Текст книги "Посредник (СИ)"

Автор книги: Малкоран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Можно и позже, – кивнул Снейп. – И да – я тоже рад вас видеть, Мартин. Решили сменить посох и ритуальный круг на мел и кафедру учителя? Дамблдор, все же, решил доверить преподавание Защиты профессионалу, а не клоуну или оборотню?

– Не знаю, профессор, – пожал плечами Мартин. – Я, к сожалению, здесь по другому делу. Думаю, вы знаете, что у преподавателей, в связи с предстоящими событиями, будет много работы… В общем, меня настойчиво попросили оказать помощь профессору Флитвику, а заодно – и поработать по специальности. Думаю, если вы читали о традициях события, то вы понимаете…

– Кубок…

– Кубок, – подтвердил Мартин. – Однако, давайте отложим данную беседу? А то мне кажется, что за столом Гриффиндора на нас с вами уже поглядывают так, будто мы затеяли устроить как минимум второе пришествие Мордреда.

– Поттер… – процедил сквозь зубы Снейп. – Не обращайте внимания, Мартин… Стоит вам только на мгновение показаться этому недоноску подозрительным – и он душу будет готов продать, чтобы доказать, что именно вы вот просто обязательно причастны к возрождению Темного Лорда, золотому кризису, вспышке драконьей оспы и его низким баллам.

– Вот как? – усмехнулся Мартин. – Что же… Если мистер Поттер вдруг и в самом деле задумает продать душу – мы найдем решение этой проблемы…

Комментарий к Глава 1. Обратно в Хогвартс

Снейп – козлина, но зельевар из него толковый, так что к Мартину, который тоже умеет неплохо варить зелья, он относится чуть лучше, чем к Поттеру и Ко

========== Глава 2. Постулаты демонолога ==========

Следовало признать, пир в честь нового учебного года был неплох. Конечно, не королевский прием, но достойно. Мартин, правда, следил не за самим пиром, а с неподдельным интересом осматривал зал.

Особо ничего не поменялось с момента, когда он сам сидел вон там, за столом синего факультета, где сейчас сидит какая-то блондинка в очках с радужными стеклами. Равенкловцы спокойно ужинали, обмениваясь новостями и своими научными изысканиями. Все как всегда, даже девушка-староста подозрительно похожа на ту, что была напарницей самого Мартина в годы его обучения. Может, младшая сестра или… Да нет, для дочери рановато, наверное. Даже если у Кэтрин и есть дочь, то она еще даже в Хогвартс не должна была пойти.

Хаффлпаффцы много болтают, но больше по делу, строят какие-то планы на будущий год, успокаивают и вводят в курс дела первокурсников. Отдельно сидят семеро ребят – команда по квиддичу, которая играет больше для удовольствия, чем ради баллов. Славные ребята, эти хаффлпаффцы. С другой стороны, задевать их не рекомендуется, потому что медоеды – а на гербе у Хаффлпаффа изображен именно медоед, а не просто барсук – сожрут, как и полагается их тотемному зверю, и змей, и птиц, после чего пойдут унижать львов, будто писклявых котят.

Слизеринцы, как и полагается, ведут себя чинно-благородно, кушают аккуратно, делятся только основной информацией. Закрытый клуб, большинство членов которого – чистокровные или состоятельные полукровки. Попасть в клуб человеку со стороны – реально, но тяжело. Нужны или деньги, или влияние, или власть, или магическая мощь. Или все вместе. Традиционно – самый малочисленный факультет, особенно – после поражения Волан-де-Морта. Хотя нельзя сказать, что все они – плохие ребята. Мартин в школе как минимум приятельствовал со многими «змейками» без всяких проблем для себя. Главное – принять их правила игры, но держаться при этом достойно.

И, наконец, Гриффиндор. Состав факультета – кожа, мед, говно и гвозди. Раньше факультет наверняка был более «чистым», туда брали сорвиголов и отчаянных ребят, но, все же, в меру отчаянных. И чуть более разумных. И культурных тоже. По крайней мере, когда Мартин учился в Хогвартсе, хватать еду руками было не принято. Нет, разумеется, и сейчас многие ребята ели культурно, но, как известно, свиней и дураков всегда лучше видно. Так что ведет себя кошмарно один, а кажется, будто десять. Но вот сейчас, на пике популярности Дамблдора, ко львятам пошли даже те, кто, по идее, должен быть совсем на других факультетах.

Наконец, когда были уничтожены и пироги, а со вновь заблестевших тарелок пропали последние крошки, Альбус Дамблдор поднялся со своего места. Гудение разговоров, наполнявшее Большой зал, сразу же прекратилось, так что стало слышно лишь завывание ветра и стук дождя.

– Итак, – заговорил, улыбаясь Дамблдор. – Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает.

– Растет, однако… – прошептал Мартин Флитвику, рядом с которым он сидел. – В мои годы список состоял всего из трехсот двенадцати пунктов.

– В ваши годы тут близнецы Уизли не учились…

Дамблдор, видимо услышав последнюю фразу, едва заметно улыбнулся и продолжил:

– Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид – ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса.

– Удачи, дорогие дети, будем надеяться, те, кто туда пойдет, доживут до выпускного…

– Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.

Это высказывание вызвало большую волну недовольства. Мартин на этот раз решил промолчать. Да уж… Похоже, квиддич за последнее время снова вернул себе утраченные позиции в популярности среди волшебников. До этого как-то популярными были то воздушное поло, то фигурные полеты… А теперь вот снова вернулась эта идиотская игра, смесь ужа с ежом. Но об этом лучше среди фанатов не говорить. Явиться на трибуны стадиона регби в одежде противоположной команды – и то безопаснее, чем среди магов говорить, что квиддич – идиотская игра.

– Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год – они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное удовольствие. Но об этом позднее…

Дамблдор чуть улыбнулся. Старый жук… Заинтриговал даже тех, кто был в курсе. Выдержав несколько секунд, Дамблдор продолжил:

– С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников.

– ВЫ ШУТИТЕ?!

Мартин поморщился. Зачем же так орать? Да уж… Отвык он, оказывается, от громкости, на которую способны отдельные личности. И как, спрашивается, он вообще в школе учился? Наверное, потому что Равенкло – это Равенкло… Там почти всегда тишина, как в библиотеке. Дамблдора, впрочем, подобный крик больше позабавил, чем смутил. Хотя, конечно, нельзя было сказать, что старик был доволен подобным нарушением этикета.

– Отнюдь, мистер Уизли. Впрочем, если пожелаете, я готов буду как-нибудь вам рассказать пару анекдотов. Но только тогда, когда для этого будет время, – Дамблдор одним взглядом заставил крикуна умолкнуть. – Так вот… О Турнире. Я думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знает, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим.

Мартин тут же утратил интерес, вместо этого сосредоточившись на куда более важных вещах. Если быть точным – на разглядывании зачарованного потолка. Очень интересные созвездия. Несуществующие созвездия. Детям и большей части взрослых магов очень талантливо и комплексно врут, что это – зачарованный потолок-иллюзия, отображающая звездное небо. Ага, конечно… Ищите другого идиота. В мире всего около сотни магов знают, что это за созвездия и за распространение этих знаний удавят кого угодно. В конце концов, прорыв в мир Эурис – не та вещь, о которой должны знать много людей. Дамблдор вот знает и молчит. Ему должность директора позволяет знать, вокруг чего возведен вверенный ему замок. Мартин тоже знал – сложно не знать, когда сам создаешь нестабильные прорывы, когда призываешь демонов. Но остальные, включая учителей и попечителей, не знают этого…

Вообще, стабильных прорывов в мир теней по всему миру всего тринадцать штук, все они стабилизируются и фильтруются особыми артефактами, тщательно охраняются, заперты для проникновения сущностей и вокруг них стоят культовые и важные для магов места. Хогвартс, Дурмстранг, Шармбаттон, Кастелобрушу, Колдовстворец, Махотокоро, Ильверморни, Мекка, монастырь Шаолинь на горе Суншань, храмы острова Санторини, Ангкор-Ват в Камбодже, затерянный город Петра и пещерные города в Бату. Именно из этих прорывов в мир смертных сочится магия. Точнее – энергия, которая, взаимодействуя с энергиями этого мира, превращается в то, что смертные называют магией. И именно из этого мира, а точнее – плана реальности, в мир смертных приходят демоны…

– Кроме того, – продолжил Дамблдор, закончив с объяснениями относительно Турнира. – Я хотел бы объявить о небольших изменениях в нашем преподавательском составе. Во-первых, я хотел бы представить вам профессора Аластора Грюма, который будет в этому году преподавать Защиту от Темных Искусств…

По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора и Хагрида. Их удары ладонью о ладонь уныло прозвучали при всеобщем молчании и скоро затихли. Всех остальных, видимо, настолько поразило совершенно незаметное появление Грюма, что они могли только смотреть на него. Казалось, никто даже не заметил, когда именно за столом появился этот человек.

– Что же до второго изменения в преподавательском составе… Прошу любить и жаловать, мастер Мартин Штерн. В этом году он любезно согласился ассистировать профессору Флитвику на некоторых занятиях, а также – занять позицию консультанта по… – Дамблдор сглотнул. – По вопросам древних чар, артефактов и некоторых особо опасных магических созданий.

Мартин приподнялся, вежливо кивнул всем четырем факультетам, дал студентам немного себя рассмотреть, мимолетно сбросил с себя несколько десятков потоков зависти, вожделения и некоторой озлобленности, после чего сел на прежнее место. Однако он заметил, что после произнесения Дамблдором его имени у некоторых студентов изменились взгляды. Некоторые смотрели на демонолога с интересом, некоторые – со злобой, а некоторые – еще и с ужасом во взглядах.

Постепенно пир подошел к концу, подростки начали расходиться, а Дамблдор попросил Мартина задержаться.

– Надо поговорить.

– Надо – значит надо, – пожал плечами демонолог.

– Вам уже показали ваши покои?

– Еще нет.

– Тогда пойдемте, – Дамблдор поманил Мартина за собой. – Покажу ваше новое место обитания, а заодно и побеседуем. Сэкономим нам обоим время.

***

– У меня будет всего одна просьба, Мартин.

– Слушаю, – демонолог одернул мантию.

– Не устраивай нам здесь особенных неприятностей, – тоном доброго дедушки попросил Дамблдор. – По крайней мере – не таких, от которых не получится отвертеться.

– Директор… – вздохнул Мартин. – Давайте, пожалуйста, без ваших туманных намеков и хождений вокруг да около? Мы не на заседании Визенгамота, чтобы полдня переливать из пустого в порожнее. Если вы хотите попросить иммунитет от заключения контрактов для какого-то конкретного ученика – боюсь, вопрос не ко мне, а к самому студенту, которого надо заинструктировать до полусмерти.

– Мартин, я понимаю, что в тебе говорит профессиональная гордость, которая не позволит отказаться от контракта, но…

– Альбус! – остановил словоизлияния директора демонолог. – Проблема не в гордости или некой мифической «чести профессионала». Оставьте этот бред для первокурсников и тех наивных чудиков, которые и в зрелом возрасте продолжают верить, что магический мир – это сказка с розовыми единорогами, срущими радугой.

– А в чем тогда дело?

– Вы хотя бы примерно знаете, как работает демонология? – спросил Мартин. – В частности, раздел о торговле душами?

– В общих чертах, – уклончиво ответил директор Хогвартса. – Я не особо интересовался этой стороной магии, в отличие от вас, Мартин… Но чувствую, что сейчас узнаю немного больше…

– Разве что немного, – хмыкнул Мартин. – Как вы полагаете, какая роль у демонолога в общении с миром теней?

– Посредник, – однозначно ответил Дамблдор. – Я имел сомнительное удовольствие общаться с некоторыми чернокнижниками и демонологами, так что примерно понимаю, сколь тяжело простому смертному учесть все нюансы при общении с демонами.

– Вот именно! – кивнул Мартин. – Я приведу один пример, если позволите.

– Было бы интересно послушать.

Мартин хмыкнул. Еще бы. Такие люди, как Дамблдор – ходячая библиотека с ушами. Даже если знание им особо не пригодится – они его сохранят у себя. Просто так. На всякий случай. Вдруг однажды понадобится. В любом случае, следовало ответить.

– Был один человек, – начал Мартин. – Не буду говорить вам его имени, оно здесь не имеет значения. И у человека была дочь. Но вот беда – девочку покусал оборотень. Безутешный отец после нескольких лет поиска средств исцеления дочери, пошел на отчаянный шаг – и сам, без помощи специалиста, смог найти способ призвать демона из Бездны. Они заключили контракт. Человек попросил демона избавить его дочь от страданий, взамен предложив свою душу… И знаете, что сделал демон?

– Что же? – спросил Дамблдор.

– Убил девочку, разумеется, – подтвердил сомнения Дамблдора Мартин. – Это избавило девушку от страданий – мертвецы почти никогда не испытывают страданий. После чего демон забрал душу у человека в качестве оплаты. И это, смею заметить, самый безобидный пример из тех, которые знает история демонологии, – Мартин вздохнул, переводя дыхание. – Собственно, поэтому существуют такие посредники, как я – дотошные и расчетливые профессионалы, напитавшие собственные души Бездной настолько, насколько это в принципе возможно. Мы перенимаем особенности и логику обитателей Эурис, чтобы заставить демонов соблюсти не только букву, но и дух договора…

– Но как это связано с мистером Поттером и моей просьбой?

– Есть три постулата, на которых стоит вся моя специальность, директор. Три постулата, которые мы клянемся вечно соблюдать, когда вступаем в первый контакт с Эурис. Они защищают нас при контакте с миром теней, дают нам некоторые дополнительные возможности, которые и не снились простым магам, но они же накладывают некоторые обязательства. Один из постулатов – запрет на прямой отказ от контракта. Если ко мне явится человек, желающий вверить свою душу, жизнь или чувства в услужение демонам взамен на какие-либо возможности, я не могу отказать ему напрямую. Не «не хочу», директор, а именно «не могу», ведь иначе вместо заказчика придется расплачиваться мне.

– То есть, если условный студент…

– Говорите прямо, Дамблдор, – попросил Мартин. – Да. Если мистер Поттер явится ко мне и захочет заключить сделку с демоном – я не смогу ему отказать в этом. Однако, следуя второму постулату, я должен объяснить, что его ждет, после чего он сможет отказаться от своих планов. Тогда да – сделка не состоится, при этом вреда не будет ни мне, ни ему. Добровольное согласие и полная осознанность последствий – обязательный этап контракта, без которого сделка не состоится. Если меня спросят о последствиях – я обязан рассказать все как есть. А если не спросят – должен предупредить самостоятельно.

– Но я слышал, что некоторые родители продавали души детей…

– А вот это – уже исключение, диктуемое третьим постулатом, – демонолог вздохнул, достал из-под мантии фляжку, сделал глоток. – С точки зрения демонов, дети – не только самостоятельные души, но еще и законная собственность родителей или опекунов. Точно так же, как рабы – собственность хозяев. Раб или ребенок может и сам продать свою душу, в этом им помешать не выйдет, но то же самое может и «второй владелец» в лице родителей или хозяев. Именно поэтому возможны такие гадские вещи, как продажа душ собственных детей. Идиотский закон, как по мне, но, увы, не я устанавливал эти постулаты…

– Как раз в духе некоторых магов, – заметил директор. – Остается только гадать, почему до сих пор дело не поставлено на поток…

– Кто вам сказал, что не поставлено? – хмыкнул Мартин, вызвав шок у директора Хогвартса. – Еще лет пятьдесят назад рабские «фермы» были в порядке вещей среди стран с… не самыми человечными взглядами на жизнь. Да и сейчас распространены в некоторых особо дремучих регионах. На рынке невольников покупается несколько рабов, обладающих магической силой, делается привязка – а дальше только снимать «урожай» раз в один-два года. Думаю, не надо уточнять, что я подразумеваю под «урожаем», верно?

– Это… Бесчеловечно, – поморщился Дамблдор.

– Бесчеловечно, – согласился демонолог. – Кроме того, это опасно. Регулярное создание столь массовых прорывов в мир теней для призыва и заключения контрактов – не игрушка и даже не адское пламя на ядерном объекте. Поэтому сами же демонологи и стараются уничтожать таких вот потенциальных «крупных клиентов». Никакое золото и никакие возможности, получаемые от массовых контрактов, нас не защитят, если случится неконтролируемый прорыв.

– Но в Британии…

– Не равняйте весь мир по Европе, директор, – попросил Мартин. – В цивилизованных странах не зря старательно культивируется общечеловечность. Именно благодаря этому случаи с рабскими «фермами» единичны – все же, в обществе не так много отмороженных в ноль маньяков и психопатов, которые готовы будут пачками брать детей с улиц, называться их опекунами, а затем, как только образуется минимальная связь, резать им глотки. Но вот, скажем, в Южной Америке, в джунглях и на отдаленных островах, где современной даже по меркам магов цивилизации еще не видели… Как вы думаете, сколько «ферм» лично я извел за последние пять лет?

– Полагаю, много.

– Сорок шесть, директор, – уточнил Мартин. – Я убил сорок шесть потенциальных «клиентов» и конкурентов-самоучек, которые считали, что они – самые умные в этом мире и что всемирные ограничения на демонологию, некромантию и прочие дисциплины чернокнижников создавались идиотами и слабаками, которые запретили то, чего не поняли. Посмотрел бы я, как эти умники называют слабаком и идиотом Герберта Штейнбаха, чернокнижника, который сам же и продавил сильнейшие ограничения на часть темных дисциплин. Темная магия – дело профессионалов с систематическим подходом, а не самоучек, которые случайно нашли на чердаке прабабушкины магические книги и решили, что они теперь держат мир за яйца.

Дамблдор кивнул и замолчал, переваривая полученную информацию. Конечно, большую часть этой информации он наверняка и сам знал, даже несмотря на его же заверения о том, что он знаком с темой «в общих чертах». Потому что постулаты – это, как раз, те самые «общие черты», о которых положено знать человеку, у которого под боком – стабильный прорыв в Эурис. Мартин считал, что Дамблдор знает и о других особенностях взаимодействия с миром теней, но спрашивать не стал. Некоторые знания и в самом деле слишком опасны, чтобы ими делиться.

– Директор?

– Да, Мартин?

– Хотите, я вас обнадежу?

– Как же?

– Едва ли мистер Поттер вообще захочет со мной связываться. Уж больно правильный из него получается герой Бобра, добра и Света.

– Но если…

– Сделаю все, чтобы его отговорить. Кроме того, за большую часть его возможных желаний он сможет заплатить осколком чужой души, которая заперта в его шраме.

– Что?!

– Что?

========== Глава 3. Цена осколка души ==========

– Что?!

– Что? – удивленно уточнил Мартин. Впрочем, буквально через пару секунд он уже все понял. – Оу… Так вы, оказывается, не знали… Немудрено, впрочем… Откуда вам, светлому магу, знать, как выглядит темное воздействие…

– В шраме Гарри…

– Осколок души, – подтвердил Мартин. – Ну, в дополнение к его собственной, разумеется. Ну и да, директор… Осколок – чужеродный.

– Но откуда у Гарри взяться еще одному осколку души?! Да еще и не его… Чей он, кстати?

– Да я откуда знаю? – пожал плечами Мартин. – В конце концов, вы знаете Поттера дольше, чем я. Я его только пару раз мельком в «Косом» видел. Ну, и еще сегодня, на пиру. А у вас он уже три года под носом бегает, сверкает шлепанцами. Где он мог нахвататься этой дряни? Кто мог подкинуть ему такой «подарок»?

– А какие есть варианты? – нахмурился Дамблдор. – Дневник Тома Реддла? Он, судя по словам мистера Поттера и мисс Уизли, был слишком… живым. Да, пожалуй, слишком живым, как для вещи. Даже для псевдоразумного артефакта. Я видел этот дневник в руках Волан-де-Морта, когда он учился в Хогвартсе… Не мог он…

– Крестраж? – тут же уцепился за слова Дамблдора Мартин. – Сомнительно. Слишком мала вероятность, что крестраж достаточно долгое время будет в руках Поттера. Да еще и возраст… В шестнадцать лет создать полноценный крестраж – очень сложная задача.

– Убийство, – поморщился Дамблдор. – Одно из деяний, которые сопровождаются достаточными душевными муками, чтобы способствовать расколу души…

– Речь не о моральной стороне вопроса, – прервал словоблудия директора демонолог. – При определенных обстоятельствах, отвинтить башку человеку – проще, чем сказать «мама». Крестраж – очень тяжелая и болезненная процедура, требующая серьезной магической мощи, концентрации, некоторых специфических познаний… Серьезной психологической подготовки, в конце концов. Все же, придется на некоторое время войти в Эурис, где душа особенно уязвима, а потому там ее можно расколоть проще, чем в мире смертных… Кроме того, будь крестраж в дневнике – у нас бы тут уже ходил не мистер Поттер, а полноценный второй Том Реддл. И я очень сомневаюсь, что вы бы не отличили одного от другого.

– Отличил бы, конечно, – возмутился директор Хогвартса. – Ты за кого меня принимаешь, Мартин?

– За одного из самых опытных светлых волшебников Британии, который не разбирается в некоторых темных дисциплинах, – отмахнулся Мартин. – Впрочем, вы и не обязаны знать всего. Не ваша стезя, к сожалению. А может – и к счастью…

– И все же – я не стал бы сбрасывать со счетов крестраж Тома Реддла. Том был гениальным волшебником. В этом он даже, в некоторой степени, напоминает тебя, Мартин.

– Ну, спасибо, директор…

– В хорошем смысле, – тут же исправился Дамблдор. – Без обид, Мартин…

– В Темном Лорде слишком много черт, которые я готов уважать, чтобы мне было стыдно или обидно за такое сравнение, – отмахнулся Мартин. – Реддл натворил много дерьма на своем веку, но вот чего у него не отнять – он был верен своим идеалам, был сильным волшебником, а также был дьявольски умен. Только за это я готов его уважать.

– Мартин…

– Прошу прощения, я отвлекся, – вздохнул Мартин. – Так вот… Осколок. Вариантов, где Поттер мог его «поймать» – два, как мне кажется. Либо он его «поймал» в колыбели, когда не сработало то злосчастное заклятие от Темного Лорда – часть души могла прилипнуть к живому существу, чтобы удержаться в этом мире, либо же…

– Либо же? – надавил Дамблдор.

– Такое иногда бывает, когда планировалась двойня, но… Директор, вам знаком термин «химеризм»{?}[Химеризм – аномалия, при которой организм состоит из генетически разнородных клеток. Частный случай – когда две разные зиготы сливаются вскоре после оплодотворения и формируют единый эмбрион]?

– Думаете, этот осколок может быть частью несформировавшейся души?

– Звучит правдоподобнее, чем крестраж в шестнадцать лет, – Мартин сделал глоток из фляжки. – В любом случае, опознать, был ли дневник крестражем, не выйдет.

– Почему? – нахмурился Дамблдор. – Я думал, настолько темная магия оставляет следы…

– Следы, но не привязку, – вздохнул Мартин. – Будь все так просто – статистика раскрываемости убийств и жертвоприношений была бы выше на порядок, а то и на два. Крестраж – это грубая пародия на полноценный камень душ. Так сказать, «ранняя версия». Изымите из него душу – и все, останется тот же предмет, что и прежде. Ну, за исключением остаточных эманаций защитной магии. Как извлечь батарейку из артефакта. И это, кстати, была не фигура речи…

– В смысле? – спросил Дамблдор.

– В прямом, – кивнул Мартин. – Душа – магическая батарейка, директор. Мощная, вечная при правильном использовании. Идеальный накопитель с некоторыми базовыми функциями, самосознанием и еще некоторыми ментальными и магическими наворотами. Только и всего.

– Поэтому демоны предпочитают души в качестве валюты?

– Угу, – снова кивнул Мартин. – В мире Эурис практически нет чистой магии, есть только Тень, которая, соединяясь с энергией других миров, превращается в магию. Именно поэтому, магия в Эурис – огромная ценность и огромная редкость. Сила любого бога, как и демона, заключена в магии, которой он владеет. В поклонении ему, в том, что ему жертвуется… Жизни, магические силы, эмоции, чувства, души – подойдет все, из чего можно выжать хотя бы капельку чистой магии, которую можно растворить в Тени, сделав «пригодной для употребления».

– И что мистер Поттер может попросить за свой «осколок»? – уточнил Дамблдор.

– Сложный вопрос, – задумался демонолог. – Темный Лорд был очень сильным магом, «выжать» из него можно было бы огромное количество магии. Целиком его душа стоила бы много, я бы даже сказал – целое состояние. Даже по меркам демонов. Но осколок, да еще и такой маленький… Не знаю… Временную или какую-нибудь слабую постоянную особенность вроде звероязычия, исцеление недуга – например, его частичной слепоты. Какое-нибудь не слишком тайное познание? Успех в не слишком сложном, по меркам демонов, деле? Небольшой частный островок в Тихом океане?

– Что?!

– Ну, да, – подтвердил Мартин. – Материю можно сотворить, в том числе, из чистой Тени, так что для демонов, у которых этого добра навалом, все материальное не стоит ломаного кната.

– Нужно будет поговорить с Гарри, когда мисс Грейнджер догадается о вашей истинной сути. Чтобы они не наделали глупостей.

– А могут?

– Еще как, – с сожалением вздохнул Дамблдор. – Поттер, Уизли и Грейнджер у нас, к сожалению, очень сильно любят играть в детективов аврората. Лезут туда, куда их не просят… Мисс Грейнджер вообще любит считать, что все вокруг – слепоглухонемые идиоты, одна она – графиня де ля Фер…

– Лестная характеристика, – хмыкнул Мартин.

– По крайней мере, честно, – возразил директор. – Сам потом увидишь… А мы уже, кстати, на месте.

Гостевые покои замка чем-то походили на отдельную комнату, которой награждались старосты факультетов. Помещение восемь на восемь, отдельный санузел и компактная ванная. Кровать с синим балдахином, шкаф для книг и записей, шкаф для одежды, на котором сверху стоит пустая клетка и пустая же переноска для кота, камин, у которого стоит журнальный столик и два кресла. На одном из кресел валяется кот Сумрак, здоровенный черный мейн-кун, скотина с манией величия. Рабочий стол с удобным стулом. Ничего лишнего, но все нужное – под боком. Впрочем, куда более вероятно, что домовики замка все устроили под требования постояльца, которые им передал Парки.

– Как вам новое место?

– Более чем, – удовлетворенно кивнул Мартин. – Да… Более чем.

– Вот и хорошо, – кивнул старик-директор. – Тогда – спасибо за приятную беседу, Мартин.

– Взаимно, директор.

– Рекомендую вам хорошо отдохнуть, – чуть улыбнулся Дамблдор. – Вам завтра предстоит вторая пара с четвертым курсом. Уверяю вас, более шебутных ребят не найти во всем Хогвартсе.

– Ничего страшного, – хмыкнул Мартин. – Будет повод познакомиться. Заодно и освободим Флитвику пару часов.

***

Гарри было тяжело на душе.

Новый преподаватель… Не так… Новый ассистент профессора Флитвика ему очень сильно не понравился. Было в нем что-то такое… Странное. Казалось, этот Мартин с первого взгляда начал его оценивать – сразу его выпотрошить или сначала подождать некоторое время.

Не добавило оптимизма по отношению к новому преподавателю и обсуждение, развернувшееся в гостиной Гриффиндора. Как выяснилось, мистер Штерн был фигурой… Не сказать, что известной, но знакомой некоторым гриффиндорцам. Например, Фред и Джордж в один голос уверяли, что видели Мартина в Лютном переулке, когда пару раз тайно сунулись, наплевав на запрет родителей. Любопытство – великая сила. Особенно, если это любопытство открывает подобные детали. Гарри нахмурился еще больше – он имел сомнительное удовольствие оказаться в Лютном, а потому полагал, что нормальный волшебник, не имеющий никаких темных делишек, никогда туда не сунется. То, что Мартин на мрачной улочке был, со слов Фреда и Джорджа, своим в доску – по крайней мере, его никто не трогал и не хватал за руки – только добавило ему очков в шкале нелюбви у Гарри Поттера.

– Ох и дураки же вы!

В гостиной тут же установилась тишина, все повернулись к Гермионе. Та, потрясая неведомо откуда появившимися бумажками, объявила:

– Вот, полюбуйтесь! Вот! И вот! И еще вот!

Гарри с интересом уставился на то, что было в руках у подруги. Журналы и газеты. Целая куча. Самых разных. Гарри даже не знал, что в магической Британии существует такое множество газет и журналов – он точно знал только про газету «Ежедневный пророк» и про журнал «Трансфигурация сегодня», единственный выпуск которого видел в прошлом году в руках какого-то волшебника, когда сам Гарри жил в «Дырявом Котле». А тут вон, оказывается, их сколько.

– Вот, смотрите! Штерн публиковался в журнале «Проблемы Чароведения»! Я сначала не вспомнила, откуда фамилию знаю, но вот… Он опубликовался минимум в шести последних выпусках! – продолжила Гермиона перебирать целую гору журналов. – Каждый раз – с разгромной критикой многих известных магов, которые писали о темной магии! Это значит, что он…

– Это значит, что ему хватает знаний о темной магии! – перебил Гермиону Рон. – Вон они как со Снейпом говорили! Как старые друзья. Явно такой же темный урод, как и Снейп… Готов поспорить на что угодно, что этот Мартин был одним из пожирателей смерти на Чемпионате…

– Да не, – задумался Гарри. – Слишком молодо выглядит, чтобы быть сторонником Волан…

– Не называй его имени! – вздрогнул Рон.

– Ладно… Я хотел сказать, что он – слишком молод, чтобы быть сторонником Ты-Знаешь-Кого.

– Папаша Малфоя мог завербовать новых – проблема, что ли? С его-то деньжищами…

Гарри задумался. А ведь и в самом деле… Если уж сторонники Волан-де-Морта не побоялись устроить акцию устрашения на таком важном и таком охраняемом мероприятии, как Чемпионат Мира по квиддичу… Опять же, Рон прав и в том, что у Малфоя денег куры не клюют, и в том, что папаша Малфоя причастен к происходившему на Чемпионате – то-то Драко так задирался… А еще – тот самый летний сон, который казался Гарри не совсем сном… В нем Волан-де-Морт говорил Хвосту, что его верный слуга теперь в Хогвартсе. Из новых людей в замке – только Мартин и Грюм. Но не может же прославленный аврор быть слугой Темного Лорда, верно?