Текст книги "Starkvs Tigris (СИ)"

Автор книги: Мархуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 19

«...цены на жемчуг и рабов стояли высокие...» – почему-то вспомнилась фраза из старенького мультика. Больше десяти тысяч рублей только на револьверах – есть чем за скорострельные ружья класса «норманн райфл» проплатить и ещё останется. Хоть свою патронную фабрику открывай, но сразу возникнут проблемы с латунью. Из неё уже всякую фигню делают, чтобы бронзу в народном хозяйстве заменить. Пока не по карману, чтобы сразу запасами затариться. Главное, что в киргиз-кайсакии есть целая гора хрома, но где её искать и как? Какой-такой Хромтау построить, когда ручонки коротки? Лучше уж брониками заняться, а то всего несколько московских имеется, тем более, что дополнительного народа удалось нанять в дружину. Правда четверть отсеивалась в первый же месяц. Уж так тяжко дисциплину соблюдать, как договорённостями предписано. Некоторым людям кажется, что барчук – дурачок, с жиру бесится, коли кормит-поит за свой счёт. Вот и считают, что свезло, ухватили бога за бороду. Потом сканудят, мол, «больше не будут». А через три месяца ещё отсев будет тех, кто исхитрился, но потом расслабился, найдя способы выглядеть послушным.

Как всегда, молодой Юнгвальт расстрелял все патроны в первый же день, бахвалясь пукалкой и тряс за лосины друзей подпоручиков. Да, Алексея Легостаева он тряс, как поручика. Командование исполнило соглашение по обмену "пушка-звание". Вот Артур и предлагал устроить пальбу, чтобы все оставшиеся снаряды потратились. И в салоне мадам гундел по углам о глупости "некоторых, не желающих получить удовольствие сразу".

– Представь, Алексей, пригласим друзей, дам и как покажем им, что такое современная артиллерия!

– Нет, Артур, не хочу и не буду, – отнекивался Легостаев-младший.

– Ну, для меня, якобы твоей пушкой я командую.

– И для тебя не буду, уймись, пожалуйста.

Всё-таки под ненавязчивым давлением Старко он научился говорить "нет". А это очень важно, чтобы на шею не садились. В салоне, да и не только в этом, уже распевали новые песенки и романсы. А что делать, коли мода расползлась по всему Петербургу? Причём всюду уверены, что они пришли из Италии и Парижу, но никак не могли быть порождены в России. По-своему, умники были правы, так как попаданец стырил их из будущего, где авторы песен обитали по всему миру. В основном, появление шлягеров связывали с деятельностью маркиза Грациани, никто же не поверит, что в русских монастырях такое распевают. Правда Олег больше в салон не ходил и на визиты не отзывался. Он припахал сам себя в одной мастерской, где колдовал над поворотно-скользящим затвором вместе с двумя местными мастерами. Всё равно нужно пока в столице ошиваться в связи с подготовкой к экзаменам.

Как-то Ян Полянский и Легостаев посетили английский клуб, прихватив с собой Олега, чтобы дать ему расслабиться. Нет, не в тот официальный Английский клуб, который русские создали, а в тот, где солидные английские трейдеры ошивались, прогрывая друг другу часть столь же солидных прибылей. Ого, там стояла настоящая рулетка и во всё играли лишь на фунты. Старко обменя шестьсот с лишним рублей на бумажную сотню, отметив, что банковской комиссии почему-то нет. Или хозяева специально льготу дают, зная, что всё останется внутри по итогу?

– Ну что, Олег, небось такое устройство и не видел? – гордо спросил Полянский.

– Вы правы, Ян Войцехович, никогда не видел, только читал о ней.

– Хочешь попробовать?

– Сначала несколько раундов посмотрю, а потом рискну. Нужно же раз в жизни проиграть.

Посмотрели, убедились, что математика работает, как часы. Князья делали небольшие ставки в один-два фунта, в основном на красное и чёрное и опешили, когда ставки сделал подопечный. Он по-английски обратился к крупье, протянул сотню и попросил поставить по двадцать фунтов на номера: 30, 8, 23, 10, 5.

– Да ты что с ума сошёл, – встрепенулся Легостаев, – нельзя так много ставить, враз проиграешься.

– Ничего, Андрей Андреевич, зато исполню мечту и успокоюсь на всю жизнь. Я, слава богу, не азартен.

Он подошёл поближе к вертящемуся кругу и затих абсолютно спокойно. Другие играющие удивились и даже притихли. Колесо крутилось в одном направлении, шарик двигался в противоположном, вращения замедялись. Наконец шарик, умничка, запрыгал, перескакивая из лунки в лунку и упокоился.

– Восемь, чёрное!!!

Ну надо же, молодому человеку, поставившему сразу на пять номеров, повезло. Причём, по-крупному – семь сотен чистой прибыли! Народ сразу завошкался вокруг, начал выкладывать кровные, а Олег сказал (и опять по-английски) несколько фраз крупье. Тот достал стофунтовые фишки и поставил по одной на те же самые номера, а две отдал Олегу.

– Раз выиграл, значит нужно хоть что-то домой принести в клювике, – объяснил счастливчик своим спутникам, – а остальное можно и проиграть, не беда.

– Олег, но это неправильно, – засуетился Легостаев, – зачем ты поставил снова на восьмёрку? Это большая редкость, когда число повторяется. Лучше переставь, пока не поздно.

– Андрей Андреевич, извините, но рулетка – игра математическая. Пэтому мат.ожидание точно такое же, хоть для восьми, хоть для зеро, хоть для иного номера.

Никто ни хрена не понял, но спорить с сумасшедшим везунчиком бессмысленно. Да и неприлично считать чужие деньги. А Полянский вообще продублировал ставки Старко по пять фунтов на каждую.

– Осторожно, двери закрываются (или что-то подобное), – отчеканил крупье и запустил колесо удачи.

Люди затаили дыхание и поглядывали на крупного парня, спокойно наблюдающего за хаотическим шарикодвижением. Прыг-прыг, скок-скок, чпок.

– Пять, красное!

Олег аж подпрыгнул от радости, но в меру, а оба князя ничего не могли понять. Неужели рядом завёлся Мидас, ктороый одним прикосновением всё, что угодно, превращает в золото? Легостаев пожал руку победителю, Полянский тоже, а подоспевший распорядитель, извинившись, закрыл стол.

– Господа, прошу вас следовать за мной. Вам будет выдан выигрыш в кассе.

Сотрудника можно понять, всё-таки сумма выигрыша астрономическая, ежели в русских деньгах пересчитать, более двадцати тысяч рублей. В таких случаях в те времена столы закрывали на день почему-то. Олег попросил всю сумму в сотенных купюрах, чтобы где-нибудь в другой части клуба потратить или проиграть.

– Олег, а если бы игру не прекратили? – задал неполноценный вопрос Полянский.

– Тогда, Ян Войцехович, я бы поставил на те же номера по пятьсот фунтов, а две тысяч положил в карман.

– Странная логика, но победителей не судят.

Гуляя по залу они подошли к тем, кто играл в кости. Причём там имелись разные варианты. Кто-то играл за столом для всех, а кто-то сидел и играл один на один. Старко приглядывался, усмехаясь. Кубики бросались почему-то с руки, а не из стаканчика. Один, проигравшись, встал и отошёл, а победитель не стал прятать деньги. Пусть лежат в банке, в смысле на столе. Стопка купюр выглядит заманчиво и привлекательно.

– Ваше сиятельство, – предупредил Полянского Олег.

Достаточно тихо, чтобы не привлекать внимание.

– Кубики со смещённым центром тяжести, поэтому умелый игрок может в нужный момент засуртить их так, что выпадут две шестёрки. Не советую связываться, извините.

Князь прислушался к здравому совету, хотя деньги на столе так и тянули своей лёгкодоступностью.

– Тогда пошли посмотрим, как в карты играют.

Да, картёжников хватало, но игры Старко не нравились. Особенно та, в которой нужно, как болванчик, смотреть налево-направо, налево-направо и так до бесконечности. И "двадцать одно" не нравилось, и прочая фигня тоже. За одним столом солидные джентльмены хотя бы взятки брали в процессе игры, но явно баловались.

– Да, неправильно англичане в "храппе" играют, – поделился умник, – банк должен формироваться из штрафов, а не стартовыми вложениями. Тогда игра будет гораздо азартнее, но можно всё потерять, потому что банк может быстро вырасти до огромных размеров.

Один из игроков повернулся (видимо русский знает, на что Старко и рассчитывал).

– А как по-вашему банк формируется? – его русский был не настолько чист, но мы не будем дразнить мимокрокодилов.

– Тот, кто объявляет "храппе" обязан взять минимум две взятки, иначе должен будет выставить в следующий раунд двойной банк от нынешнего. Тот, кто не взял свой "вист", должен поставить на следующий розыгрыш штраф в размере одинарного банка.

– То есть, янг мэн, если у нас в банке 24 фунта, то на следующий раунд будут выставлять лишь проштрафившиеся?

– Да, сэр, именно так. Представьте, какие размеры будут, когда стоит тысяча-другая фунтов?

Другие англичане прислушивались, а те, кто хорошо владел русским тихонько переводили "немцам".

– Любопытно, не хотите с нами попробовать поиграть по новой системе? Попутно будете объяснять, если есть детали, которые нужно знать.

– Буду рад, джентльмены, правда недолго.

Всех представили друг другу, причём по необычной системе "мистер и имя". Правда к Олегу обращались "мистер Старко". Князья отказались, пояснив, что постоят и посмотрят со стороны. Олег предупредил, что играют на наличные, никаких долговых расписок. Мол, нужно иметь толстый кошелёк или пропустить розыгрыш, или иметь небитые взятки, что легко проверяется после раунда. Всем раздали по четыре карты, а в колоде верхнюю перевернули.

– Тот, кому козырная масть подходит, может объявить "храппе", но лишь по очереди. Остальные вправе отказаться от виста или попытать счатья.

Ну, что же, на кону 24 фунта при шести играющих, чтобы удобнее делилось на четыре взятки. Накладки, порой весёлые, случались, особенно когда один стал "храппе", а другой тоже захотел храпануть. В итоге, через четыре раунда банк разросся до 192 фунтов.

– Господа, любой игрок или группа может добавить в банк свои деньги, чтобы сделать сумму круглой.

Тут же самый стремительный добавил восемь фунтов.

Глава 20

По раздаче Старко получил короля с подпоркой в козырях. Когда определился храпующий Олег объявил «вист» и попал. Разрезали, волки аглицкие, пришлось на следующий кон выставлять две сотни, хотя денег жалко. Зато банк поднялся, так как храпящий тоже попал, дернувшись лишь с голым тузом и ничего не получивший при смене ненужных карт. Получается, что оглянуться не успели, а на столе уже шестьсот фунтов. Больше нашему умнику карта не приходила, а когда всё-таки появлялась, то некозырная. Так и просидел в качестве мебели полчаса.

– Джентльмены, я вам все правила пояснил, позвольте откланяться, мне пора.

– Да, конечно, мистер Старко. Сколько мы вам должны за новую для нас игру?

Наконец-то кракозябры сообразили! Пришлось ждать, чтобы игроки прочувствовали кайф, а ведь на кону уже тысяча восемьсот. Конечно, можно ещё посидеть и хапнуть, если масть придёт, но лучше сделать красивый жест, авось сработает. Олег рассказал присутствующим, как монахи поощряют послушников во время солидной ночной игры.

– Они имеют металлический поднос в углу на столике и откладывают туда для нас "чётр". Тот, кто выиграл очередной раунд, кладёт на поднос небольшую часть своего выигрыша.

– А как вы помогаете, в чём суть?

– Карты – игра обстоятельная, поэтому пара мальчишек всю ночь разливает монахам чай, делает небольшие сэндвичи, подаёт желающим сладости. На следующий день позволено отсыпаться до обеда.

Вот так, церковники, оказываются и в карты играют, и на охоту ездят, и ничего мирское им не чуждо.

– Мистер Фокс, принесите пожалуйста поднос, – приказал самый авторитетный за столом, мистер Джеймс, распорядителю, ошивавшемуся неподалёку, – да-да, поставьте его сюда. Будем "чьотр" собирать для мистера Старко.

Всё справедливо – платят победители, а не проигравшие. Поднос разместили на вспомогательном столике. Русские, откланявшись, ушли в буфетную, где легонько отпраздновали выигрыш, причём угощал самый молодой, ясен перец. А кому не ясен – тот сам себе кочумек. Подоспевший мистер Фокс узнал по какому адресу занести завтра деньги и удалился. Хорошо, что рядом не было Артурчика, иначе пропил бы всё Олегово богатство, воспользовавшись моментом. Причём, больше раздал бы "на чай", показывая свою неимоверную щедрость за чужой счёт. В принципе, все развлечения закончились.

– Надо признать, господа, никогда не принимал участия в столь необычном вечере, – поделился радостью Полянский, – мистер Старко опять удивил.

– Не дай бог, если эта игра дойдёт до наших оболтусов, – поделился лёгкой тревогой Андрей Андреевич.

Впрочем, чего гадать, война план покажет. На выходе Андрей Каретин передал Старко пояс с кобурой.

– Бережёного бог бережёт, господа, – объяснил Олег, – сумма выигрыша огромна по русским меркам. Гарантий нет, что информация об этом не ушла из клуба нехорошим людям. Вот и вооружились на всякий случай.

А что, разумно, всё-таки уже темно и всякое может случиться в пути. Петербург не только ослепительный, но ещё и бандитский, не следует об этом забывать. Хотя вернулись домой без эксцессов, видимо фактор пяти шестизарядных "норманнов" у трёх классных стрелков сработал, отогнав флюиды неприятностей.

На следующее утро курьер из клуба принёс запечатанный конверт из плотной бумаги, да ещё и пухлый. Домашняя заготовка, вынашиваемая годами сработала – внутри оказалось около двадцати тысяч фунтов стохами! Вот она, мечта снайпера, когда после долгого выжидания наконец-то появилась цель и её можно пристрелить. А потом свалить в комфортные условия, где не нужно занудно ждать, можно ходить по-человечески в отхожее место и даже поспать. Огромная единоразовая сумма облегчила Олегу существование, когда можно профинансировать имеющиеся "хвосты".

– Поразительно, но почему так много? – спросил Легостаев-страший.

– Наверное банк иногда вырастал очень сильно, причём не раз за ночь. А ещё купцы могли кичиться друг перед другом щедростью. Поверьте, для них это не много, любой владелец торгового судна является миллионером, если по-нашему считать.

Старко не удивился бы, если окажется, что трейдеры ещё и титулованные дворяне. Это в России западло заниматься предпринимательством, будучи графом или князем, а остальной мир нормально воспринимает норму крутить деньги, вкладывая во что-нибудь, приносящее прибыль.

– Эх, Андрей Андреевич, теперь бы найти некоего Гилтякова, оружейника из Тулы. Можно профинансировать ему создание мастерской перспективного оружия, чтобы каждый раз американцам и вестфальцу не кланяться.

Олег, естественно, не стал рассказывать, что узнал об этом мастере случайно. Из личной переписки (в своём прошлом) с известным писателем-альтернативщиком Анатолием Логиновым, прекрасно разбирающемся в оружейной Истории. Правда, парень не очень был уверен в том, что правильно помнит фамилию тульского умельца. Но церковь наверняка поможет, главное не забыть оказать воспомоществование ей.

Подготовка шла своим ходом и не очень долго. Всё-таки орден это не монастырь, а военно-научное образование, где консерватизм запрещён, зато приветствуются вольные мысли. Конечно, если они не о демократии и правах человека. Например, экзамен на светскость предусматривал экономические знания о том, как вести хозяйство феода. Понятно, что у Старко вообще не было проблем с его инновациями. По итогам послушник получал статус обычного дворянина, пребывая одновременно и во втором сословии, и в первом отныне. Военный экзамен приносил чин старшего сержанта. В Олеговом случае – вне штата и в отставке. Ну и чисто формальный экзамен по католицизму, который состоял из знаний некоторых обрядов, религиозной дискуссии, давал статус монаха обыкновенного и разрешение на отпущение грехов согласно своего уровня. Странно, но бывший монашек умудрился сдать его с первого раза, хотя он считался самым сложным. Прекрасная память дальразведчика сработала при запоминании отличий католических приёмов от православных. Чего уж говорить о дискуссии, когда претендент привёл накладку из самой Библии. Ту самую, где в одном стихе евреи бродили по пустыне, проголодались и запросили у бога еды. Он им сбросил птичек, они наелись и угомонились на некоторое время. А потом снова проголадались и снова начали попрошайничать. Бог послал ещё птичек, но те, кто поели, померли. А на следующий день бог послал им манну.

– На мой взгляд это свидетельствует, что бог-отец не хочет, чтобы избранный народ был побирушкой. Тем более, что он сказал им идти и забрать себе земли обетованные, а Мозес ослушался и водил своих по пустыне сорок лет. И лишь после его смерти Иисус Навин повёл людей на захват плодороднейших земель вдоль реки Иордан. Та самая "земля обетованная".

Обоих богословов-экзаменаторов нисколько не смущала вольность в толковании Старого Завета. Внутри любой хритианской конфессии это нормально. В том же Ватикане когда-то много лет шла дискуссия среди специалистов, как правильно прочесть имя биологического отца Иисуса Христа: Пантер или Фандор. Ясно, что какая-то регистрационная запись из Вифлеема сохранилась и находится в секретных архивах. Там же, где имеется больше пятисот евангелий из которых лишь четыре были канонизированы на Никейском Соборе. А остальные припрятаны для служебного пользования, чтобы не вводить верующих в разногласия (схизму). Понятно, что акт о регистрации новорожденного написан на хибру (древнем иврите), поэтому не ясны некоторые буквы. Что делать, если звучание и спеллинг зависит от того, как та или иная буква написана.

– На мой взгляд, слово "пантер" вообше не имя собственное, а должность в ночной римской страже.

Блин, этот послушник уже наговорил на несколько трактатов. Так чего его мурыжить, когда он очень нужен ордену Святого Духа. Пусть штатные теологи и теософы доказывают обратное – по-любому польза будет. Откуда священникам было знать, что попаданец несколько месяцев прожил в своё время с кришнаитами. И местный багабан распорядился его кормить, поить, даже денег давал, чтобы новый член общины мог себе сигареты покупать (курить только на улице) и мясо на стороне есть. В дискуссиях с таким у правильных кришнаитов вырабатываются умения и навыки ведения диспутов и методик убеждения. И ведь крючком послужила случайная встреча на барахолке, когда молодой (лет тридцать) русскоговорящий кришнаит разболтался на религиозные темы с помощником "дилера". Сам дилер сидел рядом и не дышал, настолько интересна была беседа двух подкованных людей. Не вековечные темы класса "муча травахо – муча динеро", не споры у кого пособий больше, не мерянье личными финансовыми пиписьками. Нет, люди беседовали о женщине, высадившейся в древности на берег острова Цейлон. И в древних индийских религиях, и в мусульманстве-иудаизме-христианстве она упоминается. Та самая Ева, которую нагнали из Эдема. Да, имя разное, но суть-то одна!

– Сын мой, – поставил точку ритор Антонио, – ты сдал экзамен!

Присутствовавший на таинстве дьякон-куратор чуть не подавился воздухом от радости. Невозможное свершилось, так как с первого раза вроде никто не мог сдать столь сложный экзамен. Ни в одной разновидности христианства.

– Ну как? – чуть ли не одномоментно спросили все виды Полянских и Легостаевых, когда Старко вернулся.

– Вот стопка грамот и свидетельств. Я теперь и старший сержант ордена, и католический монах, и даже европейский дворянин.

Парень явно был доволен изменениями в личном статусе, включая финансы.

– Мне будут начислять полторы тысячи наполеондоров в год, золотом! Это семь с половиной тысяч рублей серебром.

– Ну, что же, поздравляем.

– Интересно, но мой орденский военный чин почему-то соответствует чину младшего лейтенанта в обычных европейских войсках. Орденцы, как бы по уровню не просто гвардейцы, а гвардейцы монарха.

Чёрт ногу сломит в этих различиях, но Старко явно был счастлив. Тем более, что кроме регулярной денежной подпитки ему сразу выдали девятикилограммовый мешок с золотыми монетами в качестве вступительной премии.

Глава 21

Лёгкое празднество Легостаев организовал по-домашнему в относительно небольшой компании. Старко попросил об этом, чтобы отшить просителей «продать револьвер». Тем не менее, среди гостей оказался некий кавалергард Мальцов. Он попытался намекнуть, что не прочь был бы пробрести пару пистолетов и побольше патронов. Мол, для себя и своего покровителя.

– Извините, господин ротмистр, но следующую партию нужно заказывать. Я такими свободными средствами не располагаю, мне необходимо финансировать научные разработки.

Странный юноша, на удивление, отнекался, хотя мог бы обзавестись определёнными высокими связами. Только даже не догадывался кто его просит об одолжении.

– И как быть прикажете, юноша? – добродушно спросил ротмистр, – их же негде купить.

– Ну, почему же, Сергей Иванович, я могу дать адрес производителя. Свяжитесь с ним и закажите.

– Олег, а ты понимаешь, что придётся очень дорого заплатить за перевозку через океан, – неожиданно вмешался Артур Юнгвальт.

"Неожиданно", потому что денежные расходы, да ещё и других лиц, его никогда не волновали. К чему бы такая забота?

– Господа, – решил прокомментировать ситуацию Старко, – а почему бы вам не проявить инициативу и не открыть в Петербурге магазин современного оружия? Тогда у любых желающих будет возможность приобрести то, что они хотят. Заказывайте за свой счёт сразу партиями и распродавайте по отдельности.

– Мы не торговцы какие, чтобы этим заниматься! – возмутился Артур, – это ниже нашего достоинства, ведь так Сергей Иванович?

– Тогда, увы, тупик, – честно признался Олег, – так и придётся ждать, когда бывший монашек пробретёт для себя что-нибудь дефицитное и распродаст излишки на сторону. Даже странно, что столичное офицерство настолько зависимо от жителя деревни Легостаево.

Особых возражений не последовало, но Мальцов всё-таки решил уточнить.

– Олег Александрович, а есть ли иной выход из ситуации? Действительно, оплата за перевозку выйдет дороже, чем стоимость пары револьверов.

Пришлось, вместо лёгкого трёпа ни о чём, занудно объяснять законы рынка. Раз есть потребность в товаре и нежелательны слишком высокие цены, то почему бы благородным донам не поцеловать башмак дона Рэбы. То бишь, приобрести патент у американского оружейника и создать револьверную фабрику, а рядышком ещё одну, по производству патронов. Открыть в Петербурге магазин и там, наняв исполнителя (дабы не унижать своё дворянское достоинство), торговать своими изделиями. Юнгвальт-младший собрался возмутиться непотребством, но кавалергард неожиданно заинтересовался.

– А вы можете оказать протекцию в приобретении прав на "Норманны"? Слышал, что не все продают патенты на ходовые товары нового толка.

Странный навороченный офицер. По-деловому ведёт обсуждения, как будто не всё ему светская жизнь и служба. Неужели в России завелись правильные тараканы? Шайтан раздери, но момент упускать нельзя.

– Господин ротмистр, да я вам с удовольствием помогу! Мне тоже будут нужны и патроны, и пистолеты. Мистер Кольт с радостью продаст лицензию, я об этом позабочусь. Мало того, я сейчас через церковь ищу одного оружейника от бога, который наверняка будет заинтересован стать рабочим партнёром такой компании. И химик есть у которого прекрасный порох.

Во как, сразу все карты открыть, чтобы благородный дон с крючка не сорвался (кто же он такой?). Заодно, прикрыть этим предприятием с набором фабрик, своё, которое Старко начал создавать потихоньку.

– Думаю, что вы могли бы даже свой капсюльный заводик построить. В них востребованность велика для разных видов стрелкового оружия. Если хотите могу вам бизнес-план предоставить, я его сделал, но воплотить не могу, имею другие, более важные, интересы.

– Как вы сказали, бизнес-план? Эдак по-английски, но понятно. Ну что же буду рад ознакомиться, очень любопытно, – вроде бы искренне воодушевился Мальцов.

– Честно признаюсь, что я тоже буду рад. Ну сил никаких нет воплощать разные идеи в проекты, а те в реалии.

А уж как обрадовался Андрей Андреевич, который хотел похвалиться чёрной и красной икрой, а так же очень острым блюдом из баклажанов. Для разговоров-переговоров время попозже найдётся, когда пойдут курить. А пока набор необычных для столицы блюд, которые кулинарья от бога понаделала под руководством Олега.

Во время перекура ротмистру рассказали о четвёртой батарее, а точнее о новых пушках, об отделении прикрытия с винтовками Холла, а он поведал, что его папа организовал мериносовое хозяйство, приносящее хорошую прибыль. Олег, сбегал к себе и принёс бизнес-план, и теперь расспрашивал о породах длиннорунных баранов.

– Сергей Иванович, меня особенно интересуют тонкорунные, а также специалисты по их разведению. У меня есть хорошие кавалерийские карабины, которые могу обменивать вашему папа на мериносов. Прицельная дальность порядка четырёхсот шагов, а дальность убоя восемьсот. Боеприпасом является бумажный патрон. Воспламенение с помощью капсюля, никакой полочки не нужно.

– Любопытно, чертовски любопытно, – говорил Мальцов, – а где и когда их можно попробовать?

– Сейчас зима начинается, так что на стрельбище будет холодно, но можно пострелять в закрытом тире. Поставить толстые дубовые доски и ориентироваться по глубине углублений от пуль.

Полковник Малышев тут же встал в стойку, почуяв свежую дичь.

– Но ты ничего о них не говорил до сих пор.

– Виноват, Василий Васильевич, но соблюдаю секретность. Вы же знаете о моей паранойе, опасаюсь, что в другие страны убежит инновация.

Кавалергарду всё больше казалось, что он попал в своеобразную масонскую ложу, где обитают люди из будущего. И это он ещё не знал о новых колясках и повозках, а также о передках с амортизаторами. Секретность класса "старко" всех оставила в дураках. И будет оставлять пока попаданцу по шее не надают сильные мира сего. Другой бы уже давно ухватился и за семейство Мальцовых, и за баронов Штиглиц, и по их горбам дорвался бы до принца Ольденбургского и уже поучал бы государя Николая Первого, а наследника Александра перевоспитывал бы в духе научного капитализма. И обыграл бы самых богатых англикосов на сотню-другую миллионов бритофунтов. У Райкина был такой монолог о мечте мелкого чиновничка:

– И вот я уже комендант...а они колбасятся вокруг...

Вдруг раздаётся телефонный звонок.

– Иван Иваныч? Какой Иван Иваныч, я тебя давно уволил...ох, извините, Иван Иваныч, ни капли в рот...ни капли в рот...

Прикольно, но за перекур старшие решили создать акционерную компанию по производству револьверного оружия и боеприпасов к ним. И даже Олегу пообещали пять процентов акций, чтобы он провёл переговоры с американцем на предмет приобретения патентных прав. Парень согласился при строгом условии, что никаких иноземцев не будут брать в соучредители, особенно австрийцев. В принципе, даже у столь малой кучки хватит своих финансов, чтобы организовать дело по полной форме.

Через три дня провели стрельбы вчетвером: Мальцов, Малышев, Легостаев и Старко. Карабины Шарпса не подкачали и ротмистр пообещал переговорить со своим папа по поводу обмена класса «ружья-овцы». Решили не спешить потому что наступающие праздники всё равно не дадут толком поработать. Все планы уехали на вторую половину января следующего года. Буквально перед Рождеством князя навестил его сосед, чьё поместье находится к северу от легостаевского, возле реки. Всего лишь сотня десятин, причём половина запущена, и триста крепостных душ. Оборванных и заморенных. Его сынок в очередной раз проигрался в карты (в какую-то новомодную «храппе») и теперь должен был порядка пяти тысяч рублей, иначе тюрьма. Денег у помещика не оставалось, а в заклад поместье брали лишь за три тысячи.

– Ваше сиятельство, может купите? Хочу сына спасти, а денег совсем не хватает.

– Я сам пока без особых средства, но могу с Олегом Старко поговорить. Может его заинтересует, благо он недавно стал дворянином, а своей земли пока не имеет.

– Так вроде мальчишка совсем, вдруг не войдёт в положение?

"Совсем мальчишку" пригласили и поведали о несчастье соседа. Мол, надо бы помочь в столь сложной жизненной ситуации.

– Уважаемый Константин Петрович! Я готов вам пособить, но при одном условии, если вас это устроит.

– Какое, Олег Саныч, по силам ли мне?

– Я оплачу долг вашего сына, а вы будете рядом. Игромания это официальная болезнь и если молодому человеку дать деньги на руки он попытается попробовать отыграться.

Недаром б народе говорят, что не за то отец сына бил, что в карты играет, а за то, что отыграться пытается.

– Меня вполне такое устраивает! – обрадовался барин, – а остальное?

– Остальные три тысячи вы получите, когда будут подписаны документы о передаче земель и заверены нотариально.

Сосед опешил. Он думал, что пользуясь положением ему дадут максимум четыре тыщи на всё про всё, потому что нужно было срочно и такими ситуациями благородные люди без стеснения пользуются, а тут деревенщина проявляет истинное благородство.

– Меня устраивает, – поспешил согласиться помещик.

– Тогда завтра же с утра займёмся нашими делами, чтобы успеть всё закончить до рождественских праздников.

Везение продолжалось, несмотря ни на что. Олег предполагал ещё летом, что соседский помещик потеряет своё имение рано или поздно. Тем более, что и барин и барчук жили в Петербурге, а управляющий нещадно воровал. Даже старосту задействовал в качестве держиморды, чтобы тот крепостных в страхе держал. Вот только раньше оно стоило тысяч двенадцать, несмотря на разруху, а теперь оказалось дешевле. Так чего не приобрести, раз всё равно хочется создать в тех местах базу для дружины и небольшой агрокомплекс. Даже церквушку в деревеньке построить за свой счёт на радость православию. Ну и может экспериментальную мастерскую для собственных новинок. Курочка по зёрнышку клюёт, а весь двор в дерьме.