Текст книги "Развоплощенный (СИ)"

Автор книги: Мархуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Так что через две недели судно будет готово, а значит и нам следует поспешать. Хотя, практически всё куплено и приготовлено, да и люди уже заждались, особенно квакеры. Бедолаги опасаются, что в последний момент от них откажутся, а зря. Хрен где ещё столь трудолюбивых послушных людей найдёшь. В общем есть ещё полмесяца на то, чтобы собак покормить (в переносном русскопоговорочном смысле), а так же запрячь. Причём, я нами горжусь, мы относительно недолго запрягали, хотя и быстро не будем ехать.

Такая экспедиция считается многочисленной по сравнению с любыми другими. Да и грузов до фигища, но за морями хрен что найдёшь. Я даже на освоенную Аляску не рассчитываю, так как инфы по их складским запасам практически нет. А то, что всё-таки имеется, стоит намного дороже. Это во Фриско розничная цена на бочку муки 5 баксов, а на Аляске от 15–20 считать нужно и ничего не попишешь. Сами понимаете, что доставка морем на большое расстояние и вообще дефицитный товар, пшеница-то там не растёт. Правда мы по оптовым ценам всё брали, ибо в солидных количествах. Экономия, рашпиль моего седалища, а не хухры-мухры!

– Будем отдыхать, Эндрю, или работёнки подкинешь по дружбе? – со смехом интересуется Джордж.

– Даже не знаю, приятель, не хочу зарекаться. Мне, вон, иногда и в редакцию нужно зайти, да и с охранниками позаниматься.

Действительно, покой нам только снится, но солидная гора ответственности с плеч свалилась. Целый сонм переживаний по поводу того, что вдруг что-нибудь да не срастётся. И Хопкинс с Ричардсоном довольны, что мы с пароходом вопрос решили. Без своего челнока сложно будет на реке, вдоль берега чёрта с два натаскаешься с грузами. Даже на пароходе нюансы возникают, ибо по ночам ходить рискованно. Юкон широкий, порой в треть километра, но бережёного бог бережёт. Да и наша часть плохо изведана и практически не описана.

Самый последний ориентир Форт-Релайенс, а за ним лишь один более-менее толковый приток, а не речка, и это Клондайк по левую руку. Вот только до него ещё ого сколько добираться, если отсюда считать. Поэтому поступаю по-простому, чтобы не перегореть, продолжаю жить обыденной жизнью, как будто никакой экспедиции и не намечается!

Глава 18

Глава восемнадцатая

На днях прислали паспорт и я офигел.

– И это называется паспорт? – показываю филькину грамоту кентам, – да в той же России уже картонную книжечку делают, а здесь бумажка всего лишь.

– Мистер Изборски, важно что подпись имеется и печать, – поясняет Вермонт, который вообще-то и сам оторопел.

– Ладно, какой есть такой есть. Думаю послужит документом, когда понадобится.

А чего ерепениться, если вообще никакой бумаженции допрежь не имел? Теперь, получается, я полноприводный гражданин Штатов. Прикольно, но в прошлой жизни до паспорта так дело и не дошло. Жил даже не имея «гринкард». Правда бумага о гранте на предоставление политического убежища имелась, причём с «indefinite rights», что очень круто.

Сейчас у нас идёт процесс обеспечения экспедиции переводчиками, потому что поставил всем условие: «С тамошними индейцами только дружественные отношения!» Хопкинс и Ричардсон подняли свои связи и тоже помогли нам с толковыми интерпретаторами. Раз уж вложились, то имеет смысл идти до конца. Тот же Олбани своевременно поднял вопрос с собаками и нартами, ещё когда был здесь. В результате, он там, в Сент-Майкле решает эту задачу.

Удалось разжиться двумя паровыми машинами более-менее приемлемого размера и мощности. Как минимум лесопилку теперь запустим достаточно быстро. Жаль, что много времени трачу на подготовишек для службы безопасности (как я их скромно называю), но абы кого в неё не возьмёшь. Считай по 3–4 часа в день трачу на столь важный ресурс, причём вкладываюсь на будущее, а не на мгновенный результат сейчас.

– Мистер Изборски, к вам представитель Гарфилда, – фига се нарьянмарство на ровном месте, этим-то что нужно?

– Пригласите, пожалуйста, – не понимаю цели визита, но вежество следует соблюсти.

Оказалось что знаменитый боксёр жаждет матч-реванша, дабы восстановить свою репутацию.

– Поймите меня правильно, – разжёвываю представителю, – я через две недели отбываю в далёкое и долгое путешествие. И отменить его никак не могу, так как очень серьёзно к нему подготовились.

– Может выберете время в эти две недели, мистер Изборски? Гарфилду очень важен этот бой, чем бы он ни закончился. Наша сторона готова даже призовой фонд собрать ради этого.

– А какой размер приза достанется победителю? – неужели жаба проснулась.

Ого как – три тысячи долларов гарантируют. Ладно, пойду на уступки.

– Где и когда хотели бы бой провести? Надеюсь не нужно будет покидать Сан-Франциско, а то у меня действительно других забот много?

– Можем в ближайшую субботу, вечером, в том же зале. Все организационные хлопоты возьмём на себя.

Чего они такие покладистые? Подозрительно выглядит, но объективно возразить не могу, нет полноценных доводов. В итоге согласился, ибо деваться некуда, может и сойдёт с рук. Ну не убьют же меня кулаками в неправильных перчатках. Кастет на людях виден будет, а свинчатки я не опасаюсь. Впрочем и кастета не боюсь тоже.

За это время моя личность полностью слилась с телом Бабуна, да ещё каждый день занимаюсь физо. Базовые физические характеристики реципиента исходно были достаточно хороши, даже габариты почти соответствуют моим прежним, включая лёгкую диспропорцию тела. Видимо Сансара подселяет души в соответствующие тела, дабы конфликта между тушкой и личностью особо не возникало. Или мне с этим просто повезло?

В любом случае, договорились по-доброму, теперь нужно будет на ринге отметиться и попрощаться с боксёрской карьерой. Сейчас другая мелочь всплыла. В газете «Альта Калифорния», как оказалось, наши статьи читают. Так вот они поддержали наш негласный и невнятный намёк о желательности оказания возможной помощи жителям Балкан в их борьбе с игом. Мало того, эти газетчики прямым текстом шандарахнули о том, что готовы помочь в организации отряда добровольцев. Тех, кто согласится отправиться к чёрту на кулички, если там что-нибудь вспыхнет. Теперь нужно ехать к своим щелкопёрам, чтобы не спешили раздувать антиосманские настроения среди обывателей.

– Мистер Харви, мы своё дело сделали, а дальше пусть другие тему развивают. Нам сейчас важнее оказать максимальную поддержку изобретателю Александеру Беллу. Вплоть до того, что создать благотворительный фонд, а заодно и предложить ему перебраться сюда, в Сан-Франциско.

– Хорошо, я займусь этим делом, действительно получается что газета реально поможет развитию прогресса. Очень хорошая идея, да и отзывов на статью о будущем телефонии множество приходит.

Сговорились встретиться с Хопкинсом (я организую), а потом устроить конференцию в новом Сити-Холле. «Вэллс Фарго» окажется при делах, не вкладывая ни копейки, но контролируя расход благотворительных средств, которые удастся собрать. Им тоже благоприятный имидж нужен, ибо времена приходят другие. А то повсюду трындят, что банки лишь деньги сосут, а в развитие общества ничего не вкладывают. Вот и ударим автопробегом по бездорожью.

Встреча с Хопкинсом подтвердила, что идея хороша. Тем более, что приручив Белла, можно встать у истоков зарабатывания бабла на внедрении его изобретений.

– А для этого нужно создать комфортные условия для самого разработчика, чтобы бытовые трудности его не отвлекали от творчества. Ну не дело это, мистер Хопкинс, когда талант вынужден сам искать то, что толковый менеджер-провайдер ему найдёт гораздо быстрее: необходимые материалы или те же финансы.

– Согласен, мистер Изборски, полностью согласен. Но как находить талантливых изобретателей?

– Так не нужно распыляться на всех. Сейчас, например, мне нужен химик, работающий с нитрированием той же целлюлозы. Чтобы именно сейчас поставить ему задачу, а через год, когда вернусь, уже будут готовые результаты, пусть и не полностью. Тогда я ему создам идеальные условия и обычный химик станет великим. Ну или близко к тому.

– Любопытно будет посмотреть. А хорошего химика нам с вами Ричардсон быстро найдёт, – банкир начал делать записи, – как вы говорите, чем он должен заниматься?

Ага, пошёл процесс.

– Он должен нитрированием целлюлозы заниматься. Потому что специалист далёкий от этого не будет силён в вопросе. Слишком много направлений в химии имеется на сегодняшний день, всё никто не может охватить.

Поразительно, но через три дня целых два «нитратора» ко мне привёл золотопромышленник.

– Джентльмены, над чем работаете? – естественным образом, хотя и по-дурацки, я начал собеседование.

– Мистер Изборски, мы пытаемся приручить пироксилин, если вы понимаете о чём речь.

Прекрасно понимаю. Пироксилин во всех своих видах ныне заброшен из-за повышенной детонации и учёные занимаются другими бризантными веществами в данный период Истории.

– Скажите, если я подскажу, как его обезопасить, согласитесь ли вы сотрудничать лишь со мной. Или вам хотелось бы разумной вселенской славы?

Один замялся, а затем признался (он молод, лет двадцати пяти):

– Меня даже деньги не интересуют, поэтому хочу стать известным.

– Благодарю за откровенность. Вполне понимаю тех, кто хотел бы быть увековечен в анналах науки. Увы, но мне вы не подходите, требуется секретность в исследованиях.

Молчел явно не догнал почему он, такой великий-превеликий, не имеет права стать знаменитым за своё собственное открытие.

– Но, почему, мистер Изборски, я же и вас упомяну, как человека который мне помог с финансами? О вас тоже будут знать.

– Проблема в том, что уже в начале 80-х ведущие учёные мира создадут, как бездымный порох, так и соответственные виды взрывчатки. А пироксилин уйдёт в забытье, как временное бризантное вещество. Кроме того, безопасный пироксилин будет гораздо дороже именно из-за процесса обезопасивания в технологии. На него не будет покупателей.

Изобретатель призадумался и задал, хоть и распространённый, но совершенно тупой вопрос.

– А откуда вы это знаете?

– Да какая разница, честно говоря? Может от знакомых услышал, может в газете вычитал или в каких-нибудь алхимических трактатах нашёл. Это роли не играет, будущее за бездымными взрывчатыми веществами, а не за малодымными. Поинтересуйтесь над чем работают в той же Франции и поймёте что к чему.

Дуру гоню вскользь, на уровне еледышащего послезнания, зато уверенно, как сраный авторитет из интернетных разборок. Молодой человек понял, что он больше не нужен и халявного бабла не увидит, откланялся и ушёл. Зато другой остался. Лет за тридцать и явно обременён жизненными трудностями.

– Мне слава не нужна. Мистер Ричардсон сказал, что могу рассчутывать на финансирование, но разработка, как и её результаты, должны остаться в тайне. Одно не пойму, мистер Изборски, если иные бризантные вещества появятся в ближайшее десятилетие, то какая вам в этом выгода?

– Дело в другом, мистер Сандерс, мне нужен быстрый результат для частного применения. И я готов финансировать всё, включая ваши личные потребности, как и то, что в итоге получится. Да, оно будет дороже, например порох, но меня это устроит.

– Понимаю ваш подход и согласен на такие условия. Всё равно лучшего никто не предложит, а если вдруг добьюсь успеха самостоятельно, то деловые люди всё равно перехватят открытие. Только и останется мне, что имя первооткрывателя. Так лучше совсем без него, зато хоть свои идеи тоже буду воплощать в жизнь, когда вы позволите.

Совершенно другой психотип, да ещё и откровенный. Видимо действительно жизнь загнала в кубышку. С таким проще сотрудничать поэтому надеюсь на его разумность и взвешенность в сохранении тайны.

– Мистер Сандерс, я вам помогу и с другими вашими разработками, но лишь через год, когда вернусь из одной экспедиции. И даже безопасный пироксилин пока не нужен. Хотелось бы, чтобы вы посвятили этот год очищению нитроклетчатки: как хлопка, так и древесины. Максимальное очищение, всеми видами и способами. Финансирование столь странной задачи будет открыто, когда подпишем договор о соблюдении секретности.

– И это всё? – удивился учёный.

– Да, это всё что требуется в данный период. Нитрирование пока отложите в сторону, а то, не дай бог, ещё взорвётесь ненароком. Когда я вернусь, мы обговорим дальнейшее сотрудничество.

Дурное дело – не хитрое, договор подписали прямо в кабинете у Хопкинса, причём банкир заверил его, как свидетель. А когда посетитель ушёл окрылённый, Хопкинс спросил.

– Не понимаю, а зачем вам такие исследования, уводящие от нужного пороха и взрывчатки?

– Скрывать не буду. Дело в том, что нестабильность пироксилина зиждется именно на том, что целлюлоза просто плохо очищена. Никому не приходит в голову это, вот и взрываются, не понимая причин. Если же исходники очистить тщательно тем же химическим путём, то пироксилин станет послушным ягнёнком.

Мой партнёр и компаньон допетрил и даже восхитился.

– Через год Сандерс разработает максимальную очистку того же хлопка и останется лишь его нитрировать. И вы сразу станете обладателем более мощных взрывчатых средств, чем имеющиеся, причём безопасных в хранении. Жаль, что более дорогих, чем чёрный порох.

– Именно так, но предстоящий путь будет долгим…

В предстоящую субботу состоится сразу два мероприятия. Так в жизни всегда бывает, когда ничего-ничего, а потом всё одновременно. В Сити-Холле собрались очень солидные люди Сан-Франциско (вместе с не очень солидными, конечно), более сотни человек. Главный редактор обрисовал ситуацию на Балканах, причём иногда пользовался помощью Харви. Почтенная публика, сидящая в просторном зале, время от времени прерывала выступление овациями одобрения и возмущением деяний беков и пашей Оттоманской Империи.

Ясен пень, что присутствующие, являются добрыми христианами и недовольны беспределом против других христиан. После главредов выступил мистер Хопкинс, пообещавший, что деятельность благотворительного фонда будет жёстко контролироваться специалистами «Вэллс Фарго», чтобы у руководителей не возникало даже мысли о нецелевом использовании приходящих финансовых средств. Все наслышаны, как иногда благотворительность создаётся для махинаций, а не для добрых дел.

Я лишь присутствовал, но якобы невидимый и непричастный членопотам. Мне действительно по барабану, да и не рвусь использовать средства фонда в своих целях. Пусть готовят на них отряды, вооружают и даже фрахтуют корабли, когда это понадобится. Тем более, что очень солидные мэны тоже заинтересованы в поддержке мероприятия. Выступил не только шериф Фриско, но и мэр города. На следующий год начнётся очередная гонка за президентством, а Улисс Грант уже второй срок заканчивает. По негласной договорённости после Вашингтона решено ограничиваться восемью годами правления, поэтому ясно что президентом станет кто-то иной. И чем больше благих разрекламированных поступков совершат представители той или иной партии, тем громче можно будет кудахтать на прелиминарис перед выборами.

Я, согласно новой поправке к Конституции и обзаведясь хоть каким-то документом, имею право голосовать, наряду с другими американцами, а также чернокожими мужчинами. Правда выбирают главу страны по-прежнему лишь несколько сот выборщиков, но даже участие в «конкурсе популярности» является признаком всеобъемлющей демократии. Это вам не неконституционная монархия, как в Англии, здесь вам не тут!

В конце концов, все довыступались до того чего хотели и начался торжественный сбор средств. Некоторые лица аж гордо и громко называли размер своих взносов. Да что там «называли» или «оглашали» – они кричали, как оглашенные. Ярмарка тщеславия продолжалась и лишь окончательный фуршет угомонил публику, урезав размер массовых децибелов. Как всё-таки люди любят участвовать в добрых делах, особенно в присутствии представителей масс-медиа.

А мы своей небольшой гоп-компанией тихонько свалили, чтобы подготовиться к вечерней схватке…

Глава 19

Глава девятнадцатая

Всё то же самое и лишь я одет и обут правильно, по-боксёрски. Голый по пояс, на руках плотные перчатки, штаны вместо узких брюк, башмаки без шипов по бокам.

– Эндрю, вы бы всё-таки с шипами надели, – сетует мадам Лежье, – дополнительный шанс победить.

– Не нужно, мадам, зачем калечить соперника? Ему ещё и ещё выступать в боях, согласитесь.

Так и не понимаю до конца в чём подстава, хотя нутром её чувствую. Оружие у всех приходящих забирают на входе, однако какой-нибудь маленький двухствольный «дерринджер» можно пронести незаметно. Именно из подобного убили Линкольна относительно недавно. Впрочем я не президент, да и Гарфилду нужна победа в поединке, а не «за отсутствием соперника». Ладно, бог не выдаст, свинья не съест, посмотрим по ходу. Вот и соперник, причём энергичный и вроде очень довольный. Публика вопит, организаторы знакомят её с поединщиками, а Гарфилд аж рвётся в бой. Правда, не изменяя любимой стойке.

Экий он шустрый стал, сразу повсюду вертится и пытается наносить удары, даже пробивает иногда. Неподалеку сидит Джордж и вдруг по-мексикански выразился:

– Эндрю, пейотль!

И какой же я… новое слово для меня… или это название эдакого приёмчика. Вот только мне не нравится предложенный темп, поэтому включаю реакцию на полную и начинаю пробивать прямо в блок, чтобы противнику своими же кулаками два-три раза досталось. Минуты через две пнул ему правой ногой под коленку (так он сам удачно подставился), а когда Гарфилд чуть присел тут же врезал боковым правой в его развесёлую башку.

Развенчаный в предыдущий раз чемпион грохнулся на пол, а судья, чуток помедлив, начал отсчёт. Сколько не тяни, но в итоге всё равно – «Out!». Матч-реванш толком не состоялся, ибо слишком короток оказался, в три с половиной минуты уложились. Реваншиста подняли с пола, но взор у него не только туманный, но ещё и какой-то расфокусированный.

Мне торжественно вручили три гранда, а заодно объявили почему-то «победителем всех чемпионов». Явно пытаются заманить в бокс за вселенской славой, чтобы подольше рубить бабло с моих достижений. И лишь переодевшись мне объяснили зачем меня столь странно обозвали.

– Ты, что, не понял? Гарфилду дали выпить настойку пейотля перед боем. Поэтому он такой энергичный был.

Уфафа, наше вам с кисточкой, оказывается и здесь допинги применяют. А сам допинг-контроль стопудово ещё не изобретён поди. И как с такими людьми коммунизм строить? Ладно, намотаю на ус. Ага, зрители довольны, что пиндос (меня имеют в виду) забил бритиша. Даже руку пожать пытаются на радостях или хотя бы похлопать по плечу. Впрочем долго мы не задерживались, а отправились к себе домой. Капусту срубили, она лишней не будет, а расшаркиваться перед всеми ради вящей славы я не умею, да и не собираюсь.

Хорошо, что выяснилась суть домашней заготовки противной стороны, а то надумал себе невесть что. Главное, чтобы сам Гарфилд не помер от своей наркоты, а то с них станется посильнее отмухоморить берсерка. Не дай бог меня к ответственности привлекут в случае его смерти.

Вообще-то мордобой даже снял напряжение подготовительного периода. На днях пришёл груз с юга, который мы заказали, но практически забыли о нём. Чуть ли не полтонны медикаментов фирмы «Проктер энд Гэмбл» прибыло. Ну да не медикаменты, а куча бальзамов, мазей и разных порошков, но всё равно лекарства. И не знаменитой компании будущего, а всего лишь от ранчеро, любящего своё хоббии. Но ведь затарились знатно, что ни говори.

В Сент-Майкл отбыли все парусники с грузами и значительной частью экспедиционеров в качестве грузчиков. С ними же отправились более трёх десятков охранников «Вэллс Фарго», которые наняты на лето. Точнее, их предоставили мне в обмен на услуги. Ох и дурака они будут валять в дальних далях, пока суть да дело. Зато пароход пойдёт нормально загруженный людьми и всячиной, без перебора. А ведь когда-то мечтал лишь одной транспортной единицей обойтись, чтобы в три копейки расходов уложиться.

Примерные подсчёты показывают, что в середине мая Сан-Франциско окончательно осиротеет без кучи смутьянов, вложившихся в хрен знает что на основании инфы из википедии и рассказов некоего Джека Лондона. Кому скажи в будущем, что люди помчались за Синей Птицой на основании столь худосочной базы данных – стопудово обзовут лохами. Ни одной ссыли на авторитетов… Джека Лондона на АТ нет, да и на форумах он никем не замечен. А википедикам не доверяют даже те, кто туда сам статьи пишет. Все знают откуда инфа для неё высасывается.

Проще было деньги отдать телефонным мошенникам, а не некому Изборскому, который даже документов не имел. Величайшая афера века, иначе и не назовёшь это мероприятие, но смотри же – сработало. Что-то сродни доверия внутреннему голосу: беспочвенно, но иногда может и угадать. Чувствую, что Хопкинс с Ричардсоном в конце концов очнутся от наваждения и начнут бить в колокола. Или не начнут, чтобы над ними весь Запад не потешался по-дикому?

Сбор средств и опёка над Александром Беллом происходит не столь выспренно и ажиотажно, как помощь жителям Балканского полуострова. Никаких Сити-Холлов, никаких презентаций. Вэллсфаргиняне взяли в свои хваткие ручки дело помощи научно-техническому прогрессу, создавая свой фонд.

– Мистер Изборски, мы вместе с банком руководим процессом, – гордится и радуется Харви, – мистер Хопкинс считает, что это дело нельзя пускать на самотёк.

– Да, сэр, – подтверждает банкир, – уже отправили совместную группу, включив в неё представителя администрации Сан-Франциско, чтобы пригласить мистера Белла переехать к нам. Можем создать ему условия для технического творчества не хуже, чем в Бостоне.

– Кстати, связались с бывшим калифорнийским журналистом и литератором, который где-то неподалёку живёт от тех мест, – снова подключается к беседе главред, – хотелось бы, чтобы он помог уговорить изобретателя на переезд. Может вы слышали о нём? Пишет под псевдонимом «Марк Твен».

Фигасики, какие люди в Голливуде! Интересно, а он уже написал книгу про янки при дворе короля Артура? А то мы можем опередить великого писателя и сами набубосим силами наших журналюг столь интересное историческое попаданство. По-любасу нужно в газете начать выкладки прод каких-нибудь попаданческих книг и производственных романов про то, как обычный человек «выходит в люди». То есть, не раскручивать культ ковбоев, как хороших парней, а что-нибудь другое. Ну да, ну да, вот только будет ли оно интересно читающей публике? Знаменитый американский принцип «деньги, оружие, женщины» никто не отменял пока.

– Мистер Харви, я вам сделаю наброски книги о человеке, переместившимся во времени в нашу эпоху. А ваши сотрудники смогут её развить и олитературить как следует. Будете выкладывать частями по двести-триста слов за раз.

– А если читатели не воспримут?

– Ничего страшного, просто перестанете делать выкладки. Нужно постоянно искать различные пути, которые приведут «Фриско Старлайт» к более высокому уровню уважения со стороны публики. В конце концов, отрицательный результат это тоже результат.

Главред вынужден выслушивать мои сентенции, так как понимает, что если к делам газеты подключаются такие люди, как Хопкинс, значит не следует хранить гордое неприятие рекомендаций со стороны. Тем более, что ничего оскорбительного от меня не приходит, просто видимо туплю, как примитив, не более. Можно и потерпеть ради дела.

– Мистер Изборски, может быть всё-таки возьмёте в свою экспедицию нашего репортёра? Нашим читателем будут интересны его путевые заметки, когда вернётся через год.

– Поймите, мистер Харви, он сможет их писать лишь в своё свободное время. Там настолько тяжёлые условия, что вашему журналисту придётся работать наравне с другими. Даже я буду не столько руководить, сколько копать ямы и таскать тяжести, как крепкий и сильный человек.

– Ничего страшного, он готов терпеть лишения ради ценного материала об освоении совершенно дикого мира.

О, как выспренно, мы Луну покоряем или сразу на Марсе колонию строить собираемся?

– Хорошо, но пока ни строчки, ни полслова не должно уйти на сторону. Секретность – это вынужденная мера, а не мой каприз. Хорошо, что владельцы кораблей или грузов не знали насколько нам важны их услуги и товары. Иначе на всё подняли бы цены и никаких денег не хватило бы чтоб оплатить всё что нам необходимо.

– Мы вполне всё понимаем и принимаем все условия сохранения тайны. Надеюсь что через год можно будет опубликовать хотя бы часть столь уникального материала?

Вот не понимаю я иногда такое. Давным-давно могли бы отправить в тот же Сент-Майкл (бывший русский форт Святого Михаила) своего репортёра. Он бы и по Юкону помотался, посмотрев как там люди живут и работают, и описал бы это. Наша уникальность лишь в том, что всё прикрыто от других, как будто это нечто невероятно загадочное. На самом деле обыкновенная бытовуха со строительством ещё одного поселения в таёжных краях. Мало ли трапперов изредка появляется в точно таких же необустроенных землях, так неужели о каждом романы нужно писать?

Или я сам нагнал жути, пользуясь законом «Чем ленивее человек – тем больше его труд похож на подвиг!». Или опять не та цитата вспомнилась? Но вроде нечто подобное когда-то всех смешило в семидесятых прошлого века (блин, будущего). Ладно, если вспомню, то переобуюсь сразу же.

В последние дни перед отъездом пытаюсь разобраться, что ещё не замутил, позабывши в спешке. Конечно, везде заблаговременной соломки не подстелишь, но хотелось бы. Да и не всё такому коту, как я, масленница. Всё-таки детали послезнания, как и объём, ограничены. Я же не Вассерман, хотя тоже Анатоль. С его обширными знаниями и многокарманной курткой сразу стал бы самым-пресамым прогрессором в истории человечества. Столько пользы принёс бы уже, что мир стал бы совершенно другим.

Америкосом не меня нужно было развоплощать, а кого-то гораздо умнее и деловитее. Блин-зараза, пиндосы могли бы и своего лишить личности, чтобы заботился об Америке в первую очередь. А то всё, что я затеял, пойдёт на пользу мне лично и романовской России, если та пожелает. Статью об алмазах в архангельских землях (вместе с примерной картой) мы на днях опубликовали, но лишь как откровение земного инфополя. Хотя стопудово может повториться история с Западной Австралией. Многие издания Америки уже перепечатли всё что было, а за нами и в ряде зарубежных газет сообщили о золоте и начинающейся золотой лихорадке.

Теперь русское правительство начнёт ломать голову (или пофиг мороз, не начнёт?) над газетной уткой, похожей на возможную правду. Не дай бог какой-нибудь мальчик найдёт алмаз в архангелогородской губернии, пусть даже совсем пустяковый. Согласитесь, что всегда нужен мальчик, чтобы воскликнуть сдуру «А король-то голый!». Хорошо, в нашем случае наоборот будет «одетым». Во шум-гам разразится от пустяковины и неясно как на это реагировать. Небось многие кинутся искать голубую глину у себя на огородах, а если ещё кто-нибудь что-нибудь найдёт, то бедлам достигнет пика.

И это в тот важный момент Истории, когда Александр Второй предотвращает мировую войну. Франция с Германией пока в контрах, а если начнут военные действия, то быстро обрастут союзниками. Что разделит Европу на три части: за Францию, за Германию и те, кто в сторонке хату имеет. Эх, мне бы сейчас гигантское бабло иметь, а не через год, уж я бы всем показал хрущёвскую кузькину мать-перемать.

Ладно, буду терпеть, иначе вообще ничего во второй молодости не добьюсь.

Прощальная вечеринка была доброй, но слегка грустной. Даже Хопкинс и Ричардсон прибыли в особняк мадам Лежье, чтобы на завтра не растягивать расставание.

– Мистер Изборски, вы уж добейтесь победы на месте, – это один из них так тайну хранит, – пусть все бобры будут вашими, ну и другие меха тоже.

Цены на бобровые шкуры самые высокие на калифорнийском рынке сбыта. Оконечная цена сырья доходит до четырехсот долларов за штуку, хотя тот же аляскинский соболь не превышает пятнадцати баксов. Впрочем бобровая шуба ещё во времена Екатерины стоила под тыщу рублёв, чего уж о сегодняшнем дне говорить? Меховой бизнес один из самых прибыльных на планете.

– Одно не пойму, мистер Хопкинс, куда всё изобилие мехов уходит? Неужели за сотни лет человечство не насытилось ими?

Блин, рот ещё произносит, а ответ уже пришёл в голову. Такой же, как и от банкира.

– Друг мой, так меха же изнашиваются от времени. Да и высокопоставленные покупательницы меняют наряды чуть ли не каждый год.

– Понятно, ещё и человечество растёт количественно, а значит и процент людей состоятельных постоянно увеличивается.

Никто не задаётся вопросом, а хватит ли пушнины на команду, где более сотни человек. Имею в виду тех, кто не посвящён в секрет. Всё-таки другие охватывают целые регионы силами нескольких человек, а не громадьём.

– Кстати, мистер Изборски, а вы ведь предполагали ещё и на Камчатке меха закупать. Помните наш первый разговор? – напоминает Вермонт.

– Да, и это тоже будет. Всё-таки камчатские меха самые качественные среди себе подобных. Будет время и средства, ещё и за бивнями мамотов отправлю экспедицию, тоже выгодный товар. Но нужно с чего-то одного начинать.

Сразу завязался спор на тему, что более выгодно: слоновая кость или всё-таки меха?

– Эндрю, а вы уверены в том, что найдёте бивни? – улыбнулась мадам Лежье, – если они столь древние, то наверняка глубоко под землёй находятся.

По-своему она права, но не совсем.

– Дело в том, мадам, что по краям сибирских рек постоянно обваливаются берега от климатических перепадов. Вот и выходит на поверхность то, что пряталось внутри.

– И где же такое написано?

– В отчётах русских путешественников, долгие годы исследующих Сибирь. Вполне возможно, что и в северных землях американского континента то же самое происходит.

Опять лишь словеса, похожие на правду, но явно не тянущие на научную истину. Другое дело, что вроде даже целого мамонта нашли, но это редчайшее явление. Впрочем дружеский трёп, перемежавшийся «чин-чинами» за успех нашего дела, помог пережить вечеринку. Завтра с утра начнём посадку на наш пароход и прощай дружеский Фриско…

Глава 20

Глава двадцатая

Наша красавица «Ариадна» (в инглише вроде слово «ship» женского рода почему-то, как и «sheep», которая овца, а не баран) гордо и спокойно принимала последние тюки, стоя у причала. Люди также всходили по трапу и лишь мы пока ждали последнего момента. Неподалёку толклись и трындели зеваки, которых всегда хватает чтобы обсудить то или иное судно, а заодно и погадать всласть куда непоседы отправляются. К нам подошли двое газетчиков, пытаясь всё-таки узнать куда же мы намылились. Я сдался и решил больше не мурыжить посторонних.