Текст книги "Зона отчуждения (СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

– Больно было, м?

– Больно, да. Но мне было в кайф.

Я закрыл глаза на несколько секунд, потом поцеловал выступающую лопатку. Пусть пока и через ткань футболки.

И целовал... целовал... целовал... Не спеша. Наслаждаясь.

Так, как мне этого сейчас хотелось...

И постепенно переходил на осторожные покусывания. Снова заводился сам, и чувствовал, как и он напрягается подо мной все сильнее.

Я гладил его тело. Гладил бедра, сжимал пальцами задницу под джинсами. Свят прогибался в пояснице под моей ладонью, мял плед, упираясь лбом в постель.

А я, вдыхая его запах, целовал уже чуть влажную шею, выдающиеся позвонки ниже нее, и прижимался пахом к бедру, закинув на него ногу.

Задрав на нем футболку, целовал спину, спускаясь все ниже до самой впадинки, когда стянул пояс джинс. И лизнул там...

Нежно. Тягуче. Оставляя влагу.

Мое чудовище вздрогнуло. Но промолчало.

Я вздохнул.

– Святусь... я дебилоид, да? Я иногда так туплю, блять. Ты на меня не обижайся, ладно? Пожалуйста...

Он так и смотрел в сторону от меня, а мне очень хотелось, чтобы он повернулся.

Простил, и повернулся.

– Что мне сделать, чтобы ты не обижался? – я снова вскарабкался по нему и поцеловал его скулу, щеку. – Скажи...

Он моргнул пару раз, и тихо сказал:

– Ты обещал сказать мне то, что говорил Яну.

Я закрыл глаза. Ну что же... Пусть будет так.

До конца, так до конца...

– Да. Обещал.

– Я слушаю, Дин.

Выдохнув тяжко, я попытался максимально расслабиться, обнимая рукой его за талию, так и не убирая закинутого бедра.

– Ты же ему правду сказал, да?

– Да. Правду, – подтвердил я. – Я так и сказал, что ты... что тебе... Не хватает нежности. От меня...

Сказал и умолк, прислушиваясь и к себе, и к Святу. Он тоже молчал. Лишь нервно теребил в пальцах плед.

– Он мне не поверил сначала. Засмеялся. Подумал, что я шучу, – Свят повернул голову, зарываясь лицом в постель.

Блять.

Я потерся об его спину подбородком, погладил плечо. Пиздец, епт...

– Ян думал, что я о себе говорю. Понимаешь? А вот так... Это странно было для него очень... Но я подтвердил, что не обо мне тут речь. И я не шучу и не вру, что ты дал мне этопонять, а я как идиот не смог взять в толк ни фига, пока ты мне это не показал.

Умолкнув, я пялился на его стриженый затылок. А мое сердце, как ненормальное, долбилось в груди.

– Может потому и не понимал, что как и Ян, не мог в ЭТО поверить? – Свят медленно развернулся в мою сторону, и наконец-то посмотрел в глаза.

Я даже выдохнул с облегчением, кивнул пару раз, рассматривая его лицо.

– Видимо так, Святусь... – я положил ладошку на его шею, лаская большим пальцем скулу, и прошептал:

– Зверь ты мой... Разве я мог подумать? Что все так... И у тебя, и у меня...

– И у тебя? Ты точно уверен, что тебе хочется быть со мной... таким?

Глаза в глаза, мой нервный смешок, выдох, прикрытые глаза и кивок головой.

– Да. Мне хочется, очень. Я просто не мог раньше и подумать, что нам нужна не только эта дикость. Ты же такой... Укусишь – не залижешь, а укусишь еще сильнее, понимаешь? Этим меня с ума и сводишь. Я не знаю, как еще жив рядом с тобой! Ты... ты... сумасшедший такой... Во всем.

– Кто бы говорил, блять...

Взгляд моего монстра опустился мне на губы, и, не выдержав, он потянулся к ним сам.

Прижался нежно и требовательно, сжав волосы на затылке в кулак.

– Я сам не думал, что начну просто подыхать от того, какой ты с НИМ, понимаешь? – горячий выдох мне в губы, и от опаляющего дыхания прошла по телу дрожь.

И все...

Следующие несколько минут мы просто лизались как полоумные, терзая губы, подминая друг друга под себя, ласкаясь, гладя тела, и я даже не заметил, когда и как стянул с него футболку, сам оставшись без олимпийки, улетевшей куда-то на пол. Но когда голая кожа груди прижалась к такой же обнаженной его – это был как разряд тока, и только тогда я понял, что мы оба остались в одних джинсах.

А потом перестало хватать воздуха. От пронзительной нежности, от одуряющей страсти, от дикого желания, от передоза всей той химии в крови, называемой любовью, распирающей вены на разрыв...

Мне хотелось орать...

Я прижимал руки Свята над головой, и, сидя на его бедрах, вылизывал ему шею и подбородок, вдыхая запах его кожи, смешанный с ароматом парфюма. А он тихонько стонал, запрокинув голову, судорожно втягивая воздух сквозь сжатые зубы, суша этим свои губы и их хотелось облизать.

Они пахнут очень по-разному мои твинсы. Мелкий увлекается эфирными маслами, тот запах, от которого я шалел еще в начале нашего знакомства, не понимая, что именно может такпахнуть, был аромат пачули.

А Свят всегда пахнет очень по-мужски, горьковато-терпко, не знаю, самцом. Он пользуется Pour Lui, но эта вода на его коже приобретает совсем не такой, как во флаконе, запах. В тысячи раз притягательнее. Как новая кожа, дорогой табак, сожженное дерево... Так на грани, балансируя, до одурения тонко, что хочется бесконечно вдыхать этот запах.

А иногда, еще до этой истории со СПИДом, когда эти сволочи занимались любовью без меня, именно по смешению на них этих запахов, я этовычислял по первому же вдоху того убойно-неповторимого микса, которым могли пахнуть только мои клоны и только после секса.

...опускаясь ниже по его телу, целовал ямочки возле ключиц, впадину грудины, вылизывал соски, втягивая их, покусывая, потом тихонько дул на влажную кожу, и моего зверя, до невозможности горячего, от этого выгибало и трясло, он протяжно мычал, а я улыбался и снова дарил ему ласку…

Нежность, которая, оказывается, так нужна даже дикому зверю.

... до собственного ощущения экстаза, когда уже не мог и сам удержаться от стона.

А Свят шептал мое имя, как в горячке, как в беспамятстве, прося еще и еще.

Возбужденный, нежный, плавящийся под моими руками и губами, отдающийся им на полную, выглядевший в этом состоянии таким откровенно беззащитным, он вызывал во мне такую бурю чувств, что все это ощущалось на грани реальности.

Транс.

Как будто я был или очень пьян, или обдолбан до изумления...

Я сидел на его бедрах, упираясь пахом в его, и сил не тереться друг о друга не было...

До скулежа мешали джинсы, но я понимал, что если сейчас не удержусь и начну срывать их и с себя и с него, то без убойного траха тут не обойдется.

А я ведь обещал...

Хотя и понимал, что в том трансе, в который я ввел нас обоих, нам сейчас будет по хуй даже если здесь и сейчас материализуются наши родители.

Я вцепился в его ремень, оттягивая его как можно ниже, целуя открывшуюся под ним кожу, ту самую блядскую дорожку, однажды и навсегда ставшую для меня мозговыносящим, зубодробильным кинком на теле моего зверя, и мне в плечо впились его пальцы. Он удерживал меня на том уровне, он хотел большего, чем я сейчас ему давал. И я положил ладонь на его член под джинсами, сильно стискивая пальцами.

Блять, по-моему, еще никогда ТАК сильно я не хотел ему отсосать. Я мог бы довести его до оргазма всего за несколько резких движений, я знаю... Видел его состояние и понимал, что заставить его кончить сейчас для меня не составит никакого труда.

Но я не хотел ТАК. Не хотел резко. Не хотел быстро.

Я жадно гладил его внизу, следя за выражением его лица, кусал, мял бедра и пах, и конечно все это через джинсы, сам облизывая губы, сглатывая, чувствуя, что с удовольствием бы сейчас напился, утолил жажду, пока только эту.

А другая жажда, сексуальная, тоже становилась все сильнее, напряженнее, яростнее, и в паху была уже такая тяжесть, как будто вместо яиц были бильярдные шары.

Нет, я не чувствовал, что вот-вот кончу, это было просто жесточайшее томление, жесточайшее желание выпустить наружу член, и почувствовать к нему хоть какие-то, но не свои, прикосновения. Губ, пальцев, языка, или просто обнаженного чужого тела, не важно...

Свят выгибался мне навстречу, подставляясь бедрами и пахом под мои руки, судорожно выдыхая, сдерживая резкие стоны, кусая губы, приводя себя болью в более менее вменяемое состояние, чтобы не дать крыше сорваться окончательно.

Я смотрел на его чуть подрагивающий кадык, покусанные губы сводили меня с ума, и нежно-больно полосовали мозг своей доступностью, своим очевидным желанием ласкать, целовать...

Они приоткрывались, и я видел, как Свят их облизывает, оставляя тускло поблескивающую влагу и, не выдержав, кусая его член под тканью, вытянул руку, пальцами касаясь его нижней губы, и тут же рука была перехвачена за кисть, и мой большой палец оказался в его рту, обхваченный ненасытными губами и обласканный нежным мокрым языком.

Господи...

Полустон-полувздох, который издал Свят в эту секунду, ударил по нервам...

Я едва не взвыл от пронзительного, невероятно резкого чувства эйфории, горячей волной прошедшего от паха вверх, и захлестнувшего мозг, наполняя его ощущением убойного экстаза и жаждой еще большей близости.

Сердце грохотало в ушах почти беспрерывным набатом, отдаваясь в висках, в горле, под ребрами и еще ниже, в паху, где, казалось, оно пульсировало так нестерпимо давно и так потрясающе настойчиво...

Даря ему ласку, даря себя без остатка, я сам захлебывался в чувственной нежности, граничащей с диким адреналиновым восторгом, заставлявшим сладко сжиматься все внутренности (или что там, мать его, могло так кукожиться внутри), к моему зверю.

И все это было может и потому, что понимал, видел, КАК он сейчассебя чувствует рядом со мной.

И ЧТО он чувствует, принимая от меня то, что так сильнохотел получить, так сильно, что не смог этого скрыть.

От меня, того, с кем соревновался во всем с самого начала, с тем, кому хотел доказать, что он круче и сильнее.

И от понимания этого меня перло так, что я почти перестал нормально соображать. Если вообще можно что-то соображать, когда твои пальца облизывает тот, кто никогда этого раньше не делал.

И когда вдруг наконец-то доходит, КАК же, суко, тебе этого не хватало!

Блять!

Такого, вроде бы, очень простого, но такого немыслимо интимно-возбуждающего жеста...

Понимая, что лично тыпальцы лизать будешь толькотому, перед кем и на колени встать не постесняешься... И в сексуальном и в обычном смысле этого слова...

Не сомневаясь, что для негоЭТО точно так же.

И не представляешь уже, КАК ты, придурок бесчувственный, мог не ощущать в этом парне той потребности, которую он в себе столько времени скрывал, не выпуская, боясь показать ТЕБЕ себя настоящего.

Убийственнонастоящего для твоих нервов.

.... ладонь легла мне на затылок, заставляя повернуться к себе.

Выпуская пальцы изо рта, не закрывая влажных губ, он смотрел на меня затуманенными, полными желания глазами, тяжело дыша, перемещая взгляд с глаз на губы, и снова обратно на глаза.

И я, не спеша, не отводя взгляда, облизал свои мокрые после ласки пальцы, и молча присосался к его рту, захватывая язык, губы, ощущая теплые ладони у себя на шее, опираясь руками по сторонам от его головы.

Оставив в покое его рот и, не переставая двигаться, я целовал его лицо, скулы, глаза, виски, подбородок, а он гладил мои бедра, отвечая движением бедер на трение пахом о его .

Несколько раз его пальцы скользили мне под ремень, в ложбинку, поверху, и я не сомневался даже, что он сдерживается, чтобы не засунуть руку еще глубже. А еще тихонько скулил...

Он хотел меня.

Хотел очень.

Но для себя я решил, что пойду на трах только если он меня попросит об этом напрямую.

А пока буду просто доводить его до экстаза более невинными способами, если ЭТО можно назвать невинным.

– Воды хочешь? – прошептал в губы, когда он тяжело сглотнул в очередной раз.

Кивок в ответ, и я потерся носом о его плечо, сдвигаясь в сторону края постели, протянув руку, нашарив холодную бутылку.

– Пей ты... я потом, – и отвел мою руку с ней, закусил губу, глядя, как я откручиваю крышку, а потом прикладываюсь к горлышку.

Дав мне чуть отпить, вдруг сказал:

– Не глотай... иди сюда...

Я, удерживая во рту все еще очень холодную, не успевшую нагреться воду, улыбнулся, понимая, чегохочет мой зверь. И склонился к его губам, отдавая ему воду, из уст в уста, с удовольствием поя его вот так...

– Еще, – попросил он, когда проглотил несколько глотков, и я повторил все сначала.

А потом, когда я отправил бутылку восвояси, Свят провел пальцами по моей груди и ниже, к самому поясу, зацепился за него пальцами и только потом глянул мне в глаза. А я наблюдал за ним с улыбкой.

– Спасибо.

– Мне понравилось, – я склонился, оставив поцелуй на его ключице.

– Мне тоже. Очень...

А его пальчики касались моего паха под джинсами, тихонько его поглаживая.

– Что делаем? – приподняв бровку, я хитро улыбался, кинув взгляд на его руку.

– Понятия не имею... а что там у тебя, Дин?

– Да тоже самое, что и у тебя... Сомневаешься? – я приподнялся, сжав под собой его член, а он закусил губу, и прикрыл на пару секунд глаза. – А может я посмотрю, и тогда уже скажу точно, м? Святусь...

– А ты уверен, что ты хочешь ЭТО увидеть? – прохрипел он.

– Я уверен, что хочу ЭТО не только увидеть, – хмыкнул я.

– Да? – его глаза прожигали. Даже вот такие, темные от возбуждения и мутные после бухла.

– О, е-е-е... – покивал я, начиная расстегивать на нем ремень

А мое невыносимое существо, опершись о локти, нагло накрыло языком верхнюю губу, и наблюдало за моими пальцами.

Я выдернул из шлеек жалобно звякнувший пряжкой ремень, резко, так, что Свят даже вздрогнул, и откинул на пол, продолжив разборки уже с его пуговицей и ширинкой.

Свят напрягся.

Я это видел.

По большому счету он не знал, чего от меня ждать. И мне захотелось его успокоить.

Взяв его лицо в ладони, поцеловал и погладил большим пальцем под его нижней губой.

– Ну ты чего? Я же обещал... Помнишь? Я все понимаю, не идиот...

Свят отрицательно покачал головой:

– Не-е-ет, малыш... Ты не понимаешь... В этом я не сомневаюсь...

– В чем тогда?

Он пошло хмыкнул.

– Я сомневаюсь в том, что найду в себе силы не просить меня трахнуть...

Я собирался хихикнуть, вот честно. Только получился какой-то мало вменяемый всхлип.

Меня распирало от умиления, восхищения, нежности, сладко-больно разламывающей мне душу.

– Епт... Свят... Чудовище ты мое...

Любимое...

И получил в награду сумасшедший поцелуй, пока пробирался пальцами ему под боксеры. И восторженно взвыл, когда обнаружил, что там он полностью выбрит...

Охренеть... Боже ж ты мой...

Все эти перемены в Святе крошили мне мозг.

– Твою ж... бля... – выдохнул я, оторвавшись от его губ. – Что ж ты творишь, а? О... черт...

– Тшшш... – он накрыл мои губы своими, и шептал в них дальше: – ...тихо милый... Не разоряйся... Я не виноват, что делаю то, чего не хотел раньше... Ты просто сводишь меня с ума. Или уже свел... Поэтому и творю хер знает что...

– Блин, я сейчас вот тут сдохну... – проскулил я, – у меня просто не выдержит сердце, понял?

– Дурак... все оно выдержит. Мое же выдерживает как-то? А? Ди-и-ин... – судорожный выдох и его выгнуло, когда мои пальцы коснулись обнаженного члена. – Сука... Дин...

Я улыбнулся, и поиграл бровями, когда он смог посмотреть на меня.

– Мокро... м-м-м... ох, как же нас прет-то, а?

– Зараза... убью...

И резко поднялся, завалил меня на бок, сам свалился мне за спину, удерживая снизу поперек груди, и второй расстегивал на мне, ржущем, джинсы.

– Смеется он, сучонок, а? – и укусил меня за мочку. – Не рыпайся, я только проверю.

– Что? На месте или нет? – я ухватил его руку, распластал ее ладонью у себя на паху. – А так типа не слышно, не??

– Хочччу не тааак... – жаркий выдох в ухо, и слоновьи мурашки по всему телу.

– О мама... что ж ты... – я вздрогнул и от этих мурашек, и от того, что пальцы все-таки нырнули мне в ширинку. – Блять...

– Тшшш... Я аккуратно... Успокойся... – пальцы настойчиво пробирались под белье, и еще секунда и я протяжно застонал от прикосновения к открытой головке, чувствительной донельзя.

– Ого... да... На месте, – хмыкнул Свят, удерживая меня в своих руках, чувствительно прижимая к себе спиной, и начиная ласкать.

Большим пальцем по уздечке, выше, чуть надавливая на дырочку, заставляя ее открываться.

Я, вначале, невольно отодвинул бедра назад, от прикосновений этих пальцев было почти больно, а потом, когда эти ощущения переросли в наслаждение, резкое, сладкое, тело уже само начало отвечать на ласку.

Это и Свят прекрасно чувствовал.

– Ммм... Вот так... Все хорошо? – его губы касались моей скулы, и я не выдержав, развернул лицо, удерживая его голову своей рукой:

– Заткнись, а? – почти рычание, прежде чем накрыть его рот своими губами.

Пока целовались, мой зверь умудрился стянуть с меня и джинсы и белье, а потом, оторвавшись от губ, нагло пялясь в глаза, продолжил доводить Ангелочка до невменяемого состояния, обхватив член сильными пальцами.

Я матерился, вцепляясь в его бедро, заводя руку за спину, а он мне шептал о том, как же я ему нравлюсь вот такой охуенно возбужденный и беспомощный.

Шептал, как я замечательно истекаю. Шептал, что знает, КАК я его хочу. И что его это заводит до потери сознания.

Блин... а то, как будто, он на меня действует по-другому...

Меня перло по-черному... Его пальцы разжигали у меня внизу такой огонь, что я как последняя блядь раздвигал ноги, подставляясь под ласку, под настойчивые требовательные пальцы.

И они гладили, тискали мошонку, надавливали на промежность, заставляя чувствовать, что член уже стоит как кол, мать его... И опускались еще ниже, поглаживая сжатые мышцы, и я глухо стонал, сквозь стиснутые зубы.

А когда немного отпускало, матерился, выискивая в себе силы вырваться из его рук, силы отказаться от этой ласки для себя, чтобы продолжить ее дарить ему.

И я вырвался. Смог. Как бы тяжело мне это не далось.

Я оторвал его руку от себя, сел рядом, натягивая на себя и боксеры и джинсы.

– Ты охуел? – Свят ошалевшими глазами, опершись на локоть, смотрел на мои действия, на то, как я усердно засовываю свой стояк под белье, и ни фига не понимал.

– Иди ты к черту... дурак... Я же не так хочу. Ну? – я оттолкнул его и он улегся на спину, улыбаясь, глядя на то, как я усаживаюсь на его бедра.

– Пипец... я уже думал, что что-то не то.

– Все... заткнись, а? – я накрыл его рот ладонью, а потом склонился, и, убирая руку, начал целовать. Мягко, влажно, нежно...

– Я сам... Все сам... Понял?

Свят кивнул с непередаваемым выражением лица.

– Вот и умница.

И, спустившись по нему ниже, сев на колени, стянул с него джинсы, когда он немного приподнялся, давая молчаливое разрешение. Потом стянул с него носки.

Правда при этом его глаза были прищурены, и взгляд говорил об одном: «И что ж мы задумали-то, а?»

А что мымогли задумать? Все тоже, что и до этого... Я хотел заставить зверя кончить только от моих губ, языка, пальцев... Хотел довести его одной лаской до убойного оргазма.

Я не стал пока снимать с него боксеры. Знал, что белье иногда больше помогает, чем мешает. И сейчас я хотел начать игру именно так.

Ох... какой же под ними был замечательный стояк!.. Я лыбился, касаясь его губами, чуть ближе к головке, замечая как дрожат губы у Свята, наблюдавшего за мной. Чмокнул его живот поверх резинки боксеров, и он рефлекторно его слегка втянул.

А потом я приподнялся, и, протиснувшись между его ног, устроился там, заставил согнуть в коленях, погладил внутреннюю сторону бедер, склонился и поцеловал везде, где только что касался пальцами.

Свят замер, так и опираясь на руки, пялясь на меня, напряженный дальше некуда.

Блин... ну как будто я ему его причиндалы отгрызть собираюсь, да?

Усмехнулся и полез вверх по нему, успокаивать мое невыносимое существо.

Ткнулся носом в его щеку, поцеловал подбородок.

– Эй, расслабься, а? Ляг нормально и получай удовольствие...

Я заставил его разогнуть локти, и он наконец-то лег на спину.

– Вот так будет лучше, – я вернулся к его паху.

– Сам хули в штанах? – он потрепал меня по волосам, и я усмехнулся:

– Это гарантия того, что я, когда, стягивая с тебя боксеры, неминуемо сдвинусь по фазе, приду в себя раньше, чем начну тебя трахать.

– Боже мой, как же все сложно, Ангел!

– Вот так вот, милый, да, – я лизнул ямочку на его груди, и тут же накрыл языком верхнюю губу.

– Блять... Ди-и-ин... не выводи, а? – низко, хрипло, до дрожи сексуально, с ошалелым взглядом темных глаз. – Выебу...

– Тшшш... не сегодня, и не сейчас.

– Да? Тогда не напрашивайся на это... Понял?

– Угу, понял, – промурлыкал я, и немного оттягивая край боксеров, открыл себе небольшой доступ к его мошонке.

– Ой... – сказал Святуся, когда я ее коснулся языком.

– Мама дорогая, без волос, не колется... Крем? – ворковал я между поцелуями, вспоминая собственный печальный опыт депиляции маминым кремом перед первым сексом с Яном, и как я потом дико чесался.... Уххх...

А тут все было сделано явно по уму, без раздражений и чесаний.

– Угу, крем, – сквозь зубы проговорил Свят и положил руку на мою, лежащую у него на животе, сжимая ее так нехило, когда я втянул губами мошонку, облизывая ее при этом.

– Бля-я-я... Ди-и-ин...

И его рука потянулась к паху.

– Нет, – я отвел ее в сторону. – Не надо.

Он зарычал, и послушно, но яростно, вцепился в плед.

– Хороший мальчик, – я, улыбаясь, медленно целовал его бедро, двигаясь к коленке. И вставляя между поцелуями слова: – Ты. Хотел. Нежности. Зверь. Мой... Так терпи...

– М-м-м... Ты... садист... – выдохнул он. – Господи!

Это я запустил язык в сгиб под коленом.

– Тшшш... Ты просто привык держать все под контролем... С ним. А со мной привык бороться. Поэтому сейчас так непривычно при-ни-мать.

Свят помотал головой.

– Дин, пожалуйста...

– Пожалуйста, что? Тебя трахнуть? – я гладил его яйца, сам еле сдерживаясь от шипения.

– Дрянь, ну? Кончить мне дай, а? Ну хоть как-нибудь! Допиздишься же...

О’кей. Шутки кончились.

Он притянул меня к себе за шею, впился поцелуем в рот, кусая губы, так агрессивно и жарко, что из глаз посыпались искры.

Нет, я знал, что это просто порыв, и сейчас он мне позволит изводить себя дальше, но как бы там ни было, характер не спрячешь.

И я больше на интуитивном уровне чувствовал, что этими выпадами, он дает ощущать нам обоим свою силу, и, может быть, поневоле, и свою «сучью» натуру, которую рядом со мной показывал всегда. От которой и в дальнейшем отказываться не собирался.

А мне это и не было нужно.

Это мой невыносимый монстр. Мое создание невозможное...

Умеющее иногда быть для меня пушистым котенком...

И я люблю его именно таким. Разным.

От такого Свята мне клинило и будет клинить мозг...

Он отпустил мои губы, и я их облизал, улыбаясь, пытаясь при этом восстановить сбившееся дыхание.

Его рука мяла мой пах, вцепившись в джинсы.

– Сни-и-ими... Сейчас же, бля... – процедил сквозь зубы. – Или сам сдеру...

А в этом уже никто и не сомневался.

Так... Все-таки начинает пахнуть трахом, мать его!

И мне сегодня явно отдадутся с удовольствием, что не могло не радовать.

Я, стоя на коленях, стянул с себя остатки одежды, откидывая подальше, а когда потянулся к носкам, то этого уже мой зверь не вынес и под протяжный стон перемешанный матами, я был схвачен за руку и притянут к нему. И так, что через секунду стоял над его лицом на четвереньках, вздрагивая от горячих губ и языка облизывающих и сосущих мой член.

– Боже ж ты мой! – вырвалось просто, когда он по максимуму загнал его себе в глотку и я попытался двинуться назад. – Что ж ты творишь!

А свободная руки ласкала мои бедра, ягодицы, пока я невольно трахал в рот своего мальчишку, уже мало себя контролируя.

И смотрел, как мокрые губы обхаживают мой ствол, как они двигаются по нему вверх-вниз, видел, с каким удовольствием Свят сосет и облизывает, оставляя слюну на нем, помогал себе рукой. А потом, когда я уже был на пределе и понимал, что меня намеренно доводят до оргазма, он, дрянь такая, облизал свои пальцы и тут же я их почувствовал у себя в заднице...

Ну и что?

А ничего...

Вернее – все! Мать его... Это уже был предел.

Сопротивляться ни этим пальцам, вытворяющим со мной все, что они хотели, ни накатывающему оргазму, я уже не мог, как бы не старался.

Я был открыт для него по максимуму, с раздвинутыми коленями, опираясь на руки, в которых была нехилая дрожь, и уже мог только тихонько скулить от кайфа и материться хриплым шепотом, глотая буквы, дыша через раз, от бессилия перед этим монстром, доводившим меня до умопомрачительного состояния нирваны...

И за оргазм уже был готов убить...

Это я и ему обещал. Я это помню...

На что он просто с удвоенной силой начал трахать меня пальцами.

– Ну, давай котенок... Я хочу...

И я знал, чего он хочет. И я это сделал, сдаваясь полностью. Я всхлипнул, и кончил ему в рот, когда он продолжал мучить меня губами и языком...

А его пальцы так и оставались все это время во мне, надавливая и гладя... И я уже не понимал, то ли насаживаюсь на его пальцы, желая их чувствовать в себе как можно глубже, или это я так от души кончая, решил моего зверя оттрахать в рот по самые гланды...

Ай... Впрочем, неважно. Главное, что все это было в кайф не только мне...

И когда я, обмякая, такой мокрый и обессиленный просто сполз на него, укладываясь сверху, то почувствовал, как мне упирается в задницу его о-о-очень возбужденная часть тела.

– О... не-е-ет... – по-моему, я это все-таки не просто подумал, а прокряхтел вслух, потому, что чудовище, смеясь, обнимая, убирая прилипшие волосы со лба, выдало:

– О, да... Но не я тебя, маленький... Ты. Меня...

Ого...

– Сука... я же ни...ник...никакущий...

– Ха! Нашел причину... Сейчас несколько минут и... Я же тебя знаю, Ангел мой! Поиметь Свята для тебя о-о-очень возбуждающая перспективка... А я хочу...

Ну, я же говорил?

Я усмехнулся, чувствуя, как мягкое тепло шевельнулось в паху.

О, йессс... Этот гаденыш знал меня не хуже, чем я сам, по крайней мере, в сексе, в желаниях...

– Говори еще, – потребовал я, понимая, что имею право просить все, что хочу.

И он не сможет сказать «нет».

– Я хочу, Дин... Хочу, чтобы ты меня трахнул, – он перебирал мои волосы одной рукой, второй гладя по спине и плечам. – Очень хочу.

– На хера ж ты тогда мне кончить-то дал, а? – я касался пальцами лейкопластыря на его руке, тихонько поглаживая.

– А затем...

– Зачем?

– Ну... я хочу, чтобы это было как можно дольше. А сейчас ты был вздрючен не на шутку.

– Сволочь ты.

– Нет... Я просто. Тебя. Хочу-у-у. В себе... Долго.

Я улыбался. Я таял. Мне уже хотелось начать тереться об него всем телом, и потихоньку, но явно оживавшим, членом.

– Гад... ты же боялся, что орать будешь, а? – напомнил я и Святуся поиграл бровями:

– Но кто-то мне обещал рот губами закрывать, нет?

– Ну да, помню. О’кей. Слушай, мы измажем всю постель... Давай снимем плед, да?

И сейчас бы презик, для полного счастья.

– Будет тебе полное счастье.

Меня чмокнули в макушку, чуть отстраняя, засовывая руку куда-то под матрас, шаря там с умным выражением лица, как будто выискивая философскую истину, а не резинку, и радостно гыкнув, через пару секунд протянули мне на ладошке когда-то заныканный презерватив.

– Во...

– Мама дорогая! – я сцапал это резиновое изобретение человеческого гения, сжимая в пятерне, наклоняясь над ним, глядя в хитрющие глаза.

– Обалдеть... ты мое ходячее чудо.

– Ну да... Я такой. А ты... как там?

Рука потянулась к моему уже наполовину возбужденному члену, отполированному его ртом со всей тщательностью.

– О-па... А я другого и не ждал! Хочешь Святусю, да? Хо-о-очешь, сволочь.

– В.С.Е.Г.Д.А... И не сомневайся...

– Не сомневаюсь, – глумливая лыба на всю симпотную морду и, в общем-то, дельное предложение:

– Ну что? Давай уж доведу тебя до кондиции, – и медленно, снизу вверх, к пальцам, пошло облизанная ладошка, тут же легшая на мой член. Несколько уверенных движений под мое судорожное дыхание, и все. Я был уже замечательно готов к тому, чего так хотел Свят.

Не мешкая, забрал у меня упаковку с резиной и, разорвав ее зубами, сам на мне презик и раскатал.

А потом вытащил из-под подушки смазку, сунул мне ее в руки, бесцеремонно притянул к себе за шею, чмокнул в губы:

– Действуй...

Вот так оно, блять...

И я начал «действовать». Под его пристальным взглядом.

Применил смазку куда надо, и демонстративно нанес ее поверх презика, оттянув пустой кончик резины.

Свят нервно хихикнул.

– Боишься, что сперме места не хватит, милый? А? Гигант ты мой половой...

– Да пошел ты... – я склонил голову, поудобнее пристраиваясь под Святусины бедра и скрывая дебильную улыбку.

А потом уверенно и плавно, одним движением всадил в него головку и остановился, глядя на втянутый живот моего зверя, закушенную губу, поджатые губы и закрытые глаза.

Погладил его бедра, чувствуя небольшую дрожь в пальцах...

Впрочем, это у меня было так всегда. И с его мелким, и с ним, когда был сверху.

Нервное. Ничего, пройдет через пару минут...

Я начал двигаться, когда увидел, что он немного расслабился. Все быстрее, все увереннее...

А потом мальчику приспичило вцепиться в себя пальцами, и я не дал.

– Слабо кончить без рук, милый? – я приподнялся, удерживая его руки прижатыми к постели, и продолжал вбиваться в него уже под другим углом, глядя на него сверху, на выступившую испарину на лбу, на вздрагивающие ресницы, на расслабленное выражение лица человека ловящего кайф.

– Не знаю... – прошипел он.

Ну да... Действительно... Откуда ему знать, если я еще с ним такого не творил?

– Проверим, родной?

– Ты... ты... ты гад... – откинутая голова, открытая влажная шея. И кадык, который нет сил не лизнуть.

– Расслабься, говорят это улетно, – двигаясь в нем, со сбившимся дыханием я говорил о том, о чем действительно не раз читал. Но никогда не пробовал.

– Экспериментатор хренов... Подохну же!.. – он оттолкнулся головой, потянувшись к мои губам, прикусывая и оттягивая нижнюю и тут же отпуская с мычанием.

– Нет, тебе понравится.

Я видел, что он на грани, и интуиция мне подсказывала, что я смогу ему подарить такой оргазм, который он еще не испытывал ни разу в жизни.

Ну, я, правда, читал об этом. И знал, что нужно какое-то время входить в партнера в одном ритме, в одном направлении, и на одну и ту же глубину...

Монотонно.

Целеустремленно так сказать...

Не знаю я, сколько по времени вот так его трахал...

Устал невероятно, с меня пипец, так текло, будто я вагоны разгружал, а не любовью занимался.

И все-таки добился своего, уже когда начало сводить мышцы спины, я ведь не давал воли его рукам, при этом держа свое тело над ним на весу...

Мне на самом деле пришлось накрывать его рот губами и удерживать за плечи, когда мое чудо начало нехило трясти и выгибать от наконец-то накатившего оргазма.

И я действительно еще не видел, чтобы такдолго и бурно кончали...

Я и сам кончил, когда мой зверь вцепился мне в губу. Сам того не понимая, он привнес в мой оргазм такую остроту ощущений, что я был невероятно рад тому, что мой рот имзанят... Иначе бы точно заорал.