему кто-то понравился. Вот тут будет труба. И понимая все это он надоедал ему каждый день, даже пару раз утянул погулять. Итану на глаза не попадался, но ощущал, что тучи над ним сгущаются. А потом увидел, как личико его малыша побледнело. Они в этот момент спорили, стоя в лифте, что Клаусу надо бы домой и пакет с хлебом он сам в силах донести. Клаус был категорически не согласен, поэтому в пакет вцепился как в родного и наотрез отказался доверить транспортировку данного шанса побыть рядом со своей парой ей самой. И тут Аравель побледнел, ухватился за стену и упал бы, не подхвати его Клаус.

– Аравель? Что такое? Где болит? – встревоженно начал спрашивать альфа, прижав к себе. – Малыш, что такое?

Аравель только головенкой покачал, мол все нормально. Клаус медленно вывел его из лифта. Помог открыть дверь и поднял на руки. Осторожно пронес его до спальни, проник в его мир и замер – щит отца, еще только каркас, но слишком тонкий. Посмотрев на Аравеля, вышел из комнаты, закрыл дверь и, зайдя на кухню налил воды, принес ее Аравелю, который жадно ополовинил стакан.

Клаус сел на край кровати и притянул его за голову к себе, уткнулся лбом в лоб и очень осторожно направил нить силы в его тело. Пума встрепенулся и ринулся на перехват свежего притока энергии, мгновенно стал вплетать ее в каркас.

Итан вошел в дом с четким пониманием – Клаус здесь. Вот шельмец, подумал Итан и двинулся в сторону спальни сына. Сначала прислушался, вдруг там все самое горячее происходит. Минута и полнейшая тишина. Приоткрыл дверь и посмотрел внутрь. На кровати лежа на боку спал Аравель. Рядом, сидя на полу, головой и плечами на кровати дрых Клаус. Одной рукой он собственнически обнимал свою пару за бедро, вторая рука, скорее всего, вцепилась в ладонь.

По комнате витал запах недавно использованных сил и Итан проник к спавшему пуме, оценил степень наполненности колыбели. Да, Аравель прекрасно умеет ее вить и те силы, что у него есть, их хватит на три таких же, но он не отбросил нить пары и пума инстинктивно взывает к самцу. То, что нить не отброшена, это отец видел с первых дней, и был готов к охоте зятя. А еще с любопытством ждал, когда же венценосному альфе будет помогать не менее венценосный дед. И причем ждал этого с первой секунды, как заявил, что Аравель едет домой, а не в клетку избалованного альфы. В больнице старик его удивил, ни слова не проронив, и действия Клауса, он даже к деду в тот момент за помощью не обращался – ни взглядом, ни словом.

Итан усмехнулся. Шельмец, знает, что его не вышвырнули из белоснежных лапок, вот и старается изо всех сил, дабы вернуть расположение. Покачав головой, прекрасно зная, что Аравель другого шанса ему не даст, если этот оболтус все опять испортит, закрыл дверь и пошел на кухню. Там, разогрев поесть, быстро заполнил желудок и прищурился.

Клаус вздрогнул. Его бальс встрепенулся и принюхался. Его не просто звали, его требовали на разборки! Сев прямо и осмотрев спящее лицо, приблизился и поцеловал в губы, встал на ноги и посмотрел на часы. Десять. Итан дома. Если только не заглянул к друзьям или любовнику, то Итан уже как час дома, а то и больше. Едва слышно застонав от осознания своего промаха, Клаус пошел на нить вызова. Это был вызов нарушителю территории. И ведь драться не хотелось. С Итаном ни за какие коврижки не хотелось драться. Итан для Аравеля все и даже больше. Такое чувство, что он не просто отец, он его центр Вселенной и точка Старта в любом деле. Даже в семейном и в отношениях с Клаусом. И поэтому портить с Итаном отношения не вариант вообще. Вон, у Итана и деда они натянутые, и Аравель холоден к нему, все время официально и ни намека на тепло.

Выйдя в коридор, прикрыв дверь, пошел сдаваться. Зашел на кухню по нити вызова и замер. Итан сидел за столом, скрестив руки на груди. На столе стояла ну очень большая бутылка с горячительным и две большие стопки.

– Как я вижу, некие венценосные засранцы считают, что мое слово пустой звук?

– Вечер добрый Итан. – Поздоровался Клаус, едва заметно переводя дух. Зол. Итан на него зол. – Аравелю плохо стало, я не мог его оставить в подъезде.

– А мне позвонить?

– Да там просто сгусток передать, на пять минут…

– И эти пять минут дошли до вечера с наглым дрыханьем в МОЕМ ДОМЕ?

Клаус вздохнул, опустил глаза. Сказать нечего. Он был искренне счастлив, что Аравель разрешил ему "посидеть, пока ты не заснешь", но сам не заметил, и как тепло рядом с умиротворенной аурой пары, как все его измученное нутро потянулось за этим теплом и он сам уснул. За последний месяц реально хорошо уснул, без снотворного и головной боли.

– Прижал задницу к стулу, поговорим.

Клаус сел на стул, ему тут же налили полную рюмку.

– Пей.

Не посмев сказать, что он за рулем, что он не хотел бы, что бы Аравель унюхал запах алкоголя, взял стоявшую рюмку и выпил. Итан опрокинул в себя свою порцию и уставился на кашлянувшего и зажмурившегося зятя.

– Что, не так вкусно, как в ваших любимых клубах? Не тот сорт?

– Нет, крепче просто. – Покачал головой Клаус.

– Крепче. – Протянул Итан, осмотрел зятя, его виновато опустившего голову зверя. – Крепче, значит. Ну что, – Итан налил еще по одной, – думаю тебе ясно дали понять, что твой разгульный образ жизни не так нравится окружающим, как казалось? И пара не будет терпеть соперников между вами. И даже держаться за твое добро в штанах не будет. Думаю, вы, золотая задница с золотым дерьмецом, это уяснили. – Протянул рюмку, и Клаус выпил ее машинально. – Вот, уже и не крепкая, как показалось…

Итан промывал мозги непутевому кошаку примерно минут двадцать и на половину бутылки, без закуски и остановки. Клаус послушно сидел рядом и слушал все эпитеты и издевки кумара, лишь бы ему разрешили на более смелые действия, ибо он может соблазнить Аравеля и тот не устоит, но принесет на себе запах и кумар придет к нему драться. Битым быть он не хотел, но и руку на отца своей пары поднимать тоже. Вот и терпеливо сносил все, что ему говорил и как он это делал, хмелел и все труднее становилось терпеть.

Итан же методично выводил его из себя. Так как он плотненько так покушал, хмель еще в голову не ударил, а вот зятек был заметно пьян. Со сна, не поевши и еще методично выносимый мозг – Клаус поднял глаза и оценил противника, но с места не сдвинулся. Итан знал этот взгляд соперника, знал, что следует за этим, но зять приятно удивил – даже хвоста не выпустил и опять глазенки в пол. Значит признает старшего или все же Аравель хоть что-то значит, чем просто влюбленность и отдаленность от него. Значит хоть что-то он понимает и не хочет разрушать.

Итогом игры "напоить и вынести мозг" стало полное невменяемое состояние Клауса, довольно пьяное Итана. Он еще вызвал машину с пометкой "тело с рук на руки" и назвав адрес за шкирку выволок зятя из своей квартиры, уложил на заднее сиденье и сказал, что венценосные особы сами могут оплатить счет. Водитель кивнул, посмотрел на адрес и еще раз кивнул. Итану на браслет поступил таймер с пометкой "при расчете будет подан сигнал". Хорошая такая служба, если ты пьян и тебя везут домой, то отправившим тебя на такси людям придет отчет, что ты добрался. Чуть дороже, чем обычно, но зато на все сто процентов и только по указанному адресу.

Утро встретило Итана легким дискомфортом. Сев на постели, он машинально протянул куру к тумбе и достал бутылек с травяными каплями, которые были идеальны после попойки.

– Пьянь. – Прозвучало совсем рядом и в руку сунули стакан.

Открыв один глаз, осмотрев сына и улыбнувшись его подросшему животу, Итан выпил раствор, ожидая его действия. Буквально через пару минут голова перестала побаливать, внутри все успокаивалось.

– Я проводил воспитательную работу.

– С кем? – нахмурился сын так забавно, что отец усмехнулся. – С кем? – требовательно повторил свой вопрос сын.

– С твоим блудней. – Встав, потянувшись, Итан заговорщически подмигнул ему. – Если мои нравоучения отложились в головенке его зверя, то он пороги будет оббивать уже конкретно у твоей спальни, а не подъезда.

– Ну-ну, ты вот взял и позволил ему в дом войти. – Покачал головой Аравель.

– Сына, он уже проник. Вчера, сам ведь знаешь, видел и участвовал в подрыве границ. – Игриво щелкнув пальцем по сыновьему носику, Итан пошел из комнаты, а тот за ним хвостиком.

– Па, – Аравель смотрел в его спину, – па, ты же его не бил?

– Зачем? – Итан покачал головой входя в ванную и делая утренние процедуры для тела. – Он тут углы метит, слюной умывается, ему тут можно сказать повезло! Не, я не буду его как школьника за хвост и в угол, так, маленько мозги промыл и хватит. Дальше ты уж сам, играйся, крути задом перед носом, отрывайся как хочется. Правда все соседи уже насторожились, мол чего, – Итан вышел из ванной и посмотрел на замершего сына, – это тут такой храбренький богатей решил территорию метить? Наши парни его пока не трогают, ведь ты с ним еще в паре, но имей в виду, дальше будут драки.

– Почему? – удивился Аравель.

– Да потому что Элев возвращается со службы через пару дней, вот почему.

– Элев? – просиял сын.

– Ага. А этот шельмец, как узнает, а ему непременно расскажет его родитель, так и пойдет в разнос, еще и подыграть в любовников попросит. Уж очень он жук-жуковский.

Аравель улыбнулся. Элев. Друг и просто замечательный и ревнивый альфа, еще помнящий их былые отношения, знающий тело Аравеля от и до. Да, Клаусу не позавидуешь.

Клаус приехал за своей машиной пешком. Хмурый и усевшийся на сиденье водителя, все еще не совсем отошедший от вчерашнего, где был больше пьяный от выноса мозга тестя, нежели от выпитого, он уставился на дом внимательным и изучающим взглядом. Ему, можно сказать дали зеленый свет, но не сказали открыто. Намекнули, но тут же сообщили, что хвост выдернут со всеми причиндалами. Даже улыбнувшись, ибо и сам бы вырвал их любому козлу, за своего малыша, прикрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.

Аравель вышел на улицу примерно часа через два. Клаус мгновенно материализовался рядом. Пригласил его в кафе. Приглашение скрипя и фыркая приняли. Зашли в местное заведение, расселись по местам, стали выбирать чем заморить червячка. Когда пара выбрал, Клаус пошел делать заказ и ждать, когда его соберут.

Аравель сидел и мирно ждал, когда его пара придет. В кафе стало шумно, зашла компания. За ними стали заходить и выходить одиночки-парочки и перед столиком с бетой встал молодой погодка альфа.

– Аравель? – удивление, интонация, тембр – Элев.

Подняв глаза Аравель аж расцвел.

– Привет!

– Как похорошел же ты, однако! – Элев мгновенно приобнял его, заметив, что друг не вскочил как раньше с места. Принюхался и сощурил глаза.

– Элев, как ты отслужил? – спросил сияющий Аравель.

– Да банально и нахально. – Заулыбался друг и посмотрел на его живот. – О!

– Ага. – Улыбнулся друг слегка смущенно.

– Нашелся значит самец и на твою гордую головенку. – Элев плюхнулся рядом на мягкое сиденье, положил руку на его плечо и всмотрелся в лицо. – А, твой кошак ведь доволен до обалдения!

– Еще как. – Аравель нежно улыбнулся в ответ, – я же шесть лет на нервах ходил.

– Знаем, помним, часть не видели, служба-с. – Отрапортовал Элев и притянул к себе друга. – Боги, я так соскучился по этой рыжей бестии…

– КХМ!.. – громко так кашлянули рядом.

Аравель поднял глаза, рука Элева сильнее сжала его плечо и глазищи вперились в сильного альфу, но не опустились и не дрогнули.

– Да? – Элев на правах лучшего друга осмотрел наглого, по его мнению, чувака, который посмел прерывать его беседу с его лучшим другом.

– Элев, – Аравель мягко ущипнул его в бок, – это Клаус, отец.

– ДА?! – повернув голову на бету, он недоверчиво смерил взглядом статного красавца, который так и замер с разносом в руках. – Эта упаковка от кутюр твоя пара?

– Фактически.

– ДА! – рыкнул Клаус, внутренне зверея и его бальс оскалил морду какой-то там рыси!

– О-о-оба-а-ал-деть… – протянул Элев и мягко убрал руку с плеча Аравеля. – Прошу прощение, только друг, только так. – Элев рассмотрел хмурое лицо, ревность в глазах, ощущение реального соперничества, исходящего от бальсовой пумы. – Аравель, представишь? Или я и дальше нагло и все сам?

Аравель заулыбался легко и лукаво подмигнул.

– Давай, раз уж начал, наглей как обычно.

– Ладушки. – Элев мгновенно встал, чем живо напомнил годы службы, что еще добавило осторожности бальсу, – Элевиан, друг детства Аравеля. Вместе учились в школе, бедокурили и составляли местную шайку крутячных подростков без башни и проветривания. – Протянул руку и ее без колебания приняли, пожали.

Элев отметил, что сила у этого пижона, как он его мысленно окрестил, имеет не только общий омут, но и военный стержень. Значит служил. Значит семья не подверглась тем веяниям моды, когда детей богатеньких не пускали на службу из-за иномирян и их странных причин не служить. Значит этот пижон умеет и будет защищать свою пару. Даже изумившись своему открытию, Элев мягко скользнул в принявшего его альбиноса, рассмотрел нить пары.

Клаус едва различимо зарычал. Глаза потемнели, явно едва сдерживается, чтобы не перекинуться. Элев отпустил руку альфы, присел напротив Аравеля, усмехнувшись:

– Все-все, более не лезу. Аравель у нас статный красавчик, за которым половина двора бегала в свое время, так что ты смотри, уведут если будешь клювом щелкать.

Клаус сел рядом с Аравелем и ревниво принюхался на границе нейтральной территории. Альбинос не впустил рысь к себе, но он был не против пропустить его в "прихожую". Это Клаусу не понравилось, до дыбом шерсть и когти наружу!

Аравель казалось вообще ничего не заметил и продолжил щебетать со своим другом. Для Клауса этот поход в кафе стал не еще одной победой, а полным проигрышем. Его игнорировали, его задевали словами и только им понятными переглядываниями. В итоге просидели они в кафе часа четыре, плотно поели и Элев даже проводил их до дому. Как оказалось, живет этот альфа в соседнем подъезде, что добавило волнений бедному бальсу. Его любимейший альбинос так тепло встретил эту вшивую рысь, что плакать и выть хотелось неимоверно!

Вечером Итан узнал о приезде Элева на два дня раньше и только похихикал, а Аравель смутился и ушел к себе. И отец хихикал еще шесть дней, ибо Элев узнал все, что было рассказано самими Самаркан соседям и теперь Клаус был сравнительно подвинут. Элевиан, пройдя армию и научившись разным приемам, незаметно для Аравеля даже отдалял Клауса, а тот не мог ему противостоять, не нарушив хрупкое доверие пары. Их обоих учили разному. Клаус боевой, и он использует силу, а вот Элев не боевой и он разведчик-диверсант. Он умеет разделять объекты и оставаться в любом случае на коне.

Крови Клауса Элев попил столько, что тот на шестой день просто пришел к Аравелю и соблазнил его, чтобы хоть в чем-то быть еще уверенным. Сдался Аравель примерно минут через двадцать. Клаус медленно и ласково подготовил его, осторожно вошел и все, ощущение своей пары накрыло. Минут сорок они просто игрались, медленно двигаясь и целуясь не переставая, потом он даже спросил, можно ли повязать его и ему разрешили.

Аравель спал на плече у Клауса, а тот машинально поглаживал его по голове и щеке, медленно и осторожно, а еще думал, как ему его забрать отсюда, от этого ушлого самца. То, что он пока не тронет Аравеля понятно, ведь зверь не примет никого, кто различен с отцом малыша, даже лучшего друга, но что ему помешает появиться на горизонте после родов?

Нет! Надо Аравеля увозить отсюда, пусть рассорится с Итаном, но он утащит свое и плевать, сколько ему бить рожу будет, пришедший в ярость кумар. Мое и никому не отдам!

Аравель проснулся и ощутил разницу. Не дом. Пахнет иначе. Приподнял голову и опешил – спальня в той квартире. Медленно сев и осмотревшись, он встал и побрел на запах еды. Вошел на кухню и замер. Клаус, по пояс раздетый, и перепачкавшийся в муке стоял и стряпал оладушки. Любимое блюдо Аравеля по утрам. Это напоминает ему о детстве, о его всесильном отце, о беззаботной радости в лесу, когда грозный кумар позволял себя теребить и катал его преодолевая огромные расстояния. Это напоминало ему о том, что в тот лесной Храм они всегда приходили кумаром и ребенком.

Решив не беспокоить Клауса, Аравель вернулся в комнату и нашел свой телефон. Просмотрел историю звонков. Отец звонил три раза, Элев шесть. Выдохнув, Аравель набрал отца.

– Ты где? – послышался его взволнованный голос.

– У Клауса на квартире.

– Утащил значит? – усмехнулся Итан. – Ну что же, яйца кто-то будет лопать.

– Па, – Аравель покосился на дверь и очень тихо попросил, – па, не трогай его.

– Ладно, если ты так хочешь. Но запомни – только дернется и я его переломаю и не посмотрю ни на статус, ни на деньги.

– Я знаю. Люблю тебя, па.

– И я тебя, котенок, и я тебя. Ты мне только сообщи, что решил, что бы я не волновался, хорошо?

– Хорошо.

Звонок Элеву был кратким, но ярким.

– Аравель, будь моя воля, уже бы давно его порвал за такие фортели! – рыкнул Элев после обоюдного приветствия.

– Не волнуйся, – забрали из рук Аравеля телефон, – если есть желание, я только за! – и трубку отключили.

Аравель изумленно смотрел на Клауса, стоявшего за его спиной и смотревшего с жадностью.

– Телефон отдай. – Потребовал Аравель.

– Завтрак. – Притянув к себе свое, Клаус мягко поцеловал его. – Сначала завтрак, а с друзьями будешь сытым разговаривать.

Аравель замер. С друзьями? Это он Элева так назвал? Это при его-то ревности в глазах и дыбом холке? Он признает альфу, которого альбинос к себе пропустил, просто другом своей пары?

– Идем кушать. – Клаус улыбнулся нежно и погладил его по щеке. – Я конечно не повар, и там генералить нужно, но что-то сделал.

Аравель только кивнул. Через несколько минут его накормили довольно сносным завтраком, слегка сладковатыми оладушками и распространяя умиротворение незаметно утянули в гостиную. Чисто машинально Аравель сел на его колени, и Клаус притянул его ближе, прижался как можно большей площадью тела.

Уже сидя на коленях Клауса Аравель примирительно стал поглаживать его по голове. Потом легонько повернулся и приподнял его лицо.

– Еще одна измена, и ты меня не вернешь никогда. – Его глаза стали багровыми. – Я не шучу и ради ребенка пару удерживать не буду. Либо ты со мной, либо со своим прошлым и эго. Понял?

– Да. – Клаус обнял его медленно повернув подминая под себя. – Я тебя понял, малыш.

Далее, здесь же на диване он взял пару, покусывая его шею, метя его изнутри и благодаря зверя, посылая сгусток сил, что бы тот не экономил и добавил куда следует, что бы ничего тонким не было и не повредилось со временем.

Аравель плавился от ласки, притягивал его к себе, прижимал к себе. Живот мешал, но его брали, лежа на боку, что не мешало ему просить еще теснее прижиматься к себе…

Роды были тяжелыми. Воды не отходили, родовой канал вообще не открывался. Пришлось делать операцию намучив Аравеля до черных мушек перед глазами. Все это время Итан, Клаус и Бранд ждали под дверями в родильное отделение. А когда туда же вошла бригада хирургов, все трое заволновались еще сильнее.

К ним вышел врач примерно часа через два. Сообщил, что роды были тяжелыми, родовой мешок был удален из-за непомерно сильного врастания кормовой пуповины в его стенки, ребенок сейчас обследуется, а Аравель еще не отошел от наркоза.

Еще через час троицу впустили посмотреть на малыша. Врачи обследовали его, спеленали и передали на руки отцу. Клаус замер, не имея понятия что делать и оторопело смотрел на то, как к нему тянутся тоненькие нити.

– Болван малолетний! – рыкнул дед. – Альфа это, принимай нити, иначе навредишь ему!

Клаус моментально раскрыл все свои двери и тонкие золотистые ниточки ринулись к большому альфе, который нежно мурлыкнул и принял их.

– Это… я ведь…

– Ага, – Итан усмехнулся, – неделю или более с рук малыша спускать нельзя.

– Почему? – удивился Клаус, нюхая сына и балдея от его запаха, глядя на всех поверх головы малыша.

– А потому что альфа это и сила ему нужна. Как у беты изъян с их родовым мешком, так и у альфы не все силы закрепились при свитом коконе. Вот он и требует еще силенок, на замок, так сказать. – Ухмыльнулся Итан.

Дед в этот момент смотрел на еще красноватого после рождения малыша, на его еще приплюснутый носик и маленькое личико. Бранд даже прослезился от облегчения. У его семьи есть продолжение и он увидел это. Его взбалмошный и свободолюбивый внук, которому можно было все, получил урок от своей пары. Он даже советовался с дедом, как ему поступить и как себя вести, ведь раньше только пальцем щелк и ноги уже раздвинуты и само все подготовлено, пользуй не хочу. А тут полный игнор, рык на аромат привлечения, злобно, как альфа, когда отшивает ретивых соперников. И именно дед сказал, что кумар без пары, только альфой будет растить свое дитя, ибо только силу признает. И только признание в Аравеле сильного партнера и принятие правил вернет его, а ласка приручит окончательно. И Клаус намотал на ус все наставления.