Текст книги "Посредник (СИ)"

Автор книги: Малкоран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Мартин некоторое время читал сплетения рун в контракте, затем кивнул сам себе, подозвал профессоров.

– Вот, как мы поступим. Вы, конечно, можете подписать текущий вариант контракта, но, как я уже говорил, есть семь моментов, которые могут в дальнейшем здорово вам навредить.

– И какие же? – нахмурился Каркаров.

– Во-первых, нужно конкретизировать, что вы имеете в виду под словами «вечная слава победителю турнира» и конкретизировать награды для чемпионов. Для демонов «слава» и «память» – близкие слова. Если это не уточнить, то есть немалый шанс получить труп победителя. Потому что если его закопают, он получит вечную память, а не вечную славу, – принялся перечислять Мартин. – Кроме того, рекомендую отказаться от обязательности участия в испытании. Или, как минимум, внести поправки и исключения. Сомневаюсь, что вы захотите, чтобы ваши Чемпионы участвовали в Испытании, будучи, например, больными или травмированными, как морально, так и физически. А то получается, что необходимо выпускать Чемпиона на Испытание в любом состоянии – будь он хоть проклят, хоть болен, хоть вообще без сознания.

– Еще что-то?

– Да, – Мартин прикрыл глаза. – Нужно строго лимитировать задания и участников. Этот Кубок – ненасытная прорва для энергии, сколько привязок ни дай – все мало. Поэтому, если не хотите столкнуться с проблемой в виде четвертого, пятого и так далее Чемпионов – строго укажите, что чемпионов и привязок может быть три. И заданий – тоже три. Этот этап как бы сам собой разумеется, но… Лучше перестрахуемся. Кроме того, я настаиваю на запрете даже временных привязок к сторонним лицам. Испытание в озере должно быть без заложников.

– Но это же… – Бэгмен сглотнул. – Кому это будет интересно?! Заложники – это же риск, азарт и такой замечательный повод для…

– Второе Испытание будут проводить в феврале. В озере, скорее всего, – Мартин чуть наклонился к Бэгмену. – Как считаете, Бэгмен, вы бы захотели несколько часов проваляться в озере? Без движения. Без голоса. С сомнительными чарами на башке, исчезновение которых гарантирует ваше утопление. Вот, я тоже думаю, что не хотите. Не заставляйте других рисковать там, где вы сами не хотели бы рисковать собой. Кстати, драконов это тоже касается.

– А с ними-то что не то?! – уже чуть не плакал Бэгмен. Остальным, впрочем, предложение Мартина пришлось по душе.

– Предлагаю заменить малышей и матерей-дракониц на молодых драконов и яйца из камня. Это безопаснее. И, кстати, рекомендую вычеркнуть пункт о запрете на помощь Чемпионам.

– Почему еще? – нахмурился уже Дамблдор. – Я думал, Чемпионы должны будут справляться сами со всеми трудностями…

– Возможно, – кивнул Мартин. – Но этот пункт – бессмыслица. Даже если его оставить – можно сделать опосредованную помощь. Через друзей чемпиона передать, оставить бумаги с заданиями на видном месте, где Чемпион их точно найдет… Вариантов масса. Так что толку не будет, только лишнюю энергию на контракт сожжем.

– И…

– И последнее… Требование самого кубка. Он хочет души проигравших Чемпионов. Или же двадцать семь других душ сильных волшебников. По девять за душу каждого Чемпиона. Этакая смесь страхового платежа, компенсации и оплаты за работу демона контракта, – Мартин чуть улыбнулся. – Ну, что, господа и дамы… Души Чемпионов или души других людей? Выбирайте. Одного из двух нам придется лишиться навсегда.

========== Глава 8. Заключение контракта ==========

– Что?!

– Что-то не так? – спросил Мартин.

– Девять душ за каждого Чемпиона? – понял возмущение британцев по-своему Каркаров. – Не многовато ли?

– Да нет, в самый раз, – пожал плечами демонолог. – На самом деле, если учесть, какой объем работы исполняет Кубок в течение всего Турнира, а также то, как долго Спящего не кормили душами – цена вполне справедливая. В конце концов, именно Кубок обеспечивает неприкосновенность жизни Чемпионов вне Испытаний, гарантирует честное судейство, гарантирует исполнение всех правил Турнира, прописанных в контракте. И именно Кубок гарантирует получение награды победителем в полной независимости от обстоятельств…

– Как-то маловато работы для двадцати семи душ.

– То есть, факт того, что награду выдает Кубок, вас не смущает? – хмыкнул Мартин. – И я не про золото, которое считается здесь скорее дополнительным призом. Я именно о Награде. Вечная слава, темные знания, магическая сила проигравших, вечная жизнь… Смотря, что именно попросить. Прошение о вечной славе, кстати, один из худших вариантов. Я вам уже говорил, почему так.

– Кес-кесе, Дамбльдогг! – громогласно объявила мадам Максим. – Ви говорили, что Турнигг есть безопасное явление для наш чемпион…

– Разве я ЭТО говорил, уважаемая мадам Максим? – не повелся на провокацию Дамблдор. – Я сказал, что мы сделаем все возможное для минимизации рисков для Чемпионов. Никто не говорил, что Турнир будет безопасен. Я не настолько глуп, чтобы сметь об этом мечтать.

– Но души, Дамбльдогг!

– Надо заметить, цена не слишком большая, – заметил Мартин, понимая, что Дамблдор сейчас заведет любимую песню по поводу допустимости малой жертвы во избежание больших потерь. – Могло быть гораздо хуже.

– Да куда уже хуже?! – подал, наконец, голос совершенно шокированный Бэгмен. – Откуда вы все собираетесь брать двадцать семь душ! Это ведь будут живые люди! А вы их – как баранов, на убой…

– Будут другие предложения – милости просим, – пожал плечами Мартин. – Вы тут самый опытный в плане займов и выплаты долгов, не так ли?

Бэгмен стушевался, закрыл рот и гневно посмотрел на Мартина. Ну да, столь слабо завуалированное обвинение в невыплате долгов и проигранных денег не понял бы только полный идиот, а Бэгмен, что бы о нем ни говорили, полным идиотом себя не считал.

– По счастью, Кубок ничего не говорит о качестве этих душ, – продолжил Мартин. – Разумеется, совсем уж дрянь он не примет, но у меня есть идея…

– Нет! – первым сообразил Дамблдор.

– Да…

– У этих людей есть родственники!

– Тем лучше, не придется переживать по поводу гибели древнейшей и благороднейшей семьи. Даже нескольких. Они там все равно все одним дерьмом мазаны, так что…

– Это незаконно! Фадж это не одобрит…

– Так мы его и спрашивать не будем. Смертность там слишком высокая, чтобы нельзя было прикрыться чередой случайностей. В конце концов, закон не запрещает тамошним постояльцам заключать соглашения такого рода.

– Вы о чем? – вмешался Бэгмен.

– Об Азкабане, разумеется, – пояснил Мартин. – Международная тюрьма, почти восемь сотен заключенных, многие – на пожизненном. Маньяки, убийцы, каннибалы, насильники, растлители малолетних, члены Культа Теней, Пожиратели Смерти, прочие уроды всех мастей… Мне лично их жалко не будет. Да и им, думаю, смерть покажется милосердием. Особенно рекомендую принять в качестве «материала» членов Культа Теней.

– Почему?

– Они хотели воссоединиться со своими владыками, которыми считают демонов. А тут им дают такой замечательный шанс, да еще и нахваливают их решение… – хохотнул Мартин. – Это – фанатики. Международная секта самых отбитых на голову магов-фанатиков, для которых единственная цель в жизни – это соединиться с Эурис после смерти. Ну, в идеале – еще и весь наш мир соединить с Тенью, но это уже детали.

Спор продолжался еще несколько минут. Каждый имел на счет использования заключенных Азкабана в качестве разменной монеты свое собственное, невероятно важное мнение. Мартин, который, собственно, и предложил идею, настаивал на том, чтобы скормить пламени Кубка двадцать семь узников. Можно даже еще немного сверху, чтобы наверняка. Каркаров, избежавший в свое время заключения в Азкабане путем выдачи подельников, тоже активно был «за» всеми руками и ногами. Даже приводил в пример фамилии и преступления, за которые узников можно было отдать Кубку. Мадам Максим, как и Дамблдор, была решительно против и считала подобный поступок откровенно низким. Бэгмена никто не спрашивал – глава отдела магического спорта вообще едва не потерял сознание от страха и бочком-бочком старался оказаться подальше от Кубка Огня. Наконец, Дамблдор предложил:

– Мы так будем спорить до конца времен. Давайте спросим нашего уважаемого мистера Крауча. В конце концов, он – один из главных организаторов Турнира…

Директор Хогвартса повернулся к мистеру Краучу, который до этого стоял молча и наблюдал за разгорающимся скандалом примерно с той же степенью интереса, с которой литературные критики смотрят на издание очередной бульварной макулатуры в духе «Каникулы с каргой». Некоторое время Крауч молчал, как будто не зная, что ему сказать, но, наконец, он решился:

– Правила непреложны. Требование Кубка Огня должно быть исполнено… Боюсь, господа и дамы, у нас с вами нет выхода, ведь погасить Кубок, находящийся на стадии инициации контракта, еще никому не удавалось. Кроме того, на меньшее Кубок все равно не согласится, не так ли, мистер Штерн?

– Все так, – подтвердил Мартин. – Я, конечно, могу попробовать сбить цену, но тогда придется чем-то компенсировать.

– В таком случае, я склонен считать, что жизни двадцати семи моральных уродов стоят того, чтобы отдать их и не мучить ни их, ни себя, ни Чемпионов.

Мартин хмыкнул. Ну, разумеется. Чего еще можно было ожидать от человека, который не пожалел и отправил в Азкабан собственного сына? Впрочем, Мартин считал, что Крауч в том случае был прав. Закон суров, но это Закон.

– Заключенных мы доставим, – проговорил через силу Дамблдор, понимая, что остается в меньшинстве. – Двадцать семь нелюдей, которые сами предпочтут смерть Азкабану. Мартин?

– Да, профессор?

– Что вы говорили по поводу Награды?

– Я бы рекомендовал сменить ее хотя бы на вечную жизнь. Вечная слава – слишком мелкий трофей для мероприятия такого уровня.

– Вы можете предложить данное изменение в договор?

– Естественно.

***

– Это еще что за черти?

– Охрана, разумеется, – чуть улыбнулся Дамблдор.

– Как-то не похожи на авроров, – хмыкнул Мартин. – Я бы скорее сказал – какая-то ЧВК{?}[Частная Военная Компания, считай – наемники].

– Ты же не думал, Мартин, что охраной международного события, особенно – после ситуации с Чемпионатом Мира по квиддичу, будут заниматься простые патрульные авроры? – Дамблдор, казалось, издевался. – Я впервые воспользовался привилегиями главы Международной Конфедерации по такому случаю и пригласил сюда Усмирителей{?}[вымышленная организация, ближайший аналог – миротворцы ООН]. Ну, и еще кое-кого из своих знакомых авроров попросил приглядывать вполглаза…

– «Своих знакомых» – это вон те ребята, возглавляемые Грюмом, которые всеми своими десятью лицами стараются показать, что они здесь оказались случайно и вообще являются мимопроходилами.

– Боевое звено Ордена Феникса, – с ностальгией в голосе произнес Дамблдор. – Вернее – то, что от него осталось. Старик Грюм, Римус, мисс Вэнс и Стерджис Подмор. Остальные – не бойцы, к сожалению. Ну, и еще молодежь. Те, кого удалось убедить в том, что возрождение Волан-де-Морта неминуемо и надо готовиться заранее. Турнир, да еще и под защитой международных миротворцев – идеальное время, чтобы дать им возможность учиться в условиях, приближенных к реальным.

– Лучше и придумать нельзя, – кивнул Мартин. – И твари, и задачи по охране, и ловля потенциальных диверсантов…

– Умерь сарказм, – попросил Дамблдор. – На фоне тех ничтожеств, в которых превратился основной состав аврората – с подачи Фаджа, между прочим – эти ребята действительно кое-что могут.

Мартин кивнул, не став спорить. Конечно, Дамблдор видит лучшее в людях, иногда даже там, где этого «лучшего» и в помине нет, но он не стал бы набирать себе в личную гвардию бесполезных людей. На мгновение глаза Мартина застило пламя, демонолог хмыкнул, разглядывая, как на ладони, души бойцов Ордена Феникса. Смазанная картинка на месте Грюма – скорее всего, из-за действия амулетов, которыми он увешан, будто новогодняя елка. Дух волка – это Люпин, оборотень, о котором несколько месяцев назад буквально кричали во всех газетах магической Британии. Мисс Вэнс – человек, не интересна как цель, ни одного проклятия на душе, ни одной зацепки, ни одного непреложного обета… Подмор – несколько следов прегрешений, за которые он карает сам себя, но, в целом, тоже ничего странного, а вот дальше…

– Директор, вы в курсе, что у вас в новобранцах ходит метаморф?

– А, вы про мисс Тонкс… – улыбнулся Дамблдор. – Кстати, Мартин, ты бы присмотрелся. Она как раз твоего возраста… Вы, кажется, учились вместе, разве нет?

Мартин подавился воздухом. Серьезно?! Вот эта вот нескладеха с дурацким розовым каре – это его школьная подруга?! Куда, спрашивается, делась шикарная шатенка, по которой пускали слюни половина парней школы? Нет, понятное дело, что метаморфиня может легко и запросто сделать себе любой образ, какой ей захочется, но она же не дура, чтобы настолько сильно себя портить?!

– Если это – Нимфадора Тонкс, то я – святой Георг…

– О, простите, Ваше Святейшество, – съехидничал Дамблдор. – Не изволите ли почтить нас, простых смертных, сиянием Небесного Царствия?

– Очень смешно… Мне нужно с ней поговорить.

– После ритуала, Мартин, – попросил Дамблдор.

– А узников уже доставили? Почему домовики не доложили?

– Я не идиот, чтобы доставлять в Хогвартс преступников, большая часть из которых – Культисты Теней и которые без особых усилий смогут воспользоваться разломом в Большом Зале для побега, – Дамблдор вздохнул. – Я все еще не одобряю этого решения. Да и не хотелось бы устраивать кровопролитие прямо в школе…

– Давать заднюю уже поздно, – Мартин сделал глоток из фляги, отошел от окна. – Возвращать их в Азкабан живыми все равно нельзя. Мы с вами и без того с огнем играем. Формально, конечно, их личные дела уже изменены и все бумаги об этом подписаны и лежат в архиве, но едва ли вояж такого плана останется незамеченным два раза подряд.

– Я понимаю, – кивнул Дамблдор. – Узников пока что собрали в одном из домов Хогсмида. Кубок уже тоже там. Ждут только вас.

– Тогда не будем терять времени… Вы правы. С Нимми я потом поговорю. Сначала – дело.

Несколькими минутами позже Мартин уже был в доме на окраине Хогсмида. Там его уже ждали все остальные контрагенты с финальным вариантом контракта, который пришлось выторговывать у Кубка чуть ли не с боем – по крайней мере, Мартин ругался на лилим, нисколько не скрываясь и не стесняясь в выражениях. Конечно, ненасытную тварь, заключенную в Кубке, все же уломали, но нервов это стоило прилично. По итогу – двадцать семь душ жертв, дополненных магией самого ритуала, взамен на все обязанности и всю помощь Спящего, а также на вечную жизнь в качестве Награды победителю Турнира. Мартин считал, что это честная сделка.

Контракт, после финального прочтения, был, все же, подписан, пергамент с ним улетел в магическое пламя. Теперь, дабы скрепить его, требовалась жертва. Оплата услуг демона. Его, демонолога, работа. Самая неприятная часть. Мартин выдворил всех лишних из зала, куда поставили Кубок, позвал домовика.

– Приведи первую партию.

– Как прикажете, милорд…

Вздохнув, демонолог достал из-под плаща небольшой кинжал, исписанный рунами. В навершие был встроен довольно крупный камень кроваво-красного цвета.

– Что же, братец… Поработаем.

Процесс был очень быстрым. Мартин успел провести заключенным краткий ликбез о том, что их ожидает, и для чего они вообще здесь. Поскольку большая часть будущего мяса были ранее культистами Теней, предложение вверить души одному из демонов было встречено с большим энтузиазмом. Так что теперь Мартину требовалось лишь исполнять ритуал, действуя почти механически. Наконец, остался последний фанатик.

– Имя?

– Шараф Макгирсон.

– Уверены в своем выборе?

– Я почту за честь отдать свою душу одному из темнейших…

Мартин кивнул, подошел поближе, протянул Макгирсону пергамент с бланком и перо. Тот мгновенно расписался в договоре о передаче души.

– Во имя Королевы из Тени, – прошептал узник за мгновение до того, как кинжал демонолога пронзил его сердце, вспыхнув камнем, который принял за сегодня уже двадцать седьмую душу.

Некоторое время Мартин держал кинжал в теле убитого культиста, с некоторым извращенным удовольствием глядя, как из поверженного волшебника пытается вырваться душа, тут же попавшая в сети камня душ. Вообще, обычно Мартин старался не убивать самостоятельно – все же, демонам вполне по силам забрать вверенную им душу – но здесь был особый случай. Демон кубка огня заперт в своем вместилище и последние несколько десятилетий не получал ни малейшей подпитки. Сейчас он слаб, будто новорожденный младенец. Заперт и ничего не сможет сделать. Но если его как следует напитать душами…

Наконец, тусклое сияние души, перешедшей из тела в камень, погасло. Мартин бросил пустое мертвое тело на пол, переступил через него и подошел к Кубку. Замер в сомнениях. Все эти убийства ради того, чтобы кто-то получил свой контракт. Обязательство, исполнения которого требует демоническая половина души. Двадцать семь душ, которые сейчас будут брошены в бездну взамен одной. Своей. Испытывал ли он сейчас хоть что-то? Испытывал ли сожаление? Боль? Моральные терзания? Мартин вздохнул, глядя на окровавленное оружие, с которого капало драгоценное витэ и на пропитавшиеся темно-красным цветом рукава рубашки. Если бы некоторые учения были правы, он бы сказал, что еще двадцать семь частиц его собственной души только что сгорели в адском огне.

Мартин коснулся небольшого зажима, который держал камень душ в рукояти кинжала, посмотрел на свет изрядно потемневший минерал, хмыкнул. Хватит, пожалуй… Демонолог подошел к Кубку Огня, осторожно поднес камень душ к пламени.

– Твоя плата, – прорычал Мартин на лилим. – Подтверждаешь ли ты контракт?

Пламя кубка вспыхнуло, принимая плату. Мартин зашипел от боли, когда язычок пламени лизнул его руку, оставляя небольшой ожог и запекая кровь убитых культистов. Судя по синхронному вскрику за дверью, аналогичные ожоги получил каждый причастный к организации Турнира. Метка договора, которая исчезнет только после окончания Турнира. Чемпионы тоже получат такие после выбора. Мартин рассмотрел метку, кивнул, обращаясь к Кубку.

– Приятно иметь с тобой дело…

Пламя снова вспыхнуло, теперь уже пробуждаясь полностью. Мартин сглотнул, сделал глоток из фляжки. Конечно, это было уже не первое его убийство, но все равно было как-то… Гадко. Мартин терпеть не мог убийства, хотя и понимал, что без них в демонологии никак не обойтись. Он не заметил, в какой момент в комнату зашли остальные организаторы. Почти сразу Бэгмена и мадам Максим стошнило. Остальные, впрочем, тоже с трудом держались – зрелище в виде двадцати семи трупов и целого озера крови на полу было, мягко говоря, неаппетитным. Да и запах… Примерно так пахнет на скотобойне. Дамблдор подошел к Мартину.

– Как ты?

– Бывало и хуже, – проговорил Мартин безжизненным голосом, после чего вытер кинжал об рукав рубашки. Конечно, его еще потом надо будет почистить, но пока что – и так сойдет. – Прошу простить, директор, но мне нужно вымыть руки – они у меня буквально по локоть в крови.

– Сопровождающего дать?

– А кто-то выдержит это зрелище?

– Думаю, я могу кое-что придумать, а заодно и сэкономлю вам немного времени, – вздохнул Дамблдор, с некоторой скорбью глядя то на Мартина, то на почти три десятка тел, брошенных на пол. – Я пока займусь доставкой тел на кладбище Азкабана. Нужно же подготовить всю документальную подоплеку…

– Спасибо, директор…

– Аврор Тонкс! Проводите ритуалиста!

========== Глава 9. Нимфадора Тонкс ==========

Мартин открыл воду, с удовольствием принялся отмывать руки от запекшейся крови. Вообще, он мог бы это сделать и чарами, еще там, в домике на окраине Хогсмида – получилось бы и быстрее, и качественнее, но в данный момент Мартину необходимость вымыть руки естественным путем диктовала не столько гигиеническая привычка, сколько знания ауромантии. Конечно, культисты шли на смерть добровольно, а потому проклятий от контакта с их кровью ожидать не приходилось, но держать на коже следы чужого витэ – не самая лучшая идея. Особенно, если регулярно имеешь дело с миром Теней. Чары могли убрать физическое воплощение крови, но не ту магию, которая в ней осталась. Проточная вода же справлялась с этим гораздо лучше, особенно если учесть, что она текла сейчас из посеребренного крана.

– Спасибо, что сопроводила.

– Мне показалось, ты и не нуждался в помощи, – сложила руки на груди Тонкс, согласившаяся сопроводить его до замка, а затем увязавшаяся следом, будто хвостик.

– Глаза могут тебя обмануть, – признал демонолог. – У меня только что был очень тяжелый и выматывающий ритуал, который пришлось провести только потому, что какому-то не в меру активному дегенерату в Министерстве очень захотелось прославиться тем, что именно он инициировал возвращение легендарного Турнира. Правильно все составить, обосновать, договориться с демоном и провести подготовку к ритуалу правильно – это очень тяжелый труд…

– Ну да… Это же так трудно – убивать безоружных и беззащитных людей…

Демонолог хмыкнул, покачал головой. Сарказма в голосе Нимфадоры было – хоть мешки подставляй, чтобы собрать лишнее. Впрочем, Мартин ее и не винил. Не все в состоянии нормально воспринимать темную сторону магии. Большая часть магов, особенно – из светлых семей, а также из числа магглорожденных, боятся темной стороны, поскольку не понимают ее и даже не стремятся понять. Что же, мисс Тонкс, привыкайте, искать радужный город бесполезно – там уже давно стоит некрополь…

– Очень, – кивнул Мартин, заканчивая смывать с рук кровь. – Они то убегают, то отбиваются…

Тонкс, готовившаяся услышать какой-нибудь душещипательный рассказ о том, что убивать и в самом деле очень тяжело с моральной точки зрения, зависла, услышав такой ответ. Мартин, пользуясь тем, что его школьная подруга зависла намертво, быстро переоделся, нисколько не смущаясь. Ну, как «переоделся» – рубашку сменил, попросив домовика притащить новую, а то старой, в которой он пошел на ритуал, никакие очищающие чары не помогут, реально как со скотобойни…

Тонкс «развисла» только через несколько минут. Несколько раз открыв рот, но не произнеся ни звука, девушка, наконец, после длительных терзаний, смогла из себя выдавить:

– И ты так просто об этом говоришь?

– Ну… В общем и целом – да, – кивнул Мартин. – Я бывал в странах, где человеческая жизнь и честь не стоят ломаного кната. Видел, как вырезали сердца нескольким еще живым людям во имя Шеутекутли. Ты знала, Ним, что если правильно вырезать человеку сердце – то он еще несколько минут будет жив? Вот и я не знал тогда… Эти, – Мартин кивнул куда-то в сторону, подразумевая недавно принесенных в жертву узников, – хотя бы умерли без боли и страданий. Чик – и души уже в камне, ждут очереди на отправку к одному из Темнейших… Кроме того, эти люди сами хотели умереть.

– Ужас… – Тонкс побледнела, но – надо отдать ей должное – держалась достойно. – И не называй меня по имени.

– Почему?

Нимфадора снова замерла, но теперь уже не в шоке, а, скорее, собираясь с мыслями.

– Что «почему»?

– Почему не стоит называть тебя по имени? – уточнил Мартин. – Помнится, в школьные годы ты с удовольствием отзывалась на него. Что, снова поссорилась с родителями?

– Не твое дело!

– У-у, подруга… Да ты в печали, – хмыкнул демонолог, поманив Тонкс за собой. – Пойдем, тут рядом гостевые покои. Посидим у камина, как в старые добрые времена, выпьем шерри и поговорим. Расскажешь, что тебя так гложет…

– Я тебе не подруга! – в возмущении топнула ножкой Тонкс. Должно было выглядеть грозно, но получилось слишком уж по-детски наивно и смешно. – И никуда я с тобой не пойду!

– Вот как?

– Да! – повысила голос Тонкс. – Ты – убийца! Монстр! Мясник, которому не жаль ничего и никого! Сколько душ ты погубил ради собственного могущества?! Скольких ты замучил до смерти?!

– Двоих! – прорычал Мартин, перебивая девушку. – Два отмороженных на всю голову мерзавца, которые заслуживали своей участи! Все! Больше для себя я не убил ни единого человека!

– А контракты?!

– Запомни одну вещь… – Мартин понизил голос, после чего в одно мгновение преодолел расстояние в несколько шагов, что разделяло их. Тонкс попыталась попятиться, но уперлась спиной в стену. – Запомни раз и навсегда. Не я убиваю и мучаю людей. Вы сами приходите ко мне! Никто вас не заставляет, не приставляет палочку к виску, никто не заставляет принимать решение! Вы, люди, сами вверяете себя демонам. Я же стараюсь только сделать так, чтобы это вверение не обратилось внеплановым концом света и не погубило все живое.

– Тебя послушать – так ты прямо святой, – прорычала Тонкс.

– Я не святой и никогда им не был, – Мартин отстранился, смахнул с рукава несуществующую пылинку. – Но я, хотя бы, знаю, что совершаю и во имя чего это делаю. А ты знаешь?

Тонкс удивленным взглядом уставилась на него. Мартин покачал головой.

– Думаешь, я не знаю, что в аврорате нельзя продвинуться по службе, не будучи задействованным в операциях или не оказав особо важной помощи в расследовании? – хмыкнул демонолог, шагая по коридору. Нимфадора сама не заметила, как потянулась за ним. – Я знаю символику на твоем значке, который ты так любезно стараешься носить на видном месте. Золотой щит с красным мечом и двумя черными палочками. Отряды боевого действия. Не следователи, не детективы, даже не отряды министерской охраны, а те самые авроры, которые каждый день подставляют свои головы под проклятия. Даже удивляюсь, почему ты все еще ходишь и дышишь… Впрочем, метаморфизм объясняет многое.

– Какая разница, в каком я отряде? Речь не обо мне…

– В штурмовых отрядах давно действует традиция боевой выслуги, сержант Тонкс, – Мартин почти что прошипел эти слова. – Твой значок – свидетельство того, что ты побывала минимум в десяти боестолкновениях, на которых проявила себя, пролив кровь недруга. Я убил двоих из личной выгоды, а не ради того, чтобы уберечь мир от пришествия очередного Мек-Бека, с этим не поспоришь. Но я знаю, для чего я убивал. Сила магии, которая навсегда останется у меня. Их знания, их жизненная энергия. Все это останется со мной и поможет мне заниматься своим делом еще более эффективно…

Мартин вздохнул.

– А ты, Нимфадора? Ты знаешь, ради чего убивала? – Мартин указал взглядом на значок. – Надеюсь, не ради вот этой золотой бляшки, цена которой – пятьдесят галлеонов на черном рынке?

– Они были преступниками! Они были опасны для общества!

– Ты могла их нейтрализовать, полагаю, – пожал плечами Мартин. – Оглушить, парализовать, погрузить в летаргический сон, в кому, в навеянное спокойствие, могла империусом заставить их сдаться, могла связать их, могла перерезать им сухожилия, чтобы не смогли убежать и сражаться. Но ты предпочла убийство. Задумайся, аврор Тонкс… Задумайся, после чего скажи мне – ради чего ты применяла смертоносные чары?

Тонкс замолчала, Мартин чуть улыбнулся. О, да… Авроров учат исполнять приказания, действовать решительно и не задавать лишних вопросов. Дрессируют, если правильнее сказать. Доводят их действия до автоматизма, выбивая всю лишнюю «философскую дурь» из головы. В итоге и получаются вот такие люди, в число которых еще не попала окончательно, но рискует попасть Нимфадора Тонкс. Даже не люди, а какие-то роботы, как считал Мартин. Они убьют, взорвут что угодно, похитят человека из-под носа у целой толпы – и все это сделают без малейших колебаний. Но спроси у них «зачем?» – и большая часть людей из штурмовых отрядов моментально теряется, ведь они и сами, порой, не знают этого.

Естественно, родителям Нимфадоры решение баламутной дочери не нравилось. Еще бы – какие нормальные люди захотят, чтобы их ребенок каждый день рисковал поймать взрывное заклинание в голову, да еще и не только за те крохи, которые платят рядовым бойцам аврората, но и за непонятные идеалы, которые себе в голову вбила Нимфадора, наслушавшись бравады и бахвальства уже состоявшихся авроров. Военной романтики захотелось, чтоб ее… Родители пытались образумить свое неразумное чадо, но добились только того, что Нимфадора возненавидела их и сбежала жить в казармы аврората как только представилась возможность, с тех пор особо с родителями не общаясь.

Впрочем, это был уже не первый раз – Нимфадора еще в школьные годы регулярно ругалась с родителями, считая, что они не заботятся об ее благополучии, а стараются максимально испортить ей жизнь, запрещая наслаждаться всеми ее красками – то есть, фактически, рекомендуя снизить количество общения с разным сбродом и подозрительными личностями. Обычно это заканчивалось не очень хорошо – Дора, вдохновившись рассказами и опасаясь потерять немногочисленных друзей, регулярно влипала в неприятности, из которых ее, рискуя своей жизнью и репутацией, вытаскивали по очереди родители, учителя, и те немногочисленные однокурсники, которым было на метаморфиню не пофигу. Наверное, зря, поскольку Нимфадора только больше убедилась в том, что ее вытащат, если что случится. В любом случае, после очередного спасения Тонкс мирилась с родителями, но только до очередного повода. Повзрослев, она, конечно, реже стала ссориться с ними, но все равно иногда неурядицы случались.

– Я помню совсем другого Мартина Штерна… – решила перевести разговор в другое русло Нимфадора. – Помню Мартина, который был добр, учтив, вежлив и не ходил по локоть в чужой крови.

– А я помню совсем другую Нимфадору Тонкс, – не остался в долгу Мартин. – Помню Ним, которая не стеснялась того, что является копией Беллатрисы Лестрейндж в юности, дралась как тысяча пьяных вдрабадан чертей и не стеснялась, в случае чего, отрастить себе рысьи когти, чтобы разорвать противнику мясо на шее.

– Это было один раз, – покраснела Нимфадора.

– Но шрамы остались, – Мартин показал на несколько коротких параллельных шрамов на шее.

– Они что – не сводятся?! – ахнула девушка.

– Сводятся, – пожал плечами Мартин. – Храню на память и о стычке, и о последующем «перемирии».

Нимфадора покраснела еще сильнее, Мартин нахально ей подмигнул.

– Ты обещал, что если выживешь – пригласишь на свидание, – пропищала девушка.

– Не моя проблема, что ты сначала наслушалась бреда, будто я – тайно завербованный в Культ адепт Теней, потом сама себя в этом убедила, а потом сама же со мной по этому поводу поссорилась и пошла в Хогсмид с этим шибздиком Чарли…

– Я же извинилась!

– А осадочек остался, – Мартин уже откровенно веселился. – Но, если что, предложение все еще в силе.

Нимфадора пропищала что-то, но настолько тихо, что Мартин не смог расслышать. Вообще, Ним ему в школе нравилась, некоторое время они учились вместе, правда, на разных курсах и на разных же факультетах. Мартин был на год старше метамфорфини и учился на Равенкло, в то время как Тонкс была на Хаффлпаффе. Тем не менее, они регулярно виделись на дополнительных занятиях и, чего уж там – на отработках. Вообще, Ним была девушка странная, необычная, регулярно влетала в неприятности, но была добрая, верная и умная. Правда, ей бы поменьше категоричности в принятии решений и чуть поменьше упрямства… Но, увы, всего желать нельзя.