Текст книги "Измени (мне) меня (СИ)"

Автор книги: Мануэлла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

18. Обратный отсчёт. Милана

Ковыляя в туалет, прикусила губу в надежде хоть ненадолго перебить острую боль в лодыжке. В тот день, когда мне удалось дозвониться в 112, и я сбивчиво начала диктовать оператору адрес, где меня держат в плену, Влад, ворвавшись в помещение, избил меня. Избил и изнасиловал. « Я убью тебя, сука!» – рычал он, терзая мое тело. Синяки не сходили ещё несколько дней. Да и сознание было на грани– если раньше Влад, с видом героя-добродетеля приносил мне книги, каждый раз уговаривая принять его предложение, то сейчас я сходила с ума в четырех стенах. Однажды мне даже показалось, что я слышу шум драки и крики Протасова.

День и ночь для меня стали лишь словами – я спала урывками, по паре часов, просыпаясь и бесцельно слоняясь из угла в угол. Влад приносил еду, но я почти не прикасалась к ней, изредка заставляя себя проглотить несколько кусочков.

– Мила. – раздался ненавистный голос, пока я натягивала на себя брюки. На этот раз я даже не вздрогнула – лишь презрительно усмехнулась, глядя на измученную девушку в отражении зеркала над раковиной. Влад, нужно сказать, подготовился – оборудовал здесь все, что нужно, чтобы держать ненужных жён взаперти. Вот только не учел одного– и сам палач, сам мучитель, невольно привязывается к жертве. Остаётся с ней один на один, отринув весь остальной мир. Так и сейчас – мы будто местами поменялись. Я стала собранной и холодной, четко знающей, к какой, пускай и страшной, цели иду. А он…Влад стал моим пленником. Все чаще заходил, почти не прикасался. Пытался задобрить подарками или едой, одеждой (в его извращённой системе координат, видимо, было вполне себе нормальным – искалечить человека физически и морально, а потом дорогим подарком решить всё, заставить забыть о боли, которую он принёс). Просил подумать о будущем, выдавая раз за разом всё более безумные его версии.

– Мила, ты снова не ела? – как-то заискивающе спросил Влад, входя с пакетами в руках. Дверь даже не закрыл– в последнее время он этим не утруждал себя, поверив в то, что моя воля сломлена. И почти не ошибся. Стараясь сдержать боль, я прошла мимо, равнодушно скользнув по нему взглядом. Влад был не в лучшем своем виде– растрёпанный, в мятой одежде. Даже до кровати, на которую я присела, доносился застоялый Шлей алкоголя. Точно муж, к сожалению, даже не бывший, несколько дней не просыхает.

– Мила, так нельзя. – поставив пакеты на пол, подошёл ко мне Влад. Но сел…на пол, у моих ног. Обняв их руками, поднял глаза, услышав, как я зашипела от боли – Где болит, Мил? – встревоженно стал лёгкими движениями ощупывать от коленей вниз. Точно и не знал, не помнил, как избивал меня, как толкал на пол, как… Задержав дыхание, я замерла – нужно успокоиться. Не показывать эмоций.

Влад, не найдя причины моей боли, встал на колени, заглядывая мне в глаза:

– Мила, девочка моя. – невероятно нежным голосом начал он– Пожалуйста, выслушай меня. Я…не могу так больше. Знаю, я– урод, и ты вряд ли когда-нибудь сможешь… – он нервно сглотнул, опустив ладони мне на бедра – Простить меня. Но я буду стараться заслужить твое прощение. Клянусь, Мил. Я буду нежным с тобой, очень нежным. Ты никогда не узнаешь о моих… – он хотя бы для приличия на секунду замялся– Встречах с другими. Они– так, шлюхи, чтобы стресс снять, а ты…Знаешь, я всегда чувствовал, что ты, твой отец выше меня, что я даже на каплю не равен вам. Что должен каждый день заново заслуживать шанс быть рядом – выдавал он всё новые и новые порции безумия. А мне стало ясно, что не последнюю роль в дестабилизации его психики сыграл мой отец. И, увы, с благими намерениями– сперва поговорив с будущим зятем о том, что решил снизойти до решения доверить ему свою дочь. И что хоть он не такого зятя желал бы, но раз я люблю Влада, он примет его в семью. Думаю, папа не преминул ещё раз указать Владу на разницу в нашем положении (этого я никогда не понимала – мы ведь в двадцать первом веке живём, а не в в восемнадцатом), и о том, с какими людьми он мог породниться благодаря моему браку. Ну а дальше– завещание, составленное действительно, снова так, чтобы выставить Влада зависимым и слабым. Вновь дать ему понять, что он здесь из величайшей милости. И этого я тоже не могла одобрить – разве правда всегда на стороне того, у кого деньги?! Разве тот, кто вступает в отношения с меньшим количеством денег или же вовсе без них, всегда плохой и корыстный? Или же наоборот – деньги гарантируют порядочность и отсутствие плохих намерений? Но у отца, к сожалению, была своя философия, из-за которой мы часто ссорились. Впрочем, быстро мирились, да и ссоры больше походили на философские споры, где каждая сторона старалась аргументировать свою позицию, а не задеть оппонента.

Да, я всё это знала, понимала, где-то даже сочувствовала Владу. Но ни простить, ни заново принять уже не могла. Словно в каком-то фантастическом фильме я случайно увидела, какое мерзкое чудовище сидит внутри красивой оболочки, теле моего мужа. Да и как простить подобное, как верить дальше?

– Мила, если ты…ну, из-за других женщин. – неверно истолковал он моё молчание– Я просто не могу с тобой….так….как с ними. Я причиняю тебе боль– а больно самому. – он уткнулся лицом в мои колени, плечи Влада стали сотрясаться в беззвучном пьяном плаче. Крокодильи слёзы!

Прежняя Мила уже упала бы на пол рядом, обнимая мужа. Захлебываясь слезами, твердила бы, что любит, что они справятся, переживут. Та Мила, которой мне так и не удалось стать– уважающая себя, уверенная, умная. О, она бы сейчас, сладко улыбнувшись, соглашалась с каждым его словом, ласкала бы взглядом и не только. Делала всё, чтобы понравиться, втереться в доверие, добиться того, чтобы Влад, опьянённые не алкоголем, а её неожиданной покорностью его воле, вынес бы жену на руках из этого мерзкого места. Всё, ради того, чтобы спастись, сбежать.

Увы, но я была лишь Милой настоящей. Трусливой, раздавленной насилием, предательством самых близких людей. Это невероятная боль– осознавать, что мужу ты нужна лишь ради денег. А крёстный, что был тебе точно родной отец, видел в тебе отнюдь не дочь.

– Милааа, я прошу тебя. – Влад поднял голову. Его глаза опухли и покраснели, влажные блестящие слёзы блестели на концах длинных ресниц. Прекрасное чудовище! Точно сама природа в насмешку облекла гнилую мерзкую душу в столь восхитительную внешность. Правда, и эта красота уж не ввергала меня в тот благоговейный трепет, что раньше.

– Что, в завещании был какой-то пункт о том, что я всегда должна быть рядом? – с издёвкой бросила я, Влад как-то страдающе взглянул на меня.

– Если бы. – только и сказал он, вставая с колен. Ссутулившись, точно старик, он прошел к большим пакетам – Я тут доставку заказал. Всё, что ты любишь. – стал выкладывать он еду на стол, но я лишь отвернулась. Скорей бы он ушел. Опять навалилась усталость, веки стали закрываться сами собой. Ухватившись рукой за изножье кровати, я моргнула несколько раз– и очнулась уже в руках мужа. Прижавшись ко мне всем телом, он оплел меня руками и ногами, точно боялся, что убегу.

Но что это? Я аккуратно приподняла голову, озираясь вокруг– мы лежали в одной из гостевых на первом этаже. Там, где в отсутствие отца, был наш с Владом первый раз.

– Ты такая красивая… – с придыханием произнес Влад, что, оказывается, не спал, глядя на меня так, как я мечтала, чтобы он взглянул, несколько лет назад. Точно восхищался, точно жаждал и любил.

– Убери руку. – отпихнула я его– Мне тяжело дышать.

Влад убрал, но лишь для того, чтобы скользнуть ей под футболку (то ли намеренно, то ли просто не считая нужным, он не приносил мне нижнего белья, а мое куда унес). Лениво лаская пальцами грудь, он уткнулся лицом мне в шею. Его член напрягся.

– Вот так мы должны были просыпаться, а? – шепнул он мне на ухо– Я всё исправлю, обещаю.

Я не пошевелилась, но ему, казалось, не было разницы. Спустив боксеры вниз, он освободил член, дёрнув мою руку к нему.

– Возьми его, – захрипел он– Обхвати сильнее.

Но я точно безвольная кукла лежала, позволяя делать с собой всё, что угодно. Просто ждала, когда всё закончится.

Выругавшись сквозь зубы, Влад положил ладонь поверх моей, заставив меня крепко сжать его пульсирующий член. Он задвигал рукой вверх-вниз:

– Дааа…дааа, вот так…Вот так, Мила… – стонал он, пальцами другой руки терзая мои соски.

Вдруг хватка ослабла – он резко встал, освободив себя и меня от одежды, и раздвинул мои ноги, согнув их в коленях. Рванув меня вниз, спустил почти на край кровати. А сам сел на пол, так, чтобы его глаза были прямо на уровне моего влагалища.

– Это охуительно, когда ты такая… – восхищенно зашептал он– Точно сопротивляешься… Если бы раньше… – не закончил Влад мысль, обхватив свой член рукой.

Войдя в меня пальцами другой руки, он стал с силой таранить меня ими, вызывая лишь боль. Против воли я застонала, выдохнув " мне больно!". Но по лицу Влада я с ужасом точно определила– он этого и добивался. Ему нравится чужая боль, ему хочется представлять, что он насилует. Вот почему ему не нравились робкие попытки моих ласк. А сейчас, когда внутри меня все сухо, когда он причиняет мне боль, когда я с ненавистью или холодным равнодушием смотрю на него– это заводит больного урода.

Меня затрясло от нового витка боли, и, не выдержав, почти машинально, я со всей силы ударила ногой прямо в голову Влада. Отлетев почти на метр, он рухнул на пол. Вскочив с кровати, я схватила большую напольную лампу, гордость папиной коллекции антиквариата, которую Влад не смог продать как все остальные в первый же год нашего брака лишь потому, что не знал ее истинной ценности. И стала наносить удары по мужу, что визжа как свинья на закланье, лишь закрывался руками. Я не боялась– о таком исходе я и мечтать не могла. Мы умрем, вместе! Пускай он убьет меня, но я избавлю мир от такого урода!

– Мила! – разбитыми губами зашепелявил Влад– Я умоляю тебя, умоляю – не убивай!

На полу под ним расползалось мокрое пятно– явно свидетельство его страха. Я, усмехнувшись, всё также молча вновь занесла лампу.

Но внезапно дверь слетела с петель, в дверном проёме показались шокированные увиденным лица двух охранников.

– Уберите эту суку от меня! Снимите её! – истерично завизжал Влад, отползая назад точно краб. Его тело было покрыто синими пятнами и кровью. Но и его визги, и то, как он пятился от меня, перебирая руками и ногами, помимо воли заставило мои губы растянуться в улыбке. А затем рассмеяться в голос

– Она с ума сошла! Психопатка! – визжал Влад, забившись в угол, пока охранники подступали всё ближе.

– Сука! Ты сдохнешь в дурке! Сгниешь там, тварь! – срывающимся на хрип голосом кричал мне вслед Влад, когда охранники, скрутившие меня, потащили ту, что так унизила и опозорила его, прочь из комнаты.

19. Центр. Арсений

Я и не думал, что всё так пойдет. Что мы получим мощную поддержку: очень много организаций, волонтеров, специалистов присоединились за эти несколько месяцев к нашему центру. С каждой заявкой о готовности помочь, с каждым письмом от фирмы или частного лица, что не желало публичности, но готово было оказать посильную помощь, я заново открывал для себя мир. Оказывается, люди вокруг отзывчивые, добрые, неравнодушные. Это заметно поколебало мое скептическое отношение к обществу, да и в-целом такой взрослый дядя – тугодум как я понял, что каждый видит в мире то, как бы банально это ни звучало, что желает видеть. Вот я сам раньше будто помогал кому-то? Ту же Свету пытался вытащить из всей той дряни? Дать ей то, чего она желала? Нет, я искренне считал, что я весь из себя такой оху. енный (голодранец, млять, с завышенным ЧСВ), и она только рада должна быть, что, видите ли, такой Аполлон снизошёл до того, чтобы позволить ей, среди всех девиц, к нему в койку стремящихся, родить ему ребенка и жить с его мамой в элитных сталинских чертогах. И чем её не устроило такое шикарное предложение? Родила бы потом ещё парочку, заработала бы измученное родами тело, слезы по ночам в подушку о том, что всё могло бы быть иначе, беззлобное переругивание со свекровью по пустякам, что стало бы нормой их общения. И ленивого самодовольного урода, то бишь, меня, в качестве мужа– осеменителя.

Иногда я думаю, что заболевание Кира дало мне тот необходимый "пинок судьбы"– толчок, стремление к лучшей жизни. Не для себя– для ребенка. Иначе так и ходил бы в охранниках, радуясь этому.

***

– Здравствуйте, Арсений Владимирович. – сияя улыбкой впорхнула в дверь аудитории Елена, один из лучших АВА– терапистов. Девушка проходила обучение в Штатах, поэтому ее с распростёртыми объятиями готовы были принять в городах-миллионниках, и мне нереальных трудов стоило переманить её в наш центр.

Поздоровавшись, заглянул в приоткрытую дверь – дети от четырех до восьми лет сидели вокруг Лены, что с восхищением на лице рассказывала им про игрушку, что держала в руках. Так удержать и без того рассеянное детское внимание, с таким счастьем и воодушевлением преподносить простые вещи – это талант, а не только образование.

Направившись дальше по коридору с удовольствием прислушивался к занятиям в разных аудиториях. Все наши занятия были полностью бесплатны для детей из неполных семей, детей с ОВЗ или инвалидностью, малоимущих, многодетных и ещё нескольких категорий. Платили же в основном те, кто желал повысить уровень знаний ребенка или улучшить речь, произношение, выбирая нас из-за, не побоюсь этих слов, лучших специалистов в регионе.

В кармане брюк завибрировал телефон – наверно, Кир. Он стал осваивать подаренный ему гаджет, отправляя мне едва ли не ежеминутно выбранные рандомно смайлы и картинки в один из мессенджеров.

Но только разблокировал экран, как чертыхнулся про себя. Кристина. Вот же…настойчивая девушка.

" Арсюш, ты не отвечаешь, занят?".

"Зай, я звонила тебе, хотела узнать про сегодняшний вечер".

"Ау, ты тут? Я уже собралась к тебе домой ехать– вдруг что случилось? Молчишь…"

Последнее сообщение выглядело открытой провокацией с ее стороны. Оно в переводе звучало как-то так: " Будешь и дальше игнорировать меня– начну терроризировать твоих близких".

Я уже и сам не рад был, что на открытии очередного клуба одного из моих друзей, кстати, весьма щедро помогающего центру, я на свою голову познакомился с Кристиной. Да, она неплохо выглядит, из хорошей семьи, но это никак не компенсирует ее глупость, эгоизм и наглость.

Мы несколько раз встречались на нейтральной территории – в номерах отелей, которые я снимал. Так, чисто физически расслабиться. В сексе Кристина оказалась весьма и подкованной, и раскованной. Но этим всё и ограничивалось. Привыкшая с детства получать все, чего бы ни пожелала, Кристина едва не заставила меня свалиться с кровати, когда, расслабленно затянувшись сигаретой, вдруг стала планировать наше совместное будущее. Притом, как оказалось, в этом будущем не было места для Кира. Его она планировала отдать в интернат или ещё куда-то, мотивируя это тем, что " и ему будет хорошо среди подобных сверстников, и мы ведь ещё родим. А вдруг Кир станет ревновать? Вред причинит малышу". Какому, нахер, малышу?! Еле сдерживаясь, чтобы не выставить её в коридор в чем была, я встал с кровати, молча одеваясь. Кристина, затянувшись наконец, с недоумением следила взглядом за моими движениями. В ту ночь я лишь бросил " мне пора", и пулей вылетел из номера. По пути к машине заметил измученное лицо проснувшегося водителя, что ждал Кристину за рулём её автомобиля. Дочка одного из местных депутатов, как оказалось, Кристина людей вообще ни во что не ставила. Все были ей должны априори – радовать её, исполнять молча свои обязанности, терпеть её капризы и заскоки.

А я, как оказалось, удостоился высшей чести– жениться на ней.

На ум невольно пришла другая. Та, которую пытался забыть, заменить суррогатами. Тоже блондинка, только не с анорексичными формами и силиконом, а нереально красивой фигурой, умными глазами, ярко-красной помадой. " Вот это торкнуло"– частенько думал после нашей второй встречи. Никогда такого не было, чтобы женщина мне нравилась едва ли не с первого взгляда. Нет, " нравилось" здесь было неуместным. Завладела мной– мыслями, желаниями, мечтами. Превратила будни в череду попыток слезть с дурмана мыслей о ней.

Точно сталкер я стал собирать о ней информацию после нескольких не особо успешных попыток запретить себе вспоминать про эту актрису (то, как она в беседке строила из себя сочувствующую и понимающую, Оскара достойно было). Оказалось, она лгала во многом. Развод, говорите? Его не было. Более того, она несколько раз мелькала на мероприятиях со своим мужем, Владиславом Киреевым (" Милана Юрьева", как представил мне её Протасов, тоже оказалась неправдой. Ну, естественно. Актрисам ведь нужны псевдонимы). Высокий блондин, с лицом как у долбаного принца Чарминга из " Шрека". Он так трогательно поддерживал ее под локоток, так заглядывал ей в глаза на фото или видео, что сомнений в их любви и надёжной прочной " семейной лодке", не оставалось. Она так, чисто от скуки, поточила коготки на мне, завлекая ещё одну жертву в паутину своего обаяния. И ушла к любимому, повысив уверенность в своих женских чарах едва ли не до критичной верхней отметки. Да и я, болван, разве что слюну не пускал, глядя ей вслед.

****

На парковке у центра меня ожидал сюрприз. Весьма неприятный. Семеня на высоких каблуках ко мне направлялась Кристина. Приторный аромат ее парфюма едва не сшиб с ног, добравшись до меня в несколько раз быстрее хозяйки. Неподалеку, за рулём Бентли, грустил всё тот же старенький водитель.

Кристина же, видно, решив быть во всеоружии, нацепила на себя кожаный комплект, короткую юбку и куртку. Но больше походила на одну из работниц БДСМ – борделя.

– Арсений! – недовольно начала она, приблизившись-Почему ты мне не отвечаешь?

Я знатно подохренел, если честно. С таким гонором, наездом, словно я– её муж.

– Кристина, ты ничего не попутала? С хера ли я должен тебе отвечать? – загремел, не выбирая выражений на этот раз.

Кристина, ойкнув, тут же сникла. Заглядывая снизу вверх в мои глаза, она насупилась:

– Ну извини, прости. – затараторила девушка, ухватив мою руку – Ты просто пропал, и я переживала. Ты ведь знаешь, что ты мне нравишься. И у нас все было так хорошо…

– Ты себя слышишь? – не удивленный таким эгоизмом вырвал руку – Кристин, алле!? Я не хотел тебя задевать или обижать, но ты вынуждаешь. У нас с тобой был чисто секс. И не более. Ни ты, ни я не обещали друг другу ничего. Я ведь тебе говорил, вспомни, когда ты спрашивала, не в отношениях ли я, что нет и не планирую ничего такого. Мне эта херня не нужна!

Кристина, вытирая злые слёзы пальчиками с синим блестящим маникюром, выглядела так шокировано, словно я обещал на ней жениться, а вот сейчас она нашла меня и узнала, что я уже женат.

– Но я…кажется, я люблю тебя. – выпалила она, используя, видно, самый сильный, по её мнению, аргумент.

– Кажется? – ухмыльнулся я в ответ. В этом слове– вся Кристина. Кажется ей, видите ли, блядь! А другие должны в дорожку расстелиться, лишь бы угодить всем этим её ' кажется '. Ведь челядь, по ее мнению, должна только и мечтать, чтобы угодить таким как она и ее папашка.

– Кристин, езжай домой. Вон, дядьку не мучай. – кивнул я на зевающего водителя за рулем– И дома отца своего, что жалел тебе ремня всыпать как следует в детстве, капризами своими изводи, договорились? А мне больше не звони и не пиши, я тебе всё сказал ещё в тот раз, когда ты звонила.

На лице Кристины за мгновение сменилось несколько выражений– от недоумения к удивлению, от удивления – к шоку, от шока– к холодной злой ненависти. Как же, девочке, что получала всё, отказали в игрушке, которой она пока ещё не наигралась власть.

– Ты…Ты…Урод! Ненавижу! Тварь! – вдруг заорав, бросилась она на меня с кулаками. Выругавшись, схватил её в охапку, потащив к машине. Царапая асфальт каблуками и истошно визжа, Кристина пыталась вырваться.

Рванув дверцу, я втолкнул белобрысую фурию внутрь, скомандовав испуганному водителю:

– Везите её домой, и если в следующий раз снова увижу вас здесь – спрошу уже не с неё, ясно?!

С силой хлопнув дверью, замер, ожидая возражений. Руки так и чесались кому – то шею намять. Но водитель даже спорить не стал. Нервно сглотнув слюну, он кивнул и ударил по газам, игнорируя выкрики Кристины и истошные требования остановиться.

Оставшись один, я обернулся на здание центра. Оттуда ко мне уже спешила пара моих ребят, что работали в охране на этом объекте.

– Арсений Владимирович, мы не стали подходить… – начал один из них, но я перебил, понимая, о чем мне хотят сообщить. Что действовали согласно моего указания– не приближались к Кристине, потому что как-то она решилась навестить меня в офисе, но охрана ее деликатно выставила. Так эта стерва вернулась с полицией, объявив, что ее избили и едва ли не изнасиловать пытались. Благо, показанное с камер видео вынудило её, покраснев, ретироваться, а полицейских лишь сочувственно похлопать по плечу охранника, и уйти следом.

– Знаю. А теперь новое распоряжение – если приблизится хоть на сто метров– выгоняйте нахер! – кипел я, все ещё переживая тот идиотизм, что она мне устроила. Кому скажи – не поверят. Димка, друг, что клуб открыл, смеялся, предлагая это на визитках моих написать, в качестве рекламы. " Трахаюсь так охеренно, что после нескольких ночей сами женщины бегают за мной с предложением руки и сердца". Я тогда в сердцах послал его, но надо знать Дмитрия Сланевского– он мне ещё и макеты визиток на рабочую почту набросал, и разные видео или мемы на одну и ту же тему, Кристина и я. Один из них, где мышка Джерри с моим лицом убегает от разъяренного кота Тома с лицом, естественно, Кристины, все же заставил меня ржать как коня. Но Сланевскому я лишь отписал короткое " дебил".