Текст книги "Измени (мне) меня (СИ)"
Автор книги: Мануэлла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
31. Сочиняй мечты. Арсений
– Милана, успокойся, пожалуйста, – прижал я к себе дрожащее тело с такими соблазнительными изгибами, что не будь она сейчас в состоянии дикого страха, я бы разложил её прямо здесь. Вклинился бы между её белых пухлых ножек, обхватил бы высокую аппетитную грудь…Черт, ещё стояка не хватало– заметит, тогда уже никак не уговорю. Точно решит, что маньячелло какой-то.
Замерев, Милана настороженно приподняла голову, нечаянно махнув губами по моему плечу. Меня будто током прошибло– ее близость действовала на меня до безумия странно. Я же – взрослый мужик, вполне способный себя контролировать, а не пацан, что на пляже глазеет на полуголые тела, прикрываясь журналом, чтобы не просекли.
– Пожалуйста, отпустите. – в волнении, она снова перешла на " вы".
– Милана, – я понял, что нужно говорить правду, какой бы горькой она ни была. Сочувствие или попытки успокоить лишь больше напугают, не приведя ни к чему хорошему – Твой муж бил, насиловал тебя, изменял. И ещё куча непонятной херни, что творится с твоим наследством.
– Откуда ты… – прошептала, попытавшись отстраниться. А я почувствовал такое режущее одиночество, словно души лишили. Помимо воли, удержал её, обнимая.
– Охрана. И я нанял детектива. – признался. Она распахнула глаза, недоверчиво взглянув на меня. Точно сомневалась в том, что нужна кому-то настолько, что ради нее стараются что-то сделать, помочь. Гнев забурлил внутри едкой лавой, разливаясь по венам. Я бы свернул башку ее урода-мужа за одно то, что он лишил ее веры в свою привлекательность, уверенности. Точно маленькая девочка сейчас, забыв о том, что боялась меня всего каких-то пару минут назад, Милана глядела на меня снизу вверх, ожидая подтверждения.
– Но не все мужчины такие….Ты мне нравишься…очень нравишься. – выдохнул, склонившись над ней. Еле коснувшись её губ своими, замер. Пускай решит сама, спешить нельзя. Я же, как сейчас понял, решил все для себя давно. Ещё в тот самый вечер. Просто предпочитал прятаться за отговорками " слишком хороша/есть муж/употребляет".
Девушка замерла, слегка откинув голову назад. Биение ее сердца отдавалось в моей руке, что обнимала, приближая такую желанную за года одиночества награду к себе. Проведя языком по ее губам, я услышал тихий стон. Мысленно улыбнулся– а она не так равнодушна ко мне, как желает показать. А после все мысли разом испарились. Ее губы….Я мог бы целовать их вечно. В голове разом всплыли обрывки фраз, раньше казавшихся глупыми. " Прекрасна ты, возлюбленная моя… Сотовый мёд каплет из уст твоих"*– меня поразило то ощущение правильности происходящего, когда она млела от моих ласк. Покусывая ее пухлые губки, я тут же ласкал эти места языком, а после входил им в ее нежный ротик, имитируя то, что желал бы сделать с нею и прямо сейчас. Тихий стон Миланы заставил утробно зарычать в её приоткрытые влажные губы. Моя! Никому не отдам!
Сжав руки в кулаки, я убрал их с ее талии, прерывая самый крышесносный поцелуй в жизни. "Если меня так коротит от одного поцелуя, то что будет, когда мы займёмся сексом?" – мелькнула мысль, въедаясь намертво в мозг, заставляя жадно хвататься за образы, тут же возникшие перед глазами. Чёрт!
Выпустив её, я отстранился. Милана испуганным зверьком почти вжалась в дверь.
– Прости. Я бы соврал, если сказал, что не хотел этого. – честно признался. Она молчала, но уже начала озираться вокруг. Ищет способы сбежать. Она вообще странная– единственная, пожалуй, представительница женского пола, что в моем присутствии не только не превращается во флиртующую соблазнительницу или, хотя бы, не млеет, украдкой поглядывая в мою сторону, а вечно пытается уйти, ускользнуть, просочиться точно вода сквозь пальцы. Надо же, а у меня, оказывается, болезненное самолюбие? Или это только с ней подобным образом работает?
– Милана, не бойся меня. Я отвезу тебя в свой дом, там живёт мой сын, моя мать. Ты будешь практически все время с ними– не со мной– беспокойство в её глазах немного угасло, но немой вопрос я разгадал верно.
– Я хочу помочь тебе. И не просто потому, что считаю нужным наказать этого ублюдка. А потому, что ты мне нравишься. – и снова выражение недоверия на ее кукольном личике. Наверно, ляпнул что-то не то? Тут же вспомнилось, как она отреагировала на это признание в первый раз. Идиот! Все испортил. Но тут будто озарение снизошло – с ней нужно аккуратно, точно с раненым человеком зверем, что никогда не станет больше доверять людям. Нужны время, терпение и…немного хитрости, куда без этого.
– Как человек. – поспешил добавить, понимая, как глупо это звучит после поцелуя– И как женщина, но если ты против, или я тебе не нравлюсь. Или…в-общем, я просто больше не заговорю об этом. Я правда только желаю тебе помочь, и не более.
– Но почему при этом мне обязательно ехать – она чуть замялась– К тебе?
– Потому что лишь там ты будешь в безопасности. В гостинице или в любом другом месте твой муж не только быстро найдет тебя, но и заберёт. Думаю, не нужно объяснять принцип работы наших правоохранительных органов, если люди, едва у них появляются деньги, стараются нанять как можно больше личной охраны? – хмыкнул я, лаская её взглядом. Такая женственная, нежная. Губы чуть блестят влагой, глаза раскрыты, светлая кофта на груди облегает так, что член пульсирует от желания. А осознание того, что она явно не специально подбирала такую кофту, просто грудь большая, большая и охренительно аппетитная, ещё больше заводит. Такая сексуальная скромница, будто специально провоцирующая мужчин. Но теперь я был уверен – она не такая, не та ледяная красавица с приема, а маленькая потерявшаяся девочка, вдруг оставшаяся одна в этом мире. Неуверенная в себе, испуганная, не доверяющая больше никому. Боль, что причинил ей муж, разъедала Милану изнутри. И я – тот, кто излечит её. Да, может, излишне самоуверенно звучит, но если я видел цель– сомнения сразу отметал. Они лишь мешали на пути к цели.
– Это…Так странно. – протянула она, глядя куда-то позади меня. И вдруг так по-детски улыбнулась, что мне стоило огромного труда усидеть на месте, не рванувшись к ней– Там…ваш…твой друг.
Обернувшись, я увидел Дэна, что валял дурака, строя самые дебильные выражения лица из арсенала имеющихся. Намекал, что устал ждать.
– Подождет. – приступил я к первой части плана, созревшего в голове за пару минут – Милана, я не заставляю тебя остаться у меня или чем-либо отплатить, через пару месяцев все закончится, и ты сможешь спокойно жить одна, не боясь, не скрываясь.
– Просто… – видно было, что она уже обдумывает предложение. Первоначальное отторжение самой идеи жить под одной крышей со мной прошло– Ты – посторонний человек, и готов помочь? Зачем это тебе? – вскинула она на меня взгляд.
" Потому что хочу тебя! Себе! Навсегда!" – едва не заорал во всю глотку, поражаясь тому, что она не видит, как действует на меня.
– Муж тебе был родным, и? – отразил удар, заставив её затравленно вздрогнуть, вспоминая. Мне было до одурения жаль её, хотелось обнять, утешить, но я сдерживался – пускай проживет эти эмоции, поймет, что не все в жизни так буквально, как ее учили с детства. Моя правильная девочка. Для нее не существует оттенков, только черный и белый. Свои, близкие, всегда хорошие. А чужие? Чужие, естественно, плохие. Вот только это-не книга для первоклашек, а жизнь. Где свои могут оказаться ужасными людьми, а чужие– стать ближе родных.
– А твои… родные? – она нервно закусила губу, сдаваясь, – Они не будут против? Это как – то…
Я ещё раньше понял, в чем ее проблема– она думала о других больше, чем о себе. Вот и попалась в собственную ловушку, выпустив бразды правления собственной жизнью, добровольно передав их тому, кто требовал этого. Стараясь угодить мужу, Милана сглупила. Но сейчас пора меняться. К тому же, мать будет рада любой красивой молодой женщине, которую я приведу домой. Да и я уже не мальчик, которому нужно спрашивать разрешения родителей на подобное.
– Все будет хорошо, никто не против. Кирилл даже спрашивал о тебе. Мы видели тебя в клинике. Ты снова плакала, он волновался. – добил я железным аргументом, припоминая, как она мечтательно говорила о детях, с каким интересом расспрашивала меня о Кире в тот вечер. Представив её, полусоннную, прижимающую к груди нашего ребенка, я понял– надо звать Дениса. Иначе я испоганю всё, чего так кропотливо добивался.
*Песнь песней
32. В « гостях».Милана
Моя обычно размеренная и спокойная жизнь в последнее время шла кувырком. Точно какая-то богиня судьбы, задремав над узором моего будущего, вдруг проснулась, ужаснувшись тому, сколько событий не успела вплести. И хаотично стала добавлять пропущенные узоры. Сплошь темными мрачными нитями.
Вот и сейчас я уже не особо, если честно признаться, переживала, что еду практически к незнакомцу. Самое худшее, что могло случиться, уже случилось. У меня осталась лишь жизнь, которой, как оказывается, я и раньше не особо дорожила, раз день за днём методично выкидывала своё время в мусорку, посвящая его поддержанию иллюзии под названием " крепкая семья".
По пути я попыталась ещё несколько раз воззвать к Арсению – зачем везти меня к себе, если можно обратиться в фонд помощи жертвам домашнего насилия. Там ведь есть и специальные квартиры, и всесторонняя помощь. Но он лишь криво усмехнулся и бросил, что пора снимать розовые очки, через которые смотрю на мир. Таких фондов у нас в регионе нет. И не предвидится.
Когда он высадил у старенькой пятиэтажки Дениса, с интересом поглядывающего то на Семёнова, то на меня всю дорогу, неловкое молчание повисло в машине.
– Пересядь вперёд. – Арсений скользнул глазами по моему лицу, и, отчего-то, недовольно скривился. Отвернувшись, он стал стучать большими пальцами по рулю, ожидая, пока я пересяду.
– Я…мне тут нормально. – вжалась в сиденье, напряженно замерев. Будто он сейчас выйдет, схватит меня и потащит на переднее. Но Семёнов лишь что-то тихо бросил самому себе, и мы снова поехали.
Его дом оказался неожиданно большим и современным. Вокруг был сплошной высокой забор и камеры через каждые несколько метров. Естественно, если учесть, кем он работает. Но меня передёрнуло от ещё не заживших воспоминаний, рваными ранами оставшихся в душе. Из одной тюрьмы в другую? Еле заставив себя успокоиться и ровнее дышать, прислонилась к двери, машинально нащупывая ручку. Даже если двери заблокированы, хоть какое-то подобие спокойствия. Арсений усмехнулся, поймав в зеркале взглядом движение моей ладони, но ничего не сказал.
****
Охраны у Семёнова было меньше, чем у нас в последнее время. Только двое охранников у ворот, и всё.
– Сейчас я покажу тебе твою комнату. – я и не заметила, снимая обувь в коридоре, как подошёл Арсений. Встав прямо за моей спиной, он замер. Но я чувствовала, что между нами буквально миллиметры. Жар его большого сильного тела невольно опалял, передаваясь и мне.
– Хорошо. – шагнула я вперед, но сильная рука вернула меня на место. Замерев на моем животе, его ладонь вызывала в моем теле жаркие пульсации, лёгкие поглаживания пальцев заставляли почти дрожать
– Ты такая красивая… – хрипло и горячо зашептал он мне на ухо– Ещё там, на приеме, я хотел тебя. Если бы я знал раньше…
Он не продолжил. Прижимаясь ко мне сзади так, что его напряженный член упирался прямо мне в ягодицы, он тихо застонал.
– Черт, ты меня с ума сводишь– в низком вибрирующем рыке были едва различимы слова.
Но Арсений тут же отпустил меня, тяжело дыша.
А я на мгновение замерла, прислушиваясь к своим ощущениям – странно, но страха или смущения не было. Хоть Арсений явно не имел дела с испуганными женщинами– тереться о них…кхммм, своим органом – явно такая себе " попытка утешить". Но все равно – мне было интересно, зачем он себя так ведёт, любопытно, немного удивительно, до дрожи приятно, но не страшно. Отчего – то сейчас, успокоившись, твердо для себя решила– он не сделает ничего дурного. Просто не такой Семенов человек. Тут же ехидный голосок внутри напомнил, как я " умею" разбираться в людях– и крестный для меня вторым отцом был, и Влад – скромным и добрым парнем, тяготившимся своей внешностью.
А ещё…Ещё я и сама не могла разобраться в той сложной гамме чувств, что вызывал у меня этот невероятно красивый мужчина. Да и не того было– сейчас хотелось просто выдохнуть, успокоиться, почувствовать себя в безопасности.
Повернув меня, точно тряпичную куклу, к себе, Семёнов заглянул мне в глаза:
– Милана, я буду честен. Меня к тебе тянет нереально– увидев, как я испуганно отшатнулась, он покачал головой– Не бойся, я могу себя контролировать. И сюда не за этим тебя привез, можешь не переживать. Я действительно помогу тебе.
Я машинально кивала, скользя глазами по его лицу, груди, рукам – красивый. Невероятно красивый, мужественный, сильный. Одно даже присутствие его рядом, пара брошенных фраз о том, что интересую Арсения как женщина– и вот уже все горести и печали на задний план отходят, и чувствуешь себя королевой. Ему бы курсы по повышению самооценки открыть, женские. Где он зовёт девушку на свидание, вот таким же жадным взглядом смотрит, отпускает пару комплиментов– и девушка на глазах меняется.
– Но ещё – как только ты разведешься, мы поженимся. – его карие глаза впились в моё лицо, точно ожидая чего-то.
Я пару раз моргнула, чуть покачав головой – опять накрывает? Неужели и Виталина Сергеевна напару с Владом травит меня этой одурманивающей ерундой, о которой говорил Денис?! Иначе отчего мне слышится подобное? То, что и в самых смелых фантазиях не решилась бы представить. Предложение, от Арсения. Красивого, уверенного в себе незнакомца.
Не получив ответа, мужчина кивнул:
– Пойдем, провожу тебя в комнату.
Я позволила себя отвести на второй этаж. По пути оглядывала интерьер– очень современно, со вкусом, не перегружен деталями и декором. В таком доме я подсознательно всегда хотела, но боялась даже заикнуться об этом отцу. Наш дом – это множество ваз, тяжёлая, почти царских времён, лепнина в отделке, обитые деревом стены, множество шкафов и ковров. Иногда он напоминал мне музей. Почти таким же был дом Протасова. Что отец, что крестный будто гордились тем, что не стремятся за модой и современным дизайном, не упуская случая об этом напомнить всем и каждому, попутно высмеяв современные стили. " Как в больнице"– говорил папа про интерьеры в светлых тонах с минимумом мебели.
– У нас всё просто. Убирает приходящий персонал, а готовит мама, сейчас она отдыхает с Кириллом. Но я оставлю тебе карту, телефон – закажешь, что хочешь, из доставки.
– Я умею готовить. – поспешила успокоить мужчину, не желая становиться излишней головной болью. Уж обед или ужин приготовить на двоих будет самой меньшей из благодарностей за помощь– Если ты не возражаешь, я могла бы готовить для нас это время. – поморщилась, сообразив, как двусмысленно прозвучало предложение.
Его спина напряглась, но Арсений лишь кивнул, продолжив идти впереди.
– Как только мы закончим с твоими документами, я дам тебе ключи от машины. Ну а пока, если что-то нужно, скажи мне. Водителя у меня нет, поэтому…
– Водить я не умею… – с тихим вздохом призналась. Он обернулся, удивлённо приподняв брови.
– Почему? Боишься?
А мне стало невероятно стыдно. В мои годы признаваться в том, что жила инфантильной маленькой девочкой, у которой сперва отец был против того, что она будет водить машину, а потом– муж.
– Я…нуу…как-то не срослось – наконец, сформулировала шитый белыми нитками ответ. Арсений пожал плечами:
– Ну, если захочешь – отучишься на права
Поднявшись по лестнице, он повернул направо. А я шла за ним и гадала– он что, собрался опекать меня всю жизнь? "Отучишься на права"? Да и вообще, я здесь не задержусь, уже решила для себя. Максимум, неделя. Это нужно и для того, чтобы Влад не догадался, где я, потратив силы и время на поиски, и я могла успокоиться. А потом уйду, обязательно уйду.
Но какая-то часть новой Миланы– дерзкой, взбалмошной, готовой к приключениям, что, видимо, поднялась из глубины моей натуры, оттуда, куда я так много лет упорно ее ссылала, так вот эта часть весело смеялась. Радовалась предстоящему – жить в одном доме с красивым мужчиной, неравнодушным к тебе. И ей, как раз, было совсем не важно – правда это или нет. Эмоции, вот чего она точно эндорфиновая наркоманка желала, жадно облизывая пересохшие в предвкушении губы. Я столько лет гасила эмоции, играя роль послушной дочери, домашней жены, что совсем потеряла себя настоящую. Вспомнилось, как в школе, в начальных классах, я всегда была заводилой. Ни одна проделка класса не обходилась без моего в ней участия. А потом….потом умерла мама. И я превратилась в эхо, отголоски себя прежней.
– Это твоя комната. – распахнул передо мной дверь Арсений. Комната была большой и светлой. Зеркальный шкаф, кровать, две круглых тумбочки, небольшое кресло. Телевизор у дальней стены, дверь, ведущая, скорее всего, в ванную комнату.
Неловко переминаясь на пороге, я вдруг заметила, с каким интересом смотрит на меня Арсений.
– Что? – спросила, нахмурившись. Шагнув в комнату, принялась делать вид, что осматриваюсь, дабы скрыть стеснение.
– Да так, ничего. – вошёл он следом– Ты можешь отдохнуть, чуть позже тебе привезут вещи, телефон, симку. Продукты внизу, в холодильнике. Там есть немного готовой еды, но я приеду через пару часов – мы съездим поужинать.
– А это не опасно? – резко обернулась я, испугавшись, что Влад узнает– меня заметили в ресторане. И придёт за мной.
– Нет. Ресторан принадлежит моему хорошему другу, никто не будет нас видеть. Насчёт телефона – пользуйся интернетом, но пока, хотя бы пару дней, не входи в свои аккаунты и не связывайся ни с кем из круга общения.
Видя мое растерянное лицо, он с нежностью во взгляде улыбнулся:
– Знаю, похоже на шпионский боевик. Но так нужно, поверь. Это ненадолго.
Я кивнула, соглашаясь. И замерла, глядя на него. Он сделал шаг вперёд – и тоже замер, будто не решаясь действовать дальше.
– Ну, я пойду. Буду через два часа, к этому времени у тебя уже будут вещи и… необходимое… – слишком поспешно выпалил он, развернувшись к выходу.
Когда шаги мужчины стали едва слышны, я, сбросив с себя туфли, опустилась на кровать. Забравшись с ногами на мягкое бежевое покрывало, прижалась горящей щекой к его пушистой поверхности. Меня потряхивало– все, что страх погони оттеснил на задний план, сейчас вырвалось наружу. Страх, жуткий стыд, нервы, неизвестность, неопределенность. Будь на месте Арсения женщина, сомнения бы не терзали меня с такой силой. А, может, это– и не сомнения вовсе, а стыд? Винила Влада в изменах, рыдала о великой любви, которую он загубил собственноручно, а, оказалось, любви – то и не было. Было желание поступить наперекор отцу, вырваться из клетки, зажить взрослой жизнью. А ещё…отчего все чувства заглушило желание? Я ведь сейчас должна биться в истерике, страхе, а не вспоминать, каким был наш с Арсением поцелуй. Как я плавилась в его руках, потерявшись во времени и пространстве – словно мы были не на заднем сидении автомобиля, а одни во всей вселенной, и ничего вокруг, кроме ярких вспышек перед глазами, кроме зашкаливающей пульсации в теле.
Нет, мне с этим мужчиной явно не по пути. Но я всегда буду ему благодарна. За то, что вернул веру в себя, заставил почувствовать себя красивой и желанной.
Следом пришел мучительный стыд– хотелось пить, но как сейчас спуститься вниз? В доме ни души, а я….точно воришка какой. Началось подстегиваемое жуткой неуверенностью в себе самоедство– он меня в дом пустил, не побоялся, одну в нем оставил. Хоть охрана на входе, но всё же. А дальше… дальше я уже рыдала в голос, размазывая слезы по щекам, – стресс выходил из организма потоками солёной воды. И, казалось, Арсений это предвидел, оттого и ушел, оставив одну. Потому что знал– одна я не была достаточно долгое время. Круглосуточный надзор и наблюдение, и лучшим подарком для меня действительно стало его доверие.
33. Влад
– Как она могла испариться?! Я оставил её у тебя всего на несколько часов?! – не сдерживаясь, орал я, взбешённый спокойствием матери. С ледяным спокойствием, лишь немного скривившись, та потерла виски.
– Не стоит так кричать, – наконец, соизволила ответить– Спроси у своих мордоворотов, или, на худой конец, у себя. В мои обязанности не входить следить за твоей женой.
Мать, цокая каблуками, обошла меня, направившись к двери.
– И, кстати, на твоём месте я бы давно с ней что-то решила. – бросила она, обернувшись, – Или сделай ей ребенка, или…
– Сам разберусь! – огрызнулся в пустоту, потому что мать уже скрылась в коридоре. Вот так всегда, эта старая сука намеренно так ведёт себя. Словно я всё ещё нелюбимый маленький идиот, и мое мнение ей неважно. Она никогда не слушала меня, не желала слушать, слышать.
Нужно выпить! Временами, я понимаю отца– жизнь с такой холодной злобной сукой кого хочешь доведет до алкоголизма! Может, и изменять он начал потому, что просто старался получить хоть немного женского тепла?
Иногда я злился на самого себя. Нужно было не лезть – пускай бы эту высокомерную стерву потрепали бы бандиты и кредиторы, коллекторы. Вот тогда бы я смог сполна насладиться зрелищем её страха и бессилия. Но укоренившееся с самого детства настойчивое желание снискать хоть каплю материнского одобрения, хоть самую скупую похвалу, хоть подобие улыбки– всё это подстегивало к действиям лучше любых открытых просьб или упрёков.
Ничего, сейчас нужно действовать решительно. Только и всего. Я долго тянул, не решался– тряпка и слабак! Ради большого куша можно и перешагнуть через себя.
