Текст книги "Измени (мне) меня (СИ)"
Автор книги: Мануэлла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
14. Будни. Арсений
Да, дураком я величал себя целый день после того приема. Ну надо ж было так всё испортить. Парой слов испоганить, перечеркнуть ту атмосферу доверия, что повисла между нами. Сперва Милана выглядела да вела себя точно знающая себе цену холодная стерва из высшего общества, " увлекательных " диалогов с которыми я и минуты не мог выдержать и пары минут. Пафос, дичайший эгоцентризм (каждой из дамочек казалось, что мир крутится исключительно вокруг неё), полностью фальшивые, не раз отрепетированные эмоции. И, каюсь, поначалу спутницу Протасова к ним причислил. В мыслях, конечно, сожалея, что такой отменный экземпляр женской красоты и сексуальности внутри полый – ни ума, ни сердца, ни чувств. Точно красивые штампованные на одном конвейере биороботы, с вложенной в кукольные головки программой « выйти за миллиардера»(притом, не важно, даже если ты и сама отнюдь не бедна. Миллиардер, он ведь лишним не бывает).
Но потом, в беседке, Милана открылась мне совершенно с иной стороны – умная, умеющая слушать и слышать, слегка наивная, неуверенная в себе и своих силах, но отчаянно стремящаяся быть кому-то полезной, нужной. Не девушка– мечта. Вот только явно не моя.
Конечно, зачем такой красотке из известной богатой семьи (ага, я и половину дня потратил на то, чтобы найти как можно больше информации о ней) такой как я? Впервые я чувствовал подобное. Что смотрю на женщину снизу вверх, что меня не облапывают жадным взглядом. Что не видят во мне (кстати, а вот это жаль!) самца, который будет трахать всю ночь без устали, а утром исчезнет с первыми лучами солнца. Не пытаются что-то строить из себя. Я даже кайфанул от недовольства, промелькнувшего в ее прищуре, когда она услышала от меня " киска". Да, как тупой одноклассник пытался я привлечь её внимание подобной пошлятиной. Но Милана по итогу окатила меня таким ледяным презрением, так разом отсекла попытки шутить, что я не на шутку завелся.
Да и сейчас хожу как в тумане. Вместо документов на столе перед моими глазами – она. В том же темном, охуительно сексуальном платье, в котором была вчера, на каблуках. Губы накрашены той же блядской красной помадой. Только для меня она стала бы краситься такой. Чтобы никакой урод и не смел фантазировать при виде ее пухлых ярко-алых губ. Я бы сгреб одной рукой со стола все документы к хренам. Усадил бы ее поверх него, широко раздвигая такие соблазнительные ножки Миланы…
Черт, телефон. Я настолько замечтался, что даже не услышал.
– Да, мам. – аж неловко стало. Точно подростка в своей комнате застукала мама с эротическим журналом и членом в руке. Твою ж…
Как мог привел в порядок мысли, слушая, что она говорила.
– Арсюша, – ага, это я. Ну как запретишь матери, что всю жизнь отдала сперва тебе, а потом внуку, так себя называть – Кирилл расстроился (а вот внука она чаще полным именем звала. Поди пойми, отчего).
– Что случилось, мам? Мне приехать? – поудобнее перехватил я трубку. " Кирилл расстроился" в нашем случае могло означать что угодно– от грустного настроения и отсутствия желания с кем-либо общаться до плача и капризов, бывало, перераставших в полноценную истерику, где принимать меры уже должен был отец.
– Ну, у них в саду…Нужно ведь было поделку о семье принести и фото. Я ему дала ту, где мы в Диснейленде, помнишь? Ну, с ушками которая. Мы там ещё так хорошо вышли, а то на других…
Я закатил глаза, стараясь не засмеяться. Мама совершено не умела умещать мысли в пару предложений.
– А я Галке и говорю ' Зато на Монматре была'. – закончила она " вводный монолог", переходя, наконец, к сути, – Ну и вот…Отнес, значит. А ему дети другие говорят: " У тебя мама такая старая". Ну, воспитательница им объяснила, что на фото бабушка, а мамы нет… А они….издеваться стали. – её голос подозрительно задрожал, а я почувствовал дикую ярость, что затопила полностью. Детки-конфетки, мать твою! И ничего не сделать им. Разве что родителей, отцов, по одному выловить и разъяснить, как нужно воспитывать своих детей!
Вот честно – сколько раз я сталкивался с предубеждениями в отношении диагноза сына, и не сосчитать. Люди боялись, старались не подходить и детей не подпускать, смотрели с жалостью или недоуменно впивались взглядом, отслеживая каждое движение. А слова? До сих пор помню, как в фитнесе, куда часто ходил ради качалки и бассейна, пока ещё строился дом, хотел оставить сына, ему тогда было три с половиной, в детской комнате с сотрудниками. Там на три момент как раз лишь ввели эту услугу, вовсю рекламировали. Что с детьми сидят не просто рядовые сотрудники, а опытные педагоги. И пока родители занимаются собой, дети занимаются своим развитием. Только вот, узнав, что ребенок не говорит, и небольшой процент речи не понимает, горе-педагог вся затряслась, начала причитать, что у нее нет должного образования, чтобы " с такими" детьми сидеть. И что " а вдруг он убежит или что-то сделает?!". И вот как ты едва ли не бьющейся в истерике тете лет пятидесяти объяснишь, что ребенок полностью послушный и понимающий. Для нее и таких как она "не говорит" равно " опасный психопат".
При этом другие дети, " нормики" или нормотипичные, как именует их моя мама, набравшись этих терминов на следующих одна за другой реабилитациях, ведут себя раз в сто хуже аутистов. Но, странно, никто не бьёт тревогу, никто не сторонится их, не пугается. К примеру я сколько раз Кирюху обижали, пытались ударить, толкнуть или обозвать на детской площадке – и не перечесть. Естественно, я сразу же и жёстко пресекал это, и мне было плевать на вопли прибежавших мамаш в плане " Он ведь ребёнок!" – зато ты, дура, не ребенок! И твоя задача заключается не только в том, чтобы накормить, одеть ребенка и отвести-привести из сада. Ты растишь не цветок, блядь, не Тамагочи, а человека! Воспитанием займись! Сегодня он просто толкнул другого ребенка за то, что тот не говорит, не такой как все. А завтра ты же сама рыдать будешь, что сажают– твой взрослый сыночек с компанией таких же ушлепков покалечили кого-то за внешний вид или слово ни к месту. Да даже за " не такой взгляд". При этом, такие мамашки не понимают причинно-следственной связи в силу своего скудоумия. И будут передачки потом " дитачке" на зону слать, виня весь мир в том, что сын сидит, а следствие и полицию – в том, что подставили невинного сыночка.
– Я скоро буду, мам. Не накручивай себя по пустякам. – положил трубку, вставая из-за стола. Да, поработать у меня сегодня в любом случае не вышло бы. Зато
– Арсений, тут тебе звонили с "Моделс Индастриал", по поводу охраны. Они согласны на все условия, хотели бы обсудить. – Таня, мой зам, нахмурившись, пыталась понять– ухожу я или только вернулся. Сама она только приехала, перехватив меня в гардеробной.
– Танюш, давай сама? – бросил я на бегу– Домой нужно срочно, и ещё несколько дел есть.
– Хорошо, – повесив пальто на вешалку, Таня достала из сумки футляр с очками, быстро поправила темный костюм.
– Тогда я своей электронкой заверю. И ещё нужно с Дмитриевым связаться, пускай тоже завизирует. – сходу пустилась она в планирование.
Не женщина– воин. Сколько я помню Татьяну, у нее работа всегда была на первом месте. Впрочем, возможно, от того, что на первом некому было быть. Жила она одна, даже отношений, вроде, не заводила. В нашем головном офисе многие на неё эаглядывались, директор по персоналу – тот и вовсе с периодичностью раз в месяца три-четыре звал на свидания, но она лишь вежливо отказывала. Странно, вроде, и внешне неплоха– высокая, стройная, темные волосы (правда, неизвестно какой длины– Таня их вечно в унылый учительский пучок собирала), и по характеру – честная, подчас излишне прямолинейная (впрочем, ум это компенсировал с лихвой– она понимала, что, когда и кому следует говорить). А всё одна. Мы даже как-то на свидание с ней сходили, мать настояла – уж очень ей Таня понравилась, когда та в месяц дикой запары по работе несколько раз в неделю ездила доделывать документы ко мне домой. Но, увы, промучившись минут тридцать в нелепых попытках знакомства как мужчина и женщина, мы честно признались друг другу, что каждый из нас не во вкусе другого. Посмеялись над собственной нерешительностью, выпили-поели. А после каждый сел в свою машину, чтобы разъехаться по домам и больше никогда не вспоминать об этом вечере.
Когда я уже подходил к машине, на телефон прилетело сообщение от Тани. " Это что за сумма? На организацию переговоров я уже из кассы взяла".
Улыбнувшись, быстро набросал ответ: " Это твоя премия за помощь. Спасибо, Тань.".
"Ого. Ну…Я и не знаю, что сказать. Это очень много, но спасибо"– тут же отписала Таня.
***
– А эта, с работы? Как ее там, такая высокая девочка, темненькая? – прищурившись, мама делала вид, что пьёт чай. Я усмехнулся – интриганка, блин, доморощенная. И знает она прекрасно, что " девочку" Татьяной зовут, и в жены мне её давно уже прочит. Да и вся бутафория с якобы сегодняшним расстройством Кирилла в саду, явно разработана этим Штази в юбке совместно с одной из ее приятельниц, таких же ушлых бабушек– манипуляторов, как и моя драгоценная и обожаемая маман.
– Ольга? – специально ' не понял' я– Так она в декрете ещё месяцев шесть точно, если не продлит.
– Нет, ну та, что к нам приходила. Таня, вроде. – не выдержала мать.
– А, Таня… – задумчиво протянул я– Таня отлично. Замуж выходит наша Таня.
– Ну и хорошо. Ты ей скажи, пускай приходит… – начала было заготовленную речь мать, но тут же осеклась, осознавая услышанное – Как " замуж"? – растерянно замерла, переживая в этот момент крушение всех своих наполеоновских планов.
– А вот так, она, оказывается, уже пару лет как встречалась с одним турком, вот, замуж выйдет– и к нему переедет – добил я " новостью '.
– Но…как же… – махинаторский огонёк в маминых глазах угас. Она растерянно переводила взгляд с меня на кружку, все ещё не веря, что затея пошла прахом.
– А вот так, мам, вот так. Точно также, как и Кирюху в саду высмеивали. Ты ведь знаешь, – беззлобно отчитал я её – Он не врёт и лжи не терпит. Я не знаю, чем ты его уговорила, чтобы просто молчал, но делать так больше не стоит, договорились?
– Так что же, получается, она замуж не выходит, ты соврал? – только услышала мать, и ее глаза вновь засияли надеждой. Да, с ней бесполезно спорить. Она попросту из всех аргументов выберет тот, что важен ей, а остальные " не услышит".
– Пей чай. – хмыкнул я, указав глазами на пустую чашку в её руках.
Мама, ничуть не смутившись, что и тут ее поймали с поличным, наконец, действительно налила себе чаю.
– А вот пригласил бы её к нам, на чай… – будто невзначай тихо бросила, на этот раз делая вид, что внимательно выбирает конфеты в большой вазе. Да, хватке этой женщины мог бы позавидовать любой бойцовский пес– если она вцепится, то уже не отпустит.
Я мысленно закатил глаза-"Опять двадцать пять!".
Если бы это была не моя мать, если бы она не посвятила свою жизнь борьбе за здоровье внука, возможно, я бы разозлился на подобные хитрости. Но здесь – я даже права вякнуть не имел. Потому и вышел из гостиной, направившись в детскую. С Кирюхой побуду лучше, от греха подальше.
15. Плен. Милана
Я успела несколько раз передумать ехать, набрать и сбросить крестному до того, как пошел первый гудок, проработать в уме несколько версий о том, что буду делать, если в доме вдруг случайно окажется Влад. И всё это– пока ехала в такси к своему бывшему дому, так нагло оккупированному своим бывшим (ну, уже почти) мужем.
Расплатившись с водителем, которого попросила остановиться немного не доезжая до ворот, вышла. Нужно ждать вызванный заранее наряд полиции здесь. Расположение нескольких камер вдоль забора мне было известно, поэтому я точно находилась в слепой зоне.
Через некоторое время послышался шум колес– наверно, полиция. О том, что это может быть Влад, и думать было страшно.
Я выбралась из-за деревьев на дорогу. Полицейских было двое– высокий худой парень, хмуро рассматривающий ворота и будку охраны, и мужчина чуть постарше, обернувшийся на звук моих шагов.
– Здравствуйте, это я наряд вызывала. – робко начала я, судорожно подыскивая слова, ведь заранее придуманный монолог точно выветрился из головы.
– Эт туда, чтоль, не пускают? – хмыкнул мужчина, окидывая меня цепким пристальным взглядом. Он мотнул головой в сторону ворот, откуда уже на нас не менее пристально смотрел охранник.
– Да, – подтвердила я-Это мой дом, но муж не пускает забрать вещи.
– И вы полицию поэтому вызвали? – раздражённо обратился ко мне другой полицейский – Это, вообще-то, гражданские взаимоотношения. В суд идите.
Мои губы задрожали, не в силах сдержать подступающие слезы, я отвернулась. Вот и нет шанса на спасение. Отчего-то я чувствовала, что дом Протасова станет не меньшей тюрьмой, чем вот этот. Крёстный по одному ему известным причинам совершенно не желал моей самостоятельности, даже документы, что он якобы оформил, я так и не увидела. Даже о новом паспорте, в котором необходимо было поставить подпись, крёстный лишь мельком бросил, что " всё решил"– и я так и не увидела нового документа.
– Ну ладно, Вань, ты чего? – примиряюще начал его напарник, с сочувствием взглянув на меня– Вам вещи только забрать и все? – получив утвердительный ответ, он поправил автомат, болтающийся в районе плеча, – Вещей-то много?
– Нет, мало совсем. – отчего-то показалось, что он мне подыгрывает, задавая верные вопросы, чтобы немного успокоить своего напарника.
– Лан, Вань. Давай сходим, поможем. – получив от Вани недовольное бурчание, кивнул мне– Ну, пойдёмте, чего стоим?
Постучав рукой в окно помещения охраны, полицейский подождал, пока охранник выйдет наружу.
– Здравствуйте. – молодой охранник, которого я раньше не видела, взволнованно глядел на полицейских.
– Здравствуйте. Нам вызов поступил, что вы вот тут гражданку домой не пускаете, вещей забрать не даёте. – тут же начал сурово напирать на охранника полицейский.
Я стояла, едва дыша. Только бы не спросили документов, иначе все кончится крахом. Как мне доказать, что дом мой, я– это я?
– Не пускаем? – охранник то ли растерялся, то ли действительно очень удивился– Почему, Милана Александровна всегда спокойно заходит и выходит.
Я аж опешила от такой наглости– он ведь меня даже ни разу не видел! Но только было открыла рот, чтобы возмутиться, как вновь подал голос молодой полицейский:
– Ну вот, Дмитрич, всё решилось. Поехали, нам потом влепят, что не по приоритету ещё.
– Подожди. – вдруг прорезались суровые нотки в голосе напарника-Пропускаете, говоришь? – обратился он к охраннику. Тот кивнул в ответ– Хорошо, мы сейчас зайдём с ней в дом, чтобы она собрала свои вещи.
Он прошёл мимо охранника к воротам, демонстративно встал так, будто приказывал как можно быстрее их открыть. Что-то недовольно буркнув, молодой полицейский отправился следом, бросив мне на ходу " у вас 10 минут, не больше".
Нервно засеменив следом, я едва сдержалась, чтобы не обернуться на охранника. Что-то здесь не так. Но полиции о подозрениях лучше не говорить, для них версия о том, что меня не пускают в дом гораздо лучше, чем та, в которой меня из него не выпускают. Потому что очень уж неправдоподобно выглядит.
Когда мы уже подошли к дому, замерла в нерешительности перед дверью на мгновение, но увидев и без того недовольный взгляд одного из полицейских, быстро достала ключи из кармана ч открывая дверь. Благо, комплект ключей я захватила при побеге. Когда-то давно я потеряла ключи, и заказала новый комплект, Влад привез дубликаты, сделанные с его комплекта. А потом я нашла и пропавшие, за кроватью. Забыла сказать об этом мужу, а теперь вот, пригодились.
Включив свет в коридоре, в сопровождении двух стражей порядка, тут же направилась в спальню – терять нельзя было ни минуты. В доме никого не было, но я понимала – это впечатление обманчиво. Охрана явно уже докладывает Владу о моём визите, значит, времени ещё меньше, чем я предполагала.
– Да, домик у вас нехилый. – присвистнул молодой полицейский, забыв на миг о своей неприязни ко мне.
А вот его старший коллега наоборот – нахмурившись, остановился:
– Могу я увидеть ваши документы. В том числе и на дом, если здесь нет постоянной регистрации.
– Да, конечно. Они там, наверху, в комнате или спальне – не помню, где их оставила. Мы так поругались с мужем в тот момент, не до этого было. – захлопала я ресницами, прижимая руку к груди.
Полицейский кивнул, ничего не ответив, но было заметно– он всё больше не доверяет мне. Оно и понятно– непонятная женщина, на каждый конкретный вопрос – одни отговорки. Охранник на входе вообще может быть в сговоре. Краем глаза отметила, как мужчина нервно постукивает пальцами по рации.
– Давайте сперва документы найдете, покажете, а потом всё остальное. – выдал он, когда мы уже подошли к спальне. Ну, вот и всё. Мой " надежный" как швейцарские часы план рухнул. И почему бы мне было не взять их в день побега? В чем была проблема? В идиотской гордости!? Желании показать, что начну всё с нуля как Феникс – так и не начала, и всё время жила на чужие деньги. Дура! Какая же я дура!
Для приличия поискала документы везде, где только могла– спальня, гостевые, кабинет Влада, моя мини-мастерская. Старший полицейский явно терял терпение:
– Девушка, или вы нам показываете документы, или мы вас в отдел забираем до выяснения личности.
– Я не могу найти их! – в сердцах бросила, закрывая дверцу шкафа – Вы можете позвонить моему…
– Мужу? – раздалось за нашими спинами. Влад?! Но как? Как он оказался здесь, да ещё и так быстро?!
– Здравствуйте, я – хозяин этого дома и супруг вот этой милой выдумщицы, Владислав Киреев. А вот мои и её документы. – он протянул два паспорта, точно всё это время стоял за дверью с ними наготове.
Полицейские, поздоровавшись в ответ, принялись проверять документы. Наконец, вернув паспорта Владу, они покосились на меня:
– Вот эта девушка утверждает, что хочет забрать одежду и ценные вещи, а вы ей препятствуете. – по одной интонации мне уже было ясно, что они больше не на моей стороне. Верно, истеричкой сочли.
– И документы. – указала я взглядом на мой паспорт в руке Влада.
– Не препятствуют. Мы… – он стрельнул в мою сторону глазами, в их глубине я прочла приговор – Мы могли бы поговорить внизу, заодно и документы остальные хотел бы вам показать.
– Нам уже нужно уезжать. – ответил старший – Вы заявление писать будете? – повернулся он ко мне.
– Я? Нет, я… – не зная, как быть, растерялась. Нужно набирать Протасову, выхода нет.
– Какое заявление? Ей же не препятствуют, на что она его напишет. – возразил напарнику младший полицейский– Вы это…разбирайтесь сами. У нас столько вызовов, где действительно помощь нужна, а вы тут…Вещи забрать.
И полицейские развернулись, направившись к лестнице.
– Стойте, пожалуйста, подождите! – рванула я к ним, обойдя Влада– Можно я с вами до ворот дойду? Пожалуйста! – ухватила я за руку одного из них, когда мужчины остановились.
– Вижу, всё же придётся здесь показать документы – подошедший к нам Влад точно убитый горем мужя вздохнув, достал из кармана пару бумаг, протянув их полицейским. "Похоже на справку "– присмотрелась я на просвет. Что за ерунда?
Полицейские, с подозрением взглянув уже на нас обоих по очереди, склонили головы к документам. Их лица вытягивались по мере прочтения. Наконец, выпрямившись, они вернули бумаги Владу.
– Всего доброго. – как-то с сочувствием пробормотал один из них, и они стали спускаться по лестнице.
– Подождите! Стойте! – кинулась я к за ними, но Влад, обхватив меня за талию, удержал на месте. Странно, но полицейские даже не обернулись– Подождите, он обещал вам денег? Я дам больше! Пожалуйста! Что он показал вам?! Это всё неправда! Этот дом мой по завещанию! – кричала я им вслед, думая, что Влад показал некие документы на собственность. Конечно, если бы я была не в близком к истеричному помешательству состоянии, то сообразила бы, что явно там было нечто другое. Но сейчас, принявшись вырываться, расцарапывая в кровь руки Влада, я как заведенная всё кричала и кричала, что дом мой по завещанию. И, тем самым, только подтвердила те факты, что были указаны в документах.
– Ну, здравствуй, блудная жена! – встряхнув с силой, Влад развернул меня к себе. Не обращая внимания на царапины на своих руках, из которых сочилась кровь, он окинул меня довольным взглядом – А я ведь и заскучать успел. Думаю, как там, в этой сказке? Такая корова нужна самому, да? – он потащил меня вниз, едва ли не волоком протащив по всем ступенькам– Знаешь, Мила. А я ведь реально скучал без тебя, прикинь. Ни одна баба так не смотрела на меня как ты.
Протащив меня через большую гостиную, он втолкнул меня в полуподвальное помещение, где раньше была прачечная. Вот только стены теперь здесь были обиты странным материалом, плотной серебристой пленкой. Но это было ещё не самым страшным – в углу стояла кровать, рядом с которой был стол, привинченный к полу. Прямо по центру был шкаф, его дверцы были открыты– шкаф был пуст. В другой стене была приоткрыта небольшая дверь, за которой виднелся край унитаза и шторка от душа. От внезапного понимания я почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом. Ужас поднимался, скользя холодными щупальцами по телу.
– Ага. Ты всегда была умной, Мила. – точно ребенок обрадовался Влад, входя следом за мной– Теперь будешь жить тут. Я ждал тебя.
Взыв точно раненый зверь, я бросилась на него, собрав последние силы. Эта минута была решающей – или я попытаюсь бежать, дам отпор, или же он действительно исполнит то, о чем сообщил. Но сильный удар в область груди заставил меня буквально отлететь к стене. Дыхание сперло, из глаз брызнули слезы. Жадно глотая воздух, я пыталась понять, не сломала ли что-нибудь.
– Ну, вот, Мила. Начнем курсы послушания с этого маленького урока – сощурил глаза Влад– Хорошая жена никогда не пойдет против мужа. – скрестив руки на груди, он явно наслаждался моими мучениями.
Пытаясь преодолеть ноющую боль, привстала, смерив его презрительным взглядом:
– Ты мне не муж. – выплюнула с удовольствием – Я подала на развод и раздел имущества.
– Ммм… – лишь усмехнулся он в ответ – И ты считаешь верным сообщать мне такие вещи, сидя здесь? – он обвел рукой пространство – Ты ведь можешь и исчезнуть без вести, если я захочу? Как ты думаешь, молодой убитый горем миллионер, что будет каждую минуту оплакивать свою пропавшую жёнушку– разве не вызов? Знаешь, сколько дур будут мне ноги лизать, лишь бы помочь тебя забыть? А? – Влад явно наслаждался страхом в моих глазах– Я тебе рекомендую, Мила. Не зли меня.
Я промолчала, отвернувшись вполоборота к стене.
Муж стоял, не шевелясь. Точно кобра, готовая к броску при любом моем малейшем движении. Он ожидал слез или новых попыток спастись. Переборов себя, приняла отрешенный вид. Так нужно с подобными ему– сразу теряют интерес к жертве. Скользнув по мне равнодушным взглядом, Влад вышел, закрывая за собой железную дверь. Теперь мне стало ясно, отчего она снаружи была обита подобным, как стены внутри, материалом. Чтобы не было слышно моих криков.
Попытавшись встать, услышала хруст– телефон! Он был в заднем кармане брюк, пара секунд отделяла меня от заветного звонка крестному. Нои здесь меня ожидало разочарование – черный экран с сетью расползающихся по нему маленьких трещин. Не включается! Это телефон ударился о стену с таким громким треском, что я ужаснулась, думая, что сломалась какая-нибудь кость в моем и без того наполненном адской болью теле.
Несколько минут я, иногда закрывая глаза и замирая, чтобы приступ боли прошел, пыталась его реанимировать. Изредка бросала встревоженные взгляды наверх, на простую лампочку на длинном проводе– казалось, вот сейчас Влад и этого последнего оплота защиты моей нервной системы лишит, погрузив меня во тьму.
Неудача с телефоном стала последней каплей– усевшись на кровать, которая, к тому же, когда-то принадлежала мне, ещё в ту прекрасную пору, когда я училась на первом курсе. Отец в то чудесное время ещё был жив, я не знала Влада, была счастлива как никогда в жизни. Злые слезы потекли по щекам. Зачем я это сделала? Вот тебе и "самостоятельность", верно, правы были все, кто считал – я не могу жить самостоятельно, изнеженная деньгами и опекой отца. Да и Арсений Михайлович ведь предупреждал, просил довериться ему! А я подвела! Моя глупая импульсивность, что при всем относительном спокойствии моей натуры, иногда накрывала ещё со времён малолетства, привела к тому, что я сижу в оборудованной для меня тюрьме и не знаю, какая участь уготована мне Владом. Но об этом нельзя думать. Нужно думать, как выбраться отсюда. Выход один– хитрить. Как Влад говорил – он действительно скучает по тому, как я смотрела на него?
