Текст книги "Посредник (СИ)"

Автор книги: Малкоран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– … устали. Их нужно будет поскогее накогмить и напоить ячменным виски.

– Не переживайте, мадам Максим, – кивнул Дамблдор. – Наш преподаватель по уходу за магическими существами – профессионал в общении с такими большими созданиями, как абраксанские кони. А уж если вспомнить об их опасности, то они придутся ему не только по силам, но и по душе.

– Это хогошо, – мадам Максим, наконец, заметила Мартина. – Мистег Штегн, мое почтение. Как ваше здоговье?

– Добрый вечер, мадам Максим, – кивнул Мартин. – Благодарю вас, здоров. И даже не так давно заключил весьма простой и выгодный контракт…

Каркаров подавился вином, услышав подобные откровения.

– Надеюсь, этот бедолага выжил?

– Не «этот», а «эта», – поправил Мартин. – И не только выжила, но и обрела некоторое счастье. Пока, по крайней мере…

На этом разговор пришлось ненадолго свернуть – ученики заняли свои места и Дамблдор поднялся с места, дабы толкнуть речь. Все мгновенно замолчали и уставились на старого волшебника.

– Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, – наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. – С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка! Официальное открытие Турнира состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!

Ученики зааплодировали, после чего принялись за великолепный ужин. Каркаров, стоило Дамблдору присесть, наклонился к нему поближе.

– Дамблдор, могу я попросить вас о небольшой услуге?

– Внимательно вас слушаю, друг мой, – улыбнулся Дамблдор.

– Мы этого не обсуждали при организации Турнира, но… Могу я через вас попросить домовиков о небольших поправках в рационе моих учеников? В Дурмстранге строгий рацион во все дни, кроме праздников, не хотелось бы свести на нет результат многолетней диеты.

– О, это сколько угодно, – охотно кивнул Дамблдор. – В конце концов, мы обязаны блюсти здоровье учеников… Только подготовьте меню самостоятельно – и наши домовики с большим удовольствием все устроят.

– Договорились. И еще… Мистер Штерн?

– Да? – поднял взгляд Мартин.

– Я не могу просить вас не заключать контракты с моими студентами. Я понимаю, что это – ваш крест, ваша обязанность, как демонолога. Но могу я попросить вас хотя бы оповещать меня о том, что кто-то из моих подопечных обратился к вам за услугой?

– К сожалению, не можете, – Мартин налил вина в бокал. – Вернее, можете, но я не смогу в полной мере удовлетворить ваше любопытство, если клиент потребует тайны своей личности. А требуют они этого довольно часто, смею заметить…

– Но если сможете…

– Если смогу и буду иметь моральное право – я вам, как минимум, намекну, – Мартин поднял бокал. – Ваше здоровье, господа и дамы.

***

– А это что? – спросил Рон, указывая на блюдо не то с супом, не то с рагу из моллюсков, стоявшее рядом с йоркширским пудингом из говядины с почками.

– Буйабес, – объяснила Гермиона.

– Надо же! – удивился Рон.

– Это французское блюдо. Я его ела на каникулах позапрошлым летом. Очень вкусно и… Эй, Гарри, все хорошо?

– А? – Гарри поднял взгляд и, казалось, только теперь обратил внимание на то, что на столах появилась еда. – Да… Да, я в порядке.

– Ты уверен? – прищурилась Гермиона.

– Да, – Гарри стрельнул взглядом в направлении стола преподавателей, заметил, что Мартин обсуждает что-то с директорами иностранных школ. – Да, определенно. Задумался.

– В последнее время ты слишком часто уходишь в себя, – обеспокоенно проговорила Гермиона. – Ты уверен, что не заболел или что ничего не хочешь рассказать?

Гарри покачал головой, потянулся к стейкам. Впрочем, без особого толку. Кусок в горло не лез. После того обета, который они принесли Мартину, у Гарри не раз и не два складывалось ощущение, что он продал душу дьяволу. Разумеется, подобное ощущение не добавляло ему очков в отношении к профессору, но отступать было поздно – Рон хорошо объяснил, что бывает с нарушителями Непреложного Обета. А значит, с мечтой попасть на этот Турнир можно было попрощаться. Упустить такой шанс… И все из-за этого… Этого…

Было обидно. Очень обидно, досадно и вообще – несправедливо. При этом, Гарри не считал, что они с Роном в чем-то виноваты. В конце концов, они хотели сделать как лучше. Ну, да, Мартин сказал, что он не был Пожирателем Смерти, но от того было не легче. Мало ли, что он там сказал? Он сам признался, что является темным магом, а потому Гарри его словам не верил ни на кнат и собирался тайно продолжить сбор информации. Если бы только получилось поговорить с Дамблдором и рассказать ему, какую змею он держит рядом с собой… Но, увы, директор, как и все учителя, был занят дальше некуда, так что на разговоры со студентами у него точно не было времени.

– Все в порядке, – проворчал Гарри. – Просто мне все еще кажется, что что-то произойдет. Что-то очень плохое.

– Вы же ничего не нашли у него… Не нашли же, верно?

– Не нашли.

– Ну вот и успокойся, – Гермиона не без удовольствия взяла вторую порцию буйабеса. – Да и вообще, мне кажется, что вы двое слишком все драматизируете. В конце концов, авроры тоже должны знать темную магию. Это ведь не делает их темными магами…

– Ты его еще защищаешь?! – мгновенно закипел Рон, едва не перевернув блюдо с картошкой. – Еще скажи, что мы должны у него учиться всякой этой…

– Может, и скажу, – Гермиона вздохнула. – Помните мою идею с домовиками?

– Только не начинай снова…

– И не собираюсь, – покачала головой Гермиона. – Я прочитала те книги, что он мне рекомендовал… Знаете, мне уже давно не было так стыдно за свою глупость. Я же такого могла наворотить… В общем, я рада, что мистер Штерн подсказал мне, куда смотреть…

Гарри и Рон переглянулись. Дело запахло жаренными гайками. Если Гермиона выступает на стороне темного мага, прекрасного зная о том, что он – темный, то это очень и очень плохо. Неужели Мартин как-то на нее повлиял? Мог он незаметно наложить на нее империус – например, когда выписывал ей разрешение на книги? Да запросто! И велеть Гермионе всячески обелять себя в глазах студентов он тоже мог. Легко и запросто. Кроме того, и Гарри и Рон прекрасно понимали, что без помощи Гермионы они много не узнают. Это было нехорошо. Очень нехорошо. И что с этим делать – они не знали.

Скоро появились десерты, и среди них тоже, как и в случае с остальными блюдами, было много новых и незнакомых. Конечно, домовики незадолго до прибытия учеников из других школ тренировались и даже подавали студентам Хогвартса разнообразные иностранные блюда, но за столом Гриффиндора их либо совсем не трогали, опасаясь прикасаться к незнакомой пище, либо их себе брали единицы таких вот любителей путешествовать, как Гермиона. Гарри взял себе несколько шариков мороженого, однако есть, опять же, не спешил, погрузившись в мысли. Нужно было как-то вытаскивать Гермиону из-под влияния нового профессора, а то в последнее время от нее только и слышно хвалебные оды в честь Мартина.

Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. Гарри почувствовал легкое волнение. А сидевшие в отдалении от всех близнецы так и впились в директора горящим взглядом.

– Торжественный миг приблизился. – Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. – Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец…

– Что-что внесут? – не понял Гарри.

– … я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. – Слушатели вежливо похлопали. – А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.

Гарри хмыкнул. Этих двоих он видел на Чемпионате Мира по квиддичу. И, надо сказать, они справились просто отлично. И то, что Пожиратели Смерти потом устроили разнос – вовсе не их вина. Если они являются организаторами Турнира, то точно все будет устроено самым лучшим образом. Наверное… Жаль только, что поучаствовать не получится. А так хочется узнать, какие же состязания предстоит выполнить… Еще и вечная слава, богатая награда… Это должно того стоить.

– Мистер Штерн, прошу вас – внесите ларец.

Мартин, незаметно исчезнувший из-за стола преподавателей сразу после окончания ужина, появился в дверях Большого Зала. В руках у него был большой деревянный ларец, украшенный жемчугом и сияющий по всей поверхности странными письменами. В Большом Зале поднялся шум, ученики перешептывались между собой, кто-то даже привстал с места, чтобы получше разглядеть и самого Мартина, и груз в его руках. Подойдя поближе к директору, Мартин остановился, опустил руки, оставив ларец висеть в воздухе, будто подвесив его заклинанием левитации.

Дамблдор кивнул, направил палочку на ларец – и тот тут же превратился в невысокий, никак не больше полутора метров, постамент, на вершине которого разместился простой кубок, выполненный из темного дерева. Очень гладкий, довольно скромной работы. В нем не было бы ничего примечательного, если бы из него не вырывались пляшущие огоньки синеватого пламени. Гарри заметил, что в момент, когда постамент закончил превращение, это пламя вспыхнуло с новой силой, как будто потянулось на мгновение к потолку Большого Зала. Мартин, судя по тому, что он тут же провел рукой над пламенем, заставляя его утихнуть, тоже это заметил. Правда, почему именно он так поступил, Гарри не понял.

А вот что Гарри точно понял – так это то, что на лицах Дамблдора, Мартина, профессоров и организаторов Турнира в момент, когда пламя потянулось вверх, на мгновение проявилась одна общая на всех эмоция. Страх. Все они в одно мгновение испугались настолько, что у некоторых даже волосы встали дыбом. Несколько других учеников тоже это заметили, но прокомментировать или задать вопрос не решился ни один из них. По крайней мере – не так, чтобы услышали все в зале.

Впрочем, уже через несколько мгновений, когда пламя улеглось и вновь стало таким же, как было в момент открытия Кубка, Мартин кивнул Дамблдору и остальным – и те сразу же расслабились, успокоившись. Кто-то даже шумно выдохнул, расслабляясь. Дамблдор, мигом восстановив самообладание, продолжил свою речь, как будто все произошедшее буквально только что было массовой галлюцинацией:

– Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, – сказал он. – Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет.

В Зале поднялся невообразимый шум. Еще бы… Сначала так заинтриговали своими рассказами и ежевечерними речами о Турнире, рассказывали о том, какое это важное и великое событие, говорили о том, сколь много значит быть Чемпионом Турнира и какие награды получали после этого Турнира победители… Да, в Хогвартсе деканы факультетов рассказывали ученикам о том, что это за Турнир, как себя на нем вести и как общаться с учениками других школ. Так сказать, ликвидация безграмотности, чтобы Хогвартс не ударил в грязь лицом. Кстати, ходили слухи, что на подобных просветительских мероприятиях настоял все тот же Мартин. Конечно же, после всех этих речей и рассказов, каждый в школе уже заранее видел в Чемпионах если не себя, то своего лучшего друга, ученики грезили этим Турниром… А тут хлоп – и «только те, кто достиг семнадцати лет». Было очень обидно. Особенно – тем, кому до семнадцати лет оставалось совсем чуть-чуть – вот, как Фреду и Джорджу, например. Им осталось буквально несколько месяцев до семнадцати. А ведь были еще и те, у кого день рождения вообще будет через неделю…

– И последнее… – продолжил Дамблдор, кое-как сумев утихомирить студентов. – Желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению – для избранных в Чемпионы нет обратного пути. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя.

Несколько секунд Дамблдор молчал, давая слушателям осознать сказанное.

– С этого момента Турнир Трех Волшебников начался.

========== Глава 12. Разоблачение ==========

– Чемпион Шармбаттона – Флер Делакур!

Флер поднялась из-за стола Равенкло, вышла вперед, поклонилась учителям, затем – студентам, после чего поспешила в комнату, на которую указал Дамблдор. Все снова замерли. Первый выбор был сделан, теперь всех интересовал следующий. Пламя Кубка взметнулось вверх, выбросив еще один пергамент. Дамблдор легко поймал его.

– Чемпион Дурмстранга – Виктор Крам!

Мартин, глядя на то, как мировая звезда квиддича выходит к учителям, мысленно выругался. Вот уж точно говорят, что всем игрокам рано или поздно бладжеры выбивают все мозги. Идет и улыбается, дурик, не предполагая, что его ждет в недалеком будущем. Впрочем, никто не знает, кроме организаторов и директоров. А они пока еще не говорили ученикам, какие испытания предстоят Чемпионам на Турнире. Да уж… Ладно, несчастный, наслаждайся моментом триумфа, пока можешь. Если вдруг двинешь кони на Испытании – поздно будет ловить момент. И чего он вообще поперся в Чемпионы? Что, славы в квиддиче мало стало? Резко адреналина захотелось?

Зал снова затих. Осталась последняя интрига. Последний выбор. Чемпион Хогвартса. Кого выберет Кубок? Мартин задумался. Из Слизерина бросил свое имя только Уоррингтон, кажется. С Равенкло не было никого – факультет умников, стоило им только добыть книги и прочитать о Турнире даже те крохи информации, которую можно найти в открытом доступе, единодушно заключил, что игра не стоит свеч. Какой бы ни была награда, она не стоит жизни и того риска, которому подвергаются Чемпионы. С Хаффлпаффа имя бросили Диггори и Чед Хоннинг, неприметный такой мальчик-семикурсник. Ну и, разумеется, бросили несколько человек с Гриффиндора. Слабоумие и отвага… Джонсон, Спиннет, Джордан, который даже здесь успел отметиться… И как только семейство Белл ему позволило? Мартин хмыкнул. Скорее всего, если он правильно понял принцип выбора Спящего, выберут…

– Чемпион Хогвартса – Седрик Диггори.

Ну, естественно. Кубок выбирает по уровню магического потенциала, а из всех учеников Хогвартса, осмелившихся бросить свое имя в Кубок, Диггори обладает наибольшим. Следовало ожидать… Правда, зачем Диггори это понадобилось – вопрос открытый.

Пламя Кубка погасло, Мартин закатил левый рукав, посмотрел на запястье и предплечье. Одна из рун договора ожидаемо погасла, ожог на ее месте зажил сам собой. Первый этап договора был выполнен. Если не считать незначительного взбрыка от Кубка, когда демон потянулся к прорыву в Эурис вчерашним вечером – все прошло даже без особых эксцессов. Спящего, впрочем, понять можно, прорыв в мир теней, место, где зарождается магия – крайне соблазнительное место, особенно для голодного демона. Организаторы выдохнули с облегчением, ощутив, как отпала одна из частей контракта. Остались еще несколько, но они уже не столь суровы.

Впрочем, Мартин все еще был настороже. Спящий – далеко не глупый демон, подобные взбрыки, как со вчерашней попыткой прорыва, не происходят с бухты-барахты. Демон получил свою плату, сильно больше текущего запаса магии он не сможет взять. По крайней мере – не сразу. Остается только несколько вариантов – либо кто-то пытался разрушить его вместилище, что сомнительно, ведь Кубок был на виду, либо кто-то, по незнанию, пытался повлиять на демона – например, хотел ему что-то приказать или внушить. Это многое бы объяснило – небольшая (нечто крупное так быстро не сформулируешь) просьба, за которую демон справедливо захотел платы в виде энергии. Мартин это пресек, а потому неоплаченная просьба сгорела в пламени Кубка. Так что остается только гадать, чего хотел некий безумец, пытавшийся залезть в уже подписанное и оплаченное соглашение.

Мартин окинул беглым взглядом судейскую коллегию и преподавателей, одновременно с ним это сделал еще и Дамблдор. Вы все правильно поняли, директор – сейчас у кого-то на лице просто обязано появиться непонимание, почему обман не сработал и почему демон отказался выполнить новые условия. Хочешь – не хочешь, но при афере такого уровня будет почти невозможно держать лицо кирпичом. У Мартина было два варианта, кто мог вмешаться – либо Каркаров, обладающий квалификацией в отрасли темных искусств (не в демонологии, правда, а в мистицизме), либо Грюм, считать магию которого до сих пор однозначно не получалось. Остальным либо незачем, либо квалификации не хватит, чтобы обратиться к демону Кубка. Мотив Каркарова был понятен – попытаться выбить лучшие условия для своего Чемпиона. А вот мотив Грюма, если это, конечно, действительно Грюм, пока оставался неясен.

Наверное, о том же думал и Дамблдор. По крайней мере, он очень недобро взглянул сперва на директора Дурмстранга, затем – на аврора, а затем, почему-то, куда-то в толпу студентов. Мартин, отследив его взгляд, хмыкнул. Поттер, значит? Интересно, директор, о чем вы подумали? Мальчишке ни сил, ни опыта не хватит, чтобы не то что обратиться к демону, но и выдержать близкий контакт с ним мало-мальски значимое время. Впрочем… А не могли ли его попытаться пропихнуть на Турнир? Сомнительное решение, откровенно говоря – Кубок безошибочно прочитает след непреложного обета об отказе участия, да еще и заключенный с демонологом, а потому затея не выгорит…

Дамблдор взглянул на Мартина, незаметно указал взглядом на Кубок. Демонолог задумался. В самом деле, директор, – зачем гадать, если можно спросить непосредственно у самого Спящего? Тем более что он будет «на связи» до самого конца Турнира. Мартин кивнул, директор Хогвартса тут же поднял взгляд на учеников, жестом велел всем умолкнуть.

– Что же, – начал он. – Выбор сделан, Чемпионы определены. Сейчас судейская коллегия кратко объяснит Чемпионам, что их ждет впереди, а затем мы начнем наше великолепное пиршество. Мистер Штерн, могу я попросить вас отнести Кубок Огня в хранилище?

– Почту за честь, директор.

Мартин подошел к Кубку, жестом велел постаменту сложиться обратно в ларец, после чего подхватил вместилище Кубка – и поспешил прочь.

Конечно, идти в хранилище он не стал, а просто свернул в ближайшее свободное помещение, оказавшееся пустым классом, запечатал дверь, поставил ларец на стол преподавателя, открыл крышку, выставил Кубок на столешницу, некоторое время посмотрел на крохотные язычки голубоватого пламени – демон старался экономить отнюдь не безграничную энергию. Мартин удостоверился, что они одни, сбросил мантию, затем быстро избавился от рубашки, чтобы та не мешала трансформации.

По телу прошли судороги, Мартин зарычал от боли. Да уж… Превращение в демона – это вам не шутки, вторая натура терпеть не может сидеть в нерушимой клетке дисциплинированного разума, а потому жестоко мстит, когда ее, наконец, выпускают. Кожа потемнела, став почти что полностью черной, на руках и ногах еще и покрывшись мелкой, будто у рыбы, чешуей пепельного цвета. С неяркой вспышкой по всему телу проступила целая сеть узоров и рун, сияющих тусклым красным светом. Ногти на руках в одно мгновение обратились в двухдюймовые когти, зубы удлинились, обратившись в клыки. За спиной с хлопком раскрылись кожистые, будто у гигантского нетопыря, крылья. Мартин знал, что их полный размах – больше пяти метров. В глазах вспыхнуло адское пламя.

– Шад! Шанрр нрагррхар Брансвамбдхи грашш шадри!

Глупо надеяться, что демон, заключенный в Кубок еще в эпоху Вавилонского Царства, знает современный английский, верно? Так что предстояло общаться на лилим, демоническом наречии. Конечно, говорить на нем Мартин мог и в своем обычном облике, но Брансвамбдхи – а именно такое имя носил Спящий – тогда не воспринимал его в полной мере. Кроме того, говорить на лилим гораздо проще в облике демона – голосовые связки при трансформации изменяются подходящим образом. В конце концов, договориться двум демонам всегда проще, чем демону и человеку. Пламя Кубка вспыхнуло с новой силой, сформировалось в силуэт, выполненный полностью из голубого пламени. Силуэт чем-то напоминал сгорбленного карлика или, может быть, гоблина, которому кто-то смеха ради прикрутил небольшие, но очень ветвистые рога.

– Шад! Шанрах нрагррхар. Шадри, кррахр аграш.

Мартин вздохнул. Контакт был налажен, демон изволил явиться и даже готов к разговору с «кррахр аграш», то есть – с полудемоном, который сильнее, а потому – выше в иерархии, чем он сам, младший чистокровный демон. Теперь оставалось только правильно задавать вопросы и очень внимательно слушать ответы на них. Солгать он не сможет – по крайней мере, явно – но вот допустить двойное толкование ответа или о чем-то умолчать – запросто. Так что следовало задавать вопросы не менее тщательно, чем если бы приходилось составлять контракт.

***

– Мы с вами были правы, – Мартин без разрешения устало плюхнулся в кресло в кабинете Дамблдора.

В любой другой ситуации Дамблдор, наверное, хотя бы сделал вид, что возмутился нарушением этикета и субординации, но он, все же, был не слепым, а потому прекрасно видел, насколько устал демонолог после общения с Кубком Огня. Кроме того, сейчас предстоял куда более серьезный разговор, чем решение вопросов морального плана и поведения.

– Кто?

– Грюм, – Мартин выдохнул, сделал глоток из фляжки. – Точнее, тип, который выдает себя за Грюма…

– ЧТО?!

– Вы не знали? – удивился Мартин.

– Нет, Мордред его возьми! Конечно, не знал!

Дамблдор щелкнул пальцами, перед ним тут же появились сразу два домовика.

– Немедленно обезвредить человека, который выдает себя за Аластора Грюма, и доставить его сюда!

– Как прикажете, господин!

Домовики тут же исчезли, а Дамблдор повернулся к Мартину.

– Не смотри на меня так, – попросил директор. – Я не всеведущий, а регулярные глотки из фляжки в его случае не показатель – Грюму в свое время прописали столько обезболивающих, что хватит на снабжение небольшого наркопритона.

– А личное знакомство? Вы же подозревали его в чем-то, я видел вашу реакцию после выбора Кубка

– Мы с Аластором не виделись последние лет семь, – покачал головой Дамблдор. – Кроме того, он всегда был параноиком, был скрытен и необщителен. Подделать его поведение не так сложно, как может показаться – все равно про настоящего Грюма мало кто знает хоть сколько-то фактов. А что до моей реакции… Только четверым в Большом Зале хватило бы навыков – ты, я, Каркаров и Аластор… Впрочем, кому я это объясняю – сам уже не маленький, должен понимать.

– Ну да… Тем более, если этому человеку удалось выдать себя за Грюма, то он должен был не только обезвредить, но и куда-то деть настоящего аврора. Не знаю… Лично я бы его прикопал где-нибудь в лесу, где точно искать не станут.

– Не годится, – покачал головой Дамблдор. – Если я прав, то этот урод выдает себя за Грюма с помощью оборотного зелья, для которого нужны частицы живого человека. Ключевой момент – живого.

– Есть и другие способы изменить внешность.

– Не будем спорить, просто подождем, пока домовики устроят нам доставку тела…

Ждать долго не пришлось – буквально через полминуты в кабинете директора с хлопком появилось связанное по рукам и ногам парализованное тело человека, выдававшего себя за Аластора Грюма. Мартин наклонился, снял с пояса самозванца флягу, открыл ее, принюхался.

– Оборотное зелье, правда, скверного качества. Тут даже профессор Снейп не нужен, чтобы определить. Удобное прикрытие.

– Нужно вызвать авроров…

– Успеется, – рука Мартина превратилась в лапу демона. – Сначала общий допрос.

Полудемон когтем вывел на лбу самозванца руну истины, после чего от души пнул пленного, одновременно снимая с него прочие чары.

– Ты – Аластор Грюм?

– Нет, – прохрипел пленный.

– Сколько осталось до конца действия оборотного зелья?

– Около пяти минут, – прокряхтел лже-Грюм.

– Твое настоящее имя?

– Бартемиус Крауч… – пленный заерзал на полу, Мартин ощутил, что Крауч пытается противостоять руне принуждения.

– Не сопротивляйся руне, – предупредил он Крауча. – Будет хуже. Гораздо хуже. Ты – Пожиратель Смерти?

– Да, – ответил Крауч одновременно с Дамблдором.

Мартин повернулся к директору Хогвартса.

– Я так понимаю, вы знакомы?

– Знакомы, – покачал головой Дамблдор. – Надо будет написать в Азкабан, что у них сбежал еще один заключенный. Его приговорили к пожизненному заключению после поражения Волан-де-Морта за пытки Френка и Алисы Лонгботтом. Все считали, что Крауч-младший умер в Азкабане от болезни… Впрочем… Думаю, это уже не первое подложное захоронение на тюремном кладбище.

– Прием старый, как этот мир, – Мартин повернулся обратно к Краучу. – Темный Лорд жив?

– Да-а, – прохрипел Крауч, схватившись за левое предплечье и зашипев так, будто его обожгло.

– Тебя прислал Волан-де-Морт?

– Да-а! А-а-а-а!

Мартин, не проявив к мучениям допрашиваемого ни малейшего сожаления, продолжил:

– Какое задание тебе дал Волан-де-Морт?

– Я-а-а-а-г-г-х…

– Мартин! Он не сможет ответить! – всполошился Дамблдор.

– Сможет, если не захочет, чтобы я медленно и по частям начал выжигать его душу в адском пламени…

– Клятва, Мартин! Темный Лорд мог запирать тайны Пожирателей под проклятиями в их Метке!

– Все еще не вижу ни малейшей причины пощадить его, – Мартин схватил Крауча одной рукой за шею, демоническая лапа зависла над сердцем пленного. – Назовите мне один аргумент, Дамблдор. Один стоящий аргумент, почему я не должен прямо сейчас вырвать ему сердце и принести его в жертву Эурис.

– Он может быть полезен, – тут же ответил Дамблдор, понимая, что Мартин сейчас не настроен дискутировать на тему недопустимости человеческих жертвоприношений. – С его помощью можно легко доказать, что Волан-де-Морт жив и все еще несет угрозу этому миру…

– Фадж в это не поверит. Кроме того, при повторном допросе Крауч все равно сдохнет…

– По крайней мере, наша совесть будет чиста – мы предупредим. Кроме того, можно с его помощью доказать невиновность нескольких человек, просто предложив ответить в суде на вопрос, были ли они в рядах Пожирателей Смерти…

Мартин вздохнул, покачал головой, от души пнул Крауча.

– Где скрывается Волан-де-Морт. Если не можешь ответить – скажи об этом.

– Я… Я не могу-у-у…

– Какова роль Поттера в плане Темного Лорда? – тут же переключился на другой вопрос Мартин, предположив, что про такой вопрос составитель клятвы Пожирателя мог забыть запретить рассказывать. В конце концов, должен же был Крауч иметь возможность вербовать себе исполнителей и подельников…

Подозрения демонолога оправдались в полной мере. Крауч вздрогнул, но Мартин определил, что это просто заканчивается эффект оборотного зелья – аура лже-Грюма стала плотнее и четче, как если бы он вдруг снял разом целую кучу амулетов.

– Я жду ответ…

– Поттер должен был помочь, – Крауча выгнуло дугой, его кожа покрылась пузырями, будто кипящий воск. – Помочь… господину вернуть те-е-е-ло-о-о…

– Какой ритуал планировалось использовать для воссоздания тела?

– К-к-кровь, к-кость и п-п-плоть…

Мартин выругался. Дамблдор повернулся к нему.

– Что-то не так?

– Все у нас не так, – демонолог ударил Крауча ребром ладони по шее, тот кулем свалился на пол. – У нас большие проблемы, директор… Очень большие.

– Какие?

– Трилемма. Первый вариант – мы узнаем информацию, где находится Темный Лорд, но при этом теряем информатора и возможность вытащить нескольких интересных вам людей из Азкабана. Второй вариант – мы отдаем Крауча министерству, потенциально освобождая ваших людей, но, опять же, теряем его как информатора. Третий вариант – отпускаем его сейчас, капитально переработав ему память, и засылаем его работать на Темного Лорда дальше, используя его как шпиона в дальней перспективе, но… В общем, вы поняли.

– А почему у нас проблемы? – насторожился Дамблдор. – Вы знаете этот ритуал?

– Больше, чем просто знаю, – Мартин покачал головой. – И с удовольствием вам расскажу, как только мы закончим здесь. Мой вам совет – лучше добить Крауча ради информации.

– Почему так?

– Потому, что если Волан-де-Морт проведет этот ритуал и мы ничего не сделаем – нас ждут семидесятые{?}[первая магическая война с Волан-де-Мортом была в 1970х] номер два.

========== Глава 13. Кафетерий “Творческий Цех” ==========

– Прости, мам… Но мне правда нужна твоя помощь…

– О, неужели? – добродушно улыбнулась Андромеда Тонкс, не без интереса глядя на блудную дочь, заявившуюся домой с настолько виноватым выражением лица, что миссис Тонкс с трудом сдержала улыбку. – Ну, что же… Нужна – значит, нужна. Присаживайся. Чаю?

– Угу, – Нимфадора опустила взгляд в пол.

Чай вскоре был подан, Андромеда, пригубив горячего напитка, повернулась к дочери.

– Рассказывай, Ним. Что-то случилось? Тебя кто-то обидел?

– А? – Нимфадора оторвалась от разглядывания собственных тапочек, подняла взгляд на мать. – Нет-нет… Вернее, да, случилось, но… Помнишь, еще в школе ко мне подбивал клинья один парень…

– Разве только один? – чуть улыбнулась Андромеда.

– Не… Да… То есть… – Нимфадора совсем растерялась. – Хорошо… Один из парней, которые хотели со мной встречаться. Мартин…

– А-а, мистер Штерн, – вспомнила Андромеда. – Да… Разумеется, я помню его. Весьма обходительный молодой человек, между прочим. Если бы я не знала точно, что он магглорожденный – ни за что бы не поверила… Впрочем, продолжай, дочка…

– Недавно мы с ним встретились, – Нимфадора сделала глоток чаю. – В Хогвартсе… Он там сейчас преподает. Ну, то есть – помогает профессору Флитвику

– Интересно…

Тон, которым это произнесла Андромеда, заставил младшую Тонкс вздрогнуть. Андромеда отставила чашку в сторону, сложила руки в замок.

– Очень интересно… Продолжай…

Тонкс сглотнула.

– Он… Он позвал меня на свидание.

– И ты, разумеется, прибежала спросить у меня, как тебе поступить.

– Угу…

Андромеда вздохнула, подсела поближе к дочери, чуть приобняла ее.

– Не вижу, в чем твоя проблема, Нимми. Молодой человек, не самой худшей внешности, обеспеченный, на хорошем счету у всех, с кем я знакома… Впрочем, – Андромеда улыбнулась. – Кажется, понимаю… Боишься того, что он – демонолог, да?

Нимфадора вздрогнула, отстранилась от матери.

– А… А ты откуда… Ну, то есть, я же не говорила, что он…

– Этот твой Мартин здорово помогает клинике Мунго, – пояснила Андромеда. – Частный специалист по одержимым и темным ритуалам. Между прочим, далеко не самый худший, хотя мы его стараемся лишний раз не дергать. Я как-то видела его работу по изгнанию демонов… «Превосходно» в любой шкале оценивания. А ведь я тогда тебе говорила, что из него выйдет куда больший толк, чем из этого твоего… Чарли.