Текст книги "Измени (мне) меня (СИ)"
Автор книги: Мануэлла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
28. Денис
Наверно, я творю самую безумную хрень в своей жизни, но оставить эту девушку я просто не мог. По двум причинам– она явно нравилась Арсу, это и дурак бы понял. Он аж замирал, стараясь не дышать, чтобы не пропустить ни слова, едва речь заходила о ней. А то, как он едва не испепелил меня взглядом за простой комплимент? И второе – она мне напомнила мать. Это ведь для Ксюхи наши родители погибли в автокатастрофе в один день. А я, как старший и видевший все своими глазами, помню, как отец за волосы тащил мать в прихожую. Чтобы « пацану психику не портить»– не раз сидевший, он искренне считал, что дикие крики матери коридоре, когда отец забивает её насмерть, для ребенка будут мелочью. Не на глазах ведь. А Ксюха и вовсе тогда в колыбельке на балконе спала, вся укутанная, так и не проснулась от криков, плача. Даже когда молоденькая сотрудница опеки с ужасом в глазах переступила через труп матери в коридоре и вошла в комнату, где был балкон, вынося на руках маленький свёрток, завёрнутый в пуховый платок, Ксюха не проснулась. Это я остекленевшим взглядом провожал полицейских и соседа, что набрал в 112, услышав крики, странного мужчину с чемоданчиком в руках. И сотрудницу опеки, что металась между мной и Ксюхой, не зная, каким ребенком заняться сперва. Благо, ее выручила подоспевшая фельдшер скорой. Наорав, чтобы привести шокированную своим первым реальным вызовом девицу, она забрала Ксюху. А меня велела тепло одеть. Окно было разбито, на улице– февраль месяц, а на мне– лишь тонкие брюки, надетые задом наперед.
И вот в выражении лица этой Миланы я увидел мать. Много раз, повзрослев, я думал– и не мог понять, отчего она не уходила от отца до последнего. Она не пила, не гуляла, не была даже на каплю похожа на него. Что у них вообще могло быть общего? Как она полюбила это чудовище?! Но, главное, отчего после первых же побоев не собрала в охапку тогда ещё только меня и не убежала куда глаза глядят?! А сейчас, увидев ту же пустоту в глазах Киреевой, понял– она сдалась. Он сломал ее, не важно, речь про отца или про мужа Миланы. Столько лет прожить бок о бок со зверем– поневоле станешь его тенью, забитой и запуганной, готовой на все, лишь бы предотвратить очередное насилие над собой. А мысли о побеге? Они растворяются в жгучей смеси страха и боли.
Ну а в бред о наркозависимости или о том, что Киреева головой нездорова, я сразу не поверил. Уж слишком она отличалась от тех, кого я знал. И знал близко – отцовские приятели не раз прямо при мне готовили на пламени свечи свои мерзкие отвары. Пустоты в их глазах не было– там была жажда. Дикая жажда, сметающая всё на своём пути. Мозг, совесть, человечность, сострадание. Превращающая их в живых зомби, готовых на всё ради очередной дозы.
И не поверил, как оказалось, не зря. Как-то, проходя мимо кабинета Киреева, я услышал, как он ругается с кем-то по телефону. Он весь кипел, недовольный тем, что старая доза уже не действует так, как раньше, требуя увеличить. Его собеседник, как я понял, выражал опасения, что это отразится на здоровье того, кому планируется увеличение. На что этот белобрысый ублюдок процедил сквозь зубы: " Да пусть хоть сдохнет, главное, чтобы успела вывести деньги". И тогда я уже ни капли не сомневался, что здесь происходит какая-то нездоровая херня. Точно в сраной бразильской мыльной опере– муж – подлец, глупая богатая жёнушка, яд или какая-то другая отрава, продажные докторишки и холуи в охране, перед которыми хоть на части режь человека – будут молчать, если приплатишь сверху за такой форс-мажор.
Я начал приглядываться к персоналу, пока не высказывая свои подозрения ни Арсу, ни кому бы то ни было. И действительно, одна женщина показалась мне весьма странной. Марина, так её, кажется, зовут. Сдаётся мне, это она пичкает Милану дурью, что приносит муж. Не ясно только, сознательно или считая, что даёт несчастной душевнобольной необходимые препараты, чтобы курировать приступы, и Киреева могла бы находиться дома, под крылом " любящего и заботливого" мужа, а не в психбольнице. Мне, отчего-то, показалось второе. Ну не походила тетка на коварную соучастницу реального преступления. Так, наивная клуша, прибавить сюда ещё глупое желание выслужиться и помочь– вот тебе и идеальные руки, чтобы не самому жар загребать, как говорится, а через кого-то.
Через пару дней мне удалось снова поговорить с Миланой, быстро, буквально несколько фраз, но даже этот спешный полудиалог уверил меня в том, что она– нормальнее всех остальных в этом доме. Я успел рассказать ей о своих подозрениях и о том, чтобы она старалась не есть и не пить того, что приносит Марина. Благо, по дому Милана могла передвигаться вполне свободно.
Когда настал выходной, я весь извелся– вдруг её муж что-то заподозрил. Вдруг следующей смены попросту не будет– он или откажется от услуг агенства Арса, или же потребует моей замены. И тогда – пиши пропало. Что я скажу в полиции? Всю ту безумную байду выдам? Да я сам в длинной белой рубашке с завязанными сзади рукавами из отделения выкачусь тогда, в сопровождении хмурых санитаров. И всё, Киреева обречена.
– Денис, там к тебе пришли. – сестра нерешительно мялась в дверях, не зная, что делать. Семёнов! Точно он, на чью красивую морду ещё будет так реагировать Ксюха? Этот " кобелина поневоле", как мы ещё в армии прозвали Арса за внешность.
Вытащив наушники, встал с кровати.
По Семёнову было видно, что готов уже с коридора бомбить расспросами. Отправив насупившуюся сестру поставить чайник, кивнул Арсу на дверь комнаты.
Мгновение – и он уже сидел на скрипящем под весом его тела стуле за Ксюхиным письменным столом. На мой усмехающийся взгляд, скривившись, бросил:
– Новый куплю. Что там с Миланой?
Я не стал играть на его нервах.
– Какой-то дрянью ее муж пичкает. Какой-то " ламин" в конце, я не расслышал. Он с кем-то по телефону говорил…
– А вы какой чай будете? – прервала нас Ксюха, замаячив в дверях– Есть черный, есть…
– Ксюх, – зарычал я сквозь зубы, не желая смотреть на то, как она превращается из моей сестры в какую-то нимфетку наподобие Лолиты.
– Черный, если можно. – вежливо ответил Арсений, опередив всплеск моего возмущения– Ксюш, если ты позволишь, мы с твоим братом хотели бы поговорить по работе? – повернулся он к ней, улыбнувшись.
Эта мелкая дурочка тут же растаяла. И дядя красивый улыбается, и выбор дали (иллюзию, но разве ж она понимает) – не приказали как обычно брат, а попросили.
– Да, конечно. – показала в ответ сестра все тридцать два зуба – Не буду мешать, я как раз на кухне пока чай заварю, стол накрою.
– Стол накрою – передразнил хмуро я ее интонацию, едва сестра упорхнула обратно на кухню.
– Да ладно, Дэн. Ну она же – ребенок ещё. – примирительно начал Арс.
– Вот и я о том же! – оборвал я его– Если б не знал, что ты по Киреевой сохнешь, сейчас бы уже личиком своим красивым ты ступеньки пересчитывал– кивнул в сторону входной двери..
Семёнов засмеялся, видимо, тоже вспомнив, сколько мы в армейке на первых порах силами мерились, не желая поддаваться друг другу.
– Кто бы ещё пересчитывал. – огрызнулся он, но тут же его лицо стало серьезным – Продолжай.
Я кивнул:
– Как я понял, он с каким-то врачом говорил. Хотел дозу чего-то увеличить, а тот боялся, что опасно это. Ну, типа там, осложнения вплоть до летального. А муж ее и выдал " да хоть сдохнет, лишь бы успела вывести деньги". Ну ясно же, что о жене он.
Я замолчал, глядя на то, как заходили желваки на скулах друга.
– Сука. – рыкнул он. Резко встал, направившись к двери.
– Эй, ты куда? – рванул я за Семёновым, зная, что если его довести, то это Армагеддон.
– Убью его нахер. – прорычал он, отстранив меня со своего пути точно пушинку. В этот момент я понял – он любит Милану. Не хочет, не просто вожделеет, а именно любит. Иначе что могло заставить спокойного и рассудительного Семёнова, которым Арс стал после того, как родился Арс, забыть и забить на все, ломануться спасать одну из клиенток конторы.
– Арс, да погоди ты! – схватил почти в дверях – Надо действовать тоньше. Ты так только хуже ей сделаешь, да и все. Этот обмудок ее в дурку положит– и? Ты ей– никто, не брат, не сват. Тебя туда даже не пустят.
Арсений медленно остывал, на лице появилось более-менее осмысленное выражение.
– Чай готов. – излишне бодро начала Ксюха, нарисовавшаяся позади нас– Ой, а вы что, уходите уже? – и столько в её голове было разочарования, что мы с Арсом, не сговариваясь, заржали как кони. Да, великая соблазнительница из Ксюхи выйдет ещё нескоро, хоть она и тыкает этим своим " мне, вообще-то, уже шестнадцать".
– Пойдем чай пить, чтоль? – усмехнулся я. Семёнов, кивнув, поплелся за мной. Ксюха засеменила следом. А я ещё раз подумал, как с нереальной скоростью летит время, совсем уже взрослая моя сестрёнка. И это означает, что считанные месяцы остались на строительство – ну не ютиться же нам до пенсии в однушке. А так– свой дом. Естественно, Ксюхе его оставлю. Просто на первое время поживу, пока пару курсов после школы не окончит. Так сказать, проконтролирую.
***
– А химичка такая говорит, " Ветрова, ты если не сдашь контрольную завтра, я тебе в журнал эту двойку выставлю". Ну и Игорь украл журнал из учительской, из-за меня.
– Ну, ты ему хоть " спасибо" сказала? – хмыкнул Арсений, наблюдая за нелепыми Ксюхиными попытками обрисовать себя в лучшем.
– Ага. А он такой " в кино пойдешь со мной '. А я такая " мне чё, делать нечего?". Ну, тип, спасибо…
– Ксюх, ты уроки сделала? – остановил я этот поток извращённой молодежной лексики. Я и так днями выслушиваю все эти её " ну, типа, короч", " камон, Дэн" и " он такой, прикинь". Задолбала!
– Сделала. – слишком быстро ответила сестра, чем и выдала себя с потрохами.
– Иди в комнату, займись уроками. Нам поговорить нужно, а ты тут свои игрища устроила! Тебе о школе думать нужно, как ЕГЭ сдать. – отсекая возражения, я встал, нависнув над ней. Фыркнув, она взвилась со стула.
– Дурак! – бросила, вылетая из кухни.
– Зря ты так с ней. – покачал головой Семёнов. Я тоже понимал, что погорячился. Что уел сестру перед объектом ее по-детски наивной влюбленности, но промолчал. Иногда я действительно бывал несправедлив к сестре. Сам же мучился после того, как обижал ее необдуманными словами, запретами или отказами в её и так совсем маленьких просьбах. Как часто ночами я лежал, глядя в потолок, пропуская сквозь себя как засвеченную кинопленку череду кадров, где Ксюша с дрожащими губами и полными слез глазами выслушивает мои упрёки. Глядел, кривился, клялся себе, что отныне, вот прямо с завтрашнего дня, стану самым лучшим братом на свете. А завтра? А завтра срывался снова. Из-за какой-нибудь мелочи.
Я просто боюсь. Безумно боюсь, пряча этот страх, недостойный мужчины, глубоко в душе, что не смогу удержать ее от чего-либо плохого. Я ведь ей – не отец, не мать. Всего лишь брат. Поэтому и мои запреты или просьбы она воспринимает иначе, считая, что брат вообще должен только разделять веселье
30. У свекрови. Милана
– Тебе нужно поумерить аппетит, – свекровь недовольно прищурилась, провожая взглядом мою руку с очередным пирожным в ней. Я промолчала, ведь что я могла ответить? Нечто вроде « я подозреваю, что ваш сын что-то подмешивает мне в еду и питье, поэтому почти не ем дома»? Вряд ли она бы поняла, да и я только бы ещё раз себя подставила таким «бредом».
– Просто очень вкусно, – облизнула я крошки с уголков рта, отпив небольшой глоток ароматного чая.
– Ты не в положении? – вдруг прямо в лоб спросила Виталина Сергеевна, бесцеремонно обшаривая взглядом область живота.
– Нет, – я едва не поперхнулась. Ещё лишь этого не хватало.
– Милана, годы идут. – начала свекровь свою излюбленную песню– Ты – уже не девочка. В твоём возрасте, при твоём весе– все против тебя. Пока ты вот так себя распускаешь, Влад найдет себе кого помоложе– и она ему родит.
Я отставила чашку в сторону, потянувшись ещё за одним пирожным – ну, если всё будет так, как обрисовывает Виталина Сергеевна, то мне сам Бог велел есть. Пускай Влад ' найдет помоложе'.
– Мила, ты совсем меня не слышишь? – рассерженно выхватила у меня пирожное свекровь, вернув его на тарелку. Она встала, нервными шагами принявшись мерить гостиную. Тонкая, стройная словно девочка. Я такой и в старших классах не была. И давно перестала комплексовать по этому поводу. Кому-то дано такими родиться, кому-то – нет. Что теперь, всю жизнь изводить себя, мучить, пытать диетами и ограничениями, чтобы в один день подойти к зеркалу, увидев там старую и недовольную жизнью женщину, которая в безумной схватке с весом и едой и не заметила, как жизнь промчалась мимо.
– Вы ведь ненавидите меня? Зачем вам внуки от такой как я? – неожиданно даже для самой себя решилась на откровенность, глядя прямо в глаза свекрови.
Она лишь на секунду опешила, но тут же взяла себя в руки.
– Ненавижу? Это слишком громко сказано. В своей жизни – она поправила выбившийся из прически локон – Я ненавидела лишь одного человека– лицо ее исказилось судорогой – Но его уже давно нет в живых. А ты? – она бесстрастно оглядела меня– Я просто никогда не понимала, что мой сын в тебе нашел?
– Деньги. – спокойно ответила я, решив идти до конца. Влад, пробыв у матери не более двадцати минут, уехал. Обратно меня довезет водитель под бдительным надзором охраны. Поэтому времени " открыть карты" у меня много.
Виталина Сергеевна, вернувшись, села в кресло, аккуратно прежде подтянув черные классические брюки со стрелками на коленях.
– Не спорю. Я и сама когда – то сделала также. – она наклонилась к столику, на котором лежала пачка тонких сигарет и зажигалка. Закурив, выдохнула дым, уставившись на меня ледяным взглядом – Но мы ведь не будем лгать, что у Влада ты была самым лучшим вариантом? Он просто был вынужден жениться спешно, потому что… – она пространно махнула рукой – Потому что так сложились обстоятельства.
– Если я вам неприятна, зачем вам внуки от такой как я? – не удержалась я снова.
– Это будут дети моего сына. – пафосно возразила она. А я в который раз пожалела, что не настолько смелая и дерзкая, чтобы пошутить " на вашем месте я бы не была убеждена в этом на сто процентов".
– Но вы ведь…Влад говорил, что вы его… – я замялась, уже жалея, что начала всё это. Как бы я не относилась к Владу, его мать не сделала мне ничего плохого. Впрочем, и хорошего тоже. Но она хотя бы не лгала. Сразу, ещё во время первой встречи, эта женщина высказала мне все и о моей внешности, и о том, как я " точно коровьими" глазами на Влада смотрю– ни один мужчина не будет доволен подобным. Инстинкт охотника в каждом из них требует от женщины всегда некой загадки, некой недостижимости. Чтобы он никогда не чувствовал тебя полностью своей. Тогда я слушала будущую свекровь, почти не разбирая слов за гулким биением своего сердца. Я так волновалась, так старалась ей понравиться, что соглашалась во всем– даже с неприкрытыми оскорблениями в свой адрес. Просто сидела и мечтала, как своей покорностью, согласием с ней во всем, помощью в один прекрасный день переломлю ее плохое ко мне отношение, и мы станем если не тандемом " мать и дочь", то уж неплохими подругами точно. Как я была глупа…
– Не люблю, ведь так? – горько усмехнулась она, выпуская кольца сизого дыма– О, нет. Влад– в нем вся моя жизнь. – она мечтательно закатила глаза.
Я же растерялась – все это плохо вязалось и с ее прежним отношением к Владу, и с его редкими и весьма скупыми рассказами о детстве, где мать он представлял холодной бесчувственной рыбиной, что не желала его даже видеть. Впрочем, возможно это была лишь очередная его ложь, одна из выдумок для того, чтобы разжалобить и ещё больше заставить себя полюбить. Ведь я тогда мечтала стать для Влада не только любимой, женой, но и одарить той заботой и вниманием, которых в детстве лишила его мать.
Я уже открыла рот, чтобы спросить, как вдруг увидела того большого охранника с весёлыми искорками в зелёных глазах, что недавно разговаривал со мной. Он лишь на мгновение показался в дверном проёме, еле заметно кивнув головой в сторону выхода. И также бесшумно исчез, словно его и не было.
Я обернулась к свекрови, та стряхивала пепел в изящную костяную пепельницу.
– Я… отойду на минутку. В туалет. – бросила я, вставая как можно спокойнее. О чем хотел меня предупредить охранник? Кто он вообще? Я ведь даже имени его не знаю. Может, и здесь я не должна была ничего есть и пить?
В конце коридора он ждал меня, оперевшись плечом о стену. Приложив палец к губам, он шепнул, что я должна идти за ним. Нервно обернувшись, я не увидела второго охранника позади. Значит, он внизу, и может нас увидеть. Или они в сговоре?
Пока я в нерешительности замерла, не зная, воспользоваться ли единственным шансом на спасение, пускай и странным, но единственным, меня обхватили огромные руки, потащив вниз. На ухо прошипели " вот вы, женщины, все усложнять любите".
Я не помню, как мы вышли из дома, прошли до ворот. Почему на нашем пути не встретилась охрана, как Виталина не заметила моего исчезновения. Я безропотно позволила вывести себя за ворота, усадить в черный высокий внедорожник.
– Милана. – раздалось с водительского сидения. Я подняла голову и встретилась взглядом с Арсением Семёновым. Вот уж кого не ожидала увидеть.
– Вы…как… здесь? – выдохнула, все ещё не веря в происходящее
– Ты– поправил ни к месту Семёнов, как-то странно глядя на меня.
– Ладно, голубки, позже поворкуете. Уезжать нужно. – безапелляционно заявил мой охранник, кивнув головой в сторону дороги.
Арсений, кивнув, отвернулся. Но пока мы ехали его тяжёлый взгляд то и дело скользил по мне в сквозь зеркало заднего вида.
Часть пути прошла почти в полном молчании, если не считать коротких отрывистых реплик охранника и односложных ответов Арсения. Меня не трогали, будто понимая, что я должна немного прийти в себя.
– Куда мы едем? – наконец, смогла выдавить из себя. Все ещё было страшно, что сейчас я моргну, а открою глаза– и снова окажусь в доме Виталины Сергеевны, и кошмар будет длиться дальше.
– Ко мне. – бросил Арсений, не сводя глаз с дороги.
Рядом с ним, с переднего сидения, раздался тихий смешок. Охранник. Я и забыла о нем, казалось, что мы одни с Арсением, только он и я. Как в тот вечер, в беседке.
– Ну, Арс, ты умеешь успокоить. Меня Денис зовут, я – обернулся, почти повиснув верхней половиной тела в проёме между сидений охранник – всё знаю. Что тебе нужна помощь, что муж бьёт тебя– он скривился, будто даже произносить такое вслух было неприятно.
А я горько усмехнулась – вот и все. Кончилась сказка. Тогда, в беседке, я читала в глазах Арсения восхищение. Искреннее, чистое. Хоть и не могла в него поверить– как такой как он мог всерьёз увлечься такой как я (вспомнились и недавние слова свекрови, почти точь-в-точь повторяющие невесёлые мысли).
– А ещё он тебя какой-то хренью травил, я не знаю, чем, но Арс уже выясняет.
– Подождите, вы…ты сказал, что мы едем к тебе домой? – обратилась я к Арсению. Он кивнул в ответ.
– Но это же…Зачем? Можно взять какой-нибудь номер в гостинице, самой дешёвой и подальше отсюда– я уже начала более-менее адекватно мыслить– Чтобы он не нашёл. – никто не переспросил, кто такой " он"– А потом нужно найти юриста, чтобы помог всё вернуть. И я отдам деньги, которые…Ну, вы мне поможете которыми.
– Милана. – грозно сверкнул глазами Арсений, сжимая руль с такой силой, что мышцы на его руках и плечах забугрились, вздуваясь, – Давай-ка я тебе быстро обрисую ситуацию – ты мыслишь как хороший законопослушный человек, так? Скажи мне, ты считаешь своего мужа таким? – он буравил меня взглядом, пока я не покачала головой в отрицании, тем самым признавая свою неправоту. Да, Влад действовать законными методами не станет.
О том, чтобы идти просить помощи Протасова не могло быть и речи. Теперь я поняла, к чему он всё вел. Тянул с делами, всем остальным, все более примиряя меня с его присутствием рядом. Все эти странные взгляды, его намеки, вопросы навроде " мог бы он мне понравиться", после которых он спешно покидал меня.
– Но зачем вам…тебе– опять исправилась я– Это нужно? – никак не могла взять в толк. Денис, охранник, снова тихо усмехнулся. А ответ…ответ я прочла во взгляде Арсения на меня. Он словно клеймил меня им, пожирал без остатка. Но я больше не верила в подобное. Теперь я трезво смотрела на мир. Такие красавцы не смотрят на невзрачных девиц вроде меня. Что ему нужно? Липкий страх пополз по позвоночнику– вдруг меня везут туда, где будет ещё хуже?
– Выпустите меня. – тихо, но уверенно потребовала. Мужчины, переглянувшись, промолчали. Это испугало– они точно что-то задумали. Может, Влад вообще заплатил им за то, что меня сейчас вывезут и….и никогда больше не найдут.
– Выпустите меня! – уже громче крикнула– Я пойду в полицию и всё решу сама! Спасибо за помощь, но дальше я сама. – незаметно двигаясь к двери, нащупала рукой ручку. Раздался щелчок– двери заблокированы.
– Милана, успокойся, все будет хорошо! – начал Арсений, но я его уже не слышала. Боже, как же страшно. Внезапно поняла, что я не хочу умирать! Я хочу жить, я столько могу ещё сделать, я столького ещё не испытала, не узнала.
– Выпустите! Помогитеее! – закричала, дёргая дверь в отчаянных попытках открыть. Денис, быстро мелькнув в проёме, склонился к Арсению. " Останови, на шоссе сейчас вылетит же, дура"– разобрала я.
Машина остановилась. Взглянув на меня с укоризной, Денис кивнул Арсению. Двери разблокировались. Денис вышел, а ко мне, не успела я и ногу занести над землёй, пересел Арсений, не больно, но сильно, втащив обратно в салон.
